Диплом мага

— Странное заявление об обычности. От разговаривающего, мыслящего зверя, не делаю-щего никаких попыток напасть!

Волк поднялся, потянулся и со смаком зевнул — так, чтобы Дэн смог разглядеть здоро-вую пасть, усыпанную острыми белыми клыками.

— Напасть на идущего путём великого безразличия... Ты думаешь, у меня были бы шансы?

— Я не иду путями безразличий. Ни великих, ни малых. Равнодушие — не для меня!

— Равнодушие? Разве кто-нибудь произносил это слово? Похоже, ты идёшь чисто интуи-тивно, не понимая происходящего. Но знай — этот путь сам решает возникающие вопросы... Как-нибудь мы поговорим о идущем 'вне мира' отдельно, но по-моему, у тебя гости... — Волк, собравшись в плотный комок, прыгнул вглубь университета — и каменная твердь дрогнула, превратившись на мгновение в нечто эфемерно-зыбкое, пропуская сквозь себя серую тень и потекла волнами, вновь приобретая знаменитую прочность Денилита, спо-собного выдержать удар молнии — или времени....

Дэн остался сидеть, по прежнему глядя в огонь. Гости? Он не слышал шагов — хотя дверь была не заперта, он вообще не запирался, решив для себя, что университет сам защитит его от опасных и нежданных гостей, а остальные — пусть приходят... Он неторопливо ждал, на-ходясь в том призрачном состоянии полусна-полуяви, когда не удивляешься ни огромным великанам, ни страшным хищникам... И всё, что может поразить — это две нежные руки, обнимающие тебя за шею, тёплая грудь, прильнувшая к твоей спине, и мягкий и тихий го-лос Панеи:

— Привет! Не ждал меня?

Это было как в чудесной сказке. Дэн, открытый, после разговора с Волком, для окру-жающей его магии, воспринимал её всю. И её мягкое свечение тела — чуть фиолетовое, чуть зелёное, полное огней — какой-то неукротимой, но нежной силы, и сияние внутренних энер-гий — полных жизни, приходящих из мира и уходящих в него — и робкое тепло девичьих губ, касающихся его кожи — это было... прекрасно и естественно. Казалось, что всё должно быть именно здесь и именно так, и никак иначе. И когда Дэн, обняв тонкий стан, накрыл трепе-щущие девичьи губы своими — он ничуть не удивился, увидев, как мягко сомкнулись их си-ловые поля, создавая что-то новое, общее для них двоих — они становились единым целым, и тела их вздрагивали от переполняющей их энергии...

Панея наклонилась вперёд, принимая его объятья — и он понял, что они обнажены, и мир вокруг закрутился в хороводе огней и, казалось, что не осталось ничего, кроме манящего девичьего тела...

Пол исчез где-то внизу — они лежали прямо на воздухе, и крепчайшие стены университе-та вздрагивали от их объятий. Чудесный сон продолжался, но теперь Дэн был в нём не один — сон принял в себя и его любовь. И мир изменился, подчиняясь странным и непонятным законам, стоявшим выше других в этом непонятном, полным магии мире — ибо нет ничего сильнее, чем магия любви...

Позже, когда они лежали, обнявшись, на слишком узком для двоих топчане Дэна, Панея грустно сказала:

— По правилам университета ученики, полюбившие друг друга, должны прервать обуче-ние и удалиться из этого мира на срок, необходимый для стабилизации их энергетических составляющих... Говоря проще, пока их страсть не остынет и перестанет возмущать маги-ческие поля.

Дэн потрясённо уставился на неё:

— Ничего себе! И как же мы теперь?

— Будем скрывать, пока возможно. Хотя... с твоим накалом чувств у университета чуть крышу не снесло. Будем надеяться, что ректор не проверяет твои развалины так же внима-тельно, как и поселения студентов, но предмет любовных страстей, конечно... Она засмея-лась. — Нет, ты просто молодец, что поселился в стороне от всех, да ещё в столь экзотиче-ском месте. Здесь можно не опасаться посторонних глаз. Ученики сторонятся древних стен из боязни, учителя — из уважения. Ты прямо посреди самой многолюдной долины в этом мире умудрился найти место, полное тишины и прямо приспособленное для уединения... Интересно, что тебя вело?

Панея внимательно и серьёзно смотрела на Дэна — и тот смутился окончательно. Не та-ких разговоров он ожидал от прекрасной и странной, непохожей на земных красавиц, но красивой, чёрт возьми — девушки после любовных ласк.

— Инстинкт новичка, наверное. Или обида на зелёных нахалов, кидающихся феербола-ми... А. может, я мечтал, что ты будешь заходить ко мне в гости?

— По-моему, ты тогда вообще ни о чём подобном в принципе помыслить не мог. Ты был... отрешённый, какой-то весь не в себе... словно завёрнутый в кокон пустоты. Знаешь, сколько народу пыталось и пытается до сих пор вскрыть твою защиту? Кто из любозна-тельности, кто из спортивного интереса, а кто и... Зангар так и не простил тебе того, что ты ткнул его носом в грязь. После твоих подвигов в поединке с Сарнсом он вряд ли рискнёт вновь выяснять отношения кулаками — но всё серьёзнее занимается феерболами — так что тебе лучше не появляться пока в посёлке....

— Только не говори, что кто-то принимает его всерьёз! — Дэн фыркнул и покрепче обнял Панею. — Лучше давай поговорим о тебе — мы столько знакомы, а я о тебе ничего не знаю...

Мягкая рука легла на его губы.

— Не стоит. Врать тебе — не хочу, а говорить правду... Лучше давай вновь проверим как экранируют эти древние стены любовные страсти. Я никогда не видела столь мощных вы-бросов энергии. Если бы мы были в посёлке, ты разметал бы половину домов...

Утро началось с необычного. Граф предложил Дэну рассмотреть... свой собственный посох.

— Раньше вы не могли, поскольку находились под действием этого мерзкого эльфийского зелья, блокирующего способности. Но пора уже забыть об этом и более пристально изучать окружающий мир — а не на манер воинов — если шевелиться, то нужно уничтожить.... Смот-рите, изучайте и учитесь пользоваться увиденным!

Дэн промолчал о том, что продолжает бегать по утрам — так, как бегал во время занятий с Н`Рином. Хотя, похоже, Граф знал об этом — иначе откуда столь недовольный тон? Про-сто взял посох и настроился на мир энергий — это не было 'астральным видением', кото-рым хвастались некоторые ученики — скорее он просто приучил себя чувствовать энергети-ческие потоки, а глаза — переводить ощущения в зрительные образы...

В посохе не было ни грамма энергии. Ничего. Пустота, сквозь которую свободно прохо-дили магические потоки.... Неужели он ни на что не способен? Дэн усилил восприятие до максимума, пытаясь вникнуть в суть посоха — но он продолжал оставаться простой дере-вяшкой. Что это — очередной экзамен? Как понять магией вещь, не содержащую в себе ни грамма магии? Дэн терпеливо ощупал посох по всей длине — вначале руками, затем — маги-ческими касаниями. Тот оставался простой палкой. Хотя... Дэн усилил своё зрение до пре-дела — так, как однажды показывал Граф. Если внешние энергетические потоки проходили сквозь него совершенно безучастно, как сквозь неодушевлённый предмет — то его касания, хоть и ничего не активировали, но вызвали микро завихрения. А что, если? Дэн сформиро-вал небольшой энергопоток и провёл сквозь посох — и он изменился! И качественно, и ко-личественно! Дэн вскинул посох вверх — и отправил поток энергии не поперёк посоха, а вдоль — используя его как проводник. Сноп пламени, возникший на другом его конце, был огромен — как от мощного огнемёта, он устремился в небо, брызжа фонтанами искр — это было феерическое зрелище!

— Довольно, юноша! — Граф был доволен. Похоже, кое-что вы нашли. А теперь попро-буйте представить его продолжением самого себя — и с его помощью изучите окружающий мир...

Дэн, опьянённый увиденным, походил по траве, что бы успокоиться, взял в руки ещё тё-плый, но совершенно невредимый посох — и закрыл глаза. Представить себе такого удиви-тельного помощника частью себя самого? Легко! Граф не зря выбрал для этого задания та-кой момент — довольный прорывом, Дэн испытывал к посоху тепло. И благодарность. Ему даже показалось, что тот заворочался в его руке — и лёг поудобней, ткнувшись в ладонь, как верный пёс...

Мир вокруг начал меняться. Удержать сознание внутри посоха было не так легко — Дэн использовал его как фильтр, пропуская всё восприятие окружающего мира через него — и был вознаграждён более полным, детальным видением — посох мог действовать и как ан-тенна, замечая мельчайшие изменения энергопотоков. Вот наливается силой травинка, го-товясь расцвести, чуть дальше бурлит подземный ручеёк, спеша соединиться с рекой — раньше Дэн его не видел... Мир, пусть лишь на небольшом расстоянии, предстал во всём многообразии мельчайших оттенков, радуя глаз подоплёкой микрособытий, неустанно происходящих вокруг него. Его учителя будут довольны...

Граф стоял на самой границе видения — дальше него мир сливался в беспорядочную че-реду размытых линий. Его энергетика была по-прежнему очень сложной: со своими как ес-тественными, так и внедрёнными структурами, с непонятными потоками, прикрытыми си-ловыми полями. Рассмотреть её было легче, но понять... 'Для этого нужно было ещё очень много узнать,' — со вздохом признался себе Дэн, и уже хотел перевести взгляд — когда за-метил сгущающийся огонёк создаваемого феербола. Дэн протянул руку за спину — там, что бы не фонить во время уроков, надёжно висела его любимица — секирка. Феербол вспыхнул в руках учителя — и огненным росчерком метнулся через поляну к Дэну — что бы упасть бес-сильными искрами, столкнувшись с лунным серебром изделия подгорных гномов.

— Почему ты не поставил магическую защиту?

— У меня было достаточно времени, что бы достать секиру.

— Ученик! Я учу тебя магии — и хочу, что бы ты использовал магические приёмы защи-ты.... И нападения, если у тебя это когда-нибудь получится. Граф недовольно фыркнул. — У тебя было достаточно времени — для магического поединка, я имею в виду. Твои защитные построения совсем неплохи для ученика-первогодка — так пользуйся ими! А если бы я сформировал не один, а три феербола одновременно?

— Но я видел, что вы формируете именно один, и не очень большой...

— Видел? Неплохо! Но, тем не менее — я требую, что бы ты использовал энергию, а не лунное серебро — ты же решил не быть воином, или я не прав?

Граф успокоился так же быстро, как и вспылил, и продолжал уже более мирным тоном:

— Во всяком случае, вы открыли для себя два ценных свойства посоха: проводника и приёмника. Вот только для использования их вам потребуется опыт — который вы будете приобретать самостоятельно — каждый день занимаясь, слышите? И знания, которые мы с вами попробуем сейчас начать получать — возьмите посох ровно посередине, поднимите на уровень глаз — и направьте свою энергию....

Деревья плавно покачивались, скользя назад. Их толстые стволы казались гигантскими колоннами бесконечного зала, где в огромной, пустой тишине он танцует невидимый ни-кому танец — танец серой птицы....

Всё вокруг кружилось, постепенно исчезая вдали, посох легко останавливал ветви, пы-тающиеся изменить ход танца — и мягкая хвоя пружинила, лаская начинавшие уставать ноги и заставляя кружиться в этом странном, завораживающем беге-танце — танце лесной пти-цы...

— Опять! — Дэн с трудом остановился, переводя дыхание. Ему нравилось бегать по утрам — усвоенный во время уроков эльфийский шаг так же мало походил на бег трусцой в парке, как цветок не похож на узловатую ветку — корни, может, и общие — но назначение, содержа-ние и эстетическое наслаждение совершенно различные... Такой бег был прекрасным... и необычайно эффективным. Вот только почему, если тебя захватывает упоение бегом, все-гда появляется образ одинокой птицы, скользящей меж ветвей? Это не входило в обучение Н`Рина. Если бы он продолжал заниматься с ним, то обязательно спросил о ней — но эти уроки остались в прошлом, а признаваться Графу, что продолжаешь выполнять упражне-ния пути воина — не лучший способ получить ответ. Проще попытаться найти его самому — и это не менее увлекательно, чем магия...

Шест, во время раздумий Дэна, описывающий ленивые круги, внезапно замер, нацелен-ный на неожиданно появившуюся из-за деревьев фигуру. Дэн восстановил вокруг себя зер-кало, лихорадочно собирая энергию и фокусируя его на посохе — уроки в университете не прошли даром.

— Браво! Для первокурсника — просто замечательно! — Из-за деревьев выскользнула стройная эльфийская фигурка. — Вот только постарайся никого не спалить ненароком — а то одичал совсем, на каждую тень бросаешься и не мудрено — живёшь в развалинах, совсем один... Или не совсем?

Дэн расслабился и разозлился одновременно.

— Привет, Памика. Не будешь подкрадываться — не будет шанса пострадать. Хотя по-пасть в эльфа — это ещё нужно умудриться. — Он пытался быть спокоен.

Памика фыркнула.

— С шофдом у тебя, тем не менее, получилось!

— Думаешь, и с эльфом получится? Нужно будет попробовать! '— Дэн постепенно заки-пал. Ну бесила она его — своими большими распахнутыми глазами, своей точёной фигур-кой, словно выточенной из самого дорогого дерева — и натянутой, словно струна... Она бы-ла... Высокомерной и прекрасной недотрогой. Две фразы — и дважды умудрилась подко-лоть!

Эльфийка улыбнулась и подступила ближе. В её глазах светилось что-то... — Спокойно, Дэн! Она просто играет с тобой! Эти длинноухие живут бесконечно долго, и неизвестно, сколько этой девчушке лет — быть может, она годится мне в бабушки!' — Дэн вздохнул, чув-ствуя, как проясняется разум, унося остатки скомканных чувств. Спокойствие и умиротво-рённость — не стоит попадаться в сети бесконечных игр долгоживущих.

— И зачем ты вновь следила за мной? Откуда такой интерес?

— Следила? — Памика фыркнула. У неё это получалось очаровательно — впрочем, у неё на-верняка было время этому научиться. — Больно много чести! В первый раз — я просто гуляла и случайно оказалась... На пути убийц, посланных за тобой! А сейчас — я не следила. Про-сто ждала.

— Ждала? В смысле — именно меня?

— А кого ещё? После шофда и стаи шехтов никто близко не подойдёт к месту, где ты жи-вёшь — мало ли... слишком много случайностей. — взгляд эльфийки был полон сарказма.

— Что же ты на это отважилась? Я такой страшный и развожу стаи убийц...

Вновь тихое и милое фырканье.

— Я знаю, какой ты.

— Да? А я здесь понял, что ничего о себе не знаю. Может, поделишься?

— Может быть. Хотя ты всё равно ничего не поймёшь — так стоит ли силы тратить?

— Не стоит. Гораздо лучше идти отсюда... Туда, куда шла! — Дэн, всегда гордившийся своим умением держать себя в руках — умением, которое не раз помогало ему — и в щекот-ливых ситуациях, и при банальной игре в покер — почувствовал, что вновь закипает. Теперь он прекрасно понимал тех, кто недолюбливал эльфов. Иногда даже небрежно поднятая бровь способна изменить смысл целой фразы — а мимика эльфов куда богаче... и изощрен-ней. Они так и лучатся высокомерием, способным убить даже самые милые по смыслу сло-ва — ну а если подпустить в речь сарказм — получается просто убийственное сочетание.

Памика недоумённо хлопнула ресницами. Впрочем, даже этот жест в её исполнении был преисполнен царственного величия. Такое королевское недоумение.