— Травля ваших однокурсников зашла слишком далеко, — сменил тему директор. — Вы должны попросить других учеников снова принять Рональда и Джиневру.
— Интересно, почему вы не просите за Гермиону Грейнджер? — насмешливо спросил я. — Может быть, потому, что её семья принадлежит миру маглов и не может поддержать вас?
— О мисс Грейнджер я хотел бы поговорить позже, — с достоинством ответил директор. — А пока что вернемся к детями миссис Уизли.
— Директор Дамблдор, — поняв, что я сейчас сорвусь, вступил в разговор Невилл. — Я готов засвидетельствовать, что не желающие общаться с тремя предавшими Гарри людьми сделали свой выбор самостоятельно и без просьб с его стороны.
— Это неправда! — Лицо Молли Уизли покраснело от гнева. — Рон и Джинни всегда дружили с другими детьми!
— Ваш сын, миссис Уизли, — отчеканил Невилл, приосанившись, — предал человека, который не раз помогал вашей семье. А ваша дочь — подливала человеку, которому обязана жизнью, приворотное зелье. Любой ученик, хотя бы раз в жизни слышавший слово «честь», прекратил с ними всякие отношения.
— Мистер Лонгботтом! — сверкнул глазами Дамблдор. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора за вашу грубость.
— Директор, — я презрительно цедил слова сквозь зубы. — Я позволю себе сообщить о вашем взыскании в Попечительский совет... приложив для доказательства воспоминание об этом... прискорбном эпизоде. Вы лишили факультет баллов за слова, не связанные с учебным процессом и не являющиеся нарушением школьных правил.
— Мистер Поттер, — директор сделал вид, что не услышал меня. — Вам необходимо прекратить это длящееся уже больше трех месяцев бойкотирование студентами Рональда и Джиневры.
— Я не сделаю это просто потому, директор, что не считаю нужным навязывать другим свою точку зрения. Все ученики сделали свой выбор, показав, как относятся к предателям. Кажется, именно так они вели себя во время Турнира, когда вы ни разу не поддержали меня и не стали защищать от издевательств со стороны всех четырех факультетов. Вы не помните, директор? Значки «Поттер-вонючка», всеобщая уверенность, что это я бросил в Кубок своё имя, интересные статьи Скитер в «Пророке»? Или ваша память удерживает в себе только то, что вы хотите помнить?
— Вы слишком озлоблены, мистер Поттер, — вздохнул Дамблдор. — Я поговорю с учениками сам, и каждый снятый с них балл будет на вашей совести.
— Каждый снятый с них балл будет на совести того, кто дал миссис Уизли книгу с рецептами зелий дружбы и привязанности, а также миссис Уизли, поскольку зелья сварила именно она. Не пытайтесь навязать мне ложное чувство вины, директор.
Резко развернувшись, я направился в сторону центра деревни, где когда-то развернулся бой между оборотнями и аврорами Аластора Грюма. Невилл и Луна последовали за мной, а Флер обогнала меня и сочувственно улыбнулась, пытаясь поймать мой взгляд.
— Ненавижу, — прошептал я. — Я уже начал забывать, что такое ненавидеть кого-то до глубины души. А сейчас я опять увидел эту женщину, и не знаю, что бы сделал, если бы не было людей вокруг.
— Контролируй своих мозгошмыгов, — переглянувшись, Луна и Флёр поцеловали меня с двух сторон в щеки. Невилл, невзирая на серьезность ситуации, ухмыльнулся.
Однако на этом неприятные встречи не закончились. Как только я снова начал улыбаться, осаждаемый с обоих сторон девушками, нашей компании попались навстречу четверо Уизли и Грейнджер. Близнецы, увидев выражение моего лица, быстро ухватили за плечи своего брата, и гриффиндорцы удалились.
Девушки, лукаво покосившись в нашу сторону, ускользнули в какой-то магазин одежды и прочих, загадочных для мужского разума, но невыносимо притягательных для женщин мелочей, а мы с Невиллом остались на улице. Закатив глаза и с легким раздражением взглянув на вывеску магазина, Лонгботтом потянул меня в сторону книжной лавки.
— Может, найду что-то для клуба, — ответил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — В этом году пришло еще шестеро новичков, которых ты не застал. Они все полукровки из небогатых семей, так что дополнительную литературу придется им одолжить.
— К чему ты их готовишь? — я следом за другом зашел в магазин.
— Амбридж ушла, Снейп пришел, — отозвался Невилл, осматривая полку с разрешенными Министерством томами по боевой магии. — На его уроках только тебе можно сидеть и не беспокоиться о зачете, а им приходится до всего доходить самим, — без унижений и ругани Снейп новый материал не дает.
— М-да... — Я покачал головой. — Рано или поздно в Хогвартсе придется менять программы обучения.
— Бабушка говорит, что менять нужно вообще всё. — Ответил Невилл. — Она нашла каких-то своих старых знакомых, кто не участвовал в Первой войне, и убедила их заняться этим вопросом. Так что, если Попечительский совет одобрит её начинания, на будущий год директор получит настоящий плевок в лицо, а ученики — головную боль в виде соотвествующей реальности программы подготовки по всем предметам, кроме магловедения.
— А с ним что? — мне уже стало интересно, к тому же Сириус требовал, чтобы я старался вникать в малейшие детали происходящего и учился их анализировать.
— Бабушка не нашла хорошего специалиста, — поморщился Невилл. — К тому же, уже поговаривают, что приближаются кардинальные изменения статуса секретности.
— Не так давно я беседовал с... одним человеком из числа долгожителей-аристократов, — я не стал называть имя великого алхимика. — Он утверждает, что необходимо радикально изменить отношение волшебников к магловскому миру и секретности, иначе в ближайшее десятилетие нас обнаружат и попытаются уничтожить.
— Представляю себе, — передернуло Невилла. — Иногда я жалею о тех временах, когда я был просто толстым взрывающим котлы парнем, не думавшим даже о таких вещах.
— Понимаю, — я хлопнул друга по плечу. — Я тоже жалею о том времени, когда был во Франции и мог себе позволить просто учиться и трястись от мысли о том, что Флер откажется встречаться со мной.
Расплатившись и уменьшив книги, мы вышли из магазина навстречу девушкам, которые до сих пор изучали запасы всевозможной одежды в магазине «Зеленый шёлк».
— М-да, — протянул Невилл, изучая вывеску. — Это, кажется, надолго. Твоя Флёр, как настоящая француженка, наверняка будет пытаться переманить Луну в свою веру и подобрать ей что-то такое, чтобы я не удержался на ногах.
— Она это может, — ухмыльнулся я, вспоминая некоторые наряды Флёр. — Ты будешь поражен, хотя стиль Луны совершенно неподражаем.
— Да, — почти мечтательно заметил Невилл, протягивая руку к дверям магазина. — Эта девушка заставила меня стать тем, кем я стал. Без нее вряд ли бы я заставил себя так быстро идти вперед.
— Ты хочешь защитить её, — подытожил я.
— И это тоже. — Кивнул Невилл, не торопясь открыть двери. — Лавгуды по-своему парии среди волшебников, их не любят за странную магию. Отец Луны долго не мог устроиться на работу, пока не занялся работой с газетами и не открыл в итоге собственную.
— Рад, что ты нашел свое счастье, — серьезно ответил я.
Толкнув дверь, Невилл зашел в магазин, где большинство парней, бывало, часами страдали, ожидая, пока их прекрасные спутницы с энтузиазмом изучают бесконечные запасы платьев, блузок, ленточек и прочей милой чепухи.
— Мы почти закончили, — появившаяся из примерочной Флёр довольно улыбалась. — Если вы попытаетесь нам помешать — пеняйте на себя.
Иллюстрируя слова вейлы, на ее руках зажегся и погас маленький огненный шарик.
Мы с Невиллом засмеялись. Лонгботтом, усмехнувшись, потянулся к поясу за деньгами, — к нам приближалась хозяйка магазина. Покосившись на состроившую мне рожицу Флер, я повторил действия друга.
— Итак, — снова возникшая из-за занавески Флёр жмурилась, как довольная кошка. — Господа, позвольте представить вам Луну Лавгуд.
Невилл застыл на месте, пожирая глазами свою девушку. В простом светлом платье, расшитом по подолу и рукавам золотой нитью, оставлявшем открытыми только ноги ниже колен и верхнюю часть небольшой груди, Луна выглядела спустившимся с небес ангелом, впечатление дополняли рассыпавшиеся по плечам светлые волосы и мягкая улыбка.
— Тебе нравится? — потупившись, Луна подошла ближе к Лонгботтому, который все еще пребывал в легком ступоре. Я незаметно ткнул его пальцам в бок.
Обняв девушку за плечи, он зашептал ей что-то ласковое на ушко, а Флер ускользнула обратно за занавеску, прощебетав, что собирается присмотреть «что-нибудь» и себе.
Глава 59. Неожиданный враг, неожиданный союзник.
Спустя еще час, в течение которого Флер несколько раз демонстрировала мне свой выбор, она все же остановилась на довольно коротком платье, оставлявшем открытыми колени, что в консервативном магическом мире считалось очень откровенным.
— Пригодится, когда мы соберемся погулять в магловском мире, — заметив удивление Лонгботтома, хихикнула Флёр.
— Хорошо, — я расплатился, и мы, наконец, выбрались из обители женских вещей на свежий воздух.
— Свобода, — одновременно вздохнули мы с Невиллом, тут же получив от наших девушек по ловкому удару локтем.
— Привыкайте, — хихикнула Флёр, явно собиравшаясь взять своеобразное шефство над довольно улыбавшейся Луной, которой понравилась реакция Невилла на ее новую одежду.
— Привыкнем, — философски заметил Невилл, осматриваясь по сторонам. — Главное не показывать ваши наряды леди Лонгботтом, она пока что не в состоянии оценить современную моду.
— Ну, для магловского мира эти наряды очень консервативны, друг мой, — усмехнулся я, припоминая происходящее на пляже возле единственного озерца у Литтл-Уиннинг.
— Тогда я не хочу подвергать свои нервы такому испытанию, — хмыкнул Невилл. — Я вырос в довольно консервативной, как ты выразился, семье.
Луна чмокнула юношу в щеку, ласково улыбаясь.
Разговаривая о пустяках и периодически здороваясь с многочисленными учениками, уже наполнившими всю деревню, мы постепенно приближались к окраине деревни, где уже было гораздо меньше людей. Однако же там, насколько я знал, протекал небольшой ручей, потом впадавший в Черное озеро, и сегодня у нас было вполне достаточно времени, чтобы пройти вдоль его русла к самому озеру. Вскоре над нашими головами закачались ветви по-осеннему голых деревьев, и только немногочисленные ели, сохранившие свои зеленый убор, кое-где скрывали солнечные лучи.
Источник, из которого брал начало ручей, был оформлен каким-то волшебником, мастером трансфигурации, как причудливое озерцо, дно и берега которого были выложены каменной плиткой, а из рукотворной каменной пещеры, выточенной, с огромным искусством, со всеми сталактитами и сталагмитами, бил сильный поток воды, разбивавшийся о водную гладь в паре футов ниже, в озерце. «Проект мастера трансфигурации Алекса Кредона», — скромная стальная табличка приютилась на обратной стороне гранитной глыбы, в которой была выбита пещера.
— Постоянная трансфигурация... — Протянула Флер, — Да еще такая масштабная.
— Сильный волшебник работал, — подытожил я. — Я бы однозначно не смог повторить такую цепочку заклинаний.
— Но ты смог бы напитать силой чары для трансфигурации гораздо больших по размерам объектов, — улыбнулась жена.
— Да, мне уже говорили о том, для чего после войны может пригодиться моя сила... — Я присел на корточки и окунул руки в ледяную воду, зачерпнув ее горстями. Ледяная жидкость, от которой ломило зубы, была удивительно приятной на вкус.
Неспешно, осматриваясь по сторонам, мы пошли вниз по течению ручья. Деревья кое-где то подступали к самому руслу, то откатывались в стороны, оставляя большие, покрытые уже пожухлой листвой лужайки.
Резкий треск и шорох за спиной заставили меня крутануться на одной ноге, вскидывая защитные чары. И в них тут же пришелся тяжелый удар, словно кто-то почти невидимый врезался в не пропускавший материальные предметы купол.
— Осторожно! — Невилл вытягивал палочку из ножен, но он отчаянно не успевал, а мой щит уже трещал от ударов почти невидимого противника. Продолжая удерживать щит, я попытался доставить неприятности непонятному врагу.
— Невилл, Флёр, накачивайте щит, — выкрикнул я, составляя в голове сложную цепочку рун, показанную мне Сириусом.
С неприятным гудением вокруг нашего укрытия вспыхнуло бледно-зеленое пламя, — еще одно заклинание кого-то из Блеков, бывшего учеником великого некроманта де Труа. Удары в щит прекратились, но я не чувствовал выплеска смертной энергии, — нападавший успел отскочить.
— Что это за тварь? — прошипел Невилл, подпитывая мои чары. — Я увидел только смутную тень.
— Похоже у него такая же мантия, как у меня, — я уже шипел сквозь зубы, поддержание такого заклинания вокруг четверых, требовало колоссальных усилий, не меньших, чем удерживать Адское пламя. — И я не знаю, как его достать.
— Это вампир, — неожиданно произнесла Луна, снимая невесть когда одетые странные очки. — Он кружит вокруг нас и ждет, пока мы снимем защиту.
Что сделал все еще невидимый противник, я не понял, но огненная стена начала постепенно угасать.
— Невилл, прикрой девушек, я постараюсь взять его, — я с трудом удерживал распадающиеся скрепы заклинания.
— Хорошо, — воздух вокруг Невилла, Флер и Луны засветился таким же тусклым огнем, которым пылал внутренний щит, позволивший нам выдержать первые удары вампира.
Однако, вырвавшись из-за опадавших языков пламени, я понял, что сильно переоценил свои способности. Применять по-настоящему мощные чары я не мог, чтобы не спалить закрывшихся куполом друзей, а от точечных заклинаний смутная тень ловко уходила, не давая поймать ее ни в давящее кольцо AquaMurus, ни охватить плетью огня усиленного Insendio. Мне же с каждой секундой становилось все труднее удерживать запредельный темп атаки, навязанный нападавшим вампиром, вовсю пользовавшимся какими-то артефактами.
В какой-то миг я пропустил атаку, — в груди вспыхнула боль от пришедшегося вскользь удара, и меня отшвырнуло в сторону, протащив по земле. С трудом откатившись в сторону, я попытался окатить огнем тут же приземлившегося в то место, где я только что лежал, вампира, но тот снова ловко ушел от моей магии. Боль в груди, невзирая на брошенное исцеляющее заклинание, не ослабевала, напротив, — опаляющие волны расходились все шире от груди, куда пришелся удар, словно вместо обычного кулака в меня попало заклинание с отсроченным действием вроде фамильных чар Блеков.
