Папка за папкой бегло просматривались подслеповатыми глазами Курта и откладывались в сторону. Заказчик потребовал получить копию, а лучше всего — оригинал завещания семьи Поттеров. Были у Вайпрехта некие подозрения о том, кто мог быть заказчиком, но он, по здравому размышлению, отложил их подальше и не вспоминал, чтобы ненароком не получить такие проблемы, с которым бы потом не справился. Опять же, деньги ему пообещали такие, что с лихвой перекрывали весь риск — отдельной статьей тяжелый мешочек «на расходы», отдельно — приятно позвякивающий аванс. Курт любил деньги, дававшие пожилому, невзрачному чиновнику хотя бы на время ощущение власти и вседозволенности. Так что уже второй час он копался в старых бумагах в поисках нужного документа. Дежурный архивариус, Алекс Бродвин, мелкий, щуплый очкастый паренёк, бегал от входа в архив к комнате, где засел Курт, то боясь, что кто-то их застанет, то вспоминая про сохранность вверенной ему картотеки.
Наконец Курт раскрыл очередную толстенную папку, где среди прочих бумаг лежало завещание семьи Поттеров, написанное, судя по дате, за две недели до их смерти. Убедившись, что завещание подлинное, Курт подивился на стоявшие в углу листа росписи министра и главы Визенгамота о засекречивании материалов этого дела. Впрочем, прочитав собственно завещание и удовлетворив неуемное любопытство, Вайпрехт понял, что дело стоит всех обещанных ему денег. Стопка с материалами Поттеров была тут же аккуратно уменьшена и спрятана Вайпрехтом в карман, а исходная большущая пыльная папка — аккуратно зашнурована ловкими умелыми пальцами чиновника, будто ничего из нее и не извлекалось.
Развернувшись лицом к прибежавшему убирать папки Алексу и дождавшись, пока он унесет все по местам, Курт бросил ему через полкомнаты маленький позвякивающий мешочек, одновременно другой рукой вытаскивая палочку.
— Спасибо, господин Вайпрехт! — и одновременно с этим прозвучало:
— Confundus! Obliviate! Stupefy! VingardiumLeviosa! — Упавшее бессознательное тело дежурного архивариуса со стертой памятью прошедшего вечера, было мягко уложено левитацией на диван, а довольно улыбающийся чиновник отправился домой, чтобы сообщить агенту заказчика, что необходимая папка находится в его руках.
Спустя пару часов после написанного им письма, Курт направился в условленное место, где в обмен на вытащенную из кармана уменьшенную папку, бегло просмотренную агентом, получил пухлый мешочек, набитый золотыми монетами.
Большая игра, крошечным винтиком в которой послужил скромный чиновник, началась. Материал, обнародование которого могло доставить множество проблем даже самым серьезным политическим игрокам Англии, вместе с агентом отправился во Францию, к способному распорядиться этим богатством политику, в кои-то веки решившемуся на честную игру со своим партнером.
Семнадцатого июля за завтраком улыбающийся Жан-Клод с невинным видом сообщил мне невероятно «обрадовавшее» меня известие: через три дня, в четверг, его жена будет давать в поместье бал по случаю своего дня рождения. Естественно, как от гостя дома Делакуров, от меня ожидали присутствия на этом достойном мероприятии, а также посильную помощь в его проведении. Даже того, что я успел выучить на уроках этикета за полтора месяца, было достаточно для понимания — меня ожидает настоящая каторга. Однако явно специально севшая сегодня напротив меня за столом Флёр пронзила меня настолько жалобным и умоляющим взглядом, подействовавшим на меня словно удар в самое сердце, что я, естественно, согласился, вызвав радостную улыбку и обещание достойной награды, донесшееся до меня через нашу эмоциональную связь.
С видом не ждавшего иного ответа человека, политик сообщил, что в таком случае все мероприятия на сегодня откладываются до дня окончания бала, а мне предстоит новая встреча с кутюрье. Полученные мной от учителей знания не позволили спросить, а почему бы мне не ограничиться уже имеющимися у меня сменами одежды — бал предстоял крупный, а значит, одежда должна быть сделанной специально для него...
Кутюрье Анри, в тот же день пришедший в поместье, на сей раз не принес с собой практически ничего из готового платья. Вместо этого вслед за ним в комнату влетел немаленьких размеров штабель из рулонов ткани, а также множество поблескивающих острой сталью инструментов.
Следующий час я провел так, словно оказалсяна тренировке Киарана — я наклонялся, прогибался, махал руками и ногами, приседал и вставал, а несколько портновских метров измеряли неведомые мне параметры, чем-то напоминая давнишний визит в магазин Олливандера. Правда старый мастер всегда отправлял измерять клиента всего одну линейку, кутюрье Анри же спокойно запускал и контролировал работу двух-трех. Причем успевал записывать все сделанные измерения, вызвав у меня глубочайшее уважение такими способностями к телекинезу. Наконец, удовлетворившись достигнутым, Анри еще раз тщательно всмотрелся в мои глаза, уточнил, не собираюсь ли я менять цвет контактных линз перед балом, а потом принялся за работу.
Я сидел в соседнем кресле, и увиденное мной чем-то напоминало работу магловского конвейерного производства. Видимо, кутюрье не опасался доверять часть работы домашним эльфам, так что, расчертив на тканях какие-то сложные формы, — как он сам мне объяснил, фрагменты моей будущей одежды, — он откинулся в кресле, позволяя маленьким ушастым существам портновскими ножницами аккуратно вырезать все заготовки.
После чего Анри, взмахнув палочкой, без всяких заклинаний, только лишь прямым мысленным контролем, начал поочередно сшивать куски, постепенно открывая моему взгляду длинный фрак. Я смотрел, как, повинуясь жестам его тонких, вытянутых пальцев, иголка танцует вдоль стянутых магией в одно целое висящих в воздухе кусков ткани. И магия постепенно освобождала заготовки, уступая место обычным ниткам. Домовые эльфы, пара которых постоянно крутилась вокруг него, точно так же не стояли без дела, вовсю работая ножницами и иглами с серебристыми нитями. Видимо, вышивку мастер мог доверить слугам.
Пользуясь свободным временем, я начал вспоминать обязанности, которые мне предстояло исполнить на балу. Во-первых, я обязан был вместе с Делакурами встречать гостей, а потом мы с Флёр разводили наиболее высокопоставленных из нихпо залу, предлагая им кресла возле небольших столиков, каждый из которых был рассчитан на определенную дружественную семью, после чего, обменявшись парой дежурных фраз, должны были идти обратно, чтобы встретить еще одну группу приглашенных. Во-вторых, сразу же после открывающего бал танца Жан-Клода и Мари Делакур шел наш танец, отрабатывать который до совершенства мне предстояло по вечерам все три дня — хотя этот танец я уже знал, какие-либо ошибки были недопустимы. В-третьих, мы с Флёр должны были не только наслаждаться развлечением, но и развлекать гостей, то есть нам с Флёр предстояло постоянно перемещаться по залу и занимать беседой собравшихся, объединять по мере возможности одиночек в группы и тому подобное. Я подумал, что лучше б я еще раз встретился с Темным лордом на дуэли, — это было бы гораздо легче для меня, чем весь бал улыбаться, держать лицо и вести себя как достойный отпрыск аристократической семьи. Впрочем... Если я убью Лорда — мне предстоит восстанавливать славу и влияние рода Поттеров, а на таких приемах достигаются очень многие соглашения и зарабатывается немалый авторитет у аристократов.
Наконец мои размышления были прерваны завершившим первоначальную модель моего костюма Анри. Кутюрье, помахивая палочкой, отправил ко мне белую кружевную рубашку, серые мягкие штаны, прошитые по шву серебряной нитью, серый же камзол из неизвестной мне ткани, довольно жесткой на ощуп, точно так же украшенный серебряным шитьем и мягкие невысокие кожаные сапоги.
Переодевшись под его требовательным взглядом, я подошел к зеркалу, после чего снова повторилась та же история: приседания, подъемы рук и ног, наклоны, прогибы и прочие изыски. В некоторые моменты Анри, бурча что-то себе под нос, исправлял незаметные моему глазу недочеты. Наконец, подгонка костюма была завершена, и, посоветовав мне заблаговременно озаботиться соответствующими часами, перстнем и цепью на шею, кутюрье отправился терзать своими линейками других членов семьи Делакур. Я же, передав эльфам подготовленный для меня костюм, направился в свою комнату, переодеться для визита в Гриннготс за деньгами.
В коридоре мы столкнулись с явно разыскивающим меня Джеймсом, который, отведя меня в библиотеку, сунул в руки небольшой томик истории своего рода, который я должен был прочитать и, по возможности, более-менее представлять. В общих чертах задумка Джеймса была в том, что я — сын его старшего брата Алана Бриттона, еще двадцать лет назад уехавшего в Австралию вместе с женой. Алан никогда не возвращался во Францию, да и сам род Бриттонов был не исконно французским, а скорее английским, так что даже хорошие знатоки родословных, которых было немало среди приглашенных, вряд ли смогли бы меня поймать на какой-то лжи. Я же, по версии Джеймса, Гарольд Бриттон, вернулся во Францию к своему дяде, чтобы здесь достойно завершить образование в Шармбатоне, сдать экстерном экзамены за четыре курса и продолжить обучение на пятом.
Также Джеймс принес мне портреты моих предполагаемых родителей — действительно, в чем-то похожих на созданную усилиями Мириам внешность, и я в очередной раз поразился предусмотрительности Делакура-старшего.
Наконец, забросив в комнату на постель книгу с историей рода Бриттонов, я отправился на поиски Флёр — не хотелось отправляться за статусными украшениями в одиночку, тем более с детства жившая в семье политика девушка знала гораздо лучше, что и в какой ситуации нужно надеть.
Осторожно постучавшись в комнату Флёр, я стал ждать ответа. Наконец раздались легкие шаги, и я с сильнее забившимся сердцем увидел радостно улыбнувшуюся француженку.
— Моя леди, разрешите пригласить вас на небольшую прогулку.
— Вы так этого хотите, месье? — девушка усмехнулась, принимая игру, и только в ее глазах читались такие желанные для меня нежность и тепло.
— Преданнейший поклонник, пораженный вашей красотой, просит не разбивать его сердце, страдающее от искреннего чувства, и составить ему компанию для визита в парижские ювелирные магазины.
Флёр засмеялась.
— Вижу, мой преданнейший поклонник освоил в совершенстве язык комплиментов. Подождите меня в гостиной, мой верный рыцарь, я скоро буду готова.
Спустя полчаса стук каблучков заставил меня оторваться от книги, которую я старательно штудировал, готовясь к следующему уроку Киарана. Флёр, как и всегда, была совершенно очаровательна. Одетая в обтягивающее стройную фигуру изумрудное платье с узким вырезом, маленькие туфельки на низком каблуке, девушка о приковывала к себе взгляд. Струящиеся по плечам волосы, легкий румянец на щеках — мое сердце пропустило удар и забилось в груди, словно молот.
— Флёр, ты с каждым днем поражаешь меня все больше и больше. — Я поцеловал протянутую мне руку, удостоившись ласковой улыбки. — Каждый раз, как я думаю, что невозможно быть еще более красивой, ты снова меня удивляешь.
Смущенно улыбнувшаяся девушка, быстро поцеловав меня в щеку, подошла к камину, заклинанием разжигая огонь. Бросив в огонь Летучий порох, я, на всякий случай окружая нас сферическим щитом, обнял девушку за талию и шагнул вперед, выкрикивая название магического кафе, находящегося в центре парижского аналога Косого переулка.
Едва мы появились, как я понял, что интуиция меня не обманывала — через два столика, лицом к камину, сидели небезызвестные мне люди. Наследник Риорданов и его друг, оставшийся тогда неназванным. Палочка мгновенно оказалась у меня в ладони, пока мое тело, помимо воли, заслонило собой еще не успевшую сориентироваться девушку.
Однако Доменик, к моему величайшему удивлению, подчеркнуто медленно вытащил из чехла на поясе палочку, демонстративно положил её на стол и, держа руки на виду, направился в нашу сторону. Флёр, наконец-то заметившая неприятных визитеров, ощутимо напряглась за моей спиной. Я успокаивающе погладил ее свободной рукой по плечу.
— Мисс Делакур, мсье, я хочу принести вам извинения, за случившийся между нами прискорбный инцидент и за его последствия. — Доменик поклонился.
Флёр осторожно вышла из-за моей спины, внимательно глядя на аристократа.
— Месье Доменик, я не держу на вас зла за произошедшее. — Доставшееся мне от крестража умение размышлять пришлось как нельзя кстати. Дальше в дело вступили вбитые учителями навыки.
— Позвольте представиться, Гарольд Бриттон. — При звуке моей фамилии, Доменик понимающе кивнул, — Джеймс был по-своему хорошо известен в магическом сообществе Франции.
— Доменик Риордан, — мы обменялись рукопожатиями. — Мисс Делакур, мсье Бриттон, позвольте представить вам моего друга и соратника, Анхеля Боргиа.
Анхель, тот юноша, которого я оглушил в кафе, вежливо поклонился. Видно было, что он не слишком в восторге от перспективы раскланиваться с нами, которую ему навязал друг, но хорошее воспитание брало верх.
— Я тоже, в свою очередь, приношу извинения за произошедшее, мы с другом позволили себе выпить лишнего.
Новое рукопожатие, Флёр подарила каждому юноше очаровательную улыбку, хотя сама все еще была напряжена до предела.
— Господа, — я медленно приподнял руку, прерывая готовую начаться беседу, — к сожалению, мы с моей прекрасной спутницей спешим, но весьма вероятно, что вскоре мы встретимся с вами в Шармбатоне, где с этого года я буду учиться на пятом курсе. Очень рад был познакомиться с вами.
Доменик и Анхель попрощались, возвращаясь за свой столик, а мы с Флёр пошли к выходу из зала.
Оказавшись на улице, Флёр облегченно выдохнула.
— Я думала, что сейчас снова будет дуэль... Видимо Маркус Риордан решил, что нанесенное роду оскорбление перекрывается фактом, что они всё еще живы, хотя вы с отцом вполне могли убить их всех во время атаки, и были бы в своём праве.
— Знаешь, не думаю, что меня это расстраивает. — Я вытер едва заметно вспотевший лоб платком. — Сейчас не то время, чтобы плодить лишних врагов. Хотя ради вашей улыбки, леди, я готов на все!
Ласковое прикосновение тонких пальцев к моей руке и ясный взгляд наполнили меня радостью.
Визит в Гриннготс и последовавший за этим продолжительный поход по ювелирным лавкам вымотали меня, как и всегда. Флёр оказалась невероятно требовательной во всем, что касалось необходимых мне аксессуаров. В конечном итоге, я стал счастливым обладателем тонкой золотой цепи на шею, серебряного перстня с оскаленной львиной мордой и изящных часов с эмалевой крышкой, изображавшей сюжет какого-то рыцарского романа: девушка, бросающая из окна платок, и стоящий на колене юноша в рыцарских доспехах. Впрочем, по сравнению с суммой, заплаченной за консультацию Цимуса, стоимость покупки показалась мне совершенно несерьезной.
