Чуйка

— Идите.

Выйдя в приёмную, Степан резко ускорился, увлекая за собой Александра по направлению к лифту. Вдавив кнопку вызова потребовал:

— Диктуй адрес Ольги, быстро!

— Не торопись, — попытался успокоить его Александр. — Кольцо обратного действия перебрасывает инициатора в то место, где он его надел на палец. Лысый сейчас у себя дома или в штаб-квартире контрабандистов.

— А если нет?! Сашка, не тупи, давай адрес.

Александр врубился в серьёзность ситуации и продиктовал-таки адрес, уточнив, что квартира находится во втором подъезде на седьмом этаже, и домофон не работает.

— Спасибо! — бросил Степан через плечо, пулей выскакивая из лифта.

Ольга жила достаточно близко. Уже из машины Степан набрал её номер.

— Стёпа? — прозвучал из микрофона удивлённый голос Ольги. — Что-нибудь случилось?

— Да, случилось. Оля, никому не открывай дверь и вообще не подходи к ней. Я сейчас приеду. Александру не удалось взять лысого, он на свободе.

— Какого ещё лысого? Подожди, мне подруга в дверь звонит, сейчас открою ей, а потом ты мне всё объяснишь.

Степан ощутил дежавю. Наяву повторялась ситуация, которую он не раз видел в фильмах. Девушка не воспринимала смысл его слов, чересчур увлечённая собственными мыслями. Она ничего не знала про лысого и не понимала степени опасности. Чуйка, между тем, прямо-таки вопила об опасности. За дверью явно была не подруга!

— Оля!!! — заорал он во всю силу лёгких, вложив в этот крик настолько мощный посыл, что от него шарахнулась в сторону ехавшая по соседней полосе машина. — Не открывай дверь!

— Что ты орёшь как резаный? Оглушил совсем. Почему я не должна открывать дверь, если там меня ждёт подруга, с которой мы договаривались о встрече?

— Просто послушай меня, — уже тише произнёс Степан, ощутив, что опасность уменьшилась, но до конца не ушла. — Считай, что это приказ генерала. Я через пару минут буду у тебя и всё объясню. Не подходи к двери!

Он бросил трубку на соседнее сидение и вывернул руль, с визгом покрышек вписываясь в поворот. До дома Ольги ему оставалось проехать всего несколько кварталов. Влетев во двор, он резко затормозил у второго подъезда. Выдернув ключ из замка зажигания, обратным движением толкнул вперёд ручник и сцапал с сидения телефон. Левая рука в это время открывала дверцу машины.

Выскочив наружу, он бросился к двери подъезда, набегу ткнув назад пультом сигнализации, болтавшимся на связке с ключами. Лифт? Нет! На лифте Степан старался ездить как можно реже. Во-первых, ногам никогда не помешает дополнительная тренировка, а во-вторых, лифт всегда ассоциировался у него с ловушкой. В нём человека очень легко заблокировать, там нет возможности для манёвра.

Степан рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и по воздуху пролетая площадки. Хватался пальцами левой руки за перила, отталкивался правой ногой и, в полёте совершал полуоборот на сто восемьдесят градусов, приземляясь левой ногой уже на ступеньку следующего пролёта.

Шумно, демаскирующе — плевать! Главное скорость.

Около двери никого не было. Ни лысого, ни подруги. Отдышавшись, он достал из кармана телефон и набрал номер Ольги:

— Оля, теперь можешь открывать, я стою перед твоей дверью.

Замок щёлкнул, и дверь чуточку приоткрылась. На длину цепочки. Убедившись, что за дверью именно Степан, Ольга сбросила цепочку и распахнула дверь настежь.

— Заходи.

Пройдя в дверь, Степан убедился в том, что Ольга закрыла её за ним на замок, и только после этого снял мокасины.

— Вот тапочки. Чай, кофе?

— Спасибо, ничего не надо. Собирайся, поедем на заставу. Некоторое время поживёшь там.

— Что случилось?

— Контрабандисты выследили наши машины на стоянке у залива. Потом нашли нас в городе. С пограничниками нас, похоже, не отождествляют. Троих мы взяли, а четвёртый ушёл, воспользовавшись кольцом обратного действия. И, скорее всего, сейчас приходил за тобой. Генерал принял решение перевезти тебя на заставу. Поживёшь там, пока мы его не поймаем.

— А о каком лысом ты кричал? — спросила Ольга, собирая вещи в дорожную сумку.

— Я тебе не рассказывал о нём. Не до него было. Это тот тип, что хотел меня убить после первого перехода через туман. Потом встретил меня на берегу, когда я возвращался из похода к чертям, и попытался зарезать. Я его отпустил, скрываясь от группы Александра. Я ведь тогда не знал, что это были пограничники. Обездвижил его и убежал. А он, похоже, знал. И успел вовремя смыться. Сегодня они с напарником приехали за тобой, и Александр его упустил. Лысый воспользовался кольцом обратного действия и телепортировался прямо из машины.

— Саше сильно досталось от генерала?

— Ещё как! Но на первый раз был прощён.

— На второй.

— В каком смысле второй?

— Тогда на пляже он ведь тоже его упустил?

— На пляже они меня ловили.

— Ладно, пусть будет первый. А как этот лысый выглядит?

— Коренастый мужчина лет сорока-сорока пяти, ростом примерно метр семьдесят лицо красное, лысый. Да, он ещё характерно подкашливает.

— Я готова. Поехали?

— Сейчас, подожди, я проверю лестницу.

Надев мокасины, Степан тихонько отворил дверь, прокрался на пару пролётов вверх, потом вниз. На лестничной клетке никого не было. Чуйка помалкивала.

— Пойдём, наверно я спугнул его.

Ольга вручила Степану объёмистую, но не тяжёлую сумку, закрыла дверь на два замка и направилась к лифту.

— Нет, давай по лестнице спустимся, — остановил её Степан. — Я пойду первым, а ты за мной, не отставая. И держись не у перил, а ближе к стене.

Спустились благополучно, никого не встретив. Степан выглянул на улицу — чисто. Усадив девушку на переднее сидение, он поставил её сумку сзади и сел за руль.

— Пристегнись, сейчас немножко покружим, чтобы "хвоста" за собой не привести.

"Сбрасывать хвост" Степан умел профессионально. И город знал хорошо. Не весь, конечно, только районы, в которых часто бывал, и центр, но ему этого хватало. Покрутившись по городу, совершая развороты на перекрёстках и периодически ныряя во дворы, он подъехал к КПП, позвонил генералу и доложился.

— Заезжайте прямо на машине, — дал команду генерал. — Я распоряжусь, чтобы пропустили. Пусть ваша машина пока тут постоит. Заодно наши специалисты её проверят. И сразу зайдите оба ко мне.

К генералу они зашли вдвоём. Тот пребывал в хорошем настроении, шутил.

— Что, не можете жить без приключений? — спросил он вполне доброжелательно, когда молодёжь расселась за столом. — Нет чтобы отдохнуть, как все нормальные люди, книжечку почитать, телевизор посмотреть... Всё, кончилась ваша лафа. Перевожу обоих на казарменное положение вплоть до поимки известного вам фигуранта. Ведомственная гостиница расположена на минус третьем этаже, ваши номера третий и четвёртый. Ключи получите у администратора. Вы отдыхайте пока, — это Ольге. — А вы, молодой человек, с завтрашнего дня приступаете к учёбе. Полный курс — это чересчур будет, высшее образование у вас есть, так что пройдёте четырёхмесячную переподготовку. Если освоите программу и сдадите практический экзамен — присвоим вам офицерское звание и переведём в штат. Занятия в академии уже идут, вы почти на месяц опоздали, так что для вас придётся разрабатывать индивидуальную программу. Филиал Академии Погранслужбы находится на минус пятом этаже. Вы будете учиться на отделении разведки и контрразведки факультета специальной переподготовки. Начальник факультета — подполковник Половцев. В девять утра вам надлежит быть в его кабинете. Вопросы есть?

— Только один, — Степан не мог не спросить о том, что его смущало в наибольшей степени. — Товарищ генерал, а такая ситуация, когда мы в своей стране скрываемся на заставе от контрабандистов, вообще нормальна? Это ведь они должны от нас бегать и прятаться, а никак не наоборот!

— Хороший вопрос. Разумеется, такая ситуация ненормальна. Контрабандисты были всегда. Иногда наглели, и за них брались всерьёз. Всё остальное время они сидели тихо, как мышь под веником, и чётко соблюдали негласные правила. Ситуации, подобные теперешней, бывали очень редко. Но бывали. И алгоритм действий давно отработан. Александр Игоревич сейчас будет землю рыть, чтобы реабилитироваться, так что сидеть вам безвылазно придётся дня два или три, не больше. Поймает он вашего беспредельщика.

— Может, я подключусь?

— Это лишнее. Сами ведь говорили, что другую заточку имеете. Кадром вы оказались ценным, и я не намерен вами рисковать понапрасну. То, что вам сегодня повезло, ни о чём не говорит. Систему ломит только система. Одиночки в таких делах имеют очень мало шансов, а везение — оно не беспредельное. Всё, свободны.

Заходя к генералу, Степан пребывал в полной уверенности, что на казарменное положение переведут только Ольгу. Поэтому заявление генерала прозвучало для него, как гром с ясного неба. Оспаривать приказ он не стал — генералу виднее. Теперь пришлось корректировать планы.

Попросив Ольгу подождать его в приёмной, он поднялся на лифте на КПП (там телефон "ловил") и позвонил в банк. Предупредив, что несколько дней будет отсутствовать и не выходить на связь, вернулся за Ольгой. Доехав до минус третьего этажа, они получили ключи от двух одноместных номеров, двери которых располагались одна напротив другой.

Номера оказались не шикарные, но очень приличные и вполне комфортабельные. Уровень полулюкса для российской четырёхзвёздной гостиницы. Может быть даже выше. Просторная кровать, на которой, при нужде, можно было и втроём разместиться. Два мягких кресла у низкого столика, добротный компьютерный стол с мощным компьютером, оборудованным большим жидкокристаллическим монитором с лазерным принтером с одной стороны и терминалом внутренней связи с другой. Рядом со столом продвинутое офисное кресло с многочисленными встроенными опциями. На полу мягкий ковёр, бра над прикроватной тумбочкой и столом, да люстра под потолком. Два шкафа у стены: для верхней одежды и с полочками. Рядом с ними этажерка с книгами. В противоположную к входу стену врезаны две двери. Между ними жидкокристаллическое панно с видом на горную речку, стилизованное под окно. Под ним регуляторы: смены пейзажа и яркости.

Это правильно. Иначе, если полностью выключить свет, темнота станет абсолютной, и будет очень сильно давить на психику.

Левая дверь вела в просторный совмещённый санузел: унитаз, биде, раковина со шкафчиком для мыльно-рыльных принадлежностей (полностью, кстати, укомплектованным всем необходимым), полноценная ванна за пластиковой занавеской. Рядом с ней ещё один шкафчик с несколькими видами шампуней, мочалками и полотенцами.

За второй дверью скрывалась маленькая кухонька, укомплектованная столом, двумя стульями, электроплиткой, электрическим чайником и микроволновкой. В углу плотно "заряженный" холодильник ростом почти со Степана, рядом буфет с посудой и продуктовый шкафчик (тоже не пустой). Чего Степан нигде не обнаружил, так это бара, хотя рюмки и фужеры в буфете имелись.

Короче, жить можно. Хочешь сам себе готовить — пожалуйста, а если лениво или некогда — в твоём распоряжении круглосуточно работающее кафе при гостинице. Там, в отличие от номеров, алкоголь наличествовал.

Перспектива готовить себе ужин и поглощать его в одиночестве Степана не слишком привлекала, поэтому, осмотрев номер, он постучался к Ольге и предложил ей совместно посетить кафе. Девушка великодушно согласилась и, спустя всего пятнадцать минут, они уже сидели за столиком в ожидании заказа.

— Расскажи о себе, — попросила Ольга. — Генерал всё о тебе знает, а я о многом могу только догадываться.

— Хорошо, — согласился Степан. — Но тогда и ты потом о себе расскажешь, а то я уже делать предложение планирую, а о своей будущей жене ничего не знаю. Непорядок.

— Можно ли мне будет поинтересоваться, на когда вы запланировали это знаменательное событие? — спросила девушка, одарив его насмешливым взглядом.

— Ну, тут торопиться не надо, нужно сначала поужинать. — В тон ответил Степан. — Ладно, ты ведь хотела узнать обо мне побольше? Наберись терпения и слушай.

Степан рассказал о своём детстве, увлечении боевыми единоборствами, секциях, тренерах, соревнованиях. Про службу в армии сказал совсем немного, только чтобы Ольга имела представление о том, в каких странах он побывал и чем примерно занимался. В общих чертах и без конкретики.

Поведал о трагической гибели родителей, разбившихся в самолёте, который возвращался из Египта, про дядю, устроившего его в банк. Вот про свою работу в банке он рассказывал куда подробнее. Там он никаких подписок не давал, и корпоративных правил не особенно придерживался. Разумеется, подробно поведал о случаях, которые произошли несколько дней назад.

Ольга слушала внимательно, смеялась над шутками, в голос расхохоталась, когда Степан озвучил способ транспортировки денег — пятьдесят миллионов долларов в мешках для мусора — это та ещё хохма.

На своей чуйке Степан внимания не акцентировал. Просто упомянул, что с детства обладает обострённым чувством опасности.

— Теперь твоя очередь, — заявил Степан по окончании своего рассказа.

— Да мне, собственно , не о чём и рассказывать. Какой институт окончила, я тебе уже говорила, и что служу в Погранслужбе третий год, ты знаешь.

— Но я не знаю, где ты родилась, кто твои родители.

— Родилась я на Алтае в Горно-Алтайске. Это город такой. Мама там работала учительницей английского языка в спецшколе. Папа дипломат. С мамой они познакомились в турпоходе. Там у нас места изумительные. Потом мы мотались по всей Европе. Только освоишься и начнёшь учиться, как папу переводят в другую страну. Зато языки смогла хорошо освоить — живое общение с носителями очень много даёт. Я очень быстро их осваивала и считала это нормой, пока в вуз не поступила. А там оказалось, что уровень моих знаний существенно превышает преподавательский. Им просто нечему было меня учить. Я говорила лучше, чище, могла очень похоже имитировать акценты, знала местные нюансы. В общем, учиться там мне было не интересно. Разве что криптография. Шифры мне очень хорошо даются.

— А почему ты пошла в Институт военных переводчиков, а не в МГИМО? Там ведь уровень явно выше, Москва...

— Папа настоял. Сказал, что нечего мне делать в этом рассаднике пороков. И денег у нас таких не было. А тут Петергоф, тишь и благодать, Санкт-Петербург рядом. Есть что посмотреть. Я первый год из музеев почти не вылазила. А потом меня сюда заманили. Ты будешь смеяться, но взяли "на слабо". Сможешь ли, мол, осуществить перевод с языка, построенного на совсем других принципах. Я смогла. Оказалось, что такое очень немногим дано.

— А какая фамилия у твоего папы?

— Такая же, как у меня. Мы с ним оба Прокофьевы. И мама у меня Прокофьева. Ты почему об этом спросил?

— Надо же мне было как-то девичью фамилию будущей жены узнать.

Правду он девушке сказать пока не мог. Степан долго ломал голову, кого она ему напоминает, и вот теперь пазл сложился. С полковником Прокофьевым он пересекался, когда тот был военно-морским атташе во Франции.