Пришлось пить со сливками. Ну, ничего и так большой прогресс по сравнению с Хогвартсом.
— Мне надо на работу, — сказал мистер Крауч, — думаю, тебе будет интересно побывать в министерстве магии.
— Конечно, сэр. Это просто здорово! — сказала я.
Это действительно могло оказаться интересным, но больше было похоже на то, что Крауч просто не хотел меня оставлять без присмотра. Хм... опасался моего любопытства? Или... любопытства Барти? Действительно, лучше отправиться в министерство, глядишь, что-нибудь новенькое узнаю.
— Потом прогуляемся по Диагон-аллее, — сказал Крауч, — ты ведь не пробовала мороженое у Фортескью? И пару лавок посетим.
Я захлопала в ладоши от восторга.
Отправлялись мы через камин. Но теплую мантию и ботиночки я все равно надела, ведь потом планировалась прогулка. Ах, какая это была мантия! Из тяжелого бархата, с меховой оторочкой и серебряной вышивкой. Я сама себе ужасно в ней нравилась.
Из камина мы выбрались в большом холле со множеством таких же каминов. А вот и фонтан. Убого, конечно, но после гипсовых девушек с веслом и пионеров с трубами и барабанами — не так уж и страшно. В воде виднелось множество монеток.
— Это на память кидают, да? — спросила я. — У магглов тоже есть такой обычай.
— Эти деньги идут в пользу госпиталя святого Мунго, — сказал Крауч, подавая мне золотую монету.
Я бросила галлеон в воду. Забавно, конечно. Все-таки проще было какой запирающийся ящик поставить. А то тут больше шансов, что монетки "прилипнут" к рукам тех, кто будет их доставать из воды. Ну, не будем циниками, нам это не к лицу.
Охранник почтительно поклонился, и мы прошли к лифтам. Народу было не очень много, все-таки большинство предпочитали праздновать в кругу семьи. Лифт с мелодичным звоном останавливался на этажах, приятный женский голос объяснял, что тут находится. В кабину влетело несколько бумажных самолетиков.
— Служебные записки, — пояснил мистер Крауч, поймав мой заинтересованный взгляд.
Нам было нужно на пятый уровень. Выйдя из лифта, мы оказались на небольшой площадке. Перед нами было несколько коридоров.
— Нам сюда, — показал мистер Крауч, — сейчас я покажу тебе свой кабинет. Думаю, что Уэзерби напоит тебя чаем.
Таинственный Уэзерби меня заинтересовал. Не зря же мистер Крауч называл его именем Перси Уизли. Или это было не имя? И чем же он ему так запомнился?
В приемной располагался стол секретаря и несколько стульев для посетителей, ожидающих приема. Все строго и функционально, никаких излишеств. Из-за стола поднялся невысокий совершенно лысый пожилой волшебник.
— Добрый день, мистер Крауч, — поклонился он.
— Добрый день, Уэзерби. Познакомьтесь с моей внучкой, Гермионой Крауч.
— Очень приятно, мистер Уэзерби, как поживаете?
— Замечательно, мисс Крауч! Счастлив знакомству.
Я заглянула в кабинет деда. Почти точная копия его домашнего кабинета. Что, собственно, и ожидалось.
— Почта! — на стол легла пухлая папка. — А это на подпись!
Крауч снял зимнюю мантию и сел к столу.
— Напоите мисс Крауч чаем, Уэзерби, — буркнул дед, тут же приступая к делу.
— Прошу вас, мисс!
Мы вернулись в приемную. Секретарь позвонил в серебряный колокольчик, и тут же на столе появился поднос с чашками, чайником и всем остальным.
— Большое спасибо, мистер Уэзерби.
— Вообще-то, мисс, моя фамилия Фарли, — сказал волшебник, — но ваш дедушка всех своих секретарей называет Уэзерби. Я не возражаю.
— Спасибо, что сказали, мистер Фарли, — поблагодарила я, — буду знать.
А с Краучем все ясно. Зачем запоминать персонал, если можно придумать одно имя на всех. Что-то я такое читала. Речь шла о горничной. Или о дворецком? А может и о шофере. Но принцип был ясен.
Мистер Фарли оказался интересным собеседником. Он с удовольствием рассказывал мне про устройство всего министерства и департамента международного магического сотрудничества. Мистер Крауч вышел из кабинета, когда мы обсуждали запрет на импорт ковров-самолетов.
— Это называется протекционизм, мистер Фарли, — сказала я, — нужно поддерживать отечественного производителя. Покупайте британское! — тут я с важным видом подняла указательный палец. — Но все-таки ковры-самолеты — это так романтично. Я читала про них в сказках.
— Очень рад, что ты понимаешь важность этих запретов, Гермиона, — сказал Крауч. — Мы должны быть патриотами. Спасибо, что присмотрели за моей внучкой, Уэзерби.
— Что вы, сэр! Я получил огромное удовольствие, беседуя с мисс Крауч. Я практически уверен, что в скором будущем буду счастлив видеть ее в министерстве. На редкость разумная и образованная молодая леди.
— Надеюсь, что вы не ошибаетесь, Уэзерби. Гермиона, нам пора.
И помог мне надеть теплую мантию.
— Хорошо, сэр. Большое спасибо за чай и интересную беседу, мистер Фарли. Веселых вам праздников.
— И вам того же, мисс Крауч. До свидания. Заходите. До свидания, сэр.
— Всего доброго, Уэзерби.
И мы покинули департамент международного магического сотрудничества.
— Ты знаешь, что такое протекционизм, Гермиона? — спросил мистер Крауч.
— Да, сэр. Это когда правительство принимает законы в пользу своих производителей. А для иностранных — повышают налоги, пошлины и акцизы. Я слышала об этом по телевизору, а потом посмотрела в словаре. И мама с папой мне всегда все объясняют и отвечают на вопросы.
— Это хорошо! А, Корнелиус! Вы знакомы с моей внучкой?
— Здравствуйте, сэр. Приятно познакомиться.
Высокий полный мужчина улыбнулся.
— Рад знакомству, мисс Крауч!
Так мы и шли, раскланиваясь со знакомыми. Похоже, что мистер Крауч получал удовольствие, представляя меня каждому встречному в министерстве. Я мило улыбалась и раскланивалась. Наконец мы добрались до каминов и переместились в "Дырявый котел". Эх, как все-таки хорошо будет прогуляться без занятой и нелюбезной МакГоннагал. И мороженого, если честно, хочется.
На Диагон-аллее мы встретили еще несколько знакомых. В аптеке Малпеппера обнаружилась Фэй. Как оказалось, владелец аптеки был ее дедушкой. Теперь стало понятно, почему ей так легко дается зельеварение. В аптеке, кстати, был настоящий аншлаг. Насколько я поняла, особым успехом пользовалось антипохмельное зелье, средства от расстройства желудка и мази от ожогов. Маги праздновали с размахом.
Лавочки и магазинчики были празднично украшены. Остролист, омела, яркие гирлянды, мигающие огоньки. Потрясающе пахло выпечкой и специями. На лотках торговали пряниками и глинтвейном. Эх, все-таки жаль, что дом Краучей ничем не украшен. Может быть, стоит попытаться на следующий год? Посмотрим.
Мы выпили по кружке глинтвейна и отправились к Фортескью. Вот уж кто не пожалел сил и средств на украшения! Внутри его кафе создавалось впечатление, что ты попал в торт. Даже вспомнилась сказка Джанни Родари. Нет, посетителям не приходилось проедать путь внутрь, но казалось, что стены покрыты вкуснейшим кремом и глазурью. Свободных столиков не было, нам пришлось сесть вместе со Сьюзан Боунс и ее тетей. Меню держали на весу крошечные феечки.
— Какое мороженое будешь? — спросил меня мистер Крауч, когда мы поздоровались с соседями.
— Крем-брюле и шоколадное, — серьезно подошла я к выбору лакомства. — А еще ореховое. И вишневое с сиропом!
Сьюзан мне весело подмигнула. Перед ней уже стояла большая креманка с целой горой разноцветных шариков. Ее тетя степенно пила кофе.
Мистер Крауч заказал мороженое для меня и кофе себе. Эх, взрослые! Можно подумать, вы что-то потеряете, если полакомитесь вкуснятинкой! Никогда этого не понимала.
— Если хочешь, можно заказать домой торт, — сказал мистер Крауч.
— Только вы тоже будете его есть, сэр, — ответила я, — мне будет неловко лакомиться одной.
Он еле заметно улыбнулся.
— Хорошо, Гермиона.
Торт мы действительно заказали и оправили его домой с Дилли. Потом купили мне шикарную муфту и отправились в магазин "Империя сов".
— Тебе не помешает иметь собственного почтальона, — сказал мистер Крауч, — выберешь себе птицу, и я научу тебя, как ее привязать. Тогда она будет отдавать письма только тебе и тому, кому они адресованы.
— А мне разрешат взять ее в школу? — спросила я. — Или взамен придется оставить Бетти?
— Разрешат, — ответил Крауч, — личный почтальон — это не фамильяр.
Очень интересно, а почему в письме стояло или сову, или кошку, или жабу? Ну МакГоннагал... А ведь действительно, если сова — это личный почтальон, то остальные двое скорее компаньоны. Наверное, многим ребятам лень возиться с жабами и кошками и они берут с собой только сов. Думаю, что все чистокровные осведомлены о том, что обычную почту легко могут прочитать. И хорошо, что МакГоннагал не дала мне купить сову. Что-то мне подсказывает, что наша деканша "забыла бы" рассказать мне о том, как привязывать к себе птицу.
В лавке мне больше всех понравилась симпатичная серая неясыть. Она внимательно посмотрела на меня, ухнула и перебралась на подставленную руку.
— Отличный выбор, мисс! — одобрил продавец. — Угостите ее совиной вафлей!
Птичка с благодарностью схрумкала вафлю. Интересно, из чего их делают? Из сушеных мышей?
— А это мальчик или девочка? — спросила я.
— Мальчик, мисс.
— И как ты его назовешь? — спросил довольный мистер Крауч.
— Квикки, — сказала я.
— Подходит, — согласился дед.
Потом я дала новому питомцу цапнуть себя за палец. А мистер Крауч прочитал заклинание. Так я стала не только жабовладелицей, но и сововладелицей.
То ли еще будет, ой-ей-ей... И я сама не знала, насколько была права, думая так.
27.11.2015
Глава 9
Вернулись домой мы как раз к обеду, я отдала Дилли клетку с Квикки, сбросила теплую мантию на лапки другого домовика.
— Переодевайся, будем обедать, — улыбнулся мистер Крауч.
— Я сейчас! — кивнув, я быстро пошла к лестнице, ведущей на второй этаж, но запнулась о ковер, пошатнулась и плюхнулась на небольшую скамеечку. И заорала от ужаса. Потому что плюхнулась я на чьи-то колени. Попыталась вскочить, но меня уже крепко держали.
— Ты же поклялся, — каким-то замороженным голосом проговорил мистер Крауч.
— Отец, я не нарочно.
В сторону полетела прозрачная ткань. Меня отпустили. Я вскочила и попятилась. Передо мной стоял, виновато улыбаясь, молодой мужчина с пшеничными волосами и россыпью веснушек на лице.
— Здравствуй, — сказал он.
— А вы кто? — спросила я, прекрасно зная, кто это такой. Господи, только бы память не стерли!
— Я твой отец, Гермиона, — тихо сказал Бартемиус Крауч-младший. — Так получилось, что я живой.
— Живой? — переспросила я только для того, чтобы что-нибудь сказать.
— Живой, — вздохнул мой дед. — Давайте пройдем в кабинет, нам надо поговорить.
— Сэр, — очень тихо сказала я, — вы же не сотрете мне память? Пожалуйста, сэр! Я слышала о таких вещах. Я... я поклянусь никому не говорить, если это секрет... Но...
Лицо моего деда закаменело. Я схватилась руками за голову.
— Моей маме память стерли! — выкрикнула я. Истерика подступила незаметно, но быстро накрыла с головой. "Только не обливейт, пожалуйста!" — единственной осознанной мыслью билось внутри.
— Т-с-с-с! — Крауч-младший привлек меня к себе. — Это не я. И не мой отец. Не бойся, малышка. Все будет хорошо.
Меня напоили успокоительным, и мы теперь уже втроем расположились в кабинете. Я напряженно рассматривала обоих Краучей. Барти, наверное, ужасно скучал, вот и вылез, чтобы проследить за нашим прибытием. А тут я...
— Видишь ли, Гермиона, — начал мой дед, — мой сын и твой отец действительно был членом незаконной организации, которую создал Том Риддл, называвший себя лордом Волдемортом.
Ну да, четко, обстоятельно и со всеми нюансами. А кто-то верит, что только Дамблдор не боялся называть Темного Лорда по имени. Ага, а тот, кто собственно и занимался борьбой с УПСами — боялся. Барти, что показательно, даже не поморщился. Не реагирует на прозвище? Интересно.
— Его арестовали вместе с Лестранжами, которых обвинили в пытках и доведении до сумасшествия родителей твоего друга, Невилла Лонгботтома. Обвинение казалось совершенно очевидным. Я просто не мог не осудить своего сына. Хотя теперь я думаю, что тогда был несколько не в себе. Барти год провел в Азкабане. Для моей жены, твоей бабушки, это стало чудовищным ударом. Она и так была слаба здоровьем, а тут такое. Она умирала. И перед смертью взяла с меня клятву, что я вытащу сына из Азкабана. Кое-какие возможности у меня, конечно, были, и я сумел сделать так, чтобы Элспет заменила в тюрьме Барти.
— Оборотное зелье, — продолжил с тяжелым вздохом Барти, — она там осталась, мы даже нормально похоронить ее не смогли. А я очень долго болел потом. Дементоры — чудовищны. Ты ведь слышала о них?
Я кивнула.
— Я много размышлял о случившемся, — мистер Крауч призвал из шкафчика бутылку коньяка и два бокала, передо мной появился высокий стакан с апельсиновым соком. Не думала, что дед снимает стресс алкоголем. Но все-таки уж очень все стремительно и неожиданно произошло. Тут действительно выпить не помешает.
— Так вот, — продолжал мистер Крауч, отпив глоток благородного напитка, — было что-то странное в том, что арест сына совпал с вершиной моей карьеры. На следующих выборах я должен был стать министром магии. Конкурентов у меня не было. Я, наверное, не очень понятно для тебя говорю, но ты показала себя очень разумной и образованной юной особой.
— Я понимаю, о чем вы говорите, сэр, — сказала я, — у магглов такое тоже часто бывает. Когда детей министров или высокопоставленных чиновников обвиняют в том, что они принимают наркотики или нарушают закон. Тогда родителям часто приходится уходить в отставку. Даже если потом выясняется, что их детей подставили.
— Да, именно так. К тому же Барти поклялся своей магией прямо на суде, что не делал ничего подобного. Если бы он солгал, то стал бы сквибом. А этого не произошло. Странно, что я не обратил на это внимания.
— Наверное, на вас воздействовал какой-то артефакт, как тот, что был у профессора МакГоннагал, да? — спросила я, поежившись.
— Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
Я рассказала о странной реакции своих родителей на предложение отправить их дочь в непонятное и странное место с незнакомой женщиной. Не забыла упомянуть и про то, как не смогла вспомнить, зачем купила совершенно ненужные книги.
— И Дин Томас то же самое рассказывал, — сказала я в конце, — он тоже очень удивлялся, что его мама совершенно не волновалась.
Оба Крауча переглянулись.
— Понятия не имел ни о чем подобном, — сказал мистер Крауч, — хотя меня это просто не касалось. И не скажу, что это радует. Хотя ты, наверное, уже заметила, что волшебники не лучшим образом относятся к магглам. Так вот. Барти действительно вступил в этот Орден Вальпургиевых рыцарей, или как там они себя называли. И успел поучаствовать в нескольких стычках с авроратом. Но именно в том, в чем его обвиняли, он был не виноват. И у меня появились очень большие претензии к руководству Хогвартса. Нельзя было не заметить, как вербуют учеников. Даже если они сами не могли справиться, что уже звучит абсурдно, то были просто обязаны известить родителей. Ничего подобного сделано не было. А пост председателя Визенгамота после моей отставки занял Дамблдор.
