Диплом мага

Д И П Л О М М А Г А

Настоящее испытание не изменяет нас —

оно лишь помогает нам оставаться самим собой

и твёрже идти по выбранному пути...

Глава I. Зачарованный лес.

— Мам, я на работу! — Дэн захлопнул дверь и сбежал по шатким ступеням крыльца. Он не спеша прошел до калитки, вдыхая пьянящий аромат весеннего утра — а оно выдалось на редкость чистое, умытое вчерашним недолгим дождем — постоял секунду, с удовольстви-ем глядя на чистый весенний день, зарождающийся на улице, решительно открыл калитку и поспешил на работу.

Дэнниел Дмитриевич, для знакомых и друзей — просто Дэн, был 25 лет от роду. Чуть выше среднего роста, плотный, с темными, вечно растрепанными волосами. Он выглядел совсем юным, благодаря, немного рассеянному, улыбающемуся выражению лица и, со-вершенно, мальчишеским чуть застенчивым, чуть диковатым глазам. Пожалуй единствен-ное, что выделяло его в толпе — это походка; перенятая у кого-то из предков-звероловов, плавная и крадущуюся, бесшумная и стремительная. Она напоминала старикам о давно за-бытых временах промысловой охоты, а молодым — о каратэ, ниньзюцу и прочих вещах, в которых Дэн ровно ничего не смыслил и очень смущался, когда с ним об этом заговарива-ли.

В то утро Дэн вышел на работу как обычно. Работал он в городе на большом заводе. Окончив в прошлом году институт он не нашел работы по специальности и устроился туда программистом, благо это ему с детства давалось легко. Завод располагался на окраине го-рода, недалеко от того поселка, где был домик его матери — напрямую полчаса ходьбы. Дэн никогда не упускал случая пройтись пешком в хорошую погоду, наслаждаясь свежим воздухом и яркими красками природы. Сегодня его настроение (и тому способствовало прекрасное весеннее утро) было просто чудесное. Силы пробуждающейся природы пьяни-ли его, хотелось выкинуть что-нибудь шальное, тропинка сама летела под ноги, и Дэну пришла в голову чудная мысль — а не пойти ли напрямую, через лес?

Ботинки на нем были не новые, роса с травы уже исчезла и Дэн, немного поколебав-шись, решительно свернул с тропинки в небольшой лесок, на другой стороне которого, как он прикинул, была другая, более короткая для него дорога на завод.

Опушка оглушила его тишиной. После громких трелей полей негромкое посвистыва-ние лесных птах лишь еще больше подчеркивало безмолвие леса.

Исчезли все посторонние шумы. Пропал шум машин, редкий рокот пролетающих са-молетов, голоса где-то идущих людей — все заполнила густая, чуть жутковатая тишина ста-рого леса.

Но вот сделано несколько шагов от опушки и исчез темный кустарник, который за-крывал лес от постороннего взгляда Все вокруг стало более приветливым. Лучи света пронизывали лесной полог, образуя узорчатые тени, и Дэн невольно замедлил шаги, лю-буясь красотой величественного, как будто сказочного леса. Но постепенно чувство долга взяло свое, и человек заспешил на работу, заодно поглядывая по сторонам в поисках гри-бов.

Минут через пять ходьбы он увидел на небольшой полянке, чуть в стороне от вы-бранного им направления, какой-то очень яркий и большой гриб. Дэн свернул, предвку-шая удовольствие от показа такого здоровенного гриба своим коллегам, ... и оторопел. На небольшой, но уютной поляне, беззаботно катая (как показалось удивленному Дэну) яго-ды земляники, сидел гном. Самый обыкновенный или вернее самый необыкновенный, но совершенно уместный в этом лесу на этой поляне, гном.

Увидев симпатичного юношу, он отложил ягоды, важно встал, поклонился и произнес:

— Приветствую тебя, путник, под сенью Жилища Гномов и да будет дорога твоя длинной и ровной.

Был он ростом не больше 80 сантиметров в одежде, вобравшей в себя все краски лет-него леса, с величественной осанкой. Он должен был смущать собеседника, но лицо его добродушное, с веселыми, чуть лукавыми глазами, сразу вызывало расположение. Дэн изумленно разглядывал его, не зная, что сказать и, видя его растерянность, гном под-сказал:

— Приветствую вас, гномы, позвольте мне продолжать мой путь, он не принесет вам вреда.

Дэн послушно повторил вслед за гномом предложенные слова, тот вздохнул с ви-димым облегчением и ворчливо спросил:

— Кто ты и что делаешь в нашем лесу, о человек, не знающий положенных фраз?

— Извините, я не знал, что это ваш лес... Я просто проходил мимо... А вообще-то я Дэн. Я живу тут неподалеку...

— Просто проходил мимо?! Просто проходил мимо..., — гном был явно возмущен этими словами. — В наш лес нельзя войти, просто проходя мимо, мой мальчик.

— Но он вошел, и значит, ты должен говорить с ним более учтиво — человек, который может просто так зайти в зачарованный лес, достоин уважения, Бент.

На поляне возник еще один гном, одетый более скромно, с длинной седой бородой и с широким расшитым непонятными узорами поясом. В руке он держал покрытую резьбой палку.

— Этого юнца, Дэн, зовут Бентамин, или Бент, меня называй Сигмон или Сим. И про-сти этого невежду. Не так часто к нам заходят люди — последний раз к нам зашел какой-то пастух лет триста назад и страшно испугался, нам так и не удалось поговорить с ним. А теперь ты, Бент. Выполнил ли Дэн обряд приветствия, как положено каждому, кто вступа-ет в лес гномов?

— Да, он произнес приветствие гномов, старейший.

— Да будет он гостем гномов, когда пожелает. — Сигмон повернулся к Дэну и привет-ственно улыбнулся. — Древние обряды выполнены. Сейчас у тебя немного времени, но ты можешь теперь заходить к нам в лес, когда пожелаешь. Бентамин проводит тебя. До встре-чи. Он шагнул с лужайки, и листья тут же скрыли его спину. Казалось, он просто раство-рился в них.

Дэну на секунду показалось, что это просто сон. Но в стороне от него стоял, улыба-ясь, Бент и с удовольствием смотрел на его растерянное лицо.

— Ладно, хватит стоять столбом, на работу опоздаешь. Пойдем, провожу. И особо не удивляйся — старик Сим кого хочешь ошарашит. Возьми правее, так ближе.

— А откуда он знает, что мне пора? — В голове у Дэна все спуталось, впрочем, вопрос этот показался ему не таким уж наивным.

— Он что, телепат?

— Не знаю, что такое телепат. Старик видит будущее собеседника на день вперед. Это телепат?

— Да нет, пожалуй, это посильнее что-то. У нас такое сказать ни один экстрасенс не решится.

— Экстрасенс? Хм, сколько новых слов. Знаешь, я вижу, у тебя масса вопросов — по-верь, у меня не меньше. Но вот уже опушка леса и тебе пора. Приходи поболтать как-нибудь, тогда и поговорим.

— Но подожди, как я вас найду, я не знаю дороги...

Бент улыбнулся: — Зато дорога теперь тебя знает, и уж она-то тебя найдет.

Он повернулся, кивнув в знак прощания, и растворился в листве.

Весь день на работе Дэн ходил как в тумане. Работа не ладилась, все валилось из рук. Он даже сходил к врачу, рассказал о странных галлюцинациях, которые так сильно по-трясли его. Врач, уже пожилой старичок, внимательно его выслушал, долго выспраши-вал, заставил пройти несколько тестов, затем сказал:

— Хм, необычный случай. Я даже подумал, что вам просто нужен бюллетень, молодой человек, но вы слишком взволнованны и говорите искренне — для того, чтобы лгать, поэто-му... нет, нет, не оправдывайтесь. У меня уже солидный опыт по этой части, так что, смею вас заверить, вы относитесь к сказанному совершенно серьезно.

Он неопределенно хмыкнул и добавил:

— Возможно, даже слишком. Но все дело в том, молодой человек, что с вами все в по-рядке. Конечно, вы взволнованы, смущены, но никаких отклонений у вас не наблюдается. Если хотите, конечно, я могу вас отправить на обследование, но я думаю, что в этом нет нужды. Рекомендую вам по принимать успокоительное и ... снова сходить в тот лес.

— Но зачем, доктор?

Доктор хитровато улыбнулся и добавил: — Как представитель науки я, конечно, не мо-гу поверить в подобную ерунду, но если там ничего нет, то полезно в этом убедиться, как вы думаете, молодой человек?

И доктор, посмеиваясь, проводил изумленного Дэна до дверей кабинета.

Поразмыслив, Дэн понял, что доктор рассудил верно. Там действительно ничего нет, в этом лесу, где недалеко живут люди, в XXI веке, но почему бы не сходить туда завтра, бла-го это была суббота, и можно пособирать грибов — хотя бы? Доктор, конечно, прав, но только почему он так посмеивался над моими словами? Не может же он догадываться, что Бент и Сим существуют на самом деле?

Вечером, после работы, он был рассеян, на все вопросы матери отвечал невпопад, за-родив у матери надежду: "А может, наконец-таки мой непутевый сын влюбился?" Это было ее самым больным местом, как, впрочем, и у многих других матерей. Почему её уже совсем взрослый сын никак не займется поисками красивой, работящей женщины, кото-рая помогала бы ей по дому и родила одного или двух внучат, чтобы было ей с кем нян-читься на старости лет?

Она осторожно спросила:

— Что будешь делать завтра, сынок? Дэн испуганно вздрогнул. Вопрос матери совпал с его затаенными мыслями, заметно смутив его. Он покраснел и, совершенно смутившись, сказал: — Да ничего особенного, в лес хотел сходить, грибов набрать, погулять...

Мать довольная ответом, кивнула. Точно, ее сын наконец-то влюбился. Все призна-ки налицо: покраснел вон, говорит запинаясь, из дому куда-то уходит, а обычно и калачом не выманишь.... И поддержав сына, добавила:

— Конечно, прогуляйся, для грибов, правда, еще не сезон, но подберезовики уже поя-вились. А то сидишь целыми днями за своими железками, что-то паяешь, скоро в комнате своей корни пустишь...

И довольная мать поспешила на кухню. На следующее утро Дэн поднялся с постели пораньше, хотя и любил поспать, взял корзину для грибов, захватил пару бутербродов и поспешил в лес. Утро было такое же, как вчера, только на небе появились кудрявые, пыш-ные облака, розовые в свете встающего солнца. Он хотел вначале пройтись по небольшой березовой роще, но ноги сами понесли его к тому странному лесу, в который Дэн так боял-ся и хотел войти.

Едва он сделал несколько шагов от опушки, успокаивая себя мирным и даже привет-ливым видом леса, как наткнулся на тропинку. " Конечно, ничего странного нет в том, что в лесу есть тропинки", — уверил себя Дэн, но, присмотревшись, покачал головой. Тропинка была очень чистой, ровной, выложенной по краям небольшими белыми камушками. Она совсем не походила на тропинку, протоптанную ногами людей. Постояв немного, он ре-шительно сошел с нее и зашагал вдоль опушки, выискивая грибы и успокаивая свое рас-шалившееся воображение. Но буквально через несколько минут наткнулся снова... на ту же тропинку. Дэн готов был в этом поклясться. На ней были те же белые камушки по кра-ям, тот же ровный песок, аккуратно посыпанный кем-то на тропинку, она красиво вилась между деревьями, обходя заросли кустарников. Дэн постоял минутку, глядя на диковин-ную дорожку, и тут все его сомнения пропали. Прав был тот доктор, мы просто боимся всего необычного, предпочитая объяснять это шутками сознания, гипнозом и прочими, далекими от реальности вещами.

Постояв еще немного и молча глядя на эту загадочную тропинку, он улыбнулся и по-спешил навстречу своим новым знакомым.

Бент ждал его недалеко от той поляны, на которой они встретились в первый раз.

— Привет, — сказал он, — рад, что ты не побежал в психушку, там бы они тебя залечили, всю оставшуюся жизнь наш лес стороной обходил бы.

— Здравствуйте..., откуда вы знаете о том, что я ходил к врачу?

— Не будь смешным, Дэн. Это просто нормальная человеческая реакция — психологиче-ский шок при встрече с неизвестным или непознанным неизбежен... Но сейчас ты уже в полном порядке. Позвольте пригласить вас, о Гость Гномов на наше торжество в Вашу честь у Древнего древа в час утренней росы... А говоря проще, Дэн, пошли скорей, мы опаздываем.

И Бентамин Созвездие ягод (ибо, как узнал позже Дэн, его полное имя было именно таково) развернулся и проворно заспешил по тропинке.

Церемония приветствия была пышной. На небольшой поляне, возвышаясь над ос-тальными деревьями, стоял огромный узловатый дуб. Это был, как пишут в романах, "патриарх старого леса ". Определение удивительно подходило к величественному, полно-му достоинства дереву и совершенно не подходило к лесу: чистый, умытый вчерашним недолгим дождем, он никак не был старым — скорее наоборот, больше походил на молодых внучат, теснившихся вокруг пожилого дедушки. Но старый дуб очень сильно поражал своей необычностью.

— Ему по меньшей мере двести лет, — сказал Дэн на ухо своему провожатому.

— Обижаешь, старик, он тут стоял еще до моего рождения, а мне через год триста ис-полнится, — шепотом ответил тот.

Вокруг дуба стояли столы, охватывая поляну полукругом, небольшие по мерке Дэна, но были огромными для гномов. Уставленные всевозможными блюдами, они выглядели очень внушительно. За ними сидели, стояли, галдели, шумели и что-то выкрикивали де-сятка два гномов, одетых ужасно ярко и не замечающих Дэна и его спутника. Но вот из-за небольшого стола, стоящего прямо перед дубом, поднялся пожилой, величественно одетый гном — и сразу на поляне наступила тишина.

— Мы рады тебе, Дэн, и надеемся, что ты будешь Другом гномов и не причинишь вре-да Лесному народу. Проходи и садись за стол, среди нас нет твоих врагов.

Раздались приветственные крики, его потащили к столу, и не успел он опомнится, как уже сидел за столом, пожимал маленькие ручки, слушал веселые тосты, ел странную, но очень вкусную пищу и пил какое-то очень нежное, но хмельное вино. Весь день про-должался праздник, и под вечер все гномы проводили Дэна до опушки, сунув на прощанье в руки корзину, полную грибов и засыпанную ягодами земляники.

Весь этот суматошный день слился для Дэна в сплошное мельканье лиц, цветов, яр-ких одежд гномов и пения птиц. Он смутно помнил, что какой-то гном произнес в честь праздника балладу, что гномы пели хором и он им подтягивал. Весь день слился в одно пе-строе, непрекращающееся веселье. Единственное, что он помнил абсолютно точно — так это странный разговор, состоявшийся у него с Бентом и Сигмом, когда они улучили минутку и оттащили его в заросли ежевики, чтобы он хоть немного пришел в себя, как выразился Бент.

Разговор, состоявшийся вслед за тем, оставил у Дэна какое-то смутное впечатление чего-то сложного ... и очень серьезного. Бент и Сигм засыпали его вопросами, их интере-совало все: как живут люди, чем обычно занимаются, что могут сделать... Добрых полчаса Дэн лихорадочно пытался рассказать гномам, что же произошло на Земле за последние триста лет, перескакивая с одного на другое, говоря о политике, экономике, технике... О последней Дэн мог говорить часами, но гномы техникой, похоже, не очень увлекались — гидростанции, дающие дешевую энергию, их не заинтересовали, атомные только насторо-жили, Сигм буркнул себе под нос:

— Ну, теперь понятно... Но продолжать отказался, и стал выспрашивать с новой силой. Космические полеты вызвали у гномов лишь снисходительную улыбку, а создание телеви-дения — ворчание о почесывании правой рукой левого уха. Когда Дэн выдохся, Бент недо-вольно поморщился и сказал:

— Положительно, после изобретения тележки и мотыги люди недалеко ушли. — А встретив неодобрительный взгляд человека, улыбнулся и произнес:

— Люди слишком увлеклись созданием тележек — это их погубило. Когда много лет на-зад было изобретено колесо, гномы встретили его с радостью... но потом эта радость по-меркла. Люди избрали свой путь и, кажется, это не лучший путь.

Уже по дороге домой, вспоминая этот удивительный разговор, Дэн поразился тому, как быстро и легко Бент и Сигм понимали его сбивчивые объяснения, как будто знали или предвидели то, что он им скажет. А может, они все — таки умеют читать его мысли? И смутное ощущение озабоченности, охватившее Сигма и Бента, невольно вспоминалось, перемешиваясь с радостным весельем праздника.

На следующее утро разговор снова всплыл в памяти, и Дэн заторопился, даже не по-завтракав, в Зачарованный лес.

Бент ждал его у опушки.

— Привет! Сегодня, если ты не возражаешь, я буду твоим гостем. Мне нужно увидеть ваш город.

Дэн растерялся. Он не мог представить себе Бента, вышагивающего по улицам их ти-хого, спокойного городка. Да там такое начнется!

— Это будет столпотворение почище вавилонского! — рассмеялся Бент, с удовольст-вием глядя на изумленное лицо юноши.

— Но ты не беспокойся, никто меня не увидит — они просто не захотят увидеть! И кроме того... — Бент подскочил, сделав ловкий прыжок, неожиданно уменьшился в размерах и уже совсем крохотным уселся на руку Дэна.

Дэн совсем растерялся. Существо, сидевшее на его согнутой руке, было не больше белки, да нет, меньше, намного меньше, но это все равно был старина Бент. Кстати, а откуда он узнал о его удивлении, да и куда они пойдут?

— Дэн, ты не обижайся, но мы можем читать мысли, которые ты не прячешь, ведь ты же наш друг. Мы много что можем, но об этом ты узнаешь в свое время. А сейчас ответь, у вас есть маги?

— Маги?.. Но волшебники бывают только в сказках. Хотя ...

— Гномы бывают тоже только в сказках, ты это хотел сказать? Нет, нет, я не обижаюсь, я знаю, что люди в нас не верят, но ведь я все-таки гном — и гном не из последних!

— Однако, скромности тебе не занимать!

Бент махнул рукой.

— Все мы в чем-то люди, у каждого есть свои слабости. Ну а я давно уже не образец для подражания. Так мы идем?

Город ошеломил Бентамина Созвездие ягод даже больше, чем Дэна вчерашний Зача-рованный лес. Он вертел головой во все стороны, даже бегал по рукаву пиджака, посто-янно рискуя упасть, засыпал своего спутника лавиной вопросов, не очень-то стесняясь чи-тать ответы прямо в голове у Дэна. Пару раз даже спрыгнул, на ходу небрежно поменяв свои яркие рубашку и штаны, на полный костюм, замеченный им в витрине магазина, и потом очень часто он и другие гномы щеголяли в самых необычных деловых костюмах.

Его действительно никто не замечал. Когда кто-нибудь из прохожих привлекал вни-мание Бента, он в таких случаях проявлял страшное волнение, заставляя Дэна подойти поближе, иногда даже заговорить с прохожим. Именно в этот момент Бент стремительно заглядывал в глаза человеку и тогда, казалось, вот — вот его увидят, начнутся ахи и охи, разного рода удивления, расспросы, но этого никогда не случалось. Пару раз он был уве-рен, что взгляд прохожего падал именно на Бента, в его глаза, но и тогда ничего не случа-лось, человек проходил мимо. Один раз гном даже завис в воздухе перед каким— то заинте-ресовавшим его прохожим. Наращивать свой рост он не стал, просто повис на уровне за-интересовавших его глаз в каких-то двух — трех сантиметрах от чужого лица, не замечая своего необычного положения, но явно чем-то взволнованный. Неугомонный гном старался изучить всех интересующих его людей, он как губка впитывал в себя увиденные лица про-хожих. Его по-прежнему никто не видел. Но зачем это все ему? В конце концов Бент уго-монился, устроился поудобней на руке у Дэна и, разворачивая предусмотрительно захва-ченную Дэном из дома конфету (явно не соответствующую росту гнома), произнес оконча-тельный приговор:

— Нет, люди мельчают. Нам повезло, что ты оказался возле леса. Никто, представля-ешь, ни один человек не подходит под критерии Магических знаков, не говоря уже о прак-тической магии.

— Но подожди, Бент, а как же те двое у вокзала, которых ты так внимательно изу-чал?

— Ошибся немного, — деловито ответил маленький гном. Они просто интересуются маги-ей, а умения, или хотя бы немного способностей — никаких. Для того, чтобы управлять столь нежной и тонкой материей, нужно не желание, а умение и твердый расчет!

Бент важно выпятил грудь, но тут же засуетился, увидев ларек с мороженым. Он ока-зался большим лакомкой, не пропускавшим спокойно ни одного кондитерского отдела. В двух шагах от ларька находился непонятный для Бента, сказочный замок. На нем были на-рисованы звери, смешные люди с большими красными носами и рыжими волосами и кра-совались огромные буквы 'Цирк', с бегающими вокруг них огоньками. Неугомонный гном тут же потребовал объяснений. Цирк поразил любопытного гнома намного больше, чем все, что он увидел за день в городе, но внешне это проявилось со знаком минус. Бент си-дел очень тихо, ни о чем Дэна не спрашивая. Старался во все вникнуть сам. Впрочем, довольно скоро он успокоился — по крайней мере настолько, что его переживания сно-ва стали будоражить его кипучую натуру. Акробаты вызвали его безмерное удивление, он ни как не мог понять, как люди, не имеющие никаких навыков в изменении своего веса, могут решиться на столь рискованные прыжки. Клоуны с красными носами вызвали страшное раздражение. Бент нахохлился, стал бурчать что-то о людях, которые позволяют себе паясничать и не реагировал на всяческие попытки Дэна его успокоить.

Лишь поздно вечером, перебирая в памяти события дня, Дэн понял что именно так взволновало Бента в цирке. Те неуклюжие клоуны, в своих ярких костюмах играющие на арене, должны были казаться впечатлительному Бенту грубой и не очень умной пародией на гномов, снующих в выходной день по праздничной лужайке. Представив себя на месте Бента, он даже испугался. Он бы смертельно обиделся! Но с другой стороны, значит мы в какой-то степени все-таки верим в существование гномов...

Впрочем, Бент дулся, только пока на сцене были клоуны. Едва они исчезали, он радо-стно кричал: — Давно пора! И как ни в чем небывало, принялся рассматривать арену. Во-обще гномы довольно злопамятны и чутко реагируют на нанесенную обиду, но они легко различают случайную ошибку или досадное недоразумение от осознанного оскорбления и умеют забывать и прощать то, чему не придают серьезного значения.

Один раз он чуть не выскочил на арену — когда выпустили львов. '— Что вы делаете? — возмущённо спрашивал он у Дэна — Это же лев?'

А когда Дэн попытался объяснить идею дрессировки на примере собачек — мир неожи-данно взорвался вокруг него и он ощутил...

Мир моргнул и он ощутил свои лапы — некогда полные сил, они уже отказывались слу-жить — от старости и недоедания, и не хотелось ни бегать, ни прыгать — а хотелось лечь, за-крыть глаза и грезить о горячей саванне, наполненной тысячами пьянящих ароматов — о мире, в котором он был королём, владыкой, где все уступали ему дорогу и покорные льви-цы тёрлись о его шкуру своими влажными носами... Но боль кнута пробуждала от грёз, за-ставляя разминать гудящие лапы и опять прыгать...

Дэн вздрогнул, покосился на невинно сидящего Бента и больше не радовался дресси-ровке. Бент же хмуро просидел весь номер.

Реагировал на каждое представление он довольно своеобразно, совсем не так, как большинство сидящих в зале, по-своему оценивая мастерство артистов. Впрочем, многое ему нравилось. Он часто рассказывал потом в лесу об этих представлениях, разыгрывал в лицах и всегда его слушали с небывалым восхищением. Особенный интерес вызывало вы-ступление иллюзиониста. Выступал в тот день не очень известный, но довольно способный ученик известного Игоря Кио. Он показывал множество фокусов, которые гномы потом с удовольствием повторяли снова и снова, пока старейшины не запретили им этого. Вся по-ляна у праздничного дуба оказалась заваленной колодами карт, несколько львов бегали по окрестностям. Львы, правда, довольно мирные, но свободные. И Дэн, впервые увидев одного, пулей взлетел на дерево и дал себе зарок никогда не водить любопытных гномов в цирк.

Надо сказать, что этот вечер запомнили и зрители, благодаря Бенту, решившему по-мочь " неумелому " фокуснику. У иллюзиониста на сцене начались настоящие чудеса... Колода карт, пущенная из одной руки в другую, полыхнула голубым пламенем, мгновенно обратившись в пепел, который, едва долетев до арены, сложился в чудесную мозаику, ко-торая так и осталась на арене, так как ее никак не могли оторвать от пола и до конца пред-ставления зрители любовались диковинной буквой "Б", выложенной небесно-голубым стеклом.

Голуби, взлетев, превратились во фламинго, а их нежный розовый окрас, подсвечен-ный мощными прожекторами, вызвал дружное: "Ах!" в зале, а потом началась череда пре-вращений. Неожиданно фламинго превратились в обезьянок, а затем в морских львов, не-уклюже ползающих и звонко шлепающих ластами, потом они уменьшились до размеров небольших белых мышей, дружно пробежавших по арене и слившихся в симпатичную ры-жую кошечку, грациозно вскочившую на плечи совершенно ошарашенному иллюзионисту и с негромким — 'Мяу!' исчезнувшую у того в рукаве. Все это вызвало дружную овацию в зале, под которую артист и ушел, слегка пошатываясь и машинально вымученно улыбаясь с побелевшим лицом.

Дэн хохотал от души. И даже сейчас, идя домой тихой таинственной ночью мимо темного леса, он улыбался, вспоминая проделки Бента, и лес казался ему чем-то давно зна-комым — и совсем не страшным...

Прошла еще одна суматошная неделя, и гномы прочно вошли в жизнь Дэна. Они, правда, больше не рисковали ходить в город, чему Дэн был несказанно рад. А еще ему хва-тало светофора, скопированного с увиденных Бентом на улицах — он стоял около большого дерева и был способен ошарашить любого своим многоцветием и полной непредсказуемо-стью. Казалось, 'Светок' — так гномы его называли — жил своей, непонятной окружаю-щим жизнью, чутко реагируя на малейшее событие, происходящее вокруг него бурным фонтаном неистовых огней. Гномы им несказанно гордились, но когда Дэн начинал спра-шивать, откуда он взялся или как они его смастерили, то любой собеседник ловко перево-дил тему. Впрочем, таинственности у гномов было не меньше, чем веселья, а загадочных вещей еще больше. И когда Дэн, изнывающий от любопытства, затеял об этом серьезный разговор с Бентом, он совершенно не подозревал, чем все это обернется.

— Послушай, я давно ждал твоих вопросов, и был бы здорово разочарован, если бы ты не начал спрашивать. Но я не хочу на тебя давить, и ты должен сам решить для себя — хочешь ли ты изучать магию или нет. Ибо это не та дорога, вступив на которую, можно потом свернуть или забыть пройденное. Отправляйся домой, Дэн, и если ты найдешь в себе достаточно желания и силы, приходи завтра вместе с восходом солнца. Да, и скажи дома, что тебя не будет три дня.

Бент крутанулся и исчез в листве. К такому способу прощания он не прибегал со дня знакомства с человеком. Лес словно обезлюдел и Дэн растерянно пошел домой. Раздоса-дованный, он сказал сам себе, что не собирается изучать никому не нужные скороговорки, из-за которых эти самодовольные гномы так важничают и воротят нос от простых смертных.

Ночью Дэн спал беспокойно, перед глазами стояли образы очень сосредоточенных гномов, непохожих на тех, которых он видел первый раз, гномов творящих нечто, недос-тупное человеку. Утром, когда он проснулся в голове уже было упрямое решение. 'Нужно доказать им, что и люди не хуже гномов могут творить...' Дэн встал и стал одеваться.

В утреннем лесу было тихо. Гномы, в общем-то любят побездельничать и утро для этого — самое подходящее время суток. Впрочем, раздумывал Дэн, идя по тропинке, они могли отправиться на какую-нибудь архиважную работу. У них такое случалось. Време-нами они пропадали на два-три дня, а потом с гордостью вспоминали, что работали от зари до зари, но о самой работе не упоминали никогда.

— Ну уж Бент встретить меня мог бы, — пробурчал Дэн раздосадованный отсутствием друзей.

— А я и встретил... Поворачивай направо и не пугайся — я не один. Дэн машинально повернул направо, вышел на небольшую полянку, которую уже вовсю заливали лучи вос-ходящего солнца. Дэн заметил за Бентом эту привычку — он всегда раздвигал ветки де-ревьев, чтобы понежиться в лучах солнца. На поляне, улыбаясь и приветственно жестику-лируя, стоял Бент, а рядом с ним...

Рядом с ним стояло странное существо — никогда Дэн не видел ничего подобного. Оно откровенно наблюдало за его растерянностью и чуть приметно усмехалось.

По всей видимости, это была птица или гном в перьях, хотя возможно это было и не-что среднее. Существо, стоявшее перед ним на пне и потешавшееся над его растерянно-стью, едва ли было ему по пояс. Хотя, как убедился Дэн впоследствии, важности ему было не занимать. Его тело было покрыто с ног до головы перьями, оно было с головой птицы и твердо стояло на двух ногах, скрестив при этом на груди руки, едва виднеющиеся из птичьих крыльев. Взгляд темных глаз был пронзительным, оценивающим и надменным, но в то же время чуть насмешливым.

— Разреши тебе представить — это наш учитель, он согласился заняться тобой и его за-интересовали твои способности. Познакомься — магистр, философ, ученый и прочее, про-чее. Мы зовем Его Граф.

-"Граф",— только и смог повторить ошарашенный Дэн, глядя на нахохленную, незна-комую ему птичью фигуру.

— Да, юноша, Граф. И это имя, а не титул! — Голос у непонятного создания оказался строгим, высокомерным, под стать пронизывающему и проникающему во все твои мысли взгляду. Говоривший с ним чувствовал себя так, словно он стоял совершенно обнаженным под ледяным душем. Впрочем, при ближнем знакомстве это впечатление рассеивалось.

— Он будет твоим учителем три года, Дэн. С важным видом провозгласил Бент, затем улыбнулся, подмигнул и умчался куда-то по-своему обыкновению продираясь сквозь кус-ты. " Увидимся "— донеслось до него уже издали.

Дэн был ошарашен.

— Три года ? Он же говорил три дня...

— Это один из приемов Альтернативной магии. Вместо трех дней на земле ты прове-дешь три года в... Ближе всего тебе будет понятие параллельного пространства. Впрочем, более подробно об этом мы поговорим попозже, когда ты освоишь азы. Не бойся ты не изменишься, по крайней мере, не больше, чем мог бы измениться за эти три дня. Коэффи-циент преломления пространства при прохождении сомоплоскости...

Граф задумался, совершенно забыв о присутствии Дэна, и, развернувшись, зашагал по тропинке прочь с поляны. Он быстро перебирал ногами, при этом смешно подпрыгивая. Дэн заколебался. Он мог сейчас тихонько развернутся и уйти, и эта странная птица даже не заметила бы этого. Но узнать что-то новое... А если еще и запрограммировать... Дэн со-рвался с места и побежал за Графом.

На краю поляны раздвинулись кусты. Необычайно серьезные Бент с Сигмом смот-рели ему вслед.

— Граф всегда дает возможность выбирать. Все-таки он лучший из учителей, которо-го мы смогли найти в этой плоскости.

— Да, этот выбор Дэн сделал сам. Но все равно ты должен его навещать почаще, Бент. Заодно поможешь Графу преподать ему магию битвы. Старику уже трудно скакать с ме-чом, хотя жезл — его слабость.

— Само собой. Через часок и двину. Хотел бы я знать, что с ним будет через час...

Глава 2 Начало новой жизни

Мир, в который попал Дэн, и отдалённо не напоминал Землю. Лгать самому себе было бесполезно. Шагнув сквозь заросли ежевики в дымное марево, он попал куда-то, а впро-чем, важнее было то, что пройдя сквозь дымку идущего кругами зеркала, он исчез с Зем-ли. Это было жутко захватывающее зрелище, ничего подобного он ранее никогда не испы-тывал. Интересно — необычно, красиво, наверное, но еще и страшно. Даже очень. И было от чего.

Вокруг него чуть заметно дрожали странные растения — длинные изогнутые листья, растущие кустом, от корня, в сердцевине красные, а по краям — нежно розовые, с чуть за-метным пушком почти прозрачных ворсинок. Каждый лист изогнут не так, как его земные сородичи, в каждом была своя индивидуальность — и красота. И ещё: они дрожали, слегка сотрясались от только заметного им ветерка и волны лёгких спазмов пробегали по ним — от вершин к корням и обратно. Мир вокруг него был — живым. И — он жил своей огромной, наполненной, настоящей жизнью, которую никак нельзя было принять за галлюцинацию.

— Да. Они живы и они приветствуют нас! Сообщение о нашем приходе уже послано смотрителям и вскоре здесь будет твой попечитель.

Граф стоял за дымным маревом и контуры его искажались пробегающими по нему волнами. Идти следом за Дэном он явно не собирался.

— Но я здесь ничего не знаю. Разве вы не пойдёте за мной? Ведь мой учитель — Вы?

— Я в этом мире так же как, впрочем, и ты — слон в посудной лавке. Это мир растений и для занятий боевой магией он слишком нежен. С твоей стороны сейчас требуется толь-ко одно — поменьше двигаться. Каждым своим движением ты обрываешь чью-то жизнь.

Дэн глянул вниз. Листья, на которых он стоял, побледнели и поникли, их ворсинки уже не трепетали, а безжизненно висели по краям листьев.

— Но что тогда я здесь делаю?

Граф одобрительно кивнул и ответил:

— Ты задаёшь правильные вопросы и хорошо держишься. Задавай таких вопросов мне побольше и скоро станешь полноправным учеником. Но только мне, — нечего перед дру-гими щеголять своим невежеством. А теперь слушай внимательно, у нас мало времени. Во-первых, здесь тебе не нужно делать ничего. Помни о жизнях у тебя под ногами. Во-вторых, говорить ни с кем тоже не нужно. Здесь ты проведешь неделю и смотри во все гла-за. Хорошенько отдохни — возможно, такого отдыха тебе в твоей жизни больше не пред-ставится. Тем временем местные учёные приведут твоё тело в порядок — вылечат и слегка модифицируют.

— Но я здоров ! И не хочу, чтобы меня модифицировали! — Дэн опять испугался.

— Не бойся в этом мире ничего. Тут никто не причинит тебе вреда. Твоё здоровье не-важноё и хотя биологически ты рассчитан лет на триста, но из-за несовершенства ва-шего мира не дотянешь и до ста. Зато после лечения Таирмянами и их последних модифи-каций, не затрагивающих ни психики, ни внешнего вида, ты будешь жить более трёхсот лет, а может и значительно больше, если сможешь, конечно.

Дымка мигнула и исчезла, скрыв его непонятного учителя с его подробными, но загадочными объяснениями и теперь вокруг него были одни только листья — большие и маленькие, узкие и широкие, прямые и причудливо изогнутые, вполне доброжелательные, но всё равно чужие.

Дэну стало неуютно, и тут он уловил взгляд незнакомых глаз.

Существо было таким же, как и листья вокруг — бледное с нежно-розовой кожей, белесыми и редкими волосами, и пронзительным взглядом огненно-красных глаз. Отда-лённо оно напоминало человека и было тем не менее чужим, но разумным. Поколебавшись Дэн молча поклонился ему — должно же оно было понять самое обычное приветствие?

Розовый человек, слегка кивнул и направил на него короткую трубку, причудливо изогнутую, с таким же белым пушком на конце. Дэн почувствовал, как ноги его отрывают-ся от земли, а тело стало лёгким, почти невесомым и чужим. Нельзя было пошевелить даже пальцем! Он напрягся, пытаясь разорвать невидимые узы, но эти узы лишь еще крепче сжались, а существо с видимым усилием произнесло:

— Волноваться не надо.

И, по всей видимости, сочтя разговор оконченным, повернулось и зашагало по тро-пинке куда-то вглубь кустов. Дэн, как воздушный шарик на невидимой, но вполне осязае-мой верёвке, последовал за ним. Он был один, в этом незнакомом мире, не имея возмож-ности даже двигаться. Но тут он понял, что страх ушёл так же внезапно, как и появился, ос-тавив место лишь огромному изумлению и даже не тому, что он вот так легко встречается с самыми разными существами, а тому, что розовый абориген говорил с ним не ртом, а но-сом! 'Как же они общаются между собой, они это делают не так как мы.' — Подумал Дэн и предпочёл на будущее не задавать этого, вдруг возникшего вопроса. Зрелище говорящих аборигенов было мало эстетичным.

После того, как он успокоился, странное ощущение охватило Дэна. Он вдруг почув-ствовал свою полную чужеродность, непричастность к этому миру. Он был здесь лишним, ненужным. Никто не хотел здесь причинить ему вреда, но никто и не нуждался в нем. Ты-сячи нитей незримо привязывали его к родному миру, в других мирах они всё равно бы чувствовались — десятки, если не сотни мелочей: брошенный взгляд случайной пичуги, за-пах пробежавшего зверька, следы животных этого мира и многое, многое другое. Этот же мир не принял его. Находясь в нем, он был как капля масла на воде — вместе, но не одним целым.

Всё это Дэн ощущал, влекомый проводником между странными, незнакомыми ему кус-тами. Весь окружающий мир, каждая травинка — были к нему равнодушны. Новое, странное ощущение возникло в нем. Что-то разгоралось внутри него, какой-то тёплый комочек тепла — в ответ на равнодушную холодность окружающего мира. Дэн, уже привыкший к парению, совсем уже собрался заняться самоанализом, но тут все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел цель путешествия.

На небольшой поляне обычные растения расступались, давая место чему-то неиз-вестному. Из земли, покрытой неизменной травой, рос толстый, мясистый стебель, начисто лишённый листьев и скрученный в виде спирали, он служил опорой огромному стручку, выросшему из него. Гигантский стручок был похож на зелёный кокон, ждущий свою ба-бочку, и тут Дэн понял, кому предназначался этот кокон. Он задёргался в бесплодном уси-лии, но в следующий момент порхнул в сердцевину непонятного растения и листья над ним медленно сомкнулись. Воздух наполнился ароматом пыльцы, пьянящим ароматом, чем-то напоминающим лето и жаркое солнце, аромат свежей травы под этим солнцем. Дэн вдох-нул — и отключился.

Что это было? Сознание возвращалось медленно и неохотно, рывками. В начале — воздух. Чистый, с ароматом недавно прошедшего дождя, смывающий из лёгких запах не-давней пыльцы, а затем — трава под ним, обычная, ничем не примечательная и оттого вдвойне приятная молодая нежная травка, которую так приятно увидеть весной после сне-га, увидеть, потрогать и поваляться на ней, не задумываясь при этом и не боясь, что обры-ваешь чью-то жизнь! И лишь, окончательно, придя в себя, он вдруг почувствовал пронзи-тельный взгляд знакомых тёмных глаз.

— Очухался?

Граф стоял неподалёку и насмешливо улыбался.

— Спорим, что ты понятия не имеешь, где ты и что с тобой происходит! ...

— Не совсем так, — уже с уверенностью ответил Дэн. Он постарался не замечать ехид-ного выражения глаз его нового учителя. Поднявшись с некоторым трудом и, прислонив-шись к какому-то небольшому деревцу, он, оглядевшись продолжил:

— Вряд ли вы что-нибудь знаете о людях, Учитель...

— Зови меня Граф.

— В нашем мире это не имя, а титул, к тому же замшелый. Но если хотите, я буду... — Дэн не закончил, Граф перебил его:

— Что значит: 'в нашем мире'?

Дэн почувствовал гордость за свой мир. Впервые с того момента, как познакомился с этими странными существами.

— Мы, хоть и не обладаем вашей силой, но с понятиями параллельных миров знакомы. Насколько я могу судить, это другой мир — третий, в котором я побывал, если считать мир странных растений, куда вы меня забросили. Впрочем, о нём я так ничего и не узнал...

— А тебе это было и не нужно. Этот мир не входит в сообщество миров МИРТа, он сам по себе. Когда он был открыт, было решено не мешать его самостоятельному развитию, ввиду его уникальности. Мы иногда сотрудничаем, но не заключаем никаких договоров и не посещаем его.

— Ничего не понято. Но что же я там делал?

— Я понимаю, у тебя в голове сумбур, но разъяснения подождут, пока ты не получишь основных знаний о мирах МИРТа, иначе ты заговоришь меня до смерти, но так ничего и не поймёшь. А что касается твоего пребывания в мире растений — просто они знают об устрой-стве, функциональности и возможной перестройке живых организмов гораздо больше нас — и мы иногда просим их помочь.

У Дэна внезапно закружилась голова.

— Меня что... Перестроили?

— Ты быстро схватываешь. Но зачем так пугаться? Просто когда встал вопрос о твоём за-числении в университет прикладной магии было много споров. И одним из самых весомых аргументов твоих противников была бессмысленность обучения кого — либо магии с твоим сроком жизни. И мы пошли по пути наименьшего сопротивления. Таирмяне исправили этот недостаток, поправив твое здоровье и добавив в твои генетические цепи кое-что из своего растительного мира, они...

— Я теперь что — растение?

— Дэн! Хватит пугаться. Никто не желает тебе вреда, по крайней мере, пока. Растением ты стать не можешь, просто температура твоего тела немного понизилась, движения стали чуть замедленными, зато реакция — гораздо более быстрой. В целом всё очень удачно, вот только — посмотри на свои глаза...

Граф шагнул к протекающему неподалёку ручейку, провел над водой руками и поверх-ность воды сгладилась, образовав природное зеркало. Дэн шагнул к нему, замирая от стра-ха, но увидел своё обычноё лицо. Все изменения, как и говорил Граф, были внутри. Вот только зрачки... Они стали зелёными. Это было бы ещё ничего — глаза Дэна и раньше со-держали изрядную примесь зелёного цвета пополам с коричневым. Но теперь они были ярко изумрудного цвета!

Дэн опустился на траву.

— Мы сами не ожидали такого. — Тон Графа был явно виноватый, — Таирмяне уверяют, что со временем это пройдёт.

— А если нет?

— Тогда тебе нужно поскорее становиться магом и самому изменить цвет своих глаз. Хватит распускать сопли по поводу твоей внешности, пора поговорить о серьёзных вещах! — Голос Графа загремел, он нахохлил перья, но очень быстро успокоился и стал рыться в невесть откуда взявшейся сумке.

— Давай перекусим и займёмся твоим образованием — к вечеру нам нужно быть в уни-верситете, а ты ещё даже не знаешь, что это такое.

Из еды у Графа оказались лишь лепёшки — небольшие, но очень вкусные. Пахнущие ка-кими-то незнакомыми травами, они прекрасно восстанавливали силы. Двух лепёшек хва-тило, что бы ощущение сытой неги охватило Дэна. Он блаженно откинулся на мягкую травку, чувствуя, что мир не так уж и плох — и приготовился к первому уроку. В следующее мгновенье он извернулся и прыгнул влево, а на том месте, где он отдыхал, разбился не-весть откуда взявшийся огненный шар. Хотя почему невесть откуда — вон его брат-близнец, потрескивает искрами на руке у Графа, а вид у последнего донельзя недовольный.

— Если ты так представляешь себе занятия магией — сытое ничегонеделание под рокот голоса преподавателя, то я сейчас же верну тебя в твой мир! А если ты готов заниматься серьезно, то первый урок будет таким же, как и у коммандос в твоём мире:

— Никогда не расслабляйся! Мир магии далеко не так прост, как написано в ваших сказ-ках. Нет ни волшебных палочек, ни книг с заклинаниями. Нельзя пробормотать пару слов и получить из ничего — что-то. Магия — это возможность работать с энергиями мира. Ты ведь знаешь, что такое энергия?

Дэн, до этого сидевший с несколько ошарашенным видом, приободрился и почувство-вал прилив гордости: — Мы прекрасно разбираемся в некоторых видах энергии: электриче-ство, например — одна из основ нишей цивилизации. Мы освоили...

— А кальмар освоил ракетный двигатель! Освоили они! Нашли несколько законов дви-жения мировых энергий и успешно гробят с их помощью свой мир! И ещё этим гордятся! Да ваши потомки, если таковым вообще суждено быть, будут проклинать вас и ваше бе-зумное использование энергий мира! — Граф опять сорвался на крик. Как успел заметить Дэн, он вообще легко выходил из себя — вспыхивал, как порох, искрил, размахивал руками, и так же легко успокаивался. Вот и сейчас — перья, секунду назад встопорщенные, уже ле-жат на голове и плечах царственным плащом, а на лице — выражение лёгкого смущение: '— Ну, вспылил,... бывает.'

— Вам будет очень трудно... Вы не можете почувствовать энергию мира, её силу, её воз-можности. И хотя в вашем мозгу протекают процессы, сходные с процессами вашей Зем-ли... Ты знаешь, почему вымерли динозавры?

Дэн опять был ошарашен. Динозавры? При чём тут динозавры?

— Ну... по-моему, гигантский метеорит вызвал резкое похолодание, приведшее к....

— Ты ещё ледниковый период вспомни. Похолодание! В Африке — тоже похолодание? На экваторе — минус? Да, в принципе — это возможно, но после катастрофы таких масштабов природе пришлось бы начинать всё сначала!!! Метеорит — был, не спорю, гигантский. И ес-ли бы он врезался в Землю. Вряд ли бы на ней могла бы сохраниться жизнь -в принципе!.. Во всяком случае, мы бы с тобой не разговаривали. Всё было несколько иначе...

Когда-то на земле была магия. Или, чтобы тебе было понятно, энергия, по своим частот-ным характеристикам сходная с процессами человеческого мозга и с процессами планетар-ного равновесия. И способная входить с ними в резонанс одновременно. Или, если попро-ще, мысль могла воздействовать на внешний мир — не всегда и не всякая мысль. Эмоция — всякая. И чем мощнее эмоция, тем сильнее воздействие. А у кого наиболее сильные эмо-ции? У животного! И на что они направлены? Больше пищи, сильнее и больше тело, крепче лапы, больше зубы — и росли, пока не вымахали вчетверо против нормального размера. Мир, созданный эмоциями без разума — гигантомания. Гигантская трава для травоядных, гигантские травоядные для хищников и т.д. Они росли так долго, что без помощи магии были обречены. Она служила им всем: опорой для могучих тел, источником пропитания и наслаждения. То, что вы называете шестым чувством, было развито у них чрезвычайно: они могли считывать эмоции друг друга, предсказывали землетрясение за неделю. Практи-чески, они не зависели от случайных бедствий. Шестым чувством зная, что надвигается опасность, они всегда могли от неё уйти. Жизнь была похожа на праздник. Праздник жизни без капли разума... Но однажды чувство опасности взвыло сразу у всех. На всей планете. Все животные, мало-мальски способные к магии, потеряли покой. Они собирались боль-шими толпами, потерянно выли, не понимая, куда бежать? Опасность была повсюду. Ги-гантский метеорит, надвигавшийся на Землю, не оставлял шанса никому — жизнь на земле должна была умереть. Но... что делает крыса, загнанная в угол? Она сражается! Метеорит, подлетая к земле, был остановлен. Обладай животные разумом, всё было бы не так страш-но. Просто немного отклонить траекторию, и трагедии можно было избежать. Этим, в кон-це концов, всё и закончилось, но.... Были задействованы силы планетарного масштаба. Ма-гия пыталась уничтожить метеорит, хотя он был сам с небольшую планету. Сложно пред-ставить, что там происходило! Горела земля, плавились горы, целые континенты обраща-лись в прах. Всё это очень печально. Силами одной планеты невозможно уничтожить дру-гую — погибнут обе. То, что метеорит прошел мимо — загадка, которую невозможно решить до сих пор. Возможно, сказалось влияние травоядных, мечтающих, чтобы большой зверь их не заметил... А возможно влияние из вне. Во всяком случае, метеорит содрал часть ат-мосферы, вызвав похолодание и усугубив и без того плачевное состояние животных — обес-силенные поединком, замёрзшие, они лишились самого главного, что было в их жизни — магии. Энергетика Земли, обескровленная столь необычным поединком, была полностью истощена. Кое-что, конечно, восстановилось, но магия.... Самое тонкое и сложное из энер-гетических полей — она утеряна навсегда. Жалкие её крохи поднятые в верхние слои атмо-сферы, уже не способны оказывать сколько-нибудь заметного влияния на жизнь на Земле. И животные земли, лишённые привычных условий жизни, вымерли — все, кроме тех кого катастрофа коснулась лишь краем, кроме лишённых магических способностей. Эти виды внезапно оказались главенствующими на полной пищи планете — и стали развиваться.

Есть теория, что возникновением разума мы все обязаны именно этой катастрофе. Вы, во всяком случае, точно.

История была... неприятной. Было в ней что-то несоразмерное, какая-то червоточинка, мешающая полностью поверить. И в то же время Граф был искренен, в этом Дэн не сомне-вался.

— Стоп! А что я тогда здесь делаю? У меня не может быть никаких способностей, так?

Граф усмехнулся.

— Не может. По всем магическим законам. Ты — потомок существ, лишённых магии, это абсолютно точно. У тебя не может быть способностей, не говоря уже о таланте. Но факт на лицо: ты сидишь передо мной, пройдя через порталы измерений. Ты вошёл в зачарованный лес — и никто не сомневается, что ты хороший материал для мага. Все лишь убеждены, что это невозможно.

Граф, вздохнув, продолжил:

— И вот в такой накалённой атмосфере тебе придётся изучать магию — если ты не пере-думал.

— Нет. Даже интересно, действительно ли у меня могут быть какие-то способности.

Граф усмехнулся.

— Хорошо сказано, только неправильно. Способности у тебя есть, а вот какие? Это и есть самое интересное. Именно над этим сейчас и бьются наши умы. Но проще попытать-ся это выяснить прямо сейчас — или начать выяснять.

В руке у Графа вновь возник огненный шарик.

— Вот эта игрушка — любимый предмет наших первокурсников. Свернуть энергию в шар несложно, и пусть он не обладает убойной силой до тех пор, пока ты не освоишь силы огня, но произвести впечатление и придать тебе уверенности он поможет.

Граф небрежно бросил шарик в одинокий валун, приютившийся на краю поляны. Тот не спеша, даже несколько лениво поплыл по воздуху, завис над валуном на несколько секунд, чтобы потом медленно, как уставшая птица, опуститься на серую поверхность валуна. Всё это казалось мирным и совершенно безопасным, но тут валун вспыхнул, его поверхность засияла и камень потёк жидкими слезами расплавленной магмы.

— Если добавить в игрушку школьников огненное начало, получается примерно вот та-кой эффект. Это не так легко, как кажется, но думаю, всё в твоих руках. Хочешь попробо-вать?

Дэн кивнул, не отрывая взгляда от остывающего валуна. Здесь работали с нешуточными силами....

Граф, внимательно, следя за Дэном, продолжил:

— Сейчас ты должен ощутить энергию мира. Ты уже делал это — неосознанно, во время моего рассказа. Твои переживания за свой собственный мир раскрыли тебя для этого — с моей помощью, конечно. Сейчас ты сделаешь это сознательно — и не бойся, я буду тебе по-могать. Закрой глаза, расслабься, представь себе течение энергий этого мира. Они очень сходны с твоим миром — просто их больше.

Дэн послушно закрыл глаза. Расслабиться не получалось. Незнакомый мир, непонятные разговоры, шар этот огненный.... Чувствуешь себя как под обстрелом. Но он пришел сюда учиться. Представим себе, что пора отдыхать. Глубокий выдох — и тело сдувается словно шар, дыхание становится менее глубоким, поверхностным и всё как дома. Теперь стоп, я не спать собрался — нужно увидеть энергию этого мира...Дэн представил себе голубые, синие, красные потоки энергий стелющиеся в воздухе, искрящиеся и полные сил, а потом стал че-стно искать их в пространстве. Но вокруг была чернота.

Учитель, видя колебания и волнения своего ученика, продолжил:

— Дэн, не зацикливайся на зрении — видеть их не обязательно, это и в нашем мире не у всех получается. Попробуй их почувствовать...

Неужели в голосе Графа лёгкое разочарование? Впрочем не важно, потоки сил действи-тельно чувствуются — плюс ощущение водного потока и лёгкого ветерка одновременно. Только нужно разобраться.... Так, ветерок — он правей и выше, струится где-то в вышине — впрочем вполне досягаем. Знать бы еще, как его взять и использовать?... Поток ближе, он стремителен и опасен, но из него зачерпнуть легче, он весомей и ощутимей. Понятно, те-перь попробуем землю... — Ой!!!

Какие-то могучие силы переполняли землю. Казалось, в глубине живёт кто-то очень большой и могучий, что сейчас земля раскроется и гигантский исполин появится из её недр...

'И силы Земные обретут свободу, и поднимется твердь — и всякий, дерзнувший оказать-ся на пути Сил Планеты, почувствует себя пигмеем рядом с гигантом...' — Граф был дово-лен. Сейчас он как никогда напоминал птицу — потому, как вертел головой, как наклонял голову, и даже перья на его плечах перестали топорщиться и лежали ровно и гладко, обра-зуя переливающиеся, красивые узоры.

— Ты молодец, Дэн. Почувствовать то, что чувствуют наши мастера, пытаясь изучить корни всего живого... молодец!!!

— Но я же ничего не увидел!...

— Наши охламоны часами описывают красоты эфирных потоков, но это лишь отвлекает их от работы, а вот почувствовать истоки своих сил, истоки всего сущего — не могут. Слиш-ком привыкли полагаться на красоты, видимые глазу. То, что ты чувствуешь, а не видишь — плюс. Вот только ты должен доверять своим чувствам. Поэтому вернёмся к уроку. Можешь ли ты взять немного энергии из воздуха?

— Но там её так мало...

— Глупости! Просто она более разряжена и ты чувствуешь лишь ее силовые узлы и струящиеся меж ними потоки, но она вокруг тебя. Для наших уроков достаточно того, что ты можешь взять их из окружающего тебя воздуха. Профессионалы же могут очень много получить от этой легчайшей из субстанций. А сейчас — расслабься и попытайся притянув к себе энергии воздуха, свернуть их в шар на своей ладони.

Дэн честно пытался. Взять ветерок — до него далеко и он так лёгок! Он протягивал руки, чувствовал покалывание энергии струящейся меж его пальцев, но как её использовать?

И снова Граф помог ему, он учил его с большой охотой:

— Часть воздушных сил ты должен сохранить в своей ладони. Не спеши, испробуй раз-ные подходы. У каждого из магов свои методы — на изучение их уйдут годы, но ты можешь найти свой метод — доверься интуиции.

По лбу уже тёк пот, ноги дрожали и сил почти не оставалось. Это было смешно и нелепо — схватить часть воздуха. И чем — ладонью! Схватить, удержать, свернуть в шар — разве это возможно?! Но почему я, чёрт возьми, так устал? Ещё немного — и придётся сдаться. Эфир-ные потоки мне не поймать, если только.... Дэн решительно встал на пути капризного по-тока. Он раскрылся, вбирая поток в себя. Усталость отступила, прохлада расслабила разго-рячённое тело, наполнила его новой силой, эти силы прекрасно уживались с ним. Вот толь-ко очень быстро тело оказалось заполненным силами, поток перестал входить в Дэна. Он огибал его и шёл дальше, растворяясь в воздухе.

— Что то же я получил?— подумал Дэн и повернувшись к валуну, попытался направить переполнявшую его энергию на него. Долгое время ничего не поручалось, потом с руки Дэна сорвалась блестящая искра и ударила в валун. Впрочем, без всякого для него ущерба.

Граф успокаивающе положил руку не плечо юноши.

— Ладно. Во всяком случае, начало положено. Наверное, ты просто не можешь себе представить, как свернуть энергию в клубок. А потом то, что ты сумел запасти её в себе — это неплохое, полезное упражнение. Занимайся этим постоянно, выбирая самые мощные потоки, и со временем сможешь аккумулировать значительные силы. Тело мага — идеаль-ный сосуд для создания, преобразования и хранения магических энергий. А сейчас нам по-ра — нас ждёт ректор.

Глава 3 Университет

Университет был совсем не похож на прекраснейший замок, взметнувший высоко в небо свои прекрасные шпили, не был он похож и на зловещий мрачный дом, полный непо-нятых шорохов и звуков. Он вообще не был похож ни на один университет, известный Дэ-ну — ни в жизни, ни по книгам, ни в его воображении. Он просто был. Строгие, приземистые здания, но не квадратные, а круглые с множеством дверей и окон самых неожиданных форм. Всё это производило впечатление необычности, чужеродности — и в то же время за-конченности и функциональности.

— Пожалуй, для привычных к этой архитектуре, университет должен казаться красивым, — согласился Дэн и уловил снисходительный взгляд Графа.

— Подожди, что ты о нём скажешь через годик-другой.

Они стояли на вершине одного из холмов, окружающих университет. Граф не торопил, давая возможность насладиться впечатлением. Долина, со всех сторон окруженная холма-ми, была небольшой — лишь университет в центре и поля зелёной травы вокруг него. Каза-лось кто-то специально выделил место только под университет, заботливо прикрыв его холмами от остального мира.

— Справа на холмах — вон там видишь рощу — там живут эльфы. Они без деревьев тоску-ют, что поделаешь — лесные жители. Учти, они еще те гордецы, каких поискать надо, их уважение ещё нужно заслужить, если удастся. Живут они особняком и общаются только со своим народом, но на занятиях ты их увидишь. Гномы живут в горах левее, они предпочи-тают подземный образ жизни и в университет ходят исключительно по своим, специально проложенным туннелям. Вряд ли они примут тебя — ты не их породы, но зайти и показать свое уважение, необходимо. За университетом — деревня, в ней живут остальные ученики. Там для тебя будет немного непривычно, но вполне комфортно. Все поселения — на холмах, в самой долине, кроме университетских построек, ничего нет. Это мера предосторожности, не все магические опыты безопасны, знаешь ли. Тем более, что этот университет специали-зируется на боевой магии, а не...

— А это что? ... Перебивая своего учителя воскликнул Дэн.

Граф явно не любил когда его прерывали, он нахохлил перья и усмирил Дэна тяжёлым взглядом.

— Из всех моих едва оперившихся учеников ты самый дерзкий. Так прервать учителя и из-за чего? Ты что, развалин не видел? Старая университетская постройка, её должны были разобрать веков десять тому назад, да всё руки не доходят. Ну что ты на них уставился?

А развалины явно притягивали взгляд. Было в них что-то такое... Трудно сказать, что представлял университет прежде, так всё было разрушено, но и сейчас было в них что-то манящее, какое-то изящество, красота останков и их твёрдость.

— Если их не сломать, они простоят ещё долго. Очень долго. Раньше, когда строили зда-ния, взывали к силе гор и получались они прочнее любой скалы. Если бы не магические воины, докатившиеся сюда и уничтожившие большую часть университета, он и сейчас был бы как новенький. А так... Граф явно не относился к злопамятным птицам. Вот и сейчас он с готовностью переключился на тему, интересную Дэну.

Дэн это уловил и спросил первый:

— Магические воины? Тут бывают воины? Почему?

— А почему, по твоему, университет базируется на боевой магии? История этого мира — одна большая война и поверь, не самая лёгкая и изящная. Впрочем, сейчас здесь вооружён-ный до зубов нейтралитет, поэтому мы и отправили тебя сюда. Из-за необходимости посто-янного притока свежих кадров, они выработали универсальную преподавательскую мето-дику по сокращённой программе, но эффективную. Это идеально подходит нашим целям. Впрочем, если ты захочешь, после нашего маленького эксперимента сможешь поступить в солидный магический университет какого-нибудь другого измерения. Экстанайский, на-пример. Там только подготовительный курс около десяти лет, но его традиции....

— Нет, спасибо. Вряд ли меня хватит на десять лет зубрёжки. Дэн осторожно посмотрел на Графа и увидел широкую во весь клюв ухмылку. Граф над ним подшучивал — и не так уж безобидно.

Вблизи университет поражал вышиной, огромные здания росли, казалось, из земли и тя-нулись во все стороны вверх и вширь. Как при таких габаритах они казались приземисты-ми, было непонятно?

Благодаря округлым очертаниям, они не нависали над тобой, подобно земным небо-скрёбам — казалось, что они брали над тобой опёку. И глазницы разномастных окон уже не шокировали, они просто подмигивали.

Огромный, совершенно пустой холл университета, куда зашёл один Дэн (Граф почему-то отстал) — поражал воображение. Казалось, он огромен, стены отодвигались, исчезая где-то вдали, появилась лёгкая дрожь на грани восприятия, а раскинувшаяся перед ним пустота готова была поглотить его — он казалось, оказался вдруг в глубоком космосе, равнодушным к его попыткам освободиться и он начал падать — в никуда, медленно и неотвратимо. Впро-чем, это прошло едва ли не быстрее, чем началось, а служитель, подошедший извиниться, был учив и почти обычен. Представьте себе самого высокого жителя Земли, добавьте ему розовые волосы, перепонки между пальцами и такую щелкающую, но вполне понятную речь и вы тогда поймёте облегчение Дэна, приготовившегося увидеть, после неоднократ-ных предупреждений Графа, к ужасающим монстрам.

Служитель был очень учтив и деликатен:

— Простите. Мы, конечно, были предупреждены о новом ученике, но защита самого Университета сработала. Впрочем, больше такого не повторится. Университет вас запом-нил и будет пропускать беспрепятственно. Примите так же нашу благодарность за изуми-тельные образы пустоты — защита Университета, а значит и ваша собственная, от этого только выиграла.

Ошеломлённый Дэн попытался выдавить из себя что-то вежливое, но Граф уже тащил его по холлам университета. Мимо стремительно проносились прекрасные и необычные залы, массивные двери и вполне обычные кабинеты — но без одной стенки.

Всё это мелькало так быстро, что Дэн заподозрил что-то неладное, или скорее, магиче-ское — и был вознагражден кивком Графа.

— Всё верно. Нам назначено на полдень и будет в высшей степени неучтиво, если ректор будет ждать, пока ты удовлетворишь своё любопытство.

Ректор был величественен и мудр. Он был чем-то сродни огромному дубу на поляне у гномов. Только там был патриарх леса, а тут — патриарх университета? Лицо, чем-то сродни земному, но черты лица строже и суше, кожа темнее, а волосы, подобные волосам служи-теля у входа, давно покрыла седина и лишь лёгкий оттенок розового цвета выдавал их не-земное происхождение. Годы брали своё и здесь. И хотя сроки жизни здесь были и больше — разве в этом дело? Знание и опыт, полученные не в течение одной жизни, а в течении жизни самого университета, и, может быть, не только его одного, чувствовались в стояв-шем напротив — человеке? Дэн почтительно поклонился, и ректор, внимательно наблюдав-ший за ним, одобрительно кивнул, начав разговор:

— Так это и есть наш новый студент? Очень, очень интересно. У него, говорите, есть спо-собности? Посмотрим, посмотрим....

Дэн почувствовал еле уловимую щекотку. Где-то в голове, на грани реального и нере-ального поселился маленький ловкий 'червячок'. Во всех книгах о магии все герои прохо-дили через подобный экзамен, когда твоё сознание исследуют телепатически, и все герои усилием воли выгоняют пришельцев из своего мозга и тем заслуживают их уважение. Всё это было бы, конечно, чудесно, если бы иметь хоть какое-то представление о том, что и как нужно было сделать — подобных приёмов Дэн не знал. Зато знал интегральное исчисление и срочно занялся решением самого сложного уравнения из тех, что сумел вспомнить. Усили-ем воли он заставил себя забыть и о щупальце чужого разума, и об образах, возникающих в мозгу, и вплотную занялся высшей математикой. Причём сам увлёкся и даже растерялся, когда ректор, оставил свои попытки и заговорил:

— Поразительно! На вашем месте стояли около 10 тысяч студентов и никто не смог за столь короткий срок выстроить столь эффективную защиту. Думай вы о цветах или лоша-дях, я бы и не заметил ваших потуг, но тут я запутался. А почему вы не попытались защи-титься магически?

— А у меня были шансы?

— Нет, конечно. Для этого вам ещё нужно много узнать и многому научиться. Ну, а те-перь всё же разрешите мне осмотреть ваше сознание. Не беспокойтесь, я не буду касаться закрытых зон, меня лишь интересует структура вашей психики и возможность энергетиче-ского резонанса. Если говорить вашим языком. И не беспокойтесь, вы увидите то же, что и я.

Лицо матери — знакомое и незнакомое одновременно, улицы и толпы людей на них, дру-зья и подруги, встречи и расставания — весь мир планеты Земля — глазами чужака. Дэн видел свою жизнь, но не узнавал её — всё казалось неправильным, немного смешным, немного грустным. Всё было не так, но оно было и тем уже заслуживало уважения. И было желание изменить хоть что-то: подправить вот тут, вон там. И глубокая скорбь от осознания не-возможности этого — не физической, но духовной. И люди — они жили неправильно, и уми-рали неправильно, и их цели были ужасны, а поступки — необдуманны. Впрочем, люди — везде люди....

И тут Дэн вмешался. Это был его мир, и в нём хорошего было не меньше, чем плохого. И тогда он заставил себя многое вспомнить: прекрасные дома и картины, музыку, звуча-щую в сердцах и душах, а главное, поступки. Вот врач прививает себе болезнь в поисках её лечения — и умирает, не переставая искать. Обычный прохожий жертвует собой, спасая чу-жого ему ребёнка, вот....

Ректор отступил на несколько шагов, прикрывая лицо рукой.

— Достаточно, юноша. Я и не сомневался, что и у вас живут достойные люди, способные двигать общество вперёд — даже такое извращённое, как ваше. Но впредь постарайтесь быть более объективным и изучайте общество в целом, а не его лучших представителей.

Дэн поклонился. Лицо его было бесстрастным, а голос — спокойным.

— Я учту это. Когда буду изучать ваш мир.

Ректор улыбнулся.

— Хотя бы так, юноша, хотя бы так, в нашем мире тоже хватает — хм, сложных лично-стей. Вы ведь ещё не определились с жильём? Что ж, пройдитесь по округе, а мы с вашим учителем поработаем над вашим графиком учёбы. Завтра утром прошу на занятия в 117 кабинет. Всего хорошего.

Глядя на растерянное лицо Графа, Дэн понял — это тоже будет тестом — или уроком? Молча поклонившись, он отправился к выходу.

— Общежитие?... — Служитель на входе был озадачен. — Наши студенты обычно сами определяют место своего проживания. Я рекомендовал бы вам обойти окрестные поселе-ния — на холмах вокруг университета, и самому определить для себя круг общения. Где бы вы ни решили жить, университет не будет вам препятствовать и возьмёт на себя все расхо-ды. Всего хорошего.

Роща была небольшой, светлой, даже праздничной — но только издали. Чем ближе Дэн подходил к ней, тем темнее становились деревья, а кустарники под ними — так вообще наливались чернотой, приобретая какую-то особую плотность. Казалось, сейчас низкие лохматые фигуры мрака оживут и шагнут навстречу дерзкому, рискнувшему зайти в чужие владения. Ужас понемногу овладевал идущим — к роще? Нет, к тёмной чаще человеку. Все страхи, скрытые в уголках души, вылезали и заполняли сознание, туманя мысли и лишая воли. Казалось еще мгновенье, и не останется ничего — только страх, заполнивший до отка-за чужой этому миру разум, дерзнувший коснуться частицы старого леса.

— Это просто лес, всё остальное — фантазии ума, привыкшего к городской жизни. Там прямые углы, автобусы, метро... Что ещё? — Знакомые с детства образы наполнили разум, отгоняя туман чужой воли.

Шаг. Ещё один. Затем ещё. Вот пройден первый куст — вблизи он уже не так страшен...

Но вот сделано несколько шагов от опушки и исчез темный кустарник, который за-крывал лес от постороннего взгляда, и все вокруг стало более приветливым. Лучи света пронизывали лесной полог, образуя узорчатые тени, и Дэн невольно замедлил шаги, лю-буясь красотой старого, как будто сказочного леса. Стройные деревья, красуясь, щеголяли листьями весенних красок, и было видно — они полны жизни и, казалось, коснись их — и по-чувствуешь тепло, как от прикосновения пушистого домашнего животного.

Стоп! Это уже было! Роща, с которой всё началось, роща возле дома — это тоже роща эльфов? Вот это да! Настроение Дэна заметно улучшилось и он, припевая, пошел по тро-пинке, возникшей между деревьями. Сейчас он увидит эльфов! Наверняка они уже замети-ли его и скоро встретят! Он ускорял и ускорял шаги, пока не почувствовал столь памятную "щекотку". Но если у ректора ощущения были едва заметными, то тут с ним не церемони-лись. Казалось, кто-то причёсывал извилины его мозга грубой щёткой, а едва заметный червячок превратился в мощный бур, взламывающий пласты его сознания.

Дэн застонал и упал на колени. Боль была почти невыносимой, но средство противосто-ять ей — хоть как-то — было уже известно, и Дэн лихорадочно стал вспоминать обрывки уравнений, столь удививших ректора.

— Что там у нас было? Двойной дифференциал от произвольной функции с пределами плюс минус бесконечность...

Внезапно перед ним в землю вонзилась стрела. Тонкая, длинная она хищно взвизгнула у самой его головы, взъерошив волосы его прически и вонзилась в землю почти на треть — шутить здесь не собирались. Но с появлением стрелы ушла боль, и Дэн, вытирая высту-пивший пот кое-как встал на ноги, неуверенно улыбаясь.

— Ты новый ученик? Почему-то все новички так и норовят сунуть к нам свой длинный нос. Им, наверно, кажется, что перед университетом все равны? Откуда столько самоуве-ренности и апломба? Но ты зашёл даже дальше других. Обычно новички не могут и к опушке подойти — но твои успехи только усугубляют твою вину. Кто ты?

Голос был высокомерным, властным, требовательным, но молодым и звонким. И ещё — в нём слышалось что-то необыкновенно притягательное...

— Таким голосом хорошо бы петь, — подумалось Дэну, или читать стихи, а когда я буду умирать, пусть этот кто-то закроет мне глаза...

Мысль была странной и сильной. И ещё — она шла из глубины души. Дэн не стал её скрывать. Вместо этого он подпрыгнул, ухватился за сук и, подтянувшись, уселся рядом с обладательницей этого чудесного голоса. Какие у неё были глаза! Именно они притягивали взгляд, — ни ее стройная фигура, ни длинные слегка мохнатые ушки, ни странная зелёная одежда, ни изящный клинок, в мгновение ока оказавшийся у его горла.

Пока эльфийка боролась с возмущением, Дэн вдоволь налюбовался этими глазами — не-пропорционально длинными, с огромными пушистыми ресницами, они жили, казалось, собственной жизнью на этом странном, но прекрасном лице. И ещё — в глазах не было ни гнева, ни злобы. Только удивление и любопытство.

Дэн откинулся назад и, ухватившись за сук, позволил телу соскользнуть вниз. До земли было недалеко, но рисковать не хотелось, а уж оставаться в такой близости от обнажённого клинка — тем более. Всё это — прыжок наверх и вниз — заняло меньше минуты, а Дэн уже, развернувшись, уходил по тропинке в сторону опушки. Его переполняли эмоции. Больше всего ему хотелось остаться и познакомиться с обладательницей прекрасных глаз, но вос-поминание о высокомерии звонкого голоса, а главное — о выворачивающей наизнанку боли заставляло бежать, а краска стыда заливала щёки. В этом мире он был никем, слабаком, и простая девушка — пусть даже эльфийка — справилась с ним легко, шутя, даже особо не ста-раясь. Сознательно отгоняя от себя воспоминания о чудных глазах и прекрасном голосе, Дэн сосредоточился на обиде и злость переполнявшая его, позволила ему легко дойти до опушки. Он даже не остановился, увидев три фигуры одетые в зелёное, которые прегради-ли ему дорогу.

Трое Эльфов стояли у кустарника — с луками в руках и небольшими клинками за пояса-ми, они смотрелись достаточно грозно — в их понимании. Но Дэн в армии однажды, по не-досмотру командира, попал под артобстрел и с тех пор требовалось что-то большее, чем грозный вид недовольных эльфов, чтобы напугать его.

Он просто подошёл к эльфам, плечом раздвинул их строй и спокойно зашагал прочь из столь 'прекрасной' ранее рощи.

— Постой! — Всё-таки они были ещё учениками. Это надо было кричать, едва они его уви-дели. Но столь гордым созданиям и в голову не могло прийти, что кто-то мог не остановит-ся при виде них. И в голосе нежно-певучем и звонком, одновременно, трещиной про-скальзывало недоумение и растерянность. Услышав ето, Дэн окончательно успокоился и понял, что надо делать. Он равнодушно застыл, стоя спиной к эльфам — спокойно и рас-слабленно — смотря вдаль, на здание университета и думая о том, что уже полдень, а он ещё не определился с общагой и ему следует поторопиться.

— Повернись и скажи, кто ты, вторгшийся в рощу эльфов!— услышал он за спиной.

Нет, всё-таки они ещё совсем мальчишки, где уж им вести допросы — спрашивает вроде строго, а у самого в голосе недоумение. Неужели все перед ними склоняются? Хотя бы — все новички?

— Я не общаюсь с теми, кто не хочет меня видеть. В следующий раз я войду в эту рощу, только если меня об этом попросят сами эльфы. С тем уважением и почтением, с которым нужно относится к гостям и товарищам — как минимум по учёбе. Дэн сказал это спокойно и даже с ленцой, но с вызовом, намеренно подавив в себе всякую злобу.

— А теперь стреляйте, если хотите! — и не спеша зашагал в сторону университета.

Сзади послышался какой-то шорох, рядом с ним просвистела стрела. Дэн проигнориро-вал её, продолжая так же неспешно шагать по траве, а затем всё стихло. Он прошёл ещё с десяток шагов — для верности, а затем опустился на траву и посмотрел в сторону опушки — никого и ничего, лишь свет проникает сквозь нежно-зелёную листву, а вокруг такой мир и покой. Наконец-то можно расслабиться и вытереть пот — не так-то легко идти с нацеленной тебе в спину стрелой — и победно усмехнуться.

— Чёртовы мальчишки! Никогда не видели людей — ничего, ещё познакомимся — когда будем на равных! Но эта девушка — как она прекрасна! Ладно, хватит, ещё влюбиться не хватало — у меня и так проблем куча. Сейчас к гномам, там всё должно пройти гладко. И Бент, и Граф обещали, но теперь понятно, почему Граф был растерян! Ай да ректор — моло-дец, право слово! Супер тест — знать бы ещё, сдал я его или нет и будет ли продолжение. Ну что ж, увидим...

Холм гномов был ровный, словно очерченный циркулем, чистый — мягкая, коротко ост-риженная газонная травка одной длинны покрывала его ровным слоем, и не было ни суч-ков, ни веток, ни пыли — просто ровная махровая травка. В общем холм был замечательный. К тому же обжитой и уютный. Вот только гномов на нём не было. Дэн обошел его несколь-ко раз, внимательно оглядывая склоны, затем поднялся на вершину — никаких следов к вхо-да: — ни ворот, ни калитки, ни просто лаза какого-нибудь, ни каких признаков жизни. Дан начал восстанавливать недавние прошедшие события в памяти:

— Так, мы пришли с Графом вон оттуда, он показал мне рощу, затем этот холм. Всё пра-вильно, гномы живут здесь, под ним. Вот только как к ним войти? Таких странных вступи-тельных головоломок мне решать ещё не приходилось...

Дэн лёг на холм, подставил лицо к солнышку — кстати, вполне похожему на земное, та-кому жёлтому, да и по размеру подходящему — и принялся рассуждать. Он любил вот так поваляться, отпустив мысли на волю, зачастую это приносило неплохие плоды, рождая ин-тересные идеи. Один знакомый психолог сказал, что у Дэна сильное подсознание, рабо-тающее наиболее интенсивно, когда ему ничто не мешает — ни сон, ни разные бытовые мысли. Впрочем, сейчас всё было понятно — вход скрыт магически и ему предстояло его найти. Вот только как? Он же ещё не волшебник и ничего не смыслит в магии. Хотя... Один урок он получил. Граф пытался научить его — впрочем, без особого успеха — создать огненный шар. Но даже если вдруг это и получится, чем эта игрушка первокурсников по-может ему сейчас? А как насчет ощущения эфирных потоков? Где они, кстати?

Дэн попытался почувствовать вначале воздух — вот он, такой лёгкий, почти невесо-мый — но даже его запасти он может так мало! Он мысленно раскрылся, вбирая в себя воз-душные потоки — и был вознагражден приливом сил — и ощущением свежести и лёгкости. Впрочем, много взять не удалось и на этот раз.

Тело полно лёгкой, почти невесомой энергией. Воздух струится по жилам, играет в крови, наполняя тело и душу чем-то приятно-бодрящим, захотелось оторваться — и поле-теть. А ведь в этом мире это вполне возможно!!! Мысль отрезвила почище холодного ду-ша. Не стоит слишком увлекаться... как говорил Граф: "Красотой эфирных потоков". По-пробуем посмотреть, что там, под землёй.

Холм по-прежнему ощущался холмом. Плотный, тяжелый. И ещё — надёжно крепкий. Почему Дэн подумал именно так, он и сам не мог бы сказать. Но именно сила земли вну-шала спокойствие и уверенность — в основах. Сила земли?! Чёрт, с этого и следовало начи-нать. Дэн мысленно потянулся вниз, к глубинным пластам сил — и ахнул, зажимая голову. Что-то огромное, мощное откликнулось на его зов. Казалось, гигантский поток хлынул в распахнутую душу Дэна, грозя затопить, сметая жалкое сознание... Мысль мелькнула — и погасла.

— Очухался?! — кто-то немилосердно тряс его, пытаясь привести в себя. Усердия у по-мощника было много, а вот нежности — маловато и голова Дэна моталась из стороны в сто-рону, разгоняя пытающиеся собраться в кучу мысли.

— Ну всё уже, всё, проснулся я, проснулся... Дайте прийти в себя.

— Проснулся? Если бы ты так попробовал погрузиться в магию земли где-то ещё, а не на земле гномов, шансов у тебя не было бы никаких. В смысле — очнуться и вернуться на-зад. Ты, судя по совершенно, дилетантскому подходу к магии — Дэн? Бент нам рассказывал о тебе. Сколько ты уже в университете и почему не пришёл раньше? Граф небось не пус-кал? Вот ты и слинял потихоньку — размять ноги и познакомиться со здешними учениками!

Слов было много. Вроде и говорил их его спаситель медленно, с расстановкой, но всё равно они нанизывались одно на другое, спеша, обгоняя друг друга — и казалось, что собе-седник тараторит не переставая. Дэн наконец рискнул открыть глаза и посмотреть на сво-его собеседника.

Перед ним стоял уже явно немолодой гном в красивой, богато украшенной бисером одеждой, с окладистой, полной серебряной седины бородой, чуть лукавым прищуром глаз и небольшим топором за поясом.

— Здравствуйте. В университете я первый день и занятия у меня начнутся только зав-тра. А к вам я пришел сразу же после рощи эльфов.

Гном был явно озадачен.

— Так тебя отпустили одного, не объяснив... Ладно, неважно. Во всяком случае, взывая к тем силам, которым ты симпатичен, будь готов к мощному потоку магических сил! Не то он уничтожит тебя, вместо того, чтобы помочь. В магии важны не мощь, а умение... хотя и мощь недооценивать не стоит. Всё хорошо, что хорошо кончается. Меня зовут Блэнд, я здесь вроде старейшины — слежу за молодняком, чтобы не позволяли себе слишком много-го. Хотя я такой же ученик, как и ты.

Дэн посмотрел на богатую одежду Блэнда, сравнивая со своей — уже изрядно испач-канной сочным травяным соком и, мысленно, не согласился со своим собеседником. Кто бы он ни был, он был не просто учеником. Дэн окончательно утвердился в своей мысли, когда все встречные гномы низко кланялись провожатому Дэна и спешили убраться у них с дороги.

Блэнд провёл Дэна сквозь красивые металлические ворота, как по волшебству воз-никшие на одном из склонов и повёл по ухоженному, чистому коридору вглубь холма. Фа-келы, установленные прямо в стенах на небольших расстояниях, давали ровный, чуть туск-лый желтоватый свет, настолько ровный, что Дэн, усомнившись в естественном происхож-дении пламени шагнул к нему поближе, приглядываясь — и заработал одобрительный кивок Блэнда.

— Магия. Горят, пока древесина не сгниёт от сырости. Раньше здесь были настоящие факелы — пара часов, и их нет. А теперь — горят несколько месяцев — ни дыма, ни копоти и то наши охламоны ленятся менять их во время, видите ли, слишком много работы!!! Никакого уважения к традициям! Но вот мы уже пришли — заходи.

Дэн приготовившийся к длительному спуску, был приятно удивлён. Ещё больше он удивился, перешагнув порог огромного, богато разукрашенного зала. Весь затканный гобе-ленами, освещённый непонятно каким образом подведённым солнечным светом, он так же выигрывал с пусть ровным и чистым, но простым каменным коридором, как и богатая оде-жда Блэнда — с простой, хотя и современной одеждой самого Дэна.

— Наш зал совещаний. Здесь мы говорим, сюда приводим гостей. А вообще гномы жи-вут скромно. Но что мы об этом. Расскажи о своём мире.

Неизвестно, насколько хорошим магом был Блэнд, слушателем он был отменным — и при этом прекрасным психологом. Незаметно для самого себя Дэн стал рассказывать о сво-ём мире — подробно, с удовольствием вспоминая даже мелкие детали. Похоже многое, слу-шавшему его гному уже было известно. Он кивал головой, улыбался, но ни разу не позво-лил себе перебить Дэна, затем попросил перейти к рассказу о его недавних приключениях. Здесь Блэнд выслушал его очень внимательно и серьёзно. Похоже, что-то в рассказе Дэна ему не нравилось — возможно, всё. В процессе рассказа он закурил крохотную трубку, поч-ти не дававшую дыма, и теперь, недовольно затягивался, хмуря брови. Когда обессиленный Дэн смолк, он встал, повернулся к стене, безошибочно, отыскав солнечный луч — и надолго замолчал. Когда же он заговорил, речь его пошла уже совсем о другом.

— Почему-то считается, что гномы не переносят солнечного света. На самом деле они любят его так же, как и другие расы МИРТа, а ценят ни в пример выше прочих. Просто они видят его не так часто — некоторые рождаются глубоко под землёй и умирают там же, так и не увидев солнечного света. Тяжело? Но их глаза привыкают к темноте — представь, что было бы с таким гномом, если его резко вывести на яркое солнце!

— Но существуют специальные методы адаптации — вначале в сумерках, потом в тени, в пасмурный день, — растерянно продолжал Дэн. — Похоже Блэнд говорил о наболевшем — столько ярости — и горечи слышалось в его словах.

— Да! Если очень постараться, такой гном увидит солнце! Пусть понемногу и ненадол-го, но он научится без вреда для себя находится на солнце и будет получать от этого удо-вольствие. Но он не сможет вернуться назад! Его друзья и родные, его невеста привыкли обходится без света, а он уже не может без него. И получается — ни там, ни тут. Там стал чужим, тут не стал родным — он разрывается между двумя мирами и понемногу... слепнет. Тогда, конечно, он сможет вернуться назад, в свой привычный мир — проблема в том, что и в том, и в этом мире он станет просто калекой. Из героя превратится в инвалида, которым уже не восхищаются — его просто жалеют. А это не лучше, чем нож по сердцу.

Блэнд замолчал. Луч солнца освещал его лицо, но глаза его были закрыты. Наконец он повернулся и уже спокойно и бодро сказал:

— Когда обсуждали вопрос о твоём обучении магии, я был против. Просто сказал '-нет', не объяснив никому и ничего. А сейчас — объяснил, тебе.

К сожалению, я был тогда одинок — как и ты сейчас. Но тебе не поздно ещё всё изме-нить — скажи нет, и я сделаю всё, чтобы ты вернулся домой. Ты согласен?

Дэн встал.

— Возможно, вы и правы. Может быть, я совершаю ошибку. Но я тоже хочу увидеть солнце!

Блэнд молчал долго. Казалось, за эти минуты он вспомнил... очень многое: себя, такого же молодого и наивного, своё юношеское стремление увидеть, докопаться, добиться...

Наконец он тоже встал.

— Это твой путь. Выбор, который ты сделал — не единственный, но он может быть именно таким, который ты запомнишь надолго. Ты ещё не нашел себе места, где бы ты мог остано-виться? К сожалению, мы не можем пригласить тебя к себе — у нас другой образ жизни. Но ты всегда сможешь забегать к нам — просить помощи, совета или просто в гости. А сейчас — позволь кое-что тебе подарить.

Блэнд не сделал ни одного движения, но внезапно одна из стен зала раскрылась. Плавно и величественно, как в сказке, уплывали в специальные пазы метровой толщины каменные стены. Когда этот поистине завораживающий процесс закончился, не осталось даже следа от стоящей стены, теперь это была просто комната, но только она вдруг стала на десять метров длиннее. А на открывшейся стене висела приличная коллекция топоров, топориков, секир... Короче все виды излюбленного оружия гномов, богато изукрашенные и тщательно отполированные, сверкали всей своей красотой перед глазами Дэна.

— Меня мутит, когда я вижу кого-то без оружия. Неожиданно прервал лицезрение Дэна Гном. Мы находимся в мире, ведущем бесконечные воины, изучаем боевую магию, и ору-жие здесь носит любой ученик. Никогда не оставляй его и всегда будь настороже — и тогда проживешь долго и, может быть, счастливо. Возможно со временем ты получишь меч — все вы люди, на них помешаны, но топор гнома никогда не будет лишним. Найди себе тот, к которому протянется твоя рука и примет его твое сердце. И поверь — он будет верно тебе служить до конца.

Дэн прошёл вдоль стены. Оружие притягивало взгляд. Необычные, сверкающие блеском отличной стали, эти изделия подземных мастеров так же отличались от колуна, которым Дэн рубил иногда дрова для бани, как пушка отличается от рогатки. В иные можно было смотреться, как в зеркало, другие были покрыты сложным выгравированным узором. На некоторых лезвиях тонкая филигрань переплеталась с вкраплениями драгоценностей и не-понятных других оттенков металлов — создавая убийственно опасные произведения искус-ства. От восхищённого созерцания Дэна неожиданно оторвал Блэнд:

— Ты не выбираешь. Ты любуешься ими — как в музее. Так оружие тебе не выбрать. По-пробуй почувствовать клинки — так же, как ты чувствуешь магию. В них, кстати, её немало, так что ухватиться есть за что. Ну а дальше..., всё будет зависеть от тебя!

Дэн послушно закрыл глаза, мысленно, потянулся к клинкам, ощутил исходящие от них токи сил... Вот здесь — жажда убийства, смертельная не только для врагов, но и для неуме-лого хозяина, здесь — магия земли, обновлённая и легко доступная. Обладатель такого топо-ра будет отличным шахтёром, чувствуя слабину породы — и её мощь, различая трещины и ямы, скрытые от глаз...

Теперь каждый топор превратился в книгу — он рассказывал о себе, иногда скупо, иногда взахлёб. Многие из них были уже ветеранами, и, вглядевшись попристальней, можно было разглядеть пиршественные залы и золотые кубки, незнакомых гномов в богатых одеждах или — ярость атаки, чужие грязные шеи и кровь, брызжущую из края клинка... Дэну стало дурно. Он оторвался от стены, отойдя в центр зала и, обессилено опустившись на скамью, стоявшую у огромного стола заседаний, принялся вытирать пот со лба.

— Ты изучаешь, пытаешься вникнуть и разобраться. — Голос Блэнда был тихим, спокой-ным и чуть насмешливым. — Неплохой способ подобрать себе топор — если знаешь, что тебе нужно. Но есть ли у тебя такие знания — об оружии и о самом себе? Тебе даже при виде крови плохо. Не пытайся за пять минут усвоить то, на что у других уходят годы — лучше от-ключи сознание. Клинки нужно почувствовать.., а они должны почувствовать тебя. И это будет наилучший выбор. Уставший Дэн вновь потянулся к стене Славы — почему он так её назвал, он и сам объяснить не смог. Уставшее сознание отключилось, и теперь лишь эмо-ции доносились от клинков. Лёгкие, едва заметные, они не касались Дэна, обходя его и уносясь куда-то вдаль. Спокойные равнодушные, изделия подземных мастеров не призна-вали этого странного человека своим хозяином. И вдруг появилось — белое, ничем не за-мутнённое сияние, похожее на солнечный свет. Радость, восторг переполнили Дэна. Каза-лось, он встретил своего большого и сильного пса — верного и любящего, способного и утешить, и защитить, а главное понять. И ещё — безумно по нему соскучившегося. Дэн встал и, не открывая глаз, пошёл навстречу — слуге? Другу?

Сияние успокоилось и светилось ровным, приятным светом. Пальцы Дэна ощутили гладкую и прохладную поверхность, что-то легко и почти невесомо скользнуло к нему в руки, устроившись в них уютно и приятно, как птенец в гнезде, свитом заботливой мате-рью. Дэн открыл глаза и увидел небольшой, сверкающий топорик с двумя полукруглыми лезвиями и короткой в пол локтя рукоятью, без каких либо украшений и изысков. Его то-пор был прост и изящен — только четкая красота и функциональность — и ничего лишнего. Это было действительно то, что нужно. Дэн прижал его к груди, поднял голову — и застыл, глядя в огромные, выпученные в немом изумлении глаза Блэнда.

Холм гномов уже давно остался позади, а Дэн всё ещё посмеивался, вспоминая столбняк Блэнда и других гномов, спешно собранных последним. Топор не был ни особенно доро-гим, ни особенно ценным, но никто и представить себе не мог, что он его выберет — в этом Дэн мог поклясться. И хотя это был не могущественный артефакт, способный повергнуть в прах вражескую армию, но он был дорог Дэну, как бывает дорог щенок, впервые попав-ший в руки ребёнка — молодой, полный сил, мало что понимающий в этом мире, но беско-нечно доверяющий хозяину.

Топорик свободно висел на поясе, не стесняя движений — и согревал Дэна дыханием ра-дости. Пояс — широкий, кожаный, с непонятными петлями и с хитроумными застёжками был чуть ли не насильно вручён Дэну пришедшими в себя гномами — дескать, без него он обязательно порежется. Дэн смущался, благодарил, а всё еще удивляющиеся гномы гурь-бой высыпали на пригорок и долго махали ему вслед, глядя на него с непонятным, но ува-жительным интересом во взорах.

Деревня встретила Дэна суетой и полным к нему безразличием. Непонятные, странной архитектуры дома, небольшие улочки, выходящие все на площадь с фонтаном и крохотным рынком. Карта деревушки напоминала бы детский рисунок солнца — прикинул Дэн. Множе-ство самого разнообразного люда суетилось в деревне; кто-то куда— то шёл, бежал, яростно спорил, что-то рисовал прямо на земле или даже в воздухе — все были заняты, все были раз-ными — и никто не походил на Дэна. То есть были, конечно, люди — или почти люди — с дву-мя ногами и руками, повыше и пониже, от бледно жёлтых до лиловых, но землян среди них не было. И посреди этой огромной шевелящейся, двигающеёся, что-то продающей и поку-пающей, что-то решающей и доказывающей толпы — Дэн почувствовал себя одиноким. Та-кого не было ни у эльфов, ни у гномов — там он чувствовал себя гостем — желанным или нет, но гостем, а хозяев — пусть далекими, но родичами, известными по сказкам и преданиям. Тут же он не знал никого — и чувствовал себя посреди толпы, как в пустыне.

— Ты откуда? — Одно из существ заметило его растерянность и участливо остановилось. Лучше бы оно это не делало! Фиолетовое, с огромными янтарным совиными глазами и, подобно Графу, покрытое перьями, оно было совершенно чуждо Дэну и, вообще, человеку. А забота, нарисованная на гротескном фиолетовом лице, не успокаивала, а наоборот, за-ставляла сердце учащённо биться.

— Новенький? Пройди по лучу семь — там есть гостиница для существ, подобных тебе — в ней вполне комфортно и неплохо кормят.

Тут сильный тычок в спину опрокинул Дэна в грязь. Он не успел ничего понять, и вот уже лежит, отплёвываясь и нашаривая своё новообретённое оружие, а его недавний собе-седник стоит, заслоняя его от двух вполне человекообразных рептилий — зелёных, с чешуёй, матово глянцевой и с разводами по краям, с оранжевыми огромными глазами — и о чём-то яростно спорящими на неизвестном Дэну языке.

Дэн кое-как встал, прижимая к себе вытащенный топорик и потирая ноющий бок, на-правился к рептилиям. Не прерывая спора, одна из рептилий, равнодушно поглядев в его сторону, вытянула руку — и уже знакомый огненный шар, сорвавшись с зелёной ладони, по-летел к подящему Дэну. Время на секунду остановилась, оглядывая создание неземной ма-гии — небольшой тёмно-оранжевый сгусток огня, плюющейся раскалёнными искрами — и понеслось вскачь.

Огненный росчерк метнулся к груди Дэна, налетел на топорик и взорвался, разлетев-шись теперь уже безопасными искрами. На лицах рептилий отразилось изумление, они яв-но принялись колдовать уже по серьёзному, но недавний собеседник Дэна воспользовался замешательством и швырнул в землю что-то тёмное и вонючее, повалил густой дым, заста-вив всех раскашляться, а фиолетовый приятель уже тянул Дэна в один из проулков.

— Здорово ты!

Это было сказано с неподдельным восхищением.

— Зангар всегда гордился своим умением создавать несокрушимые феерболы, но теперь он умоется: его шаг был небрежно разбит — и кем! Землянином!

Тут существо осеклось и в явном смущении принялось разглядывать Дэна.

— А ты правда из не — магического мира?

— А что, это наказуемо? Голос Дэна сорвался, он не ожидал атаки и был в смятении — его спас тот, от кого он и ждал неприятностей в первую очередь. Похоже, многое здесь не так, как на земле, и говорящие совы размером, — хм, с очаровательную девушку — далеко не са-мые плохие существа на свете. — Во всяком случае, спасибо за помощь... Меня зовут Дэн.

— Дэн? Очень приятно. А меня — Панея. Это значит — летящая в темноте. А что означает твоё имя?

— Понятия не имею. Это нужно спросить у моих родителей...

Хлоп! Тонкая рука запечатала ему рот.

— Ты что назвал мне своё настоящее имя? Ты вообще сбрендил? Я, конечно, польщена, но сейчас не место и не время для таких откровений. Какой псевдоним ты выбрал?

— Никакой. Я сегодня только... приехал и ещё не знаю здешних порядков.

Панея всплеснула руками.

— Да, тебя проверяют по полной — не только твои навыки, но и твою интуицию, твою удачу... Но, во всяком случае, теперь мы знаем, что тебе нельзя оставаться в деревне — и нужно сменить имя. Здесь многие недовольны тем, что среди них будет учиться пария, ли-шенный способностей. Мы сделаем...

— Нет. Извини, Панея, но я только сейчас сообразил, что ты — девушка. Не в моих прави-лах заставлять женщин решать свои проблемы. Я всё решу сам. А сейчас иди обратно в де-ревню. Не нужно, чтобы нас видели вместе — плохая репутация для прекрасных девушек губительна.

Фиолетовое личико побледнело, став на несколько тонов бледнее, и девушка — сова, от-вернувшись пошла к деревне. Лицо было опущено и тонкие ручки безвольно висели вдоль туловища. Вся её фигура выражала столь безутешное горе, что Дэн, сам удивляясь себе, в два прыжка догнал свою собеседницу.

— Постой. Извини, но я правда не могу иначе. Давай встретимся, когда всё успокоится — я расскажу тебе о своём мире, и может быть, узнаю от тебя что-нибудь о здешних порядках...

Панея вскинула голову, кивнула и умчалась в деревню. А Дэн растерянно пошёл к уни-верситету, вспоминая вспыхнувшее фиолетовое лицо и недоумевая, в какие же дебри нече-ловеческих отношений ему еще предстоит заглянуть...

Ночь застала его в развалинах старого университета. Тёмные гигантские блоки, состав-ляющие его основу, были почти не тронуты временем, крыша над комнатой, которую Дэн выбрал своим временным пристанищем, тоже сохранилась — лишь только двери сияли пус-тыми провалами.

Нужно было бы соорудить что-нибудь от сквозняков, но сил уже просто нет — этот день тянулся целую вечность. Хотелось только спать. Дэн насобирал сухих веток, невесть отку-да взявшихся в развалинах — и скоро небольшой костерок вполне успешно противостоял лёгкой ночной прохладе, а Дэн утрамбовывал сухой мох, устраивая себе удобную постель.

Шорох сзади раздался внезапно, напоминая, что день испытаний ещё не кончился. Для успевшего расслабиться Дэна он показался громче фанфар и, резко обернувшись, он застыл в изумлении: на другой стороне костра, вытянув к огню лапы, спокойно лежал огромный чёрный волк.

Дэн, медленно, не отводя глаз от волка присел рядом со сброшенным ремнём и нащупал рукоять подарка гномов. Волк моргнул и положил голову на лапы, сонно глядя на огонь.

— Так Дэн, спокойно. Этот тип ни чуть не страшнее, чем все встреченные сегодня до не-го. И он наверняка связан с магией. Ну-ка посмотрим... Дэн привычно уже прикрыл глаза, пытаясь нащупать магические потоки. Их обрывков было много в старых зданиях универ-ситета — и потянулся к лежащему напротив зверю. Он не ощутил ничего. Нет, не совсем так — тут струится воздух — даже он здесь не такой, как на улице, полный сложных сил и остатков старинных заклятий: вот стены, выдержавшие многое и ещё большее отразив-шие. Вот огонь — он и с закрытыми глазами чувствуется так же — тепло, свет и отголоски да-лёких пожарищ дремлют сейчас на небольших ветвях перед ним. А за костром — пустота.

Не заполненная ничем или заполненная всем вместе? Она лежала перед ним, спокойно, равнодушная к его попыткам постичь её суть, не желающая ему зла, но и не желающая ему добра. Пустота подчинялась каким-то иным законам, но что-то в них было сродни ему, иначе её не было бы здесь.

Дэн открыл глаза. Он бы не удивился, если бы волк исчез, растворился в начинающем темнеть воздухе, но он по-прежнему лежал перед огнём, жмурясь от огня.

Волк был стар. Не дряхл — тело полное сил, всё еще было готово выполнить любой при-каз, но дымка столетий заволокла глаза зверя, проступила серебряной сединой на его шкуре — казалось, паутина времени начала оплетать сильного зверя, готовясь победить, как собст-венно, бывает всегда. Волк встал, потянулся и потрусил к двери ведущей вглубь универ-ситета. Уже в проёме он обернулся и его взгляд, чуть насмешливый, чуть ироничный скользнул по Дэну.

— Время может стать союзником, если узнать его получше. Оно твой враг лишь первую тысячу лет, а потом...

Был ли этот голос слышен или это только почудилось Дэну? Волк исчез во тьме универ-ситета, но Дэн ещё долго сидел у огня, заново переживая события странного дня и вечера.

— Ну всё, хватит с меня знакомств на сегодня.

Дэн встал, забаррикадировал остатками хвороста проём вглубь университета и рухнул на постель из мха, предоставив остатки огня собственной участи и мечтая только об отды-хе. А ночью ему приснился Сон.

Огонь погас и лунные тени робко проникли сквозь щели вглубь комнаты, озаряя всё не-верным сиянием. Лун в этом мире было несколько и их свет менялся, создавая причудли-вые узоры и посыпая всё серебром бледного, чуть робкого сияния. Дымка тумана повисла в воздухе, играя частицами пыли, наполняя их жизнью, их движение — танцем, их тела — све-том, и казалось, бесконечные хороводы каких-то крохотных существ пируют на развали-нах древних строений. Движение танца было стремительным, всё ускоряющимся — каза-лось, что воздух сейчас взметнется, закрутится смерчем и ураган обрушится на спящего человека. Но воздух оставался спокоен — даже слишком. Он был подобен воде, покоящейся многофутовой массой на дне моря и не замечающей игры стаи рыб в ее струях. Он отвергал движение, хотя состоял из него и не колыхнулся даже тогда, когда тени, выйдя из углов не освещённых луной, сгустились и образовали фигуру человека. Черты лица, скрытые тьмой, больше оставляли воображению, чем реально показывали. Волосы, словно, присыпанные пылью в серебре — седины? Лунного сияния? И плащ — из шкуры огромного волка, полный какой-то внутренней силы — он жил своей жизнью, отбрасывая от себя лунный свет, но и не смешиваясь с тьмой.

Он начинался из теней и уходил в тени, скрадывая фигуру обладателя. И уже было не-понятно — есть ли человек, или это только мираж сна, сидящий неподвижно у потухшего костра и рассматривающий Дэна.

— Когда река возвращается к истокам — она превращается в море. Это может дать начало чему-то новому, но и может означать конец всего старого. И это уже не зависит от воли от-дельной струи — это стихия, которая вольна сотворить с миром то, что близко её природе. И никто не может помешать, но многие захотят помочь. Захотят сами того не подозревая — из любопытства, из расположения, просто по обязанности. Впрочем, чтобы не говорили, пер-вый шаг смерти — это рождение. Хотя обратное тоже может быть верным.

Человек откинулся назад в тень, черты лица его странно заострились, напоминая морду волка? Пустой плащ упал на землю, послышался шорох — и вновь настала тишина.

Потревоженные падением серебреные пылинки взметнулись было, но быстро успокои-лись и продолжили свои бесконечные хороводы. И Дэн ощутил, как стало холодно. Костёр давно остыл — его тепло улетучилось в хороводах серебряных снежинок, исчезло, дав жизнь странным танцам лунного света — и холод начал студить кровь. Он отгонял покой, хватал за руки, забирался под рубашку, студил тело. Дэн встал — легко, как во сне, но чувствуя ток ускоряющейся крови в руках — взял лежащую у остывшего костра шкуру и набросил себе на плечи. Шкура была толстой. От неё сразу же начало расходиться тепло, создавая уют — и ощущение спокойствия и надёжности.

Дэн лёгко оказался на своей постели — и уже проваливаясь в крепкий сон без сновидений ощутил, как шкура приспосабливается под его тело, стараясь охватить его всего, создать максимум тепла и защиты...

Утром Дэн проснулся удивительно бодрый, отдохнувший. Он отлично помнил вчераш-ний день, вечер, волка, зашедшего на огонёк и — странный сон! Плаща никакого не было — значит, сон? Впрочем, в этом мире многое было непонятным, но от этого не менее интерес-ным.

Университет встретил Дэна пустотой огромных залов, гулким эхом и — прохладой. Было что-то бодрящее, надёжное в толстых плитах здания. Казалось, что каждый побывавший здесь оставил свой след на этих каменных глыбах или это они оставили свой след в душах учеников? Дэн шёл длинными гулкими коридорами и утренний свет, проникающий сквозь многочисленные окна, бросал ему под ноги золотистый ковёр весёлых солнечных пятен. Незаметно ушли куда-то вдаль все тревоги прошлого дня, исчезли страхи и даже пустой желудок затих. Дэн замедлил шаги, оглядываясь по сторонам и насвистывая себе под нос.

— Интересно, где же все ученики ? В деревне их было множество. А комната 117? Здесь одни залы в которых хорошо, наверное, давать балы, но непривычно заниматься. Пожалуй, я так буду долго идти... Дэн оглядывал огромные комнаты с потолками, теряющимися где-то под крышей, и в каждой комнате видел золотой номер — 7, 13. 21... Интересные были числа. Они шли не по порядку, вразнобой и каждое, казалось, обозначало что-то своё.

— Похоже, магия чисел им известна. Не все номера комнат счастливые, но все — значи-мые. А что значит 117? 7 — счастливое число, а — 117?

Занятый раздумьями, Дэн едва не прошёл мимо предназначенного ему кабинета. Его ок-ликнул Граф.

— Дэн, давай быстрее, мы ждём.

Кабинет был тот же самый, в котором Дэн проходил собеседование. Так же стоял рек-тор, так же топорщил крылья Граф и, казалось, не прошло и мгновенья с тех пор, как Дэн вышел из кабинета. Над столом ректора парил больной светящийся шар, отливающий пер-ломутро-матовым светом. И он не был пустым. Внутри него Дэн увидел себя, заходящего в кабинет. Все события предыдущего дня промелькнули перед ним — унижение эльфов, об-морок у гномов, грязевую ванну в деревне. Дэн вспыхнул. Всё это время за ним наблюда-ли! Спокойно, отчуждённо, оценивая его поступки, слова... сны? Он высоко поднял голову и шагнул вперёд.

Ректор поднял руку:

— Спокойно, юноша. Вы не привыкли к наблюдению, но поверьте, это в ваших интере-сах. Не изучив Вас, ваш характер, привычки и психологическую направленность, мы не сможем дать вам именно те магические знания, которые вы смогли бы воспринять. И по-верьте — вы справились очень неплохо. И дали нам ряд любопытных наблюдений, которые будут положены в ваш магопрофиль. Но сейчас покажите, пожалуйста, подарок гномов.

Дэн молча отстегнул от пояса топорик и протянул ректору. Разум говорил ему, что до-воды ректора разумны, но какая-то детская обида продолжала жечь ему душу.

Сейчас топорик был похож на секиру — небольшую, острую и опасную, играющую хо-лодными сполохами серебристого огня. Её не нужно отдавать! Осознание этого было таким сильным, что руки Дэна отдёрнулись сами — за мгновенье до того, как ректор посерел и упал на тёмный пол кабинета. Граф, проявив редкое проворство, подскочил, но не к ректо-ру — а к Дэну и, с силой сжав руки, заставил его оставаться на месте. Граф хоть и непонят-ный, весь в перьях, но гном и разорвать его хватку мало кому под силу из живущих на зем-ле. Дэн это понял отчётливо. Впрочем, это были мелочи по сравнению с тем, что творилось в кабинете. Пол вспучился пузырём, закрывая тело ректора, потёк, утратив всякое сходство с камнем — и опал. Ректора не было. Не осталось и следа. Дэн потрясённо смотрел на пол, и мысли крутились в его голове, сталкиваясь и налетая друг на друга.

— Я... Я его убил?!

— Нет, юноша... Меня убить в стенах университета практически невозможно. Хотя... Вы были к этому близки.

Дэн подпрыгнул и резко развернулся. Позади него спокойно стоял целый и невреди-мый... ректор.

— Но я ничего не сделал! — Хотя прошло уже достаточно времени, Дэн никак не мог ус-покоиться. — Если секира уничтожает любую магию, как она могла вообще существовать в этом мире? И почему гномы мне её подарили?

— Когда же ты наконец успокоишься? Или тебя пугает мысль, что ректор — существо, созданное магически?

Граф был прав. Именно, осознание этого факта потрясло Дэна сильнее всего — его собра-лась учить магии... Магия? Разве такое возможно? И хотя был уже вечер и они сидели у ог-ня в комнатке Дэна, которую Граф двумя взмахами крыльев превратил из заброшенной по-луразвалившейся халупы в нечто более приемлемое для житья, Дэн всё ещё не мог спра-виться со своими нервами.

— Это релаксация. Отдача на всё необычное. Всё это даже хорошо, теперь ты более чётко чувствуешь этот мир. До этого ты отгораживался от происходящего незримой стеной раз-меренного человеческого сознания, вольно или невольно отделяя себя от этого мира, но те-перь ты уже тут. Твой разум принял происходящее и твои чувства начали реагировать на окружающий мир. А вначале твоё спокойствие даже пугало. И лишь ректор смог подобрать объяснение происходящему и найти должный способ...

— Ректор! Я... должен учиться у него?

— Другого пути познать магию нет. Он лучший учитель за многие века, и при этом не-превзойдённый мастер по вколачиванию основ в непутёвые головы школяров. И ещё — в основе его лежит могучий дух великого воина древности, так что его нельзя считать чем-то меньшим, чем человек. Скорее, большим.

— Ладно. Не знаю, может и так. Но почему гномы подсунули мне ЭТО!

Секира легко лежала на ладонях Дэна, поблёскивая серебристым светом. Она была неж-ной.

— Подарки никто не всучивает насильно... Их принимают или нет. Ты получил три по-дарка с тех пор, как начал ученичество — по выбору учителя, по выбору разума и интуиции. Первый был — здоровье и силы. Этот выбор за тебя сделал я, иначе ты не смог бы пройти обучение. Твое тело стало более совершенным, а возможности твоего разума получили свободу... Второй выбор — вполне осознанный и сделанный твоим сознанием — была эта се-кира, делающая своего владельца неуязвимым для очень многих видов магии, но она здо-рово ограничивает твое ученичество. И не думай оставлять её во время наших уроков — её влияние теперь постоянно. Тебе придётся учиться магии, обходя и это препятствие. Третий же подарок... он наиболее интересен. Ты встречался с кем-нибудь этой ночью?

— Ночью? Скорее вечером. Ко мне в развалины забрёл волк — огромный чёрный волк, но магического в нём не было ничего.... Не ощущалось даже волчьей сути. Впрочем, он почти сразу ушёл...

— А ночью приснился необычный сон, верно? Расскажи нам, Дэн... — Ректор появился из полуразрушенной стены и присел рядом с сосредоточенным Графом.

Дэн вздрогнул. Похоже, он выбрал не самое обособленное жилище...

— Ну, сначала был хоровод пылинок...

Дэн обессилел. Мастера принялись за него всерьёз. Они, кажется, сильно взволновались, снова и снова допытывалась до мельчайших деталей, выпытывая подробности уже начав-шегося забываться сна. Вначале он вспоминался очень ярко, но теперь всё стремительней исчезал из памяти, словно выполнил своё предназначение... Наконец Дэн не выдержал и заявил, что не помнит таких деталей — ни лица призрачного человека, ни покроя плаща и, вообще, он не скажет больше ни единого слова пока ему не объяснят, что же приключилось с ним ночью такого, что вызвало столь явный интерес его невозмутимых учителей.

Это каким-то образом разрядило обстановку. Ректор прислонился к стене, скрестив руки и почти сливаясь с нею, а Граф присел у весело потрескивающего костерка, закурил ма-ленькую трубку и заговорил спокойным, почти сонным, голосом:

— Мы не знаем того, что с тобой приключилось, Дэн. Любое магическое действие должно оставлять следы, легко читаемые людьми сведущими в магии... Здесь их нет. Можно было бы предположить, что всё это тебе привиделось, если бы не подарок, который лежит на твоих плечах. Он неопровержимо доказывает...

— Но я ничего не чувствую! — Дэн вскочил, лихорадочно пытаясь снять с себя нечто не-видимое, но лишь насмешил своих наставников.

— Сядь и успокойся. Этот подарок ощутить и снять, если захочешь, ты сможешь лет че-рез пять напряжённых занятий. Вещь очень непростая и сложная — даже для нас. И поэтому, непонятно, зачем кому-то дарить столь необычный артефакт начинающему новичку, кото-рый не то что воспользоваться — ощутить его не в состоянии. Пока что тебе стоит приме-риться с ним — или вернуться в свой мир, где через пару столетий он распадётся сам собой, не имея энергетической подпитки. Наверное...

— Приятно, когда выбор понятен... — Дэн был мрачен. — Но кто, и главное, зачем надел на меня это нечто?

— Не кто-то, а ты сам — прошлой ночью, когда принял подарок. Или ты забыл? А вот за-чем...

— Я не принимал никаких подарков!!!

— Успокойся и не переживай так. Подарки бывают разные и принимают их по-разному. То, как ты получил это.... Слишком многое на этом сошлось. И необходимость испытания интуиции, и твоя неподготовленность к астральным встречам, даже твое недоверие к про-исходящему — всё было учтено... или прочувствовано.

Граф и ректор обменялись понимающими взглядами.

— Так, хватит ребусов. Я уже успокоился и теперь просто объясните мне — чей это пода-рок и чем мне это грозит?

— Чем грозит? Изменением учебных планов. Тебе ничего не угрожает — интуитивный по-дарок не может навредить. Просто твое магическое сознание очень сильно экранировано от нас и теперь нам придется заниматься с тобой по очень усложнённой программе — методом проб и ошибок. Твой плащ ещё предстоит изучить, но, в любом случае, занятия мы про-должим, невзирая на таинственные подарки...

— А почему бы не найти дарителя и не попросить его снять свой подарок, хотя бы на время обучения, если уж он такой безвредный?

— Ну, во-первых — теперь эта вещь твоя и снять её можешь лишь ты сам. А во вторых — мы не знаем, кто говорил с тобой прошлой ночью.

— То есть здесь мог быть кто угодно? Дэн опять вскочил. — Вы ведёте войну и ваши враги могли...

— Ты просто не понимаешь. Именно потому, что здесь постоянно воины, университет защищён так, как не один другой во всех известных мне мирах. — Граф был терпелив.

— Значит, недостаточно защищён!

— Ну предположим, что некто из стана Врага проник в надёжно охраняемую зону. Он всё равно ничего не смог бы делать в стенах университета — пусть и бывшего. Эти старые кам-ни, которые ты избрал своим домом, очень мудро, по-моему, просто не позволили произой-ти ничему чёрному. А следы этой попытки, заведомо обречённой на провал, были бы вид-ны с другого конца долины — и здесь бы сейчас было бы столько народу!

Дэн медленно сел. Ему никогда не нравились детективы и он чувствовал себя довольно неуютно, если не понимал правил преложенной ему игры.

— Ладно. Тогда кто мог быть моим гостем?

— Маг очень высокого уровня, детально знакомый с защитой университета и умеющий скрывать следы своего пребывания от мира, в котором он находится.

Дэн поневоле заинтересовался.

— Это как?

Граф рассмеялся.

— Понятия не имею. И не только я. Он, — кивок в сторону неподвижно стоящего ректора, — тоже не знает кто был у тебя ночью. Хотя знает всех магов современности, просто обязан — по должности.

— Кроме тех, кто не применяет магию или, вернее, известные мне формы магии. — Голос ректора был тих и задумчив. — Это приводит нас к....

— Он давно умер!

Ректор даже не обратил внимания на реплику Графа.

— Пожалуй, я рассажу вам одну историю. Воспринимайте это как занимательный рассказ на ночь... Мне много, очень много лет. Так много, что я уже почти и не помню ничего из своих первых дней, когда я ещё был человеком. У меня были хорошие ученики, были пло-хие ученики, были такие, которых я отказывался учить, хотя они были потомственными магами из очень хороших семей... Я всегда гордился своими учениками и никогда не раз-рывал связь с ними после окончания учения... Я знаю, где находятся те, что живы и где те, что уже мертвы. Я чувствую их — одних лучше, других хуже, но они всегда в моей душе, потому что я люблю их, как хороший ремесленник любит произведения рук своих и гор-жусь ими — как гордится отец сыновьями, продолжившими его дело... Наверное, поэтому меня и сделали тем, кем я стал....

Немного помолчав ректор продолжил:

— Но один ученик ушёл от моего взора... Это было очень давно...

Как его звали? Неважно. Тем более что он, как многие ученики, взял себе другое имя. Назовём его... Волк.

Всё началось много лет назад, глухой ночью, когда к стенам университета подкинули младенца. Бывает так иногда, где-то в глуши рождается ребёнок с непонятным, ненужным местной общине даром — пугающим и сердящим одновременно. Случалось сельчане убива-ли таких детей или бросали в лесу, на съедение зверям... Этот ребёнок тоже был оставлен в лесу. Двух недель от роду один, не имея ни отца, ни матери (кто отец — жители не знали, а мать умерла при родах). Он должен был погибнуть, даже при условии великого магическо-го таланта! Но, видно, в мире, кроме магических действуют и иные законы... Ребёнок вы-жил: через полгода охотники нашли его в лесу. Он был мал, но отбивался и рычал по вол-чьи. Тогда шаман описал его историю на клочке бумаги и отправил его к нам — предоставив нам решить его судьбу. Мы так и не смогли определить его родину, знаем только, что она очень далеко, за много миров отсюда, гораздо дальше, чем твоя...

Ребенка определили в семью недалеко от нашей долины. Его волчьи повадки быстро прошли, сменившись умением отгораживаться от окружающих. Что-то в нем так и оста-лось лесным, диким, а может просто природным — проступившим сквозь налёт цивилиза-ции.

Так вот, это был очень способный паренёк с какого-то окраинного мира, полный ком-плексов своей невзрачности и скрытых талантов. Не скажу, что он был одним из выдаю-щихся учеников, но талантливым он был наверняка. Он очень прилежно учился, не боялся рисковать и экспериментировать. При этом был достаточно осторожен и аккуратен, и уже на третий год добился таких успехов, что его стали брать на вылазки к врагу. Тогда все бы-ло гораздо опасней, чем сейчас — война была нешуточной, многие гибли защищая наши ру-бежи... Сейчас всё гораздо проще — вооружённый до зубов нейтралитет, который мало кто хочет нарушить...

Волк был отличным магом. Он разработал некоторые приёмы, вошедшие в основы бое-вой магии и сохранившиеся до наших дней. Он быстро рос, как маг, но потом всё кончи-лось — он сломался. На его глазах погибла его подруга, и он не смог ей помочь. Вины его в этом не было никакой, но он ушёл из университета и поселился вот в этих холмах, ведя замкнутый образ жизни и избегая всех, особенно меня. Я всё понимал и не тревожил его, стараясь не мешать ему переживать горе... А потом он исчез. Выпал из моего восприятия, просто растворился в этом мире... Все решили, что он просто вернулся домой — расстояние могло ослабить связь.. Я поднял чувствительность до предела, искал его и среди живых, и среди мёртвых — и ничего не нашёл. Он не возвращался домой, он по-прежнему где-то сре-ди нас, но все давно уже смирились с его смертью, а мне почему-то кажется, что он жив...

Тогда было очень тяжело. Атаки тёмных следовали одна за другой, магия буксовала, сталкиваясь с дикой, первобытной яростью ЗЛА, замешанного на жертвенной крови... Гиб-ли опытные, боевые маги — один за одним, не в силах справиться с нечистью, захлёсты-вающей континент. Жители, у кого была возможность, начали перебираться в другие ми-ры... Другие брали в руки оружие, готовясь дорого продать свою жизнь. Сама земля горела и трескалась, не в силах выдержать накала схваток, происходящих на ней...

Волк тогда здорово переживал... Найдёныш, он не знал другой земли, кроме этой и дру-гого дома, кроме университета и очень боялся потерять и то, и другое... А тут ещё смерть подруги... Все ожидали, что он присоединиться к боевым магам, но он просто исчез, а по-том атаки Тёмных пошли на убыль, а вскоре и вовсе прекратились... Простые жители ре-шили, что Тёмные выдохлись и вздохнули с облегчением, шумно празднуя победу... Мно-гие ученики присоединились к ним, но маги поопытней — нет. Слишком силён был враг, чтобы отступить без веской причины и то, что мы не увидели её, не радовало, а лишь на-стораживало. Не одно столетие велось изыскания, каждый момент предшествующий от-ступлению Тёмных, был изучен, но тщетно. Волк... он пропал примерно в это время, и бы-ли такие, кто связывал эти два события. Но что мог сделать один, пусть даже и очень спо-собный ученик? А мы так и не успели присвоить ему статус полноправного мага...

Я знал больше других. Он искал новые, нетрадиционные пути. Всё началось как попыт-ка найти выход уязвлённому самолюбию. Когда он только начал учёбу, ему здорово попало от старших учеников. Потом это переросло в увлечение, он и дипломную посвятил изуче-нию нетрадиционных приёмов боя. Но при этом он больше скрывал, чем говорил, и молчал даже о том, о чем нужно было сообщить... Знаю лишь, что он искал помощи на путях Ве-ликого безразличия...

Дэн вздрогнул.

— Что это такое?

— Это я прочитал как-то в его мыслях... Незадолго перед его исчезновением. Вероятно, он нашёл то, что искал и, возможно, теперь он ищет нас. Все эти века... Я очень прошу те-бя, Дэн, если он придёт к тебе, попробуй хотя бы поговорить с ним. Я думаю — это более важно, чем всё, что происходило в университете за долгие, долгие годы и, возможно, это предвещает новую войну... .

— Ладно, а сейчас: ты получил положенные ученику три подарка, но нигде в правилах не сказано, что я не могу сделать тебе ещё один, и, по моему, он тебе просто необходим. Ко-гда-то, в качестве дипломной работы, я получил один очень любопытный артефакт. Один очень богатый, но не очень способный ученик решил, что может мастерство заменить день-гами и сделал пару браслетов, связав его камнями Харишара. Эти кристаллы стоят басно-словно дорого, потому что способны собирать и хранить в себе энергию. Он и создал эта-кий силовой запас перед экзаменами, решив заменить умение грубой силой. Экзаменаторы разделали его в пух и прах, но вот сами браслеты — оболтус вложил в них массу старания, крохи таланта плюс невероятная удача — получилась уникальная вещь! Я принял их как вы-пускную работу и посоветовал искать себя в этой области. Он теперь делает менее дорогие, но вполне забавные вещицы... Эти браслеты же провалялись у меня довольно долго, в мире полном магии они никому не нужны, но вам могут понадобиться — ведь в вашем мире магии нет, не так ли? Кроме того, поскольку ваши — гм, подарки лишили вас возможности полно-ценного контакта с силовыми полями, вам придётся учиться работать в два этапа — вначале собирать энергию в браслеты, и лишь затем её использовать в настоящем деле. Уроков это, конечно, не касается....

Учителя давно ушли, а Дэн сидел, разглядывая собственные руки, обхваченные широ-кими серебряными браслетами с расположенными рядами крупными кристаллами. Кри-сталлы были мутно серыми, словно из грязного стекла, и не было в них ни красоты брилли-антов, ни прелести изумрудов, если бы... ряд камней, расположенный ближе к локтю, слабо светился. Еле-еле, в солнечный день не заметишь. Как объяснил перед уходом Граф, на-полненные энергией камни светятся как мощные фонари, испуская ровное, тёплое сияние, — вот только наполнить один такой камушек энергией — задача для подготовленного мага не на один год. Камни и сами могут тянуть энергетический фон, но немного. За все годы в на-полненном магией университете, браслеты смогли лишь слегка заставить притеплиться первый ряд — впрочем, ему и этого для учения хватит...

Дэн вспоминал слова учителя и чувствовал — он ещё увидит их сияющими, полными энергией до краёв, но этот день не будет счастливым днём его жизни...

Глава 4 Учёба

Наутро Дэн встал и привычно отправился к ближайшему ручью, протекающему на краю долины за развалинами — поплескаться и вообще — привести себя в порядок. У него уже вы-рабатывался определённый ритуал: встать прийти к ручью, умываться, сделать зарядку, ощутить и попытаться понять потоки силы, текущие вокруг... Обязательный повтор вче-рашних уроков, иногда — удачно, чаще — нет, а затем — завтрак. К тому времени в обустроен-ной им комнате уже накрыт стол. Как казалось Дэну, этим местные маги пытались иску-пить невольную вину за то, что он вынужден жить на отшибе, хотя Граф и уверял, что это в порядке вещей...

Сегодня Дэн начал занятия почему-то в ручье — плескаясь и ныряя, он неожиданно даже для себя самого ощутил мир — течение неторопливых энергий, их узлы и сочетания — струи воздуха не спеша создают лёгкие, почти невесомые структуры, вода обтекает его и дарит энергетическую поддержку. Сегодня река, похоже, решила его побаловать — или он случай-но оказался в очень мощном узле? Так и есть — вокруг него всё бурлит от энергии — он пере-крыл этот узел, и, похоже, его браслеты, как и он сам, не преминули этим воспользоваться. Дэн, поспешно, отошёл с сторону — нарушения энергетических структур, чреваты самыми неприятными последствиями, в чём он уже успел убедиться, когда его чуть не погребло внезапно осыпавшимся оврагом.

Но он, несмотря на ограничения "подарков", чувствовал в себе бурление силы и вместо повторения уроков решил рассмотреть себя. Задание было не из сложных, но Дэн смущал-ся. Это было... интимным, на его взгляд — ещё более интимным, чем разглядывание себя об-нажённого. Дэн закрыл глаза, сосредоточился, впитывая идущую из браслетов энергию — и отошел на шаг в строну. Этот шаг не давался ему довольно долго. Представить сознание столь же материальным, что и тело, было непросто. Там, где он стоял, возник сгусток энергий. Здесь были и знакомые ему лёгкие воздушные направляющие, и синие потоки во-ды, но больше было совершенно новых, скрученных в замысловатые жгуты, непонятных и неизученных им ранее энергий, связанных воедино и направленных ближе к телу, распус-кающихся, подобно цветам, вокруг него. Некоторые уходили вдаль, верх и вниз, соединяя его с окружающим миром. Или они просто проходили рядом и взаимодействовали с ним? Дэн, неторопливо, изучал запутанные потоки, примеряя к сказанному учителями и припо-минаемое с Земли. Он давно уже привык рассматривать всё сказанное ему с двух позиций: ученика мага и трезвого жителя технического мира, пытаясь переложить всё сказанное на научную основу. Получалось не всё и не всегда — потоки энергий, которыми должен вла-деть любой чего-то стоящий маг, легко можно было объяснить с помощью институтских знаний теории полей, но только здесь энергий было гораздо больше....

Самый мощный поток выходил из головы, связывая мозг Дэна с окружающим миром — и он был самым светлым, сочетал лёгкие, скорее информационные, чем энергоёмкие струи. Руки и ноги, вопреки сложившимся у землян представлениям, тоже были проводниками потоков. Ручьи энергий вливались в них, проходя по ним, как по мощным антеннам к серд-цу... Или к грудной клетке. Разобрать что-либо в мешанине цветовых оттенков, крутящихся в центре, было вообще невозможно, во всяком случае вот так, походя, не изучив как следу-ет строение человека. Похоже здесь встречались несколько основных струй, одна — тёмная— сплетенная из стихии земли, и огненного начала, полная внутреннего жара, восходящая к сердцу через ноги. Энергия наполняла тело, непонятным образом, не смешиваясь с воз-душной энергией и лишь каким-то сложным образом контактируя, создавая свои дополни-тельные струйки, живущие лишь внутри человеческого тела. Но самым интересным был другой поток, текущий через руки. Похоже здесь энергии могли смешиваться, мирно сосу-ществуя. В многообразии оттенков встречались как светлые, так и тёмные струйки. Охва-ченный внезапной догадкой, Дэн усилил приток энергии воздуха, целенаправленно, впиты-вая его как идущий сверху воздушный столб и она пошла гораздо легче, проясняя созна-ние и освежая голову. На поток, идущий через ноги, это почти не повлияло, зато в руках появилось больше светлых составляющих, да и во всём теле появилось больше подвижно-сти и лёгкости... Дэн сбросил излишки энергии в браслеты и сосредоточился на энергии земли, черпая его из близлежащих пластов — и ощутил прилив сил. Мышцы налились, тело наполнилось скрытой мощью, движения немного замедлились, став более плавными и рас-чётливыми.... Энергия потекла через руки дальше — упругая и неспешная, как змея, выиски-вающая цель....

Захотелось что-нибудь сделать, необходимо было выбросить часть накопленной энергии во внешний мир и Дэн, оглядываясь по сторонам, выискивал подходящую мишень. Мир вокруг был полон ярких, насыщенных красок. Никогда раньше не пытался он вот так, не-предвзято, смотреть на мир магических энергий — не выискивая одну определённую, а про-сто любуясь многообразием оттенков. Каждое дерево, каждый куст был окутан небольшой дымкой, сквозь которую проглядывали разноцветные язычки незнакомых энергий. Это бы-ло похоже на сказочный мир, полный неизведанного и Дэн совсем уже расслабился, опус-кая руки, как вдруг увидел тёмный комочек белесой субстанции, летящий низко над зем-лёй. Он был маленький и неприметный, почти сливавшийся с дымкой леса, но при этом та-кой отвратительный, что Дэн не задумываясь метнул в него накопленную энергию, ин-стинктивно подстегнув медлительный сгусток энергии земли воздушной — при этом он от-ступил на шаг, забыв, что он в ручье, попал ногой на кочку и окунулся с головой — что, соб-ственно, его и спасло. Над водой словно пронёсся огненный шквал, листва вдоль берегов скукожилась и почернела, а на месте странного сгустка темнела чёрная проплешина... Впрочем, всё это Дэн рассмотрел уже потом, когда отплёвываясь и чихая, выбирался на бе-рег, и когда Граф, пришедший на утренний урок и увидевший вспышку неподалёку на бе-регу, помогал ему, не забывая костерить последними словами. Но в первый момент, един-ственное, что он ощутил, был огромный всепоглощающий ужас, сводящий мышцы судоро-гой и заставляющий путаться мысли...

— Поздравляю. Вот ты и познакомился с тёмной магией — и при этом остался жив, хотя рядом с тобой никого не было. Мало кто из учеников на первом году обучения может по-хвастаться чем-то подобным. Если бы ты не решил пострелять, если бы случайно не почув-ствовал темноту, если бы не упал в воду... В общем, в рубашке ты родился, Дэн. Или у бо-гов есть в отношении тебя какие-то свои планы...

Дэн, греясь у огня в своей комнате и постепенно приходящий в себя от пережитого, удивлённо поднял голову:

— Богов? Разве они есть в вашем мире?

— А чем он хуже вашего? Есть. Правда, они в дела людей почти не вмешиваются — за что им и спасибо! Так что не забивай голову — вряд ли ты с ними встретишься. Мне кажется, тебе гораздо интересней должно быть, что же такое ты сегодня подстрелил...

Граф усмехнулся, видя, как яростно закивал головой Дэн, и продолжил:

— Вооружённый нейтралитет череват, как ты, наверное, знаешь, постоянным шпионажем — или в вашем мире не так? Дождавшись утвердительного кивка Дэна, он довольный про-должил:

— Пример самого простого шпиона — энергосгусток, нематериальная копия того хру-стального шара, который ты видел в кабинете у ректора и через который мы за тобой на-блюдали. У подобного создания — Шофда — схожие функции, через него можно наблюдать наш мир, а при необходимости выплеснуть всю энергию в едином потоке. А обнаруженный шпион весьма легко превращается в убийцу — во всяком случае, для таких новичков, как ты. Впрочем, если он ударит в спину — мало кто из опытных магов успеет защититься...

— Но как он оказался здесь?

— Это самое интересное. Защита долины почти не пробиваема для обычных сгустков. Если какой и проникнет, то тут же будет замечен и обезврежен. Мы не хотим, чтобы кто-либо из тёмных изучал учебный процесс и охотился за талантливыми учениками. И тут ты обнаруживаешь его, один, в непосредственной близости от пусть и старых, но стен универ-ситета. Причём он тут же пытается тебя уничтожить, не скрывая своего присутствия... Ин-тересно, что тёмные в тебе увидели такого опасного?...

А на следующий день Дэн впервые увидел Лони.... Он не пробирался к нему в комнату, неслышно ступая, не возникал в каплях тумана — наоборот. Ещё издали он поднял такой шум и треск, что Дэн, привыкший к тишине, услышал его за сто метров — не менее. Изум-лённый, он выскочил из здания и увидел совсем юного гнома, идущего к нему и распе-вающего какую-то песенку и при этом немилосердно фальшивя.

Он был даже ниже обычных гномов, а борода ещё не начала расти на его подбородке, но глядя на его кулаки и мышцы, рельефно выступающие под одеждой, становилось ясно, что дразнить его коротышкой нельзя, это чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Малыш явно мог и хотел бы подраться. Он подошёл в оторопевшему Дэну вплотную и смерил его безмятежным взглядом голубых глаз.

— Привет! Ты и есть Дэн? Блэнд говорил, что ты живёшь в этих развалинах. Ну я и ре-шил прийти узнать, как поживает мой дядя Бентамин, определивший меня в этот детский сад...

— Здравствуй! Так ты племянник Бента? А где здесь детский...

Тут маленький гном подскочил к Дэну и, гневно вращая глазами выпалил:

— Я не малыш, ясно тебе! Это я так шучу, дубина!

Впрочем, успокоился он так же быстро, как и вспылил и уже миролюбиво продолжал:

— У нас, у гномов, взрослым считается тот, у кого уже растёт борода — лет эдак с семиде-сяти. А мне ещё только сорок. Так что, хотя по меркам нашего народа, я ещё и совсем юн, это не мешает мне учиться на пятом курсе этого замшелого учебного заведения — и он не-брежно махнул рукой в сторону университета.

— Меня зовут Лоэнтин — для друзей Лони. И это не женское ИМЯ!!!

Дэн проглотил улыбку и вежливо пожал протянутую руку. Возможно, Лони и считал се-бя взрослым, но юношеских комплексов у него было хоть отбавляй.

— Что ты, Лони, садись и давай пить чай. Я с твоим дядей Бентамином...

Лони ворвался в комнату Дэна, небрежно оглядел обстановку и встал в непонятную, но очень напряжённую позу. Его ноги были расставлены и слегка согнуты, тело наклонено немного вперёд, а руки раскинуты в стороны, кулаки при этом, медленно, сжимались и разжималась. Дэн почувствовал, что воздух электризуется, перед глазами всё вокруг по-плыло, голова закружилась — или это поехали стены?...

Когда Дэн справился с тошнотой, Лони уже стоял у невесть откуда взявшегося камина, усердно разводя огонь и готовя чай. Он поглядывал в сторону Дэна, наслаждаясь его изум-лением и надуваясь от гордости.

— Что, сомлел? У вас, живущих на поверхности, кишка тонка по-настоящему работать с магией земли. Для этого нужно родиться в её недрах, жить в ней — тогда и можно работать с камнем, как с воздухом, а то живёшь, как в халупе... Ну как, нравится?

Дэн с изумлением оглядывал свою комнатку. Лони был очень неплохим учеником. Его обитель стала вдвое больше, исчезли надоевшие щели, появился камин и небольшие окна, точнее — это стены в нескольких местах под потолком стали прозрачными... '— А ведь они расположены так удачно, что у меня весь день будет светло!' — подумал Дэн. Даже мебель появилась. Его старенький топчан превратился вполне приличную кровать, а у камина кра-совался внушительный стол из тёмного дерева, наверное дуба, вполне способный вместить дюжину гостей, если судить по количеству стульев свободно расставленных вокруг него...

— Потом всё разглядишь, давай чай пить, а то стынет, — Лони уже разливал тёмный ды-мящийся напиток в невесть откуда взявшиеся глиняные кружки, с презрением отметая бо-лее современную посуду, принесённую служителями университета ещё в первый день.

Напиток в кружке был безумно вкусным и горячим, пахнущим дымом и травами, от не-го прояснялось в голове и прибавлялись силы — и ещё: это было что угодно, только не чай...

Дэн сделал пару глотков и, с усилием переводя дух, спросил:

— Что это, Лони?

— Что-что. Пей давай. Никогда не пробовал, что гномы по утрам пьют вместо кофе? А то худенький какой, даром что вымахал — жердь жердью. Сегодня ректор дал тебе выходной — пойдём, погуляем. Ты и пива нашего небось никогда не пробовал?

Дождавшись утвердительного кивка Дэна, Лони довольно вздохнул:

— Тогда ты много потерял. Надо навёрстывать...

Весь день Дэн провёл в обществе Лони. Он оказался таким же любознательным, как и его дядюшка Бент — и столь же неугомонным. Начав с дядюшки, он довольно быстро пере-вёл поток своих вопросов на мир Дэна, а потом — на него самого... Услышав про вчерашнее происшествие Лони ненадолго задумался, а потом вынес вердикт:

— Пожалуй, я возьму над тобой шефство, как старший ученик над младшим. И, видя ис-пуг на лице Дэна, рассмеялся и продолжил:

— Что, достали учителя? А ты в курсе, что в университете учатся все, кто в нем находит-ся, или хотя бы с ним общается — даже милорд ректор? Университет постоянно изучает всё новое, что приходит к нему — например, тебя. И, соответственно, меняет методы обуче-ния...

Неугомонный гном вскочил, потянулся с хрустом расправив кости и объявил:

— Мы идём в посёлок — пора промочить горло!. Чай — это хорошо, но я не отказался бы от кружечки пива, а ты, наверное, и не пробовал здешних знаменитых колабари...

И видя недоумённый взгляд Дэна, пояснил: — Это птички такие. Когда-то их вывели пер-вокурсники в качестве экзамена, они прижились и расплодились. Ума — не на грош, но вкусные!!! Пойдём!

И непоседливый гном уже в припрыжку бежал по направлению к посёлку, маша рукой Дэну...

Деревушка, когда её показывал знающий старожил, оказалась довольно забавной. Дэн вместе с Лони смеялся над кособокими зданиями корлийцев.

— Они привыкли жить на склонах гор и ровная поверхность казалось им ненормальной, — объяснил всё уже встречавшийся с ними гном.

С изумлением наблюдал похожих на цветы охранников сквабов — они были потешны, когда медленно переползали по крошечным дворикам, пытаясь захватить побольше солнца (но Лони предупредил, что недооценивать их не стоит). И, конечно, попробовал не только местную кухню, но и знаменитого пива гномов такого тёмного и тягучего, густого, как сметана, прозрачного, как патока. Дэн с удовольствием заметил, что оно ему понравилось — в отличие от земных сортов, чьё пиво Дэн считал эрзацем вин для бедных. Это пиво было настоящим шедевром кулинарного искусства — и не только кулинарного, удивился Дэн, распознав в нем остатки магии. Похоже, что здешние пивовары подходили к процессу ва-рения пива серьёзно, используя всевозможные способы улучшения вкуса и оно действи-тельно было отменным, полным необычных оттенков и ароматов...

— Нравится? А ведь вы могли бы варить не хуже! — Лони с наслаждением тянул кружку за кружкой, выстраивая их рядами. — Одна из причин, по которой гномы никак не покинут ваш мир, это солод! Нигде, кроме вашего мира, он не даёт такого аромата, сладкого и горь-кого одновременно. Уж сколько его не пробовали пересаживать — не даёт, и всё!

Расчувствовавшийся Лони собрался пуститься в долгие обсуждения процесса приготов-ления лучших сортов пива, но тут его взгляд упал на соседний столик.

— Панея! Иди к нам! У меня тут твой приятель! Сама мне все уши прожужжала про со-крушителя феерболов, а подойти стесняешься!

Дэн обернулся и с удовольствием поздоровался с подходившей Панеей. То ли под воз-действием пива, то ли от того, что он несколько раз думал о такой странной, но душевной девушке, но она в этот раз показалась ему вполне привлекательной. Ну похожа на сову, ну и что? Граф тоже весь в перьях, так это не значит, что он плохой человек и учитель? К тому же, подходя, она очень мило покраснела — и её фиолетовая кожа приобрела более смуглый, почти бронзовый оттенок, сделав её лицо похожим на человеческое, только тёмное и странно заостренное, с большими янтарными глазами, полыми ярких, огненных искр. И эти огромные глаза, застенчиво поглядывающие на Дэна, заставили его встать и подвинуть не-давней знакомой стул, что смутило их ещё больше. А вот кто не знал смущения, так это Лони.

— Хозяин! Нам ещё пяток кружек! У нас пополнение!

— Лони! А денег расплатиться хватит? Помнится, ты со своей неуёмной жаждой в про-шлый раз...

Деньги! Дэн лихорадочно пытался вспомнить, что же ему рассказывали про здешние де-нежные отношения, торопливо шаря по карманам. Помнится, Граф как-то дал ему пару монет, сообщив, что это стипендия...

— Расслабься! — Лони лукаво подмигнул ему. — Этот скряга обещал, что каждый раз, как я приведу ему местную знаменитость, он кормит нас бесплатно! Реклама и всё такое! Лони залпом выдул очередную кружку и отдуваясь, потянулся за следующей. — Всё-таки он мой дальний родственник....

Дэн задумчиво оглядел щуплую фигуру спешившего к ним хозяина.

— Что-то не похож он на гнома....

— Ну и что! Гномы бывают разные! Ты вот тоже не похож на нормального мага... — Сооб-разив, что сказал что-то не то, Лони сконфузился и торопливо зашарил по столу в поисках полной кружки...

— Ладно, а кто Шофд уничтожил и не пострадал? И это всего после месяца обучения! — Панея рассмеялась, но рука её сочувственно сжала руку Дэна и тут он обнаружил, что они сидят рядышком и их руки вместе.... Это было неожиданным и приятным.

— Похоже, мне хватит.... — Дэн решительно отставил кружку и потянулся к блюду с аппе-титными колабари, борясь с головокружением. — Всё равно мне гнома не перепить!

Лони оторвался от кружки, он был так изумлён, что не вытер рот, и пиво потекло по подбородку, капая на стол.

— А ты пытался?

Дружный хохот сотряс стены таверны.

— Такой попытки никто не делал с тех пор, когда великан из местных не поспорил на свою лодку, что в него войдёт больше!!! — выговорила Панея, пытаясь отдышаться... — Что стало с той лодкой, Лони?

— Да, хилая попалась лодчонка, на первых же камнях сломалась, — буркнул гном, явно смутившись, что вызвало новую бурю смеха. Это было весело и совсем не обидно, и Дэн не заметил, как он стал не чужим для этой весёлой компании — и вот уже он в центре внима-ния, Панея по-прежнему рядом, а он рассказывает о своём мире и слушатели охают, пыта-ясь понять чуждый им образ жизни и сравнивая его с чем-то своим...

Вечер застал его на окраине посёлка. Панея, легко погладив его по щеке, растворилась в сумерках, бросив:

— Провожать не надо!

Лони, наоборот, стремился проводить, но не Панею, а его — и при этом так старательно пытался стать на ноги, что Дэну, вдвоем с подбежавшим хозяином таверны еле удалось его утихомирить и уложить отдыхать здесь же на лавке. И лишь клятвенно заверив, что он не заблудится, не будет шататься и вообще, сейчас пойдёт прямо домой и ляжет спать. Дэн успокоил Лони и тот уснул, крепко обняв лавку — наверное, чтобы не свалиться с неё во сне...

А Дэн побрёл к старым стенам университета, которые считал уже своим домом, мечтая поскорее завалиться спать, пытаясь переставлять ноги по возможности ровно...

Но когда он наконец расслабился, выйдя из деревни и вдыхая свежий, наполненный ароматами воздух, из сумрака беззвучно выскользнули несколько рептилевидных фигур и Дэн услышал шипящее:

— Ну что, сосунок, напился?

Дэн несколько раз уходил от сыпавшихся на него ударов и даже пытался дать сдачи. Боль, разрывающая его тело, немного его протрезвила, но его руки каждый раз попадали в пустоту, не успевая за молниеносными, почти не видимыми фигурами. Дэна охватывали злость и отчаяние.

— Убьют ведь, ящерицы-переростки!

Дэн в армии немного занимался боксом, да и был в хорошей форме, но он просто не ус-певал увидеть пусть более слабых, но многочисленных ударов, градом сыпавшихся на его плечи.... Дэн закрыл глаза, пытаясь мысленно отследить движение юрких противников и нанёс удар со всей силы — наугад, в темноту, где должно было, не могло не быть тело одно-го из обидчиков. Что то хрустнуло под рукой. Рядом заорал кто-то пронзительным голосом, и тут что-то вспыхнуло прямо в голове, и Дэн потерял сознание....

Очнулся он в своей комнате. Всё тело ломило, кое-где даже жгло, но руки и ноги слуша-лись, и вполне можно было встать, подойти в ведру с водой, утолить жажду, остаток вы-лить на голову и поковылять к выходу с твёрдым намерением пойти до ручья и рухнуть в него прямо в одежде. От столь похвального намерения его отвлёкли голоса учителей, спо-рящих у входа.

— Вы же знали, уважаемый Граф, что часть учеников настроена враждебно по отноше-нию к Дэну! Следовало бы установить за ним наблюдение, или дать магического телохра-нителя, или... вы знаете, что он чуть не умер? У него не было иммунитета к яду ртило и ес-ли бы я не подоспел...

— Э..., Доброе утро, Дэн. Как самочувствие?

Ректор был явно смущён внезапным появлением Дэна. Граф же воспринял это как само собой разумеющееся, и, кивнув ему, продолжил разговор с ректором, ничуть не смущаясь внимательно слушавшего Дэна:

— Вы сами видели, как он относится к наблюдению, а магический телохранитель отпуг-нул бы и тех, кто относится к Дэну неплохо... Что касается всего остального, то Лони полу-чит у меня на орехи. Просил же присматривать!

Голова Дэна закружилась и он сел на землю. Всё таки вставать сразу не стоило..

— Не ругайте Лони, пожалуйста, он хотел меня проводить, я сам отказался... Время было уже позднее и не он и не я не ожидали, что меня будет кто-то поджидать. А кто это был?

Граф фыркнул:

— Зангар с дружками! А здорово ты ему врезал! Он теперь ходит с вот таким синяком и все над ним посмеиваются. Не в лицо — он всё-таки ртило, но он всё равно бесится. Лекарям уже давно запрещено лечить синяки — подрался, будь добр носить отметины, пока не зажи-вут. Кстати, ты тоже хорош! Ректор вывел яд из организма — ты знал, что ртило ядовиты? Но синяки остались, так что будешь теперь щеголять красивым. И на будущее....

— На будущее..., — голос ректора, усталый и сухой, прервал радостную трескотню Графа, обрадованного тем, что с учеником всё в порядке. — На будущее вам не стоит покидать стен университета, юноша, для вашей же безопасности. И если вы согласны со мной, я....

— Не согласен. — Голос Дэна, у которого в горле, словно напильником прошлись, был из-лишне сух и дрожал от возмущения.

— Я конечно, лопух, что пошёл один, но это не значит, что я должен от всего прятаться. Насколько я понимаю, в образование магов входит не только собственно магия? Должна же быть и физическая подготовка? Уж больно они были шустрые.... Пожалуй, мне стоит хо-дить и на эти уроки.

Голос ректора теперь был словно пустыня:

— Ртило занимаются самостоятельно, по своим семейным методикам. Если же ученик нуждается в дополнительных уроках, то у нас для этого есть клан эльфов, которые неплохо ставят реакцию новичкам, если они пройдут их контрольные тесты. Далее те занимаются сами. Но дело в том, что вы, согласно решению магов, не вполне полноправный ученик, и я не уверен, что вам стоит заниматься подобными вещами...

Дэн отрицательно замотал головой:

— Нет, так не пойдёт. Если хотите сделать из меня мага — так делайте. Из такого как я, сейчас мало толку — даже если я и смогу создать феербол, всё равно физически не успею его бросить!

Ректор собрался было возразить, но его опередил Граф:

— Не стоит пороть горячку. Пусть его посмотрят эльфы — сам знаешь, как они придирчи-вы. Если они его забракуют, то мы забудем об этом разговоре, если же нет — сам знаешь, последнее слово за ними...

Ректор, поджал губы, хотел что-то возразить, но неожиданно кивнул и исчез в клубах дыма... Граф внимательно посмотрел на Дэна и уже мягче добавил:

— Старик не терпит насилия.. Во всех смыслах. К тому же.... Впрочем не будем забегать вперёд. Ты, надеюсь, не хочешь пропустить и сегодня занятия? Ты к ручью собрался? Вот и отлично. Попробуем смоделировать ситуацию с Шофдом. Я буду создавать их имитацию, а ты пускать энергию — и, ради бога, попробуй свернуть её в феербол!

Их было трое. Не склонившихся под тяжестью лет — века проходят мимо этого странного племени, но явно способных помнить Чингиз Хана и Александра Македонского. Или, вер-нее, Платона и Аристотеля — что бессмертным свары людей? Они появились ниоткуда, вы-нырнули из предрассветного сумрака как раз в тот момент, когда Дэн, обнажённый по пояс, собирался приступить к утренней зарядке и принялись спокойно его обсуждать, ни мало не интересуясь его мнением...

— Обычное дитя технического века. Учить такого — только зря переводить время и силы.

— Мышечная масса есть, но неуклюж, как все люди...

— В конце концов, никто и не обещал сделать из него Танцующего в сумерках...

Потом странная троица перешла на свой язык, мелодичный и звонкий одновременно, за-ставляя Дэна то приседать — вначале медленно и плавно, потом резко и быстро, делая пово-роты корпусом. Потом пошли прыжки — вверх, в сторону, на метр, на два, на столько сколь-ко был способен.... Кода же Дэн стал робко надеяться, что фантазия экзаменаторов подо-шла к концу и большего они придумать не в состоянии, вся троица неожиданно разверну-лась и пошла к виднеющемуся у края холмов лесу. Один из них оглянувшись, поманил его за собой...

Лес этот был обычным, вполне земным, и Дэн часто приходил сюда за сучьями для ко-стра и в поисках местных ягод. Они были крупными, тёмными — зревшие на больших рас-кидистых кустах, эти ягоды служили прекрасным десертом. В этом лесу были деревья ве-ликаны, похожие на столетние дубы и тоненькие молодые деревца, корявые и неказистые, но твёрдо решившие тоже стать большими. Но эльфов в лесу никогда не было. Дэн хорошо помнил, какой он -эльфийский лес — светлый, изящный, похожий на лесной храм... Тут же не было ничего такого — что требовалось эльфам в этом лесу?

Странные учителя, едва достигнув опушки, перешли на бег— лёгкий, плавный. Они, словно нехотя, скользили по земле, почти не прикладывая усилий — и было похоже, что в таком темпе они могут двигаться не одни сутки. Дэн, поняв суть очередного экзамена, вздохнул и устремился следом, пытаясь перенять столь замечательный стиль. Конечно, можно было на всё плюнуть и просто перейти на обычную трусцу, но это выглядело так нелепо рядом со скользящими эльфами... Нога вперёд плавно, перенести центр тяжести не прерывая движения, вторая нога... Он неожиданно увлёкся и чуть не упустил экзаменато-ров — они неожиданно прибавили скорость.

Теперь они скользили по лесу гораздо быстрее, но плавность их движений даже возрос-ла, а Дэн, чертыхнувшись, побежал, как бегал обычно — там, дома — учиться чему-либо на такой скорости он уже не мог. Он никогда не занимался бегом профессионально, но служба в армии, как и житьё в пригороде, оставили свой отпечаток — он вполне мог поддерживать такой темп.

Стоило об этом подумать, эльфы вновь прибавили скорость. Бежать стало трудно — вет-ви, до этого мирно проплывающие мимо, теперь оказывались слишком близко, приходило на бегу судорожно уворачиваться от ветвей и стволов деревьев, стараясь не потерять мель-кающие впереди зелёные фигуры — и вспомнились утренние марш-броски, и мерный топот ног об асфальт, крики ротного, и даже тяжесть автомата... Как-то само собой выровнялось дыхание, движения стали более чёткими и можно было вновь спокойно анализировать об-становку, выбирая кратчайший маршрут и не боясь напороться на сук. Ноги мягко погру-жались в тёплую листву, радуясь отсутствию тяжёлых каменных сапог, а тело, словно ощу-тив отсутствие армейского груза, пошло свободней и легче. Так быстро он давно не бегал, но и экзаменаторы должны же наконец остановиться. Дэн посмотрел вперёд и увидел, как эльфы вновь прибавили скорость. Они неслись так быстро, что невозможно, просто немыс-лимо было удержаться вровень... Хотелось остановиться, плюнуть на всё, в конце концов, он человек, а не эльф, но смех... — обидный смех этих самоуверенных юнцов и лёгкость, с которой они уворачивались от его неуклюжих атак, не переставая смеяться...

— Смотри, Дэн, в условиях плохой видимости, если нужно бежать быстро, переходим на бег по-македонски. Ногу ставим плотно на всю ступню — прыжок — вновь плотно ставим но-гу, тогда она не соскользнёт, не поедет от резких движений... — Как давно это было! Ноги сами перешли на прыжки, руки, вопреки всем канонам, плотно прижаты к корпусу, глаза ловят мелькающие фигуры. Деревья появляются и исчезают, и нет времени выбрать безо-пасный путь, лишь сумасшедший бег на интуиции и столь же сумасшедшем везении, пока еще хватает сил и дыхания, пока видны эти ускользающие длинноухие мучители...

Дэн почувствовал, что больше не может — что ещё немного, и он упадёт, кашля от спа-ленных бегом лёгких. И тут эльфы остановились. Просто притормозили на небольшой по-лянке, слишком занятые разговором, чтобы отвлекаться на такую мелочь, как бег — свежие и ничуть не уставшие. Дэн рухнул рядом, тщетно стараясь дышать потише... Пытаясь вос-становить дыхание, он даже пропустил начало обсуждения его недостатков — впрочем, его опять для участия в беседе не пригласили.

— Нет, ничего стоящего внимания. Вначале, весенний шаг — он держался для неуча даже неплохо, признаю. Но потом... Этот пыхтящий, фыркающий лось в летнем ручье, этот не-сущийся конь в осеннем ветре...

— А в зимнем вихре — это вообще было нечто! Никогда не видел, чтобы так неслись на-пролом! Анекдотец будет занимательный, но учить такого? Мой коллега прав — не стоит трать время и силы. В конце концов, его вытащили из родного мира, чтобы проверить сте-пень возможного умения усваивать магию, не было задачи сделать из него боевого мага... Не говоря уж о чём-то ином...

Дэн отрешенно слушал, постепенно восстанавливая дыхание. В чём-то они, конечно, правы — его никто не готовил к подобной карьере, в отличие от местных, с детства воспи-туемых дарований. Но как обидно чувствовать насмешки в голосах этих созданий. Дэн поднялся, отряхнув штаны, и не оглядываясь, пошёл к университету.

— Постойте, юноша. Мои коллеги, конечно правы, но я беру вас учеником. Вы соглас-ны?..

— Что вы делаете!

— Зачем тратить время и силы!

Два возмущённых вопля слились в один. Дэн обернулся. Один из эльфов, с небольшой косой и седой прядью, с улыбкой разглядывал поражённых коллег.

— Во многом вы правы. Но не во всём. Вы не услышали самого главного — того, что даёт этому юноше надежду на эффективные занятия... или не захотели услышать.

— Я не услышал ничего особенного.

— Я тоже! Уважаемый Н`Рин, вы, по своему обыкновению, мудрите. Что мы должны бы-ли услышать и не услышали такого, что услышали вы?

— Я тоже не услышал это — то и примечательно. Ни разу за всю прогулку. Хотя ожидал этого. Хруст ветки.

Пожилой эльф повернулся ко Дэну.

— Поговорите с Ректором на предмет употребления аркины. Мне нужно три месяца — не менее. Если это осуществимо, то завтра покажитесь целителям — пусть определят степень ваших жизненных сил — они вам потребуются все...

Эльф повернулся, сделал несколько шагов и исчез в переплетении ветвей. Два его кол-леги исчезли ещё раньше. Дэн вздохнул и побрел к опушке. Что же такое аркина?

— Аркина? Голос ректора был сух — и, пожалуй, в нём проскальзывали недовольные нот-ки. — Это выжимка из ягод нескольких растений. Часть из них растёт даже у нас в лесу, часть эльфы смоделировали искусственно. Приём этого препарата позволяет во много раз ускорить тренировки, увеличивая человеческую силу и ловкость и чем выше нагрузки, тем мощнее эффект от её применения.

— В нашем мире тоже есть такие препараты. Анаболики, которые принимают наши спортсмены, позволяют добиться многого за короткий срок, но от них масса побочных эф-фектов.

— У аркины только один — но существенный. Он блокирует энергетические каналы орга-низма. Иными словами, вы не сможете продолжать занятия магией.

Дэн испугался. Только он начал делать успехи...

— Совсем?

— Нет, конечно. Пока аркина не выйдет из организма — примерно полгода естественным путём... Или неделя под действием эльфийских целителей — эту неделю вы будете чувство-вать себя, как в аду...

— Я... Согласен. Извините меня за перерыв в занятиях — мне это необходимо. Через три месяца и неделю мы продолжим с того, на чём остановимся сегодня...

У дома Дэна ждали двое — вчерашний эльф и какой-то весь перекорёженный старик в бе-лой мантии, расшитой красными розами. На эльфа он не походил так же, как и на человека, но осмотр, который он устроил Дэну, был очень качественным и необычным. Дэна заста-вили раздеться, отложить подальше все свои вещи — и началось! Невидимые руки шарили по внутренностям, почти выворачивая их наизнанку, пробегали по мышцам, натягивали связки — даже сердце на миг сжала твёрдая рука, заставив его испуганно замереть... Всё это время старик ни разу не пошевелил даже пальцем! Он стоял в трёх шагах от Дэна, равно-душно глядя куда-то вдаль, и перебрасывался с пожилым эльфом непонятными фразами, заставляющими задуматься о степени научной подготовки здешних врачей...

— Мышцы 7.8. Объем — 5.4. Сжатие — на 2,3 десятых.... Связки — никуда не годятся, нужно разминать и вытягивать... Эргономика — 5.7....

Пожилой эльф почтительно внимал, что-то прикидывая и поглядывая с усмешкой на Дэна. Хорошего это ничего не сулило...

Когда старичок закончил и, сухо кивнув, удалился, эльф сел возле начавшего одеваться Дэна и деловито сказал, что-то выписывая прутиком на песке:

— Меня зовут, как ты успел услышать, Н`Рин. Других обращений не нужно — между учи-телем и учеником это не принято. Вот аркина. — Он небрежно кивнул на прозрачный сосуд, стоящий у входа в комнату Дэна и полный какой-то тёмной, густой жидкостью. — Прини-мать по глотку: на восходе и закате солнца. Ты когда-нибудь занимался с шестом?

— С шестом? Нет, я....

— Мечника из тебя не получится. Лучника — тоже. А вот шест, копьё — почему нет, вполне можно поднатаскать. Когда немного разовьём связки, поднимем реакцию и скорость дви-жений...

Следующие две недели слились в пытку болью. В организме Дэна болело всё, что могло болеть. Каждая, даже самая маленькая мышца, заявляла о себе во весь голос. Но Н`Рин был неумолим. Первые несколько дней Дэн висел в самых невообразимых позах, с прикреплен-ными к рукам и ногам противовесами, отрываясь от этого занятия, только что бы выпол-нять очередной комплекс совершенно невообразимых упражнений, наклонов, прыжков или просто дерганий на верёвке, повешенный на суку. Даже спал с противовесами, только по-меньше. Но, как оказалось, это было только начало. В один прекрасный ( или ужасный ) день Н`Рин подошёл ко Дэну сзади и воткнул в него иголку. А когда Дэн, шипя от боли и неожиданности, отскочил примерно на полметра, потирая уколотое место, Н`Рин одобри-тельно заметил:

— Примерно вот такой реакции и будем добиваться...

Лес встретил Дэна приветливо — как всегда. Напоенный влагой после вчерашнего дождя, он был тихим, молчаливым, но солнце уже пробивалось сквозь кроны, и Дэн привычно пе-решёл на бег, прижав шест к боку и сдерживая дыхание в стиле летнего ручья. Он автома-тически отводил ветви кончиком шеста, любуясь просыпающейся природой. Этот, не са-мый торопливый стиль бега нравился ему больше прочих, потому что давал возможность любоваться природой, замечая её краски и оттенки... Хвоя, смоченная росой и остатками дождя, пружинила меньше обычного, но и не рассыпалась — 'Сейчас он бежал как настоя-щий эльф, не подняв ни одной пылинки — с удовольствием подумал Дэн, подставляя лицо под брызги, падавшие с потревоженных ветвей — Впрочем, у них и вода была бы не потре-воженной...'

И упоение бегом захватило его. Да, потом придёт усталость и боль, но сейчас он казался себе птицей — одинокой лесной птицей, плавно парящей между деревьев, скользившей око-ло замшелых стволов, ловко проскакивающий рядом с гибкими ветвями и небрежно проле-тающей над препятствиями... И это тоже была магия — магия ни слов и заклятий, а этого тихого утра, этого леса и одинокой серой птицы....

Дэн остановился. При чём тут птица? Он внимательно оглядел руки, словно боясь, что на них вдруг начнут прорастать перья.

— Чёрт, а ведь я её увидел. Небольшая, с серым оперением и белой грудкой...

Потрясённый Дэн вновь двинулся меж стволов, пытаясь разобраться в пережитых ощу-щениях.

— Так не долго самому стать непонятно кем! Он зажмурился, пытаясь воссоздать ощуще-ние полёта, и уткнулся в ствол дерева, оказавшегося на его пути...

— Нет, так дело не пойдёт!

Дэн выбрал местечко посуше, укрытое ветвями росшего поблизости дерева и сел по-удобнее, прислонившись спиной ко стволу. Нечего было и пытаться принять какую-либо магическую позу — его и так небольшие способности, убаюканные действием аркины, креп-ко спали. Но суметь успокоить дыхание и взбудораженные нервы он умел ещё с армии, не-однократно удивляя этим как своих приятелей, так и учителей...

Дэн закрыл глаза и привычно отрешился от окружающего мира, уходя в глубь себя и на-чиная погружаться в состояние полудрёмы, когда воспринимаешь окружающее как нечто привычное и обыденное, не отвлекаясь на эмоции и желания. В глазах вначале замелькали жёлтые искры, но их хоровод быстро успокоился, и тёмно-зелёный цвет начал расползаться по векам, даря покой и тишину...

— Открой глаза, только медленно. — Голос был тихим и спокойным, с вкрадчивыми, чуть рыкающими интонациями — так, словно говорит не человек, а пытающийся выглядеть не-винным человеком... Волк!

Глаза Дэна распахнулись, но состояние дремоты не ушло — казалось, что происходящее — лишь грёза, сон наяву. Он совершенно ну удивился, заметив лежащего подле него Волка, положившего голову на лапы и тоже вроде собирающегося поспать...

Вот только морда его не была обращена в сторону Дэна — он смотрел на...

Это мог быть только отряд тёмных — никакие другие твари не могли вызывать такого от-вращения. С десяток серых небольших зверей, похожих на помесь шакала и рыси, со ском-канной, словно свалявшейся шерстью, неторопливо бежали недалеко от дерева, под кото-рым сидел Дэн. Они возбуждённо обнюхивали воздух, некоторые вставали на задние лапы, оглядывая всё вокруг — но их с волком не видели!!!

— Мир — это гобелен судеб, сплетаемый из отдельных желаний и эмоций. Без них он бы рассыпался, расползся, как гнилой кусок полотна. Но иногда необходимо, что бы нити шли рядом, не касаясь волокон — так рачительная хозяйка следит за тканью с ниткой в руке, на-ходя и исправляя прорехи — голос Волка был негромок и монотонен — казалось, он совер-шенно равнодушен к происходящему и даже не прочь чуток поспать.

— Если твоя нить в гобелене — она там необходима, она поддерживает другие нити, не да-вая нарушиться узору, но если она вне.... Узору она не нужна и тёмные твари никогда не пройдут достаточно близко от тебя, чтобы заметить и напасть.

— Но они могут напасть на кого-нибудь другого!...

— Это шехты, тёмные бегуны. Сильный маг или воин разделался бы с ними за минуту, не дав причинить себе вреда. Даже в стае они опасны только для учеников, не способных по-ставить качественную защиту или быстро завершить схватку. Их сила — в умении пить чу-жую магию и жизненные силы. Лиши их этого — они превратятся в свору шавок, с которой без труда справится пяток крестьян с вилами, не получив никаких травм, кроме пары-тройки царапин. Но если им встретится ученик магической школы, что произойдёт, Дэн?

— Блокируют магию, он растеряется и запаникует, вместо того, чтобы убежать или по-звать на помощь, начнёт метаться и они лишат его сил, собьют с ног и загрызут. — Дэн был по-прежнему в полудрёме, но мозг его изучал ситуацию, пытаясь понять происходящее:

— Ты заблокировал меня в таком состоянии?

— Интереснее не это. Главное, что ты сам вошёл в него — и делаешь это довольно давно и успешно. Нить твоего гобелена свободна...

— Важно, что вокруг университета бродит шайка убийц, опасных для учеников!

— Ректор внимательно наблюдает за окрестностями и стоит им подойти чуть ближе — Волк пожал плечами, совсем по-человечески демонстрируя мелочность вопроса.

— Разве, кроме тебя, кто-нибудь ходит по этому лесу?

— Наверное, нет.

Дэн совсем успокоился. Шехты удалялись, двигаясь в направлении университета. Он сел поудобней и закрыл глаза.

— Но, возможно, кто-то из учеников следил за тобой! — И в унисон с брошенной фразой — пронзительный женский крик! Сон сняло как рукой. Дэн вскочил прижимая к себе посох и готовый к действию. Волк тоже поднялся, но смотрел он на Дэна.

— Каков твой выбор? Если ты сейчас просто останешься на месте — шехты тебя не обна-ружат — достаточно далеко ушли. Или ты хочешь соединить нить своей судьбы с той, что зовёт на помощь?

Не тратя времени на разговоры, Дэн метнулся навстречу крику.

— У тебя пять минут, потом шехты доберутся до твоих жизненных сил и время для тебя остановится! — Волк повернулся и отправился совсем в другую сторону....

Метрах в тридцати от приютившего Дэна дерева была небольшая поляна — даже не по-ляна, а так, проплешина в лесу. Когда-то не так давно тут стояло дерево сожжённое мол-нией, или — что вернее — каким-то магическим экспериментом пробующих свои силы уче-ников, исчезло, оставив после себя лишь пепел. Травы, словно, напуганные произошедшим здесь, неохотно занимали освободившиеся пространство, словно чувствовали, что вскоре здесь вновь будет опасно и не ошиблись. Посреди полянки шёл бой.

Один из шехтов валялся в стороне с распоротым животом, но остальные наседали на за-литую кровью девушку, отчаянно размахивающую ножом.

Дэн с ходу огрел одну из тварей шестом, заставляя стаю развернуться в сторону нового противника — девушка уже слабела. Шест, работу с которым Дэн так и не освоил, вращался в одной руке, в другой поблескивала секира, которую Дэн немедленно погрузил в спину одной из тварей, с изумлением чувствуя, что чужая плоть скрипит, расходясь под напором клинка...

— Беги! Они за тобой и пришли!

— Как же! Сейчас всё брошу и побегу! Дэн крутанул шест, заставив стаю отскочить, и встретил самого смелого ударом топора прямо в оскаленную пасть...

— Кто к нам с мечом придет.... — Одна из тварей повисла у него на руке, заставляя опус-тить шест, но тут же отлетела о сторону с размозженным черепом и куском кожи с руки Дэна....

— Тому мало не покажется!

Он вкруговую, слепо прошелся по прыгавшим на него тварям теперь секирой, опираясь на шест и чувствуя, как поддаётся тёмная плоть.

— У нас так! — Шест пришлось оставить, взяв секиру двумя руками. Силы стремительно убывали, но и тварей осталось не так уж и много. Нужно только дотянуться до этой.... А потом вон той, подставить лезвия прямо под бросившуюся на него тварь...

Они долго сидели, приходя в себя, прижавшись к друг другу и восстанавливая силы.... Было ощущение, что он разгрузил целый вагон дров. Нет, не дров, а угля и не вагон, а со-став. Придя к столь мудрому заключению, Дэн выдохнул:

— Мы их всех?

— Нет, пара оставшихся струсила и сбежала. Придурки! Нас можно было брать голыми руками! Точнее, лапами. А ты долго продержался...

Что-то в голосё спасённой девушки показалось Дэну знакомым. Он с трудом повернул голову — и увидел высокомерный взгляд... эльфийки!

— Ты! — Дэн растерялся. — И зачем нужно было следить за мной?

— Больно нужно! Я просто гуляла!

Эльфийка взяла себя в руки и вновь смотрела высокомерно, оценивающе и одновре-менно снисходительно.

— Долго взгляд репетировала? — Дэн не стал дожидаться ответа на риторический вопрос и принялся разглядывать свои раны. По нему словно наждаком прошлись, плюс пару глубо-ких царапин, но ничего серьёзного. Хотя вид — весь в крови, местами ещё текущей, но уже начавшейся сворачиваться...

— Ты как, себя уже подлечила? Может, и мне кровь остановишь?

Эльфийка отвела взгляд.

— Я... Я ещё не освоила магию лечения. Это не так просто, как кажется. Может, мы нач-нём это проходить на следующий год....

— Так, весело. Ну показывай, что там у тебя...

Царапины на девушке были более многочисленными, но на одной из прелестных ног -довольно серьезная рваная рана. Как она с такой раной умудрилась остаться на ногах и продолжала бороться — непонятно. Похоже, эльфийки выносливей, чем девушки его родно-го мира. Но сейчас... Она сидела, зажав рану руками — и глядела на Дэна. То, что он принял за магию лечения — было просто попыткой остановить кровь — и довольно неуклюжей...

— Вы что, о первой помощи ничего не знаете? А если бы я тебя не услышал? Дэн лихора-дочно шарил по карманам, но, собираясь на пробежку, он одел только небольшие кожаные брюки и в карманах не было даже носового платка. На эльфийке тоже были изящные ко-жаные брючки без всяких намёков на карманы — и легкая ажурная рубашка, вполне пригод-ная для перевязки.

— Давай, снимай её.

Дэн ткнул пальцем в сторону эльфийки и зажмурился, мельком успев увидеть выско-чивший нож. Уши он не догадался закрыть, о чем пожалел — поток ругательств по накалу не уступал ругани портового грузчика, придавившего себе ногу. Слабо утешало то, что всё это было на незнакомом языке....

— Мне перевязать тебя надо! Или кровью истечь хочешь? — Дэн выхватил нож из рук рас-терянно замершей эльфийки и, расстегнув рубашку, принялся отрезать снизу пару полос ткани, стараясь не смотреть на оцепеневшую девушку.

— Хорошо ещё, шехты исчерпали все твои магические запасы, а то бы от меня ничего уже не осталось... Ладно, хватит дуться, держи свою блузку — вполне приличный топик по-лучился. Дэн сунул эльфийке остатки рубашки и принялся туго бинтовать ногу, стараясь унять кровь. Большого опыта у него не было, но повязка получилось ровной и тугой.

— Можно было бы наложить жгут, но придётся вновь кромсать рубашку и тогда от неё совсем ничего не останется. Ладно, кровь вроде остановилась, до университета дотянем, а там помогут.

'— И отчего эльфийки такие скромницы? Большинство девчонок нашего мира в этих об-стоятельствах больше думали бы о ране, а не внешнем виде?' — думал он.

Дэн взглянул на девушку. Всё лицо её было залито краской, руки судорожно сжимали низ рубашки прикрывая очаровательный животик...

— Тебя как зовут? Я — Дэниель, для друзей — Дэн. А как тебя?

— Тебе не всё равно? Хватит того, что... что ты делаешь?

Дэн наклонился, подхватил эльфийку на руки.

— А ты думаешь, что мне нужно уйти и оставить тебя совсем обессиленную среди этих разлагающихся кусков мяса? Меня мама не так воспитывала. Так что придётся тебе пере-жить ещё одно потрясение — путешествие у меня на руках.

Эльфийка фыркнула: — Вот ещё! Я ездила на лошадях, на рокуэла, на проки... И ещё — меня зовут Pamyifikleia, можно Памики.

— Ну тогда, Памики, обхвати меня рукам за шею— мне будет легче, а тебе удобней — и объясни мне все-таки, почему у вас не умеют оказывать первую помощь. Ну перевязывать, кровь останавливать и всё такое?

— Любой выпускник университета может, при необходимости, сам подлечить себя маги-ческими средствами. Просто это проходят на старших курсах. К тому же в войске всегда есть целители, чья обязанность — помогать в таких случаях.

— Да? А что же делают, если целителя нет под рукой, а магические силы исчерпаны?

— Если они не восстанавливаются — тогда и жить незачем. — Это было сказано настолько серьёзно, что Дэн даже остановился. Впрочем, опомнившись, вновь двинулся в сторону дома.

— Тебе тяжело?

— Как-то, лет пять назад, мне пришлось тащить одного здорового парня на марш-броске. Он подвернул ногу, а незачёт по нормативам грозил лишить нас увольнений на целый ме-сяц... Так вот, он был вдвое тяжелее тебя, всё время ныл и от него так пахло... Но ничего, дотащил. А ты — ты вообще как пушинка. Одно удовольствие — таскать на руках девчонок с таким очаровательным животиком...

— Хм!

— Я просто всегда говорю правду. А ты так очаровательно краснеешь, что просто грех не спровоцировать....

— Ты издеваешься?

— Немного. Просто в боевых условиях стесняться не принято, во всяком случае, у нас на Земле. Это может погубить всех — смущение в неподходящий момент, я имею в виду...

Дэн шагнул ещё несколько шагов — и увидел спешащий им навстречу эльфийский отряд. Крепкие взрослые воины с длинными боевыми луками в руках быстро приближались — и лица их были суровыми. Памики окликнула их на незнакомом Дэну языке — певучем и про-тяжным, состоящем, казалось, из одних гласных. И тогда воины разделились. Большая часть не останавливаясь устремилась вглубь леса выискивая врагов, но двое склонились над эльфийкой, которую Дэн поспешно опустил на траву, руки их засветились — они заня-лись лечением. Один шагнул к Дэну.

— Мне очень жаль, но аркина не даст возможность магии исцелить тебя...

Дэн небрежно махнул рукой, стирая кровь.

— Ничего страшного, то просто царапины. С Памикой всё будет хорошо?

Лицо эльфа изменилось. Казалось, что Дэн совершил что-то ужасное — глаза эльфа опас-но сощурились, и голос его задрожал от сдерживаемого гнева:

— С ней всё будет в порядке. Вам нужно позаботиться о себе. Всего хорошего. И. выда-вив эти слова, пожилой эльф рывком отвернулся от Дэна, всем видом давая понять, что раз-говор закончен и пошёл к девушке, на ходу выговаривая ей что-то на эльфийском.

Памика отвечала не менее резко, гневно жестикулируя рукой. Но, перехватив встрево-женный взгляд Дэна, улыбнулась ему и крикнула:

— Спасибо! Не обращай внимания — это семейные споры. Мы ещё увидимся и я найду способ отблагодарить за спасение — эльфы не любят быть в долгу.

Так это был её отец? Понятно, он разозлился, увидев её на руках незнакомца — да ещё и порванную блузку — если у них на это так реагируют... А что ему оставалось. Озадаченный Дэн медленно пошёл домой... Похоже тренировка на сегодня сорвана....

Впрочем, Н`Рин полагал иначе. Наскоро оглядев ссадины Дэна и замазав какой-то во-нючей мазью наиболее опасные, по его мнению, раны, он выгнал замученного Дэна на ут-рамбованную площадку для занятий, вооружившись короткой палкой.

— Настоящий воин должен быть готов отразить удар даже после утомительного перехода или кровопролитного сражения! Если ты расслабился, празднуя победу — она легко может превратиться в поражение!

— Но я не праздновал!

— Да? Тогда тем более нет повода отлынивать от занятий! И. по-моему пора научить тебя хотя бы немного обращаться с той штукой, которую ты носишь в руке. Если бы ты был бо-лее старателен во время уроков, дочь уважаемого Ка`Норци не пострадала бы!

Похоже, каждый его поступок становится известен всему университету! Дэн вздохнул и, перехватив покрепче посох, пошёл на площадку.

Первые несколько уроков у него не получалось ничего. Н`Рин бушевал возмущаясь "ко-сорукостью землян", и упорно требовал от Дэна умения управляться с шестом, не делая ни-каких попыток его научить каким-либо приёмам. Он раз за разом проводил атаки — медлен-ные и быстрые, короткие и длинные — все они заканчивались тем, что его кроткая палка от-брасывала посох Дэна в сторону и больно била по его едва начавшим заживать ссадинам.

— Плохо! Ты совершенно не чувствуешь ни меня, ни свой посох! Представь, что я -хладнокровный убийца, а он — твоё продолжение!!! — Н`Рин горячился, уверяя, что даже де-ти в его деревнях прекрасно понимают подобные уроки, а Дэн никак не мог понять, что же он должен делать.

Как-то, весь обессиленный после очередного изматывающего дня, он лежал на кровати, проваливаясь в дрёму и сквозь ресницы наблюдая, как сумерки за окном сменяются ночью — появился Волк. Он всегда появлялся внезапно, словно выныривая из того сумеречного со-стояния души, что рождает грёзы наяву....

— Н`Рин хороший учитель, но таких учеников как ты, у него ещё не было. Он может нау-чить тебя многому, но тогда его занятия закончатся в тот миг, когда вы расстанетесь. Так учат в вашем мире. Он делает это иначе. Его учение — открыть в тебе путь воина, и ты смо-жешь идти по этому пути ещё много лет — использовать его и в вашем мире и в любых дру-гих мирах, куда тебя забросит судьба. Он учит чувствовать мир, быть его частью — и тогда ничто не застанет тебя врасплох. Таков путь воина. Живи в мире, будь с миром, заботься о мире — и он ответит тебе взаимностью.

— Как-то это плохо уживается с тем, что я слышал дома. Убей или тебя убьют — так у нас говорили.

— Иногда смерть в схватке — это победа, а не поражение. Просто вы ничего не знаете о смерти. Нельзя ничем ограничивать себя в схватке — ни собственной смертью, ни смертью врага, иначе победа обернётся поражением....

— Но разве не ради этого и ведутся воины?

— Никогда! Любая война ведётся ради жизни, пусть даже только своей. Если бы ты, за-щищая эльфийку, увлёкся схваткой и не дал оставшимся шехтам сбежать, твоих сил не хва-тило бы и вы не выжили.

— У вас учат не так, как у нас....

— Неважно, как учат у вас или нас — важно, что ты чувствуешь сам. Если в тебе бурлит упоение схваткой — ты воин, и участь твоя — пасть в бою, лучше, если за правое дело. Если ты просто выполняешь нудную, но нужную работу с мечом в руке — ты всегда будешь, трезв и расчётлив — и, рано или поздно, это тебя погубит....

— Значит, лучшие воины — безумные убийцы?

— Ни в коем случае. Лучший воин — умный убийца, который способен управлять своим внутренним безумием. Это твой путь?

Дэн представил себя в роли Рембо, только с мечом в руке — и сотни трупов на поле боя, и кровь заливает его тело и землю вокруг — и замотал головой.

— Тогда вспомни своё состояние покоя во время следующей тренировки...

Было это во сне или наяву? Ночью Дэну снились кошмары. Он побеждал сотни врагов, солнце тускло светило сквозь тучи, а он, стоя по пояс в крови, вздымал к небу чью-то от-рубленную голову, и радостно выли вокруг люди, одетые в звериные шкуры, и потрясали клинками, и багрянец светил на их лицах....

Утром он был весь вялый и уставший — будто и не спал вовсе, а всю ночь работал. Ноги и руки ныли, голова гудела и хотелось посидеть в тенёчке.

Н`Рин увидел его — скривился. Он принялся его гонять, выматывая на все возможных костоломных упражнениях. Они всегда были самым нелюбимым занятием Дэна, а тут он получил их вдвое больше

— Чтобы привести тебя в чувство, — приговаривал Н`Рин, — нужно ещё пара упражнений на растяжку и потом отжимание на одной руке с ногами, подвешенными на сосне....

Он явно решил, что его ученик вчера перебрал лишнее и теперь старался, выгоняя по-хмелье. Наконец решив, что привел нерадивого в норму, он взял свою обычную палку и, что-то хмуро буркнув, указал Дэну на его посох. Тот охнул — он и в нормальном состоянии ничего не мог сделать, теперь же.... Во рту словно суховей прошёл, руки и ноги полны ва-ты, а голова тяжёлая и глаза так и норовят закрыться.

Дэн вздохнул, взял посох, встал в стойку, как показывал Н`Рин, и честно попытался представить себя внутри шара, реагируя на изменения вокруг себя. Как всегда, у него ниче-го не получилось, но ум немного прояснился, вот только сонливость не проходила... Не-ожиданно для себя Дэн вошёл в то состояние покоя, которое так помогало ему отдохнуть — и едва не пропустил удара. Н`Рин решил начать раньше обычного, не давая ученику време-ни на подготовку.

Тело ушло само — казалось, оно вышло из под контроля, стремясь остаться в том неви-димом круге, где Дэну ничего не грозило... Сквозь полуприкрытые веки он увидел смазан-ное движение палки учителя — и равнодушно шагнул в сторону, оставив на пути удара свой посох. Впрочем, он остался у Дэна в руке и, когда палка Н`Рина отскочила — он повёл посох следом за ней — неспешно, в полной уверенности, что Н`Рин отобьёт удар — и попал. Н`Рин запнулся, всего на один удар сердца и тут же атаковал, нанося удары сразу отовсюду, доса-дуя на себя за ошибку и стараясь поскорее закончить этот непонятный поединок. Но его ученик в этот раз вёл себя странно. Казалось, он скорее интересуется облаками на небе, кустами вокруг поляны, чем угодно, но не схваткой. Однако он раз за разом перемещался туда, где его не могла достать палка учителя, а его посох взмахивал мягко и лениво, но его удары оказывались в самых сложных и неожиданных местах — и парировать их было непро-сто!

— Ладно, ты думаешь, что чему-то научился? — Н`Рин взвинтил темп. — Посмотрим, каков ты на боевых скоростях...

Пот заливал глаза. Раз за разом Дэну приходилось всё труднее поддерживать в себе эту равнодушную заинтересованность, это неспешное желание прилечь, находясь в центре ура-гана. Мышцы и так усталые, начали сдавать, и хотелось только одного — остановить этот пляшущий вокруг вихрь, оказаться вдали от бесконечных вопросов, задаваемых палкой учителя... Что-то вдруг щелкнуло и на долю мгновения посох Дэна стал длиннее — и Н`Рин упал на песок, обливаясь кровью.

Сонливость как рукой сняло. Торопливо отбросив посох, Дэн побежал к учителю, на хо-ду снимая рубаху. Но тот остановил его повелительным жестом, и прижав ладони к крово-точащему боку, зажмурился, а из рук его полилось сияние, врачуя рану....

— Каждый учитель должен владеть магией исцеления — сплошь и рядом его ученики, не-умело владеющие своим оружием, ранят себя и окружающих. Но себя мне ещё врачевать не приходилось. Поздравляю!

— Но... Я не понимаю, как кусок дерева мог нанести кровоточащую рану?

Н`Рин подобрал посох Дэна и долго на него глядел. Когда же он заговорил, в словах его звучало привычное учительское возмущение:

— Сколько раз вам говорить, юноша, что это не палка, не шест, а посох мага — вещь уни-кальная, как и все изделия, предназначенные магам. Вам его придётся осваивать ещё не один семестр, но суметь вызвать магический коготь... Тут в руке Н`Рина что-то щелкнуло и из посоха вырос клинок — острый, блестящий, похожий на металлический лист длинною в локоть, выросший на тёмном наконечнике. — Вызвать магический коготь, пользуясь внут-ренней силой мага, практически впервые взяв посох в руки, способен не каждый....

— А внутренняя сила мага не блокируется действием аркины?

Н`Рин замер. Он внимательно оглядел Дэна, задумчиво изучая его лицо... Казалось, он искал что-то новое в давно знакомом и изученном

— А об этом нужно говорить с милордом ректором. Продолжайте занятия. Шест в вашем распоряжении. В посохе что-то щёлкнуло, лезвие исчезло, и он оказался в руках Дэна. Н`Рин поклонился, давая понять, что тренировка на сегодня окончена. Он направился в сторону леса, но обернулся и обронил:

— Попробуй вновь вызвать коготь. Не знаю, как и почему у тебя это получилось?... Но такие навыки могут пригодиться.

Н`Рин ушёл, оставив Дэна наедине со множеством вопросов и странными ответами, со-вершенно неподходящими к вопросам.

— Вставай, засоня! — Лони был, как всегда, громогласен, когда на следующее утро вва-лился к Дэну, волоча за собой два шеста — один поменьше, примерно с посох Дэна, другой — короче, но толще, больше похожий на длинную дубину, чем на ученический шест.

— Н`Рин сказал, что ты дорос до парных занятий, и теперь я могу сделать из тебя отбив-ную на вполне законных основаниях.

Лони скорчил гримасу, долженствующую изображать ярость, что не очень-то получи-лось на его добродушном лице и сунулся к столу, увидев почти полный кувшин.

— Что тут у тебя... Блин, ты хочешь, чтобы я умер от жажды! Разве порядочный гном может пить воду!

Лони принялся готовить свой особый чай, ворча на медлительного, по его мнению, че-ловека, не готового к приёму дорогого гостя, а Дэн быстренько умывшись принялся доста-вать на стол продукты...

Дэн всегда считал, что наедаться перед тренировкой — неправильно, и хотя Н`Рин уве-рял, что от местных фруктов, даже в чрезмерных количествах употреблённых до начала за-нятий, вреда быть не может — он ел немного, предпочитая оторваться вечером, но Лони был не такой. Он быстренько смёл все запасы Дэна, заботливо доставленные служащими уни-верситета, и полез в сумки за добавкой. Оглядев добавку, Дэн сухо сказал, что только что-бы всё это съесть, потребуется времени часов восемь, а начинать заниматься вечером смысла нет, так что если Лони хочет всё это употребить сейчас...

Лони засмеялся и вскочив, направился к выходу, прихватив свою устрашающую дубин-ку.

— Пошли, если не терпится. Но учти: голодный я страшен!...

Дэн задумчиво посмотрел на свой посох. Он так и не понял, как вызвать коготь мага. А если вдруг он выскочит сам. Нет уж! И, подхватив принесённый Лони шест, он решительно заспешил к выходу.

— Ну, посмотрим, на что способен знаменитый Дэн, сумевший задеть своего учителя.

Дубинка Лони басовито гудела, с шумом разрывая воздух. Он вертел её перед собой, внимательно наблюдая за шестом в руках Дэна. Тот несколько раз крутанул шест, приме-риваясь к его весу, и с огорчением понял: он Лони не соперник. Не так играл воздух, не так двигались концы шеста. Только теперь Дэн оценил свой посох — он действительно был со-вершенством. Но не сдаваться же! И, покрепче перехватив шест, Дэн решительно двинулся к ожидающему его гному...

Чвак! Чвак! Удары сыпались один за одним, но не слишком быстро — похоже, Лони не напрягался, давая время Дэну освоиться, понять рисунок боя. Чвак!

— Ну что, теперь понял разницу между посохом магов и шестом?

Дэн кивнул и Лони рассмеялся, не на секунду не останавливая вращения своей дубинки. Внезапно он развернувшись, ударил круговым движением вдоль земли, заставив соперника подпрыгнуть и тут же, развернувшись вновь ударил — прямо в Дэна, чувствительно ткнув его в живот.

— Слишком высоко прыгаешь. Во время прыжка мало кто может верно нанести удар, а у тебя и вовсе руки останавливаются. А между тем правильно вращая шестом...

Лони подпрыгнул, шест его описал косую восьмёрку и он приземлился на пол метра ле-вее, чем ожидал Дэн.

— У тебя посох имеет такой же момент инерции — научись этим пользоваться, и приобре-тёшь новое преимущество!

Чвак! Дэн задумавшись, приостановился и неожиданный удар выбил шест из его рук.

— Что за манеры! Ты думаешь, враг даст тебе возможность сбегать за твоим оружием?

— Похоже, такие спарринги довольно полезная штука, — думал Дэн, обессилено лежа на траве после тренировки. — Только больно уж утомительная...

Рядом пыхтел Лони. После купания в ручье он заявил, что нагулял зверский аппетит и теперь сосредоточенно доедал вторую курицу — содержимое его сумки таяло с неимоверной скоростью.

— Лони, а почему мастер Н`Рин сегодня не пришёл?

Пыхтение прекратилось. Маленький гном помолчал, глотнул остатки курицы и не спеша ответил:

— Им Ректор занимается. После вашей вчерашней тренировки. Коготь мага — он не только тело разрушает, но и энергетические оболочки... Да не вскидывайся ты так полежит пару дней — всего и делов! Зато все на ушах — как ты мог вызвать коготь через месяц тренировок, да ещё под воздействием аркины...

— А это что, так сложно?

— Если бы! Подумаешь, сложно! Все порадовались за способного ученика и забыли. Это в принципе невозможно! Коготь мага можно вызвать лишь точечным магическим воздей-ствием! Учеников этому специально учат: Чуть не под тем углом, или не с той силой дашь посыл, и всё! Толку — ноль! Причём у каждого посоха все узлы приложения сил и усилия — разные и каждый привыкает к своему — годами! Обычно это получается у всех после овла-дения структурой вещей — это когда ты взглянешь на вещь, а видишь, как она устроена. И то нужно потратить время. А тут — походя, во время тренировки... Похоже, тобой действи-тельно заинтересовались не только люди, но и боги.

— Боги? А ты что, Лони, верующий? И сколько у вас богов? — Дэн заинтересованно под-нял голову — за время учёбы о богах он слышал несколько раз, но туманно, расплывчато. И потом — боги гномов! Вот это да!

— Верующий? Это как? — Лони сам заинтересовался и принялся допытывать Дэна о его мире. Услышав рассказ о религии, он погрустнел:

— Ну, понятно, у вас ведь нет знания... Его заменяет вера. Нет, Дэн, я не верю — я знаю, что боги есть. Вот только они не совсем такие, как тебе кажется. Если хочешь, я тебе вкратце расскажу, как, по-нашему мнению, устроен мир...

Лони сел. Его лицо было серьёзно.

— Есть мир вещей — земля, на которой мы находимся, природа, что нас окружает, воздух, которым мы дышим, звёзды, на которые мы смотрим — то, что вы, люди зовёте материей. Есть мир энергий — это потоки, сильные и слабые, взаимодействующие с материей и влияющие на неё — то, с чем может работать маг. И есть то, что связывает всю материю и энергию во вселенной в стройную систему, позволяющую ей работать на самых разных и сложных уровнях — п... Ну, скажем, тонкие энергии. Они текут, подчиняясь своим законам, и их воздействие на наш мир зачастую минимально — но необходимо для выполнения како-го-то вселенского плана... Хотя на этот счет мало что известно.

На секунду Лони вновь стал весёлым, видно, вспомнив что-то своё, но собрался и про-должил:

— Так вот, эти тонкие энергии имеют свои узлы, точки собирания сил и информаций — они, при необходимости, могут становиться разумными — на время, необходимое для при-нятия нестандартных решений. Или обращаться к единому разуму, что то же самое. И тогда они могут всё — и становятся богами. Конечно, они не могут вызвать молнию, например, но могут подтолкнуть ближайшую в нужном направлении — что не представляет разницы для того, под кого она попадёт.

— Так по-твоему получается... Бог неразумен?

— Можно ли назвать тебя разумным, когда ты спишь? Нашу свободу никто не ограничи-вает — так зачем богам ограничивать себя чем-то, даже разумом? В моменты принятия ре-шений они сверхразумны, просчитывая не только всё пространство, на которое повлияет их решение, но и всё время: прошлое, настоящее и будущее — что намного сложнее...

— Разве мой поступок может повлиять на прошлое?

Лони опять засмеялся:

— Твой вряд ли. Твои поступки ограничены окружающим тебя временем и пространст-вом — так что они вполне укладываются в них... Но кто говорит о тебе?

Мозг Дэна лихорадочно бурлил:

— Но как же тёмные и светлые боги?

— Так же, как тёмная и светлая магия. Разве ты не учился в институте и не проходил в электричестве плюс и минус? Теоретически каждый может общаться и с тёмными и свет-лыми энергиями — но как ты воздействуешь на энергию, так и она воздействует на тебя. И, чем больше контакт, тем сильнее ты изменяешься... Поэтому среди белых магов не встре-тишь убийц и насильников, в отличие от обычных людей и поэтому любой, кто хоть раз контактировал с тёмной стороной, не только изгоняется из круга магов, но и помещается под пристальное наблюдение...

— Ну, может и так... А я тут при чем?

— Ты — тёмная лошадка. Наверняка отсутствие в вашем мире магических энергий заста-вило ваших богов направить развитие людей по совершенно другим путям, далёким от на-ших — и потому ты интересен... и непредсказуем. Для них! — Лони энергично ткнул пальцем вверх и добавил: — Но я давно понял, что ты просто — лентяй, отлынивающий от занятий. У нас ещё пара часов до ужина — и я намерен исправить твой недостаток... Если не рухну без сил от недоедания!

Лони застонал, имитируя потерю сил и подхватил свой посох. Дэн посмотрел на остав-шиеся от куриц косточки и добавил:

— Тогда нам придётся заниматься неделю кряду без остановки! — И подхватив посох, шагнул навстречу другу...

На следующий день вернулся Н`Рин, но Лони остался, и всё чаще эльф устраивал им "учебные бои", оставаясь в стороне и едко комментируя неудачные, по его мнению, удары — причём обоих, не делая разницы между учениками. Он всё больше и больше взвинчивал темп тренировок, досадуя на малейшую ошибку Дэна. О странном бое никто не упоминал — о нём не то что бы забыли... скорее, не придали ему значения — так казалось Дэну.

Дни шли за днями, и Дэн даже оторопел, когда однажды вместе с Н`Рином и Лони к его жилищу пришли несколько пожилых эльфов... и ртило! Это был не Зангар — его лицо после нескольких стычек он узнал бы. Этот человек-ящерица был постарше — с чешуёй более тёмных оттенков, больше похожих на цвет ящериц — он был взрослей и опасней, чем все ртило, встреченные Дэном до сих пор — но улыбка, которой встретил он появление Дэна, была широкой, хотя и чуть напряжённой. Он кивнул ему и помахал рукой — чуть свысока, но без злобы. В руке он держал небольшой шест, так похожий на шест Дэна...

Эльфы торжественно встали на другой стороне поляны, и самый старый из них, с со-вершенно белыми волосами, собранными в длинную белую косу, торжественно произнёс:

— Твоё ученичество у наставника Н`Рина, устроенноё по его настоянию, подошло к кон-цу. Никто из нас не собирался сделать из тебя воина — но ты сумел сделать то, что может лишь настоящий воин — победить своего учителя. Сейчас ты должен доказать своё мастер-ство, иначе кровь, пущенная тобой Н`Рину, будет считаться не твоей победой, а его оплош-ностью — и он не сможет дальше носить звание учителя. Ты готов?

Мозги Дэна кипели. Ну почему его никто не предупредил? Он оглядел каменные лица эльфов, суровое лицо учителя, расстроенное Лони, улыбающееся ртило — именно он вышел с шестом в центр круга, ожидая Дэна... Он должен выиграть! Но как? Глядя на Лони, было понятно — против этого ртило у него нет ни шанса... Он медленно шагнул в круг, держа пе-ред собой посох. Если этот противник знает о "когте мага", это заставит его призадумать-ся... Но ртило, казалось, понял его мысли. Он рассмеялся, поднял свой шест перед собой — и два сверкающих лезвия, послушных его воле, появились на концах его шеста. Тот, послуш-ный его воле, начал танец лезвий, сплетая всё более и более сложные узоры — они сплета-лись в нечто невообразимое, недоступное не только Дэну, но и никому на Земле — И каза-лось, что шагнуть вперёд, под сверкающие круги лезвий, предельно опасно...

Н`Рин побледнел и повернулся к остальным экзаменаторам:

— Стойте! Я признаю свою оплошность! Мой ученик не в состоянии победить мастера волнистого клинка — и в этом нет его вины, только моя....

Лица эльфов остались столь же невыразительными. Один из них поднял руку, собираясь остановить ртило, но Дэн шагнул вперёд. Им овладело то странное состояние покоя, когда можно одинаково легко подняться на трибуну и эшафот, когда собственная жизнь важна не более, чем окружающий мир вокруг — но и не менее....

— У нас говорят: человек не побеждён, пока его не победят. Я не хочу быть воином, и вряд ли им когда-нибудь стану, но в том, что случилось с мастером Н`Рином, нет его вины — и я готов это доказать... даже ценой собственной жизни.

Дэн подошёл к остановившемуся ртило и легко поклонившись ему, поднял свой посох, как будто ему предстоял долгий путь по лесу, в удобной и совсем не боевой позе...

На странном лице ртило промелькнуло недоумение — и удовольствие. Он демонстратив-но убрал лезвия в посох — и поклонился. Дэн успел услышать сдавленный стон Лони — и тут ртило атаковал. Почувствовав острую боль — на Дэна градом посыпались небольшие, но жалящие удары — казалось, ртило со всех сторон вокруг него. В голове вспыхивали и гасли маленькие солнца....

— Боль — это не зло. — Дэн демонстративно и медленно, как на уроке, вытянул руки с шес-том вперёд. Ещё во время драки после таверны он заметил, что ртило, опасно гибкие и под-вижные, не слишком развиты физически и не могут нанести по-настоящему сильного удара — или выдержать таковой... Сейчас самое главное — найти, в какой точке окажется его про-тивник в следующий момент... .

Шест резко двинулся вперёд, но стукнулся о посох — ртило был начеку... Он успел пари-ровать удар, но прямым блоком, не уведя шест в сторону — и отступил на несколько шагов назад, оглушённый силой удара... . Бум! Бум! Дэн не давал ему опомниться. Недаром он тренировался с гномом — удары его обрели силу, недоступную ртило.... Бум! Он намеренно бил по шесту противника, не пытаясь попасть в отступающую фигуру — но раз за разом за-ставляя не успевающего переводить дух ртило почувствовать боль в начавших неметь от постоянных ударов руках — и отступать всё дальше.... Ртило попытался выскользнуть из-под града ударов — и Дэн рванулся вперёд, нанося удар из совершенно немыслимой, невозмож-ной позиции, воспользовавшись шестом, как огромным мечом — и ртило кубарем покатился по влажной от утренней росы траве. Он тут же вскочил, сжимая в руке шест со вновь вы-пушенными лезвиями, весь красный от усталости и пережитого напряжения, но Дэн уже повернулся к нему спиной, подчёркнуто демонстрируя окончания поединка — и обратился к эльфам:

— Да, я знаю, что в настоящем бою против такого противника у меня не было бы шансов, но в учебном я вполне могу с ним справиться — за счёт силы удара и умения сконцентриро-ваться. Я не воин — и не пытался им быть — но Н`Рин — учитель! Я — прав?

Над поляной повисло напряжённое молчание. Сзади ртило весь сжался, как пружина, готовая распрямиться — или как готовая к броску кобра, а впереди молчали эльфы. Если они и совещались, то мысленно. Наконец старший из них нехотя кивнул своей седой головой — при этом его коса качнулась, как маятник, и готовый к бою ртило выпрямился и шагнул на-зад....

— Ты прав почти во всём. Мы оставляем за Н`Рином звание учителя и заканчиваем твоё обучение. Ты высказал своё отношение к пути воина вполне определённо, и нет смысла дальше тратить на тебя время. Хотя, возможно — кто знает? Мы ещё вернёмся к этому раз-говору — с тобой в качестве ученика....

Троица эльфов повернулась и пошла к лесу — Н`Рин поколебавшись, кивнул Дэну и рас-творился в зарослях. Дэн наблюдал за ними как зачарованный, понимая — он победил, но он и проиграл, отказавшись от чего-то важного....

Сзади послышались лёгкие шаги, и зелёная рука обняла его за плечи.

— Ты не прав в одном. На экзаменах не бывает учебных боёв — этот бой был настоящим. Я убрал лезвия, чтобы сравнять шансы, но и без них ты не должен был победить. Не знаю, какой из тебя будет маг — но здесь и сейчас, отказываясь ради спасения учителя от даль-нейшего ученичества — ты шёл путём воина, и я горжусь поединком с тобой. Меня зовут Сарнс.

Ртило пошёл в сторону посёлка — легко, не оборачиваясь — здесь никто не оборачивался... А Дэн всё стоял, переваривая услышанное и приходя в себя после пережитого....

— Ты что, заснул? Тяжёлая рука Лони хлопнула его по плечу, напоминая, что он не один. — Давай переодевайся и пошли, отметим это дело! Тем более что завтра тобой займутся эльфийские целители — и я тебе не завидую! Да не бойся — на тебя яд ртило больше не дей-ствует — после магии ректора у тебя теперь иммунитет на них — будь здоров!

— Поздравьте этого задохлика! Такими были первые слова, с которыми Лони вошёл в свою любимую таверну. — Он умудрился сегодня утром доказать, что достоин звания уче-ника Н`Рина, победить Сарнса и отказаться от пути воина одновременно!

За столиками воцарилась мёртвая тишина, потом кто-то охнул, а потом таверну сотряс дружный хохот, заставив идущего из кухни хозяина заведения уронить наполненный едой поднос и в ярости погрозить ухмыляющемуся Лони кулаком.

— Ну негодник, вечно у него какие-то фокусы! Он подскочил к Лони и отвесил ему опле-уху, указав на остатки посуды. Лони вздохнул, взглядом поднял черепки и кашу, остав-шуюся на подносе, и понёс на кухню, а хозяин поздравив Дэна в замысловатых выражени-ях и заверив, что "он тут всегда желанный гость", заспешил следом...

— Молодец! — мягкая рука Панеи легла на руку Дэна. — Н`Рин, конечно, расстроится, но, в конце концов, ты ведь пришёл сюда учиться магии, а не мечами размахивать....

Дэн на мгновение представил себя на красивом коне — в руке сверкающий меч, а позади, повинуюсь его словам, стоит огромное войско — и вздохнул.

— Да я всё и сам знаю. Просто все мальчишки мечтают поиграть в войну....

— Воркуете, голубки? — тяжёлый поднос, полый всякой снеди, рухнул на стол, почти придавив его под собой, а ухмыляющийся Лони поднял повыше огромную бутыль с пивом гномов, демонстрируя всем его содержимое. Пиво тут же полилось по кружкам, а донельзя довольный собой Лони продолжал:

— С моим дядей это всегда срабатывает. Он считает, что должен за мной присматривать и в качестве наказания заставляет помогать ему на кухне, но надолго его не хватает и он по-зволяет мне затариваться самому. Лони гордо обвёл руками накрытый стол, демонстрируя продолжение и подняв кружку, провозгласил:— Выпьем за Дэна — победителя ртило и уче-ника магии! — Но стоило Дэну с Панеей пригубить, ехидно добавил: — А ещё спасителя пре-красных эльфиек!

Панея закашлялась. Пиво явно сразу показалось ей чересчур крепким — и, поспешно от-ставив кружку в сторону, она осторожно спросила:

— И когда ты всё успеваешь?

— И чего ему не успевать? — Гном, настроенный вполне благодушно, обгладывал здоро-вую ляжку какого-то непонятного животного. — Учителя к нему сами ходят, боятся, что он им системы магические своими артефактами порушит. Времени — завались, вот и шляется наш Дэн по окрестным лесам, уничтожая почём зря шехтов и спасая девиц благородных кровей!

Он подмигнул пунцовому от смущения Дэну, заставив того выдавить из себя:

— Ладно тебе... Там случайно всё получилось. Если бы у меня было время подумать, я бы, наверное, не стал её спасать!

Панея взвилась.

— Это почему? По-моему, эльфы — не ртило, ничего плохого тебе не сделали!

— Не сделали. Это верно. А мастер Н`Рин — прекрасный учитель. Лучший, кого я встречал — на пути воина, конечно... Но... Как бы это сформулировать... Эльфы, как должное прини-мают то, что они — лучшие. Им не нужно этого доказывать, это доказали за них их предки, или даже они сами — много лет назад... У нас на земле много таких, кто считает, что он — лучший. То ли потому, что много денег у них, или потому, что есть власть, а чаще — потому что никто не берётся это оспаривать. Вот они и дуреют от собственной значимости, мель-чая с каждым днём, гния с середины, как старые деревья в лесу — сверху — исполин, а внутри — мелкая противная пыль, способная приносить только горе....

— Ты! Ты несправедлив! — Панея вскочила, и опрометью бросилась к выходу — только и мелькнуло фиолетовое личико....

Дэн испуганно посмотрел ей вслед. — Что это она? У неё что, эльфы — родня? Пойду, до-гоню, извинюсь!

Он попытался подняться со стола, но рука Лони удержала его — мягко, но крепко.

— Не нужно. Ты неплохо высказал то, что случалось, чувствовал каждый из нас. — Он кивнул на соседние столики, и сидящие там согласно закивали в ответ — и Дэн с опозданием заметил, сколь многие слушали его сумбурные слова...

— Со временем ты поймёшь, как то, что эльфы имеют основания вести себя так, так и то, что не всё эльфы одинаковы. А пока выпьем за Дэна, спасителя прекрасных девушек! — На весь зал провозгласил он, заставив присутствующих откликнуться одобрительно-насмешливым гулом. А когда Дэн, хмурый и недовольный, сел обратно за стол — тихонько добавил:

— Она вернётся... Просто всем нам иногда приходится взрослеть. А взрослеть — это при-нимать некоторые не совсем приятные истины, расставаясь с девичьими иллюзиями. На-пример, что эльфы лучшие из лучших — боготворимые всеми на земле! Лони подмигнул Дэну и вновь засунул нос в кружку.

— Поверь мне, лучше решить такие вопросы пока молод, чтобы не разочаровываться в дальнейшем...

Дэн так и не понял, к кому это относилось — к нему или Панее...

А на следующее утро, когда он, мучаясь с похмелья, встал и собрался отправится к ру-чью — пришли эльфийские целители....

Вы знаете, как чувствует себя человек, с которого содрали кожу и сунули в чан с кипят-ком? Нет? Ну тогда вы ничего не знаете о жизни, каким бы мудрым вы себя не считали! Дэну казалось, что судороги проходят по его организму, выворачивая суставы и забивая мышцы. Всю поверхность тела жгло, казалось на каждой его клеточке горел свой костёр. Крупные капли серебристого пота стекали по обнажённой коже, оставляя за собой следы, больше похожие на язвы. А сухонький эльф довольно потирал руки, восклицая:

— Всё просто превосходно! Ваш организм замечательно отторгает яд, активно выводя его наружу! Через недельку будете как огурчик!

Сознание Дэна мутилось, и, казалось, что он бредёт сквозь огонь, раздвигая его языки, как стебли листьев руками. Перед глазами всплывали то мама, то Бент и Сим, втравившие его в эту авантюру, то Панея — но лицо её постоянно расплывалось, превращаясь в какое-то другое — смутно знакомое, но плохо различимое за языками пламени....

— Разве можно гореть вечно? — Этот вопрос Дэн задавал себе каждый раз, как его созна-ние прояснялось и накатывали новые волны боли. Ему казалось, что он уже никогда не бу-дет прежним.

В одно из просветлений он понял, что больше не может. Лечение лечением, но так мож-но сойти с ума... Дэн усилием воли создал воздушную воронку, втягивающую воду из реч-ки — небольшой смерч, чтобы вода наконец попала на его многострадальное тело....

Вначале ничего не получалось. Мысли путались, в воздухе было что угодно, но не про-екции силовых полей и не за что было ухватиться, потянуть пытаясь воздействовать на столь далёкую и близкую воду — текущую в двух шагах от его жилища — а словно за сто ты-сяч миль... А потом словно спала преграда, мешающая ему. Вода хлынула потоком, охлаж-дая тело, очищая разум и принося спокойствие духу... Дэн все гнал и гнал воду, не замечая ни пруда, образовавшегося на полу его комнатки, ни изумлённых глаз эльфийского докто-ра, стоящего у его постели. Впрочем, там стоял ещё кто-то, и уж он теряться не собирался.

— Дэн, хватит! — тяжёлая рука гнома энергично трясла его за плечо. — Вода не успевает уходить — ты нас всех утопишь!

— Лони, отстань... Не видишь — человеку плохо...

— По-моему, человеку вполне хорошо. Во всяком случае, с болезнью он справился... Хо-тя друзей пока не узнаёт.

— Бентамин! — Дэн вскочил, охнув от резкой боли — и чуть не упал, подхваченный креп-кой рукой.

— Куда рванул, оглашенный! Две недели лежал пластом, дай организму в норму прийти. Ну как самочувствие? Голова не кружится?

Дэн ошарашено молчал крепко сжимая руку Бента. Он чувствовал эльфийские тонкие воздействия на организм — они пробегали по его телу, исследуя и врачуя... Что-то менялось в нём становясь на место, исправляясь. Он выздоравливал....

— Всё в порядке. Пару дней покоя — без гномьих гулянок, слышите! И он может вновь приступить к занятиям... — Эльф двинулся к выходу. По обыкновению этого странного пле-мени, он не простился — и не отреагировал на запоздалое "Спасибо!" Дэна.

— Бент! Ты тут откуда?

Гном подмигнул: — В гости заехал. Узнать, как у тебя тут делишки. А ты, болезный, ма-ешься, никак организм не разблокируешь. Что, сложно было? — Или просто желания не бы-ло?

— Разблокируешь? — Дэн мгновенно вскипел. — То есть меня не лечили, а ждали, когда са-мо всё пройдёт? А если бы я загнулся?

Бентамин кивнул:

— Бывало и такое. Редко, правда. Когда больной сдавался и опускал руки. А вообще вы-вести аркину не сложно — пара дней без приёма пищи, и организм сам начинает очищаться. А вот разблокировать свои способности... Тут тебе помочь никто не мог. Тебя поставили в условия, когда это стало для тебя жизненно важно, а дальше ты должен был справиться сам. И знаешь, такой опыт — он может быть бесценен. К тому же — это важный экзамен для тех, кто хочет стать магом — доказать себе, что ты можешь....

— А что я могу? Водой облиться?

— Со временем поймёшь. А пока... Эй, Лони, негодник! По-моему, давно пора подкре-питься! Или ты уже сам всё оприходовал?

Вслед за возмущённым фырканьем в комнату вломился Лони с полными всяких яств ру-ками — и веселье пошло....

Пива Дэну никто не дал. Зато его ждало мороженное из его родного мира — Бентамин всегда почитал его наипервейшим лакомством; особый гномий ликёр, настроенный на три-дцати различных корнях и самые нежные кушанья из тех, что готовили повара университе-та....

За столом Дэн с разочарованием понял, что на земле прошло всего несколько часов — и ничего нового Бент ему сообщить не может. Зато вопросам любопытного гнома не было предела. Хорошо ещё, что Лони стал в красках рассказывать, как Дэн сдавал воинский эк-замен — он горячился, размахивал руками, хвастливо заявляя, что сам учил Дэна держать посох, но добился лишь сдавленного фырканья. Всё рассказанное не произвело на Бента никакого впечатления. Зато он в подробностях расспрашивал Дэна про его занятия магией — вплоть до мельчайших подробностей, выспрашивая о цвете силовых линий, о дрожи в ру-ках при работе с разными энергиями и многом другом... Наконец, успокоившись, Бентамин откинулся на спину стула и изрёк:

— Кое-что у тебя стало получаться... Хотя, конечно, тут ты добился меньших успехов, чем в рукодрыгании — и он неодобрительно покосился в сторону Лони. — Все наши за тебя волнуются, и твои успехи в магии обрадовали их гораздо больше, чем в воинских искусст-вах. Хотя... Ты молодец!

Дэн, приготовившийся к небольшой выволочке, удивлённо прищурился:

— Правда?

— Ты хочешь не просто научиться разбираться в магии — ты хочешь стать настоящим ма-гом. Это большой плюс для тебя — и тех, кто в тебя верит! А главное — ты доказал, что дей-ствительно хочешь изучать магию — отринув путь воина, в котором сделал столь впечат-ляющие успехи....

Весь день Дэн проговорил с Бентом. Тот был непохож на себя — серьёзен, подтянут — словно, находясь здесь, вне того мира, который он назвал своим домом, гном не на секунду не позволял себе расслабиться, а Дэн со стыдом вспомнил о некоторых своих поступках... Хотя — он всегда был самим собой — просто не знал, как действовать, чтобы произвести наи-лучшее впечатление, и решил не производить никакого — пусть видят, что есть! А себя сты-диться не стоит.

Через два дня Дэн вскочил утром с кровати, оглядел комнату:

— Бент! Бентамин!

— Он уже отправился обратно на Землю. Он не хочет мешать вашей учёбе, юноша. — В дверях стоял Граф. Зарядка, умывание, завтрак — и в университет. Нам с ректором необхо-димо проверить ваш уровень освоения магических энергий....

— Сверните энергию! Резче! Неужели столь необычный ученик так и не научится рабо-тать с обычным феерболом!

Дэн вытер вспотевший лоб. Согласно заверениям учителей, он не только полностью восстановился, но и шагнул вперёд — вынужден был, прорывая аркиновую блокаду. Впро-чем, увеличение сил на умения никак не повлияло....

Дэн закрыл глаза и распахнул душу. Это название он придумал сам. Когда ты открыва-ешься миру, ощущая многообразие и краски незримых энергий, окутывающих этот мир — ты очищаешься внутренне. Осознавая сложность и внутреннюю гармонию природы, труд-но продолжать жить в своём собственном, замкнутом мирке, озабоченном только потреб-ностями тела — ибо твоя душа живёт в унисон со всем многообразием окружающего тебя великолепия — чувствуя его, сливаясь с ним — нельзя думать только о себе. Дэн вспомнил, как ещё дома, в своём родном мире, он сторонился людей, озабоченных только украшени-ем квартир, добыванием денег и продвижением по служебной лестнице — за что и считался "не от мира сего" окружающими — безобидным лентяем, не способным подсидеть или 'сру-бить' лишний рубль.

— Ну ты и чудо! — говорили ему. Может и так. Но возможно, именно тогда в нём просну-лись ростки тех сил, которые позволили ему перешагнуть границу эльфийского леса...

— Дэн! Ты где витаешь! — голос Графа был суров. — Сосредоточься! Собери силовые щи-ты.

Это было не так уж сложно. Первое, что обнаружил Дэн, изучая окружающий мир маги-ческим зрением — это силовые поля вокруг живых предметов. Люди, животные, растения — все имели цветные оболочки. Одни — яркие и мощные, другие — слабые и еле заметные, но они присутствовали всюду — и усилить собственное поле, добавив в него энергии от окру-жающего мира, было просто. Дэн с лёгкостью зачерпнул энергию воздуха, питая собствен-ные силы, и кокон энергий вокруг него набух, становясь ярким и налитым — хотя обычно своё собственное поле почти незаметно, и тут же вздрогнул, сдерживая натиск чужой энер-гии. Феербол, виртуозно созданный Графом, ударил в его защиту не ожидавшего этого Дэ-на — силовые поля дрогнули, но выдержали и он, довольный, улыбнулся. Впрочем, улыбка тут же увяла — в руках у Графа сверкал новый шар, больше и ярче прежнего.

— Что ж, отрадно видеть, что вы неплохо ставите защиту. Но в целях совершенствования попробуем увеличить нагрузку. И Граф метнул свой феербол.

Дикая боль скрутила всё тело Дэна — энергетические поля выдержали, но повреждения в них отдались болью во всём теле. Он лихорадочно стал латать свои оборонительные поряд-ки, используя энергию земли, воздуха — отовсюду, куда мог дотянуться. Следующий феер-бол — ещё больше прежнего — не заставил себя ждать. Не восстановленные до конца силовые щиты лопнули, лишь немного замедлив плюющийся огнём феербол, и только возросшая за время последних тренировок реакция позволили Дэну повалиться в сторону, уходя с дороги несущегося шара — и новая боль, ещё пуще прежней, заставила его скрутиться на траве, свернувшись в позе зародыша и мечтая только об отдыхе.

— Настоящий маг всегда должен быть готов отразить нападение. — Граф был явно недово-лен. — У вас пять минут на отдых и восстановление сил.

Граф повернулся спиной к начавшему приходить в себя Дэну, заговорив с ректором — а тот, лукаво подмигнув, изобразил руками что-то вроде языка пламени и вернулся к разго-вору с гномом-наставником.

— Боже, зачем мне столько учителей! Да ещё имеющих столь извращённое чувство юмо-ра! Что же мне пытался подсказать ректор? Ясно, этот урок опять — испытание и изучение нового, одновременно. Причём, как всегда, я до всего должен доходить сам, но вот только до чего? Огонь... Из него лепит свои шары Граф, используя самую мощную и разрушитель-ную стихию для создания энергетически емких сгустков — большая мощь в малом объеме. При этом он черпает первозданную силу прямо из недр — ему как и всем гномам, это до-вольно легко. Огонь — разрушитель по своей природе, созиданием он занимается редко — и удержать его очень сложно — нужно огромное количество энергии, недоступное Дэну... А если?... Отразить?

Мозг человека забурлил. Что может отразить сгусток энергии, движущийся прямо и равномерно — так же прямо, но в обратную сторону? Энергия того же состава, но с проти-воположной полярностью... Дэн торопливо зашарил по поляне, собирая рассеянную про-шлыми попытками энергию огня — спускаться в недра не оставалось ни времени, ни сил. Впрочем, для его целей вполне хватало и той малости, что разбросана вокруг — маленькие искорки одиноко мерцали в траве, на ближайших кустах и деревьях.

— Идите, малыши, сюда! — Дэн торопливо собирал крохотные сгустки, усилием воли удерживая их перед собой — они вплетались в энергию воздуха, создавая тонкий яркий слой маленьких огней, но всё ещё сильных. Чтобы их удержать, потребовался довольно значи-тельный энергослой мягких воздушных энергий.

— Но как изменить полярность огня? Граф уже прекратил разговор, и всё ещё, не повора-чиваясь, принялся что-то готовить — причём, судя по недовольному виду ректора, ничего хорошего это "нерадивому ученику" не сулило. Дэн по наитию резко опустил температуру огневого слоя — и искорки потускнели, но, получив значительную порцию сил от совсем уже возмогшего ученика, налились новым, серебряным сиянием — и слились в новый, еди-ный слой, образовав... зеркало! Дэн мысленно стукнул себя по затылку — что ещё могло с лёгкостью отразить любое нападение? Да и вообще всё, что угодно!

Огненный росчерк прочертил сверкающий след от Графа к Дэну, легко прошёл обыч-ные, наспех восстановленные Дэновы прежние щиты — и налетел на зеркало. Серебристая плёнка прогнулась, но выдержала, и, ошалевший от радости, Дэн с удивлением и восторгом следил, как шар, легко отскочив от зеркала, отправился в обратный полёт. Впрочем, эйфо-рия тут же прошла, сменившись виной — опалённый Граф катался по траве, ругаясь на не-знакомом Дэну языке, но выразительно и достаточно грозно.

— Сам говорил, что настоящий маг всегда должен быть готов отразить нападение! Вот он и отразил! Гордиться надо успехами ученика, а ты ругаешься! — Веселью Ректора не было конца — он явно был доволен.

Граф, наконец-то справившийся с огнём, уныло сидел на траве, в срочном порядке от-ращивая новые перья:

— Да я ничего, я горжусь... Только от меня теперь неделю будет палёным нести — и ника-кая магия мне не поможет избавиться от запаха палёной курицы!

— Почему? — Дэн, чувствуя свою вину, горел желанием помочь. — Разве нельзя изменить свой...

— Нельзя! Запах — это часть самого мага, и начиная играть с подобным вещами, можно изменить состав своего тела, а это может иметь необратимые последствия. Можно изме-нять форму — это не так сложно, но изменяя саму структуру, мы меняем сущность мага, а его новая сущность будет мыслить совсем по другому, по другому взаимодействовать с ок-ружающим миром — и, скорее всего, будет враждебна ему — и даже может быть исторгнута из него... — Голос Ректора был твёрд. — Когда-то такие случаи бывали. Даже был такой вид казни — насильственное изменение внутренних структур тела. Но при этом получались та-кие монстры — причём в совершенно других мирах, где они достаточно долго срывали на окружающих свою бессильную злость. А откуда, по-твоему, чудовища из ваших сказок? Так что не экспериментируйте с такими вещами, юноша! В один прекрасный момент вы вдруг обнаружите, что заперты в чужом для вас теле — а магия, до сих пор покорная и лас-ковая, вам не подчиняется! И тогда вы поймёте, что вы — уже не вы!

— Но можно, в конце концов, запах просто 'запереть'. Поставить силовые щиты! — Отве-том Дэну был дружный хохот! Граф даже забыл про свои невзгоды, от которых, впрочем, к тому моменту остались лишь воспоминания и еле уловимый запах.

— Конечно можно, юноша! И даже очень легко! Вы сами, поэкспериментировав с соз-данным вами зеркалом, сможете это — Вот только запах никуда не денется — он останется с вами, и его концентрация будет расти! Интересно, насколько вас хватит?

— Ладно, перерыв окончен! Ректор вновь стал спокойным и полным достоинства. — Вече-ром потренируйтесь с зеркалами самостоятельно — завтра мы попробуем разные виды энер-гий для нападения. А сейчас — давайте свернём энергию в феербол!

Вечером Дэн, вспоминая урок, всё ещё переживал. Одна из основ обучения — магический шар силы — всё ещё была ему недоступна. Он просто не понимал принципов его работы — в его родном мире все силовые поля концентрировались вокруг материальных предметов. Да, были исключения — типа шаровой молнии, но по скромному мнению Дэна, до этого ему было расти и расти... Обычные ученики не задумывались о природе того, что они делали — они верили, что это возможно — и у них всё получалось, но Дэну, привыкшему искать если не научное объяснение, то хотя бы аналогии с объяснимыми и схожими процессами, проте-кающими в его мире — приходилось туго.

Подобные мысли не настраивали на положительный лад. Заснуть никак не удавалось и Дэн вздохнув, стал смотреть на костёр, пытаясь успокоиться, расслабиться. Языки пламени завораживали. Они взметались ввысь, постоянно разные — и одинаковые. Однообразие по-стоянных изменений приковывало взгляд, заставляя входить всё глубже и глубже — в огонь — и в себя, отгораживаясь от всех трудностей окружающего мира...

— Так можно уйти слишком далеко. — Хриплый, чуть рыкающий голос не мог принадле-жать человеческой глотке. Дэн скосил глаз — на другой стороне костра лежал, положив ло-бастую голову на скрещенные лапы, его косматый серый приятель...

— Ты всегда приходишь, когда я наполовину сплю. Может, ты мне только снишься?

Волк насмешливо глянул на человека. Возможно, это только блики костра, но в глазах у странного зверя заплясали чертенята огненных искр.

— А, может, тебе снится всё, что происходит вокруг? А я — наиболее логичная часть твоих фантастических снов? Огненных шаров не пускаю, посохами не размахиваю — и зелёных ушей у меня не наблюдается.

— Странное заявление об обычности. От разговаривающего, мыслящего зверя, не делаю-щего никаких попыток напасть!

Волк поднялся, потянулся и со смаком зевнул — так, чтобы Дэн смог разглядеть здоро-вую пасть, усыпанную острыми белыми клыками.

— Напасть на идущего путём великого безразличия... Ты думаешь, у меня были бы шансы?

— Я не иду путями безразличий. Ни великих, ни малых. Равнодушие — не для меня!

— Равнодушие? Разве кто-нибудь произносил это слово? Похоже, ты идёшь чисто интуи-тивно, не понимая происходящего. Но знай — этот путь сам решает возникающие вопросы... Как-нибудь мы поговорим о идущем 'вне мира' отдельно, но по-моему, у тебя гости... — Волк, собравшись в плотный комок, прыгнул вглубь университета — и каменная твердь дрогнула, превратившись на мгновение в нечто эфемерно-зыбкое, пропуская сквозь себя серую тень и потекла волнами, вновь приобретая знаменитую прочность Денилита, спо-собного выдержать удар молнии — или времени....

Дэн остался сидеть, по прежнему глядя в огонь. Гости? Он не слышал шагов — хотя дверь была не заперта, он вообще не запирался, решив для себя, что университет сам защитит его от опасных и нежданных гостей, а остальные — пусть приходят... Он неторопливо ждал, на-ходясь в том призрачном состоянии полусна-полуяви, когда не удивляешься ни огромным великанам, ни страшным хищникам... И всё, что может поразить — это две нежные руки, обнимающие тебя за шею, тёплая грудь, прильнувшая к твоей спине, и мягкий и тихий го-лос Панеи:

— Привет! Не ждал меня?

Это было как в чудесной сказке. Дэн, открытый, после разговора с Волком, для окру-жающей его магии, воспринимал её всю. И её мягкое свечение тела — чуть фиолетовое, чуть зелёное, полное огней — какой-то неукротимой, но нежной силы, и сияние внутренних энер-гий — полных жизни, приходящих из мира и уходящих в него — и робкое тепло девичьих губ, касающихся его кожи — это было... прекрасно и естественно. Казалось, что всё должно быть именно здесь и именно так, и никак иначе. И когда Дэн, обняв тонкий стан, накрыл трепе-щущие девичьи губы своими — он ничуть не удивился, увидев, как мягко сомкнулись их си-ловые поля, создавая что-то новое, общее для них двоих — они становились единым целым, и тела их вздрагивали от переполняющей их энергии...

Панея наклонилась вперёд, принимая его объятья — и он понял, что они обнажены, и мир вокруг закрутился в хороводе огней и, казалось, что не осталось ничего, кроме манящего девичьего тела...

Пол исчез где-то внизу — они лежали прямо на воздухе, и крепчайшие стены университе-та вздрагивали от их объятий. Чудесный сон продолжался, но теперь Дэн был в нём не один — сон принял в себя и его любовь. И мир изменился, подчиняясь странным и непонятным законам, стоявшим выше других в этом непонятном, полным магии мире — ибо нет ничего сильнее, чем магия любви...

Позже, когда они лежали, обнявшись, на слишком узком для двоих топчане Дэна, Панея грустно сказала:

— По правилам университета ученики, полюбившие друг друга, должны прервать обуче-ние и удалиться из этого мира на срок, необходимый для стабилизации их энергетических составляющих... Говоря проще, пока их страсть не остынет и перестанет возмущать маги-ческие поля.

Дэн потрясённо уставился на неё:

— Ничего себе! И как же мы теперь?

— Будем скрывать, пока возможно. Хотя... с твоим накалом чувств у университета чуть крышу не снесло. Будем надеяться, что ректор не проверяет твои развалины так же внима-тельно, как и поселения студентов, но предмет любовных страстей, конечно... Она засмея-лась. — Нет, ты просто молодец, что поселился в стороне от всех, да ещё в столь экзотиче-ском месте. Здесь можно не опасаться посторонних глаз. Ученики сторонятся древних стен из боязни, учителя — из уважения. Ты прямо посреди самой многолюдной долины в этом мире умудрился найти место, полное тишины и прямо приспособленное для уединения... Интересно, что тебя вело?

Панея внимательно и серьёзно смотрела на Дэна — и тот смутился окончательно. Не та-ких разговоров он ожидал от прекрасной и странной, непохожей на земных красавиц, но красивой, чёрт возьми — девушки после любовных ласк.

— Инстинкт новичка, наверное. Или обида на зелёных нахалов, кидающихся феербола-ми... А. может, я мечтал, что ты будешь заходить ко мне в гости?

— По-моему, ты тогда вообще ни о чём подобном в принципе помыслить не мог. Ты был... отрешённый, какой-то весь не в себе... словно завёрнутый в кокон пустоты. Знаешь, сколько народу пыталось и пытается до сих пор вскрыть твою защиту? Кто из любозна-тельности, кто из спортивного интереса, а кто и... Зангар так и не простил тебе того, что ты ткнул его носом в грязь. После твоих подвигов в поединке с Сарнсом он вряд ли рискнёт вновь выяснять отношения кулаками — но всё серьёзнее занимается феерболами — так что тебе лучше не появляться пока в посёлке....

— Только не говори, что кто-то принимает его всерьёз! — Дэн фыркнул и покрепче обнял Панею. — Лучше давай поговорим о тебе — мы столько знакомы, а я о тебе ничего не знаю...

Мягкая рука легла на его губы.

— Не стоит. Врать тебе — не хочу, а говорить правду... Лучше давай вновь проверим как экранируют эти древние стены любовные страсти. Я никогда не видела столь мощных вы-бросов энергии. Если бы мы были в посёлке, ты разметал бы половину домов...

Утро началось с необычного. Граф предложил Дэну рассмотреть... свой собственный посох.

— Раньше вы не могли, поскольку находились под действием этого мерзкого эльфийского зелья, блокирующего способности. Но пора уже забыть об этом и более пристально изучать окружающий мир — а не на манер воинов — если шевелиться, то нужно уничтожить.... Смот-рите, изучайте и учитесь пользоваться увиденным!

Дэн промолчал о том, что продолжает бегать по утрам — так, как бегал во время занятий с Н`Рином. Хотя, похоже, Граф знал об этом — иначе откуда столь недовольный тон? Про-сто взял посох и настроился на мир энергий — это не было 'астральным видением', кото-рым хвастались некоторые ученики — скорее он просто приучил себя чувствовать энергети-ческие потоки, а глаза — переводить ощущения в зрительные образы...

В посохе не было ни грамма энергии. Ничего. Пустота, сквозь которую свободно прохо-дили магические потоки.... Неужели он ни на что не способен? Дэн усилил восприятие до максимума, пытаясь вникнуть в суть посоха — но он продолжал оставаться простой дере-вяшкой. Что это — очередной экзамен? Как понять магией вещь, не содержащую в себе ни грамма магии? Дэн терпеливо ощупал посох по всей длине — вначале руками, затем — маги-ческими касаниями. Тот оставался простой палкой. Хотя... Дэн усилил своё зрение до пре-дела — так, как однажды показывал Граф. Если внешние энергетические потоки проходили сквозь него совершенно безучастно, как сквозь неодушевлённый предмет — то его касания, хоть и ничего не активировали, но вызвали микро завихрения. А что, если? Дэн сформиро-вал небольшой энергопоток и провёл сквозь посох — и он изменился! И качественно, и ко-личественно! Дэн вскинул посох вверх — и отправил поток энергии не поперёк посоха, а вдоль — используя его как проводник. Сноп пламени, возникший на другом его конце, был огромен — как от мощного огнемёта, он устремился в небо, брызжа фонтанами искр — это было феерическое зрелище!

— Довольно, юноша! — Граф был доволен. Похоже, кое-что вы нашли. А теперь попро-буйте представить его продолжением самого себя — и с его помощью изучите окружающий мир...

Дэн, опьянённый увиденным, походил по траве, что бы успокоиться, взял в руки ещё тё-плый, но совершенно невредимый посох — и закрыл глаза. Представить себе такого удиви-тельного помощника частью себя самого? Легко! Граф не зря выбрал для этого задания та-кой момент — довольный прорывом, Дэн испытывал к посоху тепло. И благодарность. Ему даже показалось, что тот заворочался в его руке — и лёг поудобней, ткнувшись в ладонь, как верный пёс...

Мир вокруг начал меняться. Удержать сознание внутри посоха было не так легко — Дэн использовал его как фильтр, пропуская всё восприятие окружающего мира через него — и был вознаграждён более полным, детальным видением — посох мог действовать и как ан-тенна, замечая мельчайшие изменения энергопотоков. Вот наливается силой травинка, го-товясь расцвести, чуть дальше бурлит подземный ручеёк, спеша соединиться с рекой — раньше Дэн его не видел... Мир, пусть лишь на небольшом расстоянии, предстал во всём многообразии мельчайших оттенков, радуя глаз подоплёкой микрособытий, неустанно происходящих вокруг него. Его учителя будут довольны...

Граф стоял на самой границе видения — дальше него мир сливался в беспорядочную че-реду размытых линий. Его энергетика была по-прежнему очень сложной: со своими как ес-тественными, так и внедрёнными структурами, с непонятными потоками, прикрытыми си-ловыми полями. Рассмотреть её было легче, но понять... 'Для этого нужно было ещё очень много узнать,' — со вздохом признался себе Дэн, и уже хотел перевести взгляд — когда за-метил сгущающийся огонёк создаваемого феербола. Дэн протянул руку за спину — там, что бы не фонить во время уроков, надёжно висела его любимица — секирка. Феербол вспыхнул в руках учителя — и огненным росчерком метнулся через поляну к Дэну — что бы упасть бес-сильными искрами, столкнувшись с лунным серебром изделия подгорных гномов.

— Почему ты не поставил магическую защиту?

— У меня было достаточно времени, что бы достать секиру.

— Ученик! Я учу тебя магии — и хочу, что бы ты использовал магические приёмы защи-ты.... И нападения, если у тебя это когда-нибудь получится. Граф недовольно фыркнул. — У тебя было достаточно времени — для магического поединка, я имею в виду. Твои защитные построения совсем неплохи для ученика-первогодка — так пользуйся ими! А если бы я сформировал не один, а три феербола одновременно?

— Но я видел, что вы формируете именно один, и не очень большой...

— Видел? Неплохо! Но, тем не менее — я требую, что бы ты использовал энергию, а не лунное серебро — ты же решил не быть воином, или я не прав?

Граф успокоился так же быстро, как и вспылил, и продолжал уже более мирным тоном:

— Во всяком случае, вы открыли для себя два ценных свойства посоха: проводника и приёмника. Вот только для использования их вам потребуется опыт — который вы будете приобретать самостоятельно — каждый день занимаясь, слышите? И знания, которые мы с вами попробуем сейчас начать получать — возьмите посох ровно посередине, поднимите на уровень глаз — и направьте свою энергию....

Деревья плавно покачивались, скользя назад. Их толстые стволы казались гигантскими колоннами бесконечного зала, где в огромной, пустой тишине он танцует невидимый ни-кому танец — танец серой птицы....

Всё вокруг кружилось, постепенно исчезая вдали, посох легко останавливал ветви, пы-тающиеся изменить ход танца — и мягкая хвоя пружинила, лаская начинавшие уставать ноги и заставляя кружиться в этом странном, завораживающем беге-танце — танце лесной пти-цы...

— Опять! — Дэн с трудом остановился, переводя дыхание. Ему нравилось бегать по утрам — усвоенный во время уроков эльфийский шаг так же мало походил на бег трусцой в парке, как цветок не похож на узловатую ветку — корни, может, и общие — но назначение, содержа-ние и эстетическое наслаждение совершенно различные... Такой бег был прекрасным... и необычайно эффективным. Вот только почему, если тебя захватывает упоение бегом, все-гда появляется образ одинокой птицы, скользящей меж ветвей? Это не входило в обучение Н`Рина. Если бы он продолжал заниматься с ним, то обязательно спросил о ней — но эти уроки остались в прошлом, а признаваться Графу, что продолжаешь выполнять упражне-ния пути воина — не лучший способ получить ответ. Проще попытаться найти его самому — и это не менее увлекательно, чем магия...

Шест, во время раздумий Дэна, описывающий ленивые круги, внезапно замер, нацелен-ный на неожиданно появившуюся из-за деревьев фигуру. Дэн восстановил вокруг себя зер-кало, лихорадочно собирая энергию и фокусируя его на посохе — уроки в университете не прошли даром.

— Браво! Для первокурсника — просто замечательно! — Из-за деревьев выскользнула стройная эльфийская фигурка. — Вот только постарайся никого не спалить ненароком — а то одичал совсем, на каждую тень бросаешься и не мудрено — живёшь в развалинах, совсем один... Или не совсем?

Дэн расслабился и разозлился одновременно.

— Привет, Памика. Не будешь подкрадываться — не будет шанса пострадать. Хотя по-пасть в эльфа — это ещё нужно умудриться. — Он пытался быть спокоен.

Памика фыркнула.

— С шофдом у тебя, тем не менее, получилось!

— Думаешь, и с эльфом получится? Нужно будет попробовать! '— Дэн постепенно заки-пал. Ну бесила она его — своими большими распахнутыми глазами, своей точёной фигур-кой, словно выточенной из самого дорогого дерева — и натянутой, словно струна... Она бы-ла... Высокомерной и прекрасной недотрогой. Две фразы — и дважды умудрилась подко-лоть!

Эльфийка улыбнулась и подступила ближе. В её глазах светилось что-то... — Спокойно, Дэн! Она просто играет с тобой! Эти длинноухие живут бесконечно долго, и неизвестно, сколько этой девчушке лет — быть может, она годится мне в бабушки!' — Дэн вздохнул, чув-ствуя, как проясняется разум, унося остатки скомканных чувств. Спокойствие и умиротво-рённость — не стоит попадаться в сети бесконечных игр долгоживущих.

— И зачем ты вновь следила за мной? Откуда такой интерес?

— Следила? — Памика фыркнула. У неё это получалось очаровательно — впрочем, у неё на-верняка было время этому научиться. — Больно много чести! В первый раз — я просто гуляла и случайно оказалась... На пути убийц, посланных за тобой! А сейчас — я не следила. Про-сто ждала.

— Ждала? В смысле — именно меня?

— А кого ещё? После шофда и стаи шехтов никто близко не подойдёт к месту, где ты жи-вёшь — мало ли... слишком много случайностей. — взгляд эльфийки был полон сарказма.

— Что же ты на это отважилась? Я такой страшный и развожу стаи убийц...

Вновь тихое и милое фырканье.

— Я знаю, какой ты.

— Да? А я здесь понял, что ничего о себе не знаю. Может, поделишься?

— Может быть. Хотя ты всё равно ничего не поймёшь — так стоит ли силы тратить?

— Не стоит. Гораздо лучше идти отсюда... Туда, куда шла! — Дэн, всегда гордившийся своим умением держать себя в руках — умением, которое не раз помогало ему — и в щекот-ливых ситуациях, и при банальной игре в покер — почувствовал, что вновь закипает. Теперь он прекрасно понимал тех, кто недолюбливал эльфов. Иногда даже небрежно поднятая бровь способна изменить смысл целой фразы — а мимика эльфов куда богаче... и изощрен-ней. Они так и лучатся высокомерием, способным убить даже самые милые по смыслу сло-ва — ну а если подпустить в речь сарказм — получается просто убийственное сочетание.

Памика недоумённо хлопнула ресницами. Впрочем, даже этот жест в её исполнении был преисполнен царственного величия. Такое королевское недоумение.

— Так я уже пришла. К тебе. На мне долг — за жизнь и кровь. Назначь цену.

Так. Весело. У них что — так принято — вместо "спасибо?". Впрочем, чего ждать от столь... гордого народа. Или высокомерного?

— И что входит в неё? Всё — что захочу? — Всё-таки можно заставить и эльфа смущаться — особенно, если знать слабые места конкретного индивидуума. Памика покраснела — мило и застенчиво — но взгляд остался твёрдым.

— Всё — что я смогу сделать. Ты хочешь...

— Я ничего не хочу! Вернее, хочу — но... Не в качестве платы. У нас не самый лучший мир — но и у нас не принято расплачиваться за помощь. Считай — это подарок. Я здесь лишь за-тем, что бы учиться — наживаться на попавших в беду эльфийках не входит в мои планы... Особенно если предлагают так... много.

Памика вновь залилась румянцем.

— Тогда мне лучше уйти. — Она развернулась, собираясь уходить...

— Постой! А в качестве личного одолжения... Можешь ответить на пару вопросов?

Всё-таки фыркает она замечательно!

— Зачем спрашивать, если можешь приказать ответить?

— Могу? Разве я только что не отказался от этого права?

— Если отказался от права ты, это не значит, что отказано в праве тебе.

— То есть?

— Долг за мной — но теперь я решаю, как его выплатить.

— Прекрасно! Во всяком случае, больше не придётся тебя смущать нескромными намё-ками. Ладно, не красней. Так как насчёт вопросов?

Эльфийка явно заколебалась.

— Есть вещи и сведения, которые мне не принадлежат...

— Ты можешь рассказать о ваших богах?

— Богах? — Памика была удивлена. — А что я могу рассказать о них? Мы знаем ровно столько, как и остальные расы: Есть энергетические узлы, способные влиять на окружаю-щий мир посредством...

— Это я уже слышал. Лони просветил. Просто он живёт очень мало... Как и я. Что значит: "Если боги проснутся?"

Эльфийка стало серьёзной.

— Многое измениться. Ты привык жить в мире, где всё течёт по уже известным, прове-ренным законам. Но они перестанут действовать — не потому, что станут неправильны — просто их блокируют иные, более высшие. Что-то простое станет невероятно сложным, а сложное — простым. Огонь сможет расти, как росток, а лист — обжигать, как пламя.

Забывшись, Памика закрыла глаза и заговорила странным речитативом:

— И будет господствовать закон одного из богов — того, кто окажется да данный момент сильнейшим. И капля воды сможет наполнить море, и океана сможет оказаться мало, что бы полить один единственный росток, и будут небеса подобны земле, а земля — небу...

— Понятно. Сама ты при этом ни разу не была и понятия не имеешь, что произойдёт.

— Хам! Ему говорят о высоком....

— А он не слушает? У нас на Земле часто приукрашивают события, искажая ради красоты их суть — так что не стоит... впрочем, о лапше, ты, вероятно, не слышала. А жаль — на такие очаровательные ушки её столько бы поместилось...

— Почему ты мне не веришь!?

— Говоря о богах, ты привела физические определения. Об их пробуждении — поэтиче-ские метафоры. Диссонанс слишком режет слух — ты явно никогда не изучала сама этих яв-лений. Так что...

— Дурак! Какая физика! Всё летит к чёрту — не работает ни одно заклинание, маленькая речка может затопить целую долину, а краюхи хлеба хватит, что бы накормить огромный город!

— Краюхи хлеба? Интересно... А такое было?

— Когда-то давно... А что, задело?

— Во всяком случае, заинтриговало. А если я заинтересовал богов — что это может зна-чить?

— Для тебя — ничего хорошего. Это значит, что ты можешь поколебать их равновесие.

— О равновесии ты мне ничего не рассказывала!

— Боги спят, пока мир устойчив и в нём всё уравновешенно. Если одна чаша весов на-клонится — боги проснуться и начнут приводить мир в порядок, не считаясь с последствия-ми и мнением существ, его населяющих.

— Но пока они не проснулись?

— Надеюсь, и не проснуться. Даже во сне боги вполне способны разобраться со столь не-значительной проблемой, как ты...

Памика опять фыркнула. Положительно, Дэна эта привычка начинала раздражать! Или это сама Памика? Проглотив три первые фразы, Дэн заставил себя говорить спокойно:

— А если равновесие нарушено... Скажем, в тёмную сторону — а боги не проснулись? Что будет с миром и людьми, которые его населяют?

— Ничего хорошего. Люди станут корчить из себя богов, подчиняя себе известные им си-лы природы, и использовать свои тёмные инстинкты, что бы достичь ещё больших вершин — и погубят и себя и свой мир.

— Начнут убивать и грабить?

Памика грустно усмехнулась.

— Это в лучшем случае. Тогда они быстро одичают, превратившись в обычных диких животных — и будут не более опасны, чем другие дикие животные. Нет. Как правило, они развиваются даже лучше, чем в обычное время — просто ими управляют лишь тёмные сто-роны их души — пусть скованные рамками приличий и законов, но тёмные. И тогда ради достижения сиюминутных целей они смогут пожертвовать самым ценным, что имеют — своим миром. Вырастет новое, непонятное общество, где правят не самые сильные и муд-рые, а самые хитрые и подлые. Они начнут уничтожать мир и самих себя постепенно — шаг за шагом. И каждый их шаг будет им казаться взвешенным и мудрым — по их законам и их совести.

— И что — у мира нет шансов?

— Не знаю... А что тебя взволновало?

Махнув рукой, Дэн резко повернулся и пошёл обратно к университету. Каждый шаг — взвешенным и мудрым — каждый! На пути к пропасти...

В тот день он не пошёл на занятия — просто валялся на топчане, рассматривая потолок. Ужасно — до боли в глазах — хотелось плакать.

Постепенно всё пришло в норму. Дэну никто ничего не говорил — не о странном состоя-нии, не о пропущенном дне. Он усердно занимался, пытаясь постичь суть силовых потоков. Хотелось сорваться, выкинуть что-нибудь безумное — или увидеть друзей. Но вечерами ме-сто у огня, предназначенное им для гостей, пустовало. Дэн не находил себе места.

Через неделю, проводив взглядом уходящего Графа, он сказал себе: Хватит! Нужно встряхнуться! И, подхватив посох, поспешил в таверну к друзьям.

Посёлок жил своей обычной жизнью. Кто-то куда-то спешил, кто-то махнул ему, пред-лагая присоединиться к разговору, но Дэн искал знакомые лица — и вежливо помахав в от-вет, продолжал идти к таверне, наслаждаясь суетой студенческого городка и уютом тихих улочек. Он поймал себя на том, что напевает, вглядываясь в простые, весёлые и грустные — пусть и чужие лица существ, не стоящих на краю... Дэн специально выбрал самую длинную дорогу до таверны, и пришёл туда во вполне приличном состоянии духа.

— Дэн! — Панея выскочила из боковой улочки и, забыв о договорённости, повисла у него на плечах. — Что ты тут делаешь?

Не отвечая, Дэн наклонился — и поцелуй вышел длинным... И нежным. Ох! От удара мягкой девичьей ручки он еле устоял на ногах.

— Я? Целую свою девушку. А что — нельзя?

— Сам знаешь — здесь — нельзя! Но я не об этом. Что ты делаешь в посёлке? Ты забыл о Зангаре?

— Да пошёл он! — Дэн сердито потирал грудь. — Не черта он мне не сделает! Ему же так нагорит! Ну взыграло самолюбие у парня — что же, мне теперь — и с друзьями не встретить-ся? Ты мне не рада?

— Глупый! Ладно, пошли — Лони с утра в таверне — помогает дяде — тот наконец за него взялся. Или просто Лони деньги потребовались... Знаешь, он ужасно безалаберный — промо-тает всё на какой-нибудь редкий клинок, потом месяц сидит без денег! Хорошо ещё, дядя у него тут — а то бы совсем с голоду опух — и это с его аппетитом!

Панея явно хотела увести его с улицы. С преувеличенным энтузиазмом она повисла на руке у Дэна, болтая обо всём — и держа наготове сразу несколько заклинаний. Дэн незамет-но проверил посохом структуру сплетаемых заклятий — но это было нечто мудрёное — какая-то многослойная защита, создаваемая против чего-то совсем уж запредельного. Дэну стало жутко.

— Что, Зангар так опасен?

Панея бросила на него невинный взгляд.

— Ты о чём?

— Может, не стоит играть такими щитами? Вроде как нам никто войну не объявлял? Или в университете разрешено и такое?

Панея отвернулась.

— Понимаешь, он хороший парень... был. Но после встречи с тобой — его как подменили. Какие-то пакости стал устраивать... Никто его понять не может. За ту драку его здорово на-казали, но это только подлило масла в огонь. Когда его дядя Сарнс признал тебя воином, он немного утих — но только чтобы готовить очередную пакость — никто в этом не сомнева-ется...

— Сарнс признал меня воином? Дэн остановился в недоумении. Но я никогда не выбирал этот путь.

— Пойдём, нечего торчать посреди улицы. А пути — раньше или позже, в этой жизни или следующей — но они ждут нас... Во всяком случае, путь воина — тебя, с этим даже ректор не стал спорить. Сейчас ты идёшь по пути мага — его это вполне устаивает... А остальное... По-моему, он даже доволен — ведь попав в свой мир, ты не сможешь заниматься магией — так хоть что-то останется с тобой... Ты сильно огорчишься?

— Не стоит заранее переживать из-за неслучившихся неприятностей. Ты ведь когда-нибудь умрёшь — так не переживать же из-за этого уже сейчас, портя и укорачивая жизнь — а это, поверь, куда большая неприятность... Хотя и неизбежная.

Панея улыбнулась.

— Да уж, куда большая. А насчёт неизбежности... Круговорот жизни лучше и интересней круговорота бытия. Знаешь, как эльфы жалеют, что лишены шанса на перерождение?

— Правда? Это как?

Голос Панеи прозвучал неожиданно грустно:

— Если в жилах эльфа нет примеси крови более юных рас, его смерть — это всегда конец. Окончательный и бесповоротный. Да и так шансы невелики...

— А в тебе что — есть кровь эльфов?

Панея вздрогнула:

— С чего ты взял? Это я так... Просто вспомнила одну подругу — она эльфийка.

— Поэтому ты за них заступаешься? И где она сейчас?

— Мы уже пришли. Давай-ка лучше разыщем Лони.

Панея с непонятным облегчением юркнула вглубь трактира, а Дэн, в очередной раз не-доумевая, последовал за ней, поражённый непонятной девичьей логикой...

— А я всё ждал, когда ты появишься! — Лони, по своему обыкновению, был громогласен. — А то твои учителя все уши прожужжали: — у него духовный кризис, ему нужно побыть од-ному, он, наверное, тоскует по дому... Нет такого кризиса, который нельзя снять хорошей кружкой пива! И, в подтверждение сказанному, Лони исчез в глубине таверны — что бы появиться с полными кружками тёмного, густого гномьего пивка...

Дэн поймал руку Лони и сжал что есть силы — хорошо, когда рядом есть кто-то такой — беспечно — громогласный, крепкий, как скала — и такой же надёжный... А затем решительно полез в карман.

— Здесь у меня скопилась стипендия... Да-да, я знаю, на меня у твоего дяди открыт неог-раниченный кредит — но я хочу угостить моих друзей — он обвёл взглядом притихший зал и решительно пересыпал зазвеневшие монеты в руки пожилого гнома: — Этого хватит?

Дядя Лони степенно пересчитал монеты, зачем-то попробовал на зуб — и подмигнул Дэ-ну так же озорно, как и его племянник:

— Ещё и останется! Ладно, гуляйте. Лони, негодник — хватит по кухне мотаться, иди по-будь с друзьями — у меня на это слуги есть... Но смотри — больше в азартные игры не играй! — Он удалился на кухню, а Дэн ещё долго отходил от медвежьих объятий обрадованного Лони.

— Слушай! Я думал, мне до конца курса у него на кухне кашеварить придётся. И дёрнул меня чёрт поспорить... Да ещё на дядины деньги...

— А из-за чего был спор?

Взгляд Лони сразу стал виновато-уклончивым:

— Да так... Поспорил с одним, чей феербол круче....

— Да... а врать ты не умеешь. Разве не знал, что Зангар по ним специалист?

Лони обиженно поджал губы. — Да и я не из последних. Пусть я на два года в универси-тете меньше проучился — но зато могу черпать жар глубин так же легко, как ты — воздух...

Дэн вздохнул:

— Ну прям как дети малые, честное слово. Кто круче... Он на меня непонятно за что дует-ся, ты со своим дурацким пари... Решил ему доказать, да ещё прилюдно, что он зря задира-ет нос и строит из себя обиженного? Да так, что бы он без денег из своей квартиры носа не высовывал... такая была задумка?

Лони виновато потупился, но ответить не успел — прямо из стены, проплавив в ней ров-ную дыру — в камне! Появился феербол. Не останавливаясь, он опустился в пол, проплавив ещё одну дыру — и исчез, оставив после себя запах дыма и горячего камня. В зале момен-тально поднялся переполох — все бросились к выходу, спеша оказаться на свежем воздухе; а Панея и Лони, вскочив, потянули Дэна на кухню — где, скорее всего, был чёрный ход.

— Стойте! Да стойте вы! Это Зангар? — Дождавшись виноватого кивка от обоих, он не спеша вернулся и сел за столик.

— Он нас, скорее всего, и ждёт у чёрного хода. Не будет же он палить в толпу. Насколько я знаю ректора — минут через 10 он разберётся с этим бузотёром, а пока стоит выпить ещё по кружечке.

— Если они у тебя будут — эти десять минут... Через кухню не спеша шёл Зангар — но в ка-ком виде! Тёмные, почти чёрные доспехи, состыкованные одна в одну — подобно второй чешуе, облегали его тело. Узкий прищур вертикальных зрачков почти не оставлял на виду глаза — казалось, где — то в глубине рептелевидной головы горят багровые огоньки... В од-ной руке меч — в другой... Дэн как можно небрежнее потянулся рукой за спину — но секиры там не было! Он забыл её дома!

Спокойно, Дэн! сосредоточься. Выдохни и расслабься — даже если это последнее, что ты успеешь сделать. Он глубоко вздохнул, а затем мир подёрнулся плёнкой...

Время, казалось, присело отдохнуть — перед тем, как рвануться вперёд — со скоростью локомотива, сжигая всё на своём пути. Как зачарованный, человек наблюдал, как в руке ртило образуется феербол — он сплетался из странной, непонятной силы, которую Дэн ещё не встречал... Он неосознанно покрепче сжал посох, проникая вглубь астральных потоков — и увидел...

Что-то тёмное и мутное сплеталось в тугой подрагивающий узел на руке Зангара. Ка-ким-то извращённым образом привычные силы наполняли энергией этот клубок, создавая что-то уродливое... и донельзя чуждое. Что-то, чего не должно было быть! Не сознавая, что делает, Дэн мысленно потянулся, пытаясь перекрыть потоки — и наткнулся на жёсткую за-щиту — причём враждебную, с удовольствием вырвавшую кусок защиты его самого...

— Что же это? Похоже на обычную шаровую молнию — только выращенную каким-то странным, неправильным образом. Как нейтрализовать электроразряд? Заземлить. Дэн торопливо добавил к конструкции дополнительный мазок — тонкий ход для энергии, иду-щий к земле — сила, урча, потекла по вновь проложенному руслу... И время двинулось впе-рёд.

Внешне ничего не изменилось. Так же увеличивался феербол в руке Зангара, торопливо плели защитные заклинания Лони с Панеей — только теперь это превратилось в игру, иллю-зию для всех — кроме Дэна. Теперь главное было — не дать иллюзии развеяться, не сорвать-ся. Второй раз такое может не получиться, а на карту поставлена не только его жизнь — но и жизни Лони с Панеей... А карты... Дэн вспомнил задние ряды политеха — там, в своём род-ном мире — каре тузов на руках и восхищённый шепот:

— Ты вообще и мускулом не дёрнул! Сидел, как каменный. Тебе нужно на турнир по по-керу ездить. Даже не разу не улыбнулся. Я думал, ты блефовал...

Дэн мотнул головой, отгоняя воспоминание, но губы его непроизвольно прошептали:

— Блефовать нужно, только имея четыре туза в рукаве...

Он едва не пропустил момент, когда сверкающий феербол по крутой дуге взмыл к по-толку, разбрасывая искры — и устремился к нему, минуя защиту. Дэн неторопливо шагнул вперёд — и, проложив для верности, воздушную подушку под ладонь, просто взял сверкаю-щий шар из воздуха. Теперь он лежал на ладони — огненно-яркий, пышущий искрами — и безобидный.

Зангар побледнел — похоже, он мысленно пытался управлять своим творением — шар вновь взмыл к потолку, резко спикировал — но вновь Дэн перехватил его.

— Это и есть пресловутый феербол Зангара? И, что бы его создать, ты решил воспользо-ваться.... Похоже, ты просчитался. Или тебя обманули.

— Небрежно вглядываясь в феербол, Дэн уголком глаза наблюдал за ртило — тот поблед-нел, став бледно-зелёным, и зашатался. Вместо того, что бы сосредоточиться на дуэли — растерялся, опустив руки — и потерял контроль над ситуацией. Две волны магии метнулись к нему — и вот он уже яростно пыхтит, пытаясь справиться с обездвиживающими заклятья-ми Лони и Панеи.

— Тебе нужно выбирать себе более надёжных союзников. — Дэн впервые позволил себе улыбнуться. — Иначе никогда не сможешь никому доверить свою спину — и будешь всегда проигрывать.

— Как... Как ты мог?

Похоже, этот вопрос волновал не только Зангара — прямо посреди комнаты материализо-вался Ректор. Впрочем, он сразу разобрался в ситуации — в его глазах заискрились нотки смеха. Он неторопливо повёл рукой — и Зангар сразу перестал дёргаться, замерев, как ста-туя. Ректор повернулся к студентам — и рассмеялся уже в полный голос.

— Ваш случай обязательно войдёт во все учебники — как пример того, что далеко не всё и не всегда решает сила. Иногда ловкость и умение сохранить хорошую мину при плохой иг-ре значат не меньше — а то и больше. Лони... И ты, Панея — отправьте этого незадачливого дуэлянта ко мне в кабинет. А вы, Дэн — вы не перестаёте меня удивлять.

— Сейчас я удивлю вас ещё больше, — Дэн был мрачен. Он подошёл к ректору и всунул начавший потухать феербол ему в руки. — Приглядитесь к структуре.

Ректор осторожно взял ещё искрящийся шар, удивлённо прищурился... И охнул.

Дэн удручённо кивнул.

— Значит, мне не показалось. Здесь использована тёмная м...

— Стойте! — Голос ректора был твёрд. — Вам сегодня жутко повезло, но необходимо ещё провести расследование... А пока не стоит сообщать всем об увиденном вами в этом при-чудливом феербола. Не знаю, как вы это заметили — это было спрятано так искусно, что даже я купился на рассказы о новом состоянии вещества.

Дэн кивнул: '— Он не врал. Это плазма. Возникает в канале ствола молнии, например. Но как он до этого дошёл — с чьей подсказки? Кто воспользовался уязвлённым самолюбием, чтобы толкнуть излишне гордого ученика на путь, стать на который легко, а свернуть — ох как не просто...' Впрочем, это уже не моё дело... Он кивнул и, повернувшись, направился к выходу.

— Почему они ко мне липнут, эти неприятности?! Я точно слон в посудной лавке — каж-дое моё действие может привести к непоправимым последствиям. И с друзьями пообщать-ся не смог. Удручённый, он подошёл к своему жилищу. И замер.

— Что встал? Думал, что вечеринка окончена? И не надейся. Конечно, сейчас в таверне всё равно ремонт, но мы можем продолжить здесь, — Лони обнял его за плечи и потащил к поляне, где были уютно накрыты столы....

А через пару дней его навестил Сарнс.

Дэн только вошёл в дверь, когда на его шею лёг волнистый клинок — и он замер, боясь шелохнуться.

— Ссспокойно, юноша. Я не причиню вам вреда — я хочу лишшь поговорить. — Клинок ис-чез так же легко, как и появился, но Дэн поворачивался осторожно — понимая, что тот мо-жет возникнуть вновь. Впрочем, Сарнс и правда, был настроен довольно миролюбиво — он сидел, глядя на огонь, шест небрежно прислонён к стене.

Дэн незаметно перевёл дух.

— О чём вы хотите поговорить? О Загаре? Я не виноват, что он...

— Не стоит говорить о том, что и так понятно. Я хотел поговорить о тебе. Ты учишься магии — но ведёшь себя, как воин. Это неправильно.

— Не знаю, я об этом не думал. А разве я не могу быть и тем и тем одновременно?

Сарнс встал.

— Такое сочетание случается крайне редко. И в этом случае мир ждут... испытания. Но ты пришелец из другого мира, твои способности непонятны даже тебе самому, и никто — даже боги, не знают, что от тебя ждать. Я не могу оценивать тебя со всех сторон, но есть испы-тание воина. Прошедший его навсегда останется воином — в любой жизни и в любое время. Далеко не всем и не всегда предлагается оно; только избранные, ветераны сотни воин, прожившие не одну жизнь в сражениях, удостаиваются этой чести. Но ты — исключение из правил. Поэтому — готов ли ты принять испытание — опасное и рискованное, но навсегда от-деляющее до от после?

Дэн вздохнул. Похоже, здесь что не день — то новый экзамен. А этот — нужен ли он ему?

— Вообще-то, я пришёл сюда учиться магии. Ритуальные испытания воинов — немного не по моей части. Да и зачем мне это?

— Ты вернешься в свой мир воином! И даже если ты никогда не возьмёшь в руки оружие — это не изменит твоей сути. Магия у вас не в ходу, но боец — всегда, в любом мире — боец. Борется он словом или делом, карандашом или огнемётом — он идёт до конца — и удача на его стороне. Я сам слышал, как Н`Рин говорил, что ты смог бы пройти его... Если не сомне-вается учитель — может ли сомневаться ученик?

Дэн вздохнул. — Ну, хорошо. В чём оно заключается?

— Ты согласен на испытание? — Голос Сарнса поднялся ввысь и зазвенел, как натянутая струна.

— Согласен! Когда начнем?

— Немедленно!

— Стойте! — У входа в комнату Дэна застыли ректор и Н`Рин.

Сарнс шагнул вперёд — и загородил собой Дэна. Его голос был сух.

— Ваш ученик согласился на 'искус пути воина'. Он пройдёт его — и никто не скажет, что Зангара победил первокурсник — ибо воин однажды — воин всегда!

Н`Рин вздрогнул. Он повернулся к Дэну:

— Ты согласился?

— Вы сами говорили, что я могу его пройти! — Дэн мотнул головой в сторону Сарнса. — Он говорил мне об этом! Или это ложь?

Н`Рин удручённо кивнул.

— Это правда. Иногда даже похвала способна убить. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Из опытных воинов проходит — один из двух — а ты...

Дэн задумчиво кивнул. — Что ж, это правильно. То, что нас не убивает — делает сильнее. В чём суть экзамена?

— Он состоит из трёх этапов. Все три — испытание духа, не тела — так что можете не тре-нироваться. Первый — завтра, на рассвете.

Дэн задумчиво сидел, глядя в огонь. Испытания духа — это как? Готов ли он к чему-то подобному? И что его заставят делать завтра?

— Грустишь? Можно погрустить вместе с тобой? Лони был непривычно тих и задумчив. Он прошёл к камину, по пути вывалив на стол содержимое сумки — полное всяких вкусно-стей — и уставился на огонь.

— Быть твоим другом — нелёгкое занятие. Ты умудряешься влипнуть в самые неожидан-ные и опасные истории — и нам приходится постоянно переживать за тебя.

— Нам?

Лони кивнул в сторону входа. Там, еле различимая в сгущающихся сумерках, стояла Панея — и плечи её тихонько вздрагивали. Дэн решительно встал.

— Хватит! Не стоит меня хоронить раньше времени — я уже впутывался в разные... ситуа-ции, и пока всё заканчивалось хорошо. Н`Рин сказал, что у меня хорошие шансы. Так что ещё посмотрим! — Дэн с облегчением заметил, как посветлели лица друзей.

— Он правда так думает?

— А как же! — Дэн старался быть убедительным. — И потом — это испытание духа! А что может поднять боевой дух вернее, чем хороший стол и веселье друзей? Так что давайте ра-доваться — и если завтра что-то пойдёт не так, по крайней мере, я буду в хорошей форме!

Он решительно шагнул к столу и принялся разбирать продукты...

Друзья старались как могли — они шумели и смеялись — но мысли их были далеко. Панея — так вообще больше молчала и старалась держаться поближе к Дэну. Лони, если замечал это, то деликатно не обращал внимания...

Позже, когда Панея отправилась к ручью мыть посуду, Лони тихонько сказал:

— Сарнс был вне себя, когда задумал такое. Если это месть, то очень тонкая — он был вправе предложить тебе такое... Правды мы не узнаем.

— Всё гораздо проще, Лони. Сарнс — воин, и я понимаю его. Поражение из рук достойно-го противника более почётно, чем победа над заведомо слабым. Сарнс просто пытается по-своему обелить Зангара — если не в наших глазах, то в своих...

Лони странно посмотрел на Дэна.

— Похоже, у тебя действительно есть шансы. Если ты понимаешь путь воина... Ладно, теперь о деле. Никто не знает, в чём суть испытания — внешне всё очень просто. В первом круге — ты должен нанести смертельный удар. Во втором — выстоять под ударом. В третьем — что-то столь же лёгкое. Со стоны это смотрится проще простого — обычно — один удар — и всё. Воин либо падает, либо идёт на следующий круг.

Дэн поёжился. Ничего себе! Проще простого! А ещё говорят — испытание духа! Мне хватит и одного удара Сарнса, что бы отдать богу душу!

Лони пристально посмотрел на Дэна.

— 'Богу — душу?' Странная идиома. Впрочем, об этом потом — а сейчас: главное — ни на ком из тех, кто провалил испытание, не было ран! Помни об этом!

Утро было необычно мрачным. Спозаранку зарядил дождь, что было необычно для уни-верситета — за климатом здесь следили. Или ректор был чем-то удручён и не озаботился по-годой?

Дэн стоял на небольшой полянке не опушке леса. Он уже привык за всеми важными ис-пытаниями стоят эльфы — а наблюдать за испытаниями духа пришла уже знакомая Дэну троица — причём старший из них, с длинными белыми волосами, расплёл свои неизменные косички — отчего выглядел... ещё внушительней — и причудливей, словно пытающееся ка-заться человеком дерево. Он один удостоил Дэна приветствия, остальные только посмотре-ли искоса, явно не снизойдя до глупца, готового провалить экзамен.

Отдельно стоял Сарнс — и Н`Рин. Вместе — но так, словно их разделяло тысячи миль. Бывший учитель Дэна был хмур и сосредоточен... А Сарнс поигрывал странным клинком. Узкий и длинный, чуть изогнутый, он был толст и узок у рукояти и широк у конца — гладко закруглённый с одной стороны и косо срезанный с другой — он напоминал какой-то при-чудливый лист, выросший из рук Сарнса. Одинокий серебряный лист.

— Первое испытание для одних просто, для других — необычайно сложно. Ты должен на-нести один единственный удар — и он должен быть смертелен. Но только по врагу. Ты го-тов? — Сарнс уже стоял рядом и протягивал ему меч. Не было не подготовки, не долгих ре-чей.

Дэн неуверенно обхватил пальцами рукоять меча. Он оказался тяжёл и непривычен. Ни-когда в жизни Дэн не держал в руках ничего из холодного оружия — крупнее ножа для мяса. Ощущая в руках непривычную тяжесть, он с тоской ощутил, что до испытания духа дело не дойдёт — он просто не сумеет воспользоваться тем, что ему вручили.

— Погодите! — Дэн пытался объяснить всё это эльфам, но его не стали слушать. Седовла-сый покачал головой:

— Воин может воспользоваться чем угодно, от ножа до табуретки — и сделает это легко и точно, не причинив никому страданий и не создав шума, даже если никогда раньше не держал подобного в руках. Начинайте.

По его сигналу один из эльфов шагнул вперёд, встав перед продолжавшим судорожно сжимать в руке меч Дэном — и тело его поплыло, начав череду превращений. Вначале на-против оторопевшего Дэна оказался Лони — с шестом, взятым наперевес, с огнём в глазах. Вид его был настолько угрожающ, что Дэн едва подавил в себе импульс ответить на вне-запно проявленную угрозу. Он перевёл дыхание — и замер. Лони усмехнулся, глядя на него, потёк — и вот напротив него стоит один из учеников университета — с огромным мечом, вскинутым для удара. Дэн понял суть испытания и расслабился. Необходимо найти в чере-де мелькающих лиц то, которое достойно смерти — быстрой и лёгкой, без упрёков и сожа-ления. Если он пропустит его или неверно ударит — ударит его противник — и он-то не про-махнётся.

Теперь, чувствуя, как кровь быстрее бежит в жилах, а ощущение опасности горячит го-лову — он сумел полностью успокоиться. Ему приходилось в жизни стоять вот так, не зная, что случится в следующий момент — и при этом отвечать за других. "В жизни мы всегда от-вечаем за кого-то ещё — просто потому, что за нами есть место, где можно укрыться, если, конечно, мы чего-то стоим. На испытаниях в этом смысле гораздо проще. " — Думал Дэн, лениво наблюдая за изменениями. Им постепенно овладевало то состояние транса, во время которого он видел волка. Дэн не удивился бы, если узнал, что тот лежит где-то под кустами — и столь же равнодушно наблюдает за ним. Равнодушно — или отстраненно? Очередное от-ражение внезапно застыло — и напротив Дэна возник Зангар с поднятым для атаки феербо-лом! Тело Дэна дёрнулось — но отрешенное спокойствие остановило подсознательный по-рыв. Дэн легко подхватил меч второй рукой, бессознательно приняв удобную для удара стойку — и застыл напротив своего недруга. Минуты текли, Зангар медлил, облизывая гу-бы...

Наконец Дэн понял причину замешательства — и, усмехнувшись, отрицательно покачал головой.

— Нет, почтенные, это у вас не пройдёт. Что бы ни двигало Зангаром — он не враг, он мой сокурсник, сбившийся с пути. Ему нужно помогать, а не уничтожать. Продолжайте испы-тание.

Фигура Зангара дрогнула — и растеклась, сменившись приземистым гномом — а сосредо-точенный Дэн не видел, как лёгкая одобрительная улыбка тронула губы суровых экзамена-торов...

Внезапно что-то напротив Дэна изменилось. Возникло что-то тёмное, донельзя грязное и опасное... и оно двигалось. Не осознав до конца, что происходит, Дэн уже действовал. Тело само отодвинулось в сторону, пропуская атакующего врага — и ударило — легко и быстро, не пытаясь рассечь пополам или пронзить насквозь. Меч Дэна раздробил кости в основании черепа, лёгким круговым движением обеспечив смертельную рану. Мгновение — и мёртвое тело корчится на земле, а Дэн стоит поодаль, приходя в себя после пережитого и с удивле-нием разглядывая странную тварь — а троица экзаменаторов столь же удивлённо рассматри-вает... ученика?

Н`Рин подошёл сзади, потянул меч на себя — Дэн послушно отпустил рукоять — и при-нялся очищать лезвие от тёмной липкой крови.

— Очень неприятная тварь. Обычно экзаменаторы во время испытания незаметно строят портал на тёмную сторону. Ученик, если и замечает колебания воздуха, списывает это за счёт иллюзий. Как правило, попадает шофт или сраз — твари опасные, но, лишенные маги-ческой подпитки экзаменаторами, вполне уязвимые. А эта... Подобная тварь должна была легко разделаться с тобой, а остальным пришлось бы вести нелёгкий бой, спасая свои жиз-ни. Слишком много в твоей жизни подобных случайностей — и то, что ты до сих пор жив, вопреки всем законам вероятности... ты раньше встречал яртиса?

Дэн недоумённо посмотрел на учителя — но кивок на уже начавшую остывать тварь сра-зу объяснил положение вещей.

— Яртис? Красивое имя. Просто перелом позвонков в основании черепа — единственное известное мне уязвимое место у всех знакомых мне животных. Я думал об этом ударе — просто не знал, как его нанести.

Пожилой эльф, слушавший разговор, кивнул и, подойдя к телу ящера, поднатужившись, перевернул его. Яртис — а это была какая-то мутировавшая разновидность ящерообразных — был довольно красив. Гладкое, плотное тело, прикрытое роговыми пластинами, сверкаю-щими на солнце — было изящным и стройным. Передние лапы, скорее хилые, чем мощные, были прижаты к телу, создавая ощущение стремительного полёта. На морде застыло ров-ное, умиротворённое выражение, Дэн даже засомневался — неужели при жизни этот яртис был столь смертоносен?

Словно угадав его мысли, пожилой эльф раздвинул сомкнутые глазницы — и тёмный пламень ударил из под опущенных век. Ударил — и растёкся по заранее приготовленной ру-ке пожилого эльфа. Тот потряс рукой, словно остужая её, и спрятал за пазуху что-то напо-минающее амулет. Тело ящера, до этого небесно-голубоё, пошло пятнами — оно стреми-тельно темнело, становясь грязно зелёным, словно отдав последние силы атаке, расплачи-ваясь уже не жизнью — но плотью.

Эльф провёл рукой по мощной шее, защищённой спереди и с боков костяными нароста-ми :

— Единственное известное, говорите? Для данного вида — просто единственное. Яртис превосходно защищён от любого нападения — и к тому же быстр, ловок и обладает по-смертным заклятьем "мёртвого взгляда". В молодости я, может, и рискнул бы выйти с ним один на один — но теперь, когда достаточно умудрён жизнью — я предпочёл бы иметь в запа-се пару магов с блокирующими заклятиями... Первое испытание пройдено. Ждём вас зав-тра, на рассвете — отдохните как следует.

Не обращая больше внимания на Дэна, он наклонился к ящеру, остальные столпились рядом, а Дэн, чувствуя полную опустошённость — как духовную, так и физическую — по-плёлся к дому. Уже за лесом до него донёсся голос эльфа:

— Надеюсь, вы понимаете, что не должны ничего рассказывать о состязании — даже ва-шим друзьям?

Вечером к нему никто не пришёл. Он ждал Панею — и Лони. Они обещали навестить его после испытания — но никто не шёл. Наскоро перекусив, он упал на кровать.

Дэн уснул как убитый. Ему снилось белое небо, чистый, яркий свет — и Панея. Она бе-жала по лугу, и черты её расплывались, словно она хотела сменить облик — совсем как на экзамене... И тут он проснулся.

Эльфы словно никуда не уходили с поляны — они всё так же молча стояли на его краю, и лёгкий ветерок трепал седые волосы старшего из них. Тело ящерицы-переростка исчезло, и вновь перед ним стоял Сарнс с мечом в руке — и опять было непонятно, что ждёт его даль-ше...

— Воин — это не только тот, кто может нанеси удар — это и тот, кто без колебаний готов пожертвовать своей жизнью — если этого требует обстановка. Сейчас я нанесу удар — просто ударю вас в сердце тем же самым мечом, которым вы вчера так удачно уничтожили Яртиса. Ваша задача — принять свою судьбу.

— То есть просто стоять, пока моё тело кромсают на куски? Не удивительно, что у вас каждый второй проваливается. Странно, что ещё кто-то сдаёт... — Дэн пытался шутить, но голос его дрогнул. Он что, должен умереть, что бы доказать, что он — воин? Пожалуй, это чересчур — даже для Сарнса... Здесь какой-то подвох... Он посмотрел на каменные лица эльфов — это не могло быть розыгрышем! Сарнс ударит точно — он крепко держит меч в ру-ках, и кончик его подрагивает в опасном нетерпении...

— Бывают ситуации, когда собственная жизнь — не важна, когда гораздо важнее другое — то, что может случиться — или не случиться после вашей смерти. Воин ставит чужие жизни важнее собственной. Вы должны суметь это доказать. — Голос старшего из эльфов был мя-гок — но это была мягкость железной десницы в бархатной перчатке...

— Самопожертвование — это крайняя мера, и я не вижу причин, по которым я должен...

— Позволь показать. Посмотри вправо, Дэн.

На краю поляны, скрытые до этого завесой из листьев, стояло два дерева. А может, они никогда и не принадлежали этой поляне — просто эльфы попросили — и кусты послушно раздвинулись, увеличив пространство на пару метров. Там, привязанные к двум крепким деревьям, с заткнутыми ртами беспомощно стояли Панея и Лони. Сердце Дэна замерло. Он понял — и, полуобернувшись к Сарнсу, успел увидеть, как тот, раскрутив гигантский меч как огромный нож, метнул его, целясь в фигуры на краю поляны. И время понеслось вскачь.

Дэн кинулся наперерез, поближе к Панее, стараясь сбить удар меча — и понял, что ошиб-ся. Сарнс целил в гнома. Тогда отчаянным, невероятным усилием он кинул своё тело к Ло-ни, закрывая его собой — и почувствовал, как твёрдый наконечник входит в тело, разрывая ткани и круша рёбра. Во рту появился горький привкус, он попытался вздохнуть... и всё кончилось.

Эльфы остались недвижимы, лишь старший из них кивнул Дэну, подтверждая, что ис-пытание пройдено. На этот раз они не остались на месте — растворились в зелени леса, ос-тавив позади пустую поляну — если не считать Дэна — и его друзей.

— Иллюзия? Меч был иллюзией? Я скорее был склонен поверить, что иллюзия — вы! Я же вчера им работал! А как они посмели связать вас! — Дэн был вне себя.

— Мы сами согласились. Они обещали, что если мы согласимся, то тебе на этом круге ничего не грозит. — Панея явно выглядела виноватой.

— С них станется и настоящий меч взять. — Лони, разбирающий кучу продуктов на столе — подарок от его дяди будущему воину — фыркнул так, что уронил флягу с вином. Впрочем, он тут же её подхватил — и потому, как бережно он обращался с флягой, Дэн понял, что по-пробует сегодня нечто особое.

— Я сам проверил, что меч — иллюзия — прежде, чем они меня связали. Уж будь уверен, я бы не купился на одни посулы. Маленький гном был уверен в себе. — А правда, что ты та-ким же кого-то там вчера зарубил?

Дэн грустно усмехнулся.

— Мне не велено рассказывать. Но подумай сам — почему ещё я был так уверен, что он настоящий?

Вино было действительно превосходное. Лони страшно гордился, что Дэн "показал этим воякам, что и маги могут вести себя не хуже", и уверял Дэна, что теперь, когда он прошёл два испытания из трёх, он может быть уверен в себе.

— Но ты сам говорил, что ничего не знаешь про третье испытание! — Панея была явно не-довольна преждевременным оптимизмом Лони. — Излишняя уверенность в себе может по-губить не хуже, чем меч под лопаткой!

Дэн вздрогнул: твёрдая сталь входит в тело, крошатся рёбра... Иллюзия была такой правдивой...

— Не стоит о мечах под рёбра. — Панея ойкнула и прикрыла рот ладошкой. — Лучше по-слушайте про одного моего вояку из нашего мира. Звали его Чапаев. Вот приходит к нему его ординарец Петька и говорит...

"Старые анекдоты — лучший способ снять душевное напряжение. Особенно, если уверен, что их никто не слышал." — Не без юмора думал Дэн, глядя, как разглаживаются лица дру-зей и светлеют угрюмые глаза. То ли от вина, то ли истории Дэна и правда были забавными — но все развеселились. Лони — так откровенно хохотал, чуть не падая со своего любимого кресла. Но он не забывал о времени — и когда начало смеркаться, но встал — чуть покачива-ясь от выпитого, но всё ещё твёрдо стоя на ногах:

— Хватит. У Дэна завтра трудный день. Пойдём, Панея — я провожу. — Он двинулся к вы-ходу, но Панея положила руку на Дэна — и улыбнулась. Просто и бесхитростно — так могли бы улыбаться облака — или ребёнок.

— Я останусь.

Лони застыл с поднятой для шага ногой. Он медленно повернулся, нарочито хмуря бро-ви — но глаза его улыбались.

— Ты уверенна?

Панея кивнула.

— Рискуете, детишки. Знаете, что будут, если вас засечёт ректор? Особенно с ним, — он кивнул в сторону не знавшего куда себя деть от смущения Дэна.

— Как раз с ним — ничего не будет. Просто изолируют от остальных — и дадут закончить обучение. А я — знаю, чем рискую. — Панея была настроена серьёзно.

— Ладно, будем надеяться на лучшее. Не робейте, детки — дядя Лони вас прикроет. — Лони скорчил старческую гримасу и ковыляющей походкой двинулся в сторону посёлка. Впро-чем, его не хватило больше, чем на несколько шагов. Потом он сорвался и побежал — весело и легко, перекатываясь на своих коротких ножках — но это не казалось смешным.

— Я так и знал! — донеслось уже издали.

Потом они долго сидели, прижавшись друг к другу. Огонь в очаге догорал, когда они обнялись покрепче — и их губы нашли друг друга в темноте.

Не было магических возмущений, не бешеной страсти — просто они были вместе, были одним целым... и им было хорошо....

Среди ночи Дэн проснулся. Место возле него было ещё тёплым, но Панеи не было. Не-доумевая, он огляделся вокруг, пытаясь её найти — и услышал тихое пение. Почему-то на цыпочках он подошёл к выходу. На берегу реки, у самой воды сидела Панея. Глаза её были полны слёз — и она пела. Дэн не понимал и половины — песня была странной, завораживаю-щей — и очень красивой...

Мелодия песни лилась, текла и журчала река и две струи; воды и музыки — переплета-лись между собой создавая странную лунную гармонию... Казалось, что поют река, камни — вся природа вокруг...

Девушки — пела река — не дарите свое сердце недостойным.

они уйдут и заберут ваше сердце, и вы не сможете стать прежней

— вторили облака.

Девушка без сердца теряет душу — пели камни

И у неё остаётся лишь тело — добавлял тростник по берегам

Она ищет сердце, даря тело, отдавая в залог или торгуя — пел ветер

Но находит лишь боль и пустоту — ведь сердце можно найти только сердцем

— добавляли игривые струи

Девушка без сердца — как тряпка — сурово свистела далёкая птица.

Ей вытирают сначала руки, потом ноги — добавлял лунный свет,

а потом равнодушно перешагивают через неё — плакали тихие волны

Девушки, не дарите своё сердце недостойным — пела Панея.

Дэн тихонько подошёл и обнял вздрагивающие плечи девушки-совы.

— Даже если я уйду завтра — ты не останешься без сердца. — Тихонько, чтобы не нарушать очарования песни, шепнул он. — Хоть ты и подарила мне сердце — у тебя навсегда останется моё....

— Третье испытание — самое сложное. Вам придётся шагнуть очень далеко... Дух воина должен быть сильнее тела — и есть идеальная проверка, доказывающая это. Именно на этом испытании ломаются многие. Ломаются — и погибают. Поэтому перед третьим экзаменом ученику предоставляется право выйти из пути воина — раз и навсегда. Подумайте — вы при-шли сюда учиться магии. Магии, а не воинским искусствам. Никто не может овладеть и тем, и другим — так зачем же пытаться? К тому же это очень опасно... Не спешите, подумай-те хорошенько...

Дэн вздохнул. Многое в словах седовласого эльфа, одиноко стоящего на поляне, прихо-дило в голову и ему — ночью, когда Панея заснула. Ну почему он не может просто согла-ситься с этой мудрой речью? Только потому, что осторожность попахивает трусостью? Вряд ли. Он уже вышел из этого возраста. Из-за Зангара — и умоляющих глаз Сарнса? Не стыдно проиграть достойному... Но это их проблемы — и проигрыш не станет выигрышем, если он погибнет. Или станет? Дэн честно думал о последствиях, но понимал, что всё это напрасно — где-то в глубине души он хотел испытать себя. Проверить — не для других — для себя самого. А риск — он ничего не значил для идущего по пути воина... Меньше, чем ниче-го. Похож, эльф тоже понял это. Он тяжело выдохнул и встал напротив Дэна.

— Настоящий воин и после смерти должен сделать три осмысленных движения. Ваше испытание проще — как видите, на поляне, кроме нас двоих, никого нет. Возьмите в руки шест. Сейчас я войду в транс — чтобы выйти из него, мне потребуется минут десять, но пе-ред тем, как я начну выходить, я остановлю ваше сердце. Ваша задача — суметь нанести удар после смерти, что прервёт мою сосредоточенность и я смогу вернуть вас к жизни. Ес-ли вы не сделаете этого — когда я естественным путём выйду из транса — спасать будет уже некого.

Эльф глубоко вздохнул, глаза его закрылись — и словно ледяная рука сжала сердце Дэна. В глазах потемнело, и он увидел свет...

Он был в центре горы — и пробирался по извилистому каменному туннелю куда-то вверх — не на поверхность, но в место, откуда лился яркий поток света...

Сознание было словно замутненным, оставляя разум чистым — без единой мысли. Мысль — прообраз действия, а время действий прошло... Не было никаких чувств. Чувства — прооб-разы мыслей, а время мыслей тоже уходило...

Не было ничего. Теперь Дэн понял разницу между великим равнодушием, понемногу овладевавшим им — и великим безразличием, о котором говорил волк. Там он мог, остава-ясь вне мира, мыслить, чувствовать — и делать, не связанный никакими узами... Мир стано-вился чуть тусклее, отходя от него — но лишь на один крохотный шажок, оставаясь с ним вместе, не внутри — но рядом. Не как хозяин или слуга — как друг. Ему показалось — или его движение замедлилось? Дэн вошёл еще глубже в то состояние покоя — которое отгоражива-ло его от мира, но не лишало его — и почувствовал тяжесть в непослушных, словно чужих руках. Этими, вдруг ставшими грубыми и жёсткими — словно нервные окончания спрята-лись где-то глубоко под кожей — руками он ощутил гладкую поверхность посоха. Движение понемногу возобновилось, стремясь утащить его к свету — оно даже ускорилось, но великое безразличие уже овладело Дэном. Он больше не обращал внимания на отсутствие внутрен-него мира — и странности восприятия, а сосредоточился лишь на непослушных, чужих, но вполне управляемых руках. Тяжелый посох взлетел вверх, направляемый внутренней силой Дэна — и опустился вперёд. Мир рассыпался миллиардами искр, и последнее, что успел увидеть Дэн — был огромный зал с гигантскими, словно высеченными из белого мрамора растениями...

— Очнитесь, юноша! — Кто-то бесцеремонно хлестал Дэна по щекам. Он невнятно завор-чал, пытаясь увернуться — и железная хватка разжалась.

— Ну наконец-то! Обычно удар следует сразу — или не следует никогда. А вы — вы ждали до последнего. Это, кстати, минус. В настоящем бою противник успел бы уйти из-под ли-нии вашего удара. Но сейчас — испытание пройдено. И, кстати — не стоило бить так сильно. Конечно, я в полной мере владею магией исцеления — но воспоминание о боли от сломан-ной ключицы — не самое приятное, знаете ли...

Дэн с трудом открыл глаза — на него, улыбаясь, смотрел эльф. Его белые волосы были аккуратно сложены в косички — и когда только успел?

— А... собственный голос не слушался Дэна — во рту словно наждаком прошлись. Он ко-ряво ткнул пальцем в сторону эльфа, но тот понял его.

— Эльф распускает волосы, если сожалеет о чьей-то смерти. Не обижайтесь, юноша, но у вас было очень мало шансов пройти это испытание. Ничтожно мало.

Вечером, когда Дэн отдыхал после трудного дня, к нему неожиданно пришёл ректор. Он жестом показал начавшему вставать Дэну, что бы тот лежал, и, присев неподалёку, внима-тельно проверил легкими ментальными касаниями начавшее приходить в себя после испы-тания Дэново тело.

— Вроде всё в порядке. Но я не рекомендовал бы вам, юноша, подвергать себя подобным испытаниям чаще раза в месяц. — Всё это было сказано очень серьёзно, но глаза ректора смеялись.

— Больше не буду. Сам понимаю — пришёл учиться магии, а занимаюсь чем-то противо-положным. Мне сейчас нужно учиться, добиваться диплома, а я...

Ректор замер. Казалось, что Дэн коснулся чего-то очень запретного — о чём не говорят, но думают.

— Диплома? А вы в курсе, что это такое — диплом мага?

— Без понятия. В нашем мире — это символ, который выдаётся тем, кто с успехом закон-чил учёбу — как знак того, что ученик стал... специалистом, наверное. Такие красивые бу-мажные корочки....

— Красивые бумажные корочки. Очень интересно. Я не верю в случайные совпадения — и то, что вы, едва решив вновь заняться магией, заговорили о дипломе мага — не случайность. Ваш путь очень сложен, и магия в нём занимает не основное место...

Дэн пожал плечами.

— Это мы знали и до этого. Я здесь в качестве эксперимента — и скоро вновь вернусь в свой мир — с дипломом или без...

Ректор резко встал и принялся ходить от стены к стене.

— Я всегда был против именно такой постановки вопроса. Я хотел, что бы вы сами ре-шали — где вам остаться, если у вас обнаружатся магические способности. К сожалению, далеко не всё решаю я — особенно в таких вопросах. Вы из слишком чуждого нам мира... Извините.

Он направился к выходу, когда его догнали слова Дэна.

— Конечно. Я всё понимаю. Но один вопрос. Что же тогда такое — диплом мага?

Ректор остановился на самом пороге. Его силуэт вырисовывался на фоне звёздной ночи, и очертания его текли, становясь чем-то туманным. От усталости? От стресса после испы-тания?

— Диплом мага — это печать, которая ставится прямо на ауре ученика. Она оповещает всех, кто в состоянии её увидеть, что это — дипломированный маг, и служит прекрасной за-щитой от любых прямых ударов — универсальной и мощной. В вашем случае это ещё озна-чает, что ваши магические способности окажутся заблокированными — благодаря принятым вами подаркам. Или, вернее — выбранному вами пути...

Ректор ушел, а Дэн долго лежал, не в силах уснуть. Потом тяжело, опираясь на стенку, встал и подошёл к выходу. Небо, иссиня чёрное, было полно ярких и прекрасных звёзд — но это были незнакомые звёзды. Они не складывались в привычные созвездия, не было видно ни полярной звезды, ни большой медведицы — был лишь свет, холодный и равнодушный свет далёких солнц...

Дэн медленно вытянул руки, золотые браслеты сверкнули в их неярком свете — и в тем-ноте, по крайнему ряду камней, Дэн увидел тихой свечение магии.

— Шутите, ректор. Вы можете всё — никакому совету это не изменить. Даже если мои способности будут заблокированы, благодаря вашему подарку я смогу продолжать зани-маться магией — не напрямую, а через браслеты — заряжая и используя накопленную энер-гию по мере необходимости...

— Верно. Ещё никто из учеников ректора не пожалел, что учился под его началом. Он в каждого вкладывает... душу, если так можно выразиться.

Дэн обернулся — в глубине комнаты, у огня лежал волк и сонно щурился, глядя на дого-рающие поленья.

— Никто из учеников... Даже ты?

Волк зевнул — обстоятельно, напоследок клацнув челюстями так, что Дэн отшатнулся. Впрочем, усмешка его при этом была весьма ехидной.

— А чем я лучше... Или хуже?

— Так ты...

— Кто я — это уже давно не важно. Сейчас важнее другое. Кто — ты. Или ты — ученик, иду-щий путём магии, или — воин, идущий своим собственным путём, или....

— Или?

— Или ты идёшь путём великого безразличия. А может, равнодушия?

Дэн вздрогнул. — Сегодня я понял разницу. Равнодушие — это не для меня. А что касается пути. Разве нет такого, который вмещал бы в себя всё вместе?

Волк сонно положил голову на лапы. Огни потухающего костра плясали и светились в его карих глазах — и они были похожи на две звезды...

— Путь магии и путь воина несовместимы. Это как две стороны монеты. Можно быть асом на одном пути — и сделать лишь пару шагов на другом. Что бы суметь воспользоваться плюсами обоих путей — нельзя ставить на орёл или решку.

В воздухе закрутилась мелкая монетка. Она тускло сверкала, образовав блестящий шар — а потом вонзилась в пол, оставшись стоять вертикально.

— Иногда нужно пройти по краю — и поставить всё на ребро. — Донеслось до Дэна. Потря-сённый, он перевёл взгляд на место у костра — там никого не было...

Утро началось с хорошего душа. Прямо на мирно спящего Дэна вылилось не менее двух вёдер холодной речной воды. Тот оторопело открыл глаза — и вздрогнул. Прямо над ним, покачиваясь в воздухе, висел огромный — не меньше полуметра в поперечнике куб воды. Солнышко, пробиваясь сквозь заботливо прорубленные Лони окна, играло в её глади — и была видна снующая внутри него маленькая рыбка.

— Доброе утро! Для начинающего ученика вы возмутительно много спите. Я в ваши годы вставал с первыми лучами солнца — и посвящал всё время занятиям, стараясь успеть как можно больше!

У дверей стоял Граф. Руки его были сложены на груди, и он, казалось, не замечал воды, парящей над Дэном.

— Ну как, проснулся? — Дэн что-то неразборчиво буркнул, пытаясь незаметно выскольз-нуть из-под куба... — Ну, если проснулся, удержи воду!

Куб смялся, превращаясь в каплю. Дэн несколько мгновений балансировал, пытаясь создать защитный экран вокруг воды, но потом хороший душ обрушился на оторопелого ученика. Рыбка запрыгала по одеялу, и Дэн машинально поймал её рукой.

— Что, никак? А это подводит нас к мысли, что нужно учиться и ещё раз учиться! Подви-ги и испытания — хорошо, но они не помогут тебе, если куб у тебя над головой буде раз в десять толще. Между прочим, очень эффективный приём против возомнивших о себе вои-нов — и никакая защита не спасает! Нет такой защиты — от пяти тонн обычной воды!

Дэн содрогнулся.

— А вы можете поднять пять тонн?

Граф улыбнулся. Он склонил голову набок — отчего вид его стал довольно комичен.

— Хочешь, проверим?

— Нет, не сегодня. Я готов заниматься. — Он героически поднялся, стараясь не обращать внимания на текущую по телу воду.

— Тогда через пол часа — у ручья. Пора вплотную заняться магией...

Когда взмокший от спешки Дэн подлетел к ручью, Граф спокойно стоял у берега, любу-ясь солнечными бликами на водной глади. Он неторопливо развернулся к ученику и, пока-зав на две валяющееся на песке деревяшки, обронил: — Разожги огонь.

Но стоило растерянному Дэне шагнуть вперёд, выискивая в кармане уже почти пустую зажигалку, как Граф его остановил:

— Нет. Ты знаешь достаточно, что бы разжечь огонь без помощи рук. Приступай!

Такого Дэн не ожидал. Он растерянно уставился на два куска дерева, задним числом со-образив, что по-другому эти поленья и не разожжешь — слишком они влажные. Он много раз видел, как Лони одним взмахом руки разводил огонь — но то Лони, ему близок жар глу-бин, и он всегда может вызвать...

Ладно, пойдём по порядку. Аборигены Полинезии добывают огонь трением, — берут две палки и трут одна об другую. При этом температура древесины повышается настолько... Стоп! Дэн сосредоточился, и начал протаскивать энергию воздуха сквозь одну из веток. Было ощущение, что он тянет мокрое бельё сквозь валики допотопной стиральной машины — медленно, со скрипом — и никакой пользы. Ветка не нагрелась. Тогда Дэн зачерпнул магии земли — не заходя далеко в глубины, он собрал рассеянную в земле энергию и принялся "прочищать" полено. Сразу возникло ощущение трения. Через минуту из палки повалили клубы дыма, а ещё через две — она вспыхнула весёлым пламенем.

— Достаточно! Граф пренебрежительно отшвырнул ногой второе полено. — Странно ты это сделал, но, в конце концов, важен результат, верно? Теперь подними огонь вверх — хотя бы на уровень своего лица...

Дэн вздохнул. А это-то как сделать? Он мысленно уплотнил слой энергии под веткой и принялся медленно поднимать его вверх, строго следя за плотностью воздушного слоя.

— Нет! — Граф вновь был недоволен — Я не сказал: Ветку! Я сказал: огонь! деревяшка нам не нужна — пусть остаётся на земле!

— Но огонь без дерева существовать не может!

Граф прищурился:

— Ты правда так считаешь?

— Ну... В данном случае.

— А чем этот случай отличается от любого другого?

— У нас горит именно дерево. Вернее, быстро окисляется. Огонь — это продукт окисления древесины и без неё существовать не может.

Граф вздохнул:

— Правильно Бентамин говорил — ваше следование только известным научным законам заведёт вас в тупик.

Огонь, до этого мирно потрескивающий на деревяшке, внезапно сорвался от неё и под-скочил на метр в воздух — где продолжал всё так же гореть, не меняя ни насыщенность, ни цвет пламени.

— Это не только не невозможно — это даже не сложно. Попробуй!

Дэн попытался сосредоточиться. Так, в воздухе содержатся горючие газы. Манипулируя ими, можно поднять огонь на сколь угодную высоту — нужно только собрать... ну, напри-мер, водород в замкнутом пространстве под огнём... И как это сделать? Поскольку увидеть его невозможно — закроем глаза. Предположим — просто предположим — для удобства — что он красного цвета. Теперь поищем в воздухе... Дэн мысленно попытался нарисовать себе окружающий пейзаж — и увидел вокруг слабый красноватый налёт. Он мысленно потянул-ся, собирая из пространства весь рассеянный водород и — слишком поздно вспомнил, что такое гремучая смесь. Полыхнуло так, что будь здоров!

Когда в голове перестали мелькать красные круги, Дэн открыл глаза — и увидел себя си-дящим на заднице метрах в 10 от воды. Граф стоял на прежнем месте — но перья его были встопорщены и он ошарашено озирался.

— Хорошо ещё, что после того случая с феерболом я взял за правило ставить защиту — от подобных вот выкрутасов. Что это было?

Выслушав сбивчивые объяснения Дэна, он кивнул:

— Некоторые маги собирают рассеянные в воздухе огненные газы. Если вы хотите экспе-риментировать в подобном направлении — обязательно ставьте защиту — она у вас неплохо получается. Но только без меня! А пока я тут — попробуем всё-таки заняться феерболом. Пока мы не пройдём эту ступень, дальше двигаться бесполезно. Умение манипулировать энергиями — одно из важнейших на курсе подготовки учеников мага. А свернуть энергию в шар — интересное и очень важное действо. Сосредоточьтесь!

Вечером, когда вконец разозлённый постоянными неудачами своего ученика Граф ушёл, пообещав "с утра пораньше вернуться и продолжить занятия..." обессиленный Дэн упал на траву и окончательно решил, что феербол он не освоит никогда.

Неделю кряду Граф ежедневно терзал Дэна, заставляя его работать с энергиями — спле-тая в жгут, изменяя структуру, создавая пласты силовых полей — но когда дело доходило до маленького, свёрнутого в клубок энергетического шарика — Дэн пасовал. Он просто не мог представить себе подобной замкнутой энергетической структуры — всегда, во всех своих экспериментах он использовал уже готовые потоки — созданные ранее, они привязывались и подпитывались от реально существующих объектов — земли, реки, деревьев... Он лишь не-много изменял их свойства, делая их такими, какими хотел видеть, воздействуя собствен-ными энергополями. Себя он представлял мощным конденсатором, способным как накап-ливать, так и отдавать энергию.

Наконец Граф сдался.

— Ладно. Попробуем пропустить это занятие. Надеюсь, в ходе дальнейшего обучения мы сможем восполнить... эту досадную недоработку. Два дня выходных — и займёмся перекры-тием и перенаправлением энергопотоков.

Дэн вздохнул. Досадно, когда у тебя не получается то, что удаётся даже новичкам в этом мире... Зато сегодня он встретит Панею! И Дэн помчался переодеваться...

Трактир встретил Дэна пустотой. Уже смеркалось, лишь над несколькими столиками го-рели крохотные магические огоньки — там сидели редкие посетители... Дядя Лони, увидев клиента, обрадовался, подлетал, но, узнав Дэна, буркнул:

— Все ваши во главе с моим негодником сегодня весь день торчат на поле за посёлком. Соревнования у них там какие-то. — И уже вдогонку крикнул торопливо уходящему Дэну:

— Как закончатся — приходите! Жду. Эх. Жду-жду. А торговля страдает...

На поле было полно народу. В центре — одинокий валун, весь в пятнах и копоти от феер-болов. Как раз когда Дэн протискивался к стоящим в первых рядах Панее и Лони, очеред-ная пятёрка участников швырнула свои шары. В сгущающейся темноте они огненными росчерками расчертили небо — и расплескались у подножия валуна. Лишь один мельком за-цепил за край — что вызвало бурю восторга и криков. Лишь теперь Дэн понял, чем была вы-звана такая спешка в занятиях у обычно неторопливого Графа — и почему он был так огор-чён...

— Дэн! Привет! Иди к нам! У нас прекрасно видно! — Друзья его заметили. Впрочем, не только они.

— Это кто к нам пожаловал! Ребята, из-за него Зангара выгнали из университета — а он и феербол в руках держать не умеет! Из толпы выдвинулось несколько рептелевидных фи-гур. Дэн их узнал — дружки "несправедливо обиженного " Зангара. — Сам-то, без заступни-ков, хоть что-то можешь?

— Тихо там! — На крики обернулся высокий гном с длинной окладистой головой. — Пока я здесь, порядок не будет нарушен! Любой, кто затеет ссору, улетит с поля, так и не увидев финала!

Ртило отступили, сверля Дэна гневными взорами, и он наконец смог подойти к друзьям, улыбаясь вымученной улыбкой. Так его ославить перед всеми!

— У тебя так и не получается феербол? — Это возмущённый Лони гневно сверлит кого-то взглядом в толпе. Хочешь, одолжу тебе свой — можешь поджарить пару задниц!

— Лони! — Панея успокаивающе положила руки на плечи друзей. — Не стоит устраивать ссор — мы знаем, каков наш приятель в деле. — Она подмигнула Дэну. — А другим знать не обязательно...

Лони, что-то бурча, смотрел на поле. Он явно всё списал на происшествие в трактире. Дэн же, весь красный от смущения, не знал, куда деваться. — Панея явно говорила о боль-шем...

— А в чём суть состязаний, Лони? По, моему, попасть в этот валун несложно — нужно только поточнее прицелится...

— Тут состязания двойные. Старшие курсы ставят защиту на валун, а младшие пытаются её пробить. Зашита со временем слабеет, и рано или поздно кто-нибудь из участников её уничтожает. Тогда новый старший ученик ставит свою защиту — для следующей группы метателей.

— По-моему, довольно скучно. Смотреть, как метают шары... Один-два, куда не шло, но весь день...

— Не забывай, где учишься — засмеялась Панея. — Здесь смотрят не зрелищные, внутренне наполненные состязания. Постоянно новые сплетения магических потоков — мощные ата-кующие, сдерживающие — защитные...

— За всю историю университета лишь однажды была поставлена непробиваемая защита. Тогда студенту зачли её за дипломную работу. Обычно же — один — два залпа, и всё. К тому же... — Лони заговорщицки понизил голос. — Многие болеют за своих игроков, и если пра-вильно сделать ставки... Сегодня гуляем за счёт старшекурсников! — Он довольно прищу-рился. — Если бы ты пришёл пораньше, ты бы такое увидел!

Дэн настроился на восприятие магических потоков — валун был весь окутан переливаю-щейся сетью энергий. Самые немыслимые, и зачастую непонятные стихии создавали слож-ную структуру, разбить которую было проблематично. Он попытался разобраться в сплете-ниях потоков — и упустил момент, когда создавали феерболы. Бам! Огненные сполохи уда-рились в магический щит. Три из них — довольно однородные сгустки огня — нисколько не повредили созданной структуры, она даже подпиталась за их счёт. Но два других, пущен-ных один за одним, ударили в одну точку. Первый, попав в место сплетения стихий, непо-стижимым образом расплёлся на тонкие нити, из которых был сплетён — они на несколько мгновений сумели раздвинуть силовые поля — и в образовавшуюся брешь влетел второй. Бам! Он разлетелся огненными сполохами, не долетев нескольких сантиметров до валуна — у защиты оказался второй слой.

— Здорово! — Дэн был в восхищении. А разве такую штуку можно пробить?

— Конечно! — Панея казалась задетой. — Вот ослабнет немного — и всё. Рано ещё Cah'Ytre непробиваемые защиты ставить!

— Похоже, ты поставила против него? — Дэн был в недоумении.

— Нет, тут личное. Каш — это родственничек Панеи... очень дальний. Они постоянно ссо-рятся — хотя не перестают при этом общаться! — Лони успокаивающе положил руку на плечо Панее — но смотрел он в сторону турнирного поля. Там, почти не приминая высокую траву, шёл молодой и красивый... эльф?

Как и у всех эльфов, походка его была лёгкая, почти танцующая. Светлое, почти белое лицо, заостренные уши и большие выразительные глаза. Он небрежно кивнул Панее и Лони — видно было, что сегодня они уже общались — Лони вежливо кивнул в ответ, Панея только фыркнула. Но смотрел он на Дэна.

— Кажется, нас посетил человек? Хотите принять участие в турнире? — Речь его была ти-пично эльфийской, утончённо высокомерной — и при этом безукоризненно вежливой. — Вас ведь зовут Дэн, не так ли? Наслышан... — Он кивнул в сторону Панеи. — От... друзей.

— Боюсь, у меня нелады с феерболами... — Дэн вежливо развёл руками, давая понять, что сказать по этому поводу ему нечего, но Кеш не дал ему продолжить.

— Хватит скромничать. О ваших подвигах уже ходят легенды... Ваши методы весьма... нетрадиционны, но очень функциональны. Было бы интересно увидеть их в действии. Что бы вы сделали в бою?

Дэн улыбнулся. Он сунул руку за спину и привычным движением вытащил секиру — по-сле случая в трактире он без неё никуда не выходил.

— Такой вариант действий вас устроит?

Эльф оценивающе оглядел оружие — и улыбнулся.

— Вполне. Очень наглядно. Действительно, зачем что-то придумывать, утруждая мозги, кода можно мечи наголо — и вперёд на баррикады. Так, кажется, у вас говорят? Путь воина вам даётся лучше. Всего хорошего.

Он повернулся и вошёл к валуну — а Дэн, весь красный от пережитого унижения, всё стоял, не зная, как ответить. Если бы у него получилось!

— Пойдём! — Панея явно выглядела виноватой. — И не обращай внимания. Кеш... Он не-плохой. Просто когда-то он пытался за мной ухаживать... А теперь ревнует. Пойдём, все уже уходят.

Действительно, почти совсем стемнело — солнце зашло, хотя свет двух лун был доста-точно ярким — и народ, переговариваясь о чём-то своём, расходился. Кое-кто поглядывал на Дэна — несомненно, их разговор с эльфом слышали.

В Дэне закипала холодная ярость. Путь воина плох? Но при всех недостатках, он учит никогда не сдаваться.

— Погодите минутку!

Дэн зарыл глаза и сосредоточился. О чём он размышлял прошлой ночью? Феербол — не единственный способ поразить цель. Он даже не самый лучший. А вот разряд атмосферно-го электричества... Так, что у нас на небе... Туч нет, но облаков в избытке. Подвинем пару поближе друг к другу — прямо над валуном. Воздушная энергия легче всего давалась Дэну. Несколько лёгких подталкиваний — и облака изменили свой маршрут. Дэн с удовольствие отметил, что энергии в них хватает — она чувствовалась при толчках лёгким покалыванием ментальных рук. Теперь — канал пустоты от валуна в небо. Свернув энергию в небольшой вихрь, он разметал текущие рядом потоки — ненадолго, но мне хватит. Природа не терпит пустоты — так предложим, чем её заполнить. Он осторожно начал сводить облака, концен-трируя энергию на её концах — в месте будущего столкновения. Это походило на сгребание частиц грязи с волос набегавшейся собаки. Упругое сопротивление под руками — и частицы соли, липнущие к волосам, но послушно двигающиеся в нужном направлении. Ещё немно-го...

— КРР — АХ! Гигантский раскат заставил всех, уходящих с поля, оглянуться. Некоторые даже срочно принялись ставить защиту — Дэн чувствовал вздувающиеся энергетические пу-зыри. Белый сноп огня перечеркнул небо — и ударил в валун. Защита была сметена в мгно-вение ока. Кэш, идущий к камню, внезапно почувствовал, что летит — и тут же приземлился пятой точкой, изумлённо наблюдая, как величественный валун медленно раскалывается на две части.

Панея вцепилась в Дэна. Он запоздало понял, что излишки энергии вошли в воздушный вихрь. Впрочем, их было немного и никто, кроме Кэша, не пострадал — да и тот отделался лёгким испугом — и отбитой задницей.

— Ты что творишь? Железная рука сгребла Дэна — и подняла в воздух. — Около него очу-тился давешний гном-распорядитель. Дэн впервые увидел рассерженного гнома так близко — и сразу пожелал очутиться как можно дальше.

— Не сердитесь, многоуважаемый Орикан! — Около гнома тут же оказался Лони. — Состя-зания уже окончились, и мы решили, что теперь можно немного поэкспериментировать...

— Да, я решил, что небольшое упражнение им не помешает... Подошедший сзади Кэш успел прйти в себя и отряхнуться — хотя времени прошло очень немного. — И предложил са-мостоятельно снять мою защиту.

Рука гнома, помедлив, разжалась.

— Всё равно не дело устраивать подобное, кода рядом столько народу. Надеюсь, вы пол-ностью контролировали ситуацию? — Он намеренно обращался только к эльфу, игнорируя приунывшую троицу.

— Не беспокойтесь, всё прошло на редкость удачно. Только я немного вывозил одежду — слишком близко подошёл.

— Угу. Видел. — Гном помедлил, всем видом давая понять, что не верит — и будет неусып-но следить — и медленно пошёл с турнирного поля.

— Уф! Повезло ещё, что состязания были объявлены оконченными и он фактически сло-жил с себя полномочия распорядителя состязаний — на сегодня. Случись это на пять минут раньше — огребли бы полной. Но он и так это дело не спустит — нажалуется ректору. Вред-ный старикан — хотя и входит в совет магов... Кэш смотрел вслед уходящему гному с плохо скрываемым облегчением.

— Этот "вредный старикан" — один из достойнейших гномов, когда-либо помогавших мне в университете. — Ректор, внезапно оказавшийся за их спинами, был явно недоволен. — А докладывать он мне ничего не стал — я сам обратил внимание на необычный разряд... Чья работа?

— Моя. — Дэн тяжело вздохнул. Теперь явно всыплют на орехи. Вон, как Панея с Лони потупились...

— Да? — Ректор был по-прежнему невозмутим. Он повернулся в строну Кэша — Я слышал, что вы объясняли мирэ Орикану. Это правда?

Кэш выдержал взгляд. — Вполне. Я действительно предложил этому... человеку, Дэну, попробовать себя в магических поединках — и пробить мою защиту. Пусть с шумом и гро-хотом, но у него получилось. — Эльф вновь становился собой — гордым и высокомерным.

Ректор обратился к Дэну.

— Впервые на моей практике ученик смог вызвать столь мощный разряд ещё на первом году обучения. Особенно — если он так и не смог освоить феербол. В целом — хорошо. Мо-жете быть свободны. — И ректор, не обращая внимания на округлившиеся глаза всех четве-рых, развернулся и зашагал к университету.

— Похоже, тебе везёт! — Кэш говорил серьёзно, внимательно глядя на Дэна. — Или к тебе благоволят...

— Скорее в отношении меня у них особые планы. Приятно было познакомиться. Пошли, Лони — и Дэн, подхватив под руку Панею, повернулся, что бы уйти.

— Не так скоро, юноша! А исправить то, что натворили? — Кэш встал, скрестив руки на груди. — Это ведь, он кивнул в строну расколотого валуна. — Ваша работа.

Дэн растерялся. Что можно сделать с расколотым валуном? Он попытался магически сложить половинки, но обрывки заклинаний, навешенные на валун, не позволяли сделать даже этого.

— Дай поработать профи... — Лони отпихнул его плечом и даже заворчал тихонько от удо-вольствия — и Дэн не без облегчения вспомнил, в чём именно специализируются гномы. А смотреть на их работу было верхом удовольствия.

Лони встал в необычную позу — примерно так стоят каратисты в нашем мире: ноги рас-ставлены широко, руки опущены — только ладони — большие, трудовые ладони гнома — с детских лет знакомые и с киркой, и с лопатой — были не сжаты, а наоборот, раскрыты — к земле. Дэн, всё ёщё настроенный на магическое видение, ощутил, как собираются силы, стекаясь отовсюду к маленькому гному. Вся свободная энергия, до сих пор рассеянная в пространстве — а после занятий её было много — теперь была собрана вокруг Лони. Тот по-медлил, затем как-то по особенному повернул руки — и словно огромный магический бурав устремился вглубь земли. Сила текла, стремясь опуститься как можно ниже, взывая к магии земли. И сила глубин ответила своему сыну. Под землёй словно пронёсся вихрь. Багровый жар заклубился под полем, потемнел — и помчался наверх. Земля под ногами Дэна дрогну-ла, Панея ойкнула и вцепилась в его плечи. Даже внешне невозмутимый Кэш побледнел и приподнялся над землёй на пол метра. Гном в ответ ухмыльнулся — и широко развёл руки. Огненный поток вырвался из-под земли, облизнул камень — и исчез в глубинах, оставив за собой выжженную проплёшину шириной в несколько метров — и гигантский, ставший ещё более огромным, валун в её середине. Всё было сработано ювелирно точно. Никто из сто-явших в нескольких десятков метров от валуна не был опалён огнём, даже жара не почув-ствовал... Валун медленно остывал — девственно чистый, без следов копоти — или заклина-ния...

Кэш медленно опустился на землю. Лицо его, и до того не радостное, теперь выражало отчаяние.

— Ну что вы натворили! Утром состязания возобновятся — и я должен буду представить готовые чары, защищающие эту груду камня!

— Так в чём проблема? Возьми и наколдуй! — Панея была в недоумении. Ты же без пяти минут маг — сам хвастался.

— В том-то и дело! От меня ждут устойчивых чар, а после упражнений этих умников — он кивнул в сторону друзей — в радиусе километра не осталось несвязанной энергии. Пока я буду собирать магию, пока восстанавливать порушенные структуры... Эх, да что говорить! Завтра утро мою защиту пробьёт любой первокурсник. Даже этот. — И он пренебрежительно махнул рукой в сторону Дэна.

Тот поморщился — его ужасно утомляли пренебрежительные ужимки эльфов. Каждому из них нужно было доказывать, что ты чего-то стоишь — себя же они этим не утруждали — считая, что самим фактом своего существования уже объяснили и доказали всё. Это так на-поминало землю... в не лучших её проявлениях... Ладно, умник. Попробуем тебе кое-что объяснить....

Дэн никогда не задумывался над понятием "свободная магия". Привыкнув действовать с помощью известных ему принципов силовых полей, но не искал свободных зарядов — ста-тической магии, которая присутствовала на любых энергетически ёмких объектах — и управлять которой было намного проще. " — Нужно будет обязательно попробовать! — Но потом. А сейчас... "

— Лони действительно собрал всю свободную магию — всю, до которой мог дотянуться. Теперь, когда её не было, Дэн явственно ощущал разницу — зато оставались силовые поля, с которыми он обычно работал и которые никуда не делись. Потоки сил струились, выполняя свои задачи — питая землю и небо, пронизывая поверхность и исчезая вдали — и нужно было лишь чуть — чуть подправить их течение, что бы валун — пустой и лишённый какой-либо ма-гии — попал под действие этих сил.

Дэн встал на один из энергетических узлов поближе к камню — браслеты аж загудели, питаясь дармовой силой. Поля дрогнули, оценивая препятствие — и на секунду стали неста-бильными. Возможно, это было опасно — даже наверняка, если верить вытянувшимся лицам друзей — Но Дэну было не до них. Мысленно подхватив весь пучок полей, он подтянул его вверх, стараясь не нарушить структуру — и валун оказался накрытым защитными полями земли.

— Долго это не продержится, но до завтрашнего вечера — точно. Потом просто всё вернёт-ся на место. Возможно, и будет небольшая отдача — но у мишени никто не стоит — так что, я думаю, всё будет в порядке. Считай, что валун закопан в землю — и ставь свои заклинания с учётом этого.

Кэш не ответил. Потрясённый, он вглядывался в структуру сил, пытаясь что-то разо-брать. Хотя что там разбирать — подобные структуры любят рисовать в учебниках электро-техники, схематически передавая природу сигнала в объемном виде. "Впрочем, в жизни, да ещё в магическом мире, всё это выглядит гораздо красивее..." — признал Дэн и вздохнул — "никто из моих однокашников никогда этого не увидит. Даже если перенести их сейчас сю-да — просто они не обладают соответствующими навыками."

Кэш между тем не глядя создал феербол и швырнул его в валун. Тот на крутой дуге об-летел валун — и продолжил полёт дальше.

— Ты не только магические... Ты умудрился все энергетические поля приподнять почти на три метра! — Выдохнул Лони.

— Это было несложно — в момент, когда они стали нестабильными, — ухмыльнулся Дэн, — и тут же получил чувствительный удар от Панеи.

— Это было опасно! Нестабильные поля могут причинить такой урон! Как ты решился на такое?

— Ты так красива, когда злишься... — Дэн, потирая бок, на всякий случай отошёл подаль-ше. — Тебе кто-нибудь об этом говорил?

Я — и не раз. — Кэш наконец оторвался от созерцания валуна и теперь всё его внимание принадлежало Дэну. Он проиграл первый раунд, но проигрывать весь бой не собирался. — Но она всё равно злилась. А почему ты пошёл на такой риск?

Дэн покачал головой.

— Риска как раз было немного. Я примерно представляю, как должны вести себя силовые поля — и не допустил, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Ну, как, тебя такая защита устраивает?

Кэш медленно кивнул, не отводя глаз от Дэна — словно увидел в нём нечто, чего не было раньше. Потом спохватился и энергично затряс головой.

— Я не могу это использовать — совершенно не эльфийский принцип. К тому же это не этично — выдавать чужую работу за свою.

— А кто тебе мешает поверх навесить своих заморочек? К тому же ректор не будет про-тив, если вы выступите в тандеме. — Бесцеремонный Лони вмешался — и на этот раз как нельзя кстати. — И вообще — мой дядя давно хотел пообщаться с Дэном — пошли скорей!

Он подхватил под руки Дэна и Панею и вежливо кивнув эльфу, потащил их с турнирно-го поля.

— Пошли, пока опять что-нибудь делать не пришлось. С Кэшем свяжешься — век ему должен будешь... Да-да, я знаю, Панея, он какой-то там твой родственник — но ты же, в кон-це концов, сама его отшила — так что хватит о нём! Я вообще проголодался, как два дракона и готов съесть... О, я много готов съесть! — Лони тащил довольно сильно, но у Дэна от не-ожиданности случился ступор.

— А у вас что, есть драконы?

— В этом мире — нет, и очень хорошо! Ужасно своевольные и непредсказуемые создания. А что — пообщаться захотелось? — Панея явно успокоилась и улыбалась во весь рот — Он с удовольствием с тобой поговорит — а потом тобой же и закусит... Ты завтра на поле пой-дёшь?

— Наверное... У меня свободный день — могу отдыхать и вообще делать всё, что заблаго-рассудится. К тому же интересно, сколько выдержит моё творение.

Лони засмеялся. — Диплом всё равно не получишь. Всё продержится ровно до того мо-мента, пока кто-нибудь не догадается, что именно ты сделал. — А потом один удар — и всё рухнет, как карточный домик. Хотя, конечно, неизвестно, что там ещё натворит Кэш...

Лони болтал что-то ещё, радуясь, что неприятности — позади, и впереди — обед и беседа с друзьями, а Дэн шёл, опустив голову, и мысли его вертелись вокруг всего одного слова — диплом. Ну почему то, что для других — в радость, для него стало пугалом? Не то, чтобы он мечтал стать настоящим магом — но очень трудно идти к намеченной цели, работать изо всех сил, стремясь добиться как можно большего — и быть уверенным, что это, скорее всего, напрасно. Конечно, могли быть разные варианты: и диплом ему могли не дать, и браслеты не могли не помочь — да и шкура волка — вещь, которую наверняка можно снять... Нужно будет с ним поговорить после об этом....

— О чём задумался? Неужели о пиве? — Гном, наконец, заметил понурого Дэна — или сде-лал вид, что заметил — а на самом деле — отчаялся развеселить? Вот и Панея идёт, прижав-шись к Дэну и ни о чём не спрашивая...

— О пиве... Можно и о пиве. Только что о нём думать — его пить надо. Ты мне лучше ска-жи — а диплом мага — вы знаете, что он ограничивает способности?

Лони перевёл дыхание — эта тема его явно не пугала.

— В каком смысле ограничивает? Белый маг — он не буян какой-нибудь! А для защиты магическая печать на ауре — вещь лучше не придумаешь. Может выдержать даже прямое попадание молнии. И не просто выдержать — а запасти её энергию для тебя и твоих нужд. А нападать — у тебя что, энергия только спереди может идти? На старших курсах специально проходят постоянные магические щиты — что бы боеспособность не понижать... Так что не волнуйся — это только плюс.

— Для кого как. Ладно, хватит — мы уже пришли. Ну где твой дядя?

Пожилой гном явно был себе на уме. Накрыв роскошный стол на одном из лучших сто-ликов, он отвёл Дэна в сторону и долго жаловался на разрушения, которые нанёс " Ваш слишком суровый разговор с Зангаром". Да-да, он ни на что не претендует — он всё понима-ет, это не вина Дэна, да и университет выплатил компенсацию, но вы понимаете... Камен-щикам за стену заплати, столярам на мебель заплати, а сколько посуды было разбито...

Наконец Дэн не выдержал и клятвенно пообещал, что следующую стипендию он полно-стью принесёт в трактир. Морщины на лице гнома тут же разгладились, он закивал, выра-жая радость, и принялся уверять, что Дэну всегда рады и он всегда может рассчитывать на бесплатное угощение для себя и друзей. Дэн, так и не удосужившийся разобраться в мест-ных денежных курсах, понял, что переплатил, но философски пожал плечами — деньги ему всё равно не нужны — а старому гному в радость.

— Ну что, мой дядя выжал тебя как липку? — Лони подвинул полную кружку Дэну. Я с ним позже поговорю — чтобы не обижал моих друзей.

— Не стоит. — Дэн улыбнулся в ответ. — Он опрометчиво пообещал, что будет кормить ме-ня и моих друзей — так сделаем ему и себе приятное — съедим как можно больше!

Маленький гном захохотал и подвинул к себе блюдо с какими-то небольшими зверька-ми. Здесь много было блюд, которые Дэн так и не рискнул попробовать — но, судя по до-вольному урчанию Лони, ему помощь не требовалась — он явно занялся едой всерьёз, на время забыв даже о пиве.

Панея тихонько положила руку на рукав Дэна — тот как раз обгладывал довольно вкус-ную птицу, в изобилии водящуюся в здешних лесах, и тихонько спросила:

— Ты на меня не сердишься?

— Я? А что — должен?

— Ну... Из-за Кэша... Если бы я с ним раньше не встречалась, он бы не подошёл и не на-чал задираться...

— Ну, до Зангара ему далеко. К тому же — что было, то прошло, и не стоит вспоминать о прошлом — а то морщинки появятся.

— А кто их увидит — под перьями? — Теперь её голос стал лукавым.

— Я, например. — Дэн подмигнул. Только не стоит меня заводить, лучше расскажи — а эти состязания... единственные?

Панея явно было озадачена.

— А что тебе в них не нравится? Очень интересно!

— Просто я ожидал увидеть другое. Как у нас в книжках пишут — магические дуэли, что ли...

Панея прыснула:

— Как у тебя с Зангаром, что ли? Есть и такие. Конечно, не настолько экстремальные — но жару хватает. В конце года.... Лони, а ведь его точно вызовут!

— А? — Лони оторвался от очередного блюда. Он погладил свой заметно потолстевший живо, поднял кружку с пивом и лениво подтвердил:

— Его? Победившего Зангара, спасшего эльфийку, и так далее по списку? Да наверняка. Я бы сам его вызвал — если бы был с ним на одном курсе — он подмигнул Дэну. — Ему и про-играть не зазорно, и выиграть почётно. Особенно если знаешь его слабое место.

— Это какое? — Дэн заинтересовался.

— Я видел твой поединок с Сарнсом, с Зангаром, слышал о схватке с шехтами. Ты всегда даёшь сопернику шанс, щадишь его — и не добиваешь, когда предоставляется возможность. А значит, что в учебном поединке, где и так всё очень ограниченно, твой противник вооб-ще ничем не рискует — так что можно оторваться на всю катушку — бросить все силы в на-падение, не думая о защите.

Дэн вымученно улыбнулся.

— Вряд ли Сарнс с тобой согласился бы.

— Он сам это сказал — просто по-другому — а ты не услышал.

— Подождите! — Панея, вся побледнев от волнения, подалась вперёд. — А если его вызовут дружки Зангара?

Дэн пожал плечами.

— Какая разница, кому проигрывать? Вряд ли у меня реально есть шанс — я ведь ещё и с феерболом не научился управляться. Так что пусть отведут душу...

— Нет, подожди... — Лони тоже стал серьёзен. — Если они не дураки и поняли то, что понял я... А они не дураки! Они обязательно тебя вызовут — и будут драться на всю катушку!

— Ну и что? Разве у вас на состязаниях не предусмотрена защита?

— Предусмотрена, конечно. — Голос Панеи был тих. — Просто она рассчитана на обычные состязания, да и там нередки несчастные случаи — на турнирах всегда дежурят целители, атакующая магия — штука опасная. Если же кто-то к этому целенаправленно готовится... Вот почему они притихли — никаких выходок... Значит...

— Значит, нам с этим задохликом нужно провести несколько дополнительных уроков! — Лони, казалось, излучал благодушие и непоколебимую уверенность в себе — и Дэне. Он, с его сюрпризами, вполне способен не то что кролика из шляпы — шляпу из кролика выта-щить. Вот только с ним никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту... Но это-то и интригует!

Турнирное поле волновалось и гудело, как всегда перед началом состязаний. Пятеро участников вышли вперёд, поклонились зрителям — и принялись создавать огненные шары.

— Как думаешь, Кэш много изменил? — Лони, помятый после вчерашнего, немного нерв-ничал.

— Думаю, он воспользовался построением Дэна на всю катушку. — Панея хихикнула. — Это может быть забавно.

Они не толпились в первых рядах — наоборот, зная, магическую (и не только) подоплёку событий, забрались повыше — на раскидистое дерево, откуда отрывался, пусть не столь подробный на летящие феерболы — зато прекрасный вид на картину в целом. Лони, как все гномы, не любивший высоты, конечно, возражал — но перспектива вновь столкнуться с рас-порядителем состязаний, особенно после того, что он вытворил с мишенью, не прельщала и его. Как он лез на дерево — это достойно отдельной поэмы, или, вернее — эпической балла-ды. Пока он поднялся на три метра, помянул всех богов и всех демонов преисподней, вме-сте и в отдельности, подробно остановившись "на этих вот мучителях, которые хотят моей погибели..." Теперь же он сидел весь надутый, полный праведного негодования — на весь мир — и друзей в частности. Впрочем, это не мешало ему с интересом смотреть на турнир-ное поле...

Первая пятёрка метнула свои шары. Они полетели строго по прямой, готовясь разбиться о каменную твердь, но внезапно в двух метра перед мишенью сдвинулись вдруг к другу — и взорвались оглушительной вспышкой. В кругу зрителей захлопали.

— Похоже, Кэш рискнул повторить твой опыт с изменением силовых полей и создал пе-ред мишенью энергетический узел. — Панея осуждающе покачала головой.

— Это напрашивалось. — Лони был мрачен. — Но это быстро раскусят. Не эти — он махнул в сторону следующих участников. — Они ещё ничего не поняли. Следующие.

Действительно, следующая пятёрка повторила опят предыдущей. Но потом загадка была разгадана — и началось!

Шары неслись самыми сумасшедшими зигзагами, пытаясь обойти одну ловушку — и по-падали в другие. Кэш действительно успел многое и воспользовался идеей Дэна на всю ка-тушку. Некоторые феерболы зависали на месте, другие начинали суматошно попрыгивать, третьи вообще летели назад — в общем, друзья повеселились на славу, глядя на недоумен-ные лица участников. Лишь один феербол прорвался сквозь защиту Кэша — что бы взмыть свечой над валуном, доказывая, что энергетический холм, поставленный Дэном, всё ещё на месте — и упасть прямо в очередную ловушку.

— Здорово! Давно так не смеялся! — Лони даже забыл про свою боязнь высоты и плохое настроение.

— Неплохо. Прекрасный образчик того, как нужно использовать необычные складки энергетических полей местности. Здравствуйте.

Лони ойкнул и схватился руками за сук — от неожиданности он чуть не упал.

Панея и Дэн сконфуженно кивнули — прямо за ними, расположившись в воздухе так сво-бодно, как и себя в кабинете, стоял Ректор.

— Итак, вы решили помочь нашему отличнику — после того, как угробили его работу. Ну что ж, идея не плохая, хотя и не безопасная. Додумайся он до неё сам — получил бы зачёт, как за дипломную работу.

Увидев, как скривился Дэн, ректор продолжил уже мягче:

— Никто не знает, что ждёт нас за поворотом. Многие часто планируют свою жизнь — и при этом слишком много теряют. Всё, что мы можем — это готовить дух и тело... и ниочём не жалеть. А соревнования получились знатными. Надо почаще устраивать нечто подобное — он кивнул в сторону валуна.

Панея удивлённо прищурилась:

— А как же опасность?

— Я думаю, можно разработать методики, сводящие её к минимуму. Возможно, наш юный друг и сделает это — кивок в сторону польщенного Дэна — когда научиться в полной мере использовать то, что имеет... А пока — небрежное движение в сторону поля — и очеред-ная пятёрка феерболов врезалась в валун, расплескавшись темными пятнами гари на его поверхности.

Кэш, стоявший в стороне, вздохнул, и провожаемый одобрительным рёвом, ушёл с поля — а на его место спешил новый претендент...

— Он хороший мальчик — сам подошёл ко мне утром и объяснил ситуацию. Так что може-те в полной мере наслаждаться соревнованиями, не беспокоясь, что вас накажут — хотя и стоило бы. Дэн, завтра утром — ко мне в кабинет. Попробуем изучить ваши методы...

Ректор исчез так внезапно, что Лони от удивления всплеснул руками — и окончательно потеряв равновесие, загремел с дерева.

Следующий день был тяжёлый — тяжко было подниматься после вчерашнего. Лони объ-явил, что единственное, что вылечит его после травмы — это хорошая выпивка с друзьями. Пришлось Дэну и Панее присоединиться к гному — не по одной за компанию, как обычно, а наравне. Впрочем, ректор развеял похмелье одним движение руки — и принялся за то, что Дэн давно окрестил для себя как "допрос с пристрастием".

Ректора интересовало всё:

Как Дэну пришла в голову такая мысль, какие есть аналогии в его родном мире, как и что он делал... Каждый движущий мотив, каждый подсознательный стимул отбирался рек-тором и изучался — зачастую даже раньше, чем Дэн это осознавал. Наконец он откинулся на спинку кресла и довольно произнёс:

— Хорошо. Пожалуй, это можно включить в учебный график — для старших курсов, разу-меется. Опасно? Магия — это осознанный контроль над очень большими силами. И чем большие силы, тем лучше эффект. Разве в вашем мире не так — пусть и не над магией — но над природой?

Дождавшись кивка Дэна, он произнёс:

— Ну, а теперь поговорим о вас. Или, вернее, о запретах. Как учат в вашем мире? Впро-чем, я догадываюсь. У нас — по-другому, не так ли?

Дэн кивнул — похоже, в этом разговоре ему ничего другого не оставалось.

— Как было бы просто, если бы достаточно бы было бы выучить набор слов — пусть очень сложных, пусть на незнакомом языке — и научиться управлению энергиями. Пара лет зуб-рёжки — и готов маг — иди, громи врагов налево и направо. Проблема в том, что маг не по-вторяет заученные фразы — он работает с мощными природными энергиями, и каждый раз он должен сам для себя открывать свой метод активации заклинания. Для каждого — свой. Мы можем лишь помочь, подсказать, подтолкнуть в нужном направлении — но идти он должен своими ногами. Для этого нужно уметь думать — это очень редкое качество.

Дэн растерялся.

— По моему, все умеют думать — все мыслящие существа, я имею в виду.

Ректор резко встал и заходил в волнении.

— Самое распространенное и опасное заблуждение из тех, что я знаю! Большинство ра-зумных существ умеет говорить и строить простейшие логические цепочки типа: найти-взять-использовать. Многие из ваших знакомых в состоянии решить теорему, составив ба-зис неопровержимых рассуждений? Или придти к выводу, опираясь лишь на крохотный клочок информации? Единицы! Большинство приходится натаскивать, вталкивая им в го-ловы основы знаний и методы элементарных операций — они и живут потом по ним, выпол-няя заученные операции и используя полученные знания — не в состоянии ни на шаг отойти от заданных инструкций. Это вообще очень опасный тип людей — создав себе запреты, они сознательно ограничивают любое движение вверх — потому что не нарушив запрет, они не могут развиваться, а нарушив... — Ректор невесело усмехнулся — Нарушив запрет, они счи-тают себя преступниками — и начинают вести себя как преступники — и движутся вниз. Внешне это может проявляться наоборот: они могут преуспевать, иметь много денег и хо-рошее положение в обществе... Вот только психология их становится преступной: они на-мечают себе удобные для себя цели и идут к ним, игнорируя и попирая окружающих. Их можно только пожалеть...

Но мы говорим о тех, кто не нарушает — он просто не создаёт в себе внутренних запре-тов. Настоящий маг никогда не говорит себе: "— Это я не могу!" Обычно подобная фраза в устах потенциального мага звучит так: — " Пока я этого не могу — но над этим стоит поду-мать." И, как правило, они решают в уме любую проблему, которую видят перед собой — хотя это не значит, что они решат её в жизни.

Дэн усмехнулся.

— Получается, настоящий маг — мечтатель?

— Получается, что настоящий маг в потенциале способен решить любую проблему — но он всегда соотносит важность проблемы и затраты, связанные с её решением — и не всегда берётся за её исполнение. Простой пример: почему вы, имея задатки мага, не стали в вашем собственном мире "крутым", преуспевающим человеком — или хотя бы не попробовали?

Дэн вспомнил бритоголовых братков, обвешанных золотом, у роскошных тачек — пред-ставил себя одним из них — и содрогнулся.

— Не для меня всё это...

— Вы не захотели платить цену, которую назначает ваше общество за успех: потерю че-ловечности и полный отказ от собственного внутреннего потенциала. Сейчас вы подумали не о том, о чём на вашем месте думает преобладающее большинство населения: не о рос-кошной жизни или дорогих вещах — а о том, каким вы в результате станете. Об этом заду-мываются единицы...

— Хорошо. Но при чём здесь феербол — и моё неумение его сделать?

Ректор нервно заходил по комнате.

— Неприятно это сознавать, но налицо явный психологический запрет: — Не создавать то-го, что не имеет научного обоснования в вашем мире. Вы знаете, что это, возможно, дога-дываетесь, что это легко — но, не понимая сути процесса, не можете совершить его. А это один из начальных элементов! Как вы будете учиться дальше?

Дэн помолчал, оценивая сказанное.

— Я обязательно решу эту проблему — в этом я не сомневаюсь. Но если для этого мне придётся отказаться от рационального подхода к миру и начать верить в мистические чары — я лишусь всего того, чего уже добился. Проще всего — не зная, верить — и не пытаться най-ти объяснение. Сомневаюсь, что в этом путь мага — и уж точно не мой путь...

— Из вас вышел бы отличный маг! — Ректор расплылся в улыбке. — Вы пришли сюда на урок — а урок получил я. Что ж докажите свои слова делом — и я соглашусь с вами.

Дэна оставили в покое. Не приходил Граф, не вызывал ректор — дни были... тихими. Он вставал, умывался, обязательный круг по лесу — и занятия с непослушными энергиями. Не-сколько раз он вызывал молнии, изучая рассеянную в воздухе магию, довёл до совершенст-ва собственные защитные поля — но ни разу у него в руках не вспыхнул маленький огонёк феербола...

Сосредоточиться... Энергия внутри растёт, вбирая в себя силовые потоки. Браслеты ур-чат, впитывая крохи лишней силы... Тело наливается мощью, хочется — бежать, петь — или летать. Дэн осторожно освобождает часть собственного силового поля, напитанного до предела, и сворачивает в отдельный шар... Он заполняет конструкцию энергией, пытаясь дать ей сил — но она рассыпается, словно карточный домик.

Смех — весёлый и беззаботный — он струится, словно весенний ручей, играя переливами мелодий и создавая в душе ощущение сказки... Ещё не открыв глаз, Дэн чувствует: пожало-вал кто-то из эльфов.

— Всё страдаешь? По тебя уже анекдоты рассказывают: ученик, способный вызвать мол-нию, не может создать феербол!

Дэн прерывает сосредоточенность, оглядывается и сталкивается со взглядом знакомых и прекрасных глаз. Он видел их несколько раз — и каждый раз его захватывал сладостный во-доворот влюблённости и умиления. Это было сильнее его — и даже уверенность в том, что это природное свойство эльфиек — не помогало. Спасало... сперва обида и боль, потом — страх и досада.... Сейчас — что? Раздражение! Дэн намеренно дал выход усталости:

— Вот такой я косорукий ученик! А если хочешь посмеяться, иди к Кэшу — он тоже люби-тель этого дела... Вроде тебя.

— А откуда ты знаешь Кэша? Зелёные глаза раскрылись в удивлении. Немного наигран-ном, правда — наверняка слышала кучу сплетен....

— Слушай, Памика, мне не до тебя сейчас — приходи как-нибудь в другой раз... через го-дик где-то. Ага?

Эльфийка не обратила на колкость никакого внимания. Она сосредоточенно шарила в небольшой сумочке, принесённой с собой — и, наконец, нашла... яблоко! Разломив его по-полам, она тут же впилась зубами в сочную мякоть, небрежным жестом отбросив одно из семян на край площадки, на которой занимался Дэн.

Её губы — мягкие и нежные, чуть капризные и задорные... Яблочный сок покрыл их тон-кой плёночкой, создав радужный блеск... От умильно-столбового созерцания Дэна отвлёк лёгкий треск на краю площадки. Он обернулся — и оторопел: из мягкой зелёной травы рос росток — медленно по меркам людей, но с невероятной скоростью по меркам растений. Примерно на ладонь в минуту — он рос спокойно и неотвратимо, на ходу покрываясь моло-дой корой и выпуская дополнительные ветви. Буквально за десять минут он превратился в небольшую яблоню, раскинувшую ветви недалеко от дома Дэна. Ещё несколько минут — и она зацвела, и по поляне пронёсся аромат яблоневого сада...

Памика не спеша, лёгкой, плавной походкой, приковывающей к себе взгляд, подошла к яблоне — один из цветов немедленно набух, прямо на глазах превращаясь в краснобокое яб-локо — и, сорвав его, протянула Дэну:

— Попробуешь?

Тот машинально взял яблоко в руки. Оно было прохладным и упругим — обычное ябло-ко, каких много на Земле — да и тут тоже. Он откусил кусок — упругая и сочная мякоть при-ятно освежала рот.

— Да нет, глупый! — Памика фыркнула — Вырасти дерево!

Дэн ошарашено уставился в смеющиеся глаза:

— Дерево? Издеваешься?!

— Если сумел продвинуться в разрушении так далеко, что вызвал молнию — Памика гово-рила очень серьёзно. — Ты должен продвинуться и в созидании — иначе твоя психика начнёт меняться — вначале понемногу, а затем всё быстрее — не успеешь оглянуться, как станешь злобным убийцей — а там и до чёрного мага недалеко!

— Ты серьёзно? Тогда почему Ректор....

— Возможно, он и занялся бы тобой... потом. А мне кажется, сейчас — самое время. Пока ты всё равно в ступоре — так почему не отвлечься на что-то полезное?

Она лукаво прищурилась, и Дэн не устоял. Немного ошарашенный мягкостью эльфийки, он честно посадил семечко яблони на краю поляны и уставился на него в надежде на озаре-ние. Оно не приходило. Подобные процессы были абсолютно чужды Дэну — он просто не понимал, как подойти к этому...

— Нет, для меня магия растений — сплошная загадка. Наверное, будет, как с феерболом.... Никак.

Памика фыркнула. Она вообще любила подобным образом выражать свое отношение к окружающим — людям и вещам. Дэн заметил это ещё в первый раз — и это было довольно мило... Во всяком случае гораздо приятней высокомерия других эльфов.

— Нечего сравнивать. Там ты не можешь, тут — не знаешь. Не стоит зацикливаться на чём-то одном. Просто создай семечку подходящие условия и дай внутренний толчок. Дальше оно всё сделает само. Поверь, природа — великая сила, и её нужно лишь направлять. Давай, не отлынивай!

Эльфийка уселась на любимое место Дэна — в центре поляны, положив одну руку на землю — и сосредоточилась на поедании яблока.

— Интересно, что значит — подходящие условия? Я не остроухий эльф и понятия не имею, что ему нужно. — Дэн сказал это вполголоса, но очередное фырканье показало, что и слух у эльфиек выше, чем у обычных людей.

— Ладно, посмотрим. — Магия земли никогда не была особой любимицей Дэна, но за-черпнуть мысленно потянувшись — и напитать семя её созидающей силой — это не сложно. Семечко крохотное — достаточно пригоршни энергии — и оно окружено плотным слоем, мо-гущим дать достаточно сил для роста... Что ещё? В нашем мире семена обязательно поли-вают — и порция водной энергии щедро прошла сквозь росток, добавляя в него соки и сме-шиваясь с магией земли. Семечко набухло, немного потемнело — но осталось сиротливо ле-жать на поверхности земли. Дэн остановился. Может, вкопать его в землю? Он оглянулся в поисках ножа, но звонкий смех остановил его.

— Всё нормально! Не нужно пачкаться в земле — просто дай толчок для роста — и росток потянется к небу!

Интересно, она специально гдё — то училась, или у неё с рождения ехидство в крови? И чем можно подтолкнуть росток? Дэн закрыл глаза — и увидел ряды пакетов на подоконнике. В них мать всегда высаживала семена — и ставила на окно — поближе к солнцу... Солнце! Свет — та сила, в которой нуждаются растения. Дэн оглянулся на покрытые облаками небеса — и услышал очередное фырканье — Памика забавлялась вовсю.

Ладно, попробуем сгенерировать немного света.... Свет — вид энергии, а с ней я только и работаю последнее время... Дэн мысленно оглядел магические запасы, наклонился над ро-стком — и сила хлынула из него, вливаясь в семячко — прошедшая сквозь тело человека, пре-образованная им, она несли в себе тепло — хотя бы человеческих рук — и свет — его сердца.... Несколько мгновений ничего не происходило, но потом из набухшего семечка показался маленький росток — и нырнул в землю. Семечко заколебалось, приподнялось над землёй — и вот уже пустая кожура летит вниз, а росток, пока ещё слабый, ползёт вверх — всё стреми-тельней и быстрее, стремясь вширь и ввысь...

— Я верила, что у тебя получится! — Памика сжала его руку и Дэну на миг показалось, что в её глазах слёзы. Но она улыбнулась озорно и лукаво, явно готовясь сказать очередную пакость — слёзы исчезли.

— Неплохо для новичка! Когда разберёшься, что у тебя выросло, дай знать — может, наши целители заинтересуются. А заодно на досуге попробуй всё-таки добиться, что бы выросла яблоня! Эльфийка хихикнула, наслаждаясь смятением Дэна — тот ошарашено смотрел на небольшое, крепкое и здоровое дерево — красивое, полное сиреневых цветов, оно цвело прекрасным и незнакомым ароматом — и могло быть чем угодно, только не яблоней...

Ошарашенный, Дэн повернулся к Памике, намереваясь потребовать объяснений — но её уже не было — лишь лежало на земле розовощёкое яблоко — да плыл по поляне аромат двух цветущих деревьев — яблоневый — от дерева эльфийки — и совершенно незнакомый — от его творения...

Объяснения Дэн получил этим же вечером, когда к нему пришла целая делегация незна-комых ему эльфов. Впрочем, они интересовались не им, а деревом, и пояснения вышли до-вольно скудными.

— Когда за дело берётся неумёха, да к тому же не эльфийских кровей, результат часто непредсказуем. — Сарказм так и лился из пожилого эльфа — С растением нужно говорить, объясняя ему, что вы хотите получить в результате. Ваше счастье, что это дерево не ядови-то, например.... Были случаи, когда дилетанты погибали во время таких опытов — и вам не следует заниматься подобными...

— А когда были такие случаи? — Дэн старался урвать побольше информации, не обращая внимания на брюзжание эльфов. Но почему-то его вопрос поставил собеседника в тупик. Тот помолчал, явно не желая отвечать, и, наконец, процедил:

— Последний случай подобного вмешательства в природу не-эльфами был лет триста назад. Тогда всё закончилось относительно хорошо — просто растение было вовремя унич-тожено. Ваше же не только не опасно, но, по-моему, даже полезно. Поздравляю. Хотя на будущее я рекомендовал бы вам воздержаться от подобных опытов...

Эльфы ушли, унося семена "неизвестного науке гибрида". Стало темно, а Дэн всё сидел перед очагом, пытаясь осмыслить недовольные слова эльфов.

Получается, облучая семечко любого растения собственным светом, маг меняет его мо-лекулярную структуру — внося черты собственного "Я", по которому можно судить о чело-веке. Похоже, это был очередной экзамен — и устроил его не Ректор, а эльфы — или только Памика? Интересно, что эльфы узнали о нём, изучив его неудачную попытку создать ябло-ню? Эта была последняя мысль, а потом веки Дэна сомкнулись, и он уснул прямо на шкуре у огня... Ему снилась эльфийка — и дерево, усыпанное цветами...

Утром он проснулся с твёрдым намерением вырастить яблоню. В конце концов, это уда-лось Памике — причём у него на глазах — так почему с этим не справиться ему? Вот только рисковать здоровьем, вдыхая опасные ароматы, ему не хотелось. После нескольких попы-ток он создал защитное поле, не пропускающее ничего, кроме воздуха — подобного тому, что был при создании поля. Дэн здраво рассудил, что всё лишнее, что появится впоследст-вии, стоит вначале изучить, а лишь потом нюхать... Он проверил своё изобретение, войдя сначала в густой дым, затем в воду — и с трепетом наблюдал, как она расступается перед ним, недовольно журча — и обтекая его, оставляя вкруг него сухое пространство метров трёх в поперечнике. Несколько рыб лежали на песке, поводя выпученными глазами и ше-веля плавниками — и Дэн торопливо отступил, не желая губить живое. О наваристой ухе, которую можно было бы соорудить из этих рыбин, он вспомнил уже потом...

И вот он снова стоит на коленях перед маленьким зёрнышком — и пытается разгадать его тайны — или хотя бы заменить их своими...

Белый комочек, полный скрытой и неизвестной Дэну энергии — той, которую не препо-дают в магических школах. Ею пользуются каждый день, не задумываясь над тем, что силы природы, добрые и ласковые со своими питомцами, могут быть беспощадны к тем, кто идёт против неё — и события в мире Дэна — лучшее тому подтверждение. Так, спокойно, ну-жен позитивный настрой... Закрой глаза и загляни за грань — туда, где ты — уже даже не ве-ликан, а лишь здание — большое и громоздкое, но действующее — созданное из биллионов кирпичиков, оно служит памятником силам природы — и расходной монетой человеку...

Дэн сосредоточился, пытаясь разумом войти в тесное, но уютное пространство — и где-то глубоко в сердцевине ставшего вдруг невероятно большим семечка он увидел... дерево. Высокое и красивое, оно ждало момента, когда ему будет позволено кем-то, кто неизмери-мо выше Дэна, подняться и зацвести.... Дэн окружил его силой, наполнил соками природы — и вдохнул своего света, шепнув — расти, малыш...

В обед, когда Ректор появился на поляне перед древними развалинами — он их не узнал. Множество деревьев цвели вокруг, радуя глаз обилием цвета и аромата. А в стороне, скло-нившись над очередным семечком, сидел Дэн...

— Так. — Дэн вскочил, виновато глядя в землю. — По-моему, вам было задано совершенно другое задание... Это что за дерево?

— Это? — Дэн подскочил, обрадовано тараторя — в глубине морщинистых глаз явно прята-лась улыбка — Это вишня. Она и как ягода вкусная, а уж цветёт... Чувствуете, какой аромат?

— Пахнет приятно. А вы подумали, что было бы, если ваше воображение нарисовало что-то чуждое вам? Аромат может и убить....

— Вначале я пользовался шитом — пока не понял сути процесса. — Дэн пожал плечами. — Потом убрал — ведь я не искал новые виды — просто создавал старые...

— И в чём же, по-вашему, суть происходящего с растением?

— Необходимо до начала деления клеток поместить образ-ключ в семечко, изменив мо-лекулярную структуру растения собственной схемой. — Дэн был бодр — самое сложное — увидеть структуру растения изнутри, почувствовать её силу и величину — и тогда всё воз-можно...

— Вот именно... Между прочим, тёмные маги вовсю пользуются этим приёмом... Их рас-тения могут убивать множеством различных способов... И для них не сложно создать такое — они просто вкладывают в растение собственную душу... На сегодня — всё. Вы меня пора-довали. Вряд ли подобные методики применимы для других учеников — но вам явный зачёт.

— А почему нельзя преподавать это другим? Это же несложно?

Ректор вздохнул.

— Душа любого живого существа многогранна. В ней умудряются уживаться совершенно разные вещи... Если вкладывать их в ещё маленький росток, неизвестно, что получится — или, вернее, может получиться что угодно.

Дэн растерялся.

— А как же эльфы?

— Эльфы — дети природы. К тому же их чистота недосягаема для обычных смертных. А что вы испытывали, вкладывая часть своей души в семечко?

— То же, что и растение. — Дэн пожал плечами. — Я настраивался на него, а не оно на меня. Я не указывал — а просил, в лучшем случае давал совет...

— В вас точно нет эльфийской крови? — Ректор улыбнулся. — Отдыхайте, ваше сегодняш-нее увлечение вымотало вас сильнее, чем кажется — но завтра... Ректор нахмурился, уходя, Но Дэн знал — сегодня он совершенно неожиданно для себя порадовал старика — даже боль-ше, чем вызыванием молний...

Ночь была полна сполохов. Дэн беспокойно ворочался на кровати, пытаясь заглянуть за ту грань сна, где перестают видеться странные и мучительные картины, мешающие погру-зиться глубоко во тьму — туда, где тепло и уютно, где можно отдохнуть и расслабиться... Но в голову постоянно лезли посторонние мысли, а перед глазами проплывали странные и загадочные картины. Веки были тяжелы и неподъемны, но сознание — оно не хотело засы-пать.... Наконец Дэн решительно встал и подошёл к огню, еле тлевшему в камине. Он под-кинул пару поленьев с сел в кресло, глядя на огонь. Похоже, сегодня он действительно пе-реутомился больше обычного...

Огненные сполохи расчерчивали каменные стены самым причудливым образом, созда-вая непонятные картины из огня и тени. Возникали и пропадали лица, знакомые и нет, кра-сивые и страшные. Мелькали гибкие тела, возникая на секунду из огненных всплесков, что бы тут же исчезнуть в очередной тени...

— Вот так и жизнь человеческая — возникнет, мелькнёт на мгновение — и тут же исчезнет во тьме. И как бы ярко она не блеснула — конца не избежать. Так не проще ли заранее поза-ботиться о теплом местечке — по ту сторону игры света и тени?

Дэн вздрогнул и оглянулся. Он лежал на кровати — и вокруг не было никого, камин дав-но догорел и лишь звёзды светили неярким светом сквозь созданные Лони окна. Ночь вла-ствовала за стенами университета — но лишь ночь, не тьма. Дэн встал и, подхватив посох, вышел на свежий воздух — подальше от неясных вопросов, рождённых усталым сознанием и непонятным сном.

Деревья легко шелестели листьями. В неярком свете звёзд они были непривычно темны и тихи. Дэн спустился ниже — к реке, любуясь серебристым сиянием волн.

— В ясную ночь вода на реке никогда не бывает чёрной. Она всегда играет с лучами све-та, ловя малейший лучик, и отражая его от своих бесчисленных волн. И пусть этот луч дав-но погас — река несёт память о нем в глубине своих вод, и, может быть, благодаря этому становиться чуть чище...

Этот, чуть хриплый, с рычащими, вышедшими не из человеческой глотки нотками голос был знаком Дэну — и он неторопливо обернулся — что бы кивнуть серебристому, залитому лунным светом волку и его непонятным, но удивительно правильным словам...

— Ты пришёл... Чтобы ответить — не мне?

— Я никуда не приходил. Просто лежал, любуясь бегущей водой, когда ты, весь растрё-панный, вывалился из своей пещеры и грубо нарушил моё уединение...

Дэн почувствовал обиду.

— Почему пещеры? Вполне милое жильё. Лони постарался и теперь у меня вполне можно принимать гостей.

Волк вытянул передние лапы и потянулся — неторопливо, топорща когти на огромных лапах. Так, как редко делают собаки, но часто и с удовольствием — волки.

— Люди всегда, с тех самых пор, как волки показали им возможность укрыться от непо-годы, сидели в пещерах. Им там нравилось больше, чем на деревьях. Да, они научились их обустраивать и украшать, некоторые выращивают их искусственно — но они от этого не пе-рестали быть пещерами. И, кто знает, может быть, когда человек перестал выходить звёзд-ной ночью на улицу, что бы поговорить с задумавшимся волком, он потерял больше, чем приобрёл, спустившись с деревьев?

Волк замолчал, глядя на бегущую воду. Молчал и Дэн, молчала река, играя струями и лунным светом. Спали птицы, спали люди, гномы и эльфы. Спала Панея, спал Лони, и там, на таинственном чёрном континенте, спало неведомое нечто... Потому что — ночь...

Молчание не тяготило Дэна. Общение — это далеко не всегда слова, и иногда вовремя пропущенная фраза говорит о большем, чем тысячи самых сложных и убедительных слов. И молчать вдвоём гораздо приятнее, чем одному. Особенно когда есть о чём подумать...

— Что было ночью? — Думал Дэн, лениво глядя, как несёт река свои волны, расплескивая их о берег. — Кто — или что? Пытался подтолкнуть меня в совершенно чуждую сторону, объ-яснить мне свою, далёкую от меня истину. И стоит ли думать об этом?

— Думать стоит всегда. — Размышлял волк, положив на толстые, крепкие лапы свою лоба-стую голову. — Думая, человек — да и не только человек — постигает что-то своё, открывает что-то для себя, пусть даже уже известное всем — но для себя. Вот только никогда не нужно это делать по подсказке со стороны. Это величайшее преступление — заставлять, уговари-вать, подталкивать кого-либо к тому, чтобы он мыслил так, а не иначе... Мысль должна быть свободна... Иначе она не сможет творить...

— До сих пор меня никто в этом мире не пытался заставить думать именно так, а не ина-че. Поначалу это жутко раздражало — именно меня, человека, привыкшего к тому, что мне всегда говорят, как именно я должен думать, относиться к тому или другому событию, воспринимать ту или другую мысль... Да, в моём мире меня это жутко раздражало — но как мне этого не хватало здесь, где никто не пытался проделывать со мной ничего подобного. И было ужасно тяжело, как человеку, который привык передвигаться на костылях, а выну-жден идти своими ногами. Может быть, поэтому у меня вначале почти ничего не получа-лось? И в этом отличительная черта настоящего мага — он всегда думает сам? Не в вызы-вании огня или молнии, а в том, что он просто всегда мыслит по-своему? И ему всё равно, совпадают его мысли с окружающими или нет — пусть он говорит банальности или нечто сложнейшее — но это его мысли — и ничьи другие.

— Возможно, ты сегодня что-то и понял. — Волк встал, разминая затёкшие лапы, и свет взошедшей луны вновь прошёлся по его шкуре, заставляя её мерцать. Казалось, что он рас-твориться в воздухе — но волк, повернувшись, лениво затрусил вдоль берега — просто и не-принужденно, как обычная собака на прогулке. Он больше внимания уделял пробегающей мимо воде, чем замершему с поднятой рукой в знаке прощания Дэну. Но уже издалека до человека донеслась ещё одна фраза:

— Может, теперь ты задумаешься об обычном трансформаторе из вашего мира?

Наутро Дэн проснулся бодрый, отдохнувший — и с приподнятым настроением. Он лежал в кровати и радостно улыбался. Страхи ночи отступили, а его ум получил подсказку — или пишу для размышлений? И какую! Наскоро перекусив, он поспешил на берег реки, где проводил все свои опыты...

Трансформатор! Устройство, предназначенное для преобразования энергии! Неужели всё так просто?

Вишни приветливо шелестели листвой, когда он проходил мимо — или это только его взбудораженное воображение? Дэн сел, скрестив ноги, напротив мягко текущей реки, и де-ревья сомкнуись за его спиной, оберегая от нескромных взоров, готовые защитить, убе-речь... Да что это с ним сегодня? Налицо новая, нетривиальная идея, сейчас он должен создать феербол — а он думает о деревьях... Дэн встал и подошёл к своему небольшому са-ду — близко-близко, так, что цветочный аромат упал на плечи, создавая царскую мантию, а листья защекотали лицо. Вздохнув, он раскрылся навстречу своим питомцам — просто и без задних мыслей, сняв все щиты и заслоны — так, как один человек должен обращаться к дру-гому. К тому, кому он полностью доверяет....

Сперва ничего не происходило. Аромат цветов плыл над поляной, ветер шелестел лист-вой — было хорошо и спокойно... как дома. Постепенно это ощущение усилилось. Уют, за-щита. Новые силы вливались в Дэна, наполняя его тело, давая ему крепость корня и гиб-кость молодой ветви. Цвет сгустился, обняв Дэна, и он понял — деревья всегда на страже. Отныне они — его защитники, готовые прийти на помощь, уберечь, сохранить...

Прямо перед ним неторопливо созрело яблоко — большое, с глянцевым боком, оно было создано специально для него — и с хрустом откусив кусок от его бока, Дэн понял, что одно-го такого яблока ему хватит надолго. Изучив своего создателя, деревья собрали в свои пло-ды всё, чего не хватало организму Дэна — и теперь он сможет не ходить в столовую, полу-чая всё, что нужно, из собственного сада...

Дэн взохнул поглубже — и поток живительной энергии пролился на деревья, питая их, давая силы для роста и цветения.

— Похоже, у меня завёлся домашний любимец, — пробормотал Дэн себе под нос, усажива-ясь на берегу реки. — Придётся ограничить опасные эксперементы, что бы не повредить не-нароком ветвей.

Он покосился на сад, улыбнулся — и сосредоточился на энергиях.

На берегу реки работать было и сложней, и проще. Несколько силовых потоков, образо-вывающие мощное плетение, которое Дэн обнаружил ещё в первое своё купание, снабжали его силой — и довольно щедро, но текущая вода наровила разрушить построенные структу-ры, унося их частички — и приходилось постоянно следить за целостностью наведённых чар...

Дэн вбирал в себя энергию — заполняя себя доверху, каждую клеточку, каждый волосок на теле. Он давно заметил, что с каждым разом может удерживать всё больше энергии. По-немногу, но сила его росла, и теперь всё зависело только от него — и его постоянных трени-ровок.

— Так, энергии в избытке — сбросим лишнее в браслеты — ишь, как заурчали... Теперь соз-дадим — но не каркас, а сердечник — и начнём наматывать витки энергии — блин, как сложно! — Перед глазами Дэна возник образ создаваемого феербола — как же медленно и неуверенно ложились витки! Дэн уменьшил плотность и силу энергетической нити. Ему требовались не толщина, а количество витков — дело пошло лучше. Осмелев, он вытянул струйку энергии прямо из энергетического узла — и принялся наматывать природную энергию на собствен-ную энергетическую структуру, убыстряя и убыстряя скорость, следя за толщиной нити и аккуратностью витков — пока не услышал тихого гудения и потрескивания.

Дэн открыл глаза — прямо перед ним в воздухе висел огненный шар — весь в сполохах ог-ня, он гудел и плевался искрами — яркий и грозный, полный сил инструмент настоящего ма-га!

Феербол завис над поляной, постепенно становясь всё светлее. Дэн ослаблял контроль, поднимая свою новую игрушку всё выше — затем резко напитал её магией — и маленькое солнце засияло над поляной! Дэн нежился в столь непривычном для него свете, привыкая к мысли — он, обычный парень, зажёг это пусть маленькое, способное осветить лишь одну поляну, но всё же солнце! Свет лился, лёгкий и мягкий, и было ли дело в близком источ-нике магии, или в восторге, охватившем Дэна — но он не испытывал ни капли усталости!

— Обычный магический светильник. Не стоит обольщаться — хотя сделан неплохо. — Сза-ди появился Граф. — А может, попробуете что-нибудь более... серьёзное?

Дэн, не отвечая, опустил шар пониже. ' -Не стоит устраивать огненной потехи. И так за ним пол-городка наблюдает — и с удовольствием обсуждает увиденное со второй полови-ной' — мелькнула мысль. Но как сделать феербол опасным?

Огненный шар послушно висел перед ним, и маленькие разряды пробегали по его коро-не. Он был полон сил — сил природы, они текли сквозь него, не изменяя природы вокруг. Дэн усилил потоки сил, текущих сквозь спираль шара — в десять, сто раз! Обмотки загуде-ли, шар налился силой, потемнел, становясь тёмно-красным...

Внезапно ветка дерева хлестнула Дэна, валя его на траву — листья её вытянулись в одну линию, образуя живой щит, защищая неразумного от опасной игрушки — и корчились в по-токах обжигающего жара.

Дэн поспешно увёл феербол вверх, подальше от деревьев — и поспешил к обожжённым ветвям, не замечая изумлённого взгляда Графа. Направь магию земли и воды, напои собст-венным светом — и природа тебе отзовётся. Ветка постепенно восстанавливалась, на потем-невшей коре вырастали новые листья. Дэн с облегчением перевёл дыхание...

— Боюсь, ты слишком сентиментален для настоящего воина. Если уж ты создал такую, столь необычную защиту, подходящую более эльфу, чем честному гному, то не стоит пе-реживать из-за одной испорченной ветки.

Дэн медленно повернулся. — Я не создавал никакой защиты. — Он старался, чтобы голос его звучал спокойно. — Я создал друга — и он меня защитил, когда в том была нужда. И разве не естественно позаботиться о друге?

— Нет, у тебя положительно что-то есть от эльфов. — Ректор возник как раз во время — и сразу приступил к беседе, не дожидаясь закрытия малого портала — Дэн успел увидеть пол-ки, заставленные книгами, полураскрытую кровать — разве Ректор спит? — И сразу присту-пил к обычной лекции.

— В одном уважаемый гленд прав — кивок в сторону сразу успокоившегося Графа — Ваша сила необычна — возможно, дело в перестройке, которой было подвергнуто ваше тело? Но дух не был затронут — и тем интересней, что создав феербол, вы начали не с его разруши-тельных качеств, а с совершенно противоположного... — Ректор улыбнулся — И меня это ра-дует.

Не обращая внимания на вновь насупившегося Графа, он продолжил:

— Занимаясь исключительно боевой магией, мы стали забывать, что настоящий маг — прежде всего творец. Он создаёт что-то новое, прекрасное и делает мир лучше. Конечно, уничтожая тьму, мы делаем мир чище, но это работа дворника, не творца — не стоит ей ув-лекаться. Впрочем, учить мы вас должны именно этому — и будьте добры завтра подгото-виться к очередному испытанию — на владение феерболом. — Он кивнул в сторону осты-вающего шара. — Поглядим, на что способно ваше творение...

Шары висели в воздухе — незримые для окружающих, да и для самого Дэна — не сила, а лишь намёк на неё. пустые каркасы, ждущие притока силы, что бы заиграть самыми раз-ными красками. Он не видел, но чувствовал — они тут, подрагивают в опасном нетерпении. Одни — лёгкий, ажурный — просто десяток жнергетических витков, скрученных каналов си-лы — обычный светильник, маячок для ночных прогулок. Второй — что-то более серьёзное. Сложное построение, способное удержать и преобразовать мощьный поток энергии. Впол-не боевое построение. Третий же.... Даже сейчас, подпитываемый лишь крохами силы — только что бы не разрушилась струртура — он умудрялся напомнить о себе. Удачное воспо-нинание об устройстве трансформаторов из родного мира — спаренная катушка на едином сердечнике силы, способная преобразовать и усилить даже такой крохотный импульс си-лы... Похоже, игрушка вышла излишне громозкой — но необычайно опасной.

— Итак, вы готовы? — на другом конце поляны стояли несколько пожилых экзаменаторов.

— Готов! — Дэн картинно поклонился и мимоходом подумал, что Ректор переигрывает. Конечно, стоило положить конец слухам о несостоятельности его нового ученика, но уст-раивать подобное прдставление — это уже слишком! К тому же — Дэн не был уверен, что сможен показать что-то впечатляющее, соответствующее уровню других учеников. Потому и сидел всю ночь, создавая самые сложные структуры — не на это ли был расчёт премудрого Ректора?

— Давай ! — Граф наконец создал защиту, эффектно — с радужным отливом отгородившую его и экзаменаторов — и демонстративно сложил руки на груди, показыая, что уверен в прочности собственного творения и ничего делать больше не намерен. Похоже, слова рек-тора его уязвили больше, чем казалось.

Дэн вздохнул и потянувшись, нащупал ближайшую силовую линию. Немного громозд-кая, она проходила под землёй — потому и был так уверен Граф, полагаясь на родственную гномам стихию... Впрочем, для построений Дэна это было несущественно — преобразование меняло структуру стихии — в прошлый раз, он, не подумав, напитал феербол стихией воды — но это никак не сказалось на конечном результате.

Первый из феерболов довольно заурчал, едва энергия стала заполнять его каркас. Он вспыхнул, заставив зрителей зажмуриться — маленькое яркое солнце, внезапно взошедшее над поляной. Он появился довольно далеко от Дэна, заставив зрителей неодумённо пере-глянуться. Обычно феерболы создавали в пределах вытянутой руки — так проще для мага. А если подпустить шику — так и на вытянутой руке — проложив для безопасности незримую защиту. А так — вдалеке, что не так интересно... О том, что это не так просто, никто и не по-думал. Особенно когда маленький яркий комочек, с ходу набрав достаточно большую ско-рость, ударил в защиту Графа — и расплескался по ней, не причинив улыбающемуся гному ни капли дискомфорта. В толпе послышались смешки.

Дэн вздохнул. Экзаменаторы остались бесстрасны — оценили ли они, что феербол поя-вился совсем рядом с мишенью — и за считанные мгновения покрыл остаток расстоняния до неё? Второй феербол не был столь эффектным. Энергия, переданная ему Дэном, заставила его засветиться тёмно-оранжевим светом — и он, басовито гудя, неспешно двинулся к краю поляны. Помедлил немного — и упёрся в радужную защиту, не ломаясь — но и не в силах преодолеть поставленный учителем барьер. Дэн, не прерывавший контакта с феерболом, добавил энергии — жилы на лбу гнома напряглись, он упёрся ногами в землю, выкрикнул что-то неразборчивое — и земля под феерболом Дэна взметнулась вверх, ломая выверенные структуры, уничтожая опасную игрушку... Вновь раздались крики — но теперь скорее в по-здравление Графу, чем насмешка над неумелым учеником — феербол был каким угодно — но слабым он не был.

— Это всё? — сзади стоял Ректор. — Мне казалось, вы могли создать большее.

— Нет, не всё. — Ден пожал плечами. — Просто я боюсь причинить вред. Я не знаю свойств вновь созданных мной структур...

— Ясно. — Ректор посморел на то место, где висел последний из феерболов. Он не мог был его видеть — магии там почти не было. Или мог?

— Сделаем так. Защиту Графа оставим, но за ней буду я — и не бойтесь выяснить пределы своих птенчиков.

Дэн вздохнул. Недовольный Граф стоял в стороне, усиливая защиту поля. Цвет его стал менее радужным, приобретая стальной оттенок — а за ней виднелся спокойный Ректор.

Едва первые крохи энергии попали в феербол, тот тотчас начал светиться — сначала тускло, потом — тем нестерпимо ярким светом, что не разбрасывает искр, не впечатляет мощью, но поражает взгляд глядящего на него, заставляя склонить голову, не в силах вы-держать потока света. Секунда, другая — и феербол полетел через поляну — не так резко, как первый, но и без излишней медлительности второго. Подойдя к защите Графа — тот по прежнему саркастически улыбался — он заурчал, впитывая дармовую энергию, вспыхнул ещё больше — и устремился к неподвижно стоящему Ректору. Дальше всё было словно за-медленное кино: недоверие и ужас на лице Графа, недоумение на лицах зрителей — и мягкое движение продолжавшего оставаться спокойным эльфа. Феербол взмыл в небо — и рассы-пался там тысячами безвредных искр. Ректор улыбнулся и подошёл к стоящему в оцепене-нии Дэну.

— Пусть это будет вам очередным уроком. Да, ваш последний феербол был бесподобен! Но не стоит всегда противопоставлять силе — силу. Немного мягкости — подправить тут, из-менить там — и опасное оружие, призванное убивать, превращается в безобидный светиль-ник. Опыт и знания всегда превосходят силу, а этого вам ещё долго не будет хватать. Но важно в любом варианте найти подобный подход — и тогда мягкость обернётся силой, а ловкость — твёрдостью. Хотите знать, что я сделал? Тогда завтра не опаздывайте на занятия!

— Вы хотите совместить в себе пути воина и мага... Опасное сочетание. Большинство скажет — невозможное. Но я прожил долгую жизнь, а вы на собственном опыте убедились, что это не так. Была у меня одна ученица... её звали — Лиса-Бо.

— Этот мир стоит в стороне от нахоженных путей магов. Да и что в нём интересного? Бедный, погрязший в прошлом мирок, и живут там люди, чем-то похожие на тебя, Дэн. Вот только они застряли на уровне племенных воин, живя ради набегов и славы. Там до сих пор кочуют племена, враждуя и интригуя между собой — но как там красиво!!! — Ректор закрыл глаза, и воспоминание многовековой давности словно подёрнули его лицо серым дымом...

Лиса-Бо родилась в одном племени того мира. У неё были небольшие магические спо-собности — но у её племени, как и у каждого уважающего себя в том мире сообщества, уже был шаман — и он готовил себе приемника из собственной семьи — и Лиса-Бо стала воином. В том мире женщинам это позволялось — хотя отбор для них был гораздо строже. Лиса-Бо прошла его — в ней уже тогда был тот стержень, тот дух, что позволяет идти на толпу воо-ружённых с голыми руками — идти и побеждать. Испытания, которым она подвергалась в этом суровом мире, ещё больше закалили её характер, научив всему, что должен чувство-вать — и уметь настоящий воин. Но она оставалась женщиной... И однажды она влюбилась — так пылко и нежно, как могут женщины — и так же сильно, как могут только воительницы. Это был чужак без роду и племени, молодой эльф, выброшенный неудачным заклинанием в этот окраинный мир. Лиса-Бо сумела разглядеть в израненном воине нечто, что тронуло её сердце — и она отстояла его дважды. Сначала — от своих соплеменников, которые хотели убить чужака, потом — от самой старухи смерти, выходив его от тяжелейших ран. Дважды она стояла между ним и смертью, забыв, что эта нищенка всегда возвращается — и забирает то, что принадлежит ей по праву. Но она вырвала у судьбы несколько лет — самых счастли-вых лет в жизни молодого эльфа. Они позабыли и дом, и племя — ушли ото всех, мечтая жить только друг с другом и они были счастливы — я был там и видел их. Дом эльфа напра-вил меня туда, желая вернуть своего отпрыска — но, посмотрев на них, я вернулся и попро-сил отсрочки — что такое в конце концов несколько десятков лет?.. Я был убедителен, и ме-ня поняли. Вот только судьба ревнива — если бы я тогда знал!

Эльфы оставили их в покое — но не родное племя Лисы-Бо. Будучи воином, она не могла не откликнуться на призыв, когда разгорелась очередная стычка меж племён. Она была в гуще сражения, и её копьё разило врагов — и бывалые воины замирали в восхищении, видя, как женщина сражается за свою любовь. А эльф — разве я не говорил, что он был магом? Он не мог оставить свою любимую — и хотя он не видел смысла в этой бойне — он встал на сто-рону любимой, и война прекратилось, толком не начавшись — потому что велика была мощь молодого мага. Поверженные в страхе бежали, зализывая раны — и племя рукоплескало ему, и вожди приняли его, как равного, ввели в совет и спросили его мнения. Долго говорил то-гда молодой эльф — о душах, что не видя истинного врага, ищут его среди себе подобных, о необходимости искать зло не вокруг себя, а в себе — и племя склонилось перед его мудро-стью. Казалось, в этом мире настаёт эпоха перемен.

Вот только ни сила, не любовь, не умение мага не в состоянии справиться с чернотой души. Во время праздничного пира влюблённой паре были поднесены чаши с ядом — силь-ным и быстрым. Предназначенным специально для магов. Будь эльф постарше — он распо-знал бы ловушку. Будь яд в одной чаше — он справился бы с ним. Но тогда его хватило, что бы спасти только одного — и он выбрал свою возлюбленную. Он умер на руках обезумев-шей девушки, а старый шаман смеялся, глядя, как она заходится в рыданиях. Старый, почу-явший молодого соперника, испугавшийся за свою долю власти — он не опасался возмездия, уверенный в своей безнаказанности. И бывалые воины бессильно сжимали в руках копья — ибо закон, запрещающий воинам нападать на шаманов, был самым непреложным на той земле — потому что племя без шамана становилось лёгкой добычей для любого другого племени. К тому же — он всегда мог защититься. Напрасно обезумевшая Лиса-Бо накидыва-лась на него — не пробить обычным копьём шаманского полога, да и воины племени, скрепя сердце, скрутили руки Лисы — потому что не было шамана, способного занять его место...

Когда Лиса-Бо успокоилась, она вызвала меня через амулет, оставленный мной моло-дым — и, рассказав всё, попросилась ко мне в ученицы. А я не смог ей отказать. Не верил, что идущий путём воина — может стать магом — но отказать не смог!

Путь воина достаточно архаичен. С одной стороны — верность традициям, с другой — не-желание оставлять живых врагов, тем более — таких. Лиса-Бо была самой прилежной уче-ницей из тех, что были у меня. Никто не выполнял мои наставления с большим пылом и энергией, чем она! Но наставления воина уже вошли в её плоть и кровь — она жила по ним, она была готова по ним умереть! Ей было очень тяжело — путь воина требовал, что бы она пошла по другому пути! И он же ей это запрещал...

Вам, шутя прошедшему все испытания, не понять этого. Вас не натаскивали с детства на вполне определённые реакции, не учили жить и думать строго по одной логике...

— Ошибаетесь, учитель. Как раз это у меня и было. В нашем мире всегда учат жить толь-ко так. Строго по одной, чёрно-белой логике, не способной вместить ничего, что может за-ставить задуматься. Просто мне повезло родиться в эпоху перемен. Древние китайцы счи-тали это проклятием.... Я же — возможностью задуматься. Когда на твоих глазах рушиться одна система, и тут же выстраивается другая — ещё более примитивная и плоская, дейст-вующая по принципу прав сильнейший... — или, вернее, богатый. Впрочем, не в этом суть. Просто именно в такие моменты появляется возможность задуматься — какая же из систем правильная? И если есть две, то, возможно, есть и третья? Четвёртая? И какая-то из них бо-лее верная, чем все остальные? И начинаешь сравнивать и искать ошибки... Их, конечно, масса, но дело не в них — а в том, что ты ищешь...

Ректор кивнул — похоже, в этом одна из причин ваших успехов. Когда ставишь под со-мнение прописные истины — что бы проверить себя и их — можно добиться многого... Хотя это не самый успешный путь. Но у Лисы-Бо не было и такого.

Для неё реакции мага были противоестественными. Вы при виде опасности ставите си-ловой щит, давая себе время разобраться в происходящем, она — атаковала, оставляя время 'разборок' на потом — когда все враги будут мертвы... Ей приходилось ломать себя, собст-венную узость мысли — на каждом заклинании, каждом новом открытии. Она давно бы бро-сила подобное занятие, уничтожающее в ней реакции воина — если бы не желание отом-стить! Вышедшее из самых глубин её существа, оно было сильнее всего! Потеряв любимо-го, она черпала в силы именно в этом — и была неистовой, как во время сражения.

Местные воины обходили её стороной, считая, что она предаёт их — но однажды она убедила их в обратном — победив в трёх схватках из трёх — и без капли магии. Это было удивительно, ведь воины нашего университета стоили всего племени Лисы-Бо — и не одно-го! Поэтому, кстати на тебя и обратили внимания после обращения Сарнса. Воины универ-ситета быстро учатся...

— Значит, обучаясь магии, она стала лучшим воином, чем они?

— Не лучшим — другим. Чудес не бывает, Дэн — разобравшись в её стиле, воины вновь стали побеждать — хотя это и давалось им не так легко, как раньше. Просто за ней признали право идти собственным путём и оставили в покое... Что её прекрасно устраивало.

— Она стала магом?

Ректор усмехнулся.

— Магом? Она никогда и не пыталась им быть. Ей нужно было подготовиться к одной единственной магической схватке — не более того. В тот день, когда она сумела пробить своим феерболом две из трёх защит, поставленных мной, она исчезла — решила что это вполне достаточно для её целей. Я знал, что так будет — хотя и не предполагал, что это про-изойдёт так... внезапно. Остальное я знаю только из третьих рук...

Круг костров освещал самую середину поляны. Освещал — и ограждал, отрезая стоящих в ней от остальных — тех, кто сейчас там, в темноте, жадными взорами наблюдал за схват-кой. Ещё бы — не часто увидишь схватку двух магов, да ещё столь разных! Один — потомст-венный шаман с огромным опытом — а против него... Воин — оборотень, ставший магом — девушка из клана диких кошек, идущая тропой мщения.... Делайте ставки!

— Не знаю, на что ты надеешься. Ты умрёшь так же верно, как и твой возлюбленный — то-гда, на свадебном пиру!

Сердце пропустило удар — но вновь забилось мерно и ровно, подчинённое железной во-лей. Страдания — не сейчас.

— Безумец, боящийся лишиться своей власти. Мой эльф и не думал лишать тебя твоего места! Что ему твоя кочка посреди жалкого болотца в жалком мире! Ему был открыт путь множества миров! После свадьбы мы бы ушли, оставив тебя в покое — но ты выбрал иное. Почему все, кто вкусил лишь крупицы власти, боятся её потерять? Иллюзия могущества так привлекательна? Ты рискнул и проиграл — в тот миг, когда погиб лишь один из нас — и сейчас идут последние мгновения твоей жизни. Ты готов к её окончанию?

— Не будь столь самонадеянной. Да, ты подцепила несколько штучек, которые помогли тебе соблюсти формальности и бросить мне вызов — но я занимался этим всю жизнь! Как и мои предки, передавшие мне свои опыт! Откажись от поединка, уходи из племени — и смо-жешь прожить дольше, чем заслуживаешь!

— Хватит слов — мне не нужна моя жизнь — но нужна твоя!

Огненный шар вытек с руки Лисы-Бо — и метнулся к защите шамана. Ударил — и распле-скался огненными искрами. Да, шаман был посредственным магом в одном маленьком племени. Зато он знал всё о силах земли, воды и воздуха — пусть только в пределах своего племени. Ветвистая молния, сорвавшись с рук девушки вновь ударила в шамана — тот по-качнулся, но выстоял. Магический голем, появившись сиз под земли в центре поляны, по-шёл к молодой магичке — что бы упасть, раскроенный пополам небрежным ударом зачаро-ванного копья — Лиса-Бо занималась не только собой, но и своим оружием...

Дальше началось нечто невообразимое. Наблюдающие жители племени не поняли ниче-го — поднимались и опадали пыльные смерчи, стелился ядовито-зелёный туман — никто, да-же шаманы других племён, ничего не понимали. Но когда всё кончилось — Лиса-Бо стояла в круге одна. Она была совершенно опустошена и с трудом могла передвигаться. Но на крики, провозглашавшие её новым шаманом племени — ответила твёрдым отказом. Это бы-ло неслыханное нарушение правил того мира...

Ректор замолчал, уйдя в свои мысли. Дэн осторожно кашлянул, пытаясь вернуть внима-ние учителя к сегодняшнему миру — и тот обратил утомлённый взор на ученика.

— Вы ожидаете продолжения? Счастливого окончания? Его не будет. На совете шаманов, собранном тут же, было решено покарать дерзкую! И она оказалось в совершенно чуждом ей мире, лишённая способностей, запертая в теле дикой кошки... Я знаю лишь, что она жи-ва — но что с ней происходит, мне неведомо...

Дэн пошевелился. От долгого сидения в кресле затекло всё тело.

— Это конечно, очень интересно. Но меня это каким боком касается?

Ректор улыбнулся: "— Если вы до сих пор не поняли — то бесполезно и объяснять. Только время поможет вам уяснить смысл моего рассказа. Впрочем... В ближайшие выходные со-стоится фестиваль магического рисунка. Не настаивая на вашем участии, я рекомендовал бы вам побывать там — хотя бы в качестве зрителя..."

— И в чём тут смысл? — Таверна была наполнена народом, но на столик, за которым сиде-ли Дэн, Панея и Лони, никто больше не претендовал — боялись чужака?

— Пойми, глупый — это так прекрасно! Разве в вашем мире не создают красивых вещей? — Панея изрядно раскраснелась во время спора, и пёрышки её даже чуть топорщились — то ли от негодования, то ли от выпитого.

— Создают, конечно. В камне, в красках. В звуках. Но не на призрачном тумане — дунь, и он развеется! — Дэн горячился. Идея фестиваля никак не давалась его сердцу. Да, умом он всё понимал — прекрасные живые картины, которые рисуют в небе — что бы показать своё умение и отточить мастерство... Но создавать не вечное — эфемерное! И Лони был с ним полностью солидарен.

— Мы, гномы, всегда создаём вначале камень или металл — потом можно и нанести слой краски, разукрасить магически или ещё как... Но основа должна быть вечной... или почти вечной — что бы не ты один смог насладиться творением рук своих — а любой, кому это ин-тересно..

— Какие же вы упёртые! Вы же оба любите музыку! Я сама слышала, как вы пели!

— Ну, слышали. Только пример неудачный — песню можно спеть ещё не один раз. А ваши полотна никто не может воспроизвести!

— Песни тоже уникальны! Даже когда вы поёте её сами — вы слышите того исполнителя, которого запомнили! Не себя, а его — и именно его исполнение запечатлеется в вашей памя-ти — как завтрашние рисунки навечно запечатлеются в душах тех, кто их увидит — если они будут достойны того, конечно...

— Песню можно записать! Её могут услышать и после того, как её исполнитель уйдёт ту-да, откуда не возвращаются! — Запальчиво возразил Дэн и добавил уже значительно тише — Возможно, поэтому и хочется творить. Оставить что-то после себя тем, кто будет после. Неважно, что они никогда не видели тебя и никогда не узнают, чем ты жил и как выглядел — важно, что разглядывая то, что ты оставил, они вспомнят тебя добрым словом — просто по-хвалив... Многие политические деятели могут похвастаться этим? Боюсь, что никто...

Рука Панеи легла на его руку. Чутьём настоящей женщины она угадала многое — и не-удавшиеся попытки рисования, и сочинительство...

— Есть теория, что бог — настоящий бог — уходя, создаёт новый мир — как дар тем, кто придёт за ним — и для воспитания и учёбы своей смены. — Голос Лони был чуть хриплым. Настоящий творец не требует не то что платы за свои творения — он не нуждается даже в признании заслуг. Ему важен лишь сам факт созидания...

— Но даже боги не создают ничего непостоянного!

Панея рассмеялась.

— Нет, только вечно меняющееся. И. кстати, если ты создашь что-то новое — пусть даже на краткий миг — боги никогда не пройдут мимо, оценят и сохранят — хотя бы в своей памя-ти.

— Боги?

— Ну пусть мироздание, верхние слои ионосферы, работающие подобно гигантскому компьютеру — неужели тебе так важны определения?

Дэн помолчал. Он с удивлением обнаружил, что гигантская кружка пива, подсунутая ему Лони, давно пуста.

— Нет. Важны не определения. Но вы правы — я пойду с вами — и пусть даже то, что я увижу, сохраниться только в моей памяти — я всё равно хочу это увидеть!

Стадион бурлил и шумел. Конечно, место, выделенное для магических опытов, стадио-ном можно было назвать лишь с большой натяжкой — особенно придя сюда ночью, кода тёмные холмы, покрытые зелёной травкой, пугающе пустые и безмолвные, обступали не такое уж большое пространство между ними, закрывая, заслоняя, всегда готовые отрезать поле в центре от всего остального мира... Они и были стражами — надёжными и непоколе-бимыми, всегда готовыми принять в себя последствия неудачных магических опытов. Так было всегда — но не сегодня. Холмы были полны народом — весёлым и хмельным, как уче-никами, так и жителями окрестных деревень. Впрочем, не только окрестных — то и дело вспыхивали и гасли окна магических порталов, привозя всё новых гостей — многие стреми-лись увидеть столь прекрасное действо, особенно в исполнении виртуозов.

Впрочем, последние не торопились, зато младшие курсы развлекались вовсю — над по-лем плавала, чуть поддёрнутая призрачной дымкой, гигантская голубая рыбка. Она игриво шевелила плавниками, пуская беззвучные пузыри, и пучила большие и симпатичные глаз-ки. Внезапно рядом появилось нечто тёмное и устрашающее — какая-то пакость явно реши-ла напасть на рыбёшку! Та спокойно увеличилась в размерах и поглотила противника, став ещё круглее и ярче и вызвав бурю восторга на трибунах...

— Ты что напрягся, Дэн? — Лони, секунду назад вопящий от восторга, озабоченно смотрел на друга, а руки искали на траве оставленную дубинку.

— Да нет, ничего. Просто припомнились все эти нападения...

— Не переживай ты так. Просто случайность. Мало ли что бывает. Ректор за всем смот-рит... Голос Панеи был мягок и расслаблен, но смотрела она пытливо.

— Когда случайность наступает в третий раз — это уже привычка. А в моём случае — Дэн махнул рукой. — Вот и дёргаюсь по любому пустяку. Ладно, проехали, давайте дальше смотреть...

Рыбка к этому моменту благополучно уплыла, оставив за собой тёмно синюю серебри-стую дымку — и в ней начали разворачиваться космические масштабы. Ослепительно вспы-хивали звёзды, гигантские метеориты сталкивались и исчезали в клубах пара, рождая ог-ненные дожди, и планеты крутились по самым немыслимым орбитам, то приближаясь так, что заполняли всё пространство над головами — то уносились прочь, превращаясь в малень-кие яркие точки...

— Здорово! У нас до такого не додумались...

— У вас на земле предпочитают вещи попроще. Пугаться лучше маньяков-убийц, а кос-мическое катаклизмы благополучно устраняются мужественными супергероями. — Лони фыркнул. — Дядя рассказывал о вашем кино... Смотри!

Лони вскинул руки:

Небо уплотнилось — став камнем. Звёзды исчезли, не в силах пробить гранитную плоть — и лишь серебристый блеск выдавал природу нависшей над зрителями громады. Камень всё уплотнялся, вызывая напряжение, нависая гигантским утёсом над головами... Вдруг по не-му пошла рябь, послышались какие-то стуки, в центре глыбы — как раз над головами зрите-лей — камень начал крошиться, трескаться — и в отваливающихся кусках камня появилась голова гигантского каменного червя! Он продолжал протискиваться, разрушая стену за-полняя собой всё небо — и пасть его усыпанная рядами зубов, способных перемалывать ка-мень, ринулась на зрителей.

Дэн вскочил — он привык к стерео кино, но эта огромная пасть надвигалась, отрезая свет, сверкая жёлтыми клыками... Огромные зубы сомкнулась где-то глубоко под зрителями, мир содрогнулся — и стремительно рванулся куда-то вверх, по гигантскому каменному пи-щеводу. От резкого движения у Дэна закружилась голова, он плюхнулся на землю — и обна-ружил себя уже в гигантском желудке. Каменные стенки ходили ходуном, перемалывая всё — холмы, кусты, деревья, неумолимо сокращая тот единственный пятачок, на котором сиде-ли присмиревшие зрители, но движение продолжилось — вниз? Вверх? Огромные стены проносились мимо, выхватывая куски из растрёпанных холмов — проход становился всё уже... стенки начали смыкаться, подступая к жалкой кучке холмов — и вдруг блеснуло солн-це — лишь мелькнул кончик зарывающегося в землю хвоста червя....

Возмущённые крики зрителей, гневные команды побагровевшего распорядителя — всё заглушил громовой хохот Лони, в упоении стучавшего кулаками и катающегося по земле...

— Познакомься с отменным образчиком гномьего юмора! — Панея вся кипела от негодо-вания. Теперь нам придётся наблюдать представление отсюда!

— Не кипятись, ладно? Ну подумаешь, выгнали — в первый раз, что ли? Здесь не хуже видно — зато ты видела их лица, когда они поняли, что их выс...л гигантский червь? А то развели аквариумных рыбок — от слащавости затошнило!

— А это фестиваль прекрасного рисунка, а не гномьего юмора!

Дэн подошёл и встал между раскипятившимися друзьями:

— Хватит. Было весело — но лучше посмотрите...

На небе был сад фей. Цвели огромные цветы, распространяя прекрасный аромат — он чувствовался даже по эту сторону холмов. Среди нежных бутонов танцевали крошечные фигурки. Играла тихая музыка, похожая на перезвон колокольчиков — где-то далеко, на са-мой границе слуха.

— Возможно, это слюни, но прекрасные... Кто это сказал? Лони? Или сам Дэн?

Потом были птицы, раскрашенные во все цвета радуги, они искрились, заполняя собой всё небо, потом — бегущие животные, напоминающие лошадей — вначале совсем близко, за-полняя собой всё небо — потом — всё дальше, постепенно уменьшаясь в размерах — пока не исчезли вдали...

Картина менялись одна за другой, вызывая то нежность, то грусть, то восторг — и зрите-ли сидели как зачарованные, наблюдая за самыми разными, но удивительно красивыми картинами разных миров. Когда исчезла последняя — вставший на дыбы единорог, побе-дивший соперника — зрители ещё долго молчали, неспеша расходиться... Но вот наконец зрители потянулись в разные стороны, торопясь вернуться домой до темноты и закат уже начал раскрашивать небо пурпуром — их нашёл Кэш.

— Ага, вот вы где, бузотёры! Ну гном понятно, чего от него ждать — ни выдумки, ни фан-тазии — одни камни на уме! Но почему не выступила ты, Панея — и твой друг?

— Камни? Лони кипел от возмущения — а ты никогда таких в живую не видел? А я видел — пусть и не таких больших. Лезет на тебя, тварь этакая — и ничем её не возьмёшь. Ни оружи-ем, ни магией...

Подчёркнуто не замечая кипятившегося Лони, Кэш надменно уставился на Дэна — слов-но спрашивал — ну что же?

— Я понятия не имею, как это делается — иллюзии мы ещё не проходили...

— А нет ничего сложного, молодой человек. Вы заметили серебристую дымку — это спе-циальная субстанция, которая сама воспроизводит наложенные на неё мысле-образы — мо-жет, рискнёте, пока она на развеялась? Зрители уже всё равно почти все разошлись и позо-риться не перед кем...

Не обращая внимания на подковырки, Дэн постарался нарисовать образ котёнка — ма-ленький пушистый комочек, что всё лето прибегал к нему от соседей — ещё вчера? или в прошлой жизни? А потом бережно поместил образ на небо.

Он возник почти сразу — не такой огромный, он улёгся над полем и принялся вылизывать свою шёрстку, которую закат немедленно раскрасил в розовый цвет, смешно растопыривая коготки — и восхищённый вздох Панеи послужил Дэну достаточной наградой. Котёнок не-медленно вскочил и принялся играть с проплывающим мимо облачком, смешно кувыркаясь через голову...

— Примитив. Как вам этот образчик прекрасного? — Голос Кэша на секунду прервался — и над полем, заполнив всё оставшееся от котёнка место возник... дракон!

Огненно-красный, с огромными глазами, с крыльями, закрывшими собой всё простран-ство вокруг, он выпустил в котёнка струю пламени и устремился к своей добыче.

Дэн подозревал, что вредный эльф не оставит в покое его творение — и струя пламени миновала юркий комочек, легко скользнувший в сторону и неспеша потрусившему на-встречу несущемуся дракону. В голове сразу всплыла подсмотренная картина из детства, когда такой же кроха лениво подошел к беснующейся на цепи собаке, потёрся о её огром-ные лапы — и с довольным видом улегся между ними. И пёс не посмел ему ничего сделать! Как всё это было? Вспомним поточнее...

Услышав заливистый смех, Дэн моргнул и открыл глаза — Панея и Лони сидели на земле, не с силах совладать с хохотом, а далеко в небе таял застывший столбом дракон, у ног ко-торого примостился довольно урчащий маленький розовый комочек...

— Для вас это очень ценный урок, Кэш — для того чтобы победить, иногда достаточно просто подойти и улыбнуться. — Ректор с удовольствием наблюдал за исчезающей карти-ной. — Не всегда нужно воевать — или завоёвывать...

А потом пропал Лони. Его не было неделю, другую. Он не появлялся ни в здании Дэна, ни в обычном месте встреч — таверне дяди. Панея, как и Дэн терялась в догадках — и они об-ратились к пожилому трактирщику.

— Вы пока обходитесь без него, ребятки — пряча глаза, ответил тот. Он сейчас немного занят...

Наконец, вконец изведясь от беспокойства, Дэн рискнул поинтересоваться у Ректора. Тот, по своему обыкновению, загадочно улыбнувшись, ответил:

— А почему бы тебе у него самого не поинтересоваться, как у него дела? Может, и помо-жешь чем — хотя в таких делах советчики, как правило, бесполезны. Он у речки, за холмом гномов...

Говорливый ручей, некогда спускавшийся с одного из холмов, и петляющий меж ос-тальными в поисках подходящей речушки, теперь уходил под землю — гномы приспособили его под себя — что бы не подниматься на поверхность, они опустили воду вниз — чистую и вкусную, согретую солнечными лучами и впитавшую прохладу ночи — но перед шахтой, ведущей вниз, вырыли небольшой прудик — идеально ровный, покрытый крупной галькой и с высаженными лечебными растениями — для придания воде ещё большей пользы. Гномы во всём были очень практичны — даже обстраиваясь ненадолго, они делали всё основатель-но, на века.

На берегу этого рукотворного водоёма — сидел Лони. Совершенно непривычный, хму-рый как туча, обиженный на весь белый свет гном.

— Привет! Можно присоединиться? — Дэн плюхнулся на чистый песок рядом с Лони и небрежно положил рядом прихваченный из трактира бочонок — с тёмных, бархатным пивом — которое пил даже не любивший пиво Дэн, а уж Лони... Это было его самое любимое пиво — из тех, что не дороги, но любы. Дэн справедливо считал, что уж это вполне способно под-нять настроение кому угодно.

Но Лони на пиво даже не взглянул. Хмуро кивнув, он продолжал смотреть на воду, не обращая внимания на друга. Но Дэн был настроен решительно.

— И кто она?

— Она? — буркнул Лони. Похоже, откровенничать он не собирался.

— Ребята в твоём возрасте просто обязаны переживать из-за девушек! — Наставительно, стараясь подражать голосу ректора, произнёс Дэн — Это их священное право — влюбляться, переживать, писать стихи и делать те милые сердцу глупости, о которых в старости вспо-минаешь с усмешкой и нежностью. Ты не заболел, не свалился в подземную расщелину, не подпалил себя феерболом — остаётся девушка. Или всё-таки в расщелину свалился?

— Не появилось ещё в недрах любых гор таких трещин, куда бы мог свалиться гном! — Лони явно попался на простую подковырку — и начал разговор, чего и добивался Дэн.

— Отлично! Тогда вернемся к началу — как её зовут?

— Реана. — Буркнул Лони, остывая и возвращаясь к созерцанию воды. Впрочем, кружку, которую Дэн всунул ему в руку — уже полную пива, с шапкой пены — взял, скорее маши-нально, чем осознано.

— Она учится здесь же, в университете?

— Нет, она приехала в гости, у гномов магические таланты чрезвычайно редки. Знаешь, Дэн, ты хороший парень — но не мог бы ты свалить куда-нибудь... подальше, а?

— Мог бы. И обязательно бы свалил — но тогда уже не был бы хорошим парнем — по край-ней мере, в своих собственных глазах. Если не хочешь говорить, давай помолчим — я просто посижу рядом. В конце концов, это обязанность друга — быть рядом, когда тебе плохо...

— Дэн замолчал, не забыв подлить в кружку Лони, уже опустевшую к тому времени. Гном машинально теребил её в руке, иногда прихлёбывая маленькие глоточки. Прошло до-вольно много времени, и Дэн уже не раз пожалел о второй кружке, которая потерялась где-то на полпути меж холмом гномов и трактиром — когда наконец Лони заговорил. Он гово-рил невнятно, вряд ли заботясь о том, слышит его кто-нибудь. Просто иногда так хочется излить душу! Особенно когда там темно и мрачно.

Реана. Тот, кто никогда не видел гномов, никогда бы не заметил разницы между одним и другим, особенно когда они пробираются подземными ходами, где-то за сотни метров гранита от солнца — но для Лони она была особенной, непохожей на остальных. Гномы — однолюбы, они живут долго, поэтому и спутниц выбирают основательно, приглядываясь иногда десятилетиями. У него же всё было не так — сразу и навсегда, как у какого-нибудь желторотого эльфа, способного влюбиться в солнечный луч на смазливом личике — и стра-дать и плакать целый год, пока не влюбиться в кого-нибудь ещё...

Недаром его сравнивали со взбалмошным дядей Бентамином, ушедшим в мир людей и постоянно живущим на поверхности — его, единственного сына из древнего, хотя и обед-невшего рода.

Они встречались. Тайно, не так, как заведено у благовоспитанных гномов — род Реаны косо бы посмотрел на соль бесперспективного жениха. Но самые тёмные пещеры озарялись для Лони ярким светом, когда Реана приходила и усаживалась у дальней стены. Она была очень благоразумной и никогда не позволяла себе лишнего — зато они говорили часами. Он рассказал ей всё, что знал сам, всю свою жизнь — даже пытался сочинять стихи, что совсем уж непристало приличному гному. Она... Ей это льстило. Но оба они понимали, что семья Реаны будет против. Поэтому, когда у Лони обнаружился магический дар, он с радостью отправился в университет — став настоящим магом, он смог бы выбрать себе любую девуш-ку. Даже самые влиятельные семьи — не отказали, за честь почли бы... Вот только десять лет, необходимых для получения статуса полноценного мага — пусть даже самой низшей ступени — слишком большой срок, если проводишь его вдали от любимой.

— К ней посватался — один. Из знатного рода. И семья — не против. Уже полгода ходит. Она воспользовалась праздником, что бы лично сообщить.

— И вы поругались?

— Я не хотел! Но она увидела моего каменного червя — и обиделась. Приличные гномы, мол, так не поступают. Ну, слово, за слово — поцапались, и она ушла. Даже не попрощалась.

— Может, потому, что плакала? От обиды и злости?

Лони вскинул голову — и опять ссутулился.

— Может быть. Но это ничего е меняет — плакать можно и на прощанье.

— В чём-то ты прав. Я тебе ничем не смогу помочь. Разве что математика...

Дэн встал, решительно отобрал у оторопевшего Лони кружку, нацедил себе пива, и, с удовольствием выпив кружку, принялся обувать скинутые кроссовки, явно намереваясь от-правиться в обратный путь.

— Постой... При чём тут математика?

— Просто у тебя на почве нервного стресса мозги немного заклинило. Твой соперник — он порядочный гном, не так ли? И ухаживать будет лет десять, не меньше, верно? А когда ты диплом получаешь?

— Через год должен получить статус старшего ученика, ещё через три могу попытаться составить дипломную работу... Лони медленно и неуверенно улыбнулся.

— Значит, через четыре года у твоей Реаны появится второй ухажёр. И ни кто-нибудь, а дипломированный маг! К тому же — давний поклонник! И кому, по твоему, отдадут руку своей дочери родители Реаны?

— Блин! Как я сразу не подумал! Ещё не всё потеряно!

Дэн кивнул:

— У нас говорят: За свою любовь нужно бороться! Ну что, ещё по одной?

Лони молча кивнул, и, набрав полную кружку пива, с поклоном поднёс оторопевшему Дэну. Как младший — старшему. Или как ученик — учителю.

Но ещё долго Лони оставался хмурым и сосредоточенным — пока в очередной раз живой характер непоседливого гнома не взял своё...