Я разрешила. Дед позволил мне это, тем более что профессор была весьма разумной женщиной.
— Я могу перевести для вас главы про татуировки берсерков и про тот случай, — предложила я.
Профессор тут же достала перо, которое писало под диктовку. Вскоре все было готово.
— Большое спасибо, мисс Крауч. Двадцать баллов Гриффиндору.
А я опять задумалась. Так происходит со многими областями наук. Только из-за того, что их пропагандировали не самые приятные личности, или результаты не отвечали общим ожиданиям. Словарь был издан в Третьем Рейхе. Кропотливые исследования были преданы забвению из-за политических разногласий. И кто-то поплатился за это. Надеюсь, что техника безопасности будет преподаваться и в Хогвартсе. Ведь в любой момент кто-то из студентов может вспомнить, что руны — это не только алфавит.
При запрете знаний многое выхолащивалось, терялось. Искажалось. Но силы, с которыми пытались играть, от этого не менялись. Гнусно все это и противно. И выгодно в первую очередь тем, кто не гнушается никаким знанием. Уж не знаю, что там было с Волдемортом, но Дамблдор необразованностью своих сторонников пользовался вовсю.
У меня вообще сложилось впечатление, что кое о чем магглорожденные или маггловоспитанные имели большее представление, чем чистокровные маги. Как это ни парадоксально звучит. У нас остались сказки, мифы и легенды. Большинство из них относились к тому времени, когда колдунам не было необходимости скрываться от обычных людей. Даже странно, что попавшие в мир волшебства дети не начинали спрашивать о вещах, о которых слышали в детстве. Или с ними случалось то же самое, что и с взрослыми в сказке про Питера Пена? Они забывали то, что когда-то казалось естественным, и принимали магию как рутину? Обидно.
Интересно, как все это воспринимал Поттер? Хотя пока я и не могла расспрашивать его об этом. Наши отношения не были настолько доверительными.
Жизнь тем временем шла своим чередом. Учеба, дополнительные занятия, чаепития, полеты на метле. Люпин так и не отпустил несчастного гриндиллоу. Но хоть от меня отстал и больше не заводил душещипательных бесед. Директор тоже вел себя тихо. Похоже, что он передумал объявлять Поттера новым Темным Лордом. С этим самым Темным Лордом сплошные непонятки. Фактически мы знаем только то, что внезапно целая толпа умных и талантливых магов перешла на темную сторону. Видимо, там были очень вкусные печеньки. Ибо я просто не могу представить, чтобы Люциус Малфой, Барти или Северус Снейп вдруг решили, что для полного счастья им нужно мучить магглов и магглорожденных. Про печеньки придется спросить у Барти. На каникулах.
Квиддичный матч со Слизерином без незапланированных гостей прошел обычно. Снитч поймал Поттер. Потом в гостиной была вечеринка. Невилл совершенно точно ухаживает за Фэй. Ну, тихоня, дает! И видно, что там все может быть серьезно. На Невилла многое свалилось, у него не было беззаботного детства.
— Я пока не помолвлена, — ответила Фэй, когда я задала ей прямой вопрос, — так что родители и дед могут и договориться с Лонгботтомами. Нашей семье это выгодно, а мне Невилл очень нравится. Он добрый и очень надежный.
Вот именно. И очень хорошо, что Фэй это понимает. Пусть у них все получится. Чистокровные волшебники, по крайней мере — большинство из них, к браку относились очень серьезно. И часто, если не были сговорены с младенчества, начинали присматривать себе пару еще на младших курсах Хогвартса. Интересно, почему Барти это как-то проскочил? Я не в обиде, иначе меня бы не было. Но узнать-то хочется. Попробую разговорить.
А тут еще Поттер заинтересовался своим шрамом.
— Как ты думаешь, — спросил он меня, когда мы делали вместе уроки, — может шрам что-то значить? Уж очень он аккуратный.
Я внимательно осмотрела знаменитую отметину.
— Дело даже не в том, что он аккуратный, — сказала я, — от "Авады" шрамов не бывает, это все знают. И он у тебя воспален, что тоже очень странно. Давно должен был побледнеть.
— И я о том, — буркнул Поттер, — я уже стал думать, что у меня на лбу руна. "Зоул", может?
Я прищурилась.
— Знаешь... Я бы скорее заподозрила "Вольфзангель", но незавершенный. Без поперечины.
— "Вольфзангель"? — переспросил Поттер. — Впервые слышу.
— Немецкая фишка, — открыла я свой словарь, — неалфавитный символ. Вот видишь, есть несколько положений. Волчий капкан — использовался, кстати, и для отпугивания оборотней. Одно из значений — пленение врага. А вот почему не завершен? Честно — не знаю.
Поттер в полном шоке рассматривал иллюстрации. А я быстро огляделась и тайком наложила заглушку. Как бы не проколоться. Но, вроде, никто не прислушивался. Руны мало кто изучал, считая мутной и занудной штукой. Вспышка интереса, вызванная моей защитой, быстро прошла. А меня мороз по коже пробрал. Крестраж, говорите? Непроизвольно создавшийся? Ню-ню... И закрепленный незавершенным рунным знаком. Ох, торчит хвост Гриндевальда и "Аненэрбе". Из-под бороды Дамблдора. Но сочетается с тем, что маленький Гарри отсутствовал в доме своих родителей, когда там шел бой.
Кажется, мы приблизились к решению загадки.
— Поттер, — тихо сказала я, — ни-ко-му. Понял?
— Не дурак! — хрипло ответил он.
А я решила срочно написать Барти. Пусть думает. И отправить письмо лучше с Дилли. Вместе с копией статьи, вдруг пригодится. Страшно стало, если честно. Раньше над детьми часто проводили ритуалы. Укрепляли здоровье тех, кто был слабым и болезненным. Усиливали какую-либо способность. Привязывали к Роду усыновленных. Постепенно от этой практики отошли, слишком опасными становились руны при малейшей ошибке или нарушении рисунка. Изгаляться же над освященными вековым опытом знаками могли только сумасшедшие. Слишком высокой была плата за обретение рун, первые из которых были напитаны кровью Вотана.
Что же делали с Гарри? Если в нем действительно есть часть души Волдеморта, то ее к нему привязали. Но ненадежно, оставив странную лазейку. Может быть, ритуал еще не был завершен? То есть, отсутствующая поперечина служила своеобразной печатью. Но тогда получается, что у Гарри ничего и не было? А он сам на данный момент — готовое вместилище? А где тогда то, что должны поместить? Сидело в Квирелле и смылось? Или из Гарри душу изъяли? Меня аж передернуло. Нет, не думаю. А вот если во время ритуала что-то пошло не так... Допустим, Тома Риддла уже не было. Был некий голем с огрызком души, остатки которого и нашли потом в доме Поттера. А огрызок пересаживали в подходящего ребенка. А тут форс-мажор, душу носителя изъять не получилось, а вот огрызок в ребенка все-таки попал? Или не попал, а где-то мотылялся, был изловлен и помещен в Квирелла? Который сумел как-то от этого огрызка избавиться? И где ЭТО теперь? Странно, что Гарри не убили, он же прошел часть ритуала. Оставили на всякий случай? Решили посмотреть, что из этого выйдет? Или подготовленное тело могло послужить вместилищем для чего-то или кого-то другого?
Кошмар! Бежать из этого страшного места. Ага, кто же мне позволит. И что у нас все-таки с Поттером? Получил ли он что-то от Риддла? Я честно вспомнила все, что знала и могла наблюдать. Поттер несомненно мальчишка, а не взрослый. Одна попытка спереть Философский камень чего стоит. А то, что хитрый и скрытный, и вообще хладнокровная задница, так это по моему скромному мнению и должно было вырасти у Дурслей в чулане. Значит, все-таки Гарри Поттер. И что же такое для него запланировали? Измученный откатами за нарушенные клятв Дамблдор растил для себя новое тело? Так что же он не поместил это тело в более комфортные условия? Пацан получился больно тощий и мелкий. И можно ли избавиться от проклятий, сменив тело? Хотя мне вот досталось тело вместе с магией и даже Родовыми Дарами. Дамблдору нужны Родовые Дары Поттеров? Может быть, тот самый парселтанг? И возможность открывать Тайную Комнату? Стоп!
В Тайную Комнату Гарри шастает, как к себе домой. Но открыть ее может только Наследник Слизерина. А у Тома и Гарри много общего. Это сказал Том из тетрадки. Значит, в Гарри все-таки что-то вселили? Или он тоже потомок Слизерина? Лили Эванс — внебрачная дочь Тома? Если мужик "сеял дикий овес", то с его стороны довольно нелепо было уничтожать магглокровок. Теоретически любой из них мог оказаться его ребенком. Ничего не понимаю. А что если... крестраж действительно существует. И Том Риддл мог как-то встрять в ритуал. Занял место, подготовленное для кого-то другого. Хоть для Дамблдора. Допустим, другое тело найти сложно, тут в любом случае сложнейшие расчеты, должно совпасть слишком много факторов. Тогда Дамблдор действительно может рассчитывать на то, что Гарри и Волдеморт угробят друг друга, крестраж уничтожится, а тело, наконец, достанется ему. Тогда он кровно заинтересован в том, чтобы возродить Волдеморта.
А что тогда случилось с Томом? Пал жертвой экспериментов по достижению бессмертия? Все, жду ответа от Барти. А то так и свихнуться недолго.
Скорее бы каникулы. Хочется елку, праздник. И возможности обсудить все странности и непонятности с обоими Барти. А пока можно ненавязчиво поинтересоваться у Снейпа, чем это у нас таким интересным Люпин болеет. Только-только очередное полнолуние закончилось.
— Сэр, — спросила я, вооружившись справочником по колдомедицине, — я не нашла ни одного хронического заболевания с обострениями, привязанными к фазам луны.
— И зачем вам это, мисс Крауч? — тяжело вздохнул Снейп.
— А вдруг профессор Люпин заразный? Мне бы не хотелось подцепить какую-нибудь гадость.
Снейп некоторое время смотрел на меня, чуть приподняв бровь. Левую.
— Сами догадались, мисс Крауч? Или кто-нибудь подсказал?
— А что тут догадываться, сэр? Просто ходячая иллюстрация к бестиарию. Это я про профессора Люпина, конечно. Помимо отсутствия в полнолуние мы имеем: желтые глаза, движения не совсем человеческие. Привычку принюхиваться при разговоре. Меня больше удивляет, что никто другой не догадался. Или догадались? Вы ему зелье варите? Я читала про аконитовое.
— Варю, — вздохнул Снейп, — я здесь все зелья варю.
Я обвела взглядом заспиртованных монстриков.
— Сэр, а зачем директору в школе оборотень? Это какой-то эксперимент?
— Вы уже должны были убедиться, мисс Крауч, что поступки директора невозможно понять обычным здравомыслящим людям.
— А давайте его подставим, сэр. Я не хочу, чтобы в школе был оборотень. Я их боюсь.
— Оригинальная мысль, мисс Крауч. И почему вы решили, что я соглашусь?
— Ну, у вас и так мало свободного времени, сэр. А тут еще сложное зелье варить регулярно приходится. А если мы с вами избавимся от оборотня, то у вас останется больше времени для своих исследований. И для разработки доксицида, я тут кое-какие расчеты, кстати, набросала...
Снейп сел за стол и прикрыл лицо рукой. Его плечи тряслись. Ржет, что ли?
— Мисс Крауч, вы неподражаемы, — пробормотал он, отсмеявшись, — предложить мне избавиться от коллеги, чтобы заниматься исследованиями для вас.
— А что тут плохого, сэр? В отличие от зелья для профессора Люпина, от доксицида прибыль будет.
— Логично, мисс Крауч. Давайте сюда ваши расчеты. А насчет профессора Люпина — будьте осторожны. Он всецело предан директору.
Я отдала пергамент и задумчиво побарабанила пальцами по столу. Действительно, на фига тут Люпин? Поттера выслеживать, когда он в Тайную Комнату ходит? По запаху? Или контролировать общение с Блэком? Надо будет и Поттеру намекнуть на "болезнь" профессора ЗОТИ. Посмотрим, что из этого получится.
Снейп покачал головой, глядя на мои раздумья, но ничего не сказал. Думаю, что он был бы рад избавиться от Люпина. Особенно чужими руками. Будете должны, профессор!
Поттер на разговор пошел охотно. Сперва покрутил пальцем у виска, но потом, ознакомившись с литературой, задумался.
— Оборотень? — переспросил он. — Но зачем он тут? И он дружил с моим отцом?
Я пожала плечами.
— Может, это твой отец с ним дружил. Мало ли, зачем ему был нужен такой приятель? Может, считал, что это круто. Блэк должен быть в курсе, они не только учились вместе, но и в одной спальне жили.
— Директор не может не знать о таком, — заметил Поттер. — Но я не понимаю, зачем ему это?
— У оборотней тонкий нюх, — напомнила я, — ты с ним не сталкивался, когда по своим делам шастал?
— Видел пару раз, — неохотно ответил Поттер.
— Он здесь для контроля, — сказала я, — хотя три дня в месяц толку от него нет. На уроках его заменяет профессор Снейп. Помни, если что задумал — старайся проворачивать это в полнолуние.
Поттер нехорошо ухмыльнулся.
— Я бы предпочел обойтись без... этого друга моего отца.
— Мы можем обратить внимание других на его "болезнь", — сказала я, — не удивлюсь, что не только я догадалась. Чистокровные всяко должны были сложить два и два.
Поттер покачал головой. Закусил нижнюю губу.
— Если хочешь, поговори с девчонками. Я тоже что-нибудь придумаю. Чего там боятся оборотни? Заговоренного серебра?
— Ты хочешь залепить ему пулькой в задницу из рогатки? — спросила я. — Или выдуть стрелку из трубки как дикарь? Может и сработать. Но важно не попасться на этом.
— Пулькой можно и в лоб, — хмыкнул Поттер. — Осталось узнать, где достать заговоренное серебро.
— Артефакторы должны знать. Спрошу у Лаванды и Парвати.
— Слухи пойдут, — нахмурился Поттер, — а если что-нибудь распотрошить?
— Ты же не собираешься потрошить артефакт? — спросила я. — Больше всего их в кабинете Дамблдора, но он вряд ли отнесется с пониманием. Могу ссудить колечко, но ты будешь мне должен на каникулах купить такое же.
— Давай колечко, — кровожадно согласился Поттер. — Я еще и руну выцарапаю. Ту самую, от оборотней.
Я сходила в спальню и принесла колечко. Хрен с ним, ради такого дела не жалко. Но с Поттера другое стрясти надо обязательно, чтобы не расслаблялся.
— На крайний случай можно будет использовать сикли, — сказал Поттер, — но их делают гоблины, мало ли, какая магия используется.
Я кивнула. Интересно будет понаблюдать за охотой на оборотня в исполнении Гарри Поттера. А с девочками я в любом случае поговорю. Сплетни — это сила!
26.12.2015
Глава 23
Странное заболевание Люпина мы обсудили во время ближайшего чаепития.
— Ты знаешь, — удивленно проговорила Мэгги, — он действительно очень похож. Я все время удивлялась, что у него все приметы оборотня, но он себя ведет как-то странно... Оборотни — они другие. Я думала, что перепутала. Как хорошо, что ты меня предупредила, чтобы я с ним не разговаривала наедине.
Остальные тут же уставились на меня.
— Мне не нравится, что профессор Люпин заводит разговоры со мной и Поттером про наших родителей, — ответила я. — Мой отец учился на Слизерине, и от профессора Снейпа я точно знаю, что с Люпином он не дружил. Не представляю, что ему нужно.
— Да понятно все, — наморщила нос Лаванда, — вы с Поттером богаты, а у него на приличную мантию не хватает. У нас тут у всех все родители друг друга знали. Большинство в Хогвартсе учились.
