Охотник

Разговор как-то сам собой прекращается, Рив смотрит в бокал, улыбаясь собственным мыслям, маги ждут дальнейших расспросов, а я... я хочу спать.

— Пора бы и на боковую, — бросаю легкий намек Риву. Тот удивленно поднимает брови, потом вспоминает, что люди не эльфы и по ночам спят, а также, что он тут хозяин.

— Действительно. Пойдем, покажу ваши комнаты.

— Я бы еще посидела, — скромно говорит Релли, и господин Излон одобрительно кивает.

— Еще чего! — фыркаю я. — Завтра вставать рано. Спать, я сказал!

Возражения у парочки имеются, но высказывать их мне чародеи не торопятся. Рив подмигивает мне, встает и ведет нас к своему дворцу. На сегодня — все.

XII.

День снова начинается с утра. Просыпаюсь легко, усталости, сонливости и в помине нет. Тело наполнено энергией, ногам не терпится прогуляться. Быстро надеваю на них сапоги, пока не унесли меня, куда подальше. Без обуви хоть по лесу, хоть по болоту лучше не ходить, мигом без ног останешься.

Недовольно взрыкнув, подо мной зашевелился медведь. Прыгаю в сторону, судорожно пытаясь достать из-за спины лук, которого там, разумеется нет. Медведь сонно вздыхает, с наслаждением чешет спину, переворачивается на бок. Могу его понять, я ж ему за ночь, небось, всю спину отлежал. Ну, Рив, зараза! Знает ведь, что не люблю я на живом спать, все равно подложил. Считает, что мне нужно избавляться от предрассудков по отношению к "братьям ихним меньшим". Вот прям сейчас, разбежался! Это здесь он тихий и ласковый, а встретишь в лесу такой вот "предрассудок" — костей не соберешь. Позевывая, легонько пинаю медведя и покидаю спальню. Занавеска-дверь при моем приближении пугливо скользит в сторону. Это Рив зачаровал так все двери в своем доме, чтобы открывались сами, едва я изъявлю желание покинуть помещение. Брат — хозяин рачительный, а мое предпоследнее посещение сего благословенного болота закончилось весьма печально для ни в чем не повинных занавесок. Право слово, не стоило нам тогда пытаться восстановить секрет гномьей кулбанки по древним рецептам. А уж если каким-то чудом восстановили, ни в коем случае не употреблять внутрь, или даже если попробовать решили, то уж не как не больше двух кулштафов, потому как гномьи кулштафы чересчур уж велики для такого зелья. Но Рив утверждал, что огненное пойло следует пить именно из гномьей посуды, специально для этого предназначенной, и я, как дурак, повелся. А пьяный я и я же трезвый — два совсем разных человека. Буен я во хмелю, не так, чтоб на людей или там, эльфов, бросаться, а просто чудить тянет. Душа просит подвига — к примеру, оборвать все двери-занавески в жилище. Или еще что-нибудь в том же духе.

Выхожу из комнаты, задумываюсь. Жилище у Рива огромное просто, настоящий дворец. Да еще расположение комнат меняется чуть ли не каждый день. В прихожей, правда, висит специальная схема, которая меняется одновременно с жилищем. Только попробуй эту прихожую найди... Сколько раз говорил брату, повесь схему на кухне, ее хоть по запаху отыскать можно.

Прислушиваюсь, иду на едва различимые звуки. Дудочка, а значит, найду либо Рива, либо Медвежонка.

Разумеется, это Рив. Медвежонок наверняка еще дрыхнет, соня. А брат — мне иногда кажется, что он и спит лишь для того, чтобы от других не слишком отличаться.

Рив приветствует меня подмигиванием, ногой указывает на стул. Отрывать эльфа от музыки — сродни святотатству. Брат как-то рассказывал, что Огненный Потоп помешал Корланду сложить песню. Лучшую песню, потому как она на свет так и не родилась. Представляете? Не за то клял сумасшедших, безумие это в мир выпустивших, что народа погубили без счета, не за то, что Священный лес в Злой превратился, не за то даже, что эльфы подаяние просить вынуждены, чтобы от голода не загнуться. За то, что песню сложить помешали!

Сажусь, мученически возвожу глаза к потолку. Обычно это хорошо работает, эльфа начинают грызть мухи совести, но на этот раз брат просто прикрывает глаза, чтобы не видеть моих как бы страданий. И продолжает себе дудеть.

Мне остается сидеть и слушать. Что я с успехом и делаю. Терпения мне не занимать. Через какое-то время начинаю легонько похрапывать, чтобы подразнить Рива.

— Бесчувственный ты, — укоризненно говорит эльф, оставляя дудочку в покое. — Нет в тебе тяги к прекрасному!

— А вот и есть! — возражаю я.

— А вот и нет, — обиженный эльф с сожалением смотрит на дудочку, убирает ее в складки одежды. — Все вы, люди, такие!

— Кто-то, помнится, издал указ, запрещающий называть меня человеком в пределах Священного Леса, — кротко напоминаю я.

Рив ошарашено таращится на меня, потом звонко хохочет. Помимо воли, мои губы раздвигаются в улыбке. Смех Дивных заразителен, недаром знахарь рекомендует от печали и сердечных ран слушать смех эльфов. Как лекарство.

— Если люди так чужды прекрасному, чего ж ты за дудочку эту уцепился так? — любопытствую. Рив вздыхает, лицо его становится отрешенным. Точь-в— точь, как у деда Марбо, которого Злой Лес лишил и слуха и зрения. Знатный, говорят, охотник был, да и сейчас старик тот еще тип. Слепой, глухой, зато на запах бьет так, что срать поблизости лучше и не садись.

— Понимаешь, люди — странная раса. Прекрасного категорически не понимают, однако при этом с легкостью творят удивительнейшие вещи... которые с той же легкостью разрушают. Если поблизости, разумеется, не окажется мудрого эльфа, чтобы спасти чудное творенье.

— Это дудочка -то "чудное творенье"? — сомневаюсь я.

— Да не в дудочке дело, — досадливо морщится Рив. — Хотя нет, и в ней тоже. Посмотри вот — совершенно неказистый предмет, а способен извлекать дивные, бесподобные звуки! И сделан из тростника, что самое интересное! Ни один эльф за века не догадался, а человек — нате пожалуйста! Хотя считается, что люди душу растений не понимают. И как это объяснить, скажи на милость?

— Как? — спрашиваю в полной уверенности, что у мудрого брата на все есть ответ.

— Не знаю, — вздыхает Рив тоскливо. — Так не должно было быть, но есть. Словно люди смотрят на привычные вроде бы вещи совсем под другим углом. И видят порой то, что мы вовсе и не замечаем.

— А может, все проще? — предполагаю я. — Может, все дело в том, что реллар сделать куда сложнее, чем дудочку?

— Ах, брось, — по лицу Рива скользит легкая тень досады. — Что может быть проще, чем сделать реллар?

Знаете, порой мне кажется, что на многие вещи эльфы смотрят совсем под другим углом. И даже при этом умудряются ни хрена не замечать!

— Ты мне скажи лучше, что этим магам в Руине понадобилось? — интересуюсь я.

— А я это должен знать? — эльф удивленно поднимает брови.

— Не должен, — признаю я. — Но знаешь. Так что, хватит отмалчиваться, поделись уже своей несравненной мудростью.

— Ладно, — великодушно соглашается брат. — Принцессу они там ищут, понял? Кто такие принцессы, тебе известно?

Да, это я как раз знаю, принцесса — это дочь короля, сказочный персонаж.

— А она что в Руине забыла? — удивляться потом буду, пусть выкладывает до конца.

— А ее герры похитили, — охотно объясняет брат.

Герры. О них я тоже кое-что слышал, из тех же сказок. Или из других — какая разница? Злобные такие великаны, они же колдуны, они же нечисть — в общем, всего помаленьку, смотря какую сказку взять. В общем, люди, которые наше славное королевство едва не изничтожили до Потопа Огненного еще. Который они же, если верить сказкам, и устроили.

— Им-то она зачем сдалась? — ничего я в этой жизни не понимаю.

— Ну, люди, они ж всякую дрянь жрут, — сообщает эльф. — Мясо, к примеру...

— Ты хочешь сказать... — осекаюсь, понимая, что брат надо мной подшучивает. — Нет, ну, в самом деле, зачем?

— Есть в Руине одно место, куда только принцесса зайти может, — неохотно сообщает эльф. Кажется, на эту тему ему больше говорить не хочется. Или неинтересно, поди их, разбери, кошачьих братьев. Ладно, сами разберемся, что это за место такое и отчего туда без принцессы никак не попасть.

— Пора, — говорю, — остальных будить. А то так до вечера и проспят.

Вообще-то, это не так уж и важно, Рив ведь нам провожатого дает, а с эльфом ночь в Злом Лесу пережить очень даже можно.

— Они проснулись уже, — лениво отвечает брат. — Только заблудились немного в доме. Впрочем, тот, кого ты зовешь детенышем хищного зверя, почти добрался до нас. Неплохое у него чутье, да?

— А то, — соглашаюсь я. Медвежонок и в самом деле неплохо ориентируется, что в лесу, что в эльфийском жилище. Чутье у парня имеется, да и то сказать — куда ж в наших местах без него? Со временем хороший охотник выйдет, если звери раньше не сожрут.

В этот самый момент не сожранный пока зверьем будущий хороший охотник вваливается к нам в комнату.

— Утра доброго, — застенчиво говорит он, теребя пальцами ремень сумы. — Барго, в дорогу не пора ли?

— Скоро уже, — киваю я. — Вот перекусим малость, и в путь. Где там господа маги блуждают? Подать их сюда!

— Вам на блюде, или так схарчите? — невинно интересуется эльф. Схарчите! Понабрались мы с ним друг от друга словечек разных, не сразу и разберешь, кто тут Светлейший Князь, а кто охотник-деревенщина.

— Магов не едят, — с сомнением говорит Медвежонок. Кто его поймет, эльфа такого, шутит он или всерьез говорит? Лучше уж поостеречься.

— Ядовитые или дерьма много? — уточняет деловито брат с таким видом, будто до зареза потребовалось ему магичатины откушать.

Медвежонок в смущении, ему-то откуда знать, каковы маги на вкус, он и мага то в первый раз пару дней назад увидел. Беспомощно оглядывается на меня, а я что? На магов не охочусь, не водятся они в наших местах.

— Вот сам попробуй, и нам расскажешь, — прихожу я парню на помощь. Эльф заливисто хохочет, наливает Медвежонку из кувшина какой-то напиток зеленого цвета, то ли стекаа, то ли буриа, они на цвет одинаковы.

— Эй, а мне? — немедленно возмущаюсь я.

— Перебьешься, — отмахивается брат. — Это для развития музыкальных способностей, тебе все равно не к чему.

Вот это да! Мало того, что у Медвежонка откуда-то способности взялись, так эльф еще во всеуслышанье признает их у человека! Не иначе, второй Огненный Потоп близится!

Медвежонок с выпученными глазами выпивает предложенный напиток, давится, кашляет.

— Эка гадость, — говорит сквозь слезы.

— Зато полезно, — наставительно говорит брат.

— Для эльфов, — добавляю я. — Для людей, впрочем, тоже — неплохое слабительное.

— Он шутит, — торопливо говорит брат, потому как глаза Медвежонка продолжают вылезать из орбит, хотя вроде уже и некуда больше, вот-вот лопнут. Всегда говорил, что эльфы логически мыслить не умеют — подождал бы немного, и вот тебе готовый дудочник, потому как слепым охотником Медвежонку нипочем не стать, мастерства не хватит.

— Можно? — слышится из-за занавеси-двери голос господина Излона.

— Нельзя, — проникновенно говорю я. — Нельзя, уважаемый господин Излон, столько валяться в посте... эээ... на медведе, когда товарищи давно уже готовы выступить. Не по нашему это, уважаемый.

— Прошу меня извинить, — смущенно говорит появившаяся голова мага. — Я несколько заплутал в этом... эээ.. жилище. Что простительно, потому как я впервые имею честь посещать обиталище эльфа. Кстати, позвольте поинтересоваться, где здесь...эээ? удобства.

— Да где присесть надумаешь, — хмыкаю я, но господин Излон — не Медвежонок наивный, чтоб первому слову верить. А вот кивку эльфа верит, вон как глаза сразу выпучил от удивления. А чего, спрашивается, он ожидал — деревьям оно только на пользу идет. У них неприлично другое, приэльфно есть, например или спать... ну, и все остальное. Иногда мне кажется, что и сексом они поодиночке занимаются, непонятно только, откуда дети берутся. Надо потом будет брата порасспросить...

— А где госпожа Релли? — интересуется Медвежонок. В самом деле, куда это егоза наша запропастилась? Не похоже на нее.

— Стоит за дверью и слушает, о чем мы болтаем, — ухмыляется эльф.

Само собой, после этих слов девчонке ничего не остается делать, кроме как войти в комнату. Как вот ей удается такую рожицу делать? Вроде, и смущение на ней явственно нарисовано, а все одно понимаешь, что не настоящее оно. На самом деле, нисколько ей и не стыдно вовсе, и вины за собой она напрочь не чувствует, а только одно лишь любопытство. Зато много.

— Не помешаю? — интересуется мелкая, стреляя глазками в мою сторону. Брат откровенно хихикает, господин маг прячет улыбку.

— Спите долго, госпожа ученица, — жестко отбриваю. Расслабились мы, а ведь сейчас в Злой Лес идти. Правда, брат эльфа в сопровождение отрядил, с ним рядом твари особо наглеть не будут, но все-таки.

Взгляд Релли мгновенно тяжелеет, видимо, нечасто ее вот так подсекают.

— Действительно, припозднились мы что-то, — поддерживает меня господин Излон, опасливо косясь на свою ученицу. Такое ощущение, что он старается меня от нее защитить. Интересно, что она такое выкинуть может в гневе, если сам учитель побаивается?

Проверять не решаюсь, примирительно улыбаюсь, Релли сразу оттаивает. Ну и хорошо, не хватало еще в походе считать, кто кому должен.

— Стол для вас накрыт, — говорит брат. Кажется, ему доставляет удовольствие наблюдать за нами.

Разумеется, стол ничем не накрыт, эльфы скатерти не употребляют, но еда кое-какая присутствует. Разумеется, растительного происхождения плюс немного рыбы. Знаменитые эльфийские дорожные кексы заботливо завернуты во влажную ткань — хочешь, с собой бери, хочешь, на месте потребляй.

— В легендах говорится, что одной такой булки вполне хватает на целый день, — сообщает господин Излон.

— И это чистая правда, — подтверждаю я. — Быстрее ее нипочем не разгрызешь, а если вдобавок еще и зубы плохие, то будешь этим кексом до самой голодной смерти питаться.

Маг в сомнении смотрит на Рива. Тот улыбается, пожимает плечами. Мол, сам попробуй.

Быстро расправляюсь с едой, остальные тоже не слишком отстают. Давно пора уже было выйти, Лес ленивых не любит, непременно какую-нибудь гадость подкинет. Впрочем, брат обещал дать эльфа в сопровождение. А, кстати, кого?

— С нами-то кто пойдет? — спрашиваю сразу же. Можно, конечно подождать, но тогда, если что, переигрывать будет поздно.

— Донноваль Перкутель Асморед, — невинно улыбаясь, сообщает Рив.

Вот так штука! Удивил, ничего не скажешь. Даже и не знаю, как к этой новости отнестись. Дон, конечно, лучший из эльфийских следопытов, Лес для него — что открытая книга. Только вот магов он на дух не переносит, охотников ненавидит, да и вообще считает, что роду людскому лучше бы и на свет не появляться, а если уж таки появился, то сгинуть бы ему поскорее.

— Интересный выбор, — говорю, выразительно глядя на брата.

— Лучше Дона не найти, — брат подчеркнуто игнорирует мое недовольство. — Не уверен, что кто другой из Руины сможет выйти и вас вытащить.

— Неизвестно еще, что хуже, — возражаю я. — С Доном мы и вовсе можем не дойти, пристрелит по дороге да и оставит под кустом.