— Да, этот выбор Дэн сделал сам. Но все равно ты должен его навещать почаще, Бент. Заодно поможешь Графу преподать ему магию битвы. Старику уже трудно скакать с ме-чом, хотя жезл — его слабость.

— Само собой. Через часок и двину. Хотел бы я знать, что с ним будет через час...

Глава 2 Начало новой жизни

Мир, в который попал Дэн, и отдалённо не напоминал Землю. Лгать самому себе было бесполезно. Шагнув сквозь заросли ежевики в дымное марево, он попал куда-то, а впро-чем, важнее было то, что пройдя сквозь дымку идущего кругами зеркала, он исчез с Зем-ли. Это было жутко захватывающее зрелище, ничего подобного он ранее никогда не испы-тывал. Интересно — необычно, красиво, наверное, но еще и страшно. Даже очень. И было от чего.

Вокруг него чуть заметно дрожали странные растения — длинные изогнутые листья, растущие кустом, от корня, в сердцевине красные, а по краям — нежно розовые, с чуть за-метным пушком почти прозрачных ворсинок. Каждый лист изогнут не так, как его земные сородичи, в каждом была своя индивидуальность — и красота. И ещё: они дрожали, слегка сотрясались от только заметного им ветерка и волны лёгких спазмов пробегали по ним — от вершин к корням и обратно. Мир вокруг него был — живым. И — он жил своей огромной, наполненной, настоящей жизнью, которую никак нельзя было принять за галлюцинацию.

— Да. Они живы и они приветствуют нас! Сообщение о нашем приходе уже послано смотрителям и вскоре здесь будет твой попечитель.

Граф стоял за дымным маревом и контуры его искажались пробегающими по нему волнами. Идти следом за Дэном он явно не собирался.

— Но я здесь ничего не знаю. Разве вы не пойдёте за мной? Ведь мой учитель — Вы?

— Я в этом мире так же как, впрочем, и ты — слон в посудной лавке. Это мир растений и для занятий боевой магией он слишком нежен. С твоей стороны сейчас требуется толь-ко одно — поменьше двигаться. Каждым своим движением ты обрываешь чью-то жизнь.

Дэн глянул вниз. Листья, на которых он стоял, побледнели и поникли, их ворсинки уже не трепетали, а безжизненно висели по краям листьев.

— Но что тогда я здесь делаю?

Граф одобрительно кивнул и ответил:

— Ты задаёшь правильные вопросы и хорошо держишься. Задавай таких вопросов мне побольше и скоро станешь полноправным учеником. Но только мне, — нечего перед дру-гими щеголять своим невежеством. А теперь слушай внимательно, у нас мало времени. Во-первых, здесь тебе не нужно делать ничего. Помни о жизнях у тебя под ногами. Во-вторых, говорить ни с кем тоже не нужно. Здесь ты проведешь неделю и смотри во все гла-за. Хорошенько отдохни — возможно, такого отдыха тебе в твоей жизни больше не пред-ставится. Тем временем местные учёные приведут твоё тело в порядок — вылечат и слегка модифицируют.

— Но я здоров ! И не хочу, чтобы меня модифицировали! — Дэн опять испугался.

— Не бойся в этом мире ничего. Тут никто не причинит тебе вреда. Твоё здоровье не-важноё и хотя биологически ты рассчитан лет на триста, но из-за несовершенства ва-шего мира не дотянешь и до ста. Зато после лечения Таирмянами и их последних модифи-каций, не затрагивающих ни психики, ни внешнего вида, ты будешь жить более трёхсот лет, а может и значительно больше, если сможешь, конечно.

Дымка мигнула и исчезла, скрыв его непонятного учителя с его подробными, но загадочными объяснениями и теперь вокруг него были одни только листья — большие и маленькие, узкие и широкие, прямые и причудливо изогнутые, вполне доброжелательные, но всё равно чужие.

Дэну стало неуютно, и тут он уловил взгляд незнакомых глаз.

Существо было таким же, как и листья вокруг — бледное с нежно-розовой кожей, белесыми и редкими волосами, и пронзительным взглядом огненно-красных глаз. Отда-лённо оно напоминало человека и было тем не менее чужим, но разумным. Поколебавшись Дэн молча поклонился ему — должно же оно было понять самое обычное приветствие?

Розовый человек, слегка кивнул и направил на него короткую трубку, причудливо изогнутую, с таким же белым пушком на конце. Дэн почувствовал, как ноги его отрывают-ся от земли, а тело стало лёгким, почти невесомым и чужим. Нельзя было пошевелить даже пальцем! Он напрягся, пытаясь разорвать невидимые узы, но эти узы лишь еще крепче сжались, а существо с видимым усилием произнесло:

— Волноваться не надо.

И, по всей видимости, сочтя разговор оконченным, повернулось и зашагало по тро-пинке куда-то вглубь кустов. Дэн, как воздушный шарик на невидимой, но вполне осязае-мой верёвке, последовал за ним. Он был один, в этом незнакомом мире, не имея возмож-ности даже двигаться. Но тут он понял, что страх ушёл так же внезапно, как и появился, ос-тавив место лишь огромному изумлению и даже не тому, что он вот так легко встречается с самыми разными существами, а тому, что розовый абориген говорил с ним не ртом, а но-сом! 'Как же они общаются между собой, они это делают не так как мы.' — Подумал Дэн и предпочёл на будущее не задавать этого, вдруг возникшего вопроса. Зрелище говорящих аборигенов было мало эстетичным.

После того, как он успокоился, странное ощущение охватило Дэна. Он вдруг почув-ствовал свою полную чужеродность, непричастность к этому миру. Он был здесь лишним, ненужным. Никто не хотел здесь причинить ему вреда, но никто и не нуждался в нем. Ты-сячи нитей незримо привязывали его к родному миру, в других мирах они всё равно бы чувствовались — десятки, если не сотни мелочей: брошенный взгляд случайной пичуги, за-пах пробежавшего зверька, следы животных этого мира и многое, многое другое. Этот же мир не принял его. Находясь в нем, он был как капля масла на воде — вместе, но не одним целым.

Всё это Дэн ощущал, влекомый проводником между странными, незнакомыми ему кус-тами. Весь окружающий мир, каждая травинка — были к нему равнодушны. Новое, странное ощущение возникло в нем. Что-то разгоралось внутри него, какой-то тёплый комочек тепла — в ответ на равнодушную холодность окружающего мира. Дэн, уже привыкший к парению, совсем уже собрался заняться самоанализом, но тут все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел цель путешествия.

На небольшой поляне обычные растения расступались, давая место чему-то неиз-вестному. Из земли, покрытой неизменной травой, рос толстый, мясистый стебель, начисто лишённый листьев и скрученный в виде спирали, он служил опорой огромному стручку, выросшему из него. Гигантский стручок был похож на зелёный кокон, ждущий свою ба-бочку, и тут Дэн понял, кому предназначался этот кокон. Он задёргался в бесплодном уси-лии, но в следующий момент порхнул в сердцевину непонятного растения и листья над ним медленно сомкнулись. Воздух наполнился ароматом пыльцы, пьянящим ароматом, чем-то напоминающим лето и жаркое солнце, аромат свежей травы под этим солнцем. Дэн вдох-нул — и отключился.

Что это было? Сознание возвращалось медленно и неохотно, рывками. В начале — воздух. Чистый, с ароматом недавно прошедшего дождя, смывающий из лёгких запах не-давней пыльцы, а затем — трава под ним, обычная, ничем не примечательная и оттого вдвойне приятная молодая нежная травка, которую так приятно увидеть весной после сне-га, увидеть, потрогать и поваляться на ней, не задумываясь при этом и не боясь, что обры-ваешь чью-то жизнь! И лишь, окончательно, придя в себя, он вдруг почувствовал пронзи-тельный взгляд знакомых тёмных глаз.

— Очухался?

Граф стоял неподалёку и насмешливо улыбался.

— Спорим, что ты понятия не имеешь, где ты и что с тобой происходит! ...

— Не совсем так, — уже с уверенностью ответил Дэн. Он постарался не замечать ехид-ного выражения глаз его нового учителя. Поднявшись с некоторым трудом и, прислонив-шись к какому-то небольшому деревцу, он, оглядевшись продолжил:

— Вряд ли вы что-нибудь знаете о людях, Учитель...

— Зови меня Граф.

— В нашем мире это не имя, а титул, к тому же замшелый. Но если хотите, я буду... — Дэн не закончил, Граф перебил его:

— Что значит: 'в нашем мире'?

Дэн почувствовал гордость за свой мир. Впервые с того момента, как познакомился с этими странными существами.

— Мы, хоть и не обладаем вашей силой, но с понятиями параллельных миров знакомы. Насколько я могу судить, это другой мир — третий, в котором я побывал, если считать мир странных растений, куда вы меня забросили. Впрочем, о нём я так ничего и не узнал...

— А тебе это было и не нужно. Этот мир не входит в сообщество миров МИРТа, он сам по себе. Когда он был открыт, было решено не мешать его самостоятельному развитию, ввиду его уникальности. Мы иногда сотрудничаем, но не заключаем никаких договоров и не посещаем его.

— Ничего не понято. Но что же я там делал?

— Я понимаю, у тебя в голове сумбур, но разъяснения подождут, пока ты не получишь основных знаний о мирах МИРТа, иначе ты заговоришь меня до смерти, но так ничего и не поймёшь. А что касается твоего пребывания в мире растений — просто они знают об устрой-стве, функциональности и возможной перестройке живых организмов гораздо больше нас — и мы иногда просим их помочь.

У Дэна внезапно закружилась голова.

— Меня что... Перестроили?

— Ты быстро схватываешь. Но зачем так пугаться? Просто когда встал вопрос о твоём за-числении в университет прикладной магии было много споров. И одним из самых весомых аргументов твоих противников была бессмысленность обучения кого — либо магии с твоим сроком жизни. И мы пошли по пути наименьшего сопротивления. Таирмяне исправили этот недостаток, поправив твое здоровье и добавив в твои генетические цепи кое-что из своего растительного мира, они...

— Я теперь что — растение?

— Дэн! Хватит пугаться. Никто не желает тебе вреда, по крайней мере, пока. Растением ты стать не можешь, просто температура твоего тела немного понизилась, движения стали чуть замедленными, зато реакция — гораздо более быстрой. В целом всё очень удачно, вот только — посмотри на свои глаза...

Граф шагнул к протекающему неподалёку ручейку, провел над водой руками и поверх-ность воды сгладилась, образовав природное зеркало. Дэн шагнул к нему, замирая от стра-ха, но увидел своё обычноё лицо. Все изменения, как и говорил Граф, были внутри. Вот только зрачки... Они стали зелёными. Это было бы ещё ничего — глаза Дэна и раньше со-держали изрядную примесь зелёного цвета пополам с коричневым. Но теперь они были ярко изумрудного цвета!

Дэн опустился на траву.

— Мы сами не ожидали такого. — Тон Графа был явно виноватый, — Таирмяне уверяют, что со временем это пройдёт.

— А если нет?

— Тогда тебе нужно поскорее становиться магом и самому изменить цвет своих глаз. Хватит распускать сопли по поводу твоей внешности, пора поговорить о серьёзных вещах! — Голос Графа загремел, он нахохлил перья, но очень быстро успокоился и стал рыться в невесть откуда взявшейся сумке.

— Давай перекусим и займёмся твоим образованием — к вечеру нам нужно быть в уни-верситете, а ты ещё даже не знаешь, что это такое.

Из еды у Графа оказались лишь лепёшки — небольшие, но очень вкусные. Пахнущие ка-кими-то незнакомыми травами, они прекрасно восстанавливали силы. Двух лепёшек хва-тило, что бы ощущение сытой неги охватило Дэна. Он блаженно откинулся на мягкую травку, чувствуя, что мир не так уж и плох — и приготовился к первому уроку. В следующее мгновенье он извернулся и прыгнул влево, а на том месте, где он отдыхал, разбился не-весть откуда взявшийся огненный шар. Хотя почему невесть откуда — вон его брат-близнец, потрескивает искрами на руке у Графа, а вид у последнего донельзя недовольный.

— Если ты так представляешь себе занятия магией — сытое ничегонеделание под рокот голоса преподавателя, то я сейчас же верну тебя в твой мир! А если ты готов заниматься серьезно, то первый урок будет таким же, как и у коммандос в твоём мире:

— Никогда не расслабляйся! Мир магии далеко не так прост, как написано в ваших сказ-ках. Нет ни волшебных палочек, ни книг с заклинаниями. Нельзя пробормотать пару слов и получить из ничего — что-то. Магия — это возможность работать с энергиями мира. Ты ведь знаешь, что такое энергия?

Дэн, до этого сидевший с несколько ошарашенным видом, приободрился и почувство-вал прилив гордости: — Мы прекрасно разбираемся в некоторых видах энергии: электриче-ство, например — одна из основ нишей цивилизации. Мы освоили...

— А кальмар освоил ракетный двигатель! Освоили они! Нашли несколько законов дви-жения мировых энергий и успешно гробят с их помощью свой мир! И ещё этим гордятся! Да ваши потомки, если таковым вообще суждено быть, будут проклинать вас и ваше бе-зумное использование энергий мира! — Граф опять сорвался на крик. Как успел заметить Дэн, он вообще легко выходил из себя — вспыхивал, как порох, искрил, размахивал руками, и так же легко успокаивался. Вот и сейчас — перья, секунду назад встопорщенные, уже ле-жат на голове и плечах царственным плащом, а на лице — выражение лёгкого смущение: '— Ну, вспылил,... бывает.'

— Вам будет очень трудно... Вы не можете почувствовать энергию мира, её силу, её воз-можности. И хотя в вашем мозгу протекают процессы, сходные с процессами вашей Зем-ли... Ты знаешь, почему вымерли динозавры?

Дэн опять был ошарашен. Динозавры? При чём тут динозавры?

— Ну... по-моему, гигантский метеорит вызвал резкое похолодание, приведшее к....

— Ты ещё ледниковый период вспомни. Похолодание! В Африке — тоже похолодание? На экваторе — минус? Да, в принципе — это возможно, но после катастрофы таких масштабов природе пришлось бы начинать всё сначала!!! Метеорит — был, не спорю, гигантский. И ес-ли бы он врезался в Землю. Вряд ли бы на ней могла бы сохраниться жизнь -в принципе!.. Во всяком случае, мы бы с тобой не разговаривали. Всё было несколько иначе...

Когда-то на земле была магия. Или, чтобы тебе было понятно, энергия, по своим частот-ным характеристикам сходная с процессами человеческого мозга и с процессами планетар-ного равновесия. И способная входить с ними в резонанс одновременно. Или, если попро-ще, мысль могла воздействовать на внешний мир — не всегда и не всякая мысль. Эмоция — всякая. И чем мощнее эмоция, тем сильнее воздействие. А у кого наиболее сильные эмо-ции? У животного! И на что они направлены? Больше пищи, сильнее и больше тело, крепче лапы, больше зубы — и росли, пока не вымахали вчетверо против нормального размера. Мир, созданный эмоциями без разума — гигантомания. Гигантская трава для травоядных, гигантские травоядные для хищников и т.д. Они росли так долго, что без помощи магии были обречены. Она служила им всем: опорой для могучих тел, источником пропитания и наслаждения. То, что вы называете шестым чувством, было развито у них чрезвычайно: они могли считывать эмоции друг друга, предсказывали землетрясение за неделю. Практи-чески, они не зависели от случайных бедствий. Шестым чувством зная, что надвигается опасность, они всегда могли от неё уйти. Жизнь была похожа на праздник. Праздник жизни без капли разума... Но однажды чувство опасности взвыло сразу у всех. На всей планете. Все животные, мало-мальски способные к магии, потеряли покой. Они собирались боль-шими толпами, потерянно выли, не понимая, куда бежать? Опасность была повсюду. Ги-гантский метеорит, надвигавшийся на Землю, не оставлял шанса никому — жизнь на земле должна была умереть. Но... что делает крыса, загнанная в угол? Она сражается! Метеорит, подлетая к земле, был остановлен. Обладай животные разумом, всё было бы не так страш-но. Просто немного отклонить траекторию, и трагедии можно было избежать. Этим, в кон-це концов, всё и закончилось, но.... Были задействованы силы планетарного масштаба. Ма-гия пыталась уничтожить метеорит, хотя он был сам с небольшую планету. Сложно пред-ставить, что там происходило! Горела земля, плавились горы, целые континенты обраща-лись в прах. Всё это очень печально. Силами одной планеты невозможно уничтожить дру-гую — погибнут обе. То, что метеорит прошел мимо — загадка, которую невозможно решить до сих пор. Возможно, сказалось влияние травоядных, мечтающих, чтобы большой зверь их не заметил... А возможно влияние из вне. Во всяком случае, метеорит содрал часть ат-мосферы, вызвав похолодание и усугубив и без того плачевное состояние животных — обес-силенные поединком, замёрзшие, они лишились самого главного, что было в их жизни — магии. Энергетика Земли, обескровленная столь необычным поединком, была полностью истощена. Кое-что, конечно, восстановилось, но магия.... Самое тонкое и сложное из энер-гетических полей — она утеряна навсегда. Жалкие её крохи поднятые в верхние слои атмо-сферы, уже не способны оказывать сколько-нибудь заметного влияния на жизнь на Земле. И животные земли, лишённые привычных условий жизни, вымерли — все, кроме тех кого катастрофа коснулась лишь краем, кроме лишённых магических способностей. Эти виды внезапно оказались главенствующими на полной пищи планете — и стали развиваться.