| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мужчина с громким стоном рухнул на снег, недоверчиво глядя на свою ногу. Стрелу выпустил один из селян — охотник, судя по виду. Все вокруг дышали тяжело, лица наполнились страхом. Все боятся смерти.
Фран только что разожгла этот страх ещё сильнее.
— Спасём святую! — крикнул кто-то.
И началась свалка, в которой невозможно понять, кто враг, а кто друг.
Капелланы на поле брани вооружены лишь словом. Они могут ободрить тех, чьи ноги стали ватными от страха, они могут утешить тех, кто чувствует приближение объятья смерти.
Многие здесь боялись небесной кары за то, что явились к хибарке Катерины, чтобы уничтожить лес и озеро, и легенду об ангеле. И, верная своей репутации "чёрной священницы", Фран подчинила их себе своей речью. Её левый бок стал багровым, но выражение лица совершенно не изменилось. Повернувшись к землевладельцу, она произнесла:
— Смотри сам, в чём истина.
Лоуренс подумал, что Лингид кивнет, но тот лишь шлёпнулся на задницу. Такова была сила, исходящая от Фран.
Повернувшись на месте, она двинулась прочь.
— К-куда ты?.. — Лоуренс знал, что вопрос глупый, но всё равно спросил.
Из раны в её боку вытекала кровь, окропляя снег с каждым шагом. Фран не обернулась, но ответила на ходу:
— Увидеть ангела своими глазами.
Лоуренс не мог отчётливо расслышать её слова за шумом схватки, но понял, что Фран имела в виду. Он чувствовал силу веры, прямо-таки излучаемую её спиной. Сейчас её вела не надежда, не самообман, а чистая убеждённость.
Не думая, Лоуренс шагнул вперёд, протянул руку и положил на плечо Фран — не для того, чтобы отнести её в хибарку и перевязать.
— Ты слышишь? — спросила Фран. Её голос слабел от потери крови, из-за шума Лоуренсу пришлось переспросить её. — Это воет зверь.
Лоуренс поежился. Он оглянулся, отлично зная, что означают её слова.
Мужчины дрались, рыча, точно звери. Махали мечами, проливали кровь и неважно уже, какова была их цель. Церковь, язычники — всё утратило смысл, каждый был зверем и дрался за свою жизнь. Их голоса слились в единый рёв, устремившийся в небо.
Но почему Фран об этом сказала? Чтобы высмеять их? Из презрения? Или это холодная насмешка над истинной сутью мира?
Лоуренс, поддерживая Фран, шёл вместе с ней, и постепенно осознал. Ему не показалось. И это явно была не Хоро. Он услышал звук. Низкий вой: "Оооооооооо". В этот миг он вспомнил слова Хоро: озеро окружено горами подобными чаше. Горы умеют возвращать человеческий крик, а сами люди воспринимают эхо в меру их глупости. Потом он вспомнил, что сказала Фран в хибарке — что вода может перелиться с огромной силой. То и другое вместе было ключом.
Лоуренс поднял голову.
Возле водопада, точно тень самого леса, виднелся громадный силуэт Хоро. Она нерешительно смотрела на неожиданное развитие событий. Их глаза встретились, Лоуренс кивнул.
Хоро запрыгнула на вершину водопада. И завыла.
Воздух сотрясся, ветви деревьев заколыхались, по поверхности воды пошли волны. Фран сказала землевладельцу, чтобы он сам увидел истину. Но зрелище Хоро, стоявшей с оскаленными клыками на вершине водопада и испускавшей долгий, протяжный вой, было божественно прекрасным и дьявольски устрашающим.
Даже у Фран отнялся язык.
Во благо это будет или во зло? Хоро не была уверена и не хотела выходить. Но Лоуренс верил сам и убедил её, что всё будет хорошо. И вот доказательство. Вой Хоро эхом разносился по земле подобно звону гигантского колокола, по которому ударили колотушкой.
Посреди всего этого Фран застыла и пробормотала:
— Он идёт.
И тут вой стих...
Всё, что слышал Лоуренс, — дыхание людей, пригвождённых к месту повелевающим взглядом Хоро с вершины водопада.
Потом ушей достиг низкий, тихий рокот. Далёкий звук наступающей армии. Поступь небес. Многие люди, потеряв самообладание, принялись нервно озираться.
Звук скоро стих. Казалось, ничего не произошло, лишь молчание висело над деревней и лесом.
Кто-то указал на водопад.
— Э-эй, чудовище, оно исчезло!
— Мы на самом-то деле видели что-нибудь?.. — пробормотал кто-то ещё.
Лоуренс знал, что видели, и Хоро спряталась не для того, чтобы посеять в людях сомнение. Она просто догадалась, что сделают Лоуренс и Фран.
Один из солдат крикнул:
— Водопад!
Поток воды истощился, превратившись в тонкую струйку. Мгновенье спустя эта струйка исчезла в громадной волне, которая мчалась, поглощая всё на своём пути, а потом врезалась в камень на самой вершине водопада, который разделил её на две струи и выплеснул в ночное небо, точно пытаясь дочиста отмыть саму луну. То, что произошло дальше, не описать словами.
Раздвоившаяся мощь волны заставила взмыть в воздух две ярко блестящие струи капель. В такой мороз.
Капли обратились в льдинки, подсвеченные луной. Громадное количество воды, рушащейся в чашу водопада, создавало странный звук, будто били громадные крылья. Подхваченные ветром, замёрзшие брызги летели в небо.
Сама легенда об ангеле.
— Госпожа Фран! — вырвалось у Лоуренса, когда он поддержал опустившуюся на колени женщину. Лицо её было умиротворенным, глаза смотрели куда-то далеко-далеко. Она медленно вытянула руку вперед и произнесла одно-единственное слово:
— Красиво...
Те из людей, кто вдруг осознал собственное убожество, побросали оружие и сбежали. Другие пали на колени, стыдясь своего безверия.
Единственная из всех, кто обладала истинной верой, обратила лицо к небу, тянясь к его красоте.
Ангел возносился в небеса.
Капельки льда сверкали в лунном сиянии.
Заключительная глава
— И, и что было потом?!
Громадная туша Хьюга придвинулась ближе, и Лоуренс невольно съёжился. Вытянув руку, он немного отодвинул торговца картинами, чем, похоже, привёл его в чувство. Хьюг уселся обратно в кресло и, возясь с одеждой, повторил:
— Ну, так что было потом?
— Потом вся деревня признала легенду об ангеле истинной, и святость Катерины, скорее всего, тоже. Так всё и закончилось. Однако... — Лоуренс отпил предложенного ему глинтвейна. — Ни селяне, ни землевладелец не могут сказать, что видели одновременно и ангела, и чудовище, и потому решили перед всем миром делать вид, что ничего не произошло вообще.
— Аа, ясно... ясно, — и Хьюг откинулся в кресле, точно мальчишка, слушающий приключенческую историю. Он поднял взгляд к потолку и закрыл глаза. Потом тяжело вздохнул и наконец, видимо, успокоился.
— Когда мы пришли, ты выглядел спокойнее, — поддразнил его Лоуренс. Хьюг открыл глаза и улыбнулся.
— Когда сталкиваешься с такими серьёзными вещами, просто немеешь. Ладно — вот, значит, что произошло... Когда вы привезли её, я просто диву давался, что могло так серьёзно ранить госпожу Фран.
В Тауссиге местные охотники делали всё мыслимое и немыслимое, чтобы помочь Фран. Лоуренс и его спутники всё же увезли её прежде, чем она поправилась, и именно потому, что селяне слишком хлопотали вокруг неё. Хоро, от всего сердца ненавидевшая, когда её почитали как богиню, была в восторге, найдя кого-то, кто точно так же терпеть не мог повышенного внимания к себе.
Прошло три дня с тех пор, как они увезли Фран из Тауссига. В Кербе они вернулись поздно вечером и тут же отправились по кроватям — кроме Лоуренса, которого Хьюг утащил вниз и заставил объяснить, что было в Тауссиге.
— Но что же, в конце концов, было за той легендой об ангеле?
Лоуренс сунул в рот кусок груши в меду и ответил:
— Лавина.
— Лавина? — потрясённо переспросил Хьюг.
— Именно. Громадное количество снега со склона горы свалилось в озеро, поднялась чудовищная волна, которая выплеснулась в водопад. Звуки шагов небесного воинства — это на самом деле шум падающего снега.
— Т-тогда что было воем зверя?
Тут сам Лоуренс был не вполне уверен. Существовало несколько объяснений, и он выбрал самое вероятное:
— Так оно же звучало над озером. Горное эхо, понимаешь? В этот раз это было эхо от звуков драки. И я уверен, что в прошлом тоже было что-то такое, что могло его вызвать.
Конечно же, главным толчком послужил вой Хоро, не преминул бы добавить он. Но так в итоге получилась на удивление красивая история — звуки сражения призвали ангела. Фран предположила, что в первый раз лавину вызвал свист сильного ветра. Но Лоуренсу больше нравилось его объяснение.
— Воистину мир полон чудес.
— Это точно, — согласился Лоуренс и грустно улыбнулся. Плечи Хьюга содрогнулись от веселья.
— Ну, если теперь всё успокоилось, быть может, и мне стоит как-нибудь навестить Тауссиг. Хотя сомневаюсь, что я буду так же храбр, как госпожа Хоро, — пошутил Хьюг.
Тут в дверь постучали.
Хьюг со смущённой улыбкой поднялся с кресла и направился к двери.
За городом каждый может спать, где хочет, и шуметь, когда хочет, но в пределах городских стен существуют правила, до какого часа разрешено жечь свечи. Когда дома стоят так близко друг к другу, забытая свеча легко может вызвать большой пожар. И сейчас городской страж заметил свет от свечи на столе.
— Что ж, я пойду, пожалуй, — сказал Лоуренс в спину Хьюгу и встал. Он полагал, что если бы он дождался возвращения Хьюга, они бы потом просто перешли в другую комнату, где расспросы возобновились бы, и он решил отступить, пока момент удобный.
Прихватив чашку с глинтвейном, Лоуренс пошёл вверх по лестнице. Держась за перила и слушая скрип ступенек, он добрался до своего этажа. Со входа здание торгового дома выглядело маленьким и бедным, но стоило пройти внутрь, становилось ясно, что этот четырёхэтажный дом поддерживается в очень хорошем состоянии.
Как правило, в торговых домах заведено так: чем ниже тебя ценят, тем выше в здании селят. То, что Лоуренса и его спутников поселили на втором этаже, показывало уважение Хьюга.
Направляясь к комнате, где спали Хоро и Коул, Лоуренс заметил падающий на пол коридора лучик света. Как правило, именно через второй этаж в дома проникают воры. Заглянув в приотворённую дверь, он понял, что за ней комната Фран.
— Что такое?
Заглядывая в дверь, он не остался незамеченным. Фран была человеком, но она привыкла к путешествиям в одиночку. Она жила совсем в ином мире, нежели обычная городская девушка.
— Я увидел свет и подумал, что, возможно, сюда забрался вор.
Фран сидела в постели, её глаза улыбались.
— Говорят, когда воров ловят, они всегда твердят, что пытались поймать другого вора.
Подобными байками обычно обмениваются приятели за выпивкой, учитывая, через что они вместе прошли совсем недавно, байка была к месту.
— Здесь холодно.
— Свежие раны следует успокаивать холодом, старые — теплом.
Капеллан — такое звание было у Фран. И этот пособ казался грубым, но очевидно был испытанным. Лоуренс предпочёл бы вовсе не знать таких вещей.
— Я всегда думала, что закончу свой путь, как только увижу ангела.
Серебристое лунное сияние вливалось в открытое окно, и казалось, что тело Фран само вот-вот обратится в свет и исчезнет. Бок её до самого плеча был в бинтах, жар, разгоревшийся ещё в Тауссиге, пока не прошёл. И всё же она ни разу не проявила слабости. Не будь она способна вытерпеть такое, не быть бы её ни за что капелланом, человеком, отвечающим за веру и боевой дух целого отряда.
— "Свой путь" — ты имеешь в виду?.. — спросил Лоуренс.
Фран издала тихий смешок. Возможно, она немного смутилась.
— Я была одержима, теперь я это вижу.
Она собиралась умереть.
Окровавленное Священное писание и письма между его страницами. Решимость Фран найти ангела из легенды вполне можно было назвать одержимостью. Если те, у кого есть клыки и когти, погибают первыми, Фран вполне могла бы стать самой первой из них. И именно это свойство привело её, в конце концов, к ангелу. Но о чём она думала в конце пути, Лоуренс не знал. Он лишь знал, что сейчас её лицо было прекрасным в своей умиротворённости.
— Мы всё ещё не получили от тебя карту, — поддразнил он, и Фран, надув губы, отвернулась.
Линия её подбородка в лунном свете сияла, точно лезвие ножа.
— Не раз и не два я видела, как торговцы выходят на поле боя, чтобы получить плату за свои труды.
— Ты хочешь сказать, что мне придётся пройти сквозь небесные врата, чтобы её получить?
Фран прикрыла глаза, точно кошка. Когда Лоуренс подошёл ближе, она открыла их и устремила на него взгляд своих чёрных зрачков.
— К сожалению, в Священном писании сказано, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем торговцу попасть на небеса, — сказал он и, протянув руку мимо неё, осторожно прикрыл ставни. В лунном свете, сочащемся через оставленную щель, лицо Фран выглядело немного болезненным.
— Боюсь, ко мне относится то же самое. Мне не пройти через небесные врата.
— Ну, так что тогда? Помогать другим — хороший способ искупить грехи.
Фран улыбнулась и устроилась в постели глубже. Двигаться ей было ещё больно, но она подняла руку, остановив Лоуренса, хотевшего ей помочь.
— Если я приму помощь торговца — кто знает, сколько ещё карт мне придётся нарисовать.
Её озорная улыбка кое-кого напомнила Лоуренсу. Но тут же, лёжа навзничь, Фран протянула правую руку. Ту, которой она тянулась к ангелу, появившемуся над водопадом.
— Плата за одну, — промолвила она. Должно быть, так она общалась с торговцами в те времена, когда была в отряде наёмников.
Лоуренс был не против.
— Я оплачу.
Он взял её руку и крепко сжал. Будь Фран просто городской девушкой, он бы поцеловал эту руку. Но она в том не нуждалась.
— Да пребудет с тобой покровительство Господне.
Получив столь многозначительное благословение, Лоуренс выпустил руку Фран и притронулся к воображаемой шляпе. Фран кивнула и медленно закрыла глаза. Но когда Лоуренс повернулся, чтобы тихо выйти, женщина произнесла ему вслед:
— В тот раз...
— Хм?
— Тогда, на вершине водопада...
Лоуренс повернулся к ней.
— На вершине водопада? — с улыбкой повторил он, предлагая Фран продолжить.
Насколько он знал её, Фран не могла не заметить его маску. Однако она не стала развивать тему.
— Нет, ничего. Думаю, мне просто показалось.
— Спокойной ночи.
Он вышел из комнаты, и там была Хоро. Сделав вид, что не замечает её, Лоуренс закрыл дверь и направился в соседнюю комнату. Она двинулась за ним.
В эту тихую ночь комнату освещала лишь луна.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
