— Мне непонятно, — заявил лорд Поттер, — по какой причине из Хогвартся за последние пятьдесят лет полностью исчез тот дух здорового соперничества, которым славилась наша добрая школа почти тысячелетие. Если мы обратимся к мемуарам окончивших Хогвартс людей, например, к дневнику Александра Смоллетта, ставшего в 19 веке главой Гильдии Алхимиков, то узнаем: все конфликты между факультетами были исключением из правил. Здоровый дух соперничества никогда не сменялся звуками боевых заклятий в старинных коридорах.
За те четыре года, которые я провел в Хогвартсе, я видел обратное. Студенты четырех факультетов, в особенности Гриффиндора и Слизерина, ненавидят друг друга. Жестокие шутки, проклятья из-за угла, банальные избиения, невероятно жесткие и нарушающие всяческие правила матчи по квиддичу. Иногда у меня возникало сомнение, не оказался ли я на поле тайной войны, где проигравшим достается позор, унижение, а изредка — и смерть
Любой здравомыслящий человек задумается: откуда появилось такое положение вещей, и кому выгодны постоянные конфликты в Хогвартсе? Ради чего, к примеру, маглорожденные ученики, приехавшие в волшебную школу, о которой не могли даже мечтать, терпят издевательства и оскорбления многих студентов, все достоинство которых состоит в принадлежности к старинным семьям волшебников. Мне грустно это признавать, но многие члены аристократических семейств давно забыли о том, что такое достоинство рода, и предпочитают утверждать свое превосходство не смелыми действиями на благо страны, но презрением и издевательствами над маглорожденными.
Мне неясно, ради чего в громогласно объявляемом самым безопасным местом в Англии замке звучат боевые проклятья. Ради чего ученики, коим должно постигать тонкости волшебных наук, ненавидят друг друга только лишь из-за разного цвета значков и галстуков принадлежности к тому или иному факультету.
Моих политических единомышленников и боевых товарищей тревожит, почему в этой ситуации бездействует Дамблдор, занимающий несколько десятилетий должность директора. Почему директор позволяет детям некоторых безответственных аристократов безнаказанно оскорблять маглорожденных и детей, не принадлежащих к старинным родам.
Уровень образования в Хогвартсе, когда-то несравненно высокий, к сожалению, сейчас таковым не остался. О какой преемственности и качестве учебы можно говорить, к примеру, в Защите от темных искусств, если за последние шесть лет там сменилось ШЕСТЬ преподавателей, два из которых были совершенными бездарностями? А ведь это один из основных преподаваемых в Хогвартсе предметов. Трансфигурация, Травология, Астрономия и Заклинания — наиболее качественно преподаваемые предметы в школе. Профессора, многие годы ведущие эти предметы — заслуженные мастера своего дела. Однако и здесь, у этих талантливых людей имеются свои сложности — программы преподавания не обновлялись и благодаря жесткой позиции директора и Министерства магии все больше и больше знаний вырезаются из учебного курса, все больше учебных пособий переводится в Закрытую и даже Тайную секции библиотеки.
Из списка достойных всяческого восхищения предметов несколько лет назад выпало Зельеварение — с уходом из Хогвартса Грандмастера алхимии Горация Слагхорна разительно изменилась манера преподавания. Для нового преподавателя было в порядке вещей называть своих учеников на уроках стадом баранов, издеваться, несправедливо наказывать, чему есть множество подтверждающих заявлений от учеников и их родителей. Стоит отметить, что новый преподаватель никогда не позволял себе задевать детей влиятельных родителей, вовсю отыгрываясь на тех, кто не имел высоких покровителей вне школы. Из-за недостаточных объяснений Северуса Снейпа практически каждый урок ученики взрывают котлы, получая травмы различной степени тяжести.
И снова возникает вопрос: куда смотрит директор школы, если за более чем десять лет ситуация с преподаванием Зельеварения не меняется. Случись такая ситуация в Шармбатоне, когда несколько раз подряд ученики на уроке взрывали котлы и получали ранения — и такой преподаватель был бы незамедлительно уволен за некомпетентность. Один из моих близких друзей — лучший студент по травологии и медицине в Хогвартсе, но зельеварение дается ему с трудом, невозможно быть лучшим во всех областях. Мой друг взрывал котлы практически на каждом уроке в течение первых четырех лет учебы. Профессор Снейп на моей памяти ни единого раза не помог моему другу справиться с недающимся тому предметом, посвящая уроки бесконечным издевательствам над его якобы «отсутствующими способностями к учебе». Хотя бы раз понес профессор ответственность за систематические травмы соседей моего друга по классу от взорванных котлов? Нет. Директор Дамблдор более четырех лет закрывал глаза на творящийся в кабинете Зелий произвол.
Прорицание. Еще один невероятно перспективный за пределами страны и до предела запущенный в Хогвартсе предмет. Под чутким руководством взятой на работу директором Сибиллы Трелони ученики постигают науку предсказаний... Причудливо исковерканную науку, где все знаки судьбы говорят лишь о страшных несчастьях в будущем. На каждом уроке профессор пророчит смерть одному из присутствующих, однако же до сих пор ни один ученик не погиб, что не лучшим образом говорит о квалификации профессора Трелони. Возникает вопрос, как мог директор взять на должность профессора человека, чьи способности не были никогда подтверждены. Существуют уважаемые мастера Предсказаний, в том числе и в Отделе Тайн, существуют методы проверки способностей кандидата на столь ответственный пост. Ничего из этого не было проделано.
История магии. Думаю, каждый, кто в последний десяток-другой лет закончил Хогвартс, помнит о невероятной сонливости, царящей на лекциях призрака профессора Биннса. Хочу заметить, что за прошедшие годы он всё так же рассказывает на всех уроках только о восстаниях гоблинов, вне зависимости от пришедшего курса. Почему за все эти годы директор не изгнал призрака и не принял на работу достойного преподавателя — неизвестно.
Магловедение — с учетом Статута секретности особо важный предмет. Однако же преподает его человек, который не появлялся в магловском мире уже более двадцати лет и безнадежно отставший от реальности. Чему может научить в области магловской культуры и маскировки человек, не представляющий себе даже историю последних десятилетий? Отправлялся ли он хоть раз в командировки для повышения опыта? Нет, директор и Министерство не предоставляют такой возможности.
Традиции волшебного мира — нужнейший предмет, учитывая все большее количество маглорожденных волшебников, нуждающихся в как можно более скорой адаптации в новом для них мире. Однако же, по настоянию директора Дамблдора, что зафиксировано в протоколах заседаний Попечительского совета в 1988 году этот предмет перестал преподаваться в Хогвартсе. И был возобновлен только год назад, по настоянию глав родов Лонгботтомов, Поттеров, Блеков и Малфоев. Зачем великому светлому волшебнику ученики, не ориентирующиеся в элементарных понятиях нашей с вами культуры? Ответа на подобный вопрос я не знаю, но это уже больше похоже на какое-то ужасное преступление против человечности. Кто из этих учеников впоследствии остался в волшебном мире? Немногие, могу вас уверить. Кто из них вошел по крови или по клятве в старинные рода, обретя новые способности и дав потомкам шанс приобщиться к Родовой магии? Единицы. Остальные, благодаря мастерскому умолчанию директора, не узнали даже о существовании такой возможности, а благородные семейства лишились шанса на обновление крови.
Стоит отметить, что за последние два года, когда в Попечительском совете и в Министерстве появились люди нашей фракции, в Хогвартсе произошли определенные изменения к лучшему. С этого года все, даже первокурсники, изучают традиции волшебного мира под руководством достойнейшего преподавателя и замечательного человека, Августы Лонгботтом, члена Визенгамота и Попечительского совета. Вернулся в школу, по просьбе лорда Блека, и Гораций Слагхорн, снова занявший место преподавателя Зельеварения.
Но изменения произошли и к худшему. Северус Снейп, бывший преподаватель Зельеварения, был назначен директором Хогвартса на должность преподавателя Защиты от темных искусств, взамен уволенной в прошлом году с позором Долорес Амбридж. В связи с этим у меня, как у члена Попечительского совета, в силу определенных причин обучающегося в Хогвартсе, возникает вопрос... Чему способен научить детей преподаватель, не способный контролировать свое настроение? Не далее, чем вчера, я наблюдал, как профессор Северус Снейп на уроке применял запрещенные чары против ученика в ходе учебной дуэли. В конечном итоге, профессор проиграл дуэль ученику шестого курса, четко продемонстрировав границы собственной компетентности. Нужен ли такой преподаватель Хогвартсу — будет решаться на следующем заседании Совета, так же как и вопрос о соответствии директора занимаемой должности».
— Это немыслимо и переходит все границы! — Снейп, вбежавший в кабинет Дамблдора, размахивал газетой с вышедшей многотысячным тиражом статьей о Хогвартсе. — Этого щенка нужно было придавить еще в колыбели!
— Северус, успокойся. — На этот раз в глазах Дамблдора не было искорок, скорее наоборот, глаза старика походили на застывший лед. — Мальчишка зашел слишком далеко и вздумал отобрать у меня школу. Этого не будет. Я уже принял определенные... меры.
— Вы сдали Поттера Вольдеморту? — Язвительно осведомился Снейп.
— Не совсем, — поморщился Дамблдор. — Но в следующее посещение Хогсмида ему и его дражайшей недочеловечке будет очень... весело.
— Хм, интересные вы вещи говорите, директор, — ноздри Снейпа все еще раздувались от ярости, но профессор быстро успокаивался. — Только предупредите ваших людей, что Поттер владеет Дыханием Хаоса.
— Даже так? — приподнял брови директор. — Мальчишка балуется запретной магией?
— Если бы не стационарная защита дуэльного зала, меня бы растерло в кровавую пыль от его заклинания, — Снейпа передернуло. — И я видел, что он вложил не весь запас сил в Дыхание и был готов повторить что-то не менее убойное, если бы я сумел защититься.
Войдя на следующее утро после дуэли со Снейпом в Большой зал, я ощутил изменение атмосферы — привычно благополучный мир для учеников изменился. Теперь они не были уверены не только в том, что они получают хорошее образование, но и в том, из-за чего в действительности враждуют факультеты. Впрочем, я не обольщался — если даже мне удалось бы убедить учеников в несовершенстве системы образования в школе, то убедить их в том, что их долгие годы водит за нос директор — гораздо сложнее. Я не надеялся, что даже треть из них откроет глаза на истинное положение вещей. Тем не менее, в глазах Дамблдора ясно читалась ярость — теперь старик не простит мне попытки отобрать у него школу, в которой он готовил пополнение для своего ордена Феникса.
Мне вспомнился разговор с Сириусом, во время которого крестный предложил именно такую разгромную формулировку статьи. Впрочем, над «моим» письмом тщательно потрудился лорд Марк Гринграсс, собаку съевший на политических интригах. Единственное, что добавлено было в статью от меня, — так это выпад в сторону урока традиций. Меня действительно задевал тот факт, что директор убрал этот предмет непосредственно перед моим поступлением в Хогвартс, обрекая меня на долгие пять лет невежества и незнания о собственном наследии. Сириус и Гринграсс сочли мои доводы разумными, и окончательный вариант письма был подписан.
Глава 52. Дуэльный клуб Невилла.
21 сентября 1996. Суббота.
— Хорошо, что ты вернулся в Хогвартс, — мы с Невиллом и Луной, прикрываясь всеми возможными чарами, шли после отбоя в сторону заброшенного женского туалета, где находился вход в Тайную комнату. Флер осталась в семейных комнатах, чтобы прикрыть наше отсутствие, если вдруг кто-то попытается наведаться в гости. В случае чего, она, поломавшись для виду, должна была убедить нежданных гостей, что мы отправились в Запретный лес.
— Что ты имеешь в виду, Нев? — Я понял по его интонации, что друг имеет в виду нечто совершенно иное, чем прозвучало в простых словах.
— Если бы ты не вернулся в замок, нам пришлось бы искать место для занятий дуэльного клуба, — пропела Луна, даже под маскирующими чарами двигавшаяся так, будто она танцевала. — Профессор Флитвик предположил, что я смогла бы открыть Тайную комнату...
— Даже так? — я был по-настоящему удивлен, до сих пор двери Тайной комнаты могли открыть только волшебники, говорящие на парселтанге, а таковых в Британии в настоящее время насчитывалось всего лишь двое.
— Ну, — Луна смущенно потупилась под взглядами: восхищенным моим и нежным — Невилла. — Профессор говорит, что я обладаю большим сродством с замком.
— Кстати, — осенило меня. — Когда мы спустимся вниз, я вам кое-что расскажу.
Добравшись до заброшенного женского туалета, мы осторожно заглянули внутрь. К счастью надоедливого призрака Плаксы Миртл, способной устроить потоп в туалете, в затемненном помещении не оказалось.
— Ну, приступим. — Засветив небольшие огоньки, мы нашли нужный умывальник: за несколько лет я забыл, какой именно умывальник открывает вход в тайную комнату.
Встав перед раковиной, возле которой на стене была выбита маленькая почти стершаяся змейка, я сосредоточился.
— Откройся, — прошипел я, но ничего не произошло.
— Откройся! — я добавил в слова толику магии.
— Откройся! — от вложенной в слова силы дрогнули стены, но дверь в комнату великого Салазара не открылась.
— Гарри, — прервал меня голос Невилла, когда я уже собирался выложиться по полной. — Ты говоришь на обычном языке.
— Ты уверен? — Я отступил от стены, в недоумении глядя на друзей.
— Да, Гарри, — Луна с любопытством рассматривала меня. — Попробуй сказать что-нибудь на парселтанге.
— Хорошо, — сосредоточившись, прошипел я, однако Луна рассмеялась.
— Либо мы все резко научились понимать язык змей, либо ты говоришь на языке старой доброй Англии! Правь, Британия, морями! — неожиданно пропела она строчку британского гимна.
— Проклятье, — мое настроение резко пошло под откос. — Что могло случиться с этим проклятым парселтангом?!
— А ты чувствуешь в себе связь с... — Луна помедлила.
— Нет... — Неожиданно в моем разуме забрезжила догадка. — Кажется, я знаю, что произошло.
— Ты избавился от чего-то страшного там... во Франции, — к моему удивлению произнесла Луна.
