— Понятно... — Блек потер виски. — И что сумел умыкнуть Руквуд, помимо секрета системы Надзора и способа управления дементорами?
— Довольно многое, — стиснул кулаки волшебник. — Начиная от способов существенного продления жизни... посредством не самых светлых ритуалов... и заканчивая способами увеличения магической силы.
— Это... интересно, — поморщился Блек.
— К сожалению, Руквуда удалось вычислить только после Первой войны, по показаниям других Пожирателей во время их допросов. Если бы не это — Руквуд до сих пор работал бы здесь: никто и не мог подумать, что он сумел спутаться с Темным лордом.
Сириус Блек уже собирался задать следующий вопрос, но волшебник остановил его нетерпеливым жестом, прислушиваясь к тихому гудению серебристой ласточки-патронуса, влетевшей в комнату.
— Кажется, наш с вами разговор запоздал, лорд Блек. — Френсис потер скрытые под туманом глаза. — Азкабан разграблен, все заключенные отправились на корм дементорам, а сами твари покинули остров.
— Что-то еще? — приподнял бровь Сириус, хотя больше всего ему хотелось разразиться черной бранью.
— На развалинах обнаружили останки вампиров, — значит в атаке принимали участие не только Пожиратели.
— Вы можете вернуть этих тварей на место, Френсис?
— Нет, — жестко ответил сотрудник отдела тайн. — Мы можем за несколько месяцев создать новый артефакт, но это не поможет, необходимо будет загнать этих тварей в то место, куда мы его установим. А это...
— Это невыгодно по количеству жертв, — кивнул Сириус.
— Даже если эта война закончится, — Азкабану уже не бывать прежним, — Френсис казался взволнованным. — Обратно дементоров загнать будет слишком сложно и потребует слишком многих человеческих жертвоприношений.
— Их загнали в Азкабан с помощью магии Крови? — Усмехнулся Блек.
— Именно. Обычно этим занимались представители семейства Медоуз, — буркнул волшебник. — Но последний человек из их семьи — Доркас — была убита лично Вольдемортом в Первую войну.
— Значит... Дементоров придется убивать.. — Вздохнул Блек.
— Адскому пламени они поддаются, — кивнул Френсис. — К сожалению, сил отдела тайн недостаточно, чтобы мы чем-то могли вам помочь. Нас слишком мало.
— Жаль, — Сириус поднялся с места, однако его остановил голос Френсиса.
— Возьмите это зеркало, — на стол легло Сквозное зеркало. — Как только мы восстановим артефакт, я сообщу вам. Это поможет хотя бы поймать дементоров в ловушку там, где они будут находиться.
— Спасибо. — Блек спрятал зеркало в карман. — А почему вы отдаете его именно мне?
— Потому что вы, в отличие от аврората, уже показали, что Пожиратели смертны, — вздохнул Френсис. — Во время Первой войны от нашего отдела осталась хорошо если треть: многие мои товарищи были убиты в собственных домах.
* * *
— Завтра наконец-то свободный день, — Я оторвал взгляд от учебника по трансфигурации, который пытался дочитать до последней главы, чтобы быстрее отвязаться от этого предмета, и посмотрел на вошедшую в комнату Флер, только что освободившуюся от занятий у третьего курса Хафлпаффа.
— Как проходят твои занятия с Флитвиком? — Книга полетела в сундук, потому что буквы уже стали расплываться перед глазами.
— Он настоящий мастер! — Флер с восторгом закружилась по комнате. — Многие вещи, которые мне не давались, профессор объясняет гораздо проще и доступнее!
Повинуясь короткому жесту нежной ладони в воздух взлетели все до одной книги с моего стола и закружились в хороводе вокруг тонкой фигурки в белом платье. Я откровенно залюбовался своей женой, окруженной сейчас явственно видимыми всполохами магии.
— Почему ты так на меня смотришь? — с откровенно лукавой улыбкой спросила Флёр.
— Ты не догадываешься? — Я пробормотал короткую формулу и вокруг любимой закружились цветки орхидеи, иногда сталкиваясь с книгами: мой мысленный контроль над телекинезом оказался гораздо менее четким, чем у неё.
— Может, я хочу услышать это еще раз? — довольная улыбка сытой кошки была мне ответом. Книги, повинуясь отточенному жесту руки, вернулись на свои места на столе.
— Я смотрю на тебя так, потому что любуюсь, — цветки орхидей разом разлетелись на отдельные лепестки, осыпая завизжавшую девушку ярким водопадом.
Когда мои ладони уже легли на тонкую талию, в дверь тихо постучали. Резким движением я отправил Флёр к себе за спину, вытащив палочку.
— Кто? — на кончике палочки соткался искрящий шарик, способный прожечь стену. Огонь Эдема, причудливое творение средневекового мага, чье имя потерялось в реке времени.
— Это я, — тонкий детский голос из коридора был смутно знаком. — Меган.
Взмах моей руки открыл дверь, в то время, как сам я и не подумал опускать палочку. К сожалению, периодически в нашей еде появлялись разные интересные зелья, а в коридорах Хогвартса, бывало, приходилось блуждать в поисках ушедшей в последний момент лестницы, так что девиз Аластора Грюма постепенно становился реальностью. Ситуацию ухудшало и то, что я не мог бы в случае опасности обороняться в полную силу — директору нужен был только формальный повод, чтобы обвинить меня на всю страну в злоупотреблении темной магией и сравнить с Вольдемортом.
Любопытства в глазах девочки только прибавилось, когда она увидела сияющий бледно-голубым огонёк на кончике моей палочки.
— А что это за заклинание? Нас пока научили только простому Люмосу! — К моему величайшему ужасу, ручка хафлпаффки потянулась к огню Эдема.
С неразборчивым проклятьем я отдернул палочку и распустил скрепы заклинания. Шарик огня исчез.
— Так какое это было заклинание? — С любопытством спросила девочка.
— Меган... — Флер с трудом сдерживала смех, хотя меня самого пробила нервная дрожь. Если бы я не успел отменить заклятье... — Профессор Флитвик не рассказывал, что не стоит касаться незнакомых чар?
— Рассказывал, — безмятежно ответила Меган, — но это же было заклинание освещения?
— Не совсем, — прокашлявшись, я закрыл двери в комнату и пригласил ребенка к столу. — Это было боевое заклинание.
— В Хогвартсе может быть что-то опасное?! — Глаза девочки заискрились любопытством, а я мысленно проклял свой болтливый язык.
Повинуясь моему приказу, домовой эльф поставил на стол графин с соком и несколько блюд с пирожными.
— И почему мы гуляем по замку после отбоя? — улыбаясь до ушей, спросила Флер, взявшая на себя нелегкую обузу разговорить девочку и выяснить, зачем она пришла. Сам я трусливо спасовал, переложив основную часть общения с Меган на хрупкие плечи жены.
— А почему эльфы приносят вам пирожные? — Съев первую порцию хрустящего лакомства, спросила Меган.
— Просто этот эльф живет в нашем доме, а не в Хогвартсе, — мягко улыбнулась Флёр, — так что мы можем пользоваться его услугами, а не вызывать Хогвартских.
— А почему домовые эльфы служат волшебникам? — Я постепенно начал расслабляться, похоже, что первокурсница пришла к нам просто поболтать, как к людям, которых более-менее знала вне своего факультета.
— Просто они не могут жить самостоятельно... — Грустно улыбнулась моя жена. — На службе волшебников они получают необходимую для их жизни энергию, сами они не способны брать её из природных источников магии.
— То есть они... — Глаза девочки округлились.
— Да, если бы волшебники освободили домовых эльфов от службы — они погибли бы за несколько месяцев.
— И это факт, который, к сожалению, не хотят видеть многие маглорожденные ученики, — покачал головой я. — Когда я учился на Гриффиндоре, моя бывшая одногруппница, мисс Грейнджер, очень расстраивалась, что домовые эльфы не стремятся к борьбе за свои гражданские права.
Флёр тихо захихикала, прикрыв ладошкой рот.
— Я знаю Гермиону Грейнджер, — неожиданно заявила Меган. — Она очень умная.
— Она умная, — согласно кивнул я. — Однако некоторые люди не хотят видеть правду, если она их не устраивает...
— Как тебе в Хогвартсе? — сменила тему для разговора Флер.
— Тут интересно! — с жаром ответила девочка. — Только... Слизеринцы и некоторые другие студенты смеются надо мной и другими, у кого родители — маглы...
— Это пройдет, рано или поздно, — я протянул руку и растрепал светлые кудряшки. — Никто не мешает тебе изучать традиции волшебного мира и найти свое место в нашем мире. Леди Августа Лонгботтом ведь ведет у вас занятия?
— Профессор Лонгботтом очень интересно рассказывает о традициях чистокровных, — кивнула девочка.
— Ведь для нее это не строки из книг, это история её собственной семьи, — усмехнулся я. — Род Лонгботтомов насчитывает десятки поколений волшебников.
— Но почему здесь смеются над маглорожденными?! — возмущенно воскликнула Меган.
— Хм, — я потер лоб. — Я постараюсь ответить тебе, но это будет долгий рассказ, так что наберись терпения.
Повинуясь моему короткому жесту, возникший домовой эльф поставил перед нами еще один графин с кофе, сок и новую порцию пирожных.
— На самом деле, смеются над маглорожденными только те немногие, кому больше нечем подтвердить свое превосходство над другими. Однако у маглорожденных действительно нет кое-чего, что есть у всех чистокровных семей.
— Это чего?
— Родовой магии... Вы должны будете добраться до этой темы только на третьем-четвертом курсе, как мне рассказывал Невилл Лонгботтом. Родовая магия позволяет волшебникам сохранять свою силу. Если рождаются дети у двух маглорожденных волшебников, — на долю секунды я замялся, думая, не рано ли поднимать такую тему для первокурсницы, но Флер пихнула меня в бок. — То они могут быть и сильнее, и слабее, чем их родители. Но если это семья чистокровных волшебников или чистокровного волшебника с маглорожденным или полукровкой... То минимум один ребенок в их семье окажется либо равным по силам родителям, либо даже сильнее.
Меган молча слушала меня.
— Именно за счет родовой магии волшебники могут сохранять свою численность. Ну и, конечно же, чаще всего чистокровные — более сильные волшебники, хотя есть и исключения, как в ту, так и в другую сторону, — я постарался смягчить эти довольно жестокие слова. — Но чаще всего смеются над тобой как раз те, кому нечем похвастаться, кроме древнего рода. Сами они обычно ничем особым не отличаются.
— Поняла, — прикусила губу девочка. — Но что мне делать, если они будут дальше издеваться надо мной?
— Если поблизости будет кто-то из старшекурсников твоего факультета — то звать их на помощь. Даже слизеринцы не всегда связываются с уверенными в себе людьми.
Спустя какое-то время девочка собралась идти «домой», в общежитие Хафлпаффа. Но мы с Флёр обменялись встревоженными взглядами, после чего я набросил темную мантию поверх рубашки.
— Лучше я провожу тебя, — усмехнулся в ответ на вскинутые брови девочки. — В Хогвартсе по ночам случаются всякие чудеса...
Флер, понявшая, что я намекаю на василиска, поморщилась.
— Не пугай её, — девушка ловко щелкнула меня по носу, провожая к выходу.
— Я скоро вернусь, — приоткрыв дверь перед девочкой, я выскользнул следом за ней в коридор.
— Меган, — первокурсница обернулась. — Раз уж ты сегодня пришла к нам в гости, я проведу тебя под скрывающими чарами. Но в следующий раз приходи пораньше, не стоит первокурснице бродить по ночному Хогвартсу в одиночку.
Меган взвизгнула от восторга, когда первое заклинание, которое я сплел, откровенно говоря, из чистого позёрства, осыпало ее мириадами крошечных огоньков, но второе, мощное дезиллюминирующее, скрыло нас от посторонних глаз. Опаски ради, я использовал заклинание, снять которое можно было только грубой силой, а в замке на такое были способны только Флитвик и Дамблдор. Следующее заклинание погасило звук наших шагов. В полумраке заметить нас смог бы только очень внимательный глаз, да и то, если бы мы прошли между наблюдателем и факелом.
Ночной Хогвартс был прекрасен. И на меня снова нахлынули воспоминания о том, как я когда-то на третьем-четвертом курсе подолгу бродил темными коридорами, подставляя лицо блаженной прохладе сквозняков, слушая тихий шелест древних знамен и гобеленов на стенах, вдыхая непостижимый аромат древности.
— Я тоже так ходил по коридорам, — шепотом сказал я девочке, пока мы медленно шли в сторону гостиной Хафлпаффа, расположенную практически на другом конце замка. — Правда тогда я был под мантией-невидимкой.
Меган, не знавшая о том, что мантии-невидимки были большой редкостью, просто хихикнула, крутя головой, чтобы рассмотреть причудливо менявшиеся с наступлением темноты коридоры, казалось, превращавшие ночной Хогвартс в совершенно иное пространство, действительно выглядевшее как сказочный волшебный замок.
— Пятнадцать баллов с Гриффиндора, мистер Томас! — Возглас из глубины коридора, пересекавшегося с нашим, заставил меня вздрогнуть, вскидывая палочку для атаки. Другой рукой я потянул удивленную девочку за плечо, пряча ее за спину.
С тихим перестуком каблуков из коридора выскочила какая-то девушка, направляясь в нашу сторону. Поняв, что Снейп не успел разглядеть, с кем прогуливался после отбоя Дин, я взмахом палочки бросил на нее сначала маскирующее, а потом и заглушающее шаги заклинание, отступая с пути вылетевшего следом за беглянкой Снейпа. Профессор, к счастью, не почувствовал творимых заклинаний в наполненной магией атмосфере Хогвартса и, похоже, решил, что девушка свернула в один из боковых коридоров, быстрыми шагами направляясь следом.
На перекресток почти сразу выскочил и Дин Томас, судя по его лицу, беспокоившийся за девушку, умчавшуюся куда-то в глубину здания.
— Томас, тихо, — моя рука крепко ухватилась за его рабочую руку. — Я наложил на нее дезиллюминирующее, так что Снейп будет искать твою девушку в коридорах до утра.
— Поттер? — Просипел подскочивший Дин, откровенно испугавшийся прикосновения из пустоты.
— Да, — я тихо фыркнул от смеха. — Случайно проходил рядом и наткнулся на Снейпа. Лучше возвращайся обратно в гостиную, Снейп вряд ли поймает твою девушку. Кто это был, кстати?
— Падма, — тихо бросил Дин, уходя в сторону общежития Равенкло. — Спасибо, Поттер.
