Саша Мустафин накануне этих событий 'просемафорил', что наш документ благополучно дошёл до конечного адресата, но развернувшиеся в Южной Осетии боевые действия отвлекли от разработанной нами концепции даже наше внимание. Вспомнили мы о ней только в октябре, когда пришло новое письмо от Александра о том, что некий высокопоставленный чиновник из Администрации Президента ('третья ступенька сверху', как пояснил он), изъявил желание встретиться с нами в Москве.

На тот момент мы уж знали, что аналогичные запросы из России получали руководители самых разнообразных пророссийских организаций. Кто-то действительно подготовил свои предложения, кто-то 'забил'. Как позже выяснилось, наша концепция оказалась наиболее полной, охватывающей максимальный спектр направлений двусторонних отношений. А поиском точек влияния на ситуацию на Украине занималась не только Администрация Президента. Так в начале декабря 2008 в Москву укатила Шкода, а вернувшись, с важным видом объявила, что на российские деньги создаёт организацию 'Другая Украина'.

Название весьма насторожило, поскольку в нём откровенно просматривалась аналогия с российским движением 'Другая Россия', объединяющим проамерикански настроенных либералов во главе с Каспаровым и национал-большевиков Лимонова. Задачей 'Другой Украины' было объединение украинских леваков с внесистемными неонацистскими группировками. Именно с этого началось сотрудничество Шкоды с украинскими нацистами, наиболее ярко проявившееся во время событий 'Евромайдана', когда у неё в квартире прятался от милиции лидер входящей в 'Правый сектор' фашистской организации 'Белый молот' Олесь Вахний. 'Фашистской' — это не ярлык, а реальная политическая направленность группировки, целями которой обозначены 'борьба за сохранение белой расы' и построение украинского государства на принципах, обозначенных в трудах Муссолини и Гитлера.

Денег на всё это она так и не получила. Ей их всего лишь пообещали в офисе Жириновского, с которым Шкода встретилась, и который на некоторое время стал её кумиром. Ровно до тех пор, пока она, потратив на несколько совместных акций с нацистами собственные сбережения, так и не дождалась компенсации от лидера ЛДПР. Денег не получила, но вылетела из ПСПУ.

Эта история тоже весьма поучительна. Вернувшаяся из Москвы Шкода немедленно обрела высокомерные манеры. Ещё бы! Теперь, как ей казалось, она стала официальным представителем ЛДПР на Украине, и через неё пойдут финансовые потоки на поддержку союза троцкистов с нацистами. Разумеется, лидеры ПСПУ Наталья Витренко и Владимир Марченко не могли пройти мимо денег, якобы текущих через их подчинённую. По словам самой Шкоды, в упившемся состоянии совершенно не умеющей держать язык за зубами (потом эти слова подтвердили и другие соратники Витренко), Наталья Михайловна и Владимир Романович вызвали её в свой кабинет и поинтересовались, на каких принципах ПСПУ будет сотрудничать с 'Другой Украиной'.

— На общих основаниях, как любая другая организация, — презрительно ухмыльнулась Шкода в лицо Витренко, в буквальном смысле того слова подобравшей своего пресс-секретаря на улице.

Итогом бурного разговора стало исключение Шкоды из ПСПУ с формулировкой 'за связь с ультраправыми националистическими группировками'. А пирятинская 'покорительница столицы', следом 'кинутая' и москвичами, вернулась к своему естественному состоянию вечного поиска нового покровителя, к которому можно присосаться, чтобы не помереть с голода.

Переговоры о нашей поездке в Москву затянулись до конца ноября. К этому времени я потерял работу ('Фуршет' из-за начавшегося кризиса сокращал 60% персонала, и я, как иностранный гражданин, согласно требованиям украинского законодательства, попал под первую же волну сокращения). Так что у меня проблем с тем, чтобы на несколько дней уехать из Киева, не возникло никаких, а Лариса взяла отпуск за свой счёт.

Мы знали манеру москвичей, обычно сводящуюся к фразе 'мало ли что я на тебе обещал?', посему договаривались на берегу: если мы вам нужны, то едем в Москву и живём там за ваш счёт. В общем-то, это был своеобразный тест на серьёзность их интереса. Тест они прошли успешно, а два дня напряжённой работы в Москве ознаменовались ещё парой пакетов документов, включавших в себя не только набросанный за столом гостиничного ресторана бизнес-план (составленный по принципу 'хочешь двугорбого верблюда — проси трёхгорбого') аналитического центра в Киеве, но и набор предложений по пропагандистским мероприятиям, с которых должна начаться работа центра.

Вплоть до новогодних праздников шло согласование деталей, а потом пришло письмо от Мустафина: из-за начавшегося кризиса резко сокращено финансирование программ на Украине.

Собственно, серьёзного разочарования не случилось и, в отличие от пресс-секретаря ПСПУ, мы не жгли за собой мосты, ведя переговоры с Москвой. Зато потом было приятно 'отлавливать' шаги России на украинском направлении, содержавшиеся в нашей концепции. Где-то процентов девяносто из того, что я писал, пока пьяная Шкода в соседней комнате выносила мозги Ларисе, оказалось реализовано в течение 2009 — 2011 годов в той или иной форме, в тех или иных объёмах.

Солнцегорское водохранилище, 35.06.30, пятница, 21:10

Сделал дело — гуляй смело! Именно в соответствии с этой мудростью мы с Лорой укатили на выходные на Солнцегорское водохранилище. Причём, выехав из Демидовска на часок раньше, чем закончился рабочий день на большинстве предприятий, чтобы не попасть в пробку на выезде из города.

Ага! Я и сам удивился, узнав, что в столице ПРА, по численности населения не достигающей даже ста тысяч человек, могут быть пробки. Виной им — преимущественно малоэтажная застройка, требующая для каждого домохозяйства наличия автомобиля. И в пятницу вечером многие из горожан садились в эти самые авто и катились прочь от города. Кто на дачу, кто в горы, кто на водохранилище.

Машины, как я заметил, самые разнообразные. От старинных совавтопромовских 'жигулей' и 'москвичей', до 'крутых' джипов и машин уже местного производства: китайских, индийских, бразильских. Кстати, немало и уазовских 'Патриотов' с 'Хантерами'. Отличие их от староземельских — в отсутствии 'наворотов', вроде дневных ходовых огней, ГЛОНАСС-передатчиков и всевозможных электронных 'костылей', да более простые, всеядные и менее экологичные двигатели. Оно и логично: чем проще техника, тем меньше ломается, а электроника на Новой Земле сто́ит просто безумных денег, поскольку все комплектующие поступают исключительно 'из-за ленточки'.

Пробок на выезде из города избежать удалось, хотя трафик на асфальтированном шоссе к Солнцегорску всё равно оказался непривычно плотным для Новой Земли. Видимо, не одни мы были 'такими умными'. Но поскольку, воспользовавшись рекомендацией хозяйки 'Прохлады', мы заранее забронировали себе домик на базе, никаких проблем с размещением не возникло.

Обстановка на 'Лисичке' оказалась, хоть и спартанской, но вполне приемлемой. Простенькие домики из деревянных панелей с крошечной кухней и спальной комнатой на три-шесть кроватей, шкаф, электроплитка, холодильник, набор необходимой посуды. Зато у каждого домика, стоящего на столбчатых фундаментах (чтобы в мокрый сезон вода стекала беспрепятственно), — просторная веранда-крыльцо, на которой свободно умещаются стол и стулья. Через каждые тридцать-сорок метров — раковина с водой из скважины. Посреди базы — общая кухня с электроплитами, раковинами и разделочными столами для тех, кому мало одной конфорки на плитке, имеющейся в домике. Рядом с кухней — два 'цивильных' туалета, что не всегда найдёшь даже на староземельских аналогичных базах. Трёхместный домик, расположенный в десяти метрах от кухни и в пятнадцати от туалетов, нам обошёлся в десять экю в сутки.

Хозяйка базы, крошечная брюнетка Ирина, живущая на 'Лисичке' круглый год, оказалась нашей землячкой, родом из Челябинска. Когда-то держала в областном центре кафе, потом выкупила заброшенную базу отдыха на озере Увильды, но, устав бороться с кредиторами, налоговыми и проверяющими органами, зловредными конкурентами, продала всё имущество и махнула сюда вместе с мужем-электриком, двумя сыновьями и матерью-пенсионеркой. Муж и старший сын теперь работали на ГЭС, а в выходные помогали Ирине обустраивать базу.

— Лорочка, я нарадоваться не могу! — прижав руку к груди, откровенничала бывшая спортсменка-гимнастка. — Если бы мне предоставили такие условия там, на Увильдах, я так бы развернулась! Я же весь сезон сдаю половину базы для отдыхающих по профсоюзным путёвкам, которые оплачивает моторостроительный завод. А сезон здесь — восемь месяцев, а не три, как на Увильдах! С кредитом я уже расплатилась, теперь вкладываю деньги в развитие: новые домики строю, детскую площадку в этом году доделаю...

За пять местных лет её 'Лисичка' по количеству домиков выросла втрое, и уже насчитывала двадцать семь павильонов. На ней появился летний душ и самая настоящая баня с парилкой, стоящая на берегу водохранилища: напарился — и прыгай прямо в чистейшую воду реки Белой. Опасную живность в водохранилище вывели уже давно, и купание в нём теперь было совершенно безопасным. Появился причал для лодок и неказистых фанерных катамаранов местной сборки. Пользующихся спросом, поскольку главной 'фишкой' своей базы Ирина называла рыбалку.

— Найдём мы вам и удочки, и наживку! — успокоила она нас, посетовавших на то, что я выбросил все свои снасти ещё на Базе 'Россия'. — Стёпка всё обеспечит! За аренду лодки и удочек с ним рассчитаетесь. Я его с детства приучаю зарабатывать!

Стёпа, больше похожий на отца-блондина, чем на мать, паренёк, выглядящий лет на тринадцать, только довольно кивнул.

Баней мы воспользовались в тот же вечер, заплатив за два часа четыре экю. Здесь нет такого зноя, как в Порто-Франко, и вода в водохранилище тоже отнюдь не ледяная, но прыгнуть после парилки даже в неё — просто огромное удовольствие. А потом — попивать на веранде белое вино, остывшее в холодильнике.

— Новенькие, вам рыбы не надо? — окликнул нас улыбчивый мужчина лет сорока, в густых сумерках волокущий со стороны причала огромный садок, примерно наполовину набитый крупными рыбинами.

Пожалуй, килограммов пятнадцать, не меньше, его улов!

— А что, так заметно, что мы новенькие? — улыбнулся я. — Одеты как-то не по-здешнему?

— Да нет, одеты обычно. Просто шрам у вашей жены запоминающийся: я её у 'Прохлады' видел, где обычно останавливаются люди, прибывшие с конвоями из Порто-Франко. Да и вас трудно с кем-нибудь перепутать. Так что с рыбой?

Николай, предложивший нам рыбу, оказался водителем развозного грузовичка, занимающегося доставкой в кафе, гостиницы и магазины города продуктов из расположенного неподалёку от Демидовска агрохолдинга.

— Как эту рыбу готовить? Да обыкновенно! Для ухи эти лещи, конечно, великоваты, — вытянул он из садка парочку экземпляров, весом не меньше килограмма. — А вот на сковородке или мангале зажарить — самое то будет! Я-то своих засолю и высушу, чтобы потом с пивком потребить. С пивом они — самое то! Не хуже староземельской таранки.

На леща рыбы походили, разве что формой тела: такие же широкие и плоские. Но полностью без чешуи, как лини, и с вытянутой вперёд большеглазой мордой, заканчивающейся (или начинающейся?) этаким небольшим утиным клювом.

— Лимончик, травки — и всё!

Лимоны у нас есть, приправами Лора тоже обзавелась ещё в Порто-Франка.

— Так приходите к нам! Заодно и поужинаем вместе! — пригласила Лариса. — У нас веранда широкая, человек восемь поместится. А то мы — действительно здесь новички, даже поговорить не с кем.

— Через полчасика! — прикинув что-то в уме, согласился рыбак. — Я рыбу выпотрошу, а Аннушка ребятишек спать уложит, и придём.

Первый 'лещ' уже скворчал на нашем складном походном мангале, когда семейство Никитиных — сам Николай, его жена Аня и старшая дочка Валя, родившаяся на Старой Земле, а здесь закончившая первый курс политехнического института — поднялись на наше крылечко.

Посидели хорошо, до самой полуночи. Поговорили душевно, в очередной раз удивив новых знакомых своим журналистским прошлым и, в случае с Ларисой, настоящим. Валя, как самая молодая, пару раз сбегала посмотреть, спят ли Васёк с Нинулькой, дети Николая и Ани, родившиеся уже в Демидовске.

Самые обычные люди с самыми обычными заботами: домашние проблемы, работа, учёба детей...

— Сейчас стало намного лучше, чем было ещё лет семь назад! — рассказывал Никитин, перебравшийся на Новую Землю из-под Нижнего Новгорода. — Уровень жизни постепенно выравнивается с тем, как люди живут в Техасе или Евросоюзе. Наше же руководство изначально делало ставку на развитие промышленности: оборудование закупало, технику. Ну, и оружие, чтобы от чеченцев защищаться. Сейчас тоже многое закупает, но и мы много своей продукции стали за границу продавать. Вот и появилась возможность людям зарплату повышать, социальные объекты строить, инфраструктурой заниматься. Дороги наши видели? Обещают, что скоро даже в мокрый сезон в любой более или менее крупный населённый пункт можно будет по асфальтовому шоссе проехать! Не на танке или бронетранспортёре, а на обычной машине.

Над мифами о ПРА, бытующими в Порто-Франко, как о 'коммунистическом' государстве, СССР-2, Аня, работающая инженером-технологом на оружейном заводе, только посмеялась.

— Если уж говорить об общественном строе, то, скорее, это социал-демократия, чем социализм. Стратегические отрасли, такие как золотодобыча, нефтепереработка, металлургия, энергетика, конечно, в государственной собственности. Как и производство оружия. В крупных предприятиях, например, на автосборочном заводе, у государства блокирующий пакет акций. Или в агрохолдинге, который Коля обслуживает. А вот в производство ширпотреба, фермерство, сферу услуг государство даже не лезет.

— Да зачем в высокие сферы влезать? — вмешался Николай. — Квартиру или дом от государства, действительно, можно получить бесплатно, как в СССР. Но для этого нужно быть очень ценным, уникальным специалистом. Остальным — пожалуйста, арендуй у государства или частника. Нужно своё жильё? Выкупай участок и стройся: лес, кирпич, всякие там гипсокартоны, фанера, ДСП, доска сто́ят копейки. Здесь же тепло, даже центральное отопление не нужно́. В самые прохладные дни мокрого сезона электрообогревателя хватает. Можешь и выкупить государственное жильё. Сто́ит оно по-разному: от шести тысяч двухкомнатная квартира в многоквартирном доме до восьмидесяти — пятикомнатный дом с гаражом и большим участком. Работаешь на госпредприятии — за каждый год стажа цена выкупа жилья тебе на тысячу уменьшается. Военным — на две тысячи в год, а тем, кто в боевых действиях участвует, время боевых действий год за три считается. Поэтому на госпредприятия и на службу в Армию просто так не попасть.

А что? По-моему, очень даже разумно получается! Государство, по-любому, в накладе не остаётся, а людям — этакая отложенная 'тринадцатая зарплата'. Точнее, двенадцатая, учитывая то, что местный год длится одиннадцать месяцев.