Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

Конечно, не чует, что она может чуять, после того как месяцы провела у вампов.

Я еще раз глянула на близнецов, они наблюдали за Лианом, ну хоть не лезут с дурацкими предложениями и то хорошо. 'Убей нас'... Придурки...

И тут в окне возникла оскаленная морда, премерзкая надо сказать, рядом еще одна. Флерсы вскрикнули и попытались закрыться, кто руками, кто спрятаться за что-нибудь..., даже Лиан. Глупышки...

Я улыбнулась и вспомнила о слепящем летнем солнце, посылая вензелям свою силу. Вампы с диким воем попадали вниз, а окна медленно затухали.

Я подумала о том, как приятно лежать в траве с закрытыми глазами, когда листья над тобой, слегка колыхаясь от ветра, то затеняют солнышко, то дают ему литься в лицо. Вензеля на окнах вспыхивали и затухали, повинуясь невидимым листьям на ветру. Я смогу поддерживать этот режим хоть всю ночь, силы хватит, а не спать это не проблема.

Флерсы ошарашено смотрели на окна и только Пижма безучастно таращился перед собой. Как же это все больно — его безучастность, страх Мальвы, отчаяние близнецов.

— Лиан... 'Помоги мне', — добавила я мысленно. Он оставил Мальву и обнял меня, отдавая все что есть. На этот раз его сила была похожа на пасмурное утро, сырое и прохладное, но обещавшее теплый день. Теплый день это я. Мне надо быть сильной, разогнать туман и холод... С щемящей болью я вспыхнула белым и отдала все Лиану, он поймал, заходив крыльями переработал и вернул часть мне, я опять полыхнула, было уже не так больно, но все равно... Неужели я теперь все время буду генерировать белую силу с болью в сердце, или это пройдет? Мы раскачивали друг друга, Лиан аккуратно управлял силой, а мне пришлось сконцентрироваться на том, чтобы не замечать боль и не сбиваться с ритма. Наконец Лиан остановился, наполнив себя целиком и отдав мне лишь излишек, это было не по правилам, но я не возражала.

Флерсы... Наверное, это было очень жестоко с нашей стороны — вот так раскачиваться у них на глазах, это все равно что есть рядом с умирающим от голода или целоваться перед тем, кто потерял любимую.

Лиан пошел к близнецам, а я к крылатым. Нарочито медленно я поднесла ладошку к лицу Мальвы, она принюхалась, глядя мне в глаза, а потом несмело коснулась губами моей руки. А коснувшись, уже не могла оторваться, уткнувшись мне в ладонь, она тянула и тянула, не замечая что я и так отдаю, она пыталась высосать мою силу, когда ее надо было просто глотать.

— Мальва..., — я отобрала руку, она потянулась за ней, упав на меня, я обняла ее и посадила на колени, она была каменной от страха и расстройства.

— Простите, госпожа, простите...— залепетала она.

— Мальва, — как можно мягче сказала я, поглаживая ее, — не надо так высасывать силу, я сама ее отдаю, понимаешь?

Она неуверенно кивнула.

— Не понимаешь? — переспросила я.

Она замерла как испуганный зверек. Ну что с ней делать?

— Не бойся. Давай попробуем еще раз, только постарайся не тянуть, представь, что это блюдечко с медом, хорошо?

Она кивнула вполне уверено.

Я случайно бросила взгляд на Лиана и замерла, похолодев — вроде бы близнецы не делали ничего плохого, но они с такой жадностью впились в него, что казалось сейчас начнут кусать и есть. Лиан же обмяк, позволяя им все, и только крыльями шевелил, кормя их.

Я ссадила Мальву, подошла и грубо выдернула его из цепких рук и поставив себе за спину, молча посмотрела в глаза сначала одному потом второй, не выдержав моего взгляда они опустили глаза.

— Вы можете себя контролировать? — не ожидала, что это прозвучит так строго.

Бескрылый поднял на меня глаза.

— Нет.

Это слово камнем упало между нами. Эти двое действительно уже не флерсы, они могут навредить своему сородичу, могут взять лишнего калеча его, а может и убивая, а ни один флерс никогда не навредит другому.

Лиан сзади меня всхлипнул. Ну нет...

— Держаться! Не раскисать, слышишь? Держаться! — я встряхивала его ухватив за шею, это подействовало.

— Значит так, — обратилась я к близнецам, — будете кормиться с амулетов, с воды, компотов, печенья, ясно? А потом, когда будет поспокойнее, я вами займусь.

— Это бесполезно.

— Это еще почему? — зло спросила я.

Бескрылый встал выпрямившись, приглашая всмотреться в него vis-зрением, что я и сделала.

С ним творилось что-то непонятное, на всех центрах были какие-то черные наросты-мешки, зеленые вены и артерии почти не просматривались, вообще сосуды были ужасающе узкими, но вопреки всем правилам в сердечном и рацио горел белый огонек. Я поискала белые вены соединяющие центры и не нашла, сила была заперта в них, зато, присмотревшись, я увидела сосуды между черными наростами. Какой ужас... Получая все время черную силу и не имея возможности ее переработать или вывести, они закапсулировали белый резерв и создали резервуары для черной. Но не только мы подчиняем силу, сила подчиняет нас, и черного в бескрылых было слишком много, настолько много что они уже не были хозяевами себе, они чуть не покалечили Лиана, хоть и не хотели этого.

— Убейте нас, — тихо попросил бескрылый, — Вы ж видите, мы опасны, мы недо-вампы.

— Ну знаете ли, вы недо-вампов не видели, вам до них еще очень далеко, — я поборола вспышку раздражения от их очередной суицидальной просьбы и уже говорила спокойно. — Выслушайте меня и запомните — вы разумные, значит вы можете управлять собой. Вы можете не поддаваться черноте, не позволять ей контролировать ваши действия. Вы можете себя контролировать. Можете и должны. Я смогу вам помочь так или иначе, но вы сами должны этого хотеть, должны всегда сопротивляться черной силе.

Они слушали, глядя как бы внутрь себя.

— Вы действительно сможете нам помочь? — спросила девочка.

— Да, я могу день за днем кормить вас белой силой и рано или поздно мы вытравим черноту.

Близнецы синхронно кивнули и уселись рядышком

— Лиан, без меня не корми их, мне надо увидеть и разобраться что происходит, надо знать, как распределяется сила.

— Хорошо.

Я вернулась к Мальве, а Лиан сел в сторонке пустым взглядом уставившись на светящиеся окна, близнецы тоже смотрели на них. Окна завораживали мерцанием, казалось, что сейчас поздний вечер и лучи садящегося солнца перекрывают невидимые ветки.

— Мальва, как блюдечко с медом, — напомнила я и подставила ладошку. Девочка принялась вылизывать мою ладонь как будто там действительно был мед, мне было щекотно и хорошо от того, что она не тянула силу, а принимала. Центры и вены флерсы были очень малы и ей понадобилось совсем немного, чтобы наполниться и начать 'пьянеть', сила принялась бесконтрольно разгуливать по телу.

— Хватит, малышка, хватит. Завтра я опять покормлю тебя.

— Правда?

— Правда, маленькая, спи.

— А Пижму покормите? — озабочено спросила она.

— Конечно, маленькая, спи.

Тут она, уже счастливо улыбнувшись, закрыла глазки и уснула.

А я подивилась тому, как преобразила ее даже такая небольшая порция силы. Волосы из неопределенно темных стали богатого темно-красного с сиреневым отливом цвета, крылья из серых стали розовыми с салатовым по краям, а на побелевшем теле четко проступили уродливые шрамы от железа, их было много, слишком много для такого маленького хрупкого тельца.

Я перевела взгляд на Пижму, серый... волосы серые, глаза серые, сам серый... Ничего, малыш, рано или поздно мы увидим ярко-желтый цвет твоего цветка. Я посадила его к себе на колени и, поглаживая, по капле вливала силу. Я где-то читала, что и у людей бывает подобное, когда они ни на что не реагируют, такое случается, если они пережили что-то очень плохое и остались живы, но они боятся жить, не зная, что это плохое уже кончилось. В этом случае с ними ласково разговаривают и успокаивающе поглаживают, как младенцев, чтобы до них дошло, что опасность миновала, что можно раскрыть глаза и начать видеть, слышать, понимать. У Пижмы рацио-центр был закрыт, он уменьшился, сжался, но вены и артерии по прежнему подходили к нему, значит он мог восстановиться. Пижма, как и близнецы, запер белую силу в центре, но видно что-то сделал не так, и заперев, не смог сохранить разум. А может, с ним случилось что-то плохое, как с теми людьми, кто знает.

Лиан подошел к нам и сев рядышком на топчан обнял меня. Девочка-Ландыш бросила на нас взгляд и замерла, ее лицо на мгновение исказилось болью и отчаянием, но она тут же отвернулась. Я как будто увидела нас ее глазами: переполненная Мальва спит у меня за спиной, Пижма в моих объятиях потихоньку наполняется силой, а Лиан по чуть-чуть обменивается со мной... и они, черные близнецы, в стороне, чтобы не портили идиллию, не воняли мертвечиной в нашем цветнике.

— Ландыши, — позвала я, — идите к нам.

Они молча покачали головами.

— Почему?

— Нельзя... нам..., — нехотя ответил мальчик.

Странно... Флерсы оказались более трезвомыслящими, чем я...

— 'Можно я к ним сяду?' — мысленно спросил Лиан.

— 'Не стоит. Они действительно не готовы. Скажи лучше, как быстро ты сможешь 'подтянуть' Мальву? Она пострадала меньше всех, и ее можно было бы привлечь к лечению, чтоб не висело все на тебе'.

— 'Она слишком слаба. Но я смогу подсоединиться к ней... Да, смогу... А уж потом, ее можно будет раскачать для перекидывания'.

— 'А зачем ее перекидывать?'

— 'Расширить центры и вены, да и шрамы...'

— 'Перекинувшись, она избавится от них?'

— 'Да, если помнит себя без них, если представляет себя без них, но подключившись, я решу это'.

— 'Хорошо, значит, сначала Мальва, потом Ландыши, а Пижму я буду стараться держать при себе, и всерьез займусь им последним'.

— 'Хорошо'.

Мы сидели так больше часа, я наполнила Пижму и сила преобразила его: волосы стали ярко-желтыми, глаза серо-зелеными и, как у Мальвы, ярко проступили шрамы — ожоговая короста везде, на руках, ногах, спине, груди, даже на лице... Бедный мальчик...

Грегори сдох, и его птенцы вместе с ним, но я узнаю, кто еще из вампов приложил к этому руку, кто придумал завести флерсов. И меня ничто не остановит, я подожду удобного момента, и тогда несколькими ходячими мертвяками станет меньше.

* * *

Лиан дремал, всем флерсам пора спать. Я положила уснувшего Пижму поближе к Мальве, та, потянув носиком во сне, унюхала своего друга и прижалась к нему, безотчетно делясь силой. Видя, что я ухожу, Лиан примостился на самом краю топчана, свесив крылья.

Близнецы сидели, закрыв глаза, похоже, тоже дремали. Что же с ними делать? Белая сила им сейчас абсолютно бесполезна, но им же надо за счет чего-то жить... Я насобирала зеленой и затемнила ее насколько могла, и разбудив их прикосновением, влила ее в поцелуе сначала девочке, потом мальчику. Они повели себя идеально, приняв только то, что я дала, не попытавшись вытянуть еще. Я всмотрелась в них vis-зрением, зеленая сила расположилась в сосудах, раздувая их и пытаясь пробиться в усохшие центры.

— Эта сила тяжела для вас? — спросила я.

— Для нас сейчас любая тяжела, — тихо ответил мальчик, — Но лучше такая, чем та, что у Лиана.

— Почему?

— Та будит ЖАЖДУ.

Я вздрогнула догадавшись и решила проверить свое ужасное предположение, послав им ленточку светло-зеленой силы. Так и есть... Чернота в наростах запульсировала и рванула наружу пожирая светлую силу почти не уменьшаясь сама, а сожрав, еще несколько мгновений носилась по телу разгоняя черный ток в сосудах. Я глянула нормальным зрением — на лицах голод, сдерживаемый голод, я видела подобное выражение у вампов.

Все намного хуже, чем я думала вначале. Это не они сами случайно сделали эти черные мешки-наросты, не они соединили их сосудами. Кто-то сделал их такими, кто-то сделал из флерсов недо-вампов способных пожирать светлую силу в почти неограниченных количествах.

Они действительно опасны.

На них до сих пор стоит рабская метка и неведомый хозяин может натравить их на меня или Лиана.

Они опасны...

— Уб...

Я закрыла пальцами ему рот.

— Нет. Я не буду этого делать. Кто? Вы можете сказать кто?

Они отрицательно покачали головами. Я так и думала, неведомая тварь обезопасила себя, заставив дать смертную клятву молчания.

— Это вамп? — спросила я вглядываясь в них. Неужели такое под силу вампу?

Легкое отрицание.

— Filius numinis?

Ступор. Значит среди нас, никчемных потомков всемогущих богов, есть кто-то слишком умный, есть экспериментатор...

— Здесь, в Новом Свете?

Опять еле заметное отрицание.

— В Англии?

Нет. Франции? Нет. Испания, Италия — все нет. Германия — ступор.

Опять Германия, я ненавижу эту страну, похоже, там одни черные уроды.

— Метка... Хозяин далеко?

— Переподчинил... — обронила девочка кивнув.

— Кому?

Нет, не могут ответить — опять гадать.

— Вамп?

Еле заметное согласие. Это не Грегори, печать бы рассыпалась...

— Алехандро?

Отрицание...

Кто же? Кто же?

— Детройтский князь?

Ступор. Да это он. Мразь.

— Как же вы оказались здесь? — скорее саму себя спросила я.

— Вамп украл нас, чтоб напакостить князю. Украл, не зная, как использовать, а может не имея возможности и отдал Грегори...

— А вас использовали?

Ступор. Понятно. Ну да... Очень удобно для вампов иметь ходячие амулеты-поглотители, которыми можно прикрываться как щитами во время драки.

Что-то не так, что-то в нашем разговоре не так... Я глянула на них.

— А ну, расскажите поподробнее про то, как вас украли, откуда вы знаете, что именно украли, а не подарили?

Мальчик пожал плечами.

— Украли... Схватили, запихнули в мешки и унесли. Пока несли, прятались...

Что не так? А вот что — почему они вообще могут говорить об этом? Не должны... Алехандро... Алехандро... Может он ими управлять или нет? То что их переподчинили детройтскому князю — это успокаивающая информация, ведь тот далеко и не сможет отдать приказ... или сможет? А Алехандро может? Или нет? Как узнать? Кровь...

— Алехандро пил вашу кровь?

Вместо ответа мальчик показал шею и рваные раны на ней.

— А своей поил?

Ступор.

Алехандро может отдать приказ.

Красота. Я притащила в собственный дом радиоуправляемую бомбу.

Ну-ну.

Я подошла к окну и всмотрелась вниз, даже сейчас движение машин было довольно оживленным, а по тротуарам шли люди. Быстро шли, озираясь во внезапном приступе страха, потому что над ними прилипнув к стене, висели вампы. Висят, к окнам не лезут, пытаются 'переварить' защиту, долго им придется ее так переваривать.

Вдруг в тишине квартиры зазвонил телефон, я вышла в кухню и взяла трубку.

— Пати, как ты? — раздался встревоженный голос Седрика.

— Заперта. Обсели, висят на стенах.

— Тебя... шантажируют?

— Нет... мне никто не звонил.

— Не звонил...Ясно. Если позвонят, прошу, не дури, не позволяй своей белой силе управлять тобой.

— Думаю, не позвонят. В ресторане сейчас молятся два священника и самые ценные слуги там.

'Митх!' — ударила мысль, — 'Его не предупредила и не защитила!' Ударила и улетела, отфутболенная, ничего уже сделать нельзя.