Капкан времени-1. Между мирами

— В номере? Так давай вернемся, мы недалеко ушли.

Люк помотал головой, закрывая лоб короткой каштановой челкой, выросшей, к счастью, непроизвольно, а не по его особым пристрастиям к современной моде.

— Нет,— сказал он,— дома остались. В Англии.

Сейчас он был похож на пятилетнего провинившегося мальчика, а я напоминала его грозную мать, хоть и была на голову ниже. Я попыталась сделать вдох и успокоиться. "Маска на лице, скрывать эмоции, ну же, Кира",— вела я монолог, и, как ни странно, это помогло.

— Что ты предлагаешь?— спросила я холодно.

— Можно применить способности,— предложил Люк и спрятал руки в карманах. От ветра становилось холодно. Пронизывающими щупальцами он проникал под рубашку и пускал ток мурашек по коже.

— Принуждение? Это же нечестно! Воровство, обман и противозаконный гипнотический акт... Ты, похоже, не знаком с ограничениями своей профессии.

— Нет, Кира, мы заплатим за машину как положено, но придется убедить хозяина сдать нам ее в ренту. Без документов... есть только один способ.

Убедить хозяина позволить нам угнать его машину... Действительно, а что еще остается? Не пешком же до Руана топать? Я, дура, и вовсе оставила права в Йорке, у родителей, так как боялась посеять их где-нибудь в кампусе.

— Ладно,— я махнула рукой,— делай свое черное дело.

Люк заметно расслабился и вернул самоуверенный взгляд.

— А ты не хотела бы сама попробовать?— спросил он заискивающе. Под соблазном было трудно устоять, и он давил на мою больную точку.— Я научу: это не так сложно.

Понятное дело, что я сразу же согласилась, ведь учиться и обмениваться опытом с Люком — именно этого я хотела больше всего, когда приглашала его ехать с нами за Мел. Сильный соперник, который хорош в своем деле, да к тому же вызывающий у меня на подсознательном уровне симпатию — это отличная характеристика преподавателю, роль которого пришлась парню по вкусу. Но до каких-то физических притяжений, на что не уставала намекать Эмбер, было далеко, очень далеко, особенно для меня, редкостной ханжи.

— Для начала возьми себя в руки,— наставлял Люк, как будто я превращалась в мутанта,— ты должна полностью контролировать ситуацию и четко определить для себя цель. Не дай жертве колебаться!

— Ладно, я буду называть жертвой тебя, если не справишься с принуждением и копы увезут тебя в "веселом фургончике".

Я скорчила гримасу, удержавшись от колкостей, и Люк добавил:

— Не отвлекайся. Ты когда-нибудь внушала свои мысли другому человеку?

— Да, случалось пару раз,— уклонилась я от прямого ответа, ожидая целый ворох вопросов насчет моей двусторонней силы.

— Вот. Когда хочешь заставить смертных,— он сделал акцент на моем нелюбимом слове,— что-то сделать, ты должна не просто читать мысли и чувства — это самое поверхностное проявление способностей, эмпатия и телепатия, а передача идет вторым слоем, чуть дальше от обыденного восприятия — а копнуть так глубоко, как только можешь, будто пытаешься увидеть человека насквозь. Ты должна захотеть раствориться в нем, заставить его воспринимать твои приказы как собственные желания, и это, кстати, психология. Хорошо бы изменить голос, но если будешь говорить на его языке — уже неплохо. Зрительный контакт или прикосновения облегчают дело и увеличивают твои шансы на успех.

— Звучит очень заумно,— произнесла я, пытаясь усвоить хоть часть выдуманной Люком наспех лекции. Формулировки встречались мне и раньше, в учебниках, но я не думала, что их можно вызубрить.

— У тебя получится,— подбодрил Люк, по-свойски закинув мне руку на плечо,— пойдем.

Колокольчик на двери оповестил о нашем приходе. К прилавку подошла женщина лет сорока пяти, с красными, именно красными, волосами. Невысокого роста, в розовом вельветовом костюме, она походила на жену, что держит в своих полных руках все хозяйство и контролирует расстройства мужа, будь то кризис среднего возраста или лишние кило в области пузика.

— Bonjour,— поздоровалась она и широко улыбнулась. Волосы каскадом упали на узкие плечи.— Que-ce que vous voudrez? Je pense, que je peux vous aides. *(с фр. — Добрый день. Чего желаете? Я думаю, что смогу вам помочь.)

Я прокрутила ее слова в медленном повторе.

— Oh, mersi,— заговорила я, пытаясь вспомнить основы французского.— Excusez-moi, s`il vous plait, parlez-vous anglais? **(с фр. — О, спасибо. Простите, пожалуйста, Вы говорите по-английски?)

— Конечно, чем могу помочь?— спросила женщина, поддавшись просьбе, с явным французским акцентом — мягким "р" и ударением на последний слог.

— Мы хотели бы взять машину на прокат,— произнесла я отчетливо, проговаривая слова по слогам, чтобы мадам было легче меня понять.

— У нас большой выбор автомобилей. А вам, мисс, есть двадцать один?

— Мне есть,— вмешался Люк, так же натянуто улыбаясь, и протянул ей открытый паспорт. Женщина взглянула на него и кивнула. "Забавная фотка,— заметила я, отметив про себя, что выражение лица "Ты шутишь что ли, идиот?" было его любимым. Разве что наедине со мной Люк на время расставался с ним, а в остальное время отдавал предпочтение сценическому, а точнее рабочему образу. Вампирчики, видно, любят боссов. Как же, интересно, он клеит готических принцесс? Ох, этот мрачный, мрачный мир тьмы".

— Хорошо. Пойдемте на улицу,— позволила мадам.

Мы вышли через другую дверь вслед за женщиной и оказались на стоянке, уставленной автомобилями в несколько ровных рядов. Я не большой знаток марок, но наиболее распространенные узнавала. Мне приглянулся маленький Мини Купер, но Люк отказался, аргументировав ответ тем, что мы все не пролезем, даже если Алан не будет расставлять ноги на пол салона. В итоге мы сошлись во мнении, что Лэнд Крузер последней модели — самый подходящий вариант. Солидный, безопасный, да и когда мы снова сможем позволить себе покататься на нем?

— Мне нужны ваши права на управление автомобилем,— сказала женщина, доставая из стола нужные бумаги. Барабанная дробь, настал мой звездный час!

Как и учил Люк, я привела мысли в порядок и убедила себя в будущем успехе операции. Затем подождала, пока мадам поднимет на меня в ожидании глаза, и проскользнула в ее открытое сознание. Достигнуть третьего слоя оказалось несложно — никаких преград в виде блокирующих стен. Ясный и чистый разум простого, непросвещенного в нечистые дела человека. Я представила, как растекаюсь в ее голове текучей смесью, заполняющий каждый уголок, что отвечал за рефлексы и осознанную деятельность. Жутко, знаю, но практика с трудом описывается словами. Я чувствовала себя Колумбом, открывающим новые горизонты, и так случалось каждый раз, когда удавалось достигать чужой, неизведанный разум, полный тайн, загадок и секретов.

— Вам не нужны права,— я говорила уверенно и твердо, не давая и секунды на размышления и задевая нужные мне нейроны,— потому что вы оформите бумаги на себя, bien?

Женщина слабо кивнула.

— Вот вам двадцать евро, и вы отдадите нам ключи от машины. После чего забудете, что мы к вам вообще когда-либо приходили.

Снова кивок. Словно ее дергали, как марионетку, за ниточки. Красная голова безвольно склонялась под натиском внешней силы, потусторонней и ненормальной для человеческого мира.

— Также вы уничтожите записи камер слежения,— я вспомнила, как грабители в фильмах заметают следы.— Если вас спросят, куда делась машина, ответите, что ваш сын взял ее и скоро вернет. У вас ведь есть сын?— Люк пихнул меня локтем.— Ничего, теперь будет. Oui?

— Oui,— ответила женщина и повернулась ко мне спиной, чтобы снять с крючка нужную связку. Ключи опустились ко мне в руки, и я поспешила спрятать их в кармане. Мадам щелкнула кнопкой мыши — экран монитора погас. Я покинула ее голову.

— Спасибо за помощь,— поблагодарила я любезно и положила на стол обещанную двадцатку.

— Боже, таких людей наказывать надо,— причитала я, глядя в окно. Люк сидел рядом на водительском сидении, и одной рукой крутил руль новенького Лэнд Крузера. Признаться, я чувствовала себя если не кинозвездой, то богатой женушкой футболиста. Черный джип на фоне маленьких седанов, хэтчбэков ярких летних цветов, а также многочисленных Смартов смотрелся более чем странно. В таком городе, как Париж, и его пригородах, banlieues, нечасто встречались большие машины: в них не было необходимости. Ездить и по-французски парковаться — у многих авто был помят номерной знак — гораздо удобнее на компактной машине, но я не знала, какой опыт вождения был у Люка, да и нам предстояла длинная дорога, далеко на север.

— Согласен,— рассмеялся Люк,— только о нас никто не знает.

— Я чувствую себя вором, скрывающимся от полиции.

— Не бойся, полицейские тоже люди.

— Ты принуждал полицейских?— удивилась я и повернулась к Люку. Тот довольно ухмылялся.

— Всякое бывало.

— Я еду с преступником, до чего докатилась?

Поджав губы, я решила больше не добавлять комментариев. С Люком и так все ясно, тайн хранит больше, чем Джоконда.

— Прекрати,— отмахнулся моя спутник,— ты слишком преувеличиваешь. Но я впечатлен твоей работой, правда. Чисто, точно, кратко — все, как я говорил. Догадываюсь, что тебе это не впервой.

— Ага, спасибо. Но это не тот опыт, которым можно хвастаться.

— Хвастаться нельзя, а гордиться, почему бы и нет? Нас по пальцам пересчитать можно. И этому учатся годы, а у тебя получилось почти сразу.

Конечно, самооценка моя взлетела до небес, а от похвалы бабочки задели крыльями ребра, но я сделала вид, что ни капельки не польщена, и пожала плечами.

— Быстро учусь,— ответила я,— да и учитель хороший попался. А что бы было, если б та женщина не подчинилась мне? Если бы у меня не получилось ее... принудить?

— C тобой был я,— сразу же вставил Люк.— Я бы заставил ее забыть и о твоем промахе, и о нашем появлении. Машина и так была бы в наших руках, так почему бы не радоваться сейчас?

Люк припарковался у тротуара перед отелем и протяжно просигналил. Гудок услышал весь город, я в этом уверена, или пару кварталов точно. Через несколько минут друзья вывалились на улицу, таща за собой и наши чемоданы тоже. У всех троих от удивления расширились глаза, а Алан с Брэмом даже оббежали машину, чтобы полюбоваться ею со всех сторон. Я ощущала зябкое неудовлетворение от способностей Люка и того, что я была у него в долгу — информация стоила дорого — и мне оставалось только надеяться, что он не собирался действовать против меня и моих друзей. Во всяком случае, я входила в ограниченный круг знатоков, кто знал о его особенностях и, как спамер, при любом намеке на опасность со стороны Люка могла распространить это знание по всему миру магии, прибегая к шантажу. Не знаю, было ли это уязвимым местом колдуна или его спланированным ходом.

— Вот это тачка!— воскликнула Эмбер, залезая на заднее сидение. Брэм и Алан также выразили свое одобрение. Пришлось сказать ребятам, что прокат обошелся нам в копейки. Фактически, я не соврала. Мальчики кивнули, а вот Эмбер нахмурилась, но, не дождавшись подробностей, отвернулась к окну.

Ближе к десяти вечера по местному времени мы возвращались назад в отель. Поездка выдалась потрясающая. Благодаря путеводителю Эмбер мы посетили самые выдающиеся места в округе, но, к сожалению, так и не доехали до Парижа. Притягательный и завораживающий своей спокойной романтической атмосферой Прованс. Вот только в темноте не удалось насладиться пейзажем и пригородным окружением. Фотоаппарат сделал кучу засвеченных вспышкой снимков. Эмбер разочаровалась, что мы не заехали в столицу, но Брэм обещал ей полноценную экскурсию на обратном пути.

— Поверить не могу,— радостно сказала она, раскидывая руки в стороны и заваливаясь на кровать в позе морской звезды.

— У меня одежда мокрая,— пожаловалась я, вспоминая, как искупала друзей, да и себя заодно, в фонтане, предварительно подогрев воду и напустив в нее импровизированных пузырьков джакузи. После промывки Алан высушил нас в ближайшем супермаркете, но охранники пинками выгнали хулиганов на улицу, а купание в фонтане в начале ноября — этим не каждый путешественник может похвастаться.— Вы были такие тухлые,— сказала я в свое оправдание, поймав раздраженные взгляды,— мне хотелось вас развеселить.

— Тебе это удалось,— заметил Брэм. Эмбер с хохотом поддела его локтем и всунула ему в руки фотоаппарат. На снимке недовольный Брэм опирался о чашу фонтана, сверху на него навалился Алан, успевая в кадре поставить рожки обоим приятелям, Брэму и Люку, которого не миновала кара: его окунули в воду три пары рук. Эмбер запечатлела момент, когда он дразнил Алана неприличными жестами, а я, куда уж без виновника сего безобразия, поджала в прыжке ноги с идиотской улыбкой на лице.

От неожиданности я вздрогнула, когда резкий звонок мобильника Алана прервал наши вечерни посиделки.

— Я сейчас,— Алан выбежал из комнаты, чтобы его не было слышно. Оставшиеся удивленно переглянулись. Я могла читать собственное недоумение в глазах друзей. Не то чтобы это странно — выходить из комнаты для разговора, но это странно для Алана. Когда он говорил по телефону, его слышал весь кампус. Мы всегда знали, куда он идет и с кем встречается. Нужно было что-то с этим делать. С тех пор как пропала Мел, он был сам не свой, потому так сильно ценились редкие моменты его веселья. В конце концов, я не могла бросить Мел в беде, а иногда наша гордость не позволяет попросить о помощи. Вероятно, Алана беспокоило нечто серьезное, будь то недуг со здоровьем или нервное потрясение.

Весь вечер Алан был поникшим духом и раздраженным. Рано ушел спать. Не желая заканчивать нашу последнюю ночь в Леваллуа-Перре, мы поднялись на крышу. Улицы стихли. Серебряные звезды, как яркие вкрапления, пестрили на черном ночном небе. Тишину нарушали частые мотоциклисты и песни Эдит Пиаф, в частности "Non, je ne regrette rien", одна из самых знаменитых в ее исполнении. Под дымоходной трубой голуби свили гнездо, из которого доносилось тихое курлыканье поздних птенцов. Огни города освещали смотровую площадку. Одинокая скамейка стояла на краю крыши. Кто-то из нас был явно лишним.

— Люк, мне нужно с тобой поговорить,— сказала я, отходя к краю карниза. Эмбер благодарно улыбнулась за возможность побыть наедине с Брэмом. Меня, одиночку, немного раздражала ее навязчивая привязанность, но я сдержалась. Не будь Эмб моей подругой... я бы высказалась. Да, мы, девушки, очень завистливы порой к чужому счастью, хотя этот грех в себе я сумела побороть добротой к людям. Прохладный ветер пробирался под пальто и ледяными объятиями сжимал грудную клетку. Я обхватила себя руками в попытке защититься от вторжения.

— Это по поводу Алана?— спросил Люк, не дождавшись моих слов.

— И как ты догадался?

— Я знаю его с того дня, как он поступил на первый курс,— произнес Люк, устремляя взгляд серых глаз вдаль, на вышку радиосвязи.

— Нам нужно узнать, что с ним происходит.

— Зачем? Если ему понадобится совет, он попросит.

— Может, он стесняется?

— Кира, прекрати. Ты всегда лезешь не в свое дело?— в словах Люка не было упрека, но они меня задели. И неуместная грубость, беспричинные нападки в мою сторону после того, как мы довольно мило общались весь день, ввела меня в заблуждение.