Очарованный тролль. (Горный тролль 2).

— Хрясь! — тонкая верхушка ствола обломилась, но я плюхнул уже справа от утопающего оставшуюся часть.

— Выбирайся, не спи!

Дерево опять надрывно затрещало. Проклятье! Что я вытаскиваю, дохляка-студиоза или застрявший бульдозер.

Дальше всё было, как в кошмарном сне: я снова бежал к лесу, валил очередное дерево и тащил к трясине, где барахтался мой незадачливый попутчик. Не знаю, сколько раз это повторялось, четыре или пять. Стволы деревьев стонали и скрипели, ломались, проваливаясь в болотную жижу, но толку не было никакого.

Твою мать, да по ним Т-34 уже давно можно было бы вытащить!

— Тридцать четыре чего? — не понимающе уставился на меня Ал.

Это я уже заговариваться начал? Мысли вслух?

— Ху... хрена моего! — не выдержал я. — Вылазь давай! — рыкнул, выуживая из жижи и бросая поперёк притопленных по обе стороны от студента стволов толстый огрызок.

— Я больше не могу, — заныл мальчишка, — Брось меня!

— А договор?

— Хочешь, я его расторгну?

— Что, прямо сейчас?

— Да.

— Ещё чего! Руки давай!

Намертво вцепился парню в предплечья... только бы их не оторвать... переступил ногами по упёршемуся ему в грудь скользкому стволу. Присел на корточки, как учил тренер, когда я пытался заниматься штангой. Пару раз глубоко вздохнул. Ну что? Пое-е-е-ехали!

Разом заскрипело и затрещало всё: мои зубы, кости, мышцы, дерево под ногами. Кровь застучала в висках. Проклятье! Я не успел разогнуться, как внизу послышался оглушительный треск. Капец деревяшкам! Неужели всё зря?! Но тут раздалось такое громкое, противное и смачное чавканье. Согнутые ноги распрямились, и я поспешно сделал несколько шагов назад. Не рассчитал и сам ухнул в болото уже по другую сторону тропы.

Вот, чёрт! Гадство! Я забарахтался в тине, стараясь распластаться по поверхности, подгребая под себя наломанные стволы и сучья, и по-пластунски ползя на брюхе, стал выбираться из трясины.

Невероятно, но мне это удалось. Едва нащупав твёрдую поверхность, встал на четвереньки. Сил подняться уже не было.

Э, алё! А где мой подопечный? Неужто утоп?! Я мигом развернулся и едва не столкнул обратно в болото так же как и я стоящего на карачках Ала.

— Шэрх, спасибо тебе, я просто не знаю, как тебя благодарить. У меня просто нет слов, — голос юноши сорвался.

В его глазах стояли слёзы. Как трогательно!

— Не надо оваций, деньгами отдашь, — буркнул я.

— Что?

— Предпочитаю благодарность в материальном виде.

— Како-ом?

— Золотом и серебряном эквиваленте.

— Так это всё из-за денег?! — зелёные изумруды глаз зло сверкнули, и Ал вскочил, как подброшенный.

— Ну не из-за твоих же прекрасных глаз, — хмыкнул я, разгибаясь в полный рост.

— Ах ты!.. А я-то!.. А ты-ы-ы! — мой спутник резко отвернулся, засопел и захлюпал носом.

— Ты плачешь? — честно говоря, от такого поворота событий я просто опешил.

Что это мне за тонкая и ранимая натура попалась, прям, как девчонка.

— Нет! Не надейся! — зло огрызнулось нежное создание.

— Если собираешься хныкать, то найди место посуше, — не остался я в долгу, — тут твоих слёз никто не заметит.

Развернулся и направился к лесу. Я и девиц-то утешать не умею, не то, что парней.

— Настоящий шэрх, — донеслось мне в след, — Как только земля таких носит?

Хы.

Глава 4.

Я обогнул очередной куст и повернул голову:

— Ал, где тут речка или ручей? Эй! Что молчишь, обиделся?

— Нет, — буркнули из-за веток.

— Может тебе мыться не надо? — поинтересовался я, выходя на небольшую поляну.

— Нет.

— Что "нет"? — я обернулся, да так и застыл с открытым ртом.

Э-э, как такое возможно?!

Костюм, даже в свете показавшейся луны, я толком разглядеть не сумел, но рубашка, ещё пару минут назад вся перепачканная грязью, теперь буквально сверкала своей белизной. Она выглядела свеженакрахмаленной и отутюженной.

— Я не понял, что это? — глухо выдавил я, ткнув пальцем в сорочку.

— Где? — удивлённо оглядел себя студент, поправив кружева.

— Твоя рубашка. Только что была грязной, а теперь — чистая.

— Магия, — пожал парень плечами, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся.

— А кто недавно клялся, что она заблокирована?

— Так и есть, — кивнул он, удивлённо уставившись на меня, — я не могу магичить вовне, только внутри.

Я хмыкнул и поднял руку, чтобы почесать за ухом. Наткнулся на клок прилепившейся тины и с силой шмякнул его об землю. И такое зло меня взяло. Он тут весь из себя, хоть на бал к королю, а я из-за него в грязи с головы до пят!

— Где тут речка или ручей? — рыкнул на попутчика.

Я был грязен, как чёрт, и зол, как целая сотня рогатых.

— Там, — ткнул пальцем Ал.

— Грубиян, — тихо послышалось сзади, когда я уже ломился сквозь кусты.

Точно, тихое журчание. Я обогнул очередные заросли и оказался на маленьком пляжике. О-о, да тут целая река. Правда, не слишком широкая... Да мне без разницы!

Расстегнул пояс и бросил его рядом с мешком, который кинул на песок ещё раньше. Стоп. Это я поторопился. Зашёл в воду и вымыл лицо и руки. Потом вернулся за кинжалом, тщательно сполоснув его рукоять, затем взялся за всё остальное. К счастью, кармашки застёгивались плотно, грязь внутрь не попала. Уже хорошо. с ножнами тоже возился недолго.

Стянул с себя безрукавку. Проклятье! Ну как тут не разругаться. Самой кожаной основе ничего, только хорошенько сполоснуть, а матерчатую подкладку с карманами, хоть отпарывай. Матерясь вытащил бляху, превратившуюся в сплошной ком грязи, обрывок цепи, набившиеся шмотки тины. Долго пришлось всё тереть и споласкивать. Хорошо, что течение оказалось довольно быстрое, а то б я мигом тут всё замутил.

Не знаю, сколько провозился с безрукавкой, а потом штанами. В конце концов, мне вся эта стирка при свете луны надоела. Надо бы и самому помыться, а то всё тело покрылось подсыхающей коркой. Противно.

Разбежался, громко шлёпая по воде и, высоко подпрыгнув, сиганул в воду, подняв тучи брызг. Эх, хороша водичка, холодненькая! М-м, вкусная. После тухлой и вонючей грязи болота она казалась божественным нектаром.

Распластав руки в стороны, я погрузился в реку с головой, наслаждаясь тем, как быстрые струи воды... одни холоднее, другие теплее... ласкают уставшее тело. Так бы и не вылезал на берег. Интересно, а местные шэрхи не родственники дельфинам... Ну-у, какие-нибудь дальние.

Нет, всё-таки, как же мало нужно человеку... то есть троллю, для счастья...

Тем неожиданнее было то, что произошло после.

Что-то я непозволительно расслабился, ничего не замечая вокруг. Впрочем, будь на моём месте обычный человек, он бы и мяукнуть не успел, мгновенно расставшись с жизнью.

В последний момент, каким-то из чувств уловив опасность, дёрнулся, но было уже поздно.

Меня схватили за руки сразу две русалки, и понеслось. Вцепились в меня, рыбьи морды, когтями и зубами, как бультерьеры, намертво. Ни я, ни они никак не могли одержать верх. Мне не удавалось их стряхнуть, а им — сразу продырявить мою толстую шкуру. Матёрые попались твари, хорошо, что их было всего две. Если б больше — точно хана!

Не успел подумать, как... Ёшкин кот!.. Тяжёлая артиллерия пожаловала — местный Водокрут со своим жезлом. Только этот водяной был какой-то непредставительный, совершенно лысый... голый, как коленка, совсем никакой поросли... и какой-то мелкий. Или две схватившие меня бабищи оказались слишком крупными для их племени.

— Зачем взбаламутил реку, грязный уродец? — прозвучало в моей в голове.

— От урода слышу! — так же мысленно огрызнулся я.

— Ах ты!.. Сейчас я тебя...

И мы завертелись в удвоенном темпе. Но если раньше я с "девочками" "вальсировал", то теперь мы "заплясали" что-то вроде ламбады. Девки хотели меня развернуть под удар жезла, а я уворачивался, прикрываясь то одной из них, то другой.

Все демоны Бездны! Так долго продолжаться не могло, лёгкие, где уже перегорел весь кислород, начало жечь огнём. Ещё миг, и я просто задохнусь.

Помощь пришла неожиданно. Ал — молоток, меня не подвёл. Прыгнул в воду и полоснул кинжалом одну из русалок. Та, правда, немедленно вцепилась в него, но я получил жизненно необходимую передышку.

Пулей вылетел из воды, глотнуть спасительного воздуха и тут же "зарядил" кулаком с правой в лоб твари, что осталась висеть на моём левом плече. Раз, потом ещё. Образина обмякла, и я легко её стряхнул.

Э! А где мой спаситель?!

Вновь погрузился в воду. Вот, дьявольщина! Мы своей схваткой так взбаламутили всё вокруг, дальше вытянутой руки ничего не разглядеть. Ах ты ж, твою мать!

Первым, кто показался, был местный водяной, вытянувший в мою сторону свой двузуб. Ну-у, это у него жезл был такой. Золотая двузубая вилка на длинной витой ручке... Я её по гроб жизни запомнил, будто сфотографировал... А между зубьев светился красный камень, наверное — рубин. Вот с него в меня и полетела искра... Да какой там!.. Настоящая молния! Наверняка прожгла бы насквозь. Если б достигла.

Весь мир вокруг меня, будто застыл. И тут наперерез разряду взметнулась рука в серебряном "браслете". Такая тонкая и изящная, как у девушки... так бы и расцеловал. И думайте потом, что хотите, жизнь-то всего одна!

Эффект от удара молнии по наручнику оказался неожиданным. Мало того, что заряд отлетел от него, как от стенки горох, аккурат в сторону "стрелка", так ещё с удвоенной или утроенной силой. Водокрута снесло, приложив сильнее, чем он собирался офигачить меня. От такого поворота событий я на минуту "завис" и не сразу "врубился".

Твою мать! Ала где-то рядом рвут на части, теперь моя очередь его спасать. А-а, вот они, подо мной. Пареньку, похоже, совсем хреново. Вцепился в ухитрившуюся сплестись в бешеном вихре "танца" сладкую парочку, и к берегу их, к берегу. А уж там русалку за волосы и в морду ей, в морду.

Понятное дело, что женщин бить не хорошо, но кто ж виноват, что эта так смертельно привлекательна... в прямом смысле этого слова. Оторвал тварь от чуть живого мальчишки и поволок его на берег. Насилу вытащил. Рухнул на песок рядом и всё никак не мог отдышаться.

Долго валялся на спине, глядя в звёздное небо. Нет, не такое оно, как дома, на Земле. Да-а, дома... Увижу ли я его когда-нибудь?

Так, а как там напарник? Лежит, не дышит. Вскочил и приблизился к нему. Но едва коснулся лица, чтобы ласково потрепать по щеке, как тот мгновенно очнулся.

— Э-э, ты чего, — юноша быстро заработал локтями и пятками, отползая в сторону, — Чего это ты ко мне... голый.

— Забыл? Я ж купался.

— Хоть бы прикрылся, что ли.

— Зачем, мне стесняться нечего.

Парень покосился на моё "достоинство" и с фырканьем отвернулся.

Хм, какие мы нежные.

Подошёл к кусту и сдёрнул с ветки заброшенные на неё штаны.

И чего это парень на голых мужиков так нервно реагирует? Странно. Обернулся и поймал его взгляд.

— Что не так?

Студент не ответил, тяжело поднялся с земли и поковылял к лесу.

Я тоже не собирался задерживаться рядом с оказавшейся такой негостеприимной речкой... Вернее, гостей там принимали, но, похоже, только в качестве еды. Так что, нафиг, нафиг.

Попытался отжать штаны, что оказалось не таким уж простым делом. Новый костюм был скроен из толстой кожи, которая у меня была чем-то вроде доспеха. А чего, удобно. Не рвётся, за ветки особо не цепляется, вот только... не знаю с кого эту шкуру сняли, но тело в ней практически не дышит. Поэтому в жаркую погоду то, что внутри... ну-у, между ног... может свариться вкрутую.

Наверное поэтому портные, что шили штаны, придумали с обоих боков соединить обе половинки... зад и перед... не швами, а ремешками. Их можно было или распустить, чтобы было посвободнее, или затянуть потуже, чтобы кожа облегала плотно. Так и надо было сделать на болоте, чтобы грязь внутрь не попала. Но кто ж знал, что мне придётся там так "нырять".

Вот только дизайн этот с открытыми "лампасами" на шнурках мне совсем не понравился. Помню раньше, была на Западе какая-то женская группа в точно таких же нарядах. Закрытый до горла брючный костюм со шнуровкой с боков, который ясно давал понять зрителям, что у девиц под низом, кроме них самих, ничего нет. Так то на эстраде, а мне зачем будоражить чужое воображение? Поэтому штаны я забраковал и приказал переделать: ремешки остались на месте, но с внутренней стороны были нашиты полоски ткани. И воздух проходит, и голого тела не видно.

С тканью я сейчас и мучился, стараясь отжать её, сжимая между ладоней. Толстая кожа не тряпка, её не скрутишь. Неожиданно поймал устремлённый на меня взгляд Ала. Ха! Вот кому пошла обтягивающая кожа со шнуровкой. Будто угадав, о чём я думаю, студент ещё раз фыркнул, скрывшись за деревьями.

Блин! Что-то мысли у меня появляются какие-то странные, не иначе, как от долгого воздержания.

И тут мне, как назло, вспомнилось свидание с Лисой. Как она меня тогда продинамила. Ну-у, сучка!

О том, что хитрая плутовка проявила ко мне интерес, я, вроде, уже рассказывал. В самом конце осени пригласила меня к себе. Я сперва на интим как-то не рассчитывал, да и настроения не было. Но Лиора была не из тех, кто отступает перед трудностями. В общем, королева любовных утех оказалась ещё той затейницей. А каким шаловливым оказался её язычок...

Короче, завалил я женщину на спину на тот сексодром, который она устроила в большой зале прямо на полу, побоясь за целостность кроватей, и уже... ласково и осторожно... собрался было в неё войти, как та возьми и заори, что есть мочи:

— Ой, ой! Шэрх, стой!

— Да что такое?

— Больно. Ты подожди, сейчас я специальную мазь принесу из южных краёв. С ней мы и продолжим.

Хорошо, разве ж я против. Сижу, жду. Плутовки всё нет и нет. Воткнутые вокруг свечи уже порядком оплавились. Что-то тут не так. Я и отправился на поиски.

Нашёл в прихожей двух женщин за тридцать. Одна из них была тут кем-то вроде консьержки, чем занималась другая, не знаю.

— Где Лиса?! — набросился я на них.

Увидев меня... голого, со вставшим всем, что только может вставать... барышни сперва потеряли дар речи. Ни бе ни ме ни кукареку. Потом немного пришли в себя и сообщили, что хозяйка срочно отбыла в неизвестном направлении.

Ах, она сучка! Ах, тварь! Ловко ж она меня! Видать, сообразила, что "малость" не рассчитала, найдя таких приключений на свой нежный приют любви, каких может не пережить.

А сколько прошло времени? Этак её уже и в Сферране может не быть. Да что в городе, в королевстве.

— А где другие девицы?

Как оказалось, никого нет. Все куда-то испарились. Хы, подались к канадской границе? И тут мой взгляд остановился на обеих женщинах.

— Мы э-э-э... уже не работаем, — жалобно протянула та, что пониже и пополнее, крашеная в иссиня-чёрный цвет.

— Давно-о, ваша милость, — подхватила вторая, искусственная блондинка.

— А сейчас придётся, только вы и остались, — "успокоил" я их, — С этим же надо что-то делать, — указал на свой "агрегат", упёршийся в небо, как зенитка, готовая до последнего снаряда не пропустить ни одного вражеского бомбера.