Алоис вошёл в комнатку, где хранились книги, и вскоре вернулся со стопкой учебников.
— Возьми, — сказал он, протягивая их Клоду. — Это тебе от меня. Здесь учебники за шесть классов. Может, они тебе пригодятся. Плох тот педель, у которого нет ничего лишнего. Только не болтай об этом даже друзьям.
Юноша поднялся в свою комнату и сложил неожиданный подарок в отцову сумку. За окном густо повалил снег, и устроившийся на подоконнике Клод бездумно следил за тем, как летят и кружатся снежинки.
— Люблю на них смотреть, — сказала вошедшая без стука Сента. — Я тебе не мешаю? Тоскливо одной. Я и так наелась одиночества, а теперь, когда появились друзья, когда появился ты...
— Не надо, — попросил он. — Сейчас у всех ломается жизнь. Я только что вернулся от Алоиса. Сидит пьяный и не знает, что делать дальше. Он считает, что мы проиграем войну. Если так и будет, твой отец всё потеряет, а с тобой может случиться что угодно. У меня тяжело на сердце, но что я могу сделать?
— Взять меня с собой... — сказала она, прижавшись к его плечу.
— Куда? — спросил он. — Я могу взять Игоря, потому что ему некуда идти, но не тебя! Сам не знаю, удастся ли уцелеть и спасти сестру и брата! И надо не просто спасти, но ещё как-то устроиться на чужбине. У нас есть очень сильный враг, который постарается этому помешать. И Колин прав в том, что твой отец не смирится с пропажей дочери и займётся поисками.
— И самое главное, что ты меня не любишь! — добавила она. — Если бы любил, не прикидывал бы, что может случиться и кто будет меня искать. Посадил бы на коня и увёз!
— Наверное, и это тоже, — согласился он.
— К вам можно? — спросил ворвавшийся в комнату Колин.
— Нельзя, — сказал Клод. — Что у тебя случилось?
— Одевайтесь и бегите к казначею! — выпалил он. — Его увольняют, поэтому тем, кто не получит свои деньги, придётся идти за ними в королевское казначейство.
— У меня деньги с собой, — отозвалась Сента. — Я взяла ещё вчера.
— А я схожу, — сказал Клод, соскочил с подоконника и полез в шкаф за плащом.
Друзья разошлись по своим комнатам, а он запер дверь, спустился к выходу и побежал к зданию школы. На пургу хорошо смотреть с подоконника, а пробежка не доставила удовольствия. Сняв в школе плащ, юноша выбил из него снег и поднялся на второй этаж, к комнате, в которой работал казначей. Когда после стука открыл дверь, увидел не только казначея, но и сидевшего рядом с ним сержанта.
— Хорошо, что ты пришёл, — сказал казначей. — Все взяли свои деньги, одному тебе они почему-то не нужны. Вон на столе кошель. Раз я рассчитался, пойду за конём. А вам, Робер, счастливо оставаться. Да, Клод, раз уж ты здесь, помог бы сержанту. Он пролил свою кровь в бою, а вы воротите от него морды. Ты знаешь хоть какое-то лечение? Вот и примени свои знания, чтобы у него быстрее зажила нога. Господин Робер не виноват в ваших бедах. — Он простился и ушёл.
— Меня зовут Клодом. Что у вас за рана? — обратился юноша к сержанту.
— Рассечены мышцы на ноге, — ответил тот. — Будете смотреть?
— Я не умею нормально лечить, — сказал Клод. — Знаю заклинание, которое заставит вашу рану быстрее зажить. Только я ничего не буду делать просто так.
— И сколько вам заплатить? У меня мало денег, иначе не мучился бы с ногой, а обратился к магу.
— Мне не нужны ваши деньги, заплатите рассказом о войне. У меня погиб на ней отец. Всё, я уже сделал своё дело. В книге написано, что должно быстро подействовать.
— Садитесь, — сказал сержант. — Об этой войне не расскажешь в двух словах. Меня зовут Робером Хазе. Понимаете, господин маг...
— Зовите Клодом, так проще. Я ещё не маг, а в стенах школы не принято упоминать титулы.
— Как скажете, — согласился сержант. — Мы постоянно с кем-нибудь воюем, но эта война с самого начала не походила на другие. Обычно о драке договаривались заранее, после чего сходились в условленном месте и решали, кто сильней. Проигравший откупался золотом или землями, и на какое-то время наступал мир.
— Неужели Аделрик напал на нас без предупреждения? — спросил Клод. — Я о таком не слышал.
— И не услышите. Формальности были соблюдены, только напали на нас сразу после предупреждения. Корва в два раза больше нашего Вирена, и у Аделрика два года назад была удачная война с одним из северных королевств, которая принесла ему кучу денег. Он сумел хорошо подготовиться, собрав огромное войско. Пока мы собирали своё, корвы успели захватить несколько городов. Обычно воюют летом, но их король и в этом поступил против правил. Когда у обеих сторон одинаково обученные и вооружённые солдаты, исход сражений решает их число. Каким бы опытным ни был генерал, он не сотворит чуда. Наш тоже не сотворил, хотя сумел использовать слабость корвов.
— Какая же это слабость, если их было больше? — не понял Клод.
— На западе сплошные леса и мало открытых мест. И дорог там немного, а армию не поведёшь лесом. Аделрик разделил её на большие отряды и часть сил оставил в захваченных городах. Поэтому поначалу у врагов не было большого превосходства, тем более что мы нападали из засад, но потом какая-то сволочь провела корвов по редколесью, и они нас чуть было не окружили. Успели уйти в самый последний момент. Там были два города, так мы их заняли, опять перекрыли дороги и ждали, когда подойдёт подмога. Неправильно поступил король. Что толку от новой армии, если разбили ту? Теперь Аделрик точно так же разобьёт и эту. А многие дворяне совсем потеряли рассудок. Отделались от короля положенным числом солдат, а с остальными заперлись в своих замках и думают в них отсидеться. Потом станут кусать локти, да будет поздно. А кое-кто, говорят, пошёл на прямое предательство. Где сражался ваш отец?
— Я не знаю, — ответил Клод. — Может, слышали о бароне Шефере?
— Пятая рота, — уверенно сказал он. — Лично не знаком, но видел. Так его убили?
— Какой-то офицер привёз его вещи и деньги, — сказал Клод.
— За вами есть кому приехать? — спросил сержант. — Спрашиваю, потому что от вас не было записки в канцелярию.
— У меня остались только брат и сестра. Они младше меня, поэтому из дома помощи не будет. Это я поеду им помогать.
— А дружина? — спросил сержант. — Или ваш отец всех взял с собой? Хотя я не заметил при нём солдат.
— Король дал отцу только титул, — откровенно сказал Клод. — Наше баронство — это двадцать крестьянских дворов.
— А ваш граф? По закону он должен вас опекать.
— Отец оформил мне самостоятельность, хотя граф вряд ли об этом знает, — объяснил юноша. — Я не могу рассчитывать на графа, наоборот, есть основания подозревать его в смерти отца. Он нас преследует, а офицер сказал, что отец был убит в спину.
Клод не мог бы сказать, что вынудило откровенничать с этим немолодым военным, который вызвал симпатию. Просто чувствовал, что это не навредит, а совет опытного человека мог пригодиться, особенно в положении, когда он сам не знал, что делать.
— Плохо! — сказал сержант. — Какое у вас графство?
— Графство Родней, — поколебавшись, ответил Клод. — А почему вы спрашиваете?
— Ничего не знаю о вашем графе, — ответил сержант, — но примерно представляю, где находится графство. Зимой туда нелегко добраться. Дней семь в морозы по лесным дорогам... Я один не поехал бы: легко можно стать добычей волков или ватаг дезертиров. Вы, правда, маг...
— У меня нет выхода, — сказал Клод. — Со мной собирались ехать друзья, но даже если они передумают, поеду один. Без меня граф разделается с родными.
— А с вами не разделается? — спросил сержант. — Конечно, это не моё дело, просто вы помогли мне, а я хочу помочь вам. Я не понимаю, как недоучившийся маг без дружины сможет помешать могущественному графу. Вам остаётся только взять родных и уехать.
— Именно это я и сделаю. Отец советовал продать деревню и уехать в империю.
— Насчёт империи он посоветовал дельно, а с продажей деревни я не связывался бы. Если граф настроен враждебно, он не позволит вам уехать, а продажей земли вы предупредите его о своих намерениях. Я не знаю причин вашей вражды, но если он отправил в армию убийцу, то они должны быть достаточно весомыми.
— Я думаю продать её нашему управляющему, — сказал Клод. — Больших денег не даст, но всё можно сделать быстро.
— Вам можно дать совет? — спросил сержант. — Не обидитесь?
— Приму с благодарностью, — ответил он. — У меня, господин сержант, в таких делах нет никакого опыта.
— Можете звать просто Робером. А совет такой. У вас есть печать?
— Отец не успел её сделать. Мою грамоту заверял граф.
— Если у вас её не будет, придётся заверять у него и сделку по продаже земли, поэтому выберите время и съездите к гравёрам. Сделаете печать, а потом зарегистрируете в канцелярии. А заодно неплохо там же сделать копии вашей грамоты. Если с бумагой что-нибудь случится, будет трудно доказать права на титул и самостоятельность. Заодно можно сделать дворянские грамоты на брата и сестру, если этого не сделал ваш отец.
— Спасибо за советы, — поблагодарил юноша. — Я так и сделаю. Только у меня пока нет коня...
— На поездку возьмёте моего, — разрешил Робер. — Мне он пока не нужен. С раной не больно поездишь.
— Ещё один вопрос, — сказал Клод. — Те, с кем я говорил в последнее время, боятся, что наш король проиграет войну...
— Он её уже проиграл, — ответил Робер. — Корвы захватили треть страны и так укрепились, что мы до весны их не выбьем, а когда к лету подсохнут дороги, их армия удвоится. К тому же в средней части королевства много дорог, и нам просто не хватит сил все перекрыть. Я думаю, что королевство завоюют до осени.
— А император?
— Аделрик умён. Он не затеял бы войну, если бы не рассчитывал в ней победить. Он напал тогда, когда империя занялась отражением очередного набега кочевников, поэтому императору пока не до нас. Кроме того, наверняка подкуплено его окружение. Конечно, он будет недоволен, но не станет вмешиваться.
— А что вы сами собираетесь делать, Робер? — спросил Клод. — У вас есть семья?
— Ни семьи, ни дома, — ответил сержант. — За двадцать лет службы скопил небольшие деньги, которых надолго не хватит. В королевстве не останусь, а куда уехать — пока не решил. Как только начнёт заживать нога, уволюсь из армии.
— Не хотите поехать вместе со мной? Я оплачу дорогу, а вы поможете добраться до империи. Победа Аделрика вряд ли понравится соседям. Дать ему укрепиться — значит повторить нашу судьбу, поэтому и у них не будет спокойной жизни. У меня много силы, да и у сестры есть способности к магии, поэтому мы должны неплохо устроиться. Захотите — останетесь с нами.
— Соблазнительно попасть в империю, — сказал Робер, — только уж больно неподходящее время для такого путешествия, а у вас ещё проблемы с графом. Нас двоих может оказаться мало, а на наёмников у вас вряд ли хватит денег. Не знаю, я пока не готов дать ответ. Вы сможете жить здесь месяц, поэтому ещё будет время решить. Я не советую ехать сейчас. Позже усилятся морозы, но ляжет хороший снег и можно ехать в санях. Это намного лучше, чем путешествие верхом. И у меня к тому времени должна зажить рана. Только если мы сговоримся, вам придётся быть откровенней.
Пурга не закончилась, и обратный путь в коллегию Клод опять проделал бегом.
— Почему ты застрял в школе? — спросил встретивший его Колин. — Пересчитывал деньги?
— Познакомился с сержантом, — ответил он, не обратив внимания на насмешку. — Подлечил ему рану, а он рассказал о войне.
— Что интересного он мог рассказать?
— Я ничего о ней не знал, — сказал Клод, — поэтому было интересно всё. Знаешь, он не верит в нашу победу.
— Дашь денег на гонца? — спросил помрачневший мальчишка. — Верну, когда за мной приедут.
— Мог бы не спрашивать. Завтра поеду в столицу и заеду в канцелярию, так что пиши записку, а я за тебя заплачу.
Платить за друга не пришлось, потому что за ним приехали. На следующее утро, после завтрака, когда их троица собралась в комнате Клода, без стука открылась дверь и вошёл мужчина, одетый в короткую меховую шубу, удобную для езды верхом.
— Барон! — удивлённо воскликнул Колин. — Как вы здесь оказались? Я ведь ещё не посылал гонца.
— Собирайтесь, герцог, — сказал вошедший. — Меня прислал ваш отец. Ему не нужен гонец, чтобы решить, что сейчас не время для вашей учёбы. Я стал готовиться к поездке, как только мы узнали о разгроме армии. Нетрудно догадаться, что наш король не оставит в вашей школе сильных магов, а это означает её закрытие. Ничего, позанимаетесь с нашими магами. В такое время вам лучше быть дома.
— Я зайду попрощаться, — сказал Колин друзьям и вышел из комнаты вместе с бароном.
Вернулся он через десять минут с часами в руках.
— Это мой подарок на память, — сказал он, протягивая их Клоду. — Помни о том, что я тебе говорил. Три года. А если случится худшее, я постараюсь приехать раньше. Клод, ты извини, но Игорь с Сергеем хотят ехать с нами. Барон обещал, что их устроят и доучат вместе со мной. Ты не сильно на меня обиделся?
— На тебя-то за что? — улыбнулся юноша. — И они вправе распоряжаться собой. Ничего, я найду попутчиков. Давай прощаться!
Они обнялись, после чего мальчик с мокрыми глазами выбежал из комнаты.
— А со мной не простился, — заметила Сента.
— Он сильно волновался и боялся разреветься, — вступился за друга Клод. — А Игорь, наверное, вообще не придёт. Не из-за того, что не захочет проститься, просто ему стыдно, что меня оставили одного. Друзья разъехались, остались только мы с тобой.
— Я пока не буду отправлять гонца, — сказала девушка, — а то приедут через три дня, и ты останешься один. Хочешь, я поеду с тобой в столицу?
— У тебя нет лошади, а ехать на одной неудобно, — отказал он. — Я постараюсь быстро управиться.
У гравёров он действительно не задержался. Гербов у дворянства не было, поэтому печати готовили заранее, изображая на них замысловатые рисунки, и перед продажей вырезали только имя владельца. Заплатив восемь серебряных монет, он забрал печать и поехал в королевский дворец. Вход в канцелярию был отдельно от парадного, и в него беспрепятственно пускали всех дворян. Быстро сделать не получилось. Сначала Клод выстоял небольшую очередь, а потом ждал, пока зарегистрируют печать, выдадут на неё свидетельство и изготовят копию его грамоты и документы на брата и сестру. Всё это обошлось ему в два золотых, но заверенные малой королевской печатью бумаги придали уверенность. Забрав у коновязи лошадь сержанта, он заехал на городской рынок и купил для Сенты вяленые фрукты. На обед позвонили, когда Клод поставил лошадь в школьную конюшню и хотел её расседлать.
— Идите обедать, господин маг, — сказал ему солдат. — Я всё сделаю сам. И спасибо вам за нашего сержанта. Ему сильно полегчало.
— Я и вами займусь, — пообещал он. — Хотел это сделать с утра, но приехали забирать друга.
В столовой обедали только три десятка ребят — все, кто остался в школе. Сента сидела за их столом и нехотя ела кашу.
— Сделал всё, что хотел, — сказал он, садясь на своё место. — Что ты ковыряешься в тарелке? Невкусно приготовили?
