Капкан времени-1. Между мирами

— Ну, знаем,— сказала я,— что дальше? Как мы доберемся до него и так далее?

— Портал — это аэропорт,— ответил Брэм.

— Что?— переспросила я.

— Не может быть. Мы полетим на самолете,— скептически прибавила Эмб, изучая свой устаревший маникюр.

— Если вам дорого время, то нет,— возразил Брэм самоуверенно оттого, что знал больше нас.— Портал — самый быстрый способ перемещения.

— Но не самый надежный,— вставил Алан, подошедший сзади. Брэм отмахнулся от него.

— Сбои с порталами случаются крайне редко.

— Но все же случаются.

— Это самый быстрый способ перемещения,— повторил Брэм,— и, по статистике, автомобили — самый опасный вид транспорта, но, несмотря на это, весь мир на них ездит.

— Мы можем погибнуть?— испугалась Эмб. Густые брови взлетели вверх.

— Нет,— ответил Алан,— нас просто может выбросить на необитаемый остров или в Антарктиду, так что захватите шубы, девочки.

— Чушь,— перебил его Брэм,— порталы если и глючат, то только меняют пункт назначения. Аэропорт, в любом случае, будет — мы не оторвемся от цивилизации. За всю историю работы порталов было зафиксировано только два случая сбоя.

— И три смерти по состоянию здоровья,— Алан не сдавал позиции,— два сердечных приступа и одно кровоизлияние в мозг, инсульт.

— Порталы оказывают серьезное давление на сердце: пассажиры и их врачи должны были это предвидеть! Ты не прав, друг,— снисходительно взглянув на него, Брэм дал Алану выпустить пар на свободной площадке.

— Да, да, я уже понял, что вы с Кирой заодно! Умываю руки, знатоки.

— Не хочешь, не езжай, Алан,— вскрикнула Эмбер,— тебя здесь никто не держит! Что за мальчишеские выходки! И Мелания для тебя ничего не значит, раз ты можешь так просто от нас отвернуться!

Алан будто получил пощечину, послав Эмбер слабую улыбку оскорбленного, но не теряющего достоинства игрока в покер, который потерял целое состояние на опрометчивом решении пойти на риск. Как будто он надеялся на свой стрит, но его побил флеш.

— Я поеду и буду сидеть на хвосте, вы это знаете. Но я больше не собираюсь вмешиваться в ваши планы и влезать со своими советами, которые, между прочим, требуют внимания.

— Отпад! А теперь, кто или что бы ты ни было, верни нам прежнего Алана!— сказала я, вставая со скамейки. Становилось все холоднее, темнота проникала в каждые уголки парка, лишь одинокий фонарь по-прежнему отбрасывал тень на дорожку. Замяв опасную тему, мы сошлись во мнении, что было самое время отзвониться родителям.

— Твоя очередь,— сказал Брэм.

— Эм... я завтра с утра позвоню. Как-то не хочется маму расстраивать, она у меня ранимая.

Я не любила сообщать плохие новости. Точнее я испытывала настоящую фобию к плохим новостям. В любом виде.

— Звони, Кир, не ной, как девчонка,— настаивал Брэм,— все уже позвонили.

— Я и есть девчонка,— огрызнулась я и достала из кармана своего побитого дружка. В списке последних вызовов я быстро нашла нужный номер.

Через несколько коротких гудков Елизавета Рискина ответила высоким счастливым голосом. Послышался звон посуды и плеск включенной воды с кухни. Услышав голос матери, я постаралась сдержать слезы. Мы виделись на прошлой неделе, в среду после лекций, но я успела соскучиться. Вспомнились времена, когда мы жили вместе. Она будила меня по утрам в школу, а по воскресеньям готовила пудинг, так и обзывая его "воскресным". Я приводила домой друзей: мама всегда отчитывала нас за бардак и невежество. А папа, глядя на нее сурово поверх газеты, в которой читал спортивную рубрику за субботу, сидел в массажном кресле у окна, поцокивал языком и просил быть не такой строгой к нам. "Лиззи,— говорил он тоном отца семейства, будто они наплодили десяток детей вместо одного,— пусть Кира (они звали меня по имени бабушки, от которой перешел по наследству дом — по всей гостиной висели ее портреты юных лет и совместные фото с дедушкой и маленькой Лизой на руках) веселится. Детство так быстро проходит". И он погружался в чтение, не замечая ругань и битье старинных ваз в комнате. После его замечаний смиренная Лиззи, ставившая в почет мужа и привыкшая к его авторитету в обществе — в свои сорок пять лет он был высокопоставленным адвокатом — подхватывала с пола мокрое полотенце и уходила с ним обратно на кухню. Готовкой мама занимала свободное от работы психиатором в частной клинике время. Мне не хватало родителей и гнездышка, пропитанного детскими воспоминаниями, сладкими и горестными.

Мама искренне обрадовалась моему звонку, спрашивая, как я. Я сделала попытку улыбнуться, чтобы придать голосу стойкости и скрыть слезы, мне не хотелось, чтобы она знала о них, и поинтересовалась делами родителей.

— Папа собирался приехать,— тараторила она,— но в последнее время у него столько работы, ты же не обижаешься?

— Нет, мам, все в порядке.

— Твой профессор... как его... Харди, не слишком строг к тебе? Типичный англичанин! Похудела, наверное, доченька. Совсем он тебя измотал! Я приготовлю твой любимый пудинг. Приедешь сама или тебя забрать?

Типичная мама — задает много вопросов сразу и забывает о них, не дождавшись ответа. Долгое время я разъясняла суть проблемы, убеждала маму, что не больна, что еду к Источнику не одна, что мне нужна самостоятельность, которую мне обещали при поступлении, и я уже взрослая, что все в порядке и я буду отзваниваться регулярно. Вопрос о деньгах также был решен. Прошлым летом я нанималась в группу волонтеров. Нас отправили в Швейцарию на фабрику молока. Платили мало, но я много и не тратила — копила. Родители присылали денежные средства ежемесячно, на еду и бытовые расходы, — их я также копила. И — что душой кривить? — со мной был дар убеждения и, возможно, Люк с его принудительными методами общения.

— Хорошо,— маме ничего другого не оставалось, кроме как согласиться.— Береги себя, Кирочка. Папа передает привет.

— Он не знает, что мы разговариваем, да?— догадалась я, услышав его "Лиза, плита горит!" из гостиной и мелодию вечернего телешоу, которое смотрела мама.— Передай ему: я тоже скучаю. Пока, мам. Люблю вас.

Меланхоличные мысли протянули когтистые лапы, чтобы затащить меня в свою антиутопию.

— Ну, как?— спросила Эмбер и обняла меня за плечи. Я вытерла щеку краешком рукава.— Незачем плакать, Кир.

— Я не плачу,— прохрипела я сквозь слезы.— Уже нет. Эмб, как отреагировали твои родители?

Эмбер замешкалась.

— Не очень хорошо. Мама обозвала меня безответственной, неблагодарной дочерью. Сказала: я позорю свой народ. Зато папа одобрил и предложил прислать денег или подкинуть до аэропорта.

Губы девушки тронула улыбка.

— А я отправил SMS.

— Брэм!— воскликнула я.— Ты должен с ними поговорить!

— Зачем? Им все равно нет до меня дела, пока Нип орет, как ненормальный.

Младшему брату Брэма было шесть месяцев. Его родители еле успевали менять пеленки и затыкать крохотный ротик, издающий мерзкие кошачьи вопли, детским питанием. Брэм объяснил свой поступок последним годом обучения в университете. А родители Алана и вовсе сочли его нервозность за недостаток энергии и пожелали сынуле доброго пути. Неужели нас связывала настолько крепкая дружба и ради Мел мы готовы были пойти на жертвы и риск? Или же каждый из нас преследовал свои цели? Алан предложил заказать такси, внося свой небольшой вклад в общее дело. Эмбер уточнила, что скрижаль ждала нас в Руане, на улице Фольс. Признаться, от ее дара пользы можно было выжать пару капель, но как сладок сок из этой толики для его обладателя! В свою очередь я пообещала достать справки из медкабинета, чтобы попасть на портал за счет школы, то бишь на халяву. Мы же не миллионеры, в конце концов, а бедные студенты, чтобы нам еще платить за и без того льготный проезд! Правда для этого придется прибегнуть ко лжи и обману, но это пустяковое дельце.

— Как знаешь,— с неверием сказал Алан, слушая мой гениальный план относительно справок.— Значит, я могу предупредить маму, чтобы готовила вишневый пирог к моему скорому возвращению. И чай, конечно. Ровно к пяти часам, как гласят стереотипы.

Глава 6

Люк согласился ехать. Я не знала, как реагировать: прыгать от счастья, словно героиня подростковой комедии, которая идет на выпускной с самым крутым парнем, или изобразить полное равнодушие и подать тем самым себя в выгодном свете. Существует байка, что равнодушие со стороны женщины вызывает у мужчин охотничьи инстинкты: завоевать и удержать,— и мне хотелось эту теорию опробовать на практике. Честно скажу, я совсем не о том думала, когда надеялась, что Люк не откажется от предложения провести с нами уикенд. Он разбудил меня утром телефонным звонком, и во мне заиграли чертовы гормоны. Но в них я бы не призналась ни за какие дары.

На следующий день мы запланировали отъезд. Для начала нужно было найти Мел, и мы примерно высчитали ее место пребывания на карте. По правде говоря, еще никто не выдвинул идеи, что делать после этого. Наверное, друзья надеялись на меня и новый спонтанный, не менее безумный, чем все предыдущие, план. Но его не было. "Пожалуй, это самое безрассудное путешествие в моей жизни,— думала я, закидывая самые необходимые вещи в чемодан на колесиках,— никогда прежде я не полагалась исключительно на интуицию".

Часы показывали шесть часов вечера. Эмбер ночевала у меня, чтобы мальчики не тратили время на поиски каждой из нас по отдельности, ведь все эти сборы превращали их из добрых и пушистых кроликов в самых настоящих зверюг. Люк должен был подойти к воротам университета. Когда-то на том самом месте меня ждал Артур с букетом роз, это было наше первое свидание... Я отогнала эти мысли, пообещав себе не проводить параллели между ним и Люком. Я хотела с ним переговорить наедине, поэтому достала телефон и набрала номер, но Люк скинул вызов. Минут через двадцать он перезвонил сам.

— Привет,— произнес он слишком радостно для второго разговора со мной. Я ожидала шутки в свой адрес, какими обычно разбрасываются давние знакомые, но ее не последовало.

— Салют. Слушай, Люк, мне надо кое-что с тобой обсудить перед отъездом,— я говорила на одном дыхании, испытывая неловкость оттого, что тревожила такую важную птицу.— Можешь говорить?

— В смысле тет-а-тет?— переспросил он.

— Да.

— Моя смена в девять, я могу подойти к универу через час.

— Отлично, до встречи,— я быстро отключилась, пока он не передумал.

На улице быстро стемнело, из-за чего смена Люка началась раньше обычного. Вампиры охотились только в сумерках и темной ночью. Вот уж не знаю, сгорали ли они на солнце или просто не любили привлекать внимание папарацци, но то, что днем раненых в больницы Холгейта и Йорка доставляли в меньших количествах, — неоспоримый факт.

Я измерила шагами комнату, пересчитывая в уме содержимое дорожной сумки, проверила склянки с зельями, тщательно упакованные, чтобы не разбились при перевозке, подсунула их под пару запасных джинсов, и, наконец, села на кровати и уставилась на часы.

В установленное время я подошла к воротам. Два охранника — высокие и широкоплечие, удивительно похожие друг на друга лицом, как братья — кивнули в знак приветствия. Один из них спросил, не собираюсь ли я выходить. Хмурое лицо его выражало полное безразличие к любым мотивациям с моей стороны, но охраннику платили за глупые вопросы. И уж поверьте, если студенты хотели остаться незамеченными, они бы стукнули палец о палец и растворились в пространстве так быстро, что их бы не зафиксировала никакая камера. Но я же правильная девочка: взяла разрешение на двадцать минут и вышла за пределы университета.

Машины проносились мимо по Скаркрофт-Роуд, освещая дорогу фарами. В конце улицы показался силуэт человека. Мужчина подошел ближе, и я облегченно вздохнула, узнав в нем Люка. С недавних пор даже прохожие вселяли в меня маниакальный страх и подозрение, с таким же успехом я скоро превратилась бы неврастеничку. Иногда в наш район забредали странные личности, а после знакомства с вампиром, настоящим, я обзавелась новой фобией.

— Добрый вечер, Кира,— поздоровался Люк излишне официально. Я бы сказала, театрально. Мы обошлись без рукопожатия, кивком головы.

— Добрый. Может, присядем?— я указала на ночное кафе напротив. Ближайшее местечко от университета с приличной едой.

— Давай.

Перейдя дорогу, мы вошли в кафе. Помещение напоминало университетскую столовую, но меньших размеров. В центре комнаты растянулся длинный шведский стол с блюдами и напитками, в конце зала, в углу, примостилась касса. Я налила себе кофе, а Люк — крепкий травяной чай. Единственный свободный столик находился в углу комнаты, около зашторенного наглухо окна. Стулья оказались жесткими с прямой спинкой и походили на самодельные.

— Итак,— Люк пробежался пальцами по ручке чашки,— о чем хотела поговорить?

— О завтрашнем дне. Ты ведь еще не в курсе планов?

— Нет,— ответил мой собеседник,— от тебя же не исходит информация. Как в колодец кричишь.

— Ну что ж,— усмехнулась я про себя, вспоминая, как в переулке наткнулась на пустоту в месте, где стоял Люк. Эта же пустота сопровождала его и сейчас. Но мне польстило осознание того, что я для Люка непробиваема, как и он для меня. Мы сравняли счет.— Значит, придется слушать человеческим способом.

Люк наигранно скривился, припав губами к чашке.

— Другого выхода нет. С чего начнешь?

— Мы едем к порталу. Алан обещал достать такси. Похоже, все знают, где он находится, кроме меня.

— В Хитроу, по трассе M1 где-то двести миль. Придется встать пораньше,— предупредил Люк.

— Это далеко. Но дело в другом: у нас нет денег на билеты.

Люк повел бровями, сдержав смешок. Да, с намеками у меня были большие проблемы. Но не могла же сказать прямым текстом, что из его способности принуждения вышел бы толк.

— Поэтому ты меня позвала? Одолжить денег? Знаешь, Кира, такие вещи не решаются за несколько часов до отъезда. Я уж было подумал, что вы все уладили.

Я отвела взгляд на подсвечник, что украшал стол. Моей задачей было устроить телепортацию, а друзей-миллионеров в знакомых не расхаживало. У меня не осталось других вариантов!

— На портал, оказывается, можно попасть по льготам для больных студентов. Мелании написал справку доктор Тейт.

— Ей есть двадцать один?— спросил Люк.

— Нет, ей двадцать, насколько я знаю. А что?

— Тогда с ней должен быть сопровождающий. Она поехала с родителями?

— Не знаю,— я замялась. Ни про родителей, ни про опекунов мне Мел не сообщала.— Мы подделаем заявления и проберемся на портал за счет универа, это же супер-идея, к тому же тайна останется между нами.

Люк посмотрел на меня, как на недоразвитого ребенка.

— И автограф подделаешь? Хороший план, нечего добавить. Соответствует взрослым решениям. Сама бы ты поверила, не говоря уже о служителях аэропорта?

Нет в Люке авантюризма, ни капли! Меня это разочаровало, он своим прилежанием спустил меня с небес на землю.

— Ну... Ты заставишь их поверить.

Люк задумался, барабаня по столу то ли от нетерпения, то ли от активной мозговой деятельности. Я склонилась к первому варианту.