Чуйка

— Ну, если вы упомянули потомков, то, наверно, внук — Тезей.

— Молодец, опять точное попадание. Внук оказался достоин своего деда. С его рождением тоже было всё очень непросто. Там кто-то другой извне поучаствовал. Греки грешили на Посейдона, а у нас на этот счёт точных сведений нет. Так что, неземной крови в нём было больше половины. Пограничником Тезей стал ещё в юности и внеземными артефактами почти не пользовался. Разве что навигатор Ариадны на Крите применял, когда бродил по лабиринту в поисках Минотавра. Он получил очень хорошее образование — в то время мою теперешнюю должность исполнял Питфей — а его Плутарх полагал одним из мудрейших мужей своего времени. Это действительно так, но работая в Погранслужбе, Питфей был ещё и очень хорошо информированным человеком. И познакомил юного Тезея с ещё одним нашим сотрудником — Гераклом. Времена тогда были сложные, какая только погань на Землю извне не просачивалась. А Тезей с Гераклом этих монстров зачищали. Тезей руководил группой, а Геракл предпочитал работать в одиночку. Оружие оба использовали не внеземное, а наше, изготовленное специалистами Погранслужбы. У Геракла была деревянная дубина, а у Тезея медная палица. На Ариадне он, кстати, так и не женился. Почему — не знаю. У нас стараются в личную жизнь пограничников не вмешиваться. А женился он на Антиопе — амазонке с Кавказа. Тут тоже не всё пошло гладко — два лидера в одной семье обычно не уживаются. Много там разного происходило, потом сами почитаете. В конце концов, Антиопа погибла от руки Геракла, а Тезей женился на Федре — младшей сестре Ариадны. Тезей успешно выполнял все задания Погранслужбы, побеждал в схватках, но вот с женщинами ему не везло фатально. Все они были красавицами, любили его, он их любил, но... Федра тоже умерла. Позже произошла не совсем понятная история с юной Еленой, но там до свадьбы не дошло — Тезей был приличным человеком и на малолеток не зарился. На одном из заданий группа Тезея была пленена в мире под названием Аид. За ними отправляли несколько экспедиций, но удача улыбнулась только Гераклу. Всё-таки его уровень очень сильно превышал возможности обычных людей. На равных с ним мог сражаться только Тезей, но они были друзьями, боролись только на соревнованиях и никогда не поднимали оружия друг на друга. Нет, один случай всё-таки произошёл. У Геракла тогда было помутнение рассудка, вызванное последствиями одной из внешних экспедиций, и он таки занёс свою дубину над головой Тезея. Но не опустил её, так как даже в таком состоянии смог узнать пограничника. Постарев, Тезей отошёл от активной деятельности, инсценировал свою смерть, но ещё долго потом преподавал в Погранслужбе. Я мог бы вам ещё много рассказывать, но моё время ограничено. Поэтому сейчас отправляйтесь в учебную библиотеку. Вот вам список рекомендованной литературы. Учебник, конечно, вещь хорошая, но там собраны голые факты. А вам, я чувствую, будут интересны именно первоисточники. Идите, потом ещё раз встретимся на консультации.

— Я не знаю древнегреческого языка, — смутился Степан.

— Это не страшно, все книги переведены на русский.

Выйдя в коридор, Степан несколько минут приходил в себя. Такой лавины нетривиальной информации на него ещё никогда не обрушивалось. Её следовало не столько осознать, сколько переварить, освоить, разложить по полочкам. Начальник факультета это понимал, поэтому прошедшая лекция была у Степана в этот день единственной. Из учебной библиотеки он, нагруженный фолиантами, направился прямо в свой номер, где и просидел за книгами до самого ужина.

Древнюю Грецию он отложил на потом и, в первую очередь, занялся Русью. О том, что Святогор тоже окажется пограничником, он и сам догадывался, но целый ряд фактов его удивил не на шутку. Святогор был богатырём, но вовсе не великаном. Просто очень высоким, почти на голову выше Степана. Косая сажень в плечах тоже оказалась фигуральным выражением. В земле он не вяз, нормально она его держала, как и конь тяжеловоз. Разбойников Святогор не гонял, с другими богатырями не соревновался. И не потому вовсе, что не оказывалось желающих силушкой помериться, просто не до того ему было. Святогор охранял постоянно действующий портал не между Явью и Навью, конечно, сказки это всё, а в мир змеев. Змеи — название условное. Ничего общего с шипящими пресмыкающимися они не имели, шустро бегали на четырёх лапах, и имели туловище как у очень крупного быка, несколько зубастых голов на длинных гибких шеях и мощный крокодилий хвост. Тварюги обладали бешенной регенерирующей способностью, поэтому рубить им головы никакого смысла не имело — они быстро отрастали обратно. Рубить следовало хвост. Не колечками, разумеется, но и не по самую шею, как в анекдоте, а так, чтобы разрубить крестец, под которым скрывался спинной мозг, бывший у этих тварей основным. В случае если змея не удавалось перехватить непосредственно у портала, за ним приходилось долго гоняться по степи, поэтому конь Святогору был жизненно необходим.

С Ильёй Муромцем Святогор никогда не встречался, так как жил примерно за тысячу лет до Рождества Христова, когда не только Ильи, но и самого Киева даже в проекте не было. Объединяло их лишь то, что оба в разное время были сотрудниками Погранслужбы.

С происхождением Святогора ясность отсутствовала. В славянской мифологии его иногда величали сыном Рода, но поскольку этого бога никто никогда не видел, с большой степенью вероятности можно было предположить, что и в этом случае был замешан кто-то извне. Жену Святогора — Пленку никто, разумеется, не заколдовывал и в змею не превращал. Тут не имело смысла городить сущности сверх необходимого, так как само имя прямо таки кричало о том, что её освободили из плена. Предположительно — змеиного. По крайней мере, детей Святогору она рожала вполне человеческих.

Ольга постучалась в дверь, когда Степан дочитывал историю Александра Невского. С большим сожалением отложив фолиант в сторону, Степан посмотрел на часы — половина восьмого.

— Сколько можно за книгами высиживать? — упрекнула его девушка. — Я ведь предупреждала тебя, что собираюсь угостить ужином!

— Ты время не назначила! — нашёлся Степан с ответом. — Вот я и ждал, когда позовёшь.

— Ладно, пошли быстрее, а то остынет.

Ужин прошёл на ура. И было тому три причины: Ольга действительно умела готовить и расстаралась на славу; Степан пропустил обед и был голоден, как волк; за день влюблённые успели сильно соскучиться друг по другу, и сейчас каждое слово было в масть.

Степан, в отличие от волка, умел вовремя остановиться, поэтому, спустя полчаса, с большим сожалением отодвинул тарелку:

— Всё, больше я съесть решительно неспособен, давай чаю попьём.

— А к чаю у меня плюшки, — всполошилась Ольга. — Сейчас принесу!

— Большое спасибо, но пусть они лучше на завтрак останутся. Мне, правда, уже некуда.

— Ты как хочешь, а я съем парочку.

— Слушай, — обратился Степан к Ольге, прихлёбывая чай. — Я сейчас историю Погранслужбы читаю, дошёл уже до Александра Невского, а никаких упоминаний о Несторе и его "Повести временных лет" не встретил. Ты ведь изучала историю Погранслужбы, можешь объяснить, в чём причина?

— Легко. Не было никакого Нестора. Вообще. Это придуманная персона. А повесть — фальшивка, написанная не ранее XV века, скорее всего по заказу Рюриковичей. Оригинала в природе не существует, а список был изготовлен в 1711 году по распоряжению Петра Первого. Большинство историков об этом знают, просто они не афишируют этот факт, чтобы в очередной раз не переписывать учебников.

— А я всегда считал, что это самая первая из дошедших до нас летописей.

— Нет, старые летописи были целенаправленно уничтожены священниками, боровшимися с язычеством. Кое-что сохранилось у нас в архиве, но мало. Наши ведь историей страны не занимались, они фиксировали только те события, которые были напрямую связаны с Погранслужбой. А кто при этом правил и с кем воевал, никого особо не интересовало.

— Оля, а что там, у Александра с поимкой лысого? Долго нам ещё тут высиживать? Ты видела его?

— Видела и спрашивала. Они поставили засады возле наших домов, и не обычные, а с приборами. Но там пока никто не появлялся. Тех, которых вы отловили, уже допросили с химией. Нашли перевалочную базу, ещё двоих повязали. А этот, видимо, на дно залёг.

— Ты скажи Александру, пусть по больницам и поликлиникам поищет. У лысого, похоже, саркома горла как бы уже не на последней стадии. Может он не на дне, а в больничной палате обретается?

— Ладно, завтра увижу Сашу — передам ему. А ты мне ничего сказать не хочешь?

— Хочу. Выходи за меня замуж, — сказал Степан, опустившись на одно колено. — Извини, кольца не приготовил, но как выпустят в город, обязательно куплю.

— Стёпа, не нужно мне никакого кольца! Свадебные потом купим и достаточно. Ты вставай.

— Так ты согласна выйти за меня замуж?

— Конечно, согласна! — Ольга силой подняла его на ноги и крепко поцеловала в губы.

— Ты какую свадьбу хочешь? — спросил Степан отдышавшись.

— Скромную, человек на двадцать, в ресторане. Только надо время так подгадать, чтобы мама с папой смогли приехать. Я им позвоню завтра, и уточню. А ты кого пригласишь?

— Сестру с мужем, дядю с женой и трёх друзей. Всё. Из банка я никого звать не хочу, там совсем другой контингент.

— А я кроме родителей ещё двух подружек. Бабушку звать не буду, у неё со здоровьем не всё в порядке, лучше мы с тобой сами к ней на Алтай съездим. Слушай, давай ещё Станислава Николаевича и Сашу позовём!

— Станислава Николаевича надо позвать обязательно, какая же свадьба без генерала, а Александра... Ладно, пускай тоже будет.

— Ты что, ревнуешь? У меня с ним ничего не было.

— Да нет, наверно, просто я же вижу, как он на тебя смотрит.

— За погляд денег не берут. Пусть смотрит. Он очень хороший парень, честный. А что я нравлюсь ему, так я всем нравлюсь. Всех теперь будешь ревновать?

— Всех!

— Не глупи. Я тебе ещё ни разу повода не давала. Лучше скажи, где мы с тобой будем жить? Давай квартиру купим, деньги у меня есть.

— У меня тоже есть. Но сначала нужно решить какую и где.

— Давай купим двухкомнатную квартиру в центре. Чтобы и от заставы недалеко, и дом был хороший крепкий. Я, честно говоря, не очень доверяю новостройкам.

— И правильно делаешь. Мне рассказывали, что сейчас качество строительства ниже плинтуса. Экономят буквально на всём, воруют, нет нормальных специалистов, большая часть рабочих из Средней Азии, а заправляют всем менеджеры. Туда даже в гости ходить опасно — может что-нибудь с фасада прилететь. Только две комнаты нам мало будет, мне нужен зал, чтобы тренироваться. И тебя подучить.

— Я могу за себя постоять. Нас учили.

— Учили. От хулиганов может и отобьёшься. А если что-то серьёзное? Нет уж, буду ставить тебе рукопашный бой. Только вот на трёшку в центре у меня не хватит. Надо будет в моём банке кредит взять. Мне дадут на особых условиях.

— Не надо никаких кредитов. Мне эти пять миллионов всё равно некуда девать, пусть все на квартиру идут.

— Тогда должно хватить. Ты именно в Центральном районе хочешь, или можно на Ваське?

— Нет, на Васильевском острове не хочу, пусть будет Центральный район.

— Договорились. Как освободимся, поедем выбирать. Я как раз на днях видел вывеску агентства недвижимости "Магазин квартир". Но сначала в загс. Заявление подавать. Только ты сперва дату с родителями согласуй.

— Я завтра прямо с утра им позвоню.

Они ещё долго разговаривали и уснули опять в одной постели. А утром завтракали плюшками. Это было нечто особенное.

Потом Степан пошёл на лекцию по гуманоидным этикам. Преподаватель — молодящаяся женщина лет сорока пяти — рассказывала с большим знанием дела. Чувствовалось, что она давно и плотно в теме.

Степан узнал, что высокий уровень развития цивилизации вовсе не подразумевает запредельного роста морали её представителей. Чаще всего обстоит с точностью до наоборот. Чем выше уровень развития, тем ниже духовность. Между своими какие-то нормы приличия ещё соблюдались. Но на всех, кто стоял хотя бы на ступеньку ниже, смотрели свысока и относились к ним потребительски. Всё упиралось в голый рационализм. Нет, прямо их старались не обманывать, были выше этого, и без нужды никого не убивали. Но гуманизм, по сути, был формальным. Могли предупредить об опасности, но вполне способны и умолчать о ней. Просто так никому не помогали. Вообще не считали себя обязанными помогать хоть чем-то тем, кто стоял ниже. Примерно как в Америке: шерифа не волнуют проблемы индейцев. Он может, разумеется, снизойти, но вовсе не обязан это делать. Так в точности и тут всё обстояло.

А вот во взаимоотношениях пограничных структур помощь считалась нормальной, само собой разумеющейся, причём без скидки на уровень развития. Но только самая простая помощь, которая не в ущерб собственной службе. Поэтому жетон пограничника следовало предъявлять сразу. В этом случае отношение резко менялось. Своим пограничник не становился, но переходил в другую категорию.

Цинизм тоже растёт синхронно с уровнем развития цивилизации. Но не везде. В тех, где превалирует общественное, коллективное, его намного меньше. Там индивид может даже погибнуть ради блага своего общества.

Этика чертей находилась на противоположном краю диапазона. Черти — сугубые индивидуалисты. Им глубоко фиолетово на чувства партнёра. Каждый считает своим долгом хоть в чём-нибудь досадить другому. Объединяются они только для того, чтобы сделать какую-нибудь пакость третьему. Черти никогда открыто не противятся приказам сверху, в этом плане дисциплина у них железная. Но подставить ножку могут даже непосредственному начальнику, зная, что им достанется за это по полной программе.

На прямой обман они не идут, деньги можно не пересчитывать, но подставить каким-либо образом считают за честь. Они мастера уклончивых ответов, невнятных обещаний, предусматривающих и произвольную трактовку. Оговаривать с ними надо всё. Любое "по умолчанию" будет заведомо ими трактоваться не в твою пользу. В общем, ухо нужно постоянно держать востро.

Есть и третья сторона. У представителей этих цивилизаций на первом месте стоит понятие чести. Они не способны на подлость и могут совершать бескорыстные поступки. Таких цивилизаций мало, но они тоже встречаются.

Поэтому при общении с инопланетянами в первую очередь надо определиться, каких именно этических принципов они придерживаются и, исходя из этого, строить собственную линию поведения.

В списке рекомендованной литературы была всего одна позиция — учебник. В принципе, Степану и одной этой лекции вполне хватило бы, но в учебнике, кроме прочего, были изложены ещё и признаки, по которым можно классифицировать цивилизации, поэтому ознакомиться с ним стоило.

Так что пришлось идти в учебную библиотеку. Заодно, чтобы два раза не ходить, сразу взял учебники по основам антигравитации и теоретической артефактике. Надо же было разобраться, как это всё летает, и какие внеземные устройства можно в дальнейшем использовать, а с какими лучше не связываться. Зачитался. Интересные оказались книжечки. Но сидеть с ними до вечера не стал, решив, что хорошенького — понемножку. Застоявшийся организм жаждал заняться чем-нибудь сугубо практическим, и Степан пошёл в спортзал.