Очарованный тролль. (Горный тролль 2).

— Какие же мягкие и горячие у неё губы, — подумал я, когда мы уже падали на землю.

Но последние здравые мысли были не об этом, а о гадских штанах:

— Да что за наказание божие! — мысленно ругался я, отчаянно дрыгая правой ногой.

Вот же гадство! Постоянно они спадают, а тут, в самый ответственный момент, никак не желают сниматься.

Наконец портки куда-то улетели, а я перевёл взгляд на улыбающуюся Алу. Как же она была прекрасна!

Хрен с ним! Неважно, кто она, ведьма, оборотень... Да хоть демон из Преисподней! Она мне нравится, и гори всё адским пламенем!

Вот только эту мысль уже вряд ли можно было назвать здравой, потому что мою крышу окончательно снесло, и она, порхая крыльями, отлетела в дальние края.

— Погоди, а ты кто? — уставился я на сидящую на мне верхом темнокожую девушку.

— Шэрх, ты совсем спятил?! — последовал болезненный тычок кулаком в живот, — Это же я, Ала!

— А чего тогда ты какая-то... такая,.. — я запнулся на полуслове, не зная толком, как сформулировать свои мысли, которые, как бестолковое стадо разбредались куда-то в стороны, никак не желая собраться в одну кучу.

Ну как же! Вчера... или уже не вчера? Хрен разберёшь в этом лесу, то ли это утро, то ли вечер, а сам я уже давно потерял счёт времени... Ала оказалась такой затейницей... Видать, нравилось ей это дело... Да, но когда она успела так загореть?! Вроде мы не в южных широтах...

Уй! Меня опять ткнули кулаком в живот. Больно всё-таки!

— Ты сам вчера сказал: "Негритяночку хочу!" Забыл?! Сейчас я тебе напомню! — мне еле удалось отбить новый удар в сторону, отчего воинственно настроенная девица качнулась на меня, чем я тут же воспользовался, притянув её к себе.

Честно говоря, сейчас у неё с негритянкой было мало общего. Если только цвет кожи... И то он был куда светлее, чем у коренных африканцев. Такой тёмно-бронзовый, как у индейцев... то есть индийцев — жителей Индии, а не Америки. Иссиня-чёрные волосы, карие глаза... Остальные черты были вполне европейскими, такие же как у местных жителей. Таким образом, от себя прежней Ала отличалась лишь "загаром", да цветом волос и глаз.

— Я тебе такой не нравлюсь? — упершись кулачками мне в грудь, отодвинулась она назад, выгнув спину, — Так выглядят женщины Тархарабатргалора... или Дрнарабат...

Тьфу! Пусть кто-нибудь другой язык ломает, а я этим сыт по горло!

В общем, название это я тогда не запомнил, а уж, чтобы его произнести...

Другое дело Ала, ей это легко удавалось.

— Между прочим, зачем тебе южанка понадобилась? — подозрительно уставилась она на меня, — Сам же говоришь, что никогда их в глаза не видел!

— Захотелось попробовать, как они в постели. Я слышал, необычайно горячие и страстные.

— Что?! — как пароходная сирена взревела моя любовь, — Темпераментнее меня?! Да такого просто не может быть! Не веришь?! Тогда держись!

И оседлав моего лучшего друга, как бедуинка своего любимого дромадера... или как его там... в общем — верблюда... она понеслась вскачь так, будто ей за ночь нужно было пересечь из края в край всю пустыню Сахару.

— М-м-м, — повалилась на спину подуставшая красавица.

— Фух! — наконец смог я перевести дух.

Это что?! Предрассветные сумерки?! Нихрена ж мы себе "покатались".

Я повернул голову. Ала, вновь поменявшая облик на зеленоглазого сорванца, закрыв глаза, лежала на спине. Глядя на её прекрасное обнажённое тело, точёные черты лица, аккуратную девичью грудь, можно было только удивляться, что я умудрился принять её за парня, да ещё так долго пребывал в этом своём заблуждении.

Повернувшись на бок, подперев рукой голову, я всё смотрел и никак не мог налюбоваться на эту красоту.

Ресницы Алы затрепетали, по-моему, полуприкрыв глаза, плутовка исподтишка наблюдала за мной.

— Ты смотришь на меня так, будто хочешь съесть, — наконец мурлыкнула она.

— Я не смотрю...

— А что ж ты тогда делаешь?

— Я любуюсь.

Хихикнув, она тоже повернулась на бок и тоже подпёрла голову. Большущие глаза распахнулись во всю ширь, теперь уже рассматривая меня. Сейчас они были янтарными... Или в них бушевало пламя... Я насторожился и, по-моему, слегка отшатнулся, что не укрылось от глаз девушки.

— Что?! — прищурилась она.

— Ал, выходит, ты можешь принимать любой облик, тогда какая ж ты на самом деле? — задал я мучивший меня вопрос.

— Ты правда хочешь это знать?

— Угу.

— А не испугаешься?

— А должен? — брякнул я, совершенно не думая о последствиях.

— Что ж, — бросила Ала, стремительно вскакивая на ноги, — рано или поздно, мне всё равно пришлось бы это сказать!

Она отступила на пару шагов.

— Смотри-и-ы-ы! — звук перешёл в громкий взрык.

Ну ни х... себе! Епи-ическая сила! Я задрал голову кверху, да так, что шею заломило.

— Ну что, смертный?! — прогрохотало оттуда, — Теперь ты доволен?!

— Бы-ды-дых! — бабахнули, раскрываясь и разом загораживая полнеба, два огромных крыла.

Твою мать!

Часть вторая.

Раишен гёрл — девушка моей мечты.

Глава 1.

Ы-ы-ы.

Я дёрнулся назад и пополз, как сидел, быстро перебирая ногами и руками, пока не упёрся спиной в какой-то наполовину вывороченный пень. Дальше отступать было некуда, так что если чудовище захочет мной полакомиться...

Стоп! А откуда оно вообще здесь взялось, и куда подевалась Ала? Её что, уже съели? Что-то я туплю не по-детски... Или это она и есть? Ох, ё-ё-ё...

От такой мысли я рывком вскочил на ноги, будто пружиной подбросило. Но стоило принять вертикальное положение, как меня "повело", и, чтобы не упасть, я опёрся на тело монстра.

— Шэрх, ты опять ищешь мою грудь?! Да ты неисправим, просто маньяк какой-то!

Я задрал голову. Будем надеяться, что этот хищный оскал — это просто милая улыбка одной симпатичной девушки, и ничего более.

Я отступил назад, потом ещё. Невероятно! Это просто оживший кошмар! Чудовище! Бр-р-р. И как я ещё со страху не обделался... или уже... да нет пока вроде... Но ей богу, меня затрясло мелкой дрожью.

— Что, страшно?!

Она ещё спрашивает... И тут меня зло взяло, какого хрена! Я стремительно шагнул вперёд и, протянув руку, провёл по ослепительно сверкавшей чешуе. И это в отблесках уже скрывшегося солнца. На свету бы вообще ослеп.

— Что ты там всё трогаешь? — недовольно пробурчала Ала, но я её не слушал, наклонившись, — Эй, куда ты там уставился?! — рыкнула она, когда я заглянул ей между ног.

— У тебя хвост?

— Конечно.

— Так и должно быть?

— Ну да.

— Ты что, дракон?

— Глупенький, — снисходительно заметили мне, — драконы — это легенда. Я — демон.

Вообще-то, она сказала "раиш", но я так понял, что это демоны этого мира. Не удивительно, что ими непослушных детей пугают. Ох, ё... Ну я и попал! И что теперь делать?!

Самое время сказать что-нибудь этакое: "Алочка, не ешь меня, пожалуйста, я тебе ещё пригожусь!" Я невольно усмехнулся.

— Тебе ещё и смешно? — последовало недоуменное рычание.

А что мне, плакать что ли? Надеюсь, что тот магический договор, что мы с ней заключали, всё ещё в силе, и я ей для чего-то нужен. Иначе б меня давно схарчили!

— Это что, бриллианты? — провёл я по искрящейся чешуе.

— Алмазы, — буркнули мне сверху.

— А в чём разница?

— Бриллианты — это огранённые алмазы.

— А у тебя разве...

Мне под нос сунули когтистую лапу:

— Где ты тут видишь огранку?

Глядя на это "сокровище"... каждому коготку которого могла бы позавидовать Старуха Смерть, потому что в сравнении с этой "косилкой" её орудие труда могло показаться жалким убожеством... и пререкаться с владелицей этого "богатства" не было ни малейшего желания. Во всяком случае у меня. Хотел бы я посмотреть на того героя, который бы сделал нечто подобное на моём месте!

Я вновь задрал голову:

— Ал, а ты бы не могла снова уменьшиться, а то у меня, разговаривая с тобой, того и гляди голова отвалится.

Демон... нет, демонесса... наверно, именно так надо было её называть... гулко хмыкнула, но выполнила мою просьбу.

Что там говорить, даже будучи со мной одного роста, это существо могло напугать кого угодно. Такой милый бриллиантовый, то есть алмазный дракончик, по сравнению с которым монстры из фильмов "Чужие" или "Хищник" могут показаться вполне безобидными созданиями.

— Скажи, Шэрх, в этом облике я тебе нравлюсь?

Красива ли она? Существо, предназначенное для убийства. В этом не может быть никаких сомнений. Смертоносное оружие. Любовно сделанный и затейливо украшенный клинок, ждущий своего часа, чтобы отнять чью-то жизнь. Бомба с часовым механизмом, в которую её создатель вложил весь свой талант и саму душу. Ангел смерти. Если они существуют, то должны быть именно такими, потому что для демона она слишком прекрасна.

— Ужасающе прекрасна...

— Что? Что ты сказал?

— Ты демонски прекрасна. До умопомрачения.

— Да? Тогда поцелуй меня!

Что!!! Э-э-э-э.

— Ала, радость моя, а ты не могла бы... э-э-э... вновь принять человеческий облик?

— Но ты же только что сказал, что я тебе и такой нравлюсь?

Меня обожгли леденящим душу взглядом, да таким, что кровь чуть не застыла в жилах. Придётся как-то выкручиваться, осторожно подбирая выражения.

— Извини, Ал, но я пока не привык к твоему новому облику.

Блин! И не известно, привыкну ли когда-нибудь! Да, если такое вообще возможно! Одно дело целоваться с красивой девушкой, кем бы она там не была, и совсем другое — с мерзкой образиной, от одного взгляда на которую мороз по коже.

Конечно, знатоки утверждают, что не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. И я так налетал пару раз. Падаешь за полночь в койку с симпатичной милашкой, а на утро продираешь глаза... Ой, что это?! Ой, кто это?! Девушка твоей мечты с похмелья, растрёпанная, без боевой раскраски. Поневоле задашь себе вопрос: "Как же я до такой жизни докатился?!"

Но по сравнению с этим чудовищем все эти, так скажем, несимпатичные мне девчонки казались ангелами небесными! Всё познаётся в сравнении.

Пока эти мысли вихрем неслись у меня в голове, Ала не сводила с меня внимательного взора, будто содержимое моей черепушки было для неё раскрытой книгой.

— Что ж, — проскрипела она, — раз ты того хочешь.

Миг и её черты поплыли, меняясь на ставший уже привычным человеческий облик. Вот и славно, а то даже не знаю, чтобы я делал! Только мне показалось, или в её словах сквозила горечь?

На краю сознания промелькнуло:

— А почему ей так важно, чтобы я не шарахался от её истинного облика? Наверное, здесь скрыта какая-то тайна?

Вот только в этот миг мне было не до загадок... Да и вообще думать выше человеческих сил. Все мысли мигом куда-то улетучились, ведь передо мной снова стояла обнажённая красавица... А крылья? Да и фиг с ними!

Я шагнул вперёд, сгребая в охапку своё сокровище:

— Иди сюда, мой демон, летящий на крыльях ночи! — и повалил красавицу на траву.

Крылья захрустели. Возможно в них что-то сломалось... Но разве это может повредить морфу, который меняет свои облики, как перчатки?

— На крыльях ночи? Как поэтично! — проникновенно прошептала Ала.

— Каждый мужчина в душе поэт!

— А женщина.

— Поэтесса! — выдохнул я, запечатывая губы девушки поцелуем.

— Шэ-э-эрх, — рыкнула мне на ухо Ала, вернее то кошмарное существо, в которое она опять превратилось, — ты, главное, ничего не бойся. Запомни — ничего не бойся!

Легко ей говорить, на неё монстры в порыве экстаза, закатив глаза, не заваливаются.

А-а-а, где наша не пропадала! Я спихнул с себя чудовище и завалил его... вернее её... на спину. Это же всё равно мой обворожительный белокурый ангел, только заколдованный... слегка. Сейчас я ей ка-а-ак... Может, она после этого раз, и расколдуется?!

Жаль, с первого раза не получилось, и я попробовал ещё, а потом ещё...

Ну и что, что с расколдовыванием чудовища обратно в принцессу ничего не получилось. Сам процесс тоже был весьма увлекателен.

— Если бы ещё не был так утомителен, — успел я подумать, падая без сил на спину.

— Ой! — дернулся я, когда вспышка боли вернула меня в реальность.

Стоит забыться недолгим забытьём, как тебя тут же возвращают к суровой реальности. В общем, нефига разлёживаться, надо трудиться не покладая... сами понимаете, чего.

Неутомимая Ала опять была не пойми в каком облике, меняясь, как северное сияние. Ниже пояса кожа белая, грудь — тёмная, сверху лукавая мальчишечья физиономия с короткой стрижкой, а руки, по самые плечи покрытые алмазной чешуёй, заканчивались огромными когтищами.

Сейчас красавица "ласково" водила этими смертоносными жалами по моей спине, да так, что кожа скрипела, а я, боясь дышать, напряжённо ждал, вонзятся ли они в меня, или нет.

— Уй-ш-ш-х-ё-ё-ё! Больно же! — предчувствия меня не обманули.

— Ну-у-у, Шэ-э-эрх, я же тихонечко-о-о.

— Ты опять кожу проткнула! — чувствовать, как по спине побежали тонкие струйки крови, было неприятно.

— Совсем чуть-чуть боли для любви — это, как приправа к изысканному блюду, — облизнувшись раздвоенным языком, клацнула зубами моя мучительница, отводя взгляд в сторону.

Э-э-э, чего это она?

— Не надо трогать плечо, — жалобно протянул я, тщетно пытаясь отвести многострадальную часть тела назад.

— Почему-у это? — совершенно искренне удивилась Ала.

— Ты ж мне его только что до лопатки прокусила.

— Ну и что, я укусила, я и залечила. Сам же говорил, что ничего толком не почувствовал!

— Ага. Зато сейчас не только плечо, а вся спина чешется!

— Так это ж прекрасно!

— Чего ж тут хорошего?!

— Сейчас я тебе её почешу!

— Уй-ю-ю! — невольно дёрнулся я, когда острые, как иглы, когтищи вновь вонзились в кожу.

Я открыл глаза. О! Опять утро! Или уже день?

Почувствовав шевеление слева, повернул голову, и тут же дёрнулся назад, лишь в последний момент сумев взять себя в руки. Блин! Никогда мне не привыкнуть к тому, что Ала — чудовище. Нет, умом вроде бы понимаю, что она ещё и красивая девушка, но, как глянешь на эту образину... Так и хочется дать дёру и бежать, бежать, не останавливаясь! Проклятье! Ничего не могу с собой поделать!

Наверное, я думал слишком "громко", потому что Ала тоже открыла глаза и уставилась на меня. Сначала её изумруды сияли, но потом, будто прочитав мои мысли, демоница осунулась: взгляд потух, а зелень глаз стала почти чёрной.

— Ты никак не можешь привыкнуть, — проскрежетал грубый голос.

Пусть и не звериный рёв, но и на серебряный колокольчик, которым весело звенел голосок моей любимой, когда у неё было радостное настроение, этот приглушённый рык походил мало.

Я тяжело вздохнул. Нет смысла отрицать очевидное. Зачем врать девушке, которая может тебя прочитать, как открытую книгу. Вот только...

— Для тебя это так важно?

— Ещё бы! — воскликнула Ала, — Ты ж видишь, стоит лишь заняться любовью, как я перестаю себя контролировать... Вернее, я, конечно, могу удержаться в человеческом облике, но тогда не получить и сотой... нет, даже тысячной доли того удовольствия, которое возможно ощутить в своём истинном обличье.