Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

— Мисс Дженьювин, это все от мистера Седрика, — хмурясь, сообщила она.

— А что тебя раздражает? — спросила я.

Дениз поборолась с собой, но ответила, она всегда отвечает на вопрос и всегда говорит правду — отличное воспитание.

— Они безвкусны, эти корзинки, будто он хочет вас купить или демонстрирует, насколько богат. Богат, да, а вкуса нет, — и она уставилась на меня, ожидая согласия или возражений.

— Ты права, Дениз, как всегда права...А ковер отправили?

— Да, еще вчера поздно вечером.

— Отлично. Я заберу корзинки к себе, чтоб они не злили тебя. Отберешь себе цветы для букета на стол?

— С удовольствием. Сами цветы очень хороши, — смягчилась она.

Я глянула на карточки, приложенные к цветам, на белых 'Прости', на бело-розовых 'Не сердись на меня, это бесполезно', на розовых 'Нам никуда друг от друга не деться'. Дениз изучала меня, пока я изучала карточки, конечно же она прочла их.

— Хам... Но от него действительно не деться... — прокомментировала я.

— Всегда можно обратиться в полицию, — отозвалась Дениз.

— Ну, надеюсь, до такого не дойдет, — с улыбкой отозвалась я.

Я затаскивала последнюю корзинку к себе, когда Родж привел мистера Румански.

— Рада вас видеть, — я лучезарно улыбнулась, глядя в лицо гостю. Волк в ответ потупил взгляд и буркнул что-то приветственное.

Родж знаками давал понять 'если что, я здесь', и я кивком отпустила его.

Скромно устроившись в гостевом кресле, волк избегал смотреть мне в лицо.

— Итак, мне нужны ответы на вопросы.

Оборотень согласно кивнул, всем видом выражая готовность отвечать.

Я провозилась с ним минут сорок, но оно того стоило. Оказалось, что волки практически не чуют силу под щитами, зато даже бело-зеленое сочетание способно их напугать или насторожить, тут Седрик был прав, главное не окрас силы, а ее количество. Когда я под конец беседы, ради чистоты эксперимента переконвертировала часть белой силы в красную, волк вообще сжался в кресле вдавливаясь в спинку. Я с трудом смогла из него вытянуть 'Как лорд Седрик во время инициаций... только солнце, а не луна', Нострадамус бы удавился от зависти, ему такое шифрование и аллегории были не под силу.

Отпустив мистера Румански, я набрала Седрика, хоть и не хотелось с ним общаться, а деваться, по крайней мере, пока не вытащу флерсов, мне от него некуда. Специально набрала офисный номер, трубку взяла секретарь, причем не та, с которой я общалась в последний раз.

— Здравствуйте, это Пати Дженьювин, могу я услышать мистера Мэдоу.

— Конечно, мисс Дженьювин, — мне обрадовались как любимой родственнице, — Секундочку, я сейчас соединю.

Навел Седрик шороху среди своего секретариата...

— Пати?

— Угу, — что-то мне враз отказало мое красноречие, уж очень он обрадовался моему звонку.

— Ты прослушала мои сообщения?

— Сообщения? Нет.

Секундное молчание, я так и видела, как он закатывает глаза.

— Ладно... Я хотел сказать... Короче, ковер получил, уже связался с поставщиками, через две недели будет тебе точно такой же... Я приду сегодня к тебе, поужинаю в твоем ресторане, хотел бы, чтоб ты разделила со мной трапезу.

Это все было сказано небрежно, но напряженность ощущалась явственно, он знал, что чуть не сорвался, что взял ситуацию в свои руки и довел ее до критической точки, и если я откажусь с ним отужинать, это будет означать, что я ему больше не доверяю, это будет разрыв наших отношений.

Хотелось бы, да рано...

— Галантно ты на ужин зазываешь, — саркастично заметила я, — Хорошо, отужинаем сегодня вместе.

— Отлично, розочка, я буду в девять.

— Не опаздывай, — буркнула я напоследок.

Да... а звонила поблагодарить за цветы и присланного волка, ну да ладно, вечером наверстаю.

Покрутившись в офисе и поняв, что никому не нужна, я ушла домой. Лиан проснулся, когда я к нему зашла, он был переполнен силой, весь сиял и искрился как роса на солнце. Он попытался было отдать львиную долю мне, но я и так была полна.

— Лиан, а ты умеешь сбрасывать силу в накопители, в воду, например?

— В воду... не умею. Умею в еду... когда готовлю. В хлеб, в печенье... в компот! — и он заглянул мне в глаза, ожидая похвалы... ребенок.

— Компот это хорошо, — согласно покивала я, видя как он радостно вспыхивает, — Приготовь сухое печенье и компот, постарайся их напитать насколько сможешь.

Он с готовностью кивнул и мы пошли в кухню, я хотела почитать 'Волчью Летопись', но понимала, что Лиан жаждет общения со мной или хотя бы моего присутствия. Найдя компромисс, я устроилась в уголке в плетеном кресле, Лиан что-то напевал, возясь с продуктами, но мне это не мешало.

'Волчья Летопись' какое эпическое и претенциозное название, впрочем многие сотворенные в своих хрониках возвеличивают себя, пытаются доказать что никакие они не сотворенные, что были всегда, даже когда еще богов еще не было. Единственные кто мог утверждать подобное и не казаться завравшимся лгунами были оборотни, но не северные волки, а просто оборотни. Оборотни были везде: в далекой России — волки и медведи, и, кажется, рыси, в крае вечной зимы — белые медведи и котики, в Африке — крупные кошки, в Южной Америке — ягуары, в Северной тоже были свои, но они умерли вместе с индейцами. Но вот в чем загвоздка — оборачиваться могли единицы, как правило, шаманы и жрецы. Поставить же оборотничество, выражаясь современным языком, на поток смогли северные боги. Сами же волки-оборотни, как и полагается, отрицали свою зависимость от богов, мол вот было такое сильное и грозное племя и до того оно было сильное и грозное, что стали они оборачиваться волками... Угу... Смеяться после слова 'стали'. Ну да ладно, жили волки в соседстве с племенами викингов, особо с ними не враждовали, выкупали у них женщин для себя или же захватывали пленниц в походах. От хорошей жизни оборотни расплодились, я думаю, им покровительствовал какой-то черный универсал типа Седрика, только на порядок мощнее, а расплодившись, стали потихоньку расселяться по территории Европы.

И тут-то отлаженная система дала сбой...

Оборотням нужны человеческие женщины — волчицы бездетны, они не могут выносить, оборачиваясь в каждое полнолуние, а пробыв несколько месяцев в теле животного, теряют разум и не могут вернуть человеческий облик. Но когда женщина рождает ребенка, он будет всего лишь человеком, сильным, агрессивным, и неуравновешенным, и чтобы он стал оборотнем, нужна инициация. А для инициации нужен сбор стаи и определенные обряды, или же вмешательство темного, знающего как пробудить спящую силу, как заставить ее работать, трансформируя тело каждое полнолуние. Если не инициировать спящего оборотня, то рано или поздно сила разрушит его, сведет с ума, она будет искать выхода в бешенной ярости, и может найдет, изменив тело, а может нет, и тогда человек бешенным зверем будет убивать всех кого увидит, кто попадется ему на пути.

У себя на севере оборотни никогда не оставляли детей неинициированными, а переселившись в Европу стали позволять себе лишнее. Времена были темные, человеческая жизнь ничего не стоила, и волки забыли законы равновесия: не убивай без нужды, не убивай детей и женщин.

Они грабили и жгли селения, насиловали женщин, пьянея от своей силы, росшей от страха и ненависти жертв. Часть женщин убивали, часть отправляли в свои поселения. Некоторым удавалось сбежать, некоторые выживали, когда их небрежно добивали, либо сочли уже мертвыми. Во время насилия жертва неминуемо получала частицу силы, которая останавливала кровь и заживляла раны, и иногда после нескольких дней беспамятства женщина приходила в себя на пепелище в окружении трупов. Сбежавшие и выжившие жертвы насилия рожали спящих оборотней, а люди тогда чтили законы жизни и смерти, поэтому матери крайне редко убивали своих детей, хоть и ненавидели их отцов всем сердцем. Они или подбрасывали младенцев, или растили сами, прививая ненависть к племени оборотней.

Довольно быстро, буквально за пару десятилетий, оборотни восстановили против себя все близлежащие земли. Люди и раньше пытались им дать отпор, но волки были сильнее, а теперь собрались вместе несколько племен и среди тех, кто шел войной на безумных разбойников, были и спящие оборотни, в бою стоившие десятка. Люди уничтожили поселения волков, лишь немногим удалось скрыться. И в ту войну люди убивали всех без разбору, вырезая под корень тех, кто принес им столько зла. Это было самое масштабное противостояние людей и не-людей.

Выжившие оборотни собрались вместе и поселились в глухих лесах. Затаились на долгие годы, отлавливая беспечных сборщиц ягод и грибов по мере необходимости. Так длилось несколько десятилетий, если не столетий.

Тем временем северные собратья все так же ходили в морские походы и тоже расселялись. Только небольшими стаями и всегда вступали в союзы с людскими племенами, против одних воевали, с другими дружили, хорошо усвоив урок, что бывает, если восстановить против себя всех. Кстати, морской волк, это не пустое словосочетание, были стаи особо сильных, уравновешенных, почти неподвластных луне волков, способных несколько месяцев не сходить на сушу. Однако эпитет уравновешенный в отношении оборотня означает, что он может сохранять разум во время полнолуния, а не то, что люди понимают под этим словом, как раз наоборот. Уравновешенный оборотень крайне агрессивен как человек и плохо себя контролирует, сначала действует, а потом думает, такова плата за то, что сила не находит естественного выхода, не имеет возможности изменить тело и разум полностью.

Отдельно надо сказать о волчицах. То, что они не могут иметь детей, здорово корежит их мозги и у них есть всего лишь два пути. Первый, и по нему шли большинство, это самый низ иерархии стаи, ведь, как ни крути, а женщина физически слабее мужчины. Волчицам доверяли стеречь пленниц, покуда они вынашивали и выкармливали детей — этакая социальная ниша охранников-вертухаев. Второй путь, для избранных — стать кровавой сукой, бойцом, способным во время иерархического поединка забыть все: страх, боль, привязанность, и убивать. Убивать своих, чтоб боялись. Оборотни вообще мягко выражаясь малоприятные личности, а уж кровавые суки — полные психопатки. Довольно часто они кончали жизнь от удара в спину, потому что собратья предпочитали избавиться от столь непредсказуемого и склонного к убийству создания. Но бывало и такое, что суки становились во главе стаи и руководили ею годами.

Так волки жили несколько столетий, пока вера в Единого не распространилась по всей Европе, пока люди не начали вырубать леса, строить дороги, расширять города, возделывать каждый кусочек земли. Пока цивилизация не набрала ход.

Для волков, как и для divinitas наступили трудные времена, они ушли в дальние малонаселенные земли, очень многие перебрались в Новый Свет, часть затаилась в горных лесах Трансильвании, кто-то осел в Гренландии и в других негостеприимных северных землях.

В Новом Свете волки зажили неплохо, с каждым годом их становилось все больше и случилось неизбежное — они схлестнулись со столь же быстро развивающейся общиной вампов. Волками тогда руководил сильный и дальновидный вожак, он до последнего пытался избежать открытого противостояния, но молодняк вампов — тупые и агрессивные особи, начали охоту на молодых волков, и многих убили буквально за одну ночь. Оборотни такого не стерпели, вскрыли лежку и перебили всех кого нашли. Но тут в свою очередь в игру вступили старые и сильные мастера, которым стало обидно, что детишек, в которых было вложено столько времени и сил, изничтожили — стая понесла огромные потери. Волков могли перебить всех: старый сильный вамп — крайне неприятный противник, он очень быстр, не чувствителен к обычному оружию, сам может мгновенно отрастить и когти и клыки. Фактически, то немногое, к чему вампы уязвимы — это белая сила, сила Единого и серебряное оружие, раны от которого вамп не может затянуть за секунды. Варианты расчленения и сжигания хороши только для спящих, с бодрствующим ходячим трупом такого не провернуть, а белая сила и сила Единого волкам не подвластны, так что вампы-мастера грозили убить всех оборотней до единого. Но вожак нашел способ спасти своих: волки каким-то чудом все же нашли лежку мастеров и выкрали одного, связали освященными веревками и передали посреднику человеку. Тот привел священника экзорциста, и когда ближе к вечеру вамп стал просыпаться священник начал ритуал, считая, что освобождает человека от демона. Удивительно, что вамп не умер, хоть и был очень близок к этому, второй вамп-мастер примчался к нему на помощь, но не смог ничего сделать — священник истово веровал, и его вера защищала как его, так и посредника, который подученный волками, потребовал от обоих мастеров клятвы-завета о вечном перемирии. Вампы согласились. Не знаю уж каким образом угомонили экзорциста, но пленного освободили и на северо-востоке Америки, включая Канаду, волки и вампы открыто не враждуют уже больше двух сотен лет.

А еще в летописях была история о европейских волках-ренегатах, принявших Единого и ставших служить ему, уничтожая вампов и даже divinitas. Я читала про это открыв рот и выкатив глаза, оказывается, приняв крещение и постоянно посещая церковь, участвуя в ритуалах, спящие и действующие оборотни 'растворяли' свою силу, уменьшали ее и тем самым брали под контроль. Но на отступников-убийц ополчились все: и волки и вампы и divinitas за несколько лет отряд ренегатов все же уничтожили. Но волки увидели путь, который позволял им влиться в современный мир, выйти из лесов и жить, как раньше с людьми, жить как все.

'Волчья Летопись' имела собственное летоисчисление, никак не связанное с людским, христианским, и поэтому о времени описанных событий можно было лишь догадываться. Эту летопись писал, или дописывал явно волк из Нового Света — всюду сквозило пренебрежение к европейцам, да и подробное описание войны с вампами мог дать только тот, кто услышал это все из первых уст.

Закрыв последнюю страницу, я задумалась.

— А мохнатые — гадкие твари... — резюмировала я вслух.

— Угу. Или ренегаты или психопаты, — отозвался Лиан. Эта фраза была столь странной в его устах, что я без слов уставилась на него.

— Ну, так ваша тетушка любила повторять, — смутился Лиан.

— Психопаты это волки Седрика...

— Нет, не только. В свободной стае примерно половина не ренегаты, но вожак ренегат.

Все всё знают! Кроме меня!

— Откуда ты знаешь?

— Ну так сэр Руфус вел дела с волками и о них часто шла речь в доме, обсуждали как бы вместо нас, флерсов, прикормить волков да каких, да чем с ними расплачиваться. Ренегаты не подходят для такого, они считают себя людьми и не любят divinitas, а вампов перебили бы всех, если б не перемирие...

Лиан замер, смотря на меня, что он увидел не понятно, но он оборвал рассказ, приблизился и прижался, вливая силу.

— Чего ты, дурашка? — удивилась я, он засмущался, и я открыла связь.

— 'Не надо иметь дел с волками... Не надо...Они злые...'

— 'Лиан, ну что ты как маленький ребенок...'