Мертвые не разговаривают

Плеча что-то коснулось. Андрей обернулся. На него большими глазами смотрела Настя.

— Ты что? — ее голос дрогнул.

— Что?

— Замер и молчишь.

Андрей перевел взгляд на больничный двор. Никакого пустыря, никаких кирпичей и покореженного металла. Виски сдавливает мертвенной хваткой.

— Присяду...

Он опустился прямо на ступени, опустил голову, закрыл глаза. Ощущение, будто находишься в большой металлической банке, а снаружи что-то равномерно гудит.

— Позвать врача? — услышал голос Насти.

— Не надо, сейчас все пройдет.

— Ты же понимаешь, что это не дело, — сказала она наставительно, будто отчитывала. — У тебя явно сотрясение. Тебе лежать надо.

— Пока я двигаюсь — не усну, — пробурчал Андрей. Боль начала отпускать. Гул слабел, удалялся.

— Замкнутый круг какой-то, — вздохнула девушка.

— Ничего, — Андрей открыл глаза. — Все нормально. Нам главное — выбраться, а там бегом в больницу.

— Хорошо. Ловлю на слове.

Он посидел еще несколько минут. Не столько беспокоила головная боль — ее, по крайней мере, можно объяснить. Но чем объяснить галлюцинации? Неужели травма головы настолько серьезна?

От больницы первым делом поехали на поиски автобусной остановки или таксистов. Номер, полученный от рыжей работницы мотеля, по-прежнему не отвечал.

Настя напряженно следила за действиями Андрея. Это немного нервировало, но в то же время такое внимание казалось вполне оправданным. Потому он мирился.

Первой на глаза попалась автобусная остановка. Под пластиковым навесом голубоватых оттенков скучали три человека. Андрей проехал чуть дальше, остановился возле тротуара.

Первым делом они изучили расписание. Автобусных маршрутов здесь оказалось три, но только один начинался вне Водино, пролегал через весь город и уходил дальше, в сторону Самары. Автобусы по нему ходили каждые четыре часа.

— Извините, до Самары когда транспорт? — спросил Андрей ожидающих на остановке.

— Да уж полчаса как должен быть, — всплеснула руками полноватая женщина в цветастом платке. — Снова задерживается, паразит.

— И часто так? — спросила Настя.

— Да не то, что бы очень...

— Раз в неделю — стабильно, — перебил женщину паренек лет шестнадцати, в просторных мешковатых штанах и такой же толстовке с непонятными надписями граффити на груди и рукавах.

— Понятно, спасибо. Может, тогда кого подбросить до Самары? — Андрей уловил удивленный взгляд Насти, но никак на него не отреагировал.

Женщина в платке смерила его оценивающим взглядом, покачала головой.

— А я вообще домой пошел, — ухмыльнулся паренек. — Не судьба сегодня в универ попасть.

— Бесплатно, — не отступал Андрей, но желающих так и не нашлось.

— Зачем ты им предлагал? — спросила Настя, когда они вернулись в машину.

— Хотел попробовать вырваться отсюда, имея рядом кого-то из местных. Что-то вроде ключа. Вдруг проскочили бы.

— А что, идея мне нравится, — без тени улыбки сказала Настя. — У них-то, похоже, наших проблем нет. Катаются куда и когда хотят. А пусть Вяч возьмет свою эту... как ее?

— Светлану?

— Да. Переспали же, так почему не попросить помощи?

— Мы ему это обязательно предложим, — усмехнулся Андрей.

— Стой! — Настя указала в сторону от дороги. — Такси?

— Точно. Глазастая!

Две легковые машины с черно-желтыми шашечками на крыше стояли на небольшой стоянке, плохо видимой за густым кустарником. Одна машина тут же тронулась и выехала на дорогу, когда Андрей только зарулил на стоянку. Капот второй был открыт, и человек в потертой кожаной куртке самозабвенно ковырялся в двигателе. На боковой двери машины черными буквами выделялся телефонный номер. Тот самый, по которому Андрей звонил уже не раз.

— День добрый, — поздоровался он. — Скажите, а почему я не могу дозвониться до вашего диспетчера?

Человек обернулся. Темное лицо перемазано в машинном масле.

— Не знаю. Телефон сломался?

— У кого?

— У тебя. У нас все работает как часы.

— До Самары довезешь?

— Послушай, друг, — водитель такси выпрямился. — У меня карбюратор полетел. Довезу, конечно, но завтра. Лады?

— А кто свободен?

— Позвони на базу, там и скажут. Я не справочная, — он снова скрылся под капотом.

— Очень хорошие люди, — поморщилась Настя, которая весь разговор простояла молча.

— А я не удивлен, — сказал Андрей.

— Знал, что он откажется?

— Предполагал — так будет вернее. Откажется так или иначе. Причина не важна.

— Думаешь, весь город заодно? Не хотят нас выпускать?

— Этого я не говорил. Всеобщий заговор — очень заманчиво, но вряд ли мы настолько значимые фигуры, чтобы ради нас организовывать весь этот маскарад.

— Мало ли... все же на космическом предприятии работаем.

Андрей криво усмехнулся.

— Тогда что?! — с нажимом спросила Настя.

— Не знаю. Боюсь предполагать. В какую сторону ни думаю, а все какая-то ересь получается.

— Ладно, от ереси все равно вряд ли станет легче, — протяжно вздохнула Настя. — Будем надеяться на помощь правоохранительных органов. На кого же еще, если не на них?

— Ага. Только сначала заедем на заправку. С бензином совсем беда.

Андрей отключился, когда до заправки оставалось не больше ста метров. Ее бело-красные цвета уже виднелись за раскидистыми кронами кленов. Голову раскололо сминающим кости ударом невидимого молота, перед глазами брызнуло ослепительно-белым, а в уши словно кто-то разом затолкал по пучку пакли.

Он не помнил своих действий. На самой границе восприятия пытался затормозить, не дать машине выскочить на встречную полосу. Последнее, что Андрей услышал перед потерей сознания, — отчаянный вопль Насти. А потом его с силой выдернуло из сидения и метнуло вперед.

Сначала вернулась боль. Не только в голове — во всем теле. Начиная с плеч, она расползалась во все стороны, накрывая неотвратимым покровом, из которого не выбраться. Дышать удавалось с большим трудом. Каждый вздох сопровождался хлюпающим звуком. Не то в горле, не то где-то ниже.

'... не справился...' — вздрогнула в пылающем сознании мысль.

Он разлепил тяжелые веки. Перед неверным взором, на асфальте, расплылось темно-красное пятно с какими-то белесыми вкраплениями. Андрей лежал и тупо рассматривал их, пытаясь распознать.

Зубы!

Штук пять или семь — перед глазами все плыло. Странно большие, будто и не человеческие.

Андрей почувствовал приступ нестерпимой тошноты. Он успел только чуть повернуть голову, как живот скрутило судорогой, а изо рта плеснуло чем-то отвратительно-грязным. Его вырвало трижды за несколько минут. На третий раз желудок уже ничего не смог исторгнуть из себя, но продолжал сжиматься, подскакивая к самом горлу.

Тяжело дыша и ощущая на губах горький привкус, Андрей откатился от воняющей лужи. Ненадолго он даже позабыл о боли, пронзающей все тело. В голове немного прояснилось. Полежав еще несколько минут, попытался приподняться на руках. С трудом, но удалось. Медленно, чуть не теряя сознание, встал на колени. Липкие капли упали на глаза. Андрей машинально провел рукавом по лицу. Кожа на ладонях содрана до мяса, висит окровавленными лохмотьями. Больно, но вполне терпимо. Видимо, организм еще не отошел от шока.

В груди родился и тут же разлетелся сотнями мельчайших игл ледяной ком. Всего в четырех-пяти метрах от Андрея, немного позади него, лежала Настя. Безвольная кукла, разбросавшая неестественно выгнутые руки и ноги. Голова повернута в сторону Андрея, глаза распахнуты.... один глаз. Вместо второго — месиво алой плоти. Лицо сильно посечено осколками стекла.

Из горла Андрей вырвался беззвучный всхлип. Опираясь на руки, откашливаясь кровью, он пополз к неподвижной девушке.

Не может быть! Этого не может быть!

Время, пока он полз, растянулось ноющей в груди бесконечностью. Не осознавая себя, он до крови кусал губы, но не чувствовал этого.

Дрожащая рука коснулась лба Насти. Холодный. Мертвенно-холодный.

Нет, так ничего не определить. Пальцы коснулись шеи девушки. Но оголенная плоть пульсировала собственной болью, чтобы распознать чужую жизнь.

Убил! Он убил ее! Самоуверенный мудак, вздумавший с больной головой сесть за руль!

— Настя... — не сказал — прокаркал Андрей.

Он заозирался вокруг. Машина стояла в нескольких метрах от них. Правыми колесами она выскочила на тротуар, где и врезалась в фонарный столб.

С какой скоростью надо было ехать, чтобы вылететь через лобовое стекло? Он же тащился черепахой.

Оправдания — глупые, никому не нужные оправдания. Груда бездушного металла выплюнула своих пассажиров и теперь наблюдала за ними все еще горящими глазами-фарами.

— Помогите, — прошептал Андрей. — Помогите! — заорал во все горло — и его тут же скрутило приступом кашля.

Улица пустовала.

Андрей пополз к машине. Водительскую дверь заклинило — и она поддалась не сразу. Облокотившись о сидение, Андрей ударил в центр руля. Улицу наполнил долгий гудок.

'Они не могут не услышать...' — билось в голове.

Он сигналил минуту или две, потом потянулся в карман за мобильным телефоном. На дисплее аппарата расползлась сеть трещин, на нажатие кнопок он не реагировал. С безумным остервенением Андрей обрушил телефон об асфальт. Он бил и бил, пока в руке не осталось лишь жалкое напоминание о бесполезной электронной игрушке.

Он еще раз взглянул на Настю, потом взгляд переместился дальше — на заправку.

Там должен быть телефон!

Припадая на одну ногу, то и дело опускаясь на колено, Андрей побрел к заправке. Иногда он оборачивался, надеясь, что на дороге кто-нибудь, да появится, взбудораженный звуком гудка. Но город, насколько хватало глаз, пустовал.

Силы оставили его, когда нога споткнулась о 'лежачего полицейского', предваряющего въезд на заправку. Андрей повалился безвольным мешком — тихо лежал, отдыхал. Пять минут, десять? Время будто остановилось. Потом пополз дальше. Снова поднялся.

У одной из колонок заправки замерла машина. Пистолет воткнут в отверстие бензобака, водительская дверь раскрыта настежь, но самого водителя нигде не видно.

— Кто-нибудь! Помогите! — прокричал Андрей, но голос хрипел, срывался на кашель.

Тишина. Лишь тихий прерывистый шорох полиэтиленового пакета, терзаемого порывами ветра.

Касса располагалась в стеклянном здании, по совместительству — придорожном магазине. Бесшумно разъехались автоматические двери. В нос Андрею ударил сильный запах ванили. В небольшом помещении расположились два автомата. Один с напитками, второй — с шоколадными батончиками и всевозможными цветными пакетами, на содержимое которых Андрей не обратил внимания. Между автоматами вписался прилавок с кассовым аппаратом и металлическими держателями, в которых покоилось несколько журналов и газет.

Оператора за прилавком нет. Но видна полуоткрытая дверь.

Да что за черт?!

— Есть, кто живой?!

На краю прилавка он заметил трубку радиотелефона. Чуть не уронив держатель с газетами, схватил его. Ободранные ладони оставляли на белом пластике алые разводы. Андрей приложил трубку к уху — длинные гудки. Занято... Номер спарен?

За спиной послышались шаги. Андрей резко развернулся, продолжая держать телефон у уха. У раздвижных дверей стоял мужчина лет пятидесяти, в униформе охранника, с резиновой дубинкой на боку. Из-под козырька кепки смотрели глубоко посаженные темные глаза. Лицо мужчины рассекали глубокие морщины.

— Здравствуйте, — выдохнул Андрей. Человек. Наконец-то! На плечи вдруг навалилась гнетущая усталость. Боль, до того сдерживаемая какими-то внутренними барьерами, всколыхнулась затмевающей сознание вспышкой.

Андрей покачнулся, схватился свободной рукой за прилавок.

— Добрый день, — послышался в ответ спокойный голос. — Чем могу быть полезен?

— Мы попали в аварию, — промямлил Андрей. — Тут, недалеко. Нужна помощь. Нужен врач.

— Вас много?

— Нет. Я — и моя спутница. Она до сих пор лежит у машины. Не двигается.

— Понятно... — голос охранника не изменился. Он прошел к стоящему у стены высокому стулу, сел на него.

— Помогите, — Андрей шагнул к мужчине. В груди что-то надрывно ворочалось, будто пыталось выбраться наружу.

— Я не врач, — охранник пожал плечами. — К тому же не могу оставить пост. Вы же понимаете — служба.

— Какая служба?! Там человек умирает!

— Сожалею. Вы знаете, что неквалифицированная помощь часто приводит к еще худшим последствиям, чем неоказание помощи вовсе?

— Чего? — до Андрея с трудом доходил смысл услышанного. — Как позвонить в скорую?

Охранник тяжело вздохнул, подошел к Андрею, забрал у него трубку. Морщинистое лицо искривилось, точно от сильного омерзения. Держа телефон двумя пальцами, он достал из внутреннего кармана чистый платок, тщательно протер пластик.

— Скажи номер, я сам позвоню! — не выдержал Андрей.

— Спокойно. Не надо нервничать. Судя по вашему виду, волноваться вам вредно.

Андрей дернулся, попытался вырвать телефон из руки охранника, но тот легко отвел руку в сторону. Его взгляд, выражение лица, даже движения — все говорило о застарелой и непробиваемой скуке.

— Не балуй, — охранник вернулся к своему стулу, набрал на телефоне номер. Не прошло и нескольких секунд, как трубку взяли, и мужчина в нескольких словах обрисовал сложившуюся ситуацию, назвал место предполагаемой аварии.

— Они приедут? — спросил Андрей.

— Да.

— Когда?

— Скоро. Что с вами? Хотите воды?

— Там умирает женщина, которую я знаю несколько лет! — Андрей указал в сторону дороги. — Умирает по моей вине! И вы спрашивает, что со мной?

Охранник пожал плечами, смолчал.

— Вы не слышали шума аварии? Не слышали гудка?

— Слышал. Я же не глухой.

— Тогда почему сразу не вызвали скорую? — опешил Андрей.

— У меня были дела. К тому же я не видел, что там случилось.

Невозмутимость морщинистого урода поражала. Он сидел и вел себя так, будто ничего экстраординарного не случилось. Будто не случилось вообще ничего.

— Буду ждать их у машины, — сказал Андрей и двинулся к дверям.

— Нет, — вздохнул охранник.

— Что нет?

— Будет лучше, если подождете здесь. Там вы ничем не поможете.

— У вас с головой все в порядке?

— Конечно. Вы, наверное, ехали заправиться. Так? Сейчас оператор разберется с предыдущим клиентом и обслужит вас.

— Прощайте, — Андрей более не желал слушать сумасшедшей чуши.

'Хороший город, хорошие люди...'

Охотно верится.

Он успел сделать всего один шаг, когда услышал тихий скрип стула, краем глаза увидел размытое движение. В грудь сильно толкнуло. По телу Андрея прокатилась болезненная судорога, вызвавшая приступ рвоты. В животе заворочался тошнотворный слизень, но выползти наружу так и не смог.

Охранник стоял вплотную, вцепившись Андрею в грудки. В его иссиня-черных глазах сверкала ярость. Морщины шевелились, точно клубок копошащихся червей.

— Я сказал — сиди здесь! — прошипел он и оттолкнул Андрея от себя. Тот отлетел к прилавку с кассовым аппаратом, сильно приложился спиной, но чудом устоял на ногах.