Участок. День и ночь

Ирина сама не понимала, почему она это говорит.

Почему — так.

Но была твердо уверена, что все сказанное — правда. Вот так оно и есть на самом деле. И тетка старается охранять свою вотчину, как привыкла, еще в советские времена. Может быть воровство, но не может быть сплетен о нем. Все должно быть в тайне, нельзя выносить грязь из дома.

И есть кто-то, кто хочет занять ее место, она боится. Возраст уже не детский, а директорство во все времена было и будет достаточно притягательным.

А что?

Минимум контроля и ответственности! Зато сколько возможностей для самоутверждения!

Ладно, может, Ирина себе это как-то неправильно представляет? Но ей кажется, что у директора больше возможностей заработать, чем у сотрудников.

Светлана Семеновна аж дернулась под ее взглядом.

— В-вы... откуда...?

— Откуда знаю? Да вот оттуда. КГБ все знает, — плоско пошутила Ирина. — Рассказывайте, какие именно были случаи?

Директриса опустила глазки долу и принялась каяться.

Как оказалось, это был даже не второй случай воровства, примерно шестой. Но остальные были по мелочи и их удалось замять.

Кому-то выписали премию, кому-то разрешили выступление, кому-то еще что-то...

Пять человек. Двое сотрудников и трое музыкантов. Но такого куша, как у Михаила, вору раньше не попадалось.

— Коза старая, — ругнулся Михаил.

Ирина покачала головой.

— Ты неправ.

— Чего я, ..., неправ?

— Светлана Семеновна старалась уберечь всех от плохой славы. Сам знаешь, то ли он украл, то ли у него украли...

Во взгляде директрисы была искренняя благодарность.

— Спасибо, Ирина Петровна.

— Пока — не за что. Дайте-ка я на замок посмотрю, — вздохнула Ирина. — Люсь, у тебя лупа была?

Не то, чтобы она была специалистом и экспертом. Но...

— Вот, держи.

Люся, честно говоря, была немного подслеповата. Очки она носить не собиралась — внешность портят. Линзы ее тоже не устраивали — она считала, что любые линзы приводят к раннему образованию морщин. И боролась со своим недостатком народными методами. Взять с собой лупу, к примеру. Для самого мелкого шрифта.

Ирина взяла лупу, открыла и опустилась на колени перед замком. Хорошо, джинсы надела.

Посмотрела через увеличительное стекло. Внимательно, серьезно...

А вот кажется ей, что дверь открывали родным ключом?

Вроде бы ни царапин, ни чего-то такого... с другой стороны, сейчас отмычки хорошие, да и замок тут старый... Ирина попробовала встать, но нога в сапожке на каблучке неловко подвернулась.

Пальцы коснулись металла замочной скважины.

— Ох!

Видение возникло, словно удар грома.

Молодая черноволосая женщина, лет тридцати на вид, наклоняется над замком.

В руке у нее блестит связка ключей, в другой руке зажат кошелек. Кожаный, черный. На лице злорадная улыбка.

— Посмотрю я, как ты ЭТО замнешь, старая гадина!

И видение исчезает, словно его и не было.

Ирина без сил опустилась на пол.

Машу вать! И что это было?!

— Ириш, все в порядке?

— Да, просто нога подвернулась, — отозвалась Ирина. — Замок не вскрывали. Открыли родным ключом.

Светлана Семеновна погрустнела.

Ну да. Если использован родной ключ, то воровка или вор — местный, воспитали, называется, внутри коллектива. Порадовали.

Удастся ли с такими радостями усидеть на своем месте?

— У кого из сотрудников есть ключи от этой комнаты?

Светлана Семеновна замялась.

— Да, вы понимаете...

Ирина не понимала. Сначала. Потом выяснилось, что ключи благополучно висят на вахте, в стеклянном шкафчике, и доступ в него вполне свободный. Не для всех, но для своих-то...

Читай, кто захочет, тот себе хоть десять дубликатов сделает.

Замечательно!

Вызывать всех по очереди и расспрашивать?

Ирина подумала и об этом. Но лучше...

— Может, вы нас проведете по кабинетам, и мы потихоньку расспросим сотрудников? У кого есть ключи, у кого нет...

Светлана Семеновна кивнула.

— Да, пожалуйста.

— Кто здесь ближе всего?

— Кадровик...

Ирина еще раз осмотрела дверь.

Перевела взгляд на пол.

И ее передернуло.

Лежал на полу длинный черный волос. Ну, лежал и лежал, многие дамы посыпают своими локонами все вокруг. С нашей-то экологией иногда на ходу лысеешь.

Но чтобы так совпало?

И видение, и этот волос?

Хотя он мог здесь и неделю валяться... или не мог?

— А часто здесь полы моют?

— Каждый вечер. А что?

— Скажите, а есть у вас сотрудница с такими длинными черными волосами? — поинтересовалась Ирина, проигнорировав чужой вопрос..

— Да. Ниночка, очень милая девочка... а...

— Ага. А где она сейчас?

— У себя, наверное. Она у нас бухгалтер...

— Любит считать чужие деньги? — ухмыльнулась Люся.

Ирина пожала плечами.

— Посмотреть надо. Давайте с нее и начнем опрос с ключами? Проводите, Светлана Семеновна?

Светлана Семеновна посмотрела глазами раненой в попу выпи, но направилась вперед по коридору. Идти пришлось недалеко, всего три кабинета.

Вот и надпись черным по белому.

'Бухгалтерия'.

Дверь кабинета открывается, и на Ирину чуть ли не глаза в глаза смотрит та самая брюнетка из видения.

Один в один, даже одета она так же, в светло-желтый брючный костюмчик.

На миг голова начинает кружиться, и больше всего Ирине хочется прислониться к косяку. Закрыть глаза и немного передохнуть. Но вместо этого...

— А вот и ваша воришка, Светлана Семеновна.

— Та-ак...

Взгляд Михаила не предвещал ничего хорошего. А засучивание рукавов и подавно не радовало.

— Да вы что!!! — истерически взвизгнула Ирина.

— Мы-то ничего, — Ирина говорила тихо и даже чуть устало. — Лохмы свои собирать надо, когда воровать идешь, а не посыпать ими место преступления.

Воровка дернулась.

— Ничего я не брала!

— А если я тебе сейчас нос по морде раскидаю? — вежливо уточнил Михаил. — Будешь, как китаянка, я тебе еще и уши на задницу натяну...

— Я вас посажу!!! Я...

— Лейтенант полиции, Алексеева Ирина Петровна, — махнула красной книжечкой Ирина. — Ребята, выйдите на минуту?

Миша заворчал, но Люся потянула его за руку. Светлана Семеновна вышла за ними, а Ирина сделала шаг и вплотную придвинулась к воровке.

— Я сейчас уйду. А в комнату войдет тот неулыбчивый парень. И останется. Ты меня поняла?

— Права не имеете.

— Меня здесь не будет. А все, что он сделает... ты у него сколько стащила? Мно-ого, на машинку хватит, если подержанную брать. Суд это примет во внимание. Обязательно.

— Не посмеешь!

— Еще как посмею. Сама кошелек отдашь — или как?

— Не брала я никакого кошелька!!!

— Значит, сейчас бригаду вызовем. И найдется он... — Ирина медленно обвела взглядом кабинет. Действительно, неглупая девушка. — Во-он там, в вентиляции. Ты его на веревочку привязала, а выносить хотела завтра или послезавтра, когда все уляжется. Или будешь уверять, что на нем твоих пальчиков нет? На веревочке? Шикарное место для ДНК....

Воровка побледнела, словно мел. Ирина насмешливо улыбнулась. С тех пор, как заговорили про ДНК, люди решили, что это универсальный идентификатор. Хотя на веревке могут быть следы ДНК множества людей, биоматериал еще нужно постараться снять — очень неудобный материал для экспертов, да и по деньгами дорого. С кошелька — и то проще. И лучше вообще пото-жировыми следами обойтись. Но кто об этом знает?

— Я... откуда?

— А это мое дело. Так что — я вызываю полицию? Или ты все-таки признаешься и попытаешься договориться с Михаилом, чтобы не писал заявление?

Воровка заколебалась.

Ирина подошла к двери и распахнула ее.

— Пять секунд. Потом я ухожу. Четыре. Три. Две...

— Ладно! Я это! Я!

— Ниночка, — едва не всхлипнула Светлана Семеновна, — как же так? Я же к тебе со всей душой...

Лицо воровки исказилось злостью.

— Душой? Ах ты старая б...! Душа у нее, подумайте только!!!

И разразилась потоком отборного мата.

— Не стоит метать бисер перед свиньями, — остановила Ирина Светлану Семеновну. Та искренне была расстроена и готова едва ли не заплакать. — Это не вы плохая, это ей кто-то другой пообещал больше, если вас уволят.

— Сука!!! — выплюнула Нина, глядя на Ирину злобными темными глазками и изрядно напоминая в этот момент жирную черную крысу. Хотя те — милейшие создания, по сравнению с этой дрянью.

— Да ладно, — фыркнула Ирина. — Сказала бы честно, кто обещал, глядишь, и в полицию не сдадим.

Ответом был очередной поток мата.

Ирина достала мобильный телефон и показала воровке. Набрала фамилию, и на экране высветилась фотография Евгения Борисовича при форме и всех регалиях. Ирина лично со стенда пересняла.

— Звоним? Ночевать уже в камере будешь! С бомжами и проститутками, представляю, чего ты там подцепишь. Вшей-то вывести легко, только наголо обрейся, а вот чесотку... А может, и еще что хорошее, тот же сифилис...

— А до того я ей все-таки нос сломаю, — Михаил протянул руку к Ниночке.

— Миша, не трогай ее! — испугалась Люся. — Тебя в соседнюю камеру определят! О руках подумай!

— А я ее сейчас чем-нибудь таким... чтобы рук не марать... девушки, выйдите?

Михаил выразительно огляделся в поисках орудия труда, и это оказалось последней каплей. Воровка разревелась, размазывая сопли.

Сломалась, — холодно отметила про себя Ирина.

Стоит ли говорить, что она не могла найти в себе ни капли жалости? Ни грамма, ни миллиграмма. Да и с чего бы?

Тебя посадят?

А ты не воруй!

Ведь не семеро по лавкам с голоду плачут, просто ей хотелось подставить хорошего человека. Ну... неплохого.

Светлана Семеновна тоже стерва еще та, зануда и не слишком хороший руководитель, но ведь и сволочнее бывают! Что уж ее так-то подставлять?

Возраст ведь, сердце могло и не выдержать... надо сказать ей, чтобы проверилась.

* * *

Два часа переговоров дали отличный результат.

Бумажник со всем содержимым вернулся к владельцу.

Ниночка написала заявление об увольнении по собственному желанию.

И раскололась по самые помидоры.

Воровать ее подговорила соседка по дому. Да, вот такой альянс.

Сама она воровать не хотела, ручки пачкать. Да и вообще...

Она работала заместителем Светланы Семеновны. Муж пристроил. Супруг работал в администрации и на икорку с балычком в семье деньги были. Но не сидеть же женушке дома?

Пусть наряды прогуляет, себя покажет, на людей посмотрит...

Женушке захотелось большего. Не хотелось быть ей столбовою дворянкой, хотелось ей быть владычицей морскою. Вот и наняла рыбку на посылках...

Ниночка воровала, Аллочка создавала ей алиби, а в случае назначения Аллочки директором, красотки замкнули бы на себя все финансовые потоки и распоряжались домом культуры, как своим карманом.

Что стояло между ними и мечтой?

Всего лишь одна упертая старая дура, которая никак не хочет уйти. Ну и как тут не поторопить ее? Как не надавить?

Рано или поздно поднялся бы скандал, кто-то написал бы заявление, а дальше: шум, гам, увольнение...

Идея была неплохой.

Воплощение подкачало.

Но кто ж знал, что сюда приведет такую компанию? Неудачно это получилось для обеих дамочек.

* * *

Аллочку тоже уволили.

Две подружки плевались ядом, но что тут сделаешь?

Мужу пожаловаться? Так Миша, умничка, не доверяя бумаге, снимал весь процесс получения чистосердечного признания на телефон. Наверное, случайно. Включил камеру и сунул его в нагрудный карман, понятно, камерой наружу.

Вот и заснялась вся картинка.

И ругани, и покаяния, и даже вылавливания кошелька из вентиляции.

Благо, в бухгалтерии никого не было, главбушка сегодня приболела. Возраст-то уже не детский, тоже около шестидесяти.

Примерно через три часа вся компания собралась в кабинете Светланы Семеновны.

— Ирочка, не знаю, как вас и благодарить.

— Крепкого сладкого чая с конфетами будет достаточно, — Ирине жутко хотелось есть. Такое ощущение, что она последние три часа кирпичи ворочала, кушать хочется так, что назвать желание приличным словом язык не поворачивается.

ЖРАТЬ!!!

И побольше, побольше...

Обед из трех блюд ей здесь не предложат, так хоть чая!

Светлана Семеновна захлопотала лично, и через десять минут перед Ириной стояла большая чашка крепкого чая с изумительным ароматом и коробка дорогих швейцарских конфет.

Отказываться девушка не стала.

— Спасибо.

— Это вам спасибо. Спасли вы меня...

— Это да. И от меня спасибо, — согласился Михаил.

Заявление он решил не писать.. Хватит и бумажек от Ниночки, так, на всякий случай. Конечно, в суде опытный юрист из этих писулек и съемок винегрет сделает, но Михаил и не собирался доводить дело до суда.

Вещи вернули, деньги тоже....

А остальное...

Он лучше завтра сходит на прием к Аллочкиному супругу. И внятно растолкует, что только благодаря ему не поднимается бо-ольшая волна нечистот. А любящая супруга мужа нехило так подставила со своими амбициями.

Уже потому, что попалась. И лучше ее убрать подальше от конкретного ДК. От греха...

— Подвезете до общаги? — тут же воспользовалась Ирина.

— А может, гулять?

— Нет, гулять вы с Люсей, — отказалась Ирина, перехватив благодарный взгляд подруги. — А я спать. И побольше... сил нет.

Зевок получился очень выразительным.

Все понимающе закивали. А Ирина порадовалась, что вопрос ее знаний так и не всплыл. И волос никто предъявить не потребовал.

Повезло...

* * *

В общаге Ирина сделала себе громадный пятислойный бутерброд со всем вредным и вкусным, что нашлось в холодильнике, нагло стащила у Люськи колу, которую искренне считала средством для выведения глистов, и упала на свою кровать.

Если это не эпический ...ец, то что вам тогда ...ец?

Ирина не знала ответа.

Какая-то фигня с ней творится, иначе и не скажешь. Сами подумайте, многое можно списать на опыт, знания, навыки, психологию...

И с Настенькой, там можно было списать на догадливость. И с фуфлософом тоже.

И даже случай с бабой-жабой проходил под этой категорией.

Скажем честно, в мире ничто не ново. Как еще старик Екклесиаст писал, все повторяется под солнцем, все уже было и еще не раз будет, просто в других декорациях. А он-то дураком точно не был.

Тогда что?

Сегодняшнее — это не хорошее знание психологии, не догадки, не...

Это видение было правдой. И потом Ирина точно знала, где лежит бумажник. Она знала!

Ведала, если хотите.

И как эту тварьскую способность назвать?

Экстрасенсорика?

Чутье?

Ясновидение?

Эпитетов Ирина могла подобрать достаточно, но только один отражал ее ощущения в должной степени четко.

Магия.

Сказать, что ее от этого передергивало? Знаете, это — редкостно преуменьшить.

Какая, к чертям колбасячьим, магия, в наше-то время? Когда сотовый телефон круче всякого архимага, а пистолеты стреляют быстрее заклинаний?

Что за бред?

Но и другого объяснения нет.