Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

— Вам нельзя дальше, — говорю я задыхаясь, не представляя как я донесу близнецов.

— Я пройду, — отзывается Тони, — я полон твоей силой под завязку и этот кусок я пройду.

Он забрал второго флерса у Румана и мы пошли дальше.

— Чего ж они тяжелые такие, — бурчит Тони, — прям как люди...

Все, мы перед окном-дверью, я отпираю ее, пропускаю флерсов и по одному забираю пакеты у волка, они действительно очень тяжелые. Занеся второго и аккуратно опустив пакет на пол, я выглядываю к Тони...

— Это была та самая Хасси? — спрашиваю я.

— Да, а с ней люди, ее рабы.

— На кого она работала?

Он пожал плечами

— Узнаем. Лорд Седрик во всем разберется, он не простит нападения на нас.

Я согласно киваю и разворачиваюсь, чтоб уйти, но Тони ловит мою руку и облизывает, я замираю и смотрю на него. Он долгим движением облизывает мою кисть при этом глядя мне в глаза, а затем отпустив руку, уходит. Кто б мне сказал что это значит... Все потом — сейчас флерсы.

Я вхожу и вижу Лиана над пакетами, девочка и мальчик жмутся к стене и смотрят на него как будто у него две головы, вернее девочка так смотрит, взгляд мальчика как всегда пустой.

Лиан... Мне не нужна связь, не нужно vis-зрение чтобы понять, что с ним творится — все написано на лице.

— Лиан, — зову я, — Лиан, они живы, это главное. Они живы, — я вдалбливаю эту мысль ему в голову. Горе выело его запасы, а сила сейчас нужна как воздух.

— Лиан, — мне тяжело говорить, у меня нет сил, хочется закрыть глаза и спать долго-долго, — Лиан, тебе надо быть сильным, соберись... Сейчас все на тебе... все зависит от тебя...

Я закрываю глаза и впадаю в полудрему, я все слышу и понимаю, но не шевелюсь. Лиан подымается и молча куда-то уходит, возвратившись он подносит мне кружку... СИЛА... Я жадно выпиваю все. Через минуту в голове проясняется, и я начинаю хоть немного соображать.

Мне нужен мужчина-источник, на Лиана сейчас рассчитывать не приходится, я не могу с него брать, все что он сможет выработать придется отдавать больным.

Крег... Амур-переросток... Мне нужен Крег...

Я держась за стены дошла до своего кабинета, нашла записную книжку и набрала его прямой. К моему облегчению он не ломался как в прошлый раз, а согласился легко и с радостью. Через час он будет у меня. Замечательно.

Я вернулась к флерсам, они были все там же у двери. Крылатые жевали печенье напитанное силой Лиана, а сам Лиан стянув с близнецов пакеты пытался отпаивать их своим компотом, и судя по всему в одного уже влил, тот лежал чуть подрагивая ресницами. Я сняла с девочки и мальчика пакеты-накидки и отвела их в комнату Лиана, флерсную, как я ее про себя называла.

— Еще печенья? — спросила я.

Флерса вздрогнула и посмотрела на меня круглыми непонимающими глазами.

— Еще еды? — переспросила я. Меня уже ничего не раздражало, сил на эмоции не было. Она несмело кивнула, я принесла им по две печенюшки и вернулась к Лиану.

Он гладил то одного то другого, отдавая остатки силы, близнецы смотрели на него и не шевелились. Увидев меня, он поднял залитое слезами лицо и оставив их приблизился ко мне, я обняла его, безотчетно отдав какие-то капли силы. Лиан беззвучно разрыдался, уткнувшись мне в плечо, гася всхлипы. Я гладила его по голове и шептала.

— Мы спасли их, можно сказать в последний момент, но спасли. Теперь все будет хорошо, мы восстановим их, ты и я, мы сможем. Только не отчаивайся, не трать силу зря, прошу тебя, будь сильным, ты моя опора, мой источник, я рассчитываю на тебя. Без тебя я не справлюсь, ты мне нужен, нужен им, нам всем.

От моих слов Лиан перестал вздрагивать в беззвучном плаче и прошептал

— Они не флерсы...

Я поняла, что он имел в виду.

— Но они по-прежнему твои брат и сестра.

— Да...

— Мы сможем им помочь, — твердо сказала я глядя ему в глаза.

— Да...

Близнецы спали, мы отнесли их в флерсную, теперь это был нормальный сон, а не глубокий обморок в котором их везли в фургоне, возможно, проснувшись, они придут в себя настолько, что поедят сами..

— Я иду кормиться, вернусь через пару часов, — сказала я Лиану, — успокойся, отдохни и будь готов к работе, к лечению.

— Да. Прости, я растерял силу зря, подобное не повторится.

Я поцеловала его и прошептала

— Я все понимаю.

Я переоделась, отложив испачканную в крови оборотня одежду. Она может пригодиться: кровь этого волка позволит мне частично подчинить его, если он начнет наглеть — мало ли что означало это облизывание.

Когда я шатаясь добралась до ресторана Родж обеспокоено поинтересовался

— Вы заболели, мэм?

— Угу, сильная мигрень... Должен прийти Крег...

— Да, я знаю его.

— Проведите сразу в апартаменты, я подожду его там.

Родж проводил меня до дверей и сокрушенно покачал головой, думая, что я не вижу. Да, моя легенда обрастет новыми подробностями, мол, хозяйке-бедняжке становится дурно, если она не потрахается вовремя. Ну да ничего, меньше уважать от этого не будут, даже лучше, если жалеть начнут. Что уж тут поделаешь, охрана и Дениз в курсе моей личной жизни — такова плата за встречи на рабочей территории, за то, что я не тащу всех к себе домой, мой дом — МОЯ крепость. Правда, теперь еще и крепость флерсов, больных.

Крег появился радостный и сияющий энтузиазмом, оказывается его жене скоро рожать и ей не до секса, вот он бедняжка и мучался, а тут я, так сказать проверенный кадр. Ну и отлично, я только рада, буду теперь выдергивать его в обед каждый день.

Поборов желание взять побольше, я взяла столько силы, чтобы управится с ней без проблем. Крег, договорившись насчет завтра и по-братски чмокнув на прощание, убежал, а еще полежала в тишине конвертируя силу.

Все четче я замечала, что если раньше зеленая и красная силы были для меня подобны пару, их было нужно много, чтобы сконденсировать в белую, то теперь они скорее напоминали катализатор, помогавший конденсироваться белой силе как бы из ниоткуда. Флерсы принесли не только проблемы, не только галопирование по жизни на взбесившейся лошади, но и какой-то качественный скачок в моем развитии, во мне, в котором я до сих пор до конца не разобралась.

Перед тем как идти домой, я все же позвонила Седрику.

— О, голос живой, — похоже, он предпочитает не здороваться вообще, — подправилась немножко, розочка? Рассказывай.

— Да что ж тебе рассказывать? Это ты расскажи, как проморгал эту Хасси, кто за ней стоял, и чего ждать.

— Соображаешь... Вернее, дурой не прикидываешься. Стоял за ней Алехандро, Хасси хоть и молодая пигалица была, лишь пятнадцать лет назад в полный разум вошедшая, да наглая и не глупая: приспособилась кормиться от вампов.

— Кормиться? Мертвечиной? — вырвалось у меня.

— Я ж тебе говорю — приспособилась, они ей амулеты заряжали или кровь сцеживали, в общем, какой-то ритуал она то ли узнала, то ли изобрела, но получала с них чистую черную силу. Я думал, она кормится именно, как ты говоришь 'мертвечиной', есть среди грязнуль настолько убогие, но Хасси была не такая, увы. Дома у нее обнаружилась неплохая лаборатория.

— А почему ты так уверен, что она была связана именно с Алехандро?

— Кровь в лаборатории была сильного вампа, мастера, а мастера у нас три Франс, Алехандро и Отшельник. Отшельник есть отшельник, Франс под Алехандро и даже если это его кровь, то отдал ее Хасси Алехандро, а не Франс. Ясно?

— Ясно. Почему они были так уверены что я буду именно с твоими волками, что не возьму, например, людей или не кликну розовых на помощь?

— Угу, розовых на помощь, самой не смешно от сказанного? Уж лучше зайчиков Плейбоя — у них ума и отваги больше.

Да, у розовых divinitas слава клинических идиотов и полных разгильдяев, а что делать? Они просто обязаны радоваться жизни, и не заморачиваться на проблемы, иначе не удержат свою силу. Вот и не задумываются лишний раз, потому что знают 'От многой мудрости много печали'.

— Ты мне, Седрик, зубы не заговаривай, мне надо четко знать на кого шла охота — на меня или на тебя?

— На обоих.

— Что значит на обоих? Я каким боком вообще к тебе? Я сижу себе тихо и никуда не лезу... Не лезла до сегодняшнего дня.

— Пати, ну опять ты мозги выключила.

— Не зли меня, — я начинала понимать положение вещей, и это меня пугало и бесило.

— Пати, мы для всех пара, — устало сказал он.

— Как ты посмел? — прошипела в трубку я.

— Да я особо и не старался, все само покатилось еще с Абшойлиха. А ты, прежде чем шипеть, подумай, от скольких неприятностей уберегло тебя это всеобщее заблуждение.

— Вот только не надо толстых намеков, что ты для меня старался!

— А вот представь себе!

— Что представить? Ты просто не хотел никого подпускать ко мне! Уверена, если бы я начала общаться с кем-то из filii numinis, ты бы быстренько вставил нам палки в колеса!

— Даже не сомневайся! Мне в городе лишние универсалы не нужны, а ты подтянула б любого до своего уровня.

Я опешила от такого заявления. С одной стороны он обо мне очень высокого мнения, с другой...

— Ты что претендуешь на контроль над моей жизнью? — очень спокойно спросила я.

— Нет, я знаю, что за это ты и убить можешь. Если ты спутаешься с кем-то белым — пожалуйста. Но если черный — я его загрызу.

Это было сказано спокойно и без угрозы, но от этого было не менее страшно, он выполнит свое обещание, в этом можно не сомневаться.

Пора менять отношения с Седриком... Только вот как?

Я молчала, приходя в себя от этого 'предупреждения'.

— Дорасскажи расклад, — наконец произнесла я.

Он вздохнул как человек, понявший, что буря пока прошла стороной. Пока... стороной.

— Когда речь зашла о флерсах, Хасси сразу догадалась, для кого она будет их искать. И они с Алехандро решили, что это будет беспроигрышная партия: либо ты будешь сама, либо с моими волками.

— Маловато их было, нападающих этих, трое всего, кажется.

— Четверо.

— Ну четверо, все равно мало.

— Во-первых, стратегическая позиция. Во-вторых, Хасси удерживала Ти-Грея магией, а ты своим появлением разрушила ее. Кто ж знал, что ты такая — только на горизонте показалась, и все — надевайте очки, солнце взошло.

Я вспомнила о том, что поднимаясь тогда вверх по лестнице страстно мечтала о солнце и свете, и что эти мысли и желания выдвинули вперед мою белую силу — я действительно могла перерезать черные путы одним своим появлением. Повезло...

— А еще, свободные шавки не решились идти против моих волков, поэтому нападающих было так мало.

— Что ты думаешь делать? Ночь надвигается...

— Думаю, нападут на тебя или на меня, а может на обоих.

— Нападут... Повода нет, вампа оставили существовать. Значит, это будет война?

— Уууу... ну да, откуда б ты узнала... Вампа Грегори убили. Мои люди только что вернулись оттуда, хотели его потрясти как только очнется, а там куча дерьма на кровати вместо красивого живого покойничка. Подставили. Доказать Совету что не убивала его, ты конечно, докажешь, ложь мы все слышим, но Алехандро не будет обращаться в Совет, объявит месть и все.

Я застонала в голос.

— Седрик, ты вменяем вообще? Ты должен был с этого начать.

— Спокойно, розочка, спокойно. Идешь к себе домой...

— А если они кого-то из моих людей схватят? Ты об этом подумал?

— Ну схватят...

— Седрик, я тебя ненавижу, — тихо сказала я и бросила трубку.

Так...

Что делать?

Что делать?

А вот что.

Родж и Дениз выслушали меня с выражением полного идиотизма на лице, оно появляется, когда человеку внушают что-то против его воли, а я действовала грубо, мне некогда было разводить церемонии. Выслушали и разошлись, Дениз вытащит своего священника-кальвиниста сюда на молитву, он будет над залом, а Родж своего католического, тот будет молиться на первом этаже. Надеюсь, оба падре не окажутся слабаками или наоборот чересчур сильными, а то в этом случае пострадает защита на моем жилье. Ведь силе Единого все равно что 'съедать' — тьму вампа или мой свет, плюс она всегда непредсказуема, иногда ребенок может короткой молитвой упокоить мертвяка, а иногда священнику не под силу его отогнать

Дождавшись появления падре, я рванула к себе, солнце уже касалось крыш. Я бежала по переулку и лестнице готовая ударить белой молнией в любую тень, но обошлось. Алехандро конечно же уже проснулся, но видно ждет своих птенцов, такой же трус как и Абшойлих.

Забежав домой, я проверила все запоры на дверях и окнах, на каждом стекле заново проставила свой vis-вензель, нарисовав его слюной. Откопала в шкафу легкую серебряную саблю, которой обзавелась после тех давних событий, и покрутила ее в руке...Надеюсь, она мне не пригодится, ведь я не умею с ней как следует обращаться — клинки это не мое.

Лиан, выскользнув из флерсной, наблюдал за мной молчаливо и испугано.

— Это из-за нас? — наконец спросил он.

— Нет. Просто время пришло. Окна закрыты?

— Да.

Я пошла к флерсам и проставила вензель у них. На этом все, подготовка к бою кончилась, теперь осталось сидеть и ждать, когда враг полезет на стены моей крепости.

Я отложила саблю и осмотрелась. Близнецы сидели рядышком, касаясь друг друга плечами, и смотрели на меня со страхом и болью. Жгучий стыд бросил сердце к горлу, стыд за чужую вину, за тех, кто создал столь светлых и беспомощных существ как флерсы, за тех, кто позволил вампам захватить их и держать у себя.

— Убейте нас...— тихо сказал кто-то.

Я вздрогнула и оглянулась, не понимая, что происходит.

— Убейте нас, — тихо повторил бескрылый мальчик.

— Ты что совсем с ума сошел? — только и могла спросить я.

Он покачал головой.

— Мы видели смерть Матерей... Мы не хотим еще раз пережить это...

Ах вот оно что...

Я подошла и вздернула вверх худющего, но непривычно тяжелого флерса и как следует его встряхнула.

— Я не умру! И вы тоже! — каждую фразу я сопровождала встряхиванием, — Ясно? Я вам не Светлая Сестра! Я универсал. Ясно? Я сегодня троих живых убила, чтоб вас спасти. А вы тут с идиотскими предложениями.

Я сама подивилась тому, что так легко упомянула о сегодняшних убийствах, троих я убила силой, а те, в кого я стреляла, те даже не считаются, то самооборона. Странно, я думала, что буду истерить и кататься по полу вопрошая себя, как же я могла вот так походя убить троих, ведь можно было обездвижить или еще как, но белая сила и не думала бунтовать от этих мыслей, а зеленая с красной и подавно. Видно тройное убийство, каким-то образом было желанно Равновесию, ну что ж, отлично.

Я выпустила молчащего флерса и поискала глазами крылатых. Девочка, до сих пор не знаю как ее зовут, вжималась в угол между топчаном и стеной, мальчик безучастно сидел рядом.

— Лиан, — позвала я, — успокой ее.

Флерса от этих слов закрыла голову руками, а я отвернулась.

Общение с этими болящими — одно расстройство.

— Мальвочка, глупенькая, ну перестань бояться, — услышала я ласковый шепот, — госпожа никогда не сделает тебе больно, она хорошая, белая, разве ты не чуешь?