Волчица и пряности. Том 12

— И рассказать всё это в виде извинения. Очень умно с её стороны, верно?

Большая искра взлетела в воздух — совпадение, конечно, но выглядело, будто её высек дёрнувшийся от неожиданности Лоуренс. Переведя взгляд с очага на Хоро, он увидел, что она ухмыляется до ушей. Только улыбка эта была неестественной.

— Ты, конечно, знаешь, почему это так умно?

Лоуренс понял, что не сможет скрыть от неё своё замешательство. А уж если признаваться, то чем скорее, тем лучше.

— Прости. Понятия не имею.

— Дурень!

Её лицо стало таким гневным, что, казалось, сейчас весь очаг взорвётся искрами. Натянутая улыбка сменилась выражением неприкрытой ярости.

— П-почему ты так...

— Дурень! Значит, и почему она всё время так меня раздражала, ты тоже до сих пор не понял?!

Если бы она с такой яростью кричала в волчьем обличье, хибарка бы просто развалилась. Никогда прежде он не видел её хвост таким распушённым, как сейчас.

— Да.

Он зашёл слишком далеко — и упал. Губы Хоро затряслись от ярости, но потом она поникла, будто смирившись с положением вещей. Лоуренс собрался было что-то сказать, но встретил такой взгляд из-под чёлки, что тут же предпочёл рта не раскрывать.

— Что ж... Видимо, ты всё такой же дурень, каким был всегда... — Хоро протяжно вздохнула и закрыла глаза, вся злость словно улетучилась из неё. — Сердилась только я. А беспокоилась, не слишком ли далеко зашла, только она. А ты тупоумный, как покойник.

Лоуренс всё ещё не понимал, о чём речь, но с трудом сдерживал растущее раздражение. Хоро же продолжила:

— Ты невероятно опозорился!

Он посмотрел взглядом, в котором было больше мольбы, чем когда-либо у Коула. Волчица Хоро Мудрая презрительно оскалила клыки и отвернулась.

— Да ещё и прямо у меня на глазах.

— Ох...

Всё встало на свои места.

— А ты продолжаешь радостно носиться вокруг. Какой же тупица...

От раздражения Хоро понурилась, казалось, вот-вот упадёт. Лоуренс попытался встать, но её взгляд отдал ему команду словно собаке: "Сидеть".

— Если ты сейчас посмеешь раскрыть рот, испытаешь на себе мой настоящий гнев.

Губы Лоуренса оставались сомкнуты, но слова кипели в его груди с такой силой, что у него задрожали руки. Хоро была разозлена той лёгкостью, с которой Лоуренс позволил Фран себя переиграть в лавке Хьюга. Это да. Но по-настоящему в ярость её привело, что всё это произошло у неё на глазах. Теперь Лоуренс начал понимать, почему Хоро согласилась на туманные условия Фран. Не оттого, что её заинтересовал ум Фран. Хоро собиралась вмешаться.

Вот почему она жаловалась на молчание Фран всё это время, тогда как Лоуренс вытянул из Вино полную историю и заставить его проводить их всех сюда. Она была зла не только на Фран, но и на не подозревавшего ни о чём Лоуренса.

"Неужели ты сам не злишься, что тебя выставили на посмешище? — так, должно быть, думала она. — Неужели ты не злишься, что тебя выставили на посмешище на глазах у меня?"

А потом был вчерашний вечерний разговор. Лоуренс вспомнил каждое слово Фран, каждую реакцию Хоро. И обхватил голову руками, словно от адской боли. На самом деле он был потрясён своей тупостью. Фран гналась за легендой об ангеле из-за кого-то, кого она любила. Вот почему она сообщила об этом в форме извинения, ведь Лоуренс гнался за картой северных земель по той же самой причине. Не удивительно, что настроение Хоро улучшилось. И он понимал, почему сейчас она вела себя так.

— Прости меня.

— Воистину ты идёшь по жизни от одного дурацкого поступка к другому.

Кажется, гнев Хоро, который она могла бы излить, иссякал. Должно быть, истощила свой запас ярости. Тяжело вздохнув, Хоро медленно оглянулась на свой хвост.

— Это сработало куда лучше, чем скучное расчёсывание.

Распушившись от гнева, хвост и сейчас выглядел куда толще обычного. Лоуренс опасался, что рассмеявшись, может лишиться глотки, он просто сидел и слушал.

— Впрочем, полагаю, подобное в жизни встречается не так уж редко, — заметила Хоро, потянувшись.

— Не понимаю, — признался Лоуренс.

Хоро взглянула на него и самоуничижительно улыбнулась.

— А, просто даже те, кого почитают как богов, встречаются с теми же проблемами.

— А?

— Такое случалось довольно часто. Мне-то было безразлично, но старейшины ругали молодняк, когда те плошали с праздничными приготовлениями, и их даже колотили и говорили, что они непочтительны ко мне, но старейшин нисколько не волновало, что я сама об этом думала. Я смотрела на всё это, не зная, что и сказать... и подумать только — в конце концов, я сама сделала то же самое.

Лоуренс понимал, что подобное с двоими случаются, когда каждый из них в первую очередь ценит другого. Но что ему сейчас сказать? Извиниться перед ней? Или поблагодарить её? И то, и другое выглядело глупо. И он продолжал молчать. Хоро улыбнулась слабой, сухой улыбкой и встала.

— Думаю, лучше всего каждому из нас сначала думать о чувствах другого, а потом уже действовать с самыми лучшими намерениями. Хотя, пожалуй, можно добавить, что кое-кому об этом можно не беспокоиться, — добавила она с ехидной усмешкой, по-прежнему укоряя Лоуренса. Впрочем, это было невеликое наказание за то, что он заставил её глупо выглядеть.

— Проблема в том, — продолжила Хоро, глядя на висящую шкуру, — что мы не знаем, что делать, когда другой уже упокоился.

Проклинать мертвых — всё равно, что угнетать невинных: и то, и другое требует праведного гнева. Хоро примерно так и сказала, когда они взялись за поиски костей бога-волка: как бы сильны ни были её родичи при жизни, они не могут кусать после смерти. Но Сестра Катерина с радостью приняла, что её звали ведьмой. Быть может, она просто была чудачкой. Но Лоуренс так не думал. И Хоро тоже. Монахиня была добра, и она смирилась с этим.

— Вот почему я хочу помочь этой девочке.

Когда Хоро жила в деревне Пасро, её все забыли, она была безголоса, как мертвец. В конце концов, она не смогла терпеть такое пренебрежение и ушла. Однако имя Катерины ещё можно было восстановить. Подумав об этом, Лоуренс взглянул на Хоро и понял, что мудрая волчица тоже это осознала.

— Хотя если мы будем расхаживать, говоря то или сё о человеке, который уже умер, мы будем ничем не лучше этих селян. А ту высохшую покойницу уже не волнует, как её называют. Так что моя помощь немногим лучше, чем помощь того, кто приходит сюда и убирается.

— Однако благодаря ему здесь можно жить.

В конце концов, заглянуть в мысли к живому не легче, чем к мёртвому, а действовать только в интересах другого просто невозможно. Стоит копнуть достаточно глубоко, и непременно окажется, что ты действовал для себя. Так что единственная задача — поступать так, чтобы ты потом мог с этим жить.

— Конечно, трудно идти по жизни вперёд. Я вполне понимаю и селян, и землевладельца. И, конечно, — тут Хоро спрятала хвост под плащ, а уши под капюшон, — ты просто не можешь не переживать за деву, которая так отчаянно старается ради того, кого любит, верно?

Её слова сопровождались все той же зловредной улыбкой, однако они были справедливы. Можно было посмеяться над своим желанием помочь Фран, но оно сродни желанию достойно погрести покойного, чтобы и с ними после смерти поступили так же.

Лоуренс и Хоро улыбались друг другу, сидя по обе стороны очага. Он готов был поклясться, что Хоро будет хохотать до упада, даже если он сейчас скажет, что положил в очаг слишком много дров.

* * *

Около полудня вернулись Фран и Коул. Лоуренс думал, что они пришли поесть, ошибся. Едва Фран вошла в хибарку, она тут же спросила Лоуренса:

— Ты не сходишь в деревню, чтобы они нарисовали мне карту?

— Карту?

— Да.

Несмотря на холод, её лоб покрывала испарина, она очень торопилась. Коул, войдя, сразу сел и стал шумно пить воду из меха. Хоро принялась стряхивать с него снег, точно с непослушного маленького мальчика, но мальчик настолько устал, что даже поблагодарить ее не мог. Немногие причины могли довести Фран и Коула до такого состояния.

— Вы нашли какой-то ключ к легенде про ангела?

То, что произошло дальше, Лоуренса поразило. Ему показалось, что и Хоро тоже, хоть она и продолжала ухаживать за Коулом. Едва Фран услышала вопрос, на её лице расплылась улыбка чистого, незамутнённого восторга. Будто она просто не могла больше сдерживаться. Упрямый до крайности серебряных дел мастер. Мастер, о котором ходили неприятные слухи. Подо всем этим ждала своего часа невинная, прекрасная улыбка истинной Фран.

Женщина, много странствовавшая в одиночку и добившаяся в результате огромного успеха, должно быть, испытала в пути немалые страдания. Даже Ив пришлось, ведя торговые дела, укутывать лицо шарфом, чтобы скрыть свой пол. Фран вместо доспехов носила слухи о своей несговорчивости и упрямстве.

Коул, наконец, отдышался, и Хоро подала мех с водой Фран. Ещё недавно такое было немыслимо, а сейчас Фран благодарно улыбнулась, и Хоро вернула ей улыбку.

Фран стала пить, потом сделала паузу, чтобы выдохнуть, потом снова приложилась к меху. Она и Коул быстро бежали. К легенде об ангеле.

— Ты говоришь о карте, какую именно карту ты имеешь в виду? — спросил Лоуренс.

— Хмм? — немного удивлённо повернулась к нему Фран.

Несколько секунд она смотрела недоумённо и, наконец, сообразила. В первый момент она подумала, что речь идёт о другой карте.

— Прости. Мне нужна... мне нужна карта, на которой показано, как реки текут из озера.

— Реки? — переспросил он. Это была бы довольно странная карта.

— Да. Когда мы шли вокруг озера, я вдруг кое-что поняла. Когда идёт снег и резко холодает, все реки и ручьи замерзают. То есть, они не текут. Даже этот водопад замёрзнет, если будет достаточно снега и мороза. Но потом... в общем, любая преграда не вечна. Поэтому мне нужна карта, на которой показано течение каждого ручейка, даже самого маленького.

Прежде молчаливая и всегда обдумывавшая всё в разговоре на два-три шага вперёд Фран вдруг стала оживлённой и разговорчивой. Выражение лица её было серьёзно, налезающие друг на друга слова и её резкие движения свидетельствовали, что она спешит.

— Прорвавшаяся вода была бы наполнена льдом и снегом, и она бы выплеснулась вся разом. И это было бы похоже...

— Это было бы похоже на крылья ангела, мне подумалось, — произнесла Фран, пристально посмотрев на Лоуренса.

Она была убеждена в своей правоте и в то же время настолько счастлива, что не могла в правоту эту поверить, так это выглядело со стороны.

Вода и снег были заперты холодом, им некуда было течь, а потом, одной лунной ночью, они вырвались на свободу. Должно быть, это было прекрасное зрелище, и его вполне могли принять за крылья ангела, думал Лоуренс. Даже зная правду, он сам вполне мог бы счесть эту картину чудом.

— Думаю, все именно так и было, — ответил он, Фран едва не плакала от счастья. — И надеюсь, что мы сами это увидим.

Лоуренсу подумалось, что у всех, кто упорно и настойчиво преследовал одну-единственную цель, было кое-что общее — эта улыбка.

— Да! — звонко ответила Фран.

* * *

Фран снова взяла Коула и направилась к озеру. Похоже, она не могла позволить себе потерять даже то время, которое требовалось на получение карты. Коул, словно заразившийся возбуждением Фран, нёс за ней вещи с такой серьёзностью, какую прежде он ещё не проявлял. Хоро проводила их взглядом, на губах её играла чуть печальная улыбка. Возможно, ей казалось, что у неё отнимают любимого младшего брата.

— Ладно, думаю, нам тоже пора идти, — произнес Лоуренс, размещая ногу в стремя.

Хоро, всё смотревшая вслед Фран и Коулу, развернулась, подошла и взяла Лоуренса за руку. Они вместе вдохнули, и Лоуренс поднял её на лошадь. Следом поднялся и сам и сел впереди Хоро. Тронув поводья, он пустил лошадь шагом.

— Она была совсем как ребенок, — улыбнулся Лоуренс, вспомнив Фран. Даже если он вернётся в Кербе и расскажет об этом Хьюгу, вряд ли тот поверит.

— Ещё большее ребячество — верить, что взрослый всегда должен встречать радостное событие с серьёзным лицом.

Хоро сидела, обвив Лоуренса руками и прижавшись к нему щекой, когда она говорила, её ухо и подбородок щекотали ему спину.

— Да, люди часто ведут себя по-детски, когда стареют, — ответил Лоуренс, думая, не лучше ли было бы посадить Хоро вперёд.

— Мм. Значит, ты пытаешься понять, насколько старой я могу стать, да?

Хоро была в отличном настроении, если могла отпускать такие шутки. Лоуренс рассмеялся, она тоже захихикала, но когда волна веселья прошла, продолжила более серьёзным тоном:

— Кажется, это для неё очень важно.

Там, возле очага, Фран застенчиво рассказала о человеке, которого назвала другом. Однако сюда она пришла одна, и это было не просто так. Конечно, этот друг вполне мог жить в каком-нибудь далёком городке, работать там художником, возможно, он не мог отлучиться. Но в эти времена существовать и более мрачная причина, Лоуренс без труда мог её себе представить. Судя по тому, как и что говорила Фран, когда-то они путешествовали вместе, а потом вынуждены были расстаться. Причиной могла послужить рана, болезнь или что-нибудь похуже.

Хоро повернула голову и прижалась к спине Лоуренса другой щекой.

— И такая улыбка на её лице после такой маски. Интересно, что бы она делала, если бы мы с ней не поехали? Дурёха.

Лоуренс тихо вздохнул.

— Да уж. Селяне, думаю, были бы напуганы её решимостью разузнать всё про легенду об ангеле и не стали бы помогать. Такое часто случается.

Те, кто страшатся опасности, не добиваются ничего. Однако если идти вперёд, невзирая на опасность, рано или поздно дойдёшь до беды. Если Лоуренс с Хоро собираются сыграть роль вестников удачи, что ж, быть может, они и впрямь её принесут. Хоро рассмеялась, отлично поняв это.

— Что ж, ей хватило смелости отрядить себе в посыльные Хоро, Мудрую волчицу из Йойтсу. Я бы сказала, у неё вполне достаточно везения, она и поделиться может.

Вот уж с чем не поспоришь. Однако это натолкнуло Лоуренса на мысль, насколько везуч он сам, заполучив себе в спутники Хоро. Едва он так подумал, как она, всё прижимаясь к его спине щекой, издала неприятный, гортанный смешок, словно прочла его мысли. Она наверняка нарочно села позади Лоуренса, чтобы ему некуда было отступать.

— Я и сам достаточно везуч, чтобы быть благословленным такой замечательной спутницей, как ты. Теперь довольна?

Хоро насмешливо спросила:

— И кому ты благодарен?

Раз уж они были вместе до сих пор, значит, должны оставаться вместе и дальше.

— Хоро, Мудрой волчице из Йойтсу, — ответил он, крепче сжав поводья.

— Мм. Не забудь оставаться благодарным и впредь.

И Лоуренс услышал шелест её хвоста. Прибыль может согреть ему кошель, но не спину. Такое ощущение приятно испытывать время от времени. Ощущая тепло Хоро позади, он направил лошадь вперёд чуть быстрее.

* * *

Когда они вернулись в деревню, там шёл совершенно обычный день. Кто-то из селян возился с овощами, другие кормили скотину, некоторые латали одежду, кто-то чистил котлы. Лоуренс заметил, что Хоро тоскующе прищурилась. Такую картину они могли бы увидеть где угодно и ещё не раз увидят, куда бы ни отправились.