— Ладно, сделанного не воротишь, — Энакин тяжко вздохнул, — что у вас здесь случилось? Я имею в виду причину, по которой джедай вдруг уединяется с Сатин в саду...
Сатин немного смутилась, а вот Бен далеко не немного.
— Энакин, — недовольно пробурчал джедай, — между прочим, у меня не меньше вопросов. Почему ты влетел во дворец так... почему тебя знает охрана, почему ты вообще прилетел сюда?
— Хорошие вопросы, — кивнул Скайуокер, — сестра, может, ты объяснишь ему? — я повернулся к Сатин. Бен закашлялся на слове 'сестра'.
— Конечно, Эни. Но чуть попозже. Может, всё таки ответишь хотя бы на один вопрос, где была Асока? Мы места себе не находили...
Скайуокер бросил взгляд на тогруту и замолчал. Дальше был сольный выход Асоки Скайуокер.
Прокашлявшись, девочка объяснила:
— Ну... очнулась я на борту яхты Скайуокера. А дальше — мастер Скайуокер обучал меня.
— Кстати об этом, — влез Энакин, — у девочки феноменальный потенциал. Грех было бы оставить такой талант неразвитым, поэтому я позволил себе немного позаниматься с Асокой.
— Понятно, — Сатин вперила в Энакина тяжёлый взгляд, — Эни, пойдём-ка выйдем?
Скайуокер поднялся, оставляя Шиая, Асоку и Бена втроём. Дальше финальную точку должны поставить были они. Как только дверь за Герцогиней закрылась, Бен набросился с вопросами:
— Асока, где ты была?
— Только на корабле Мастера Скайуокера! — честно ответила девочка, — я даже никуда не выходила. Честно!
— Верю, — Бен откинулся на диване, положив руки на спинку, — я так и знал, что моя первая миссия не пройдёт гладко. Чем вы там занимались?
— Мастер Скайуокер учил меня, — уверенно сказала девочка, — правда, не всё я поняла, но он хороший учитель.
-А что это за юноша вместе с тобой? — Бен посмотрел на мальчика. Шиай окинул Бена столь же любопытным изучающим взглядом.
— Эм... учитель, нам нужно серьёзно поговорить... — Асока нахмурилась. Бен тоже.
— Да?
Бен был готов к худшему, однако, не к тому, что последовало дальше.
— Учитель, я решила покинуть орден. Я отучилась обязательные четыре года и... ну... я люблю Шиая.
— Шиай это я, — на всякий случай сообщил мальчик. Асока кивнула. Кеноби устало закрыл глаза. В последнюю очередь ему хотелось бы этого.
Проведя несколько томительных минут в молчании, он спросил лишь:
— Почему?
Чувствуя поддержку любимого человека, бывшая Тано вздохнула и начала объяснять:
— Понимаете... я поняла, что в жизни есть вещи более важные, чем вся эта чехарда. Действительно, посмотрите, неужели мы так важны для ордена, и галактики, что бы играть в ней важную роль? Иногда мне кажется, что если джедаи вдруг исчезнут, никто даже этого не заметит. Стоит ли служба в ордене того, что бы приносить ей в жертву свою собственную жизнь? Даже судьбу, не жизнь? Знаете, я вдруг поняла... — Асока задумалась, — в галактике каждый знает, как помочь другим, но никто не знает, как помочь себе самому. И джедаи тоже — в большинстве своём находятся в плену своих суеверий. Никто даже не даст мне точного ответа, что такое Сила, что уж говорить про остальные правила ордена? Кто даст гарантию, что эти правила правильные, а не ошибочные? Я поняла, что джедай должен следовать своему сердцу, разуму и своей воле, а не подчиняться другим суевериям. Я считаю, что орден ошибается, считая, что мы должны отказаться от своей природы ради... непонятного недостижимого идеала. Когда-то этих условий не было, орден жил и здравствовал десятки тысяч лет, а теперь появились и нас хотят убедить в том, что надо было жить именно так. Где логика? — вопросила Асока.
— Понятно... — Кеноби загрузился.
— Где логика? Я в конце концов должна отказаться от своей природы, своих чувств и своей воли и выбора разума ради чего? Разве не в этом состоит Сила — чувства, воля, разум... это мои чувства, мой выбор и моя воля.
— Хорошо, — Бен совсем сник, — но всё таки... ты уверена?
— Ну... — Асока не знала, как бы преподнести новость, — мы с Шиаем уже... того... поженились.
Кеноби закашлялся, а Шиай взял слово после длинного монолога Асоки:
— Оби-Ван, я считаю, что ни один орден и ни одна организация не должна навязывать другим свою волю, за исключением разве что законов, продиктованных здравым смыслом. Это путь тёмной стороны — подавлять волю и разум адепта, а путь света состоит в доброй воле и гармонии с собой и с силой. О какой гармонии может идти речь, если правила ордена джедаев, пусть ещё не дошли до того, что бы прямо запрещать, но очень неблагоприятны к некоторым аспектам жизни своих адептов? Поэтому наш выбор таков. Я тоже люблю Асоку и останусь с ней. Орден это лишь относительно маленькая организация, в масштабах республики не более чем среднее министерство. Теперь я понимаю — они отбирают детей и воспитывают их с малых лет так, что бы у них не возникало мысли о том, что это неправильно. Отучают от таких мыслей. Меня же воспитывали родители, пусть они и джедаи, но думать я предпочитаю своей головой. И мне очень не понравилось бы, если какая-то организация потребовала бы от меня отказаться от моих чувств ради некоего всеобщего блага. Я не могу сделать счастливой всю галактику... — он хитро улыбнулся, — но одну тогруту могу. Пусть это будет мой вклад в общее благо.
Асока и Шиай слились в коротком поцелуе, после чего Бен окончательно выпав из реальности сел и уставился в большое панорамное окно с видом на сад. Шиай вытянул из комнаты Асоку, оставив Бена одного.
Между тем, пока юные форсюзеры окучивали разум Бена Кеноби, в соседней комнате, в которую она вытянула Энакина, происходил нешуточный разговор.
— Что, так и сделал? — удивлённо воскликнула Сатин.
— Ну да, — Энакин, отхлебнув вина из бокала, улыбнулся, — ну какой смысл мне им мешать? Они любят друг друга, а я... я верю в то, что сила разума и воли способна на многое. Знаешь, Сатин, я тебе не говорил... когда-то я жил на Татуине.
— Не говорил, — Сатин отпила из своего бокала, — ты вообще не упоминал о своей биографии до того, как учился в академии.
— Знаю. Когда-то я был всего лишь рабом на затрёпанной хаттской планете, — Энакин вздохнул, почувствовав, что их подслушивают дети, — знаешь, бедность, на каждом углу могут пристрелить, и так далее...
С лица Криз сползла улыбка:
— Ты серьёзно?
— Да. Это было тяжёлое время, я работал в лавке старьёвщика. Место было самое опасное, меня много раз чуть не убили, но обошлось, — Энакин погрузился в тяжёлые воспоминания, — мы с мамой кое-как сводили концы с концами. Мне приходилось немало трудиться, даже приворовывать у местный пиратов и прочих лихих людей, но мы выбрались из этого. Я выкупил себя и маму, и когда Квай-Гон прилетел на Татуин мы уже были свободными людьми. Потом на выигранные на смертельно-опасной гонке, на которой редко и половина гонщиков выживает, деньги, я устроился учиться... ещё некоторое время летал до этого в качестве контрабандиста.
Сатин закашлялась:
— Контрабандиста?
— Ну да. Несколько месяцев поработал, пока юстиция не начала жать 'свободных торговцев', и улетел на Альдераан, учиться. А дальше... дальше ты и так знаешь. В общем, детство вышло богатое на события, особенно на плохие.
— Ты всё никак не забудешь ту девочку? — с сочувствием спросила Сатин.
Шиай прижался ухом к двери.
— Да, такое не забывается. Не будь я джедаем, уже побежал бы мстить, но... если личные интересы совпадают с общественными, не вижу ничего неправильного в их удовлетворении.
— Видимо, вы сильно любили друг друга, — Сатин погрустнела, — если ты и сейчас готов уничтожить целую планету из-за неё.
— Не целую планету, — покачал головой император, — а лишь целую организацию. Они перешли грань между оппозицией и террористами, когда атаковали мирных людей. Это неприемлемо, поэтому рано или поздно... но я не спешу. К тому же Али... у меня теперь другая жизнь, — Энакин покачал головой. Сатин участливо посмотрела на него, что было проигнорировано Энакином.
— А у тебя как с Беном?
— Ну... — Сатин задумалась, но Скайуокер её перебил:
— Ладно, я в общих чертах в курсе. Между вами есть отношения, весьма уже далеко зашедшие...
— Откуда??? — удивлению герцогине не было предела, — ты следишь за мной?
— Нет, — Энакин пожал плечами, — но неужели ты думаешь, что я не контролировал ход операции? Специалисты брали информацию из общих источников, анализируя мелочи, вплоть до мелкой мимики и делали выводы. Знаешь, наличие мужчины это не то, то женщина может скрыть от внимательного наблюдателя.
— Сдаюсь, — Сатин устало откинулась в кресле, сверля Скайуокера глазами, — правда.
— Мелкие сейчас обрабатывают Бена. Я верю в них, они своим примером смогут показать ему, что джедаизм — это не смысл жизни. Вообще, о моём отношении ко всем этим идиотским обетам ты знаешь.
— Знаю, в прошлый раз ты их критиковал, — герцогиня согласно кивнула, закрыв глаза, — трудно высказать словами, как много ты для меня делаешь. Я... даже не знаю, чем отплатить тебе.
— Не утруждайся. Добрые дела делаю бесплатно, а ты моя сестра, помочь тебе — так же естественно как и Шиаю с Асокой.
— Ты точно...
— Ничего с ними не делал? Нет, конечно, — Скайуокер в своей манере закончил за собеседника речь и ответил на вопрос, — их чувства это только их чувства. Я тут только наблюдатель, разве что подтолкнул их друг к другу.
Сатин поднялась и походив по комнате, задумалась вслух:
— Может, сходить к Бену?
— Можешь. Хотя лучше дай ему пару минут побыть одному.
Поняв, что их разоблачили, Шиай и Асока постучались в дверь. Сатин всё-таки ушла к своему возлюбленному, а дети зашли в комнату, неодобрительно покосившись на бутылку вина.
Тем временем в соседней комнате сидел Кеноби.
Свет в комнате был выключен, только пробивался из окна. Выпившая пару бокалов вина Сатин чувствовала себя не так напряжённо, как час назад. Кеноби сидел на диване в темноте, смотря на окно перед собой. Герцогиня проскользнула в темноте комнаты к Кеноби, но встала рядом, а не села.
— Бен? Бен!
— Сатин? — он ожил.
— Они вернулись, — удовлетворённо сказала герцогиня, — я же говорила, что твоя ученица найдётся.
— Но... она хочет покинуть орден, — он вздохнул, — понимаешь?
— Понимаю, — Сатин села рядом с Беном, — это её выбор. Даже Йода не может приказать ей поступить иначе.
— И всё равно... — Бен устало потёр виски, но Криз поймала его руки и прильнула к Бену поцелуем.
— Бен... это её право — быть с тем, кого она любит. Это правильно.
Кеноби сдался:
— Я... понимаешь...
Сатин поняла, и только ещё раз поцеловала его. Признаться ей он сможет и потом, сотню раз.
В полумраке гостиной герцогиня села на колени Кеноби, прижавшись к нему. Было слышно только сбивчивое дыхание.
— Останься со мной, — попросила Сатин, прижавшись к Бену.
— Я... я нужен ордену.
— Мне ты тоже нужен, Бен, — парировала Криз, — не знаю, насколько ты нужен ордену, но мне ты Очень нужен, Бен. Останься. Орден не станет плакать из-за твоей утраты. А я стану.
Это была последняя капля — хитрая герцогиня знала, что больше всего Бен Кеноби ведётся на женские слёзы, поэтому удар был 'ниже пояса'. Они встали, Кеноби уверенно заявил:
— Может, я не смогу осчастливить всю галактику, но одного человека смогу. Пусть это будет мой вклад в общее благо.
— Мудрые слова.
— Этот мальчик... так сказал... — кивнул Бен.
Криз осталось аплодировать Скайуокерам, причём обязательно стоя. Они провели операцию настолько филигранно, что комар носа не подточит. И ведь не скажет Кеноби, что Асока и Шиай поженились только что бы убедить его в своих словах. И даже слова нашли нужные.
* Утро, Энакин Скайуокер *
Как же хорошо и непривычно просыпаться утром во дворце Сатин! Хорошее настроение прямо таки прёт с утра, но я ещё не узнал результатов операции. Собравшись с мыслями, я покинул свою спальню. Мелкие остались в своей, которую им выделили одну, что тоже показатель. Забив на разминку, я пошёл в 'хозяйское' крыло, лишь одевшись.
Судя по тому, что Сатин и Бен валялись в одной кровати и хорошо спали, вчера всё вышло отлично. Подсматривать за ними в такие моменты — не лучшая идея, поэтому я и не использовал вчера сенсорику.
Возвращение блудного императора было разыграно феерически, можно сказать, по канонам театрального искусства. Мы всё сделали, ничего по сути не сказав.
Я, против всяких этикетов, пошёл на кухню и взял там большой завтрак, умяв его в одиночестве. Когда вернулся в жилое крыло, Сатин и Бен уже встали, как и Асока с Шиаем.
— Утречка! — прокричал я через дверь.
— Входи уже, — буркнула Криз.
Я вошёл. Сатин и Бен уже привели себя в порядок. Бен сидел в задумчивости на кресле, а Криз стояла рядом.
— Ну как вы, живы?
— Живее всех живых, — кивнула Криз.
— Кстати, раз уж речь зашла об этом... — Бен повернулся ко мне, — Энакин, не расскажешь, почему ты так странно выглядишь? Перекрасился?
— Нет, я натуральный блондин, — я хмыкнул, — ты же виде моего сына, у нас одинаковые шевелюры.
— С этого места поподробней.
Пришлось мне рассказать ему историю моих злоключений, и про то, как я познакомился с Сатин, и про то, как попал в прошлое... про архитекторов я умолчал, однако мой допуск в орден до сих пор не аннулирован. Как и статус мастера-джедая. Бен слушал с возрастающим удивлением. Про нынешнее положение дел я рассказал вкратце, тезисно. Основные темы — я теперь император, у меня есть сын, Шиай, и он теперь муж Асоки. Последнее вызвало переглядывание между Сатин и Беном.
— Хорошо, — Бен дослушал мой рассказ, — фантастика да и только. Столько приключений...
— Из-за того, что я в ту ночь перепутал корабли, — я усмехнулся, — вернее Эрдва меня завёл не в тот корабль. А уж этот паршивец умеет искать приключения на свою железную... голову.
— Я так понимаю, что тебе с орденом не по пути...
— Что ты, Бен. Я — джедай. Вот только у меня уже больше денег и влияния, чем у ордена, поэтому, выслушивать нравоучения от Йоды не имею никакого желания. Я давал клятву ордену, не нынешнему, извращающему понятия и погрязшему в нотациях, запретах и подчинённому республике, а тому. Настоящему, боевому ордену, которого знала вся галактика, половина галактики уважала, вторая половина боялась.
Бен задумался, пока я собрался с силами.
— Хорошо. Я понял тебя, твои мотивы тоже понятны... ты вроде бы ставил условия, что присоединишься к нам, только если тебя учить будет Квай-Гон?
— Это так... это дела прошлого, теперь я сам мастер-джедай. И мастер того ордена, по стандартам которого ты до сих пор являешься средним падаваном. Война — это вам не орешки лузгать.. — я усмехнулся, и обратился к Сатин: — кстати, когда миссия Бена закончится?
— Не знаю, — она бросила хитрый взгляд на Кеноби, — Бен... Бен согласился остаться со мной...
— О как? Я поднял бровь, — это же замечательно. Только слепой не увидит, что между вами есть любовь. Мои искренние поздравления. Это просто таки праздник любви какой-то, сначала Шиай с Асокой... — я усмехнулся. Сатин заняла своё законное место рядом с Беном.
