— Добрый день! — громко поздоровался рыжий, подходя к нищему.
— Бывали у меня дни и добрее... — меланхолично ответил тот.
— Да вы же... Вы меня не узнаете?
— Звиняйте, что-то никак не признаю. Плохо я стал видеть на старости лет... — оправдался попрошайка и "ненавязчиво" протянул вперед почти пустую шляпу для подаяний. Безо всяких раздумий Ларри вбросил туда крупную монету. — Вот, теперь другое дело, — удовлетворенно хмыкнул бездомный, — вот теперь и в памяти прояснилось. Узнаю. Вы тот любезный молодой человек, который в порту искал девочку... — он покосился на Молиру, подозрительно жавшуюся к молодому коммодору. — Как вижу, нашли. Поздравляю.
— Спасибо. Но как вы здесь оказались? Этого понять я не могу,
— А чего же здесь непонятного? — искренне удивился нищий. — С тех самых пор, как было изобретено колесо, добраться из одной точки в другую для человека представляется делом не таким уж проблематичным.
— Мда... Ну, и... Как ваши дела? — нашелся, что сказать Лауритц.
— Да все, как обычно... Я ведь старый, больной, и все такое прочее... Но пока есть на свете добрые люди, и я еще сносно смогу пожить. А у вас?
— А у меня все неплохо. Я бы даже сказал, хорошо. Даже очень.
— Рад за вас, — усмехнулся мужчина, тускло блеснув металлическим зубом. — Молодая любовь — это всегда прекрасно...
— Знаете... Честно говоря, вы меня немножко пугаете своей прозорливостью. Можете этого не делать...пожалуйста?..
— Могу и не делать, — нищий пожал плечами, а доктор отправил в его протянутую шляпу еще одну монетку. Вот и поговорили. Дольше точить с ним лясы не было смысла, да и подозрительно это должно было смотреться со стороны, в то время как судового врача ожидали друзья...
В Доме Спасенных кораблей все, не сговариваясь, разбрелись по углам, рассматривая приглянувшиеся диковинки, и даже Вейдвальдс, которому по уставу удивляться было не положено, стоял с разинутым ртом, как мальчишка. Храм всецело оправдывал свое название, так как внутри все его свободные поверхности занимали корабли. Они выстраивались в нестройные ряды на украшенных цветочными гирляндами стеллажах, стояли на полу и даже свисали, подвешенные на тонких тросах, с потолка. Здесь было что-то наподобие библиотеки...где вместо книг — корабли. Некоторые даже стояли в поддонах с водой, где также плавали цветы и специальные плоские свечи. А несколько служек пристально следили за тем, чтобы ни одна вещица не воспламенилась от многочисленных источников огня...
— Я не думала, что ты такой жадный, — заявила Шивилла, глядя на довольно-таки убогое суденышко, которое бережно принес доктор. — Почему бы тебе было не купить с ребенком готовый кораблик, как это сделала я? Вон там, в шатре, в двух шагах отсюда один парень делает шикарные модели, почти как настоящие.
— А мы зато с душой сделали. Мне кажется, таки штуки даже больше ценятся, — рыжий многозначительно поднял взгляд.
— Да ладно тебе... Если как следует присмотреться, то ваш кораблик похож на старую туфлю.
— А ты тогда не присматривайся, — слегка обиделся Ларри, а потом добавил. — Ничего удивительного — туфлю мы и брали под основу.
И эта туфля с батистовыми парусами и почти идеально ровно прочерченной золотой полосой "по борту" заняла достойное место среди прочих произведений народных умельцев. А затем, оставив свою пассию еще подышать сладким дымом воскуриваемых благовоний, судовой врач вышел за порог попрощаться с дочкой герцога, с которой они так много успели вместе пережить.
— Прощай, Олли. Прощайте, Ваше Высочество...жаль, судового врача из тебя так и не получилось... А, может быть, до свидания. Только не сбегай больше, — Траинен усмехнулся в усы, — а то я вряд ли смогу продолжать тебя ловить.
— Спасибо, Лауритц. До свиданья, надеюсь, мы с тобой еще увидимся когда-нибудь. Ты заходи как-нибудь в гости... Чего ты смеешься? Правда-правда, заходи, папа не будет лютовать, я сейчас как раз начала заниматься его воспитанием, вот увидишь, он станет лучше и добрее. И если тебе вдруг что-то понадобится — не стесняйся, обращайся, — девчонка потешно подмигнула, — у меня во дворце связи.
— Хорошо... Хотя, надеюсь, мне ни от тебя, ни уж тем более от твоей семьи больше никогда ничего не понадобится.
— Ларри, а можно я тебя обниму?
— Ну... Можно, наверное. Если только господин коммодор меня за это не захочет арестовать, — Ларри посмотрел на Виллема с легкой, безобидной насмешкой.
— Что, простите? — обратился к нему до этого демонстративно отвернувшийся Вейдвальдс. — Я не расслышал — уже начал молиться о том, чтобы мой отпуск поскорее благополучно завершился.
Лауритц присел и позволил девчушке повиснуть у себя на шее, и даже чмокнуть в небритую щеку. Он промолчал — ей потом нянечки популярно объяснят, чем такое поведение чревато для особы ее положения, и что это, возможно, был ее первый и последний поцелуй на ближайшие несколько лет...
— Все, полно уже... Пора расставаться. Видишь, меня уже ждет Шивилла, — доктор обернулся, поглядев на покинувшую стены храма рыжеволосую девушку.
— А ты сделаешь капитану Гайде предложение? — неожиданно превысила Молира все допустимые пределы любопытства.
— Что? Я? Ей? — растерялся от такой прямоты лекарь. — Да что ты такое говоришь?.. Мы же с ней только-только...
— Вы поженитесь? У вас будут дети, двое, один станет врачом, а другой — капитаном?
— Прекрати немедленно! — возмутился он. — Это наша личная жизнь. И на то она и называется "личной", чтобы посторонние туда свой нос не совали, — Ларри легонько поддел указательным пальцем нос девочки.
— Ну что, команда, все к плаванью готовы? — бодро воскликнула капитан Гайде, приблизившись к прощавшимся. — Эй, матрос, трави шкоты! — девушка ткнула пальцем в Виллема и расхохоталась. — Да ладно вам, сэр, вы же под прикрытием. Я помогаю вам сохранить инкогнито.
— А вы скоро еще куда-нибудь поплывете? — полюбопытствовала Олли.
— Скоро... А ты что, хочешь с нами? — хитро подмигнула рыжая.
— Ну, я, конечно, не напрашиваюсь...
— Нет, Ваше Высочество, вы именно напрашиваетесь, — вступился Вейдвальдс. — Основное путешествие, которое вам предстоит в ближайшее время, это дорога домой в моем сопровождении.
— А ведь это тоже не так уж и плохо, — девочка подняла на коммодора заискивающий взгляд.
Молодой офицер любезно распрощался с судовым врачом и капитаном "Золотой сколопендры", пожав им обоим руки и горячо поблагодарив за работу, проделанную совместно, и забрал свою маленькую принцессу, чтобы, наконец, вернуть ее к привычному, спокойному распорядку жизни. А самому немедленно отправиться на очередное задание и сразиться с парочкой пиратских кораблей для того, чтоб хоть как-нибудь развеяться и отдохнуть от утомительной работы нянькой...
— Ну, милейший мой сэр доктор, какие у нас теперь планы? На корабль? В гостиницу? Еще куда-нибудь, есть идеи?
— Шивилла, я надеюсь, ты не будешь против того, что мне предстоит еще одна небольшая встреча?
— С кем это еще? — насторожилась морячка.
— О... — мечтательно протянул лекарь, — с одной прекрасной незнакомкой, которая сегодня на рыночной площади тайно подсунула мне в карман надушенное любовное послание...
— Эй! Щас я тут кому-то устрою незнакомку!
— Не волнуйся так, дорогая, — Ларри рассмеялся. — Нервничать лишний раз — неполезно для здоровья, это я тебе как врач говорю. А мне нужно встретиться всего лишь с одним старым добрым другом, которому я многим обязан. Если бы не он, не стоял бы сейчас рядом с тобой, а продолжал бы грызть сухарики в самой дешевой съемной мансарде...
В назначенное время заявившись в таверну "Старая акула", судовой врач занял свободный стол и преступил к ожиданию и созерцанию окружающей обстановки. Харчевня выглядела точно такой, какой доктор ее запомнил в последний раз. Ее хозяин словно был каким-то колдуном, который умел останавливать время... Можно было даже провести эксперимент — вполне возможно, что здесь у мужчин борода замедляла бы свой рост, ножи не затуплялись, а оставленное в открытой посуде пиво не прокисало бы... Да вот только одна проблема — пиво здесь обычно не застаивалось, и глазом моргнуть не успеешь, как оно улетучивалось самым банальным, вовсе не магическим способом. Коротая время, Лауритц уже отделался от парочки пьяниц, предлагавших ему "скинуться на выпивон", и энного количества девиц не самого тяжелого поведения, которые дружно сочли молодого, хорошо одетого доктора весьма привлекательным. И вот, наконец, как всегда заставив себя дожидаться, явился тот, с кем у Ларри было назначено свидание.
Паоляйн, а это был не кто иной, как старый друг и бывший сокурсник Траинена, выглядел сейчас, стоит заметить, уже не тем франтом. Воротник его дорогого камзола был засален, тонкие кружева на сорочке успели слегка пообтрепаться, а края манжет потемнели — из этого можно было сделать вывод, что дела у парня идут не самым блестящим образом, раз ему приходится экономить на прачке и швее. Но, тем не менее, Пауль был все тем же добродушным и разгильдяистым весельчаком и, пока на его приятном лице цвела широкая улыбка, за его благополучие можно было не беспокоиться.
— Лауритц! — нараспев воскликнул он, издалека завидев друга. — Я лечу к тебе на крыльях... Ой, прошу прощения, — мимоходом извинился он, "нечаянно" столкнувшись с симпатичной служанкой, и, преодолев все возникавшие на его пути препятствия, проследовал к нужному столу.
Товарищи пожали друг другу руки и обнялись, оба были рады встрече, хотя и до этого виделись более чем нечасто. Паоляйн был тем еще жуком со специфическим чувством юмора, и по юности Ларри частенько встревал из-за него в разные казусы...но, тем не менее, все равно любил его, как друга. Лауритц был порой занудным умником, настолько умным, что этому часто можно было позавидовать, вот даже сейчас, например...но широта души не позволяла Паулю зацикливаться на таких мелочах и злобствовать тогда, когда время можно было провести намного приятней в хорошей компании.
— Рад видеть тебя, Пауль, — поговорил судовой врач, — а ты...изменился.
— Да ну! Правда, говорят, что мужчины моего типа с возрастом становятся импозантнее... Но не так же быстро.
— А я?.. — робко поинтересовался Ларри, нарываясь на комплимент. Как-никак, лекарь достаточное внимание всегда уделял внешнему виду, и не только для себя самого, но и ради производимого впечатления...
— Да, вроде, нет, — помотал головой Пауль, прекрасно зная, что сейчас врет и глазом не ведет. — Каким был, таким и остался...разве что... Нос у тебя обгорел, — заявил молодой человек, бесцеремонно потянувшись через стол, ухватив судового врача за кончик носа, и пальцами сняв с него тоненькую полосочку облезшей кожи.
Лауритц скосил глаза на нос и через секунду рассмеялся, не выдержав абсурдности ситуации, а еще через секунду два друга глупо хохотали, как школяры, намазавшие учительский стул мелом.
— Хех... Ладно, рассказывайте, сэр судовой врач, каково вам на новой работенке пришлось? Вижу ведь, что неплохо. Ну как мадам капитан, научила тебя плохому? Ты уже пьешь, куришь, матом ругаешься, похабные песни распеваешь? — брюнет хохотнул. — Лишила она невинности благочестивого доктора Ларри?
— Перестань, — отмахнулся тот от несносного шутника. — Уж кому-кому, а тебе лучше других известно, с кем и при каких обстоятельствах я расстался с невинностью. Да благодаря тебе об этом знал весь курс.
— Можешь не благодарить меня спустя столько лет...мужик! — Паоляйн хлопнул Ларри по плечу. — Это были славные каникулы... Даже мне про них иногда стыдно вспоминать.
Мысленное путешествие в прошлое прервала служанка, подошедшая принять заказ.
— Полуштоф красного... И чай. С сахаром, пожалуйста, — попросил рыжий и, поймав до смешного жалобный взгляд приятеля, передал женщине несколько монет. — Все за мой счет.
Распивая принесенные напитки, молодые люди обсуждали путешествие "Золотой Сколопендры", которое должно было оказаться самым заурядным, а превратилось в необычное приключение. Траинен хотел рассказать все вкратце, но история, тем не менее, растянулась у него на целых два часа. Он поведал другу обо всех своих приключениях. О том, какими усилиями он зарабатывал авторитет команды, поднявшись по иерархической лестнице от "судовой ромашки", над которой едва ли не каждый считал своим долгом посмеяться, до одного из важных и уважаемых членов команды. О забавных ситуациях из моряцких будней и о встрече с жестокими пиратами. О непривычных нравах и шокирующих обычаях дальней земли и о пропавшей дочери знатного семейства... Правда, о принадлежности девочки к королевской семье Ларри благоразумно умолчал, зная, что собеседник его — то еще трепло, да и без этого интриги хватало. И о своих неуставных отношениях с капитаном Гайде судовой врач тоже не распространялся. Во-первых, чтобы не компрометировать даму, которая и без того слыла женщиной более чем экстравагантной, а во-вторых, пускай друг зря не завидует.
— Вот это да... — только и смог ответить пораженный и восхищенный Пауль, когда история подошла к концу. — Знаешь... Надо было мне самому соглашаться на эту работу.
* * *
— Вот так и закончилось это, не побоюсь этого слова, приключение. Все его участники, прямо как в сказке, продолжили наслаждаться жизнью в меру своих возможностей и потребностей. Шивилла Гайде шумно разругалась со своим скупщиком товара, возмущенным тем, где это капитана носило целый месяц, и практически сразу нашла нового, на более выгодных условиях. Ее и без того неплохие дела стремительно пошли в гору, а когда капитан доволен, довольна и вся его команда... Молира Дриорская выиграла спор со своим отцом, который, скрепя сердце, согласился дать взрослеющей дочери больше свободы и еще пару лет, как минимум, не помышлять о ее замужестве, а также основала среди придворных дам повальную моду на короткие стрижки. А я...а что я? Я еще долго не мог смотреть на шоколад, да и Шивилла тоже. Впрочем, нам и без того было куда кинуть взгляд...
Экипаж "Золотой Сколопендры" стал для меня настоящей новой семьей. Те недели, которые я провел здесь, научили меня очень многому. Например, тому, что не стоит судить о человеке по первому впечатлению, а иногда не бывает лишним положиться на свою интуицию, какую бы, на первый взгляд, нелепицу она не подсказывала. Что один глаз иногда может увидеть больше, чем дюжина. Что нищие и принцы очень часто меняются местами. Что принимать помощь тоже нужно уметь, точно так же, как и оказывать ее в нужный момент. И что любые излишества, даже когда речь идет о чем-то самом любимом и приятном, приводят к не очень хорошим последствиям...
В жизни должно быть место не только изюминке, но и щепотке перца... Знаете, как говорится, хоть и с перцем, но с добрым сердцем...я считаю, что кое-кому эта поговорка очень к лицу... Не обойтись и без пуда соли, который ты съешь с самыми верными друзьями. Не все то золото, что блестит...
— И не все то шоколад, что коричневое. Ларри, кончай уже разговаривать сам с собой и отрывай свою ученую задницу от стула. Нас ждут великие дела! — зеленоглазая красавица рыжим вихрем вломилась в дверь без стука, напрочь уничтожив атмосферу, способствующую лирическим размышлениям.
