Дальше до гостиной барсуков мы добрались без происшествий, только Меган периодически хихикала, вспоминая, как буквально растворилась в воздухе девушка, которую преследовал Снейп.
— Доброй ночи, — сняв с девочки дезиллюминирующее заклинание, я быстро пошел обратно: не хотелось заставлять Флёр ждать меня.
— Прекрасная дама сопровождена до самых ворот её замка? — звонкий смех Флёр встретил меня на пороге, едва я успел открыть дверь.
— О, милая моя леди, — я шутливо упал на колени. — Я проводил эту юную деву до самых ворот, над которыми реяло знамя Барсука, счастливо избежав по пути встречи со злобной летучей мышью.
Флёр громко рассмеялась над моей аллегорией.
— Вы встретили Снейпа?
— Он поймал в коридоре Томаса и одну из близняшек Патил, — ухмыльнулся я. — Правда удержать и снять баллы он сумел только с Дина.
— Она сумела сбежать от Ужаса Подземелий? Кажется, так его называют ученики? — усмехнулась моя любимая.
— Я успел наложить на нее маскирующие чары, — Мантия отправилась на крюк возле дверей, а пояс со снаряжением, с каковым я не расставался даже в Хогвартсе, повис рядом. — Так что Снейп побежал ловить призраков, без серьезных боевых заклинаний спрятанную под моими чарами девушку он не найдет.
— О, мой грозный волшебник, — дурашливо протянула Флер, когда я уже скрывался в ванной.
Когда я, освеженный холодной водой, зашел в спальню, любимая уже сидела на кровати, положив рядом гребень для волос. Это постепенно становилось нашим своеобразным ежевечерним ритуалом, — я расчесывал длинные шелковистые волосы, заплетая их в косу. Не знаю почему, но этот ритуал меня успокаивал, позволяя отрешиться от всех тревог и происходивших за день событий. Флёр, судя по ее довольному мурлыканью, тоже нравилось, когда ее волосы расчесывала не магия, а мои руки, хотя я потратил чертову кучу времени, чтобы научиться заплетать ровную косу, а не нечто ужасное, чем были мои первые попытки, над которыми мы двоем хохотали до слёз.
— Нашей дочери будешь заплетать косички ты, — неожиданно сказала мне любимая, когда волосы уже были расчесаны и заплетены в аккуратную косу.
— Удивлен? — взгляд Флер, казалось, светился.
— Нет, — наконец справившись с удивлением, ответил я. — Когда закончится эта проклятая война...
— Просто выживи, — тонкие руки вцепились в плечи, Флер прижалась ко мне, пряча лицо у меня на груди. — Я схожу с ума от страха, когда вы уходите ловить Пожирателей.
— Я выживу. — Крестный утверждал, что у нас хорошие шансы на победу, и я старался передать эту уверенность своей жене, как оказалось, всерьез боявшейся за меня.
— Просто выживи. — Флёр подняла на меня взгляд и я вздрогнул: на длинных ресницах сверкали слезинки. Сейчас я понял Невилла, которому тяжело было смотреть на плачущую Луну. Со слезинками на глазах вейла казалась хрупкой и беззащитной.
— Обещаю. — Я действительно собирался приложить все усилия, чтобы Вольдеморт погиб не ценой моей жизни.
Губы Флёр под моими губами были солеными, но нам это не мешало.
— Наконец-то солнце! — пропела Луна, выбегая из-под сводов Хогвартса во внутренний двор. Субботний день обещал быть погожим, выглянувшее из-за по-осеннему хмурых туч солнце, отогнав на время и промозглую сырость, и моросивший временами дождик, заливало округу теплом.
Я посмотрел вправо, — Невилл застыл на месте, с восхищением разглядывая танцующую в потоке солнечных лучей девушку, его губы безмолвно шевелились, словно он произносил какие-то стихи.
— Какая она замечательная, — тихо произнесла Флёр слева от меня. — В такое время остается безмятежной и радостной.
Они с Невиллом переглянулись с каким-то новым пониманием.
Выбравшись из Хогвартса раньше других, когда большая часть учеников еще только собиралась на прогулку, мы вежливо раскланялись с аврорским постом, охранявшим выход за стены замка. Четверо хмурых волшебников, двое из которых щеголяли печально знаменитыми по нынешним временам багровыми форменными куртками, сменившими, по настоянию Брауна, неудобные мантии, только покосились в нашу сторону, узнав меня и Невилла.
— Удачной прогулки, лорд Поттер, — совершенно искренне пожелал мне Альфред Каллен, один из подчиненных Аластора.
— Спасибо, мистер Каллен, — я коротко наклонил голову.
— Ты становишься известной личностью, — ухмыльнулся Невилл, подхватив под руку свою пританцовывавшую девушку.
— Альфред был с нами в деревушке Хайдтаун, — ответил я, поморщившись. — В той, после которой начались статьи в газетах о крёстном и аврорах-отступниках.
— Я понимаю, — стиснул моё плечо Невилл. — Это новый виток войны.
— Да, кто-то понял, что Альянс не удастся без потерь сломить грубой силой, и теперь пытается лишить нас поддержки рядовых волшебников, — я покачал головой.
Флер и Луна переглянулись, хитро улыбнувшись друг другу.
— Благородные господа, — буквально пропела Флёр, обогнав нас и ласково улыбаясь мне. Луна последовала её примеру. — Сегодня — никакой политики!
Девушки с разбегу бросились к нам на шею.
— Это... убедительный аргумент, — чмокнув любимую в сморщившийся носик, я обнял её за плечи. Невилл отчаянно и демонстративно отбивался от пытавшейся щекотать его Луны, которая буквально визжала от смеха. Непривычно было видеть обычно мечтательную Лавгуд такой веселой и жизнерадостной.
Отбившись от нападавших, мы последовали дальше в Хогсмид, однако, несмотря на подаренное нам девушками веселье, и я, и Невилл периодически внимательно оглядывались по сторонам, а я мысленно удерживал наготове защитные чары. Невилл, пока еще не обладавший этим полезным навыком, с легкой иронией покосился в мою сторону, но сделал вид, что ничего не заметил.
— Куда благородные леди прикажут их отвести? — Лонгботтом склонился в шутовском поклоне, взмахнув несуществующей шляпой.
Вопрос был не для красного словца, а вполне логичным. Хогсмид быстро обрастал различными увеселительными заведениями, от баров и магазинов модной одежды до волшебного тира.
— Я бы хотела зайти в «Память Мерлина», — неожиданно сказала Луна.
«Память Мерлина», — странное кафе-музей, появившееся относительно недавно. Первый и второй этажи были отданы под общий зал, кухню и отдельные кабинеты для состоятельных клиентов, а в подвале — в стеклянных витринах были собраны некоторые оставшиеся со времен величайшего волшебника предметы. Вход в подвал стоил невероятных по меркам волшебного мира денег, — по галеону с человека, но многие всё же посещали это место. Что еще более странно, — к созданию этого кафе приложил руку и кошелек Люциус Малфой, в последнее время стремительно вкладывающий свои ресурсы в «легальный бизнес», как сказали бы мои покойные родственнички-маглы.
— Ладно, — Невилл глядя на свою будущую жену влюбленными глазами, пошел бы с ней даже в кафе Мадам Паддифут, не говоря уже о достаточно малолюдном месте, посещаемом в основном обеспеченными людьми, к которым, к сожалению, относились далеко не все ученики Хогвартса.
Дорога к «Памяти» пролегала мимо открывшегося в этом году магазина Уизли... По поводу которого мы с Сириусом имели не самую приятную беседу. Крёстный, к моему величайшему удивлению, не поддержал моего желания рассчитаться или хотя бы проигнорировать семью предателей и лично вложил деньги в магазин «Умников Уизли». «Для того, чтобы в мрачное время людям было над чем смеяться», — заявил Сириус, и я прислушался к его словам, хотя мне они не понравились. Единственное, что меня утешило — Сириус относился к семье Уизли ничуть не лучше моего, но счел близнецов наименьшим злом, вдобавок достаточно полезным для нашего дела.
Без близнецов в Хогвартсе для остававшихся там обоих младших Уизли и Грейнджер настали темные времена, — лишенные поддержки достаточно опасных для студентов братьев, трое предавших меня людей так и оставались в пустоте. С ними по-прежнему мало кто разговаривал, даже по делу, рядом с ними старались не садиться за обедом и в библиотеке и, естественно, друзей у троицы больше не было. Директор Хогвартса, хотя и был, как мне казалось, в курсе проблемы на его любимом факультете, в проблему не вмешивался, пустив всё на самотёк, так что теперь трое гриффиндорцев на собственной шкуре ощущали то, как я жил на четвертом курсе.
— Господа, — массивные двери перед нами распахнулись, и мы оказались под дубовыми сводами «Памяти Мерлина».
Немногочисленные посетители в общем зале не обращали внимания на нашу компанию, когда мы следом за официантом шли ко входу в подземную часть, где располагался собственно «музей». Получив от меня и Невилла по паре золотых монет, он отпер старинную дверь, явно до этого украшавшую какой-то родовой особняк, пропустив нас в подвал.
— Да... — протянула Луна, замерев на входе в относительно небольшой, безлюдный зал.
И было от чего. Не знаю, в каком особняке хранилась эта картина, написанная колдовскими красками, — ничем, кроме волшебства, нельзя было объяснить сохранность полотна и изображения, — но она была потрясающей. На фоне речной долины, усевшись на зубец стены, сидел, поджав под себя ногу, молодой Мерлин. Пронзительный взгляд ярко-синих глаз был устремлен куда-то вдаль, в недоступные другим места. Великий волшебник был одет в простую, грубой выделки одежду из кожи и толстого полотна, только на пальце правой руки поблескивал массивный перстень. Мощные кисти рук сжимали потрепанный деревянный посох, перехваченный несколькими стальными кольцами, и такое же стальное кольцо охватывало длинные наполовину седые волосы, прижимая их ко лбу и вискам. Картина казалась совершенно живой.
— Интересно, где раскопали эту картину, — сдавленно произнес за моей спиной Невилл. — Это же шедевр!
Девушки, покончив с осмотром картины, погрузились в изучение содержимого немногочисленных стеклянных кубов, защищенных мощными чарами.
Сторонники Малфоя явно ограбили все свои кладовые, — древние мечи и копья, натянутые на специальные стойки ветхие кольчуги, старые знамена и шлемы. Несколько гобеленов, рассыпающихся от старости, на которых были изображены сценки из легенд о Мерлине. Растянутые на пюпитрах свитки, исписанные причудливыми архаичными буквами староанглийского. Лежащие на подставках толстые книги, в грубых потрескавшихся переплетах из кожи, окованных медью и серебром. Ни одного магического предмета: сохранись хотя бы один артефакт работы самого Мерлина — и его стоимость была бы поистине запредельной. Вместе с тем наложенной на зал магической защитой мог бы гордиться даже родовой особняк старинной семьи, что было слегка неожиданно.
Дождавшись, пока девушки рассмотрят в подробностях все экспонаты музея, мы поднялись в большой зал, где уже добавилось посетителей, в основном — слизеринцев-старшекурсников.
— Привет! — единственный гриффиндорец во всем кафе помахал нам рукой. Дин Томас, сидевший рядом с закутанной в национальную одежду Падмой Патил, крепко пожал нам руки.
— Гарри, спасибо, — ухмыльнулся юноша, когда мы расселись за столом. — Снейп не сумел догнать Падму.
— Правда я ужасно испугалась, когда обнаружила, что подружки в комнате не видят меня, — улыбаясь своими слегка раскосыми глазами, Падма погрозила мне пальцем. — И только когда профессор Флитвик снял чары, я поняла, что это наверняка был ты.
Луна и Флер дружно рассмеялись.
— Не мог же я доставить Снейпу удовольствие снять баллы с моего факультета. — Я пожал плечами. — Если бы я успел на полминуты раньше, — я бы наложил чары и на Дина, но тут уж ничего не поделаешь. Снейп едва не снес меня по дороге, когда вылетел из-за угла.
— Я сначала не поверила своему счастью, — хихикнула Падма, — когда профессор пробежал мимо того коридора, куда я свернула. И только потом догадалась заглянуть в зеркало в своей комнате.
— Кстати, — Невилл с усмешкой посмотрел на меня. — Нам для занятий не помешала бы литература, которой нет в запретной секции, но наверняка есть в твоем особняке.
— Я не против, если книги не будут выносить за пределы Тайной комнаты. Я прикажу домовым эльфам поставить там стеллажи с книгами.
— Прекрасно, — Невилл отпил кофе, — Школьная программа Защиты уже пройдена всеми до конца седьмого курса, а более сложных книг в Запретной секции не так много, да и кто будет подписывать разрешение? Снейп?
— Он скорее удавится, — хмыкнул я. — Вряд ли он подписывает разрешения по Защите хоть кому-то кроме слизеринцев.
— Тогда к следующей субботе?
— Хорошо, давай тогда зайдем в библиотеку на следующей недели и отберем нужные тебе книги.
— Кстати, Гарри, — опять вступил в разговор Дин, — каким заклинанием ты так разделал Снейпа?
— Это было Дыхание хаоса, Дин, — я задумался, как сформулировать следующую фразу, но Невилл меня опередил.
— Это заклинание пока что не по плечу ни мне, ни кому-либо из членов нашего кружка, — усмехнулся Невилл. — Должен же Избранный быть Избранным.
— Иди ты, — Невилл сумел увернуться от моего тычка локтем и ехидно улыбнулся.
— Этому заклинанию меня научил аврор из Франции, — я с благодарностью взглянул на Невилла, смягчившего мой ответ. — Оно уже пару раз спасало мне жизнь. Хотя Темный лорд и Сириус могут заблокировать этот удар.
— Понятно, — Томас отвернулся к своей девушке, уже погрузившейся в беседу с Флер и Луной.
Выйдя из кафе, мы практически в упор столкнулись с директором и миссис Уизли, тут же устремившимися к нам навстречу. Невзирая на то, что в толпе учеников мне едва ли что-то угрожало, я ощутимо напрягся.
— Мистер Поттер, — Дамблдор смерил меня покровительственным взглядом. — У миссис Уизли есть к вами дело.
— Глава рода Поттеров готов выслушать вас, миссис Уизли, — в висках застучало, и я с трудом сдержал рычание при виде женщины, к которой относился когда-то почти как к матери.
— Гарри, ты должен, — начала было женщина, но я резко прервал её, ощутив на плечах руки Невилла и Флёр.
— Я должен только своим людям и своим друзьям, миссис Уизли. Для вас я лорд Поттер.
— Мистер Поттер, — вмешался директор, — вы слишком много значения придаете сословным предрассудкам ваших предков.
— Возможно, именно благодаря «сословным предрассудкам» вас лишили поста главы Визенгамота, директор Дамблдор, — зло усмехнулся я, — Но для подливавших мне приворотное зелье и травивших зельем дружбы людей я — лорд Поттер. И вам придется это учитывать, директор.
