— Нет... И правда...может быть, я просто такой...лопух?
— Не спеши на себя наговаривать, сынок... Тут не все так просто. Начнем издалека... А про пирата по прозвищу Рыжая Борода ты слыхал?
— А как же... Правда тот бушевал лет эдак дюжину назад, я тогда был слишком юн, да и мне было немного не до того — я оканчивал школу и поступал в университет... Только вот к чему это вы сейчас вспомнили?..
— А к тому, что у Бороды, вообще-то, была дочь. Единственная и любимая... А шесть лет назад он погиб, оставив девочке в наследство один из самых быстроходных кораблей западного мира и оставив ее управлять судном с помощью самых верных членов команды, за долгие годы успевших стать настоящей семьей для этого дитя морей. Для ее покойного отца "Сколопендра" была, как ребенок, так что и Шивилла сейчас неспроста называет ее "сестрой"... Никто не знал ее под настоящим именем... Ее называли Шейлой... Шейла Шальная... — Бертоло усмехнулся, достал из кармана большую серебряную монету и выставил ее перед лицом доктора, чтобы сравнить размер и форму с его округлившимися глазами. — Вот, это имечко, вижу, ты уже слышал. Но девица недолго разбойничала. Тогда она была возмутительно-молода и непозволительно-безбашенна... Но, к счастью, быстро перебесилась. Один добрый друг посоветовал ей, когда подвернулась такая возможность, испросить королевского помилования, откупиться от всех этих судебных крючков, благо, в наше время все сейчас хорошо покупается, и встать на честную службу...
— Пиратка... — пораженно выдохнул Лауритц и плеснул себе в кружку еще немного "успокоительного", "сыворотки правды" и "эликсира храбрости" в одном флаконе.
— Бывшая! — строго поправил старик, погрозив узловатым пальцем.
— А, я полагаю, с тем самым "добрым другом" и советчиком...я прямо сейчас имею честь разговаривать?..
— Да, доктор Лауритц, верно подмечаешь. Я верой и правдой служил отцу, служу и дочке. Она мне как родная кровинка... Своих-то детей у меня нет... Ну, то есть, как "нет"... Где-то, вполне возможно, и есть мой выводок. Только женат я никогда не был, есть у меня никто не просит, на том и спасибо, хе-хе...
На непродолжительное время между двумя беседующими повисло молчание, странно контрастирующее с общим ровным гомоном. Ларри так и не смог сообразить, нужно ли ему огорчиться, или, может быть, обрадоваться услышанной информации, поэтому просто сидел, тупо уставившись на своего визави. Он вообще себя сейчас чувствовал как-то странно — ему хотелось спать...а, может быть, не "спать", а еще что-нибудь "спеть"...или даже не "петь", а "пить"...но, всяко лучше был, конечно, самый первый вариант.
— Ну, что ты смотришь? Что, хочешь еще спросить, что случилось с моим глазом? — лукаво поинтересовался мастер Бертоло.
— Н..да, если можно, — робко ответил Лауритц. В принципе, сейчас он об этом даже не думал, но вообще его этот вопрос действительно очень даже интересовал, и он был не прочь узнать на него ответ, даже если это и противоречило правилам приличия.
— О, это была грандиозная история... Тебе понравится. Я тебе даже разрешаю ее записать, думаю, ты как раз из тех людей, что все порываются сохранить на бумаге. Так вот, было это еще при жизни Рыжей Бороды... Я с половиной команды попался в облаву королевских солдат, нас пытали, но ни один из ребят не раскололся. Тогда эти мерзавцы решили со мной как с первым помощником "договориться" и через меня найти подход к капитану. Но кэп не просто был моим командиром, он был моим другом. А я никогда не предаю друзей. Тогда меня приковали к мачте, а к лицу мне привязали дохлую треску. Ну и вонь же стояла от этой тухлятины, я тебе скажу... Но это было не самое страшное! А самое страшное то, что вокруг меня кружили треклятые чайки, так и норовя отхватить кусок пиратской морды. Через три дня этих мучений капитан нашел нас и выручил из плена. Кэп никогда не бросал своих людей. Только вот одна чайка... Хотя нет, я не имел возможности точно разглядеть, но, по-моему, это была даже не чайка, а альбатрос. Альбатросище! Вот такенный!.. — старик показал габариты птицы жестом, типичным для хвастливых рыбаков. — Вот почти с тебя, доктор, клянусь. Так вот этот демон-альбатрос и выклевал мне глаз. С тех пор я на этих птиц остро зуб наточил... Есть у меня даже мечта — пристрелить одну такую птаху, ощипать да зажарить...с яблоками и черносливом. Вкусно должно получиться. А ты любишь чернослив, доктор Ларри?
Эта маленькая история судового врача окончательно доконала. В течение минут пяти он хохотал над ней, как дурак, утирая выступающие слезы, пару раз икнув и многократно извинившись за свое непристойное поведение, за которое ему сейчас очень стыдно, а завтра, наверняка, будет еще стыднее. А потом попросил позволения откланяться и удалиться "в опочивальню".
— Спокойной ночи, доктор Ларри! Высыпайся хорошенько... И будь готов, что завтра утром к тебе народ повалит за чем-нибудь от похмелья.
— Доброй ночи, Бертоло! Спасибо вам за преприятнейше препроведенное время...— ответил Лауритц, вспоминая, что в подобной ситуации полагалось бы сказать собеседнику какую-нибудь вежливую приятность.
— И девчонку береги, — напоследок добавил одноглазый старик.
— Угу, непременно, — закивал судовой врач, не обратив внимания на смысл сказанного, потому как в этот момент сосредоточенно старался обуться. Попытавшись сначала вдеть левую ногу в правый сапог, а затем — правую в левый, лекарь осознал бесполезность этой затеи, и решил, что ничего страшного не случится, если он до каюты пробежится босиком
Покинув кают-компанию, Траинен не совсем твердой походкой прошелся по палубе и отсалютовал вахтенным...сапогами. Те, в свою очередь, пожелали судовому врачу доброй ночи и тихо позавидовали белой завистью тому, как ему славно удалось повеселиться... У двери лазарета Ларри сперва подергал дверную ручку, а затем вежливо постучал. Но практически сразу вспомнил, что сам же запер каюту снаружи, и ключ у него с собой.
— Олли! — шепотом позвал он, войдя внутрь, не зажигая света и упершись руками в стену возле кровати с мирно посапывающей девочкой. — Ты спишь?.. Или притворяешься??? Смотри мне тут, хитрюга! Меня не проведешь, я знаю все твои фокусы заранее наперечет... Или, все-таки, спишь?.. Ой, прошу прощения, юная сударыня...чшшш...не буду мешать...
Поправив на спящей малявке одеяло, доктор отпинал свои сапоги куда-то в сторону, совсем неизящно плюхнулся на свою койку, даже не раздеваясь, и практически моментально провалился в сон.
Глава 10. Труд облагораживает
Наутро Лауритц проснулся от того, что за плечо его тормошила маленькая ручка.
— Сэр доктор! Добренького вам утречка!
Ларри же, в свою очередь, попытался крепче свернуться в калачик и с головой укрыться тонким покрывалом.
— Сейчас-сейчас... — пробормотал он, облизнув пересохшие губы. — Я совсем не сплю. Еще буквально минуточку полежу, и всё... — только прозвучало это обещание из его уст не слишком убедительно.
— Вставайте же уже, наконец, пожалуйста. Тут мадам-капитан хочет с вами поговорить.
— Да-да-да... И к капитану я тоже схожу...
— А вам и ходить ни к кому не придется, сэр доктор, — подозрительно-виноватым голоском сказала Олли, осторожно попытавшись стянуть одеяло с судового врача, чтобы сам он узрел масштабы проблемы, — мадам капитан Гайде уже сама к вам пришла. Она говорит, что ей очень интересно знать, почему это я вдруг "оказался" девочкой. Я сама хотела ей все спокойно объяснить, но она настойчиво желает "послушать Эту историю в исполнении Этого доктора"...
Над лекарем послышалось ироничное хмыканье, и чья-то твердая рука одним рывком сдернула с него одеяло. От такого поворота событий Лауритц мигом взбодрился, но в голове у него не то, чтобы очень прояснилось. Если молодой человек когда-то в мыслях неосмотрительно посчитал, что было бы здорово проснуться утром рядом с этой рыжеволосой красавицей, то вселенная, значит, в очередной раз поглумилась над ним, исполнив это желание самым буквальным и наименее приятным образом...
— Который сейчас час?.. — растерянно пробормотал он, заблаговременно ужаснувшись тому предположению, что проспал до полудня.
— Если бы вы чуть менее крепко дрыхли, то слышали бы, как пробило восемь склянок.
— Сколько-сколько?.. — переспросила Олли, ничегошеньки не понявшая в таком исчислении времени. Кстати, уточнение оказалось бы как нельзя кстати даже судовому врачу, которому склянки тоже ни о чем не сказали не потому, что он в них не разбирался, а потому, что он просто не имел понятия даже о том, какое сейчас время суток.
— Восемь часов утра, — коротко ответила Гайде, покосившись на подмастерье лекаря, как на дитя неразумное, которому нужно все разжевывать и по полочкам раскладывать...коим Олли, впрочем, сейчас и являлась, — как раз время заступать второй утренней вахте, и кое-кому прекращать нежиться в тепленькой постельке. Вставайте, сэр доктор, — строго приказала капитанша и добавила волшебное слово, — немедленно.
— Мне же нужно сначала хотя бы одеться... — проговорил Ларри, пытаясь натянуть на себя одеяло, как девица в неглиже.
— Куда уж вам еще одеваться? — полюбопытствовала Шивилла, осматривая доктора с ног до головы. А, последовав ее примеру, он и сам заметил и вспомнил, что прошлой ночью завалился спать в том же, в чем и весь день проходил. — Пожалуй, без шляпы и плаща вы пока обойдетесь, тем более что я вас даже из каюты вытаскивать не собираюсь.
Лауритц Траинен нехотя сполз с койки и с обреченным видом принялся за поиски своих сапог. Свое состояние после пьянки доктор оценил, как умеренно-паршивое, а по лазарету он передвигался нарочито неспешно и осторожно, с одной стороны для того, чтобы капитан не заметила, как его штормит, а с другой — чтоб еще чуточку отсрочить, как он полагал, неминуемую расправу. На темноволосую девчонку же Ларри бросил скорбный взгляд, каким впору награждать только бывших друзей, ни с того ни с сего с готовностью отправивших тебя на эшафот. До него пока не дошли смысл и причина такого предательства, но урок о том, что за детьми, даже за смышлеными...особенно за смышлеными, нужен глаз да глаз, он уже хорошо усвоил. Стоит с ними лишь на минутку расслабиться, и катастрофа неминуема...
Пока в гудящей голове Лауритца лениво ворочались мысли о том, что Шивилла сделает с ним — вздернет на рее или просто выкинет за борт, и куда потом денет девочку — высадит в ближайшем порту...или тоже просто выкинет за борт, рука врача сама собой подцепила из одного из шкафчиков бутылку какого-то мудреного, настоянного на травах вина и латунный стаканчик, посеребренный изнутри. Поставив мелкую посудинку на стол, доктор до краев наполнил ее чуть терпко пахнущей жидкостью и уж собирался "пройти курс лечения", но не тут-то было...
— Благодарю, очень мило с вашей стороны, — быстро произнесла мадам Гайде, ловко выхватывая чарку прямо у доктора из-под носа и осушая ее одним глотком. Совершив это действие, воспринятое Лауритцем как начало пыток, она улыбнулась настолько невинно, насколько понятие "невинность" вообще применимо к столь чертовски-привлекательным женщинам. — Ну как, доктор, хорошо себя чувствуете после вчерашнего?
— Спасибо, вполне... — собрав остатки личного достоинства, ответил Ларри и повторно попытался налить себе винца.
— Это хорошо, — одобрительно кивнула девушка, а вторую чарку тут же постигла участь первой. Вряд ли Шивилла была особой любительницей выпить с утра...по крайней мере, не больше, чем в любое другое время суток. Так что сейчас она, скорее, просто неприкрыто издевалась над своим злосчастным подчиненным.
Ларри вопросительно поднял брови. Ему, конечно, не понравилась такая игра, но раз уж он сам стал ее невольным инициатором, то и закончить ее должен был подобающим образом. Покосившись сначала на капитаншу, а затем на пустую рюмку, которой она поигрывала в руках, он приложился к горлышку и отпил прямо из бутылки.
— Ай-яй-яй, доктор... Пить из горла — как некультурно, — покачала головой Шивилла.
— Каюсь, мадам капитан.
— Ага! Вот с покаяния и нужно было начинать... Перейдем же к делу...если никто не против, а я не против.
Шивилла Гайде уселась на одну из свободных лазаретных коек, а подмастерье судового врача умудрилась тут же пристроиться рядом с капитаншей. Рыжая при этом посмотрела на девочку, словно королева, которой без разрешения поцеловали руку, что вынудило сообразительного ребенка тут же встать и, пусть и нехотя, смирно занять свое место в сторонке.
— Итак, доктор Траинен, я думаю, вам будет интересно узнать, что сегодня утром ваша юная "протеже" заявилась ко мне прямо на мостик и, бесцеремоннейшим образом, едва ли не за рукав дергая, оторвала меня от дел для того, чтобы "рассказать что-то очень важное и секретное".
— Простите, сэр доктор Траинен, я не удержалась... — извинилась девочка. — Просто я подумала, что капитану корабля нужно все знать, это же не абы кто, а...Капитан... — благоговейно протянула она, покосившись на мадам Гайде.
— Не пойду я с тобой, Олли, в разведку, — доктор тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, — ты врагам все тайны выдашь даже без пыток...
— Врагам? Доктор, а не зарываетесь ли вы? Где вы тут врагов своих усмотрели, или вам в шпионов захотелось поиграть?.. Детство в энном месте заиграло, нет? Вроде бы взрослый, умный мужчина, а ведете себя, как дитя малое... Кстати, сколько тебе лет, девочка?
— Почти десять, мадам капитан.
— Ого, немаленькая уже... Вот, доктор Траинен, а сейчас мне кажется, будто из вас двоих здесь именно вам десять лет. Подумать только, в данной ситуации девочка повела себя разумнее, чем вы. Здравый смысл ее не подвел, и пусть она никакого отношения не имеет к флоту, но и то понимает, что утаивать что-то от капитана не только...неправильно, но может быть и опасно.
— Мадам капитан... Я понимаю ваш гнев...
— Да вы меня еще в гневе ни разу не видели. Молитесь, что и не увидите никогда.
— Да-да... Я понимаю ваше недовольство по поводу моего поступка. Но позвольте мне объяснить свою позицию... Я познакомился с этой девочкой позавчера в порту, так что знаю ее не намного больше, чем кто-либо другой. Так что у меня совершенно нет никакого личного интереса к тому, чтобы тайно содержать ее на корабле. Если бы я еще до того, как мы отчалили, заметил, что вы взяли ее якобы юнгой, я бы сразу раскрыл этот наглый обман, чтобы вы, мадам Гайде, могли решить ее судьбу на свое усмотрение...
— Наглый обман?! — возмутилась Олли, которую, видимо, никто не учил, что перебивать взрослых некрасиво, а если и учил, то недоучил. — Да вы же сами посоветовали мне притвориться мальчиком!
— Я??? Когда? Не было такого!
— Ну, я ведь рассказала вам, что мечтаю путешествовать на корабле. А вы тогда и сказали, что девочек на корабль не берут, но если бы я была мальчиком, то это было бы совсем другое дело, и меня могли бы сделать юнгой...
— Ха! Молодец, девчонка! — рыжеволосая капитанша хохотнула и хлопнула себя по колену. — А эта история становится все забавнее... Ну же, доктор, вы продолжайте-продолжайте. Я хочу хоть попытаться постичь вашу логику и понять, какие мотивы заставляют вас регулярно совершать свои умилительные тупости.
