Гарри Поттер. Второй шанс.

— Да ну.

— Он ещё вырастет на несколько дюймов. Обычно они бывают около полутора футов в длину. Великолепен, разве нет?

— Угу, конечно, — проворчал Ракеш. Лично он думал, что, стоя на лапах и зацепившись кончиками крыльев за кушетку, это существо больше походило на Норберта, скрещенного с чем-то неопределенно-пушистым темного цвета, вроде паука. Даже если бы он не знал, что эта штука пьет кровь, тварь все равно казалась угрожающей. Только Дарэй, эдакая квинтэссенция вампира, если такое вообще существует, мог взять себе в качестве любимца питающуюся кровью волшебную летучую мышь. И назвать её именем дьявола. Летучая мышь полузашипела-полузачирикала, и Дарэй снова взял её на руки.

— Он ещё не ужинал, а я не выпускаю его, пока не подрастет. Спокойной ночи, — сказал он и вышел из комнаты, воркуя с мышью. Ракеш не мог услышать, но был готов поклясться, что всё же расслышал, как Дарэй сказал что-то про то, что даст Сатане немного вкусной крови огненных коней.

— Как будто он и вправду зазубрил руководство по вампирам, да? — сказал Ракеш, кивнув на разделяющую их комнаты стену, когда услышал, как открылась дверь в комнату Дарэя. Элли хихикнула, а Сайлас усмехнулся и кивнул.

— И хуже всего то, что у него это получается совершенно естественно, — согласился он. — А он и понятия не имеет, до какой степени банален.

* * *

— Вот фигня! — выругался Ракеш, впившись взглядом в мешанину нитей на столе. Класс по магии нитей, который преподавал профессор Стиали, быстро превращался в наименее любимый им предмет. Честно говоря, уже превратился. Прошёл месяц занятий, а он не сделал ни малейшего продвижения в этом виде магии.

Они начали с самых простых вещей. Две тяжелые цепи, свисающие с потолка, и две нити. Ученикам требовалось связать цепи путем связывания нитей. У остальных в классе получалось неплохо. Рианаэ дошла уже до четырех цепей и пыталась при помощи четырех нитей сплести из них запутанный кельтский узел, и цепи в совершенстве повторяли все её действия.

Цепи Ракеша распутались так же быстро, как распустился и ряд его узлов, и теперь просто качались. По крайней мере, они не порвались вновь. Единственное, с чем он справился, это разнес шесть комплектов цепей. Тем, что вложил в нити слишком много магии и сосредоточился на волшебстве в одной точке вместо того, чтобы сконцентрироваться на всей длине нити. Благодаря неравномерному нарастанию параметров они стали ломкими, и количества мощи, вливаемой в заклинание, стало достаточно, чтобы тяжелые цепи раскрошились, как сухие листья. Профессор Стиали нашел это очень забавным и озадачивающим. У Ракеша были и талант, и умение, и понимание принципов волшебства, чтобы практиковать магию нитей; просто она у него не получалась.

— Попробуй ещё раз, — велел ему Стиали и принялся наблюдать, как Ракеш пытается снова. Медленно связывая нити вместе, тот сосредоточился на том, что нити на самом деле делают с цепями. Через несколько минут он разбил седьмой комплект цепей, а нити, подпитанные его раздражением, взорвались в пламени. Цепи, несмотря на то, что были металлическими, последовали за их примером и через пару секунд осыпались прахом.

— Простите, — сказал Ракеш, создавая очередной комплект цепей. Стиали покачал головой и усмехнулся.

— Ты — очень странный, Ракеш Асмодеус. У тебя множество сил и хватает способности. Нет причин, по которым у тебя не должно получаться. Если вскоре не наступит никакого улучшения, я бы предложил тебе заменить предмет. Нет смысла полгода учить то, что ты просто неспособен сделать. Попробуй что-то ещё и, может, вернись к магии нитей через пару лет. Или, возможно, у тебя просто нет к ней таланта. Некоторые люди не могут ею владеть, хотя я никогда не видел, чтобы у человека не получалось, если у него есть такие способности, как у тебя, — предложил ему профессор. Ракеш кивнул — он и сам об этом подумывал. Класс по беспалочковой магии казался ему все лучшим и лучшим выбором.

Рядом с ним Рианаэ прекратила работать с цепями и принялась левитировать стул куском нити. Ракеш нахмурился. Рианаэ предлагала ему помочь, но примерно через час они пришли к выводу, что Ракеш делает то же самое, что и она, но у него это не работает. Ракеш решил, что после ужина выяснит, в какое время начинается класс по беспалочковой магии для новичков. Занятия по магии нитей были лишь потерей времени.

За исключением уроков по магии нитей, все остальное обучение проходило прекрасно. Ракеш опережал всех, кроме Дарэя и Сайласа, имевших кое-какой опыт, — они закончили с теоретическими частями теории магии крови и доказали Намаку, что способны отыскать свое волшебство и вплести его в ритуал.

Курс по боевым искусствам и магловскому оружию был занятием, требующим самой большой физической нагрузки из всех, что Ракеш испытал за свою жизнь. Они должны были начать изучать оружие только через полгода. Первая же половина учебного года сосредотачивалась на рукопашном бое и подтягивании формы. Что означало бесконечные повторяющиеся серии ударов руками и ногами. Однако периодически спарринговать было забавно. Ракеш был уверен, что выглядят они наверняка нелепо, поскольку лишь у немногих из них был опыт борьбы. Он каждый день радовался своей предусмотрительности — тому, что вздумал обучаться борьбе и тренироваться, пока жил в Выручай-комнате. И за выполненные ритуалы по магии крови. Класс поделили так, чтобы более сильные, быстрые и выносливые вампиры и оборотни не причинили случайно вреда смертным студентам. Однако Ракеш часто оказывался с ними в паре, когда число студентов было неравным. Не имея ни скорости, ни силы на самом деле победить таких партнеров, он мог быть всё же уверен, что не получит случайно серьезных ран. А благодаря некоторым трюкам, выученным в Выручай-комнате, он зачастую мог продержаться против пока ещё не обучавшихся вампиров.

Студенты-вейлы занимались в отдельной группе, так как вейлы обоих полов имели тенденцию преобразовываться в течение боя. Большая часть их уроков сосредотачивалась на том, чтобы не допускать этого или управлять своим преобразованием так, чтобы проявлялись лишь когти. Вейл здесь училось поразительно много, но ещё удивительнее оказалось присутствие четырех гоблинов. Они были на год старше, но когда в Акрен говорили, что рады всем, то именно это и имели в виду.

Чтобы все набрали форму для полномасштабных тренировочных сражений в лесу вокруг школы, были разработаны физические упражнения: курсы по преодолению препятствий, полные предметов, через которые требовалось перепрыгнуть, веревок, по которым требовалось взобраться, и скал, на которые надо было вскарабкаться, набрасывающихся на учеников волшебных растений, от которых было необходимо увернуться... и время от времени преподавателей, швыряющих в них файерболы и молнии; и все это — в определенный срок. Ракешу нравилось бывать на открытом воздухе, и долина Акрен была чудесной; если такие уроки были необходимы, на свете существовало гораздо худшие места для подобного времяпровождения. Упражнения были трудными и сильно выматывали, но Ракеш не слишком возражал — у него довольно хорошо получались подобные вещи, ведь практики было уже достаточно. Безумному Глазу Хмури такое бы понравилось. При беге на длинные дистанции без препятствий было легко впасть в нечто похожее на транс и пропустить знаки опасности, говорящие о том, что за следующим поворотом что-то не так. Например, одна из вейл пропустила свежие следы и экскременты медведя и врезалась прямо в гризли. "Постоянная бдительность" и здравая доля паранойи о том, что же скрывается меж густых деревьев, быстро превратились в некое состояние души.

Сайлас и Дарэй, которые перешли в группу следующего уровня по классу боевых искусств, предложили Элли и Ракешу себя в качестве наставников по вечерам после того, как все закончат свою домашнюю работу. Как только стало известно, что вечером они занимаются в закрытом зале, к ним стали присоединяться и другие студенты, и через пару недель четыре или пять вечеров в неделю уже собиралось нечто вроде неформального клуба.

24.02.2010

Глава 8.

— Профессор Стиали? — позвал Ракеш. Через мгновение дверь открылась.

— Я задавался вопросом, когда ты придешь. Решил покинуть класс? — спросил профессор Стиали. В его бледно-голубых глазах читалось лишь развлечение и расстройства по поводу решения Ракеша не наблюдалось. Дело было в субботу после полудня, и Ракеш не скрывал факта, что прошедшая неделя была его последней попыткой в магии нитей.

— Да. Простите, но, кажется, это просто не работает, — сказал Ракеш, зная, что ничего больше объяснять не понадобится. Два месяца учебы, и ему не удавались даже самые основы в магии нитей. Он делал все, что предполагалось, но этого было мало — магия попросту не желала подчиняться.

Исходным условием и степенью успеха в данном виде волшебства служила обычно концентрация во время процесса на чем-то помимо самой магии. Чтобы выполнить большую задачу, обычно использовали что-то намного меньшее. Завяжите узел правильно — и все получится. Немного похоже на палочковую магию — вот эти движения, вот такие слова — и вот вам результат.

Тем, кто специализируется на магии нитей, дуэли не нужны. Эти люди просто вытаскивают кусок нитки и завязывают на ней пару-тройку узлов, воображая на их месте связанные конечности противника. Медленно затягивая сделанную петлю и желая, чтобы в реальности она обернулась вокруг шеи врага, они способны убить, находясь за несколько помещений от своей цели. Большинству не доступно ничего сложнее простейших задач, но воспользоваться этим видом магии для ломки защиты, по-видимому, не слишком трудно. Надо просто обернуть узлы вокруг щитов и сжечь нить, уничтожая вместе с ней и защиту. Убить же человека с расстояния могут лишь истинные мастера магии нитей, да и для большинства из них это настолько сложно, что они по этому поводу и не заморачиваются.

Простейшая магия нитей похожа на палочковую магию. Сложный же уровень больше похож на магию крови или беспалочковую. Как правило, магия нитей такого уровня индивидуальна для каждого, и её нельзя выучить по книгам. Но даже на такой стадии она сродни палочковой — правильные узлы к чему-нибудь, да приведут. Выбор же времени и расстояния между узлами — индивидуальны.

Ракешу очень хотелось научиться магии нитей, потому что этот вид волшебства являлся одной из самых могущественных форм магии для создания краткосрочных щитов. Щиты вокруг, скажем, здания, нельзя одолеть. Необходимо уничтожить нити, на которых держится защита. Их можно спрятать, иногда в самом здании, и тогда взлом практически невозможен. Преодолеть преграду возможно, лишь пригласив кого-то настолько же сведущего в магии нитей для того, чтобы превзойти поставленную защиту. Такая защита не держится очень долго, самое большее — несколько месяцев, потом нити распадаются; они не способны выдержать столько магии такое долгое время. Способа продлить краткий срок их жизни не существует, однако на этот самый "краткий" срок защита оперативна и настолько же сильна, как и магия крови.

Ракешу не удалось выяснить, почему магия нитей у него не выходит, однако при использовании нитей он не мог ощутить своего волшебства. Ему не удавалось отыскать силу, которую он научился находить, используя магию крови или палочковую магию. Ему казалось, что нити разрушают его обычную связь с волшебством. Профессор Стиали, как и сам Ракеш, был в недоумении — он ничего подобного раньше не видел.

Однако Тристан Намак только улыбнулся и кивнул, когда Ракеш об этом упомянул. Когда же Ракеш попытался докопаться до сути, он только ответил, что подобного и следовало ожидать. Сердитый — из-за того, что больше объяснений не получил — Ракеш потребовал ответа, почему тот такого ожидал. Намак пояснил, что профессор Стиали не знает, как использовать тот тип нитей, который нужен Ракешу. К сожалению, Намак также утверждал, что он тоже не знает, какими должны быть эти нити. Ракеш помнил о беседе недельной давности, когда он предпринял последнее усилие преодолеть преграду и хоть чего-то добиться в магии нитей.

— Когда-то я знал одного вампира, воистину древнего, который управлялся с этой магией без видимых нитей, — объяснил Намак. Они вновь беседовали в его апартаментах; Ракеш только что принес ему последнюю версию второй стадии рун выносливости. — Думаю, тебе следует попытаться найти другие нити, а не те, что использует Стиали и все остальные. — Ракеш вышагивал по гостиной туда и обратно, расстроенный и сердитый. Причин для такого абсолютного провала в этом виде волшебства не было. У Намака имелось несколько книг, написанных этим самым чудаком-вампиром, однако они никак не проливали света на его необычную способность. Чем бы эта способность ни была.

— Не те ли это нити, что обычно используются в плащах невидимости? — спросил он, когда, наконец, прекратил топтать пол. Намак немедленно отмел идею.

— Нет. Ты же знаешь, что те на самом деле не являются невидимыми — они становятся таковыми, только когда уже сотканы в плащ. Нет, он пользовался чем-то другим. — Ракеш вздохнул и покачал головой — что ещё это могло быть? — О старом вампире сказать точно можно единственное: он мог выполнять эту магию без видимых нитей и был одним из первых некромантов, — глубокомысленно продолжал профессор Намак. Ракеш поднял бровь. Нити не использовались ни в какой из известных ему областей некромантии. — Ты должен понимать, что я практически не знал того вампира. Я был одним из элиты в Риме. А он — древним, и я имею в виду именно "древним" — старше двух с половиной тысяч лет, когда мне шло всего лишь второе столетие. Полагаю, он являлся одним из ранних представителей нашего вида. Знаешь, он первым додумался с помощью некромантии задавать вопросы мертвым во время суда над их убийцей.

— Вот как, — удивился Ракеш. Такой вид некромантии впал в немилость после того, как несколько неопытных некромантов вызвали трупы в суде и те каким-то образом умудрились кого-то съесть. К тому же существовало парочка некромантов, воспользовавшихся своими знаниями для поднятий армий. Волшебники и ведьмы никак не смогли осознать, что определенная... да вся магия не бывает ни плохой, ни хорошей — зависит лишь от того, как её использовать. Им хотелось, чтобы всё было либо черным, либо белым. Злым или добрым. Как серпентарго — язык не является злым, это ведь просто способность человека. Почему люди настолько глупы? И всё же такими были отнюдь не все. За пределами Европы серпентарго не считали злом, а некромантов все ещё приглашали на заседания, если это было возможно.

— Что, сейчас уже не осталось в живых никого, кто был бы к нему близок?

— Нет. Все умерли при разрушении Атлантиды. Это случилось ещё до меня. Когда я его встретил, он был настоящим волком-одиночкой и редко говорил. Прочел мне пару лекций по некромантии, и я его больше не видел. Он мертв, я это знаю. Умер, когда пытался остановить чуму, которая могла стереть человечество с лица земли, — добавил Намак с печалью.

— Что ж, спасибо вам за то, что попытались, — произнес Ракеш, вручая книгу обратно. Намак просто кивнул.