Сириус обвел собравшихся тяжелым взглядом.
— Обыщите деревню, найдите выживших, подлечите, сотрите память и отправьте к магловским властям. Раненых в дом Блеков. Анатоль, Фредерик, соберите то, что осталось от Майкла, и запакуйте для отправки родным. Альянс выплатит компенсацию родным, насколько я знаю, они остались без кормильца.
Сириус отошел от разбегавшихся по деревне волшебников и в ярости пнул обугленную стену дома. Война постепенно набирала обороты. Но война не в общепринятом смысле, когда в бою сходились армии противоборствующих сторон. Нет, война отщепенцев волшебного мира против всех, против мирных волшебников, против беззащитных маглов. Обычным для упивающихся делом было напасть на небольшую деревню в сельской местности, разрушить дома, запытать жителей, натаскать новичков на кровь.
Блек с сожалением посмотрел на растертую в пыль гранитную стену, где каменная крошка была щедро перемешана с чем-то бурым — единственный из сопровождавших новичков Упивающийся среднего круга оказался крепким орешком. Его защита разрушилась только под действием одного из заклятий, доставшихся Блеку от Кигнуса, и слугу Вольдеморта перемололо в кровавую кашу.
— Сириус, — на плечо мага легла тяжелая рука Ремуса Блека, одетого в черную мантию. — Не казни себя. Мы спасли стольких людей, скольких смогли.
— Ремус, — маг развернулся, и оборотень увидел, что глаза у главы рода совершенно бешеные. — Я не понимаю, почему молчат министерские крысы. Детекторы магии должны были просто захлебываться от того количества заклятий, которое тут применяли. А в итоге... В итоге на пришедший с опозданием сигнал выдвигаемся мы и видим несколько десятков трупов и этих ублюдков!
Сириус пнул то, что осталось от главаря Пожирателей, пачкая сапог в кровавой жиже.
— Даже сейчас, когда прибыли мы и устроили тут побоище с запрещенной магией высших уровней, — где авроры, где министерские следователи?! Где вообще хоть какая-то реакция этих ублюдков?!
Блек с каждым словом окутывался темнотой, из-за бушевавшей внутри ярости ослабляя контроль над фамильной силой.
— Сириус, — вкрадчиво произнес оборотень. — А что мешает тебе, согласовав действия с Боунс, наведаться с проверкой в отдел к Матильде? Я думаю, Амелия будет счастлива, если ей удастся отправить на плаху пару продажных крыс. Ты и Браун обеспечите Амелии силовую поддержку, а она — справедливое разбирательство и быстрые приговоры без волокиты в Визенгамоте.
— Так будет много шума, опять взовьются репортеришки из мелких газет, снова будут писать, что Блеки собираются под шумок взять власть в стране. — Сириуса передернуло. — Кому нужна такая страна, где все покорно идут на убой?!
— Будь жив Аластор, он предложил бы взять власть в стране в свои руки. — Ремус задумался. — Министерство сгнило окончательно.
— Нужно обговорить этот вопрос с Боунс, — покачал головой Сириус. — Даже если мы сумеем свалить министра и перетянуть на нашу сторону Аврорат, что вполне возможно... У нас не хватит толковых управленцев.
— Но об этом уже стоит думать. — Покачал головой Ремус. — На нашей стороне Браун, у которого самый боеспособный отряд в Аврорате, его людям завидует большинство честных авроров.
— А аврорами управляет трусливый шакал Скримджер, которому стоило бы родиться бюрократишкой, а не управлять единственным относительно эффективным силовым инструментом в стране.
— Возможно, это не слишком хорошие слова, — Ремус сверкнул глазами. — Но даже глава Аврората не застрахован от Авады...
— Я подумаю над твоими словами, — Сириус аппарировал.
Люпин, с грустью посмотрев на сгоревшую деревню, в которой кое-где все еще копошились разыскивающие выживших волшебники, направился к центру — оставлять без присмотра место, куда вполне могли нагрянуть с повторным визитом Упивающиеся или наконец-то пожаловать министерские чиновники, не стоило.
Оборотень, бывший когда-то безродным изгнанником из мира волшебников, разительно изменился. Войдя в род Блеков, он, сам того не желая, обрел некое признание остального волшебного мира. А женитьба на любимой девушке помогла ему избавиться от терзавшего много лет комплекса неполноценности. Теперь оборотень уже не выглядел настолько печальным и тихим, дело было даже не в более новой и качественной, хотя и по-прежнему скромной одежде — в глазах появилась непривычная жесткость. В итоге Ремус, с немалой и очень активной помощью Нимфадоры, сумел принять своего внутреннего зверя, и теперь использовал эту способность, когда приходилось руководить отрядом магов во время вылазок.
* * *
— Поттер, — надменный голос Нотта, сидевшего весь урок на соседнем ряду, остановил меня возле выхода в коридор. Флитвик уже ушел вместе с Флер, так что остановить настроенного по-боевому слизеринца было некому.
— Чего изволит наследник рода Ноттов? — Я развернулся к бледному слизеринцу.
— Ты мог где-то найти людей, вернувших тебе некие права на родовое имя, Поттер, — прошипел слизеринец. — Но тебе никогда не стать своим среди аристократов.
— Среди тех, кто стелется перед полукровкой, якобы Наследником великого Салазара? — на мой голос оборачивались школьники. — Твой Темный лорд — потомок волшебницы и маггла, так что не тебе, подстилка полукровки, разговаривать со мной про аристократию и честь.
Нотт побледнел, как смерть. Некоторые из слизеринцев смотрели на меня так, будто готовы были разорвать на части за оскорбление их обожаемого Вольдеморта.
— Поттер, — Панси Паркинсон подошла и встала рядом с Ноттом. — Ты тупеешь прямо на глазах, впрочем, что еще ждать от потомка маглорожденной волшебницы.
— Ну, я, Паркинсон, хотя бы сын чистокровного волшебника и маглорожденной волшебницы... — Я издевательски поклонился. — А тот, кому присягали на верность ваши родители, и многие, наверное, из вас, не может похвастаться даже тремя четвертями волшебной крови, как я.
— Скоро род Поттеров вообще не сможет похвастаться чистой кровью, — рыкнул Нотт. — Если уж ты женился даже не на маглорожденной волшебнице, а на...
— FlamioIgnis, — огненный кнут из моей палочки охватил горло слизеринца. — Нотт, еще одно слово, и твой род лишится наследника.
— Слушайте все, — я обвел взглядом толпу учеников. — Первый, кто хоть словом заденет мою жену — получит вызов на дуэль до смерти и отправится в ад. И мне плевать, что вы школьники, за свои слова нужно учиться отвечать. Теодор Нотт, наследник Ноттов, твои слова оскорбительны для рода Поттеров. Извинись, или сегодня вечером мы встречаемся в дуэльном зале.
— Лорд Поттер, — лениво произнес Малфой, но я видел, что его глаза по-настоящему серьезны. — Мой друг, Теодор Нотт, вчера выпил лишнего в Хогсмиде и сегодня позволил себе нелицеприятно выразиться в адрес вас и вашей достойной жены. От его имени я прошу у вас прощения за поспешные слова моего друга.
Я внимательно посмотрел на Малфоя, на побледневшего Нотта.
— Пусть будет так. — Кнут исчез, растворившись в воздухе, а я пошел в большой зал на обед.
— Гарри, — едва я уселся на свое место за столом Равенкло, как ко мне подошел староста факультета. — Директор приказал тебе срочно явиться к нему в кабинет.
— Хм, — протянул я, поскольку слово «приказал» слышали многие из однокурсников. — Ну, приказывать он может что угодно, но раз уж ему в очередной раз хочется поругаться, то почему бы и не уважить просьбу.
— Терри, — обратился я к соседу, — ты не мог бы предупредить Слагхорна, что я опоздаю на урок?
— Без проблем, — ответил Бут, не отрываясь от бифштекса.
— Скучал? — мягкие губы прижались к моей щеке. Рядом присела улыбающаяся Флер. — Тебя нельзя оставить даже на несколько часов — сразу вляпаешься в какую-нибудь историю.
— Я не виноват, что в Хогвартсе каждый может просто так оскорбить сокурсника и считать, что это нормальная ситуация, — буркнул я. — Насколько я знаю, в старые времена даже в Хогвартсе за меньшие оскорбления вызывали на дуэль.
— Дамблдор не поощряет дуэли в замке, — вмешался сидевший чуть дальше Невилл.
— Вот это-то и странно, — Ответил я. — Впрочем, учитывая, что Дамблдору больше всего хочется уничтожить традиции и культуру аристократов... Это неудивительно.
* * *
После обеда я попрощался с Флер, которая пошла на урок к Флитвику на третий курс Пуффендуя и Равенкло, а сам направился к кабинету директора, в который уже ненавидел приходить, регулярно там появляясь каждый год по самым отвратительным поводам.
— Как вы это объясните, мистер Поттер? — Ледяной голос Дамблдора раздался, едва я вошел в кабинет.
— Его нужно попросту исключить, директор, — Снейп, устроившийся в кресле недалеко от Дамблдора, с брезгливостью рассматривал меня.
— Не понимаю, из-за чего вы опять поднимаете бессмысленный шум, директор, — я взмахом палочки создал себе кресло, хотя старик в очередной раз не предложил мне садиться, вызывая для разноса.
— Не понимаете? — Еще повысил голос директор, и я понял, что он в ярости. — Вы осмелились применить к ученику запрещенное заклинание, и я буду вынужден вызвать авроров!
— Но перед этим ваш ученик, прекрасно осознавая последствия, оскорбил меня и мою жену. Это раз. Во-вторых, кодекс чистокровных семейств позволяет посылать вызов на дуэль и за меньшие проступки. А в-третьих, ваши слизеринцы слишком уверены в собственной безнаказанности, это пора исправить.
— Вы забываетесь, Поттер, — рыкнул Снейп, буравя меня взглядом.
— Разве, Снейп? — Мой голос налился яростью. — Вашим сопливым аристократам ничего не стоит подойти и оскорбить человека, назвать грязнокровкой или животным. Вам не кажется, что в школе, декларирующей равенство всех учеников, именно слизеринцы на привилегированном положении?
— Это не относится к делу, мистер Поттер, — вмешался в разговор директор. — Я отправил вызов аврорам по делу о нападении на ученика.
— Вы знаете, директор, вы сами создали себе проблемы. — Я встал с места. — Если вы хотите выставить себя на посмешище, вызвав авроров для защиты одного школьника-чистокровного, от другого школьника-главы древнейшего и благороднейшего дома, то всего лишь распишетесь в собственной некомпетентности как директора. Это вы создали ситуацию, когда в школе можно безнаказанно оскорблять кого угодно такими словами, за которые по кодексу еще десяток лет назад бились насмерть.
— Вам придется задержаться здесь, мистер Поттер. — Снейп демонстративно достал палочку.
— Что у вас случилось, директор Дамблдор? — Через камин шагнул сначала Майкл Браун, а за ним трое его подчиненных в багровых мантиях.
Директор скривился — он ожидал дежурный отряд авроров, а не подчиненных лично Брауну и негласным образом мне волшебников.
— Сегодня на члена старинного рода было совершено нападение с использованием запрещенной магии, Огненного кнута, — начал было директор, но я перебил его.
— Мистер Браун, это смертельное оскорбление одного аристократа другим аристократом...
Аврор, понявший суть дела, резко подобрался.
— В таком случае я обязан расспросить лично обоих участников инцидента, — начал он. — И начнем мы, в таком случае, с лорда Поттера, как обвиняемого в пока еще недоказанном проступке.
Я усмехнулся, глядя на мрачного Снейпа, сверлившего взглядом авроров, форменные костюмы которых он прекрасно знал, встречаясь с ними по разные стороны баррикад.
— Лорд Поттер, — Браун развернулся ко мне, а его подчиненные встали за моей спиной, впрочем, их я не опасался, один из них, Джеймс Кормат, принес мне вассальную присягу сразу после моего вступления в права главы рода. — Расскажите мне о причинах, по которым вы применили к вашему однокурснику заклинание Кнута, и что конкретно вы сделали?
— Мистер Нотт заявил при свидетелях, что род Поттеров не может похвастаться чистокровностью, поскольку я женился, как он выразился, даже не на маглорожденной, а на вейле. Я прекрасно знаю, какой законопроект пытаются протолкнуть в министерстве касательно прав волшебных рас, и их нового названия, согласно этому законопроекту, так что это высказывание заслуживает как минимум вызова на дуэль.
— У вас нет доказательств! — Рявкнул Снейп. — Теодор Нотт сообщил мне, что вы без всякого повода оскорбили его и атаковали запрещенным заклинанием. И я склонен ему верить.
— А мистер Малфой подтвердил обвинения Нотта? — Вкрадчиво спросил я. — И готов ли мистер Нотт принять Веритасерум, чтобы подтвердить подобное обвинение?
— И что вы сделали дальше, Лорд Поттер? — Браун не позволил себя сбить с толку.
— Я создал огненный кнут, охватил им шею Нотта и сказал, что если кто-то хоть словом оскорбит мою семью — получит вызов на дуэль в соответствии с кодексом. После этого, поскольку у мистера Нотта пропал дар речи, за него извинился мистер Малфой, и я принял извинения.
— То есть, насколько я понимаю, вы руководствовались в своих действиях кодексом, лорд Поттер? — спросил меня Браун, доброжелательно улыбаясь.
— Именно, — я спокойно встретил взгляд директора. — Я не считаю, что даже школьник имеет право безнаказанно оскорблять других людей. И как член Попечительского совета подниму на следующем заседании вопрос о том, какие грубейшие упущения в деле поддержания дисциплины в Хогвартсе допускает нынешний директор.
— Что вы имеете в виду, мистер Поттер? — мне показалось, что Дамблдора от ярости хватит удар.
— При поступлении в школу Хогвартс всем ученикам заявляют, что они обладают равными правами. Однако же вы, директор Дамблдор, на словах поощряя и поддерживая маглорожденных учеников в школе, на практике не делаете ничего, чтобы избавить их от ущемления их прав и обучить их хотя бы минимальной волшебной культуре.
— Что вы называете ущемлением прав маглорожденных?!
— Хотя бы то, что с первого по четвертый курс тот же мистер Малфой регулярно называл мисс Грейнджер грязнокровкой, а мать мистера Уизли — жирной свиньей, живущей в свинарнике, за что ни разу не был награжден хотя бы дисциплинарной отработкой.
— Директор Дамблдор, — Браун развернулся к сидевшему в кресле разозленному волшебнику, — я не вижу в поступке лорда Поттера состава преступления. В случае, если бы заклинание лорда Поттера нанесло физический ущерб мистеру Нотту, я был бы обязан вмешаться. Учитывая, что лорд Поттер является учеником только формально, а в действительности имеет статус главы рода Поттеров, он не подлежит ответственности за использование боевых заклинаний, если они не причинили вреда другим людям.
