Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

— Ответь Седрик, ты нанял тупую шлюху, не исполняющую твоих распоряжений или я не вхожу в число тех, кто может поговорить с тобой в любой момент?

— Пати, ради тебя я прервал деловые переговоры.

— Как мило, — я постаралась успокоиться, — Сможешь заехать ко мне сегодня?

— Э.... Только часам к десяти...

— Отлично. Жду.

— До встречи.

Я довольно хихикнула, от былого раздражения не осталось и следа. Седрик до десяти вечера просто изведется от любопытства. Мы давно не виделись, и я не припомню случая, когда б я вот так приглашала его, обычно он напрашивался.

После того как я сняла рабскую метку, а Седрик поклялся не вредить мне, мы сделали вид, что абсолютно чужие друг другу и между нами ничего не было. Я изредка ходила на собрания Совета, и в первый раз на нас с любопытством поглядывали, видя, что связи между нами уже нет, но с расспросами не лезли — не принято. Как-то с нескромным предложением подкатил Форесталь, ему видите ли надоели худенькие флерсы и хочется 'чтоб было за что подержаться'. Я прямым текстом ответила ему, что не вступаю ни в какие связи с divinitas, и что если он будет настаивать, то это выльется в конфликт между нами, а точнее в бой. Форесталь настаивать не стал, а за мной закрепилась слава странной чудачки — я, похоже, была единственной, кто избегал отношений с не-людьми.

Однако Седрик никак не хотел успокоиться и угомониться, выждав несколько лет, он по любому поводу стремился встретиться со мной наедине, то есть без внимательных глаз других filii numinis. Во время встреч он был мил и не наглел, но я не расслаблялась и встречи эти не поощряла. Черный есть черный, каким бы милым он не был на поверхности, как ни крути, но он не способен на радостное и беспроблемное существование. Собственно, эта черта и объясняет, почему черные занимают ключевые посты в нашем обществе, им жизненно необходимо к чему-то стремиться, как говорят люди 'заморачиваться' тем или иным способом. 'Белым' же претят любые проблемы, и в этом наша слабость, мы не способны на бой, войну, отстаивание интересов, разве что прижать нас к стенке и поставить на край гибели.

Мягкая, кропотливая осада Седрика длилась пару десятилетий, однако я оставалась все так же холодна и отстранена, не разрешая лишний раз дотронуться до себя. Но все же один инцидент заставил потеплеть наши отношения.

Это было тогда, когда женщины начали размалевываться как клоуны и превращать волосы в паклю, еще и фигуры делали треугольными, с огромными плечами. Совет собрался чтоб выслушать делегацию из Азии, кажется, из Китая. Явились почти все, и сильные и слабые, всем было интересно посмотреть на чужаков, ну и я пришла из любопытства. Однако была разочарована — старшим был сухонький старичок, какой-то мутный и блеклый в плане силы, а его три спутника-охранника были оборотнями: лисица, кот и что-то морское непонятное. Оборотни своей необычностью приковали к себе внимание, а на старичка присутствующие поглядывали чуть ли не с брезгливостью — у нас самих таких слабаков больше половины.

Люди ухитрились украсть у азиатских divinitas какой-то ценный артефакт и вывезли в Америку, азиаты чуяли, что артефакт здесь, в Нью-Йорке, но вот у кого и где определить не могли и просили помощи у нас. Седрик выслушал просителей и дежурно заверил, что, мол, мы окажем посильную помощь и что, конечно же, если кто-то узнает о местонахождении интересующей гостей вещи, то им тут же сообщат. В общем всем, и гостям в том числе, было ясно, что никто особо не пошевелится и поиски не развернет, азиаты вежливо раскланялись в пояс и вышли из зала. Совет быстро разобрался с еще каким-то маловажным делом, и мы начали расходиться. В холле меня перехватил один из оборотней-чужестранцев и все время кланяясь попросил пройти с ним, перемолвиться парой слов с их старшим. Поскольку это было здание Седрика и кругом были наши охранники-волки, я согласилась.

Гости расположились в небольшой комнатке, приемной какого-то мелкого начальника и только когда за мной закрылась дверь, я поняла что сделала страшную глупость. Воздух звенел от силы этих четырех. Я привычно сомкнула щиты, заталкивая свой страх внутрь, поглубже. Старичок встал и поклонился, он был все таким же мутным, но я уже не обманывалась и постаралась вежливо вернуть поклон.

— Белая хозяйка — мудрая женщина, она живет спокойно за спиной своего вассала, — произнес старичок. Его голос, как и прежде, был тих и вкрадчив, но мне он напомнил шелест камней, которые станут смертоносной лавиной. Мелькнула паническая мысль 'Вассал? Седрик мне не вассал...'

— Однако вассал не столь умен, — продолжил старик, — молодой наместник фактически отказал нам в помощи. Это не хорошо.

Я с трудом подавила согласный кивок, думая как же мне выкрутиться. Седрик чхать хотел на мое мнение, если он не почувствовал силы чужаков, то мои рассказы его не убедят.

— Уважаемый, молодой глава... слишком молод, — с улыбкой произнесла я, — дайте ему второй шанс. Я приведу его, а вы еще раз объясните ему, здесь приватно, что вы хотите.

Старик улыбнулся в узкие усы и согласно кивнул. И тут 'кот' видно чтоб пресечь любые мои сомнения, частично перекинулся в песочно-пятнистую тварь, ноги и торс остались человеческими, а выше шли широкие лапы с изогнутыми когтями и кошачья морда с большим некрасивым розовым носом и огромными клыками.

Я оказалась в коридоре и опрометью бросилась к кабинету Седрика в надежде, что тот еще не ушел. Не ушел, о чем-то беседовал с Саббиа, я заскочила, что называется с разбегу, и пожалела об этом, мужчины в недоумении уставились на меня.

— Пати? — Седрик сама саркастичная снисходительность. 'Да я сейчас собью с тебя весь твой пустой апломб, сосунок недоделанный' — подумалось мне.

Я нервно улыбнулась

— Лорд Саббиа, прошу прощения, но мне очень нужно переговорить с Седриком, с лордом Мэдоу, наедине... — произнесла я, стараясь дышать помедленнее. Мужчины переглянулись с похабными ухмылками. Придурки!

— Ну, леди Росео, раз вы просите, я не смею вам отказать.

Я поскорее отодвинулась от двери и вообще подальше от Саббиа, чтобы избежать куртуазного поцелуя в руку или иного прикосновения божка.

Когда за ним закрылась дверь, я с размаху влепила пощечину Седрику, тот опешил на мгновение, но тут же вскипел.

— Слушай! — заткнула я так и не излившийся поток возмущений.

Учитывая, что я никогда себе подобного не позволяла, Седрик сдержался и действительно приготовился слушать.

— Ты впустил в наш город этих... чудовищ! Мало того, ты не разглядел, кто они!

— Ты дура! Тебе показали иллюзию, а ты в штаны наложила! Идиотка!

— Иллюзию? Пошли! Пошли со мной, придурок недоделанный!

— Я не собираюсь идти куда-то по приказу перепуганной розовой идиотки!

— Отлично! Подыхай сам и утяни во Тьму всех этих ничтожеств!

'Заехать домой сгрести амулеты и заготовки и куда-нибудь подальше, залечь в темном углу пока эта четверка будет разносить Нью-Йорк по камню'

Я уже взялась за ручку двери, когда Седрик нажал какую-то кнопку и они заперлись.

— Пати...

— Что? — я не оборачивалась, усмиряя бешенство, не хватало еще ввязаться в драку и исчерпать свой резерв.

Седрик молчал.

— Ты принимал их один или со свитой? — так же не оборачиваясь спросила я.

Опять молчание. Я жду. Я просто жду чтоб дверь открылась и я смогла уйти от сюда, сбежать из города.

— Ладно, пошли... — и он открыл дверь, — Пошли, и я покажу тебе, глупенькая, что все твои страхи чепуха, — он опять вошел в роль моего ухажера. Я даже не обратила внимание на то, что он обнял меня за талию и мы, обнявшись, прошли мимо еще не разошедшихся divinitas.

С каким-то мрачным удовольствием я смаковала мысль, что веду Седрика в западню — получи, придурок, по заслугам.

Чужак-оборотень с приклеенной улыбкой не дал мне сбежать, загородив собой путь отступления, и мне пришлось зайти вслед за Седриком. Отчаяние предало мне сил и наглости, зайдя в комнатку, я заговорила первой.

— Мое почтение, уважаемый, пожалуйста, убедите нашего главу в серьезности вашей проблемы.

В ответ на эти слова Седрик взглядом пообещал мне взбучку за такое хамство, а старик лукаво улыбнулся.

Секунду или чуть более ничего не происходило, а потом, повинуясь еле заметному знаку старика, оборотни стали перекидываться. Лис оказался огненным, но кот просто огромным котом. 'Виверровый' некстати вспомнилась статья о тварях с таким носом и лапами. Перекинувшись, оборотни остались стоять на задних лапах и их поведение оставалось вполне разумным, не звериным. Морской оборотень оказался синей змеей с желтыми короткими лапками, таких в природе точно нет. Змея вертикально не удержалась и заструилась по полу, а потом и по стене.

Я распрощалась с жизнью. Абсолютно чуждые, неизвестные силы подчинялись неведомым законам, пугая одним фактом своего существования. Поведение оборотней внешне не несло угрозы, но их сила напоминала рычащих собак, ждущих команды наброситься.

Ничего страшнее в своей жизни я не видела и не ощущала.

Защиты от чужаков не было.

Седрик повел себя как-то странно. Он или не видел или не чуял... или не хотел верить очевидному...К моему удивлению и ужасу, он сделал пару шагов вперед и пощупал лапу кота. В то же мгновение, тот произвел захват, заломив его руки и прикусив шею, выжидательно глядя на старика.

— Не стоит, — услышала я собственный спокойный голос, — его смерть помешает организации поисков, — это говорю я? Какой я молодец...

Старик чуть повел бровью и кот выпустил Седрика, тот не удержавшись, упал на колени.

Старик посмотрел на меня потом на Седрика

— Вы оба еще очень молоды и глупы, но те кто старше еще глупее...

И тут старик начал сбрасывать маскировку, она опадала как куски брони, он оказался нестерпимо ярким — все цвета радуги бурлили в нем, причем черная и белая силы не мешали друг другу вплетаясь в общий круговорот. От этой ужасающей, сводящей с ума яркости, я переключилась с vis-зрения на обычное — и не сдержала крика. В комнате, грозя пробить потолок головой, стоял желто-красный восточный дракон — змея с лапами. Оборотень — синий дракон рядом с ним казался даже не детенышем, а комнатной собачкой. С негромким треском сломался стол — красному было мало места. Мы все, включая лиса и кота, жались к стенам, и только синий дракон-змея радостно скользил вокруг старшего. Дышать было невозможно — то жар, то холод, то смрад вулкана, то аромат цветов, все сменялось с головокружительной быстрой.

Дракон приблизил ко мне свою усатую голову, и посмотрел в упор, изучая как букашку, а потом так же уставился на Седрика.

— Я убедил вас помочь нам? — пророкотал он не открывая рта.

— Да, — выдавил Седрик.

Задумчиво покачавшись дракон вдруг стал уменьшаться закручиваясь в кольца, потом пошла рябь и мы вновь увидели старика. И только раздавленный стол был свидетельством, что здесь только что не было свободного места.

— Я оставлю Уна, чтоб он помогал вам. До завтра, — и старик вышел из комнаты. Оборотни, неизвестно когда успевшие принять людское обличье, последовали за ним. Кот, похоже тот самый Ун, поклонился и выжидательно глянул на нас.

— Подождите, пожалуйста за дверью, — нашлась я. Тот молча послушался.

— Ну что? — спросила я.

— Мне жаль, я был не прав, — тихо ответил Седрик. Нужны мне его извинения как рыбе зонтик.

— Ты можешь им помочь? Или они просят невозможного?

— Да, могу...

— Ну так отлепляйся от стены и вперед.

— Пати... Я пуст... Пуст до самого дна...

Я сама была пуста, такой страх даром не проходит.

— Седрик, я не буду сейчас тебя кормить. Мне почти нечем.

— Я понимаю. У меня в кабинете накопители — пеммикан и отвар в глиняной кружке.

— Хорошо. Принесу.

Кот у двери терпеливо ждал, и когда я вернулась с мясом и кружкой, он стоял все в той же позе.

После трапезы, обретя силы, Седрик принялся за дело, а я уехала домой. Если бы Седрик не мог помочь нашим гостям, я б уехала из города, а так я надеялась, что он найдет этот неладный артефакт, и они спокойно уберутся к себе на родину.

Прошли томительные сутки ожидания, и вечером следующего дня Седрик заехал ко мне в ресторан. Лис-оборотень следовал за ним по пятам, а в шаге позади набычившись шла постоянная охрана из двух волков.

Я закрыла дверь в свой кабинет перед носом у мохнатых. Они не стали ломиться, хоть пожелай Лис зайти, воспрепятствовать я б ему не смогла.

— Фух, наконец-то, — Седрик закрыв глаза, студнем растекся по креслу. Я с удивлением смотрела на него, вечно собранный и энергичный, он сейчас не был похож сам на себя.

— Что случилось? — спросила я, хоть прекрасно понимала что с ним. Все время быть рядом с тем, кто может одним движением убить тебя или подчинить — испытание не из легких.

— Пати, я не могу... не могу больше терпеть их рядом с собой, — словно сам себе произнес он.

Эта тихая жалоба растопила мое сердце, я села к нему на колени и приобняв, стала целовать лоб, виски, щеки, по капле вливая силу. Какое-то время он не шевелился, принимая подарки, но потом начал по чуть-чуть отвечать, поглаживая мое бедро и так же мимолетно целуя в ответ. Он принялся искать мои губы, в таком поцелуе мы б могли обменяться не каплями, а потоком силы, но я не хотела рисковать, и глядя ему в глаза отрицательно покачала головой. Седрик с сожалением подчинился, только поцелуи превратились в нежные покусывания одними губами. В этих ласках мы не только обменивались силой, но и генерировали красную, почти одинакового оттенка, моя была лишь ненамного светлее. Так пролетели полчаса, мы оба наполнились, и я мягко отстранившись, встала с его колен. Седрик успел поймать мою руку и поцеловал, вливая силу — безмолвная благодарность.

— Пати, можно я и завтра приду? Мне... будет легче пережить этот день зная, что... — он не договорил, но и так ясно — зная что вечером мы накормим друг друга.

Отказать я не могла.

— Хорошо. Только веди себя прилично. Как сегодня...

Он улыбнулся непривычно мягкой улыбкой.

— Хорошо.

И вместо прощания чмокнул в щеку, как в те дни перед боем с Абшойлихом.

Девять вечеров я закрывала дверь перед невозмутимым лицом очередного оборотня-чужака, девять вечеров мы с Седриком медленно и осторожно раскачивали друг друга, наполняясь и обмениваясь.

— Розочка, сладкая, пушистая розочка, — забывшись иногда шептал он, — с дли-инными шипами, коготками...Чтоб никто не достал, не понюхал, не коснулся...Моя розочка... — последнее он всегда произносил еле слышно, потому что знал — это 'моя' может меня взбесить.

А на десятый день он пришел бодрый и без чужака — артефакт нашли, и монстры спокойно убрались восвояси.

— Пати, сегодня опять Совет, я слишком многих прижал к ногтю, потребовав помощи в поисках, и Фрешит опять мутит воду

Я улыбнулась каламбуру — Фрешит-Паводок.

— Говорит, что я заставил многих потратиться неизвестно ради чего. Скотина пришлая.

Фрешит перебрался в Нью-Йорк из Детройта, после того как вампы захватили там власть и несмотря на то что это было десятилетия назад, все еще считался пришлым.