— Ответишь, куда ты дел всех своих мозгошмыгов? — Мечтательный голосок Луны разбил накопившееся в комнате напряжение, и все с облегчением улыбнулись.
— Ну, — я пожал плечами, — наверное, их прогнала от меня Флёр.
— Она это может, — нарочито серьезно покивала Луна, однако её глаза подозрительно поблескивали.
— Для начала я расскажу вам, — начал я, — о том, где я прожил первые десять лет своей жизни...
Дурсли. Чулан. Оскорбления. Издевательства. Я не рассказывал о своей жизни слишком подробно, зная, что потом эти школьники разнесут мой рассказ по всему Хогвартсу, но в моих словах было достаточно фактов, чтобы пошатнуть их доверие к директору. Я видел широко распахнувшиеся глаза Падмы, по щеке которой скатывались слезинки, испуг Колина Криви, который всегда считал меня героем и рыцарем без страха и упрека, презрительно поджатые губы Рона.
— И когда я получил свое письмо из Хогвартса, — я быстро закончил первую часть рассказа, — оно было подписано «чулан под лестницей».
— Дьявол, — стукнул кулаком по столу Дин Томас. — Получается, в Хогвартсе знали, где ты живешь?!
— Да, — кивнул я, обрадованный тем, что эти слова произнес кто-то другой, что придавало им дополнительный вес. — Знал об этом и Дамблдор, отправивший меня к этим маглам.
На лицах многих отобразилось глубокое потрясение и неверие.
— Но зачем директору понадобилось... — Начала Парвати, впрочем, без какой-либо предвзятости в речи.
— Сложный вопрос... — Я пожал плечами. — У меня есть на него ответ, однако, сначала я хотел бы продолжить свой рассказ.
Взгляды учеников, буквально давившие на меня, изменялись с любопытствующих и сочувствующих на откровенно гневные, скрестившиеся на Уизли и Грейнджер, когда я добрался до эпизода в кабинете Директора, где присутствовал под мантией-невидимкой. И я с удовлетворением заметил, что под этими взглядами предавшие меня люди почувствовали себя неуютно. Я бы на их месте пожалел, что близнецы выпустились из Хогвартса в прошлом году, — тогда бы их было здесь пятеро, а не трое.
К концу моего рассказа аудитория будто бы разделилась на две части: и в своих мыслях, и даже физически — остальные участники клуба отсели подальше от нахмурившихся рыжих и нервничающей Гермионы.
— После этого я обратился за помощью к людям, не связанным с Англией, и получил эту помощь. — Завершил я свой рассказ. — И, чтобы уж вы видели и мою точку зрения, и видение Дамблдора, стоит спросить кого-то из присутствующих здесь Уизли или Гермиону, ведь они, по сути, верные слуги директора.
Воцарилось молчание. Я видел, что членов клуба буквально раздирает противоречие: с одной стороны, рядом с Уизли и Грейнджер они провели уже почти год тренировок, учились, ходили на одни и те же уроки. С другой, — рассказанное мной выставляло эту компанию в несколько ином свете.
— Рон, — Симус инстинктивно выбрал наиболее слабое звено среди насупившихся гриффиндорцев, — Расскажи нам, почему директор выбрал твою сестру на роль жены Гарри Поттера.
Почти неуловимая улыбка скользнула по губам Лонгботтома: моему рассказу ученики поверили больше, чем россказням Дамблдора.
— Это все ложь! — выпалила раскрасневшаяся Джинни Уизли. — Я же люблю тебя, Гарри!
— Если бы ты любила меня, — я мягко усмехнулся, — то вряд ли обсуждала бы со своей матерью, сколько еще нужно подлить мне зелий привязанности и дружбы. Помнишь, когда я случайно оказался возле окна комнаты, где вы разговаривали? И что было потом, когда твои старшие братья гнали меня через весь лес, чтобы поймать?
— Поттер, — Встал Рон, заслонив собой сестру, — ты об этом пожалеешь.
— Может быть, это вы пожалеете? — Я пошел навстречу напряженным «друзьям», — Я планирую дать еще несколько интервью о том, какого рода помощь я получил от семьи Уизли в деле борьбы с Вольдемортом... И о том, каким образом директор Дамблдор планировал обеспечить мне поддержку «простых волшебников».
Молчавшая до этого момента, как самая умная и сдержанная, Грейнджер, наконец не выдержала.
— Директор Дамблдор желал тебе только блага, Гарри! — Мне не показалось: Грейнджер действительно все еще верила старику.
— И ради моего собственного блага он отправил меня к магглам? Интересная забота... — Я прекратил сдерживаться, и дал наконец волю своей ярости. — Может быть, это я подписал на конверте, пришедшем мне в одиннадцать лет: «чулан под лестницей»? Что ты скажешь на это, Гермиона?! Или это я пропустил в Хогвартс одержимого духом Темного лорда преподавателя?! Или, черт возьми, это я не смог найти буквально смердевший темной магией артефакт Вольдеморта, когда его таскала в Большой зал в собственной сумке Джинни Уизли?! Или, может быть, это я много раз стирал сам себе память, каждый раз, как делал или видел что-то неугодное директору?
Хлынувший в сторону предавших меня людей поток сырой магии отбросил их на пару шагов назад.
— Может быть, это я сидел в уютном кабинете в компании авроров и членов попечительского совета, пока 12-летний мальчик сражался с василиском великого Салазара?! — рывком я открыл взглядам собравшихся белесый шрам на руке. — Или это Дамблдор, рискуя жизнью, вытащил из Тайной комнаты твою сестру, Рон?! Или это Дамблдор снабдил Фреда и Джорджа деньгами для открытия собственного дела?
С каждым моим словом волна магии отталкивала их все ближе к дверям. Наконец я взял себя в руки и остановился, разворачиваясь к Невиллу.
— Только от вас зависит, что вы хотите дальше сделать с этими людьми. — Невилл сочувственно положил руку мне на плечо. — Если вы посчитаете, что они могут остаться, они останутся.
— Нет, — Падма Патил с презрением взглянула на готовых не то драться, не то удирать отступников. — Я не хочу видеть их в одном зале с нами.
Ее сестра тряхнула длинными волосами и встала рядом со мной и Невиллом.
— Рон, — Томас подошел и остановился напротив Уизли-младшего. — Мне стыдно, что я называл тебя другом.
Рон, стискивая кулаки, рванулся было в сторону обидчика, но Джинни и Гермиона ловко поймали его и втащили обратно в импровизированный строй.
Никто не высказался в защиту троих гриффиндорцев, стоявших возле двери.
— Рон, Джинни, Гермиона. — Слова давались Невиллу тяжело, но он говорил искренне. — Вы больше не можете посещать занятия нашего дуэльного клуба.
Луна, все это время так и просидевшая возле камина, будто происходящее её вовсе не касалось, вышла в пространство между нашими группами. Я заметил, что по её щеке стекла слезинка, и Невилл рядом со мной дернулся, словно от удара.
— Вы могли бы быть вместе с нами, — в голосе девушки звучали слёзы. Почти год, как я знал, она дружила с Джинни Уизли. — Но вы обманули человека, который этого не заслуживал.
— Как-то пафосно получилось, — усмехнулся Симус Финниган, когда за ушедшими гриффиндорцами захлопнулась дверь.
Падма Патил согласно хихикнула, хотя от этой серьезной девушки я подобной реакции не ожидал.
— То ли еще будет, — я тряхнул головой, словно пытаясь выбить из нее неожиданно нахлынувшие воспоминания.
— Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросила меня Лаванда Браун, улыбнувшись.
— Когда вы узнаете, где мы теперь будем собираться, чтобы не выдать наши собрания Дамблдору, — Невилл обнял Луну за плечи, — вы поймете, что время красивых жестов только начинается.
— И где мы будем собираться, Невилл? — Майкл Корнер, явно неравнодушный к Падме Патил, встал между близняшками.
— В Тайной комнате, — голосок Луны звучал отрешенно. — Мы вчера сумели открыть туда вход.
— Сумасшедшие! — Почти взвизгнула Лаванда, схватившись за плечо Финнигана. — Там же был василиск!
— Ну, положим, василиск лежал там до сих пор, мертвый, как камни, из которых сложены стены, — ухмыльнулся Невилл, многозначительно показав на меня. — Гарри на втором курсе умудрился прибить его мечом Годрика Гриффиндора.
Хотя история эта была в общих чертах известна всем, восхищенные взгляды не миновали меня, и я поежился.
— Вчера Луна открыла вход в Тайную комнату без всякого парселтанга, — чтобы переключить внимание со своей персоны, сказал я, удостоившись обиженного взгляда от Луны. — Так что у нас есть недоступное никому кроме нас место.
— В следующие выходные мы собираемся уже там, — продолжил Невилл. — Подумайте, кто может войти в нашу группу взамен выбывших сегодня и выпустившейся Алисии.
Ослепительная вспышка на секунду ошеломила нас. Колин Криви с довольной улыбкой опустил свой проклятый фотоаппарат.
— Надо же запечатлеть этот исторический момент, — задорно рассмеялся он. — Тебя не хватало, Гарри.
— Спасибо, друзья.
Уже в понедельник я смог убедиться в справедливости слов Луны. Сам я, если бы не прислушался к её совету, планировал поодиночке подлавливать всех учащихся в Хогвартсе Уизли и провоцировать их на дуэли. Видимо, маска безумия, так до конца и не «обустроившаяся» в моем разуме, сделала меня более мстительным. И это мне предстояло учитывать...
Последовав же неожиданному совету Луны и присоединившейся к ней Флёр, я получил не меньшее удовлетворение. Честно говоря, я даже не представлял себе всего размаха подготовки, проведенной Сириусом и людьми альянса для того, чтобы в очередной раз выставить меня знаменем сопротивления возрожденному Вольдеморту. И сильно недооценивал ту популярность, которую я обрел в Англии благодаря их усилиям. Все эти годы, прошедшие после Первой войны, обывателям не давали забыть о Мальчике-который-выжил, ежегодные статьи, выходившие перед Хеллоуином, напоминали о моем «подвиге», который сам я больше всего на свете хотел бы не совершать. А в последний год в Англии широко развернулась пропаганда, щедро оплаченная семьями, примкнувшими к Сириусу, людям напоминали не только о моей роли в победе над Вольдемортом, но и о том, что долго каждого волшебника — брать при необходимости в руки палочку.
И теперь, едва рассказ о моих злоключениях у Дурслей и роли Дамблдора в моей жизни распространился, благодаря активной неосознанной помощи Лаванды и Парвати, по всем четырем факультетам, для трех человек в замке всё в одночасье переменилось. Сначала изменения коснулись только факультета Гриффиндор, на котором новости распространились от Лаванды, никогда не умевшей держать язык за зубами. Тем же вечером в воскресенье Гермиона, подошедшая, как и обычно, к первокурсникам, чтобы помочь им с домашними заданиями и прочитать нотацию о том, как важно побольше заниматься, обнаружила, что дети стараются справиться самостоятельно, а при нужде — обращаются за подсказкой к кому-либо из семикурсников, на удивление, не отказывавших младшим. Грейнджер не придала этому особого значения и ушла спать.
Рон Уизли, как и всегда, собравшийся поиграть с компанией семикурсников в шахматы или плюй-камни, выпить огневиски и поболтать о девочках, внезапно очутился на полу, а его челюсть ощутимо болела от пришедшегося в нее без всякой магии удара. Вскочив с места, Уизли проявил редкую для него рассудительность и пошел за второй старостой.
Однако даже вдвоем старосты, попытавшиеся было навести порядок, с изумлением выяснили, что Гриффиндор вышел из-под их контроля, и ни стиснутые кулаки Рона, ни возмущение Гермионы не дают нужного эффекта.
Минерва МакГонагалл, вызванная разозленной Гермионой, самолично назначила наказание как Ральфу Коннору, чуть не сломавшему челюсть Рона, так и остальной компании семикурсников, — за выпитый вечером огневиски. А подумав, добавила отработку и старостам, не сумевшим надлежащим образом исполнить свои обязанности.
Так закончился первый вечер после нашей встречи в Комнате-по-желанию, о событиях которого мне потом рассказал за завтраком недовольный и хмурый Невилл.
Глава 53. Золотой котёнок.
Начало нового дня тоже не принесло особых улучшений для предавших меня людей. Парвати Патил с огромным удовольствием пересказала мою историю на Гриффиндоре, на Равенкло и Хаффлпаффе нашлись внимательные слушатели у Корнера и Падмы, имевшей подружек на обоих факультетах. Ну а мнение слизеринцев никого не интересовало, — гриффиндорскую компанию из двух Уизли и одной Грейнджер они ненавидели и так.
Утром, во время завтрака, я наблюдал за тем, как вокруг моих врагов оставалось пустое пространство за столом, с ними не разговаривал никто из гриффиндорцев. А на лице Рона наливался всеми цветами радуги роскошный синяк.
— Луна, Флёр, — подытожил Невилл, кажется, окончательно переселившийся за стол Равенкло, глядя на происходящие на факультете Львов изменения. — Вы были правы.
— Девушки коварные создания, — глубокомысленно заметил я, подняв глаза к потолку. — Мы бы с Невиллом отлавливали Уизли в коридорах после отбоя и били им морды, а вы придумали гораздо более действенный способ.... Невилл, мы должны бояться их.
Луна, переглянувшись с Флёр, ловко щелкнула меня по лбу, а Флёр ткнула меня локтем в бок.
— Вот так... — С иронией в голосе произнес Невилл, глядя, как я перевожу дыхание. — Лучше держать такие мысли при себе, друг мой.
— Невилл, я с тобой еще поговорю на эту тему, — звонко рассмеялась Луна, но потом, посмотрев на несчастное лицо Джинни Уизли, помрачнела.
— Тебе жаль её? — прямо спросил я.
— Немного, — совершенно серьезно ответила Луна, не упоминая никаких странных вещей в обычном для неё стиле. — Всё же она была моей подругой почти год и поддерживала меня, пока я и Невилл...
Она чуть заметно смутилась, и со счастливой улыбкой посмотрела на юношу, который мягко притянул её поближе и прижал к себе.
— Снейп смотрит на нас, — сказал я, встретив взгляд самого нелюбимого мной преподавателя.
С момента той неудачной дуэли Снейп притих, не пытаясь больше унижать меня. Уроки защиты у всех курсов проводились в привычной для него манере периодических издевок над учениками с других факультетов, однако меня к барьеру этот слуга двух господ не вызывал, ограничиваясь пространными рассуждениями об умственных способностях учеников.
Выражение лица Джинни Уизли, смотревшей на нас исподлобья, было неподражаемым, и я еще раз напомнил себе, что нужно очень внимательно следить за своей спиной, и еще внимательнее — за Флёр. Сложно сказать, что могла получить Уизли от духа Вольдеморта, но её стоило как минимум опасаться.
— Прости их, — тихо сказала Луна. Как я понял, Флёр не вставала на защиту предавших меня людей из свойственной всем вейлам импульсивности и мстительности, но Луна могла сказать то, что я не принял бы от других людей, кроме узкого круга самых близких. — Они будут наказаны уже тем, что все их надежды на счастливое будущее за твой счет разрушены.
