Волчица и пряности. Том 12

Хоро была волчицей, обитавшей в пшенице, и Лоуренс помнил её слова: если пшеница, в которой она живёт, исчезнет, погибнет и она сама. Да и естественная продолжительность жизни не бесконечна. Но Лоуренс не думал, что Хьюг сказал о смерти от старости. Хьюг молча смотрел на него. У него были глубокие, спокойные глаза старого мудрого человека.

— Они взяли кисти и отправились в странствие, наблюдая за миром из чувства долга. И что же они увидели? Леса вырублены, реки перегорожены плотинами и текут по-другому, горы раскопаны и изранены. В конце концов, они не смогли этого выносить и сменили кисти на мечи.

Лоуренс уже слышал эту историю. Он кинул взгляд на Коула — мальчик был само внимание.

— Но их было слишком мало. Одного сожгла Церковь, другого раздавила армия. Один был настолько напуган собственным бессилием, что... да. Немногие остались хотя бы в воспоминаниях, они исчезают, как морская пена. Люди — они... о, приношу свои извинения.

— Ничего страшного, — произнёс Лоуренс, и Хьюг ответил печальной улыбкой.

— Люди обрели колоссальную силу. Мир уже давно в их руках, а наш век остался позади. Те, кто не пожелали с этим смириться, один за другим пали в боях и ныне существуют лишь на пергаменте, в виде легенд. И даже эти пергаменты рассыпаются — их едят мыши и моль. И есть мы, те, кто остались, овцы — в человеческом понимании слова "овца". Никому из нас недостает храбрости взять в руку кисть — мне в том числе. Самые храбрые из нас пали первыми... это было жестоко.

Лоуренс слишком хорошо понимал, почему Хьюга заботил человек Фран Бонели в большей степени, чем баран Хаскинс и волчица Хоро. Несомненно, Хьюг и его товарищи не раскрыли ей свою истинную суть. В таком случае существовало немного способов удержать её при себе. Чтобы она рисовала для них картины, они готовы склоняться перед ней, делать всё, чтобы она не обижалась, соглашаться на любые требования, даже самые неразумные. Даже признать, что она существует, — уже была большая уступка со стороны Хьюга.

— Да, жестоко, — произнесла Хоро, потягивая кислое вино, которое, Лоуренс был уверен, ей не нравилось. — Ты поэтому так сильно расстроился, когда меня увидел, да?

Лоуренс посмотрел на Хоро, Коул — тоже. Птицы и лисы навещали этого барана, но волки — почти наверняка — нет. Волки обладают клыками, когтями и смелостью, позволяющей пускать их в ход. Они первыми прибегают к насилию. И поэтому они первыми погибают. Хьюг обратил на Хоро спокойный взгляд и медленно кивнул.

— Да.

— Хех. Ну и ладно. Я бы сильнее огорчилась, если бы было наоборот.

Именно сейчас Хьюг окончательно перестал бояться Мудрую волчицу, которой шла такая смелость.

— Завидую такой силе. Сам я часто думал: если уж мне суждено так долго жить, почему я не родился камнем или деревом?

Хоро говорила, уже не сдерживаясь.

— Не могу сказать, что испытываю те же чувства. Будь я камнем или деревом, я не смогла бы путешествовать с этими двумя.

Хьюг улыбнулся.

— Да. Жизнь в мире людей может действительно доставлять радость.

— Мм. Они забавные.

И всё же у Лоуренса невольно возникла мысль, что неслучайно предложенное им вино оказалось не очень-то сладким.

* * *

Золото, серебро, медь, железо, олово, свинец, камень. Выражение "отделить зёрна от плевел" широко известна, но отделить в жизни ценное от прочего бывает сложно. Пока Лоуренс и его спутники ожидали возвращения Фран, вышедшей в город, Хьюг показывал им склад. Здесь были не только картины, но также много изящных поделок, которые Хьюг купил по ходу своей торговой деятельности.

— Здесь много фальшивок, но... а, смотрите, вот брусок, чтобы прижимать свитки. Но, мм, похоже, он не золотой, а только позолоченный. А, да, вот смотрите! Ну что с такими вещами делать?

Хафнер Хьюг, владелец склада, похоже, уже сам знал не всё, что в нём хранится, — судя по его словам.

Он рассказал Хоро о Фран, потому что Хоро была древним существом, как и он, но всё же он был бараном и к тому же торговцем. Несомненно, из этой встречи он рассчитывал извлечь и какую-то выгоду. Хоро и Коул хотели узнать, нет ли у него картин с изображением Йойтсу, родины Хоро, и Хьюг отправил их вглубь склада, не оставляя без внимания и Лоуренса. Странствующий торговец, путешествующий от страны к стране, не мог похвастаться богатством, зато возмещал это знаниями. Хьюг хотел узнать, нет ли среди пыльных поделок на его складе чего-то неожиданно ценного. Лоуренс чувствовал себя свиньёй, натасканной на поиск трюфелей. Спрос на товары различался от города к городу: в одном отлично продаётся всё связанное с волками, а в другом настолько в моде золотые цвета, что и позолоченные вещицы не залеживаются. Лоуренс был рад поделиться своими познаниями, в каких городах для каких товаров хороши условия.

Город с отличными условиями для торговли сродни пьянице. Совершенно невероятные вещи можно продать без проблем. Учитывая, сколько барахла хранилось у Хьюга, в таком городе он мог бы озолотиться.

— В общем, такие дела.

— Понятно, понятно. Я глубоко признателен. Конечно, пока я сижу здесь, я слышу истории из разных мест, но, увы, большинство моих посетителей не идут дорогой торговца, и потому сведений, полезных в делах, я получаю мало.

Беседуя, Хьюг не переставал делать пером пометки на полях какого-то старого счёта. Если его хорошее настроение не было притворным, он явно рассчитывал получить прибыль. Хоро бы лишь фыркнула, если бы Хьюг обратился к ней, но Лоуренс был торговцем. Думая об этом, он увидел что-то в горе мусора.

— А это?..

— А, вот, значит, куда я задевал эту старинную вещицу.

Лоуренс извлёк её из щели между деревянными ящиками, и Хьюг, радостно улыбаясь, протянул руку. Лоуренс представить себе не мог назначение этого предмета. Золотое яблоко, Хоро бы точно улыбнулась, увидев его.

— Для чего оно вообще?

— О, это одна из этих — грелок для рук.

— Для рук?

Вместо ответа Хьюг подержал яблоко в руках и отдал его обратно Лоуренсу, и тот заметил, что оно действительно стало чуть теплее.

— Это для торговцев, которые хотят чуть-чуть блеснуть своим богатством. Его можно подержать у очага или велеть ученику нагреть на своём теле, а потом, например, греть руки, когда пишешь. Правда, тот, кто осмелится воспользоваться им в зимнем путешествии, обнаружит, что его руки прилипли.

Лоуренс легко вообразил другую картину: как Хоро лежит в повозке, свернувшись калачиком вокруг этой вещицы, словно наседка, оберегающая яйца. Ему подумалось, что такая грелка могла бы быть полезной, но он тут же помотал головой, чтобы выбросить из неё эту мысль. Сейчас некогда отвлекаться на подобные глупости. И яблоко снова вернулось к хозяину.

— В любом случае, огромное спасибо за сведения, — сказал довольный Хьюг, который в стремлении не упустить ни единой подробности не оставил на полях счёта свободного места.

— Не за что. Это тебе спасибо.

— Когда закончишь свои дела, не стесняйся, заглядывай. Ты всегда желанный гость.

Сейчас Хьюг говорил, как самый обычный торговец. Лоуренс улыбнулся, кивнул и пожал ему руку.

— Однако, похоже, юный господин Коул и госпожа Хоро всё ещё разглядывают картины, — Хьюг не без труда поднял своё тучное тело на ноги и кинул взгляд в дальний угол склада.

Хоро, болтая о чём-то с Коулом, одну за другой пролистывала картины, закреплённые в стойке. Глядя на неё, владелец лавки вдруг замолчал. Лоуренс догадывался, о чём он думал.

— Могу я поинтересоваться, какая между вами связь?

Вполне понятный вопрос. Хоро не могла его не услышать, однако не подала виду. Лоуренс решил, что скрывать нет смысла, и ответил:

— Мои торговые пути проходят в основном по более южным землям. Я повстречал Хоро во время одной из остановок.

— Понятно.

— Давным-давно один друг Хоро попросил её об услуге — даровать богатые урожаи пшеницы некоей деревне. Но со временем деревня забыла про неё, и она решила вернуться на родину. Моя повозка просто случилась рядом, и Хоро нырнула в неё и спряталась.

Хьюг улыбнулся, однако в его выражении лица сквозило нечто спокойно-расчётливое. История Хоро имела отношение и к его собственному опыту.

— Но с тех пор, как она покинула родную землю, прошли века, и она не знает, где она. Поэтому мы путешествуем, пытаясь их найти. По дороге мы встретили Коула. Он из северной деревушки под названием Пин.

— О, из Пина? — глаза Хьюга округлились от удивления, и он кинул взгляд через плечо на Хоро с Коулом. — Это довольно далеко. А... теперь понимаю, почему старый Хаскинс рассказал вам о Фран Бонели.

Лоуренс нарочито улыбнулся. В этой истории не было ничего смешного, но если бы он не смог рассказать её с улыбкой, Хоро, возможно, рассердилась бы.

— Север — земля вторжений и завоеваний. Названия всё время меняются. Быть может, я знаю этот ваш Йойтсу, но только под другим названием.

Лоуренс кивнул, однако следующие слова Хьюга его поразили.

— Когда ты сказал, что тебе нужна карта северных земель, я сразу понял, что вы имеете какое-то отношение к тамошним распрям, — Хьюг произнёс это в шутку, но, увидев реакцию Лоуренса, тоже застыл. — А... эээ... или вы не имеете?..

— Ты говоришь о событиях, в которые вовлечена компания Дива? Значит, слухи не врут?

Вне всяких сомнений, Хьюг, кроме картин, собирал и сведения. А река, берущая начало возле дома компании Дива, текла прямо сюда, в Кербе.

— Ээ, нет, я... если ты хочешь узнать наверняка, правдивы ли они, то у меня надёжных свидетельств нет. О том месте постоянно ходят неприятные слухи.

— А сам ты во что веришь, господин Хьюг?

У владельца лавки было выражение лица, как у человека, чью шутку вдруг приняли всерьёз. Поняв, тщетность попытки уйти от ответа, он с неохотой произнёс:

— Простая истина в том... что мне это всё неинтересно.

— Тебе неинтересно? — не поверил своим ушам Лоуренс.

— Да. Многие из нас просто затыкают уши и закрывают глаза — как было и в истории с Медведем Лунобивцем. Они выкопают из земли, что смогут выкопать, а потом уйдут. Природа в любом случае не вечна. Но, хотя вид может полностью поменяться, сама земля не исчезнет, поэтому...

Даже смирная овца, изредка поднимающая голову от травы, чтобы осмотреться своими чёрными глазами, понимает, как устроен мир. Обозвать Хьюга трусом легко. Однако в его подходе таилась некая истина, и едва ли его можно было винить за реалистичность мышления. Тот, кто путешествует, видит всякое. Деревни, окруженные наёмниками, города, страдающие от распрей между феодалами. Сопротивление ничего не даёт — да жители и бессильны сопротивляться. Единственное решение — сидеть тихо и надеяться, что буря минует.

— Вот почему я никогда не пытался разузнать что-нибудь подробнее. Я не так силён, как старый Хаскинс, если бы я больше знал, это лишь породило бы больше беспокойства. Как сейчас беспокоишься ты вместе с госпожой Хоро и юным Коулом.

Хьюг чуть улыбнулся своей маленькой шутке, показывая, что желает закрыть обсуждение темы. Это правда, чем больше знаешь, тем больше хочешь знать, а чем подробнее знания, тем сильнее хочется вмешаться. Трудно спорить с мудростью того, кто пережил катаклизмы. Лоуренс не имел права нарушать спокойное течение жизни Хьюга, и Хоро, должно быть, решила бы так же на его месте.

— Приношу извинения, что спросил.

— Ничего страшного. Сожалею, что не смог ничем помочь. Так что, вы сейчас вернётесь к себе? — поинтересовался Хьюг.

Лоуренс кинул взгляд на Хоро, та глянула, помотала головой и показала на Коула. Мальчик по-прежнему просматривал картины. Похоже, они ещё не закончили свои поиски.

— Я побуду один.

— Ясно. Не желаешь выпить чего-нибудь тёплого?

Лоуренса как торговца эти слова удивили. В этой складской комнате хранилось множество ценных картин, а также вещиц из золота и серебра. Оставить здесь без присмотра незнакомцев — для этого требуется недюжинная смелость. Хьюг, поняв мысли Лоуренса, улыбнулся.

— Если бы она захотела что-нибудь у меня украсть, быстрее было бы просто откусить мне голову. И в любом случае, мы, обитатели леса, не лжём.

Лоуренс вежливо кивнул.

— Мои извинения.

* * *

Хьюг ещё побеседовал с Лоуренсом, потом удалился вглубь лавки. Лоуренс сидел в комнате, ожидая Фран и читая рассказ торговца, утверждавшего, что он объездил весь мир и нашёл далеко на востоке золотой город. Но, как и сведения, которые Лоуренс искал у Хьюга, то, что человек узнаёт, путешествуя по свету, невероятно ценно. А значит, обнародовать это — верх глупости. Значит, рассказ о путешествии — просто чушь, впрочем, как оказалось, занятная чушь.

Лоуренс потешался над абсурдностью одной из самых невероятных подробностей, когда что-то золотистое мелькнуло между его глазами и книгой и упало ему на колени. От неожиданности он вскинул голову — перед ним стояла Хоро. Взгляд Лоуренса обратился к предмету, оказавшемуся у него на коленях. То самое золотое яблоко.

— Что, невкусное?

Он взял яблоко в руки, оно оказалось тёплым. По размеру оно идеально подходило к руке Хоро, едва Лоуренс об этом подумал, как та самая рука выхватила яблоко.

— Вы, люди, и впрямь обожаете золото. Хотя, если бы всё вдруг обратилось в золото, было бы только хуже.

"Слишком много хорошего — уже нехорошо", — гласит старая пословица. Но Лоуренс смотрел взглядом торговца.

— В таком случае нужно найти что-нибудь, что не обратилось в золото, и продать подороже.

Хоро фыркнула и села рядом с Лоуренсом, вид у неё был недовольный. Она не стала заниматься своим хвостом — просто сидела и играла золотым яблоком.

— Где Коул? — поинтересовался Лоуренс.

Хоро склонила голову набок. Её уши были прижаты к голове, что не говорило ничего хорошего о её настроении. Должно быть, она оставила мальчика на складе. Такое случалось редко, и Лоуренс видел немного вариантов.

— Ничего не нашли, да?

Изображения Йойтсу, или прилегающих земель, или вообще любых мест, которые Хоро бы помнила. Несомненно, она думала, что среди такого множества картин хоть на одной будет то, по чему она тосковала. Разочарование её не было бы столь тяжёлым, если бы она с самого начала не рассчитывала что-то отыскать. Больнее всего, если рассыпаются в прах надежды. Что ещё хуже, они, несомненно, нашли много мест, которые узнал Коул.

— Мм, — и Хоро, сжимая в ладонях золотое яблоко, чуть кивнула.

— Ну, это всего лишь значит, что тебе есть ещё что искать?

Лоуренс знал, что эти слова рассердят Хоро, действительно, её уши тут же встали торчком. Но гнев продлился недолго. Вскоре силы покинули Хоро, и слова потекли из неё, точно вода из откупоренной бутыли.

— Я... поступаю неправильно?

— Неправильно? — повторил Лоуренс. Хоро кивнула.

— Хьюг сказал про тех баранов. Которые заткнули уши и закрыли глаза...

Лоуренс на краткий миг отвёл глаза от Хоро и захлопнул книгу. Это был приятный для чтения, красиво переплетённый том. Несомненно, имя хвастливого торговца сохранится в веках.

— Ты имеешь в виду, что, даже услышав правду, по-прежнему хочешь всё увидеть сама? — спросил Лоуренс, и Хоро снова кивнула.