Твердая Надежда. Книга 2: Академия для куклы

— А я не только серьёзно, но и обдуманно. Хотел, чтобы это было сюрпризом.

Надя осторожно касается пальчиком губ.

— Это был замечательный сюрприз. Тогда я тоже хочу тебе кое-что сказать.

— И что же?

— Так... Я на неделе была в клинике.

— Что-то случилось?

— Профилактический осмотр. Меня обследовали и немножко подремонтировали. Я теперь — как новенькая.

— Ты и была не старенькой.

— Дима пообещал, что у меня... Что меня сделают лучше.

— Куда же ещё лучше?

— Это будет сюрприз.

— Надь, ты заинтриговала. Теперь я тебя точно никому не отдам.

— Дааа... — шелестит Надя, подставляя губки для поцелуя.

* * *

Первое занятие на стадионе после зимы. Дорожки стадиона просохли, но в спортивной форме пока холодновато. Даже стоя в строю, приходится шевелиться — чтобы не мёрзнуть. В голове крутится дурацкая старая шутка одного приятеля: "Терпи, Вальтер — Маузером будешь". Позавидовал Шайбе — его наверняка греет его вес. А смотреть на старосту не хочется совсем. Особенно — на её красивые ножки. Надя вышла на стадион в вязанной шапочке, зато в шортах с голыми ногами — и стоит во главе строя, как ни в чём ни бывало. Подумал было, что это от привычки девчонок ходить в юбках — но её подружке явно холодно. Нина ёжится в простеньком спортивном костюмчике. Кажется — из девчонок только Венерке с Лизаветой хорошо. У обеих дорогие адаптивные костюмы, которые не дают замёрзнуть.

— Замерзли, пацаны? — усмехается тренер. — Сейчас согреетесь. Надя, давай.

Над стадионом, негромко жужжа, зависает дрон. Надя выходит на дорожку перед группой и объявляет:

— Сегодня забег — гонка преследования. Преследовать будете меня.

— Кто догонит — того поцелуешь? — предполагает один из группы.

— Кто догонит — тот Феррари, — поправляет другой голос. Несколько хохотнули.

— Бежать будем долго, чтобы вы согрелись. Экономьте силы. На старт.

Она выходит впереди стартовой линии, на которой тут же столпились все остальные. Когда она, стоя спиной к группе, чуть наклоняется вперёд... Глянул на стоящих рядом парней — разве что слюна не капает. Подумал, что сам со стороны такой же. Кажется — впереди нет ничего, кроме её попки, обтянутой шортиками. А потом это недостижимое счастье начинает удаляться. Неожиданно. Рванул следом. Вокруг топот и пыхтение. Как во время реконструкции, когда строй выходит на позицию — только тут никто не идёт в ногу. Топот. Пыхтение. Попка. Не сбивать дыхание. Жужжание дрона. Кто-то пытается приблизиться, но Надя, не оглядываясь, увеличивает скорость. Всем приходится бежать быстрее. Не сбивать дыхание. Видимо — поняв бесполезность рывка, а может — выдохшись, торопливый замедляется и возвращается в толпу. Надя тоже замедляется, сокращая отрыв. На ней старенькие кроссовки и забавные белые носочки в желтую полоску. Голые ноги работают, как шатуны паровой машины. Быстро и как-то неотвратимо. Время остановилось. Мир исчез. Есть только дорожка, пыхтение и недостижимая староста. Группа начинает отставать. Двое уже отстали на круг. И Надя обходит их стороной. Она ни разу за всё время не оглянулась. Бежит легко, будто только что начала. Всегда лучшая. Во всём. С бегущего чуть впереди Шайбы уже льёт ручьем. Невозможно. Она невозможна. Это призрак. Дух. Мираж. Притронуться к миражу. Рванул вперёд — как будто в отчаянии. Рядом несётся Мигель. Она не выдержит против двоих. Ноги мелькают, как на стометровке. Она не приближается и не удаляется. Это мираж. Призрак невозможной победы.

— Финиш!

Голос тренера будто выдёргивает назад в реальность. Так не уставал даже после перетаскивания реконструкторского лагеря и пушек. Ноги заплетаются. Надя советует:

— Не останавливайся, походи. Успокой дыхание.

Она спокойно стоит и ей на подставленную ладонь садится небольшой дрон. Она нежно гладит его по белой спинке и отпускает. Будто совсем не устала. Будто не бежала. Невозможная. Немыслимая.

— Эй, Вальтер, не лежи на земле! Курок отморозишь!

* * *

— Курсант Курова...

— Отставить. Надя, садитесь.

Села в машину и вопросительно поглядела на майора. Он ввёл адрес и поинтересовался:

— Справляешься? Не слишком тебя грузим?

— Пока справляюсь, — ответила осторожно.

— Умница. Догадываешься — куда едем?

— Пока нет.

— А адрес не заметила?

Уже стала привыкать к подобным каверзам. На поиск в навигаторе уходят считанные секунды.

— Автошкола?

— У тебя ведь нет водительских прав?

— Нет — конечно. Только адрес вводить умею.

— А в автомобилях что-нибудь понимаешь?

— Умею их мыть. На мойке работала.

— Хорошее дело, — улыбается майор.

Прямая дорога уходит вверх по эстакаде, а машина сворачивает по кольцу налево. В промзону. До постройки эстакады это кольцо держало рекорд в стране по количеству аварий. Это подсказывает программа дополненной реальности, которую поставила недавно. Программа сильно кушает мегабайты, зато подсказывает много полезного. А иногда — просто интересного. Повернула голову вправо. С новой программой телефон сразу отображает адрес каждого дома и расположенные в нём организации. Подумала, что полицейскому это может быть полезно. Наконец — появляется надпись "Автошкола". Прошла за майором в здание.

— Здорово, Валёк, — приветствует декана широкий седоватый мужчина в потёртом джинсовом костюме. — Она?

— Она, — с гордостью в голосе подтверждает майор. Становится ясно, что начальники о чём-то договорились заранее. Зачем-то сделала лёгкий реверанс и, опустив глаза, представилась:

— Курсант Курова Надежда.

— Ой-й... Можешь называть меня дядей Гришей. Пошли.

Через несколько минут спустились в гараж. Программа показывает марку каждого автомобиля, модель и годы выпуска. Дядя Гриша ведёт в дальний угол просторного гаража и в конце концов подводит к старому и порядком поржавевшему автомобилю. Хлопнув ладонью по капоту, он поясняет.

— В общем так, барышня. Что ты тут видишь?

Восприняла это как вопрос — и затараторила, привычно читая с телефона:

— УАЗ Патриот. В этом кузове выпускался с четырнадцатого по двадцать второй год. Предпоследняя из моделей марки без автопилота. Конструкция рамная, подвеска зависимая...

— Стой, стой, — запротестовал дядя Гриша. — Это всё я сам знаю. Я тебе больше скажу — это самый старый пепелац в этом гараже.

— Мы подумали — и решили предложить тебе в нём разобраться, — продолжает за него майор.

— Зачем? На таких ведь уже никто давно не ездит.

Майор подходит ближе и понижает голос.

— Видишь ли... Обычно у нас есть курс выживания. Но ты — не совсем...

— Не совсем живая? — закончила за него мысль.

— Да. Долго думали... В общем — будет лучше, если у тебя будут какие-никакие навыки ремонта техники. Кто знает — что тебе в жизни пригодится? Торопить не буду. Разберись как следует — он довольно простой и всё на виду. Детали большие.

Дядя Гриша тоже подходит ближе и поясняет дальше:

— С электрикой разберись. Его и не списывали в утиль только затем, чтобы на простом примере конструкцию показывать.

Обошла вокруг, продолжая читать про эту машину. Совсем не похож на новые уазики, которые иногда заезжали на мойку. Когда-то водители уважали его за проходимость. Потрогала круглую трубу подножки под дверью. А потом не утерпела — ухватилась за подножку и повисла на ней, разглядывая низ автомобиля. Потому что вдруг поняла: почти так же были устроены автомобили, на которых ездили ещё в любимых двадцатых прошлого столетия.

— А покататься на нём можно будет?

— Если сама починишь, — усмехается дядя Гриша. — хоть вообще забирай.

* * *

Глава 13.

Вошла на общую кухню, поставила корзинку на столик. Столиков — по числу комнат на этаже. На каждом своя мойка и маленькая электрическая плита. У входа на кухню — несколько стиральных машинок-автоматов, а в уголке пристроилась пара духовок. Говорят — на этаже у парней они почти не работают. У одного из столиков колдует соседка по этажу — Даша из параллельной группы.

— Привет, Дашуль.

— Привет, Нинок. Твоя соседка вообще что-ли не готовит?

Достала из корзинки маленькую кастрюльку, а из неё вытряхнула на доску морковку и яблоко.

— Вообще. Готовыми питается.

— Ну и зря. Нельзя постольку заниматься, что даже готовить некогда. Про неё и так уже ходят легенды.

— И что говорят?

— Да что угодно. Даже говорят, что она — не человек вовсе.

— А кто же? Не робот ведь?

— Инопланетянка.

Стряхнула нарезанную морковку в большую чашку и принялась за яблоко.

— Глупости какие. Просто она любит читать всё подряд.

— Ага. А Светик с четвёртого курса говорила, что она с десятком здоровых парней одна справляется. Голыми руками.

— Ага. Агентство Одна Баба Сказала сообщает. Не может такого быть.

— А ты сама за ней ничего не замечала?

— Замечала. У неё недавно внучок родился. Стёпик.

— Че... Чего? Какой внучок? Ей же лет двадцать, не больше.

— Ну... Она была ранена на фронте и перестала стареть.

— На каком фронте, Нин? Ты чего несёшь?

Дашка — известная сплетница, поэтому ужасно хочется её разыграть. Уселась на столик и принялась уплетать любимый салатик ложкой, держа чашку в руке.

— Она была офицером, а когда стали часть сокращать — она с кем-то поругалась из командиров, и её разжаловали в рядовые. Ну она обиделась — и пошла в полицию учиться. А так-то она старше, чем мы с тобой вместе. Только ей не говори, что я тебе проболталась. Обидится ещё.

— А ты откуда знаешь?

— Ну... Она обычно не пьёт, а на двадцать третье расслабилась. Вот и проговорилась. Я только не расслышала фамилию генерала, который её разжаловал. Она уже еле языком ворочала. Кроме мата я уже ничего толком не разбирала. Только это... Никому не говори. Секрет.

* * *

Будильник сработал рано утром. Как на учёбу. Голова ещё не отошла от вечерней тренировки по рукопашному бою — поэтому встала с постели, как после падения — прыжком. Нина даже подскочила на своей кровати.

— Надь, ты чего?

— Спи, рано ещё.

Из сумочки выглядывают моток сварочной проволоки и пачка электродов. Дядя Гриша обещал научить пользоваться сварочным, поэтому подготовилась как следует. Это было его условие — все расходники добывать самой. Быстро оделась в простое гражданское, хлопнула стаканчик питания, схватила пакет со спецовкой. Не терпится поскорее встретиться с дядюшкой Патриком, как успела прозвать старенький уазик. Сбежала вниз по лестнице.

— Куда в такую рань? — интересуется Эльвира — соседка по этажу.

— Дела.

— А к Стёпику?

Встала, как вкопанная. Да — не раз уже ходила к Диме. Поскольку пластиковое тело никаких бактерий не содержит — Галя спокойно доверяет поняньчить малыша уже с первого месяца. Но когда и кому, кроме Нины, говорила о маленьком — так и не припомнила. Поэтому просто пожала плечом.

— Не сегодня.

— А что же так?

— У него вообще-то родители есть.

До остановки добежала лёгким бегом и запрыгнула в готовящийся отъезжать автобус. Всё было рассчитано по секундам.

* * *

— Электросварка — это дело сложное. Тут практика нужна. И рука твёрдая. У тебя руки как — не дрожат? — начинает свою лекцию дядя Гриша.

— Нет.

— Хорошее дело. Тогда значится так...

Он долго и подробно объясняет — как цеплять заземление, как правильно держать держак. Отнеслась к этому серьёзно — как к лекции, хотя всю неделю изучала справочник сварщика и разные учебные видео. Но начать уже не терпится. Поэтому кивком опустила на лицо сварочный щиток, прислонила одну железку к другой, ткнула электродом. За сразу же потемневшим автоматическим светофильтром вспыхнуло маленькое солнышко сварочной дуги. Дядя Гриша смотрит тоже сквозь щиток. Потом хватает ещё горячие железки и пытается разломить.

— Где варить училась? Заводская?

— Нигде. На кухне борщ варила.

— Вот чёртова кукла... — удивляется дядя Гриша. — Ну ка — перестраивай на проволоку.

Не то от удивления, не то для проверки — он забыл даже объяснить, как это делать. Но дополненная реальность уже услужливо подсказывает инструкцию к сварочному аппарату. Описано всё просто и понятно, так что управилась с настройками быстро. Подсунула пузатую горелку полуавтомата, открыла подачу газа и снова повела шов — уже с другой стороны тех же железок.

— Етитская сила... — крутит дядя Гриша железки в руках. Ну ка — зачищай.

Скинула огромные и неудобные сварочные перчатки, надела другие — поменьше. Машинка со смешным названием "болгарка" поднимает целый фейерверк ярких искр, оставляя блестящий след на металле.

— Да ну тебя к свиням собаческим! Делай всё сама, хитрюга! — возмущённо бросает перчатки дядя Гриша. — Не буду я тебе помогать!

Так и осталась сидеть на корточках, разинув рот.

* * *

К вечеру от попыток запомнить — что как называется и где теперь валяется — в голове полная каша. К счастью — догадалась записывать весь процесс разборки на видео. Молодой чернявый парень со смешным именем Фрунзик сидит на том, что когда-то было водительским сиденьем и с лёгким акцентом комментирует процесс разборки.

— Вах! Чэмпионат по срыванию балтов продолжается. Вах! Какой замэчательный был болт. Ему тэпэр полный болт.

Швырнула в его сторону пустой баллончик из под смазки.

— Лучше бы помог.

— Нэмагу. Дада Грыша запрэшает. Сказал — пока мотор нэ заработает — нэ помогат.

Села на другое сиденье и окинула взглядом образовавшуюся вокруг гору деталей. Самой не верится, что столько наворотила за день. Краем глаза заметила самого дядю Гришу, с безразличным видом стоящего, прислонившись к раскрытой воротине. В конце концов он отделяется от ворот, подходит ближе и приседает напротив.

— Устала?

— Угу.

— Не корячься зря с прикипевшими болтами. Если болт обычный — просто срезай.

— А если нет?

— Можно гайку сваркой нагреть. Только чтобы на резьбу не капнуло — трубочкой прикрывай.

— А что же раньше молчали? Я уже две шпильки сломала. Как их теперь выкручивать?

— Ну извини, психанул. Подберём что-нибудь. — он понижает голос и совсем тихо спрашивает:

— Так всё таки — ты живая или механическая?

— Дядь Гриш, и то — и другое.

— Ладно, иди — отдыхай. В следующий раз поможем тебе кузов с рамы сдёрнуть.

* * *

Потёрла кулачком глаза, села на стуле боком и поглядела на соседку. Она притащилась откуда-то и тут же села за шитьё. Раньше чаще всего видела Надю отдыхающей, а теперь кажется — она не отдыхает вовсе.

— Надь, ты не поломаешься?

Она поднимает глаза от лежащего на коленях шитья и смотрит непонимающе.

— Я говорю — ты не поломаешься? Говорят — даже машинам надо отдыхать. А ты сама говоришь, что живая.

Надя пожимает плечами и продолжает шить. Когда снова оглянулась на неё через несколько минут, поняла, что не зря беспокоилась. Надя всё так же сидит на кровати, прислонившись спиной к стене. На её коленях лежит шитьё, голова опущена. Но рука с иголкой замерла, едва воткнув иглу в ткань. Подошла ближе. Своё зарядное Надя сразу прилепила к боку и теперь на чёрном блочке светится желтый огонёк зарядки. Поглядев на памятник излишнему трудолюбию — вздохнула глубоко, зевнула. И погасила свет.