Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

— Скажи, а кто тебе рассказывает обо всем? Откуда ты знаешь, что он говорит? — задумалась я.

— Саббиа рассказывает, он жуткий сплетник и знает все обо всех.

— Саббиа...Седрик, ты доверяешь Саббиа?

— Я никому не доверяю, Пати, даже тебе.

— Не играй словами. Ты принимаешь на веру слова Саббиа, когда нужно принять какое-то решение?

Тут до Седрика начало потихоньку доходить что я имею в виду, сомнение и растерянность явственно проступили на его лице.

— Но зачем ему?

— Бог зыбучих песков, Седрик, будет сеять нестабильность и раздор не потому, что у него какие-то далеко идущие планы, а потому что это его природа, он не может иначе. Ему надо видеть и чувствовать борьбу за жизнь, и если раньше он наблюдал за зверушками в своих ловушках, то теперь вместо них мы, divinitas.

— Не преувеличивай.

— Готова поспорить на поцелуй, что именно он убедил тебя, что только полные ничтожества могли позволить людям что-то украсть у себя.

Я попала в точку. Седрик сел и закрылся, обдумывая мои слова. Я не мешала ему, вернувшись к прерванным делам. Через четверть часа, если не более, он произнес

— Ты опять права, Пати.

— Угу, я счастлива, — саркастично ответила я.

— Я слишком много не знаю и не вижу...полуволк... — сам себе сказал он.

— Мы, Седрик, МЫ слишком много не знаем и не видим, — Седрик никак не мог смириться со своим происхождением, его мать была divinitas, а отец оборотнем и такая наследственность здорово осложняла ему жизнь.

— То есть? Ты и я?

— И ты, и я и другие divinitas. Не надо делать из этого проблему и посыпать голову пеплом. Ты уже полвека глава города, ты прирожденный руководитель, в меру властный и осторожный.

— Ух ты, сколько комплиментов...

— Поговори с Фрешитом перед Советом, может, вы сможете найти общий язык, — буркнула я и сделала вид, что углубилась в бумаги.

— Пати, ты нужна мне на этом Совете. Только мы с тобой и мои волки разобрали, насколько опасны были азиаты.

— Ты думаешь, россказни розовой идиотки будут иметь хоть какой-то вес?

Седрик в досаде стукнул себя по колену, но я 'провернула нож в ране'.

— Или ты забыл, с каким сарказмом и снисходительностью разговаривал со мной десять дней назад?

— Пати... Сама виновата!

— Не спорю. Я поеду на Совет, Седрик, но лишь для того чтобы полюбоваться твоим триумфом или же присмотреться к новому главе. Dixi .

Почти с минуту Седрик стоял молча, закрывшись, но все равно было видно, что он бурлит, раздираемый противоречивыми чувствами. Потом его лицо вдруг осветила озорная улыбка

— Бросаешь на глубину?

Я улыбнулась в ответ.

— Тебе давно пора было оставить всяческие бревна и плыть самому.

— Я тебе покажу, МОЯ розочка, как я умею плавать, — и он стремительно обняв, чмокнул меня в щеку. — До встречи на Совете.

Седрик меня не разочаровал, он был в ударе парируя все обвинения Фрешита, но Саббиа нанес удар исподтишка, осудив сам факт помощи иноземцам, напомнив что мы ничего за эту помощь не получили. После этого словесные нападки посыпались с новой силой, но Седрик спокойно выслушивал и молчал.

— А теперь скажите мне, уважаемые filii numinis, что, только я смог разглядеть за мутными щитами силу старика? Только я заметил, что лис-оборотень еще и властелин огня? Что кот перекидывается наполовину, а морская тварь — властелин воды? Только я? — он обвел взглядом молчащее собрание, -Значит место главы мое, по праву сильного!

— Это все были иллюзии, — прозвучал в тишине голос Саббиа, — Их обокрали ЛЮДИ!

— А кто нас всех выгнал со Старого Света? Кто убил наших родителей, братьев и сестер? Кто, лорд Саббиа? Боги?

Опять повисла тишина.

— Кхм... если позволите, — прозвучал несмелый тихий голос, — Я тоже видел что Лис властелин огня, он поджег одежду на человеке, когда тот не захотел... рассказывать... что знал... — последние слова говорящий еле выдавил из себя под тяжелым взглядом Саббиа.

— А мне Кот когтями угрожал... они у него как ножи... — раздался жалобный голос откуда-то из дальнего угла.

Присутствующие тихо загомонили и тут Седрик подойдя к Саббиа громко спросил

— Лорд, вы почувствовали силу иноземцев?

Тот вскинул бровь, мол что за наглость задавать такие вопросы.

— Ответьте да или нет. Вы поняли, что они сильнее, чем хотят казаться?

Все divinitas уставились на Саббиа, но тот молчал. Седрик с минуту сверлил его взглядом, а потом резко развернулся к Фрешиту.

— Лорд Фрешит, я уважаю вас как сильного и мудрого filius numinis, но вы слишком доверились словам властелина ЗЫБУЧЕГО песка, — с достоинством произнес он.

Фрешит склонил голову, признавая его правоту.

Это был триумф.

Молодой полуволк сорвал поводок и доказал, что он уже заматерел.

Я изобразила аплодисменты, и Седрик в ответ еле заметно кивнул, многие заметили это и сделали свои выводы.

С тех самых пор мы встречаемся три-четыре раза в год у меня в ресторане, разделяем трапезу, болтаем, делясь сплетнями. И если Седрик специально опустошается перед встречей, то я забираюсь к нему на коленки, и мы неспешно и аккуратно наполняем друг друга. Для него это сладкая пытка, он хочет большего, хочет всего и сразу, но понимает что проявив грубость, лишится и этого. Для меня же это своего рода тренировка умения делиться и генерировать, не открываясь.

— Ты похожа на колючий куст, — говаривал Седрик в сытом благодушии, — колючки скрывают сладкий цветок и так хочется вдохнуть его аромат полностью, но нельзя, шипы не дают...Чем нежнее обращаешься с шипами, тем сильнее аромат... сладкий, пьянящий, розовый, летний, солнечный.

Я смеялась в ответ.

— Ты ж волк, что тебе аромат розы?

— Я ведь не волком к тебе прихожу, а почти человеком...

Седрик все же понял, что когда он полон сил, мы не можем нормально общаться — наши начала конкурируют и враждуют. А поняв это, к моей радости, перестал звать меня в жены, удовлетворившись нашими редкими встречами и подобием дружбы. А может и не подобием.... Не было возможности проверить.

И вот сегодня мне потребовалась услуга.

Без четверти десять он зашел в зал, лет пять назад он сменил внешность и сейчас был даже слишком ярким — высоким, широкоплечим, но не грузным брюнетом с точеным лицом, лет тридцати. Женщины млели и норовили упасть в объятия от любви с первого взгляда, но после второго многим становилось ясно, что лучше поискать кого-то не столь жесткого, если не сказать жестокого. Красивый хищник даже не пытался скрыть свою натуру, наоборот выставляя ее напоказ.

— Пати...,— он склонился, целуя мне руку.

— Никак не привыкну к твоей вызывающей красоте, — проронила я.

— А знаешь, такая внешность по-своему помогает, все ждут какого-то подвоха и не осмеливаются перечить. Ни в чем.

— Так что ж так раздраконило мою розочку, — перешел он к делу, взяв шутливо-галантный тон.

— Твоя дура-секретарша, мне пришлось бежать из дома в офис, чтоб набрать тебя на прямой...

— Она уже не работает.

Я приподняла бровь

— Лихо...

Он лишь досадливо отмахнулся, мол, такой пустяк не тема для разговора.

— Ты голоден?

— Нет, только что с ужина.

— Тогда пойдем ко мне...

— С удовольствием...моя розочка.

— Не зли меня, волк. И ни на что не надейся, ты переполнен и так.

— Пати, ты хамка.

— Ты тоже, мой дорогой, — ответила я с улыбкой.

Зайдя в кабинет, Седрик привычно устроился в кресле.

— Ну... Пати... Я тебя слушаю.

— Как у нас обстоят дела с Конвенцией о защите генерирующих сотворенных?

Он безмолвно поднял брови, как бы говоря 'Вот оно как'.

— Хочешь прижать тетку с кузеном? Запросто.

— Нет, все не так просто. Они действительно не соблюдали Конвенцию, чуть не угробив пару, но... Но Руфус снял с мальчика печать и это позволило ему удрать и прийти ко мне. Я не смогла его вышвырнуть и 'взяла', а тетушка подарила мне девочку, узнав что та беременна.

— Ух ты. А по порядку? На тебе теперь беременная флерса...

— Да вот это и есть по порядку, — поморщилась я. — Мальчик оказался из старых и далеко не слабак. Флерса... я их чуть откормила и теперь... в общем с беременностью и прочим у меня проблем нет.

— Пати... Пати-и, — лукаво улыбаясь произнес он, — не увиливай от матерого полуволка. Ты сейчас не розовая, ты салатовая, значит этот флерс с тобой, что же тогда с флерсой, а?

— Родила и воспитывает ребенка за городом на цветочной ферме.

Седрик затаился.

— И как давно ты стала владелицей флерсов?

— Две с половиной луны назад.

Он присвистнул.

— Да... Пати...

— А теперь, когда ты удовлетворил свое любопытство, мой дорогой, давай вернемся к делу, — я злилась из-за того, что ему теперь известно насколько я стала сильна.

— Ну давай, моя розочка, я тебя все так же слушаю.

Я собралась с мыслями.

— Руфус чтоб... помучить флерса рассказал ему о четырех его собратьях, которые находятся в... плену у вампов, в одном из ихних бардаков.

— Пати... Это нонсенс. — рассудительно произнес Седрик, — Зачем вампам флерсы, они ничего не могут с них взять.

— Да. Не могут. А зачем словесно издеваться, бить и... мучить флерса отключая его vis-функцию, а?

— Руфус просто недоделанный уе...к.

— Да. Точно. А еще, он почти вамп, не боящийся света.

Седрик задумался.

— Даже если так, даже если это правда, что дальше-то?

— Дальше? — невесело переспросила я. — Это вопрос внутреннего равновесия для меня.

Седрик удивленно поднял бровь.

— Чему ты удивляешься? Я ведь белая, для меня все эти вещи не пустой звук.

— Ну для меня, знаешь ли, тоже. Клятва убить Руфуса жжет меня до сих пор.

Мы помолчали, обдумывая, продолжение разговора.

— Ты сама понимаешь, что прижать какого-то середнячка на Совете, призвать его к ответу — это одно. А вампы... это совсем другое.

— Понимаю. Но, Седрик, вампы — сотворенные, они должны нам подчиняться. Они должны знать, кто хозяин положения.

— Пати, я не смогу открыто, в лоб выступить против них.

— Оп-па приехали. Почему?

— Да, потому, Пати, потому! Если они скажут, соврут 'Нет у нас никаких флерсов', что делать дальше? Ничего! Только плевок ложью в лицо, от которого придется молча утереться. Перемирие до сих пор не нарушено, и это устраивает всех. А если не волков, то кого я смогу повести против вампов? Людей? Да людей смогу, но лишь в крайнем случае, чтоб уничтожить лежки, потому что сама понимаешь, потом придется или перебить эту команду или возиться стирая память. И то и другое хлопотно, знаешь ли, и без крайней необходимости людей никто никогда не подключает.

— Седрик, ну подскажи, что делать, — жалобно попросила я.

Он с удивлением посмотрел мне в лицо.

— Пати, у меня на чужую слабость инстинкт хищника просыпается...

— Да? Извини, слишком много с людьми общаюсь, с ними бы сработало. Итак, Руфус сняв печать с флерса, хотел отдать его вампам. Забрать должны были две волчицы, — я напрягла память, — Верити Райс и Тринкси Рвач. Забрать и доставить вампу Грегори, он хозяин 'Басгитариста' и 'Бэггера'. Доставить должны были в 'Бэггер'...да, точно в 'Бэггер'.

И я выжидательно уставилась на Седрика.

— Ведь можешь думать, когда хочешь, — ухмыльнулся он, — Эти две волчицы не мои, даже имен не слышал. Значит, тебе придется договариваться с вожаком, он вменяем и неглуп, договоришься, если совсем не напортачишь.

Я открыла было рот

— А ты не мог бы...

— Что? Пати! Мы с ним на ножах, у меня своя стая! Ты ведь знаешь это!

— Забыла, — промямлила я.

В ответ — раздраженное фырканье.

— В общем, договоришься допросить этих сук. Свари эликсир правды, если умеешь. Умеешь?

— Нет.

— Плохо. Будь готова вытягивать с них информацию.

— Да запросто, — ляпнула я.

Седрик смерил меня взглядом.

— Сомневаюсь. Ну да ладно. Я со своей стороны попробую прижать одну 'грязнулю' может она знает что-то, а не знает, так поузнает, поразнюхивает.

'Грязнулями' называли слабых черно-красных, за мутный, как бы грязный цвет силы. Слабые же черно-зеленые удостоились прозвища 'болотные' — с таким запахом их силу воспринимали сотворенные. Хоть я почти не ощущаю силу на запах, но тетушка Агата в моем восприятии будто использовала духи с запахом болотной гнили, а Руфус же просто вонял трупом, как и все вампы.

— Седрик, как мне разговаривать с вожаком?

— Не так как со мной.

— Ну ясно...

— Нет, Пати, тебе не ясно. Он должен увидеть умную, сильную, властную, filius numinis. Я знаю, что ты такая, потому что долго общаюсь с тобой. Но ты все время прикидываешься... розовой идиоткой, причем, весьма успешно.

— Я поняла тебя. Merci за комплименты. Я смогу у него попросить волков для сопровождения? Рано или поздно мы узнаем, где они, если они не в 'Бэггер', то я что-нибудь придумаю и допрошу Руфуса непосредственно, ну или твоя 'грязнуля' узнает. Короче, я ж не сунусь в их лежку сама даже в полдень, там же могут быть 'фуа-гра'...

— Кто? — Седрик аж вперед подался.

— Ну я так называю тех уе...ков, от которых вампы жрут постоянно-периодически, кого не убивают сразу.

— Ренфилды, Пати, их сейчас называют — ренфилды. Но почему 'фуа-гра'?

— Ну потому что вампы ценят их как гусей, из которых можно неоднократно получать деликатес 'фуа-гра'.

Седрик несколько секунд осмысливал услышанное, а потом расхохотался.

— Ты молодец, очень точное сравнение.

— Так вот, я могу попросить у вожака трех-четырех волков для охраны? Вампы будут спать, и перемирия они никак не нарушат.

— В принципе можешь. Если произведешь благоприятное впечатление и сможешь что-то предложить взамен.

— Деньги? Больше нечего.

— Ну да... Да, тебе больше нечего предложить, хотя, готов поспорить — вожак, если ты хоть чуть дашь слабину, будет требовать секса.

Я опешила.

— Почему? Зачем?

Седрик вздохнул.

— Наш деловой разговор все время делает какие-то странные кульбиты, ты не находишь?

— Расскажи мне. Ты ж никуда не спешишь?

— Ну ладно, ты не сплетница, а кто хотел и так разнюхал... Все знают, что мой отец волк-оборотень, и я недомолвками даю понять, что мол мамаша моя была шибко горячая да гулящая. На самом деле родители лишились земель, на которых они себе чудесно жили. Отец, приемный, бело-зеленый, мать черно-зеленая — красота. Их дети: сын — осенний и дочка — весенняя . В общем, полная гармония. Ну все закончилось как у всех — люди, Единый... Они перебрались со своих земель на север, а... мы жили в Гренландии, так вот... а на севере они начали чахнуть настолько, что даже стали стареть. Неизвестно чем бы все кончилось, но пришлая стая оборотней поселилась на наших новых землях, и мать попросила у них помощи. Они не отказались, ведь с женщинами у них было туго, времена уже были такие, что уже не часто-то и украдешь не только девицу, а и просто бабу. Цивилизация... наступала. Мать и сестра стали платой за жизни брата и отца. Сестра долго не выдержала, весенняя — белая, то ли утопилась, то ли истаяла. А мать родила меня, первого и самого сильного, не волка, а divinitas, а потом еще не знаю скольких, пятерых или больше, сильных оборотней. Меня она отдала отцу и брату, чтоб заботились и приводили в полный разум, а сама осталась с волками, рожая им вожаков. Она не жалела о своем выборе, ей в стае жилось неплохо. Отец сильно горевал по своей белой дочери, и как только передал мне все, что знал, истаял. Брат возился со мной еще пару десятилетий, а потом мы оба покинули Гренландию, только он подался в Канаду, в глушь, а я сюда...