Бросок! Удар! Выстрел! Пистолет летит в угол, человек в другой, и только тут я ощущаю, как ноют кости обеих крыльев. Особенно левый маховой палец — железный пистолет-то, зараза...
— Зачем?
— Питер?! — учёный таращится на меня, не спеша подниматься с пола.
— Я не Питер, я Рома, — ляпаю я. И откуда что берётся?
Между тем мистер Алан Грин переворачивается, вставая на четвереньки, неуклюже поднимается, держась за стенку. Фляжка бренди без всякой закуски, понятное дело... И приложил я его ощутимо.
— О! — пациент тычет палец в дырку, проделанную в гипсокартонной переборке, разделяющей соседние кабинеты. Заглядывает в неё одним глазом. — Темно... ик... я никого не убил?
— По счастью, нет.
— Питер... я так и не поехал домой... А, вы ведь не Питер? Вы Ро-ма... Вы мне сломали жизнь, вы и мисс Энн... она умерла тогда... и я хочу тоже...
Ослепительная оранжевая вспышка, и Аина шлёпается на пол. Вскакивает, потирая зад, и тут я обнаруживаю, что розового платья с блёстками на ней нет. Равно как и любого иного костюма, кроме выданного природой.
— Я полагала, вы много умнее, Алан, — моя напарница смотрит гневно. — Я разочарована. А если бы он не успел?! — кивок на меня.
— Вы обнажены, Энн... — учёный таращится на Аину. — Предупреждаю, все попытки обвинить меня в педофилии...
"А ну-ка взяли его! К умывальнику" — командует мне Аина.
Да, всё-таки хорошо, что ангелы не могут себе позволить слабосильность — двум детишкам никогда не справиться бы со взрослым мужчиной. Преодолев вялое и беспорядочное сопротивление Алана, мы приводим его в чувство простейшим способом, холодной водой из крана, пущенной на голову.
— И всё же я не совершал над вами никаких развратных действий... Мой адвокат... — бормочет мистер Грин. Не удержавшись, я фыркаю. Что значит американский гражданин — прежде всего заботится об юридической безопасности...
"Как там насчёт избиения в сортире, Рома?"
Несмотря на изрядную остроту ситуации, я еле сдерживаю смех. Да уж... Сценка, конечно, значительно отличается от классической — умывальник вместо сортира, опять же пистолет... Но избиения избежать таки не удалось.
— Спасибо, достаточно, — вполне трезвым голосом говорит пациент.
— Ну вот и хорошо, — Аина и я отпускаем его. Алан трясёт головой, летят брызги. На рубашке мокрые пятна. — Вам нужно домой, Алан.
— Прошу прощения... Вы следили за мной?
— Конечно. Или вы полагаете, что легенды об ангелах-хранителях возникли на пустом месте?
— Вот как... — человек утирает голову всё тем же полотенцем, извлечённым из-под стола. — И так у каждого?
— Нет, Алан, — чуть улыбается моя напарница. — Это невозможно. Мы следим только за ключевыми фигурами в ключевые моменты истории. Эти моменты и фигуры вычисляются.
— Значит, я ключевая фигура истории?
— Конечно, — без тени смеха подтверждает Аина. — Сегодня вы чуть было не совершили две ошибки. И вторая, кстати, ненамного меньше первой. Вы могли лишить Землю крупного открытия.
— Какого? — таращится учёный.
— А вот этого я вам сказать не могу, потому что и сама не уверена. Это главным образом зависит от вас, мистер Алан. Я могу надеяться, что вы не будете больше заниматься подобной ерундой? — кивок в сторону пулевого отверстия. — Я бы хотела спокойно поспать...
— Клянусь, мисс Энн, — похоже, пациент уже вполне адекватен. — Увижу ли я вас ещё раз? И вас, мистер... эээ... Ро-ма? — спохватывается он, но я ощущаю, больше для виду. Его мысли занимает Аина.
"Ну вот у тебя и поклонник"
"Рома, ты балбес"
— Ничего не могу обещать, — вздыхает Аина. — Завтра я буду далеко. За сотни световых лет по вашему счёту. Так что вызов ангела-хранителя при помощи пистолета не повторяйте, я вас очень прошу.
Она улыбается мягко, очень мягко. Какая всё-таки светлая у неё улыбка... когда захочет.
— Выше голову, Алан. Это сейчас вам кажется, что жизнь кончена. На самом деле закончился лишь эпизод. Да и... Чёрт возьми, если бы не эта ваша неудавшаяся работа, ну разве вы смогли бы увидеть живых ангелов собственными глазами? Многие ли из ваших знакомых могут этим похвастать?
Учёный медленно кивает, не сводя глаз с Аины. Он уже почти совсем протрезвел.
— Вы абсолютно правы... Энн.
...
— Уффф!
Аина с размаху валится на пол, покрытый пушистым ковром.
— Слушай, а ты чего голая явилась? — я тоже валюсь рядом. — Время было, я же...
— Ха, я бы тут запуталась впопыхах в этих тряпочках-верёвочках до утра. Пришлось бросить.
— Ты могла организовать ему обширный инфаркт.
— Прокол, Рома, прокол, — смеётся Аина. — Не всё тебе одному быть балбесом... Спасибо тебе.
Её глаза излучают мягкий свет.
"Сегодня ты спас не только этого человека. В какой-то мере ты спас и меня. И Кьо, кстати, и даже себя самого. Ты очень славный парень, Рома. Вот тебе!"
Аина вдруг накрывает меня крылом, обнимает руками и крепко целует. Чтобы наша Аина и вот так... Проще у меня на прародине получить три звезды героя, честное слово.
— Я позову своего адвоката, миссис, — говорю я по-английски. — И всё-всё-всё расскажу жене.
Мы хохочем заливисто и долго. Нервы, они и у ангелов не железные, и разрядка сейчас нам просто необходима.
"Но насчёт крупного открытия ты его крупно поддела"
"Психология, Рома, элементарная психология. Он теперь будет уверен, что то самое открытие впереди. А раз уверен, то так оно и получится"
Мы лежим как на пляже, бок о бок, на расстоянии в фут, не больше. Наши хозяева уже разошлись по делам, чисто по-американски предоставили гостей самим себе. Собственно, Кьо и Лоа скоро начнут готовить телепорт для нашего возвращения домой. Внезапно мне приходит в голову мысль.
— Слушай, Аина, если я и впрямь достоин правительственной награды... Как полагаешь, в накопителях у Кьо ещё осталось достаточно энергии?
Она понимает с полуслова.
"Не удастся, Рома. Тот мальчик сейчас в школе, судя по времени. Уэф с Мауной в Москве, кстати, и отвлекать их крайне нежелательно. А твой дед Иваныч загружается провизией в Бологом, потому как слишком часто и много закупать в Осташкове нежелательно, конспирация. Никак не светит тебе личная встреча"
— Тогда какого чёрта мы тут торчим?! — я перехожу на русский. — Меня ждут жена и дочура!
— Переход запланирован через полчаса, — в глазах Аины смех. — Дотерпишь?
— С трудом!
Глава 10
Внутренний голос
— Ага, родственнички, не ждали!
Федя-Фью врывается в помещение ураганом, так что сетка на входе едва успевает опуститься. Я автоматически принимаю боевую стойку, выставив полуразвёрнутое крыло чуть вперёд.
— Вольно! — смеётся Федя. — Здоровые рефлексы — половина успеха в жизни. Здорово, Рома, привет, сестрёнка.
— Привет, Федюня! — говорю я по-русски, осознав, что нападение не состоялось.
— Привет, братик, — Ирочка подходит вплотную, целует брата. — Слушай, мне кажется или ты потолстел?
— Он потолстел, Иолла, — смеётся Лоа, складывая крылья на краю входного проёма. После прилёта Ирочкиного братца её посадка кажется совершенно бесшумной. — Представляешь, он не прошёл на медкомиссии динамическую пробу. Скоро он вообще не сможет взлетать!
— Нет худа без добра! — во весь рот улыбается Фью. — Мне дали двадцатидневный отпуск для поправки здоровья. Ну и Лоа заодно, как я без неё столько дней проживу-то? Лечение и прогулки, плюс восстановительная воздушная гимнастика. Учись, Рома, и делай выводы — если ты будешь как следует питаться и много и упорно лениться, тебе тоже дадут внеочередной отпуск, причём вместе с женой!
— А? — я начинаю усиленно соображать. — Слушай, как просто... Уж что-что, а лениться я умею!
— Однако вы прилетели не за этим, — утвердительно говорит Ирочка, и я сам улавливаю...
— Разумеется, — согласно кивает головой Федя. — Мы приглашаем вас всех на праздник. Никакая причина не может служить оправданием неявки.
"Первый полёт, Рома. У нашего Уэфа Первый полёт"
— Надо же... — Ирочка становится серьёзной. — Вот уже и Первый полёт... Как летит время!
У меня в памяти послушно всплывает: тараща невинные голубые глазёнки, крохотный ангелок тянет в рот мой палец, благо большой и глупый дядя не подозревает, насколько острыми бывают у маленьких ангелочков зубки... Действительно, как летит время!
— А где ваша Мауна? — спрашивает Лоа.
— Гуляет с прадедушкой, — смеётся Ирочка. — Выклянчил Летящий поперёк на пару часов. Если вслушаетесь, он сейчас ей про свиров рассказывает. А позавчера с ней занималась ваша Кеа, знакомила со своими лесными тайнами...
Действительно, наша дочура не испытывает недостатка во внимании взрослых, няни и воспитатели просто роятся вокруг малышки. Да, таков уж побочный эффект ангельского долголетия — на каждого маленького ребёнка приходится множество взрослых. У людей в этом случае непременно выросло бы донельзя избалованное, капризное и эгоистичное чадо, ни для чего в жизни не пригодное, и совсем не зря у ангелов "царицей наук" является педагогика...
Между тем "домовой" уже споро расставил стол со всем необходимым, и Ирочка поправляет на нём корзинку с фруктами.
— Садитесь, ребята. Чай и всё к нему!
— Это разговор! — Федя не заставляет себя просить дважды. — А яйца где?
— А не вредно? — смеётся Ирочка. — Излишек веса...
— Всё сгорит в санатории! — безапелляционно заявляет Фью. — Давай-давай, не жадничай!
— Да нету... — теперь я смущён. — Не заказывали...
Действительно, в отличие от фруктов-орехов яйца в Раю обычно продукт покупной.
— Нищета! — шурин искренне возмущён. — Ладно, на первый раз прощаю...
"Родители когда прибывают?" — Ирочка не обращает внимания на провокацию.
"За день до. И ещё день побудут"
"Это замечательно"
Я прикидываю — да, трое здешних суток. Или одни земные.
— Ну что, муж мой, — Ирочка оборачивает свой взгляд к мне. — У тебя есть время изготовить маленькому Уэфу классный подарок.
— Сделаем! — бодро заверяю я, а перед внутренним взором встаёт розовый кот с крыльями и в золотых очках.
"Я не имела в виду розового кота с крыльями" — её глаза смеются. — "Как насчёт напрячь фантазию?"
"Да ладно, ладно. Сделаю зелёного кота, не проблема..."
Все хохочут, улавливая мои мыслеобразы. Между тем Нечаянная радость, до сих пор благовоспитанно державшаяся поодаль от нашего стола, теряет терпение. Приём пищи без её участия — как можно допустить!
— Кыш, зверюха! — Федя пытается согнать со своей головы летучую соню. — Родственники, вы её распустили!
И в этот момент внутренняя стена распахивается, впуская маленький метеор.
— Дядя-тётя привет! Я вас услышала, и прапрадед принёс меня домой!
— О! — округляет глаза Ирочка. — Так-таки и принёс? Как древесную дыню?
— Ну что ты, мама! — дочура искренне возмущена столь нелепым предположением. — Я уже большая, а прапрадед старый! Ему меня ни за что не поднять!
— Верно, Мауна, не поднять, — смеясь, Летящий поперёк входит в комнату. — Здравствуйте все! Рассказываю я ей про свиров, слушает, интересуется, глазёнки блестят... Вдруг напряглась и говорит: "Прадед, свиры, это хорошо, а родня лучше!"
Все хохочут.
— Я правда по вас соскучилась, родные мои, — без тени смеха говорит дочь.
И сразу смех стих.
— Спасибо, Мауна, — так же негромко, серьёзно отвечает Лоа, и глаза её блестят.
"Вот так, Рома. Родня лучше" — и я даже не успеваю уловить, чья это мысль.
Может, моя?
...
— М-м... Рома...
Моя жена плотнее прижимается ко мне, чмокая во сне. Спит, умаялась. Спи, моя любимая, спи... А меня сон не берёт.
Маленький импровизированный вечер удался на славу. Гости разлетелись уже затемно, чрезвычайно довольные. Ещё более довольной осталась наша дочура. И даже Нечаянная радость не выказала ни малейшего неудовольствия — обилие гостей всегда приносит с собой усиленный ужин, что уже само по себе искупает некоторые неудобства от наличия в доме большой и шумной компании.
"...Я правда по вас соскучилась, родные мои"
А вот Истинно Разумные лишены этого, с их точки зрения, неприятного переживания. Нет родных — и не по кому скучать. Нет любви — и нет переживаний...
Тихо, как тихо в доме. Все спят. И мне надо спать, завтра на службу... Нет, мне надо СПАТЬ.
Ирочка спит на моём плече, дышит легко и ровно. Но я уже знаю — когда цветные пятна раскроют мне очередную тайну, она проснётся.
А вот и они, те самые размытые цветные пятна. Привет, ребята, я давно вас жду. Я знаю, вы слушаетесь только Грезящих, а Спящему показываете то, что сами считаете нужным... Но я прошу вас, я очень прошу — покажите сегодня то, что нужно мне. А не как в прошлый раз.
Взрыв! Огромная голубая чаша до горизонта...
Взрыв! Круглится бок планеты...
Взрыв! Ласково греет светило...
Взрыв! И мириады звёзд светят мне в лицо...
...
Массивный шар планеты надвигается неумолимо, как судьба, но я легко смещаюсь в сторону... нет, не так — смещаю своё "поле внимания". И по тому, как легко и уверенно я его смещаю, я понимаю — на сей раз цветные пятна снизошли к моей просьбе. Это не какой-то архивный файл, а "приведенно-настоящее время"... за подробностями не ко мне, это к специалистам по телепортации — они-то знают, как оно приводится к Единому, время миров, отстоящих на сотни и тысячи световых лет. Мне важно, что это Оплот Истинного Разума, притом не древний, а сегодняшний.
У-ух! Я ныряю в атмосферу не хуже транспортного кокона. Ага, а вот и Столица. Самое что ни на есть средоточие истинного разума во всей Вселенной... по представлениям ползающих подо мной букашек. Что же, поищем среди истинно разумных просто разумных. Тех, у кого так или иначе сохранились остатки души... Эй, ребята, вы уж не останавливайтесь на полпути, взялись делать добро, так доведите до ума...
Цветные пятна не возражают. Они сегодня добры и щедры сверх меры.
Яркая вспышка!
...
Порядок!
Я в последний раз прожал пальцами пластиковую соединительную муфту, проверил крепление шланга и нажал кнопку "пуск" на коробке автомат-контроллера. Жидкость в круглом баке тут же вспенилась, густо пошла пузырьками, как доброе земное пиво...
Я потряс головой. Какое "пи-во"? Откуда вообще это звукосочетание? Его же и выговорить нормальным языком невозможно! Это от жары... Нет, эта жара когда-нибудь меня точно убьёт... Надо скорее заканчивать обход.
Я шёл вдоль узкого прохода между металлическими опорами, на которых были укреплены автомат-контроллеры, управляющие работой всех систем пищевых синтезаторов. Сами баки, расположенные в шахматном порядке, нависали над головой — баки всегда ставят так, чтобы полностью уловить солнечные лучи, проходящие сквозь крышу теплицы. К вечеру биомасса в баках здорово вырастет, и весь прирост на закате скачают, превратив затем во вкусную кашу... или не очень вкусную, это кому как повезёт.
Я усмехнулся про себя. Разумеется, синтетические вкусовые добавки стоят совсем недорого. Но это вовсе не повод сыпать их всем подряд. Уровень жизни определяется ценностью данного индивида для общества. От каждого по способности, каждому по труду, и это справедливо. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь двенадцатизначный питался так же, как восьмизначный. Ха, а то и Носящий имя! Правда, поговаривают, что Носящие имя едят не только кашу, но это, разумеется, всё болтовня — разве бывает какая-то другая еда? Все едят кашу, вплоть до самого Великого и Мудрого Повелителя Вселенной...
