В конце концов пришлось поменяться с ней местами, чтобы хоть немного загородить от назойливого соседа. Едва удержался, чтобы что-нибудь ему не высказать.

— А Вы тоже не пьёте? — начал допытываться сосед. Пришлось ответить:

— У меня спортивный режим. Извините.

Тут провозгласили очередное "горько!". Поднял высокий изящный стакан и отпил немного. Просто газированный сок. Но не это главное. Главное... Когда распорядитель дал слово — поднялись вместе с Надей.

— Димочка, — волнуясь, говорит Надя в микрофон, — я обязана тебе стольким, что... Я не могла прийти с маленьким подарком. Поэтому я вручаю его вам с Галей. Я надеюсь — что он вам понравится. И подойдёт.

— Дима, огромное спасибо тебе за Надю. Я твой должник, — добавил в микрофон, когда Надя отбежала за огромным свёртком.

— Надя, ну ты даёшь! — удивился Дима. А Галя пискнула и зааплодировала. Видимо — догадалась, что в свёртке.

Веселье продолжалось, пошли конкурсы для гостей. Выкатили торт, от которого пришлось съесть за двоих — за себя и Надю. Когда позвали всех незамужних — собралась большая толпа. Кажется, в основном — из Галиных подруг. Галя метнула букет через голову. И тут увидел настоящий вратарский прыжок в исполнении Нади. Она не дала другим девчатам ни единого шанса, поймав букет почти под потолком. И вернулась с ним к столику, глупо моргая.

— Серёж, я опять забылась.

— Совет вам, да любовь, непьющие, — хохотнул сосед по столику. Надя наклонилась поближе и шепнула на ухо:

— Серёжа, можно — я хотя бы помечтаю?

Кивнул и чмокнул её в губы.

— Можно.

* * *

Глава 2

Первое сентября. Даже в школе не волновалась в этот день так, как теперь. Файлы всех учебников на первый год обучения уже загрузила в телефон, так что они всегда даже не под рукой — а уже в голове. Будто бы уже выучила наизусть. Но всё равно придётся выучить. Парадную форму нагладила, прицепила погоны курсанта. Первые погоны. Когда купила их — первым делом отправила фото маме. Едва не спалилась — сначала сфотографировала их, держа обеими руками. Но вовремя догадалась переснять.

К зданию института пришли с соседкой по комнате одними из первых — когда вахтёр ещё только открывал двери.

— Доброе утро, шнурки! — весело поприветствовал он, впуская. Удивилась и переспросила:

— Почему это — шнурки?

— А только абитура так рано притаскивается. Потом будете являться, как все — в последнюю секунду. Я вашу братию знаю.

— А вот и нет! Я всегда рано вставала! И тут буду так же! — возмущается Нина. Кажется, что от возмущения даже её рыжая коса напряглась. Но вахтёр явно не собирается спорить об очевидных для него вещах, ограничиваясь смешком. Нина, гордо вскинув голову, широким шагом пролетает мимо него по указателям, ведущим в актовый зал. Прошла за ней, придерживая висящую на плече новенькую сумку. Двери зала ещё закрыты и перед дверьми начинает понемногу скапливаться зевающая толпа.

* * *

— Венерочка, солнышко, я тебя прошу — будь благоразумной.

— Мама, я уже взрослая!

— Была бы взрослая — не провалила бы экзамен, — сердито отрезает папа. Хотя на нём гражданская одежда, но спорить с папой-полковником трудно. Набранного балла хватило только на то, чтобы поступить на самое непопулярное отделение — охрану общественного порядка. Проклиная всё на свете, и прежде всего — сложную программу и папину упёртость, проснувшуюся в ненужный момент, потащилась ко входу. Ну и что из того, что папа тоже оканчивал это отделение? На нём ведь учатся сплошные неудачники. Сам рассказывал — какие все вокруг были идиоты...

Размышляя в таком стиле и поглядывая на указатели, добрела до актового зала, когда толпа уже почти вся втянулась в двери. Похвалила себя за то, что не душилась в толпе и вошла следом. Все места, кажущиеся лучшими, уже заняты. Нашла ряд с кодом своей группы и устроилась на крайнем месте у прохода. Уткнулась взглядом в спину сидящего впереди и широко зевнула.

* * *

— Господа абитуриенты. Поздравляю вас с тем, что с сегодняшнего дня вы приступаете...

Посмотрела на сидящую рядом соседку по комнате. Надя застыла, будто статуя, и вообще не шевелится. Кажется — даже не дышит, так внимательно слушает. Хотя ректор говорит банальные вещи, решила тоже не отвлекаться, а сразу настраиваться на серьёзный лад. Наверно — что-то похожее говорят все ректоры в первый день занятий. Хочется поскорее дослушать эти общие слова и начать учиться. Учиться настоящему искусству сотрудника полиции. Чтобы стать настоящей миссис Холмс, а не какой-нибудь мадам Лестрейд.

* * *

На середине длинной речи едва не заснула. Была бы нормальной — точно начала бы зевать. Но к счастью — этот рефлекс при отсутствии нормальных лёгких не срабатывает, поэтому удалось не спалиться. Хотя рядом некоторые зевали очень заразительно. Но ректор закончил говорить вступление до того, как кто-нибудь успел задремать под его увещевания. И говорил-то он всё правильно, но видать — у старого офицера вся эта речь уже обтрепалась на языке и потеряла тот блеск, которым должна была производить впечатление на новичков. Любопытно — все заметили, когда он перешел от вступления к важным вопросам, связанным к учёбой? К счастью — сама догадалась вовремя включить запись. Но наконец прозвучало:

— Господа абитуриенты. Ещё раз желаю всем вам успешной учёбы. Надеюсь снова встретиться с вами в этом зале на вручении дипломов. А теперь прошу всех встать и разойтись по учебным аудиториям.

Встала — будто не просидела целый час. Другие, поднявшись, разминают ноги, поводят плечами. Кто-то встряхивается — как будто только что проснулся. Начался первый учебный день первого учебного года.

* * *

Беда не приходит одна. Как только вошла в аудиторию — увидела её. Смазливая рожа с курносым носом-пипкой, черные волосы, стриженые "на четыре угла". Расселась в первом ряду и лапки сложила — будто сфинкс. Даже сидящее рядом с ней рыжее чучело не кажется таким противным. Чтобы быть подальше от этого памятника на могиле всех надежд, поднялась наверх и устроилась на свободное место в предпоследнем ряду. Тоскливо огляделась. Помимо уже замеченных в первом ряду двух выдр, обнаружила не так уж много особ своего пола. Во первых — две кудряшки во втором ряду. Чёрненькая и блондинка. О чём-то болтают между собой. Ещё одна блондинка в третьем нервно заплетает длинную косу. Почти перед носом шатенка с сиреневым ободком зачем-то роется в сумке. Не удержалась, чтобы её не спросить:

— Что потеряла?

— А?!

От вопроса она подскакивает на месте так, что решила больше её не трогать. Шатенка наклоняется и принимается подбирать под столом то, что рассыпала с перепугу. Вылезла она — когда в аудиторию уже приковылял профессор. Усевшись за стол, он оглядел студентов сквозь очки, раскрыл журнал, пошевелил губами и поинтересовался:

— Курова Надежда здесь?

— Я! — вскочила курносая корова. Узнав её фамилию, не удержалась от смешка.

— Интересно, интересно, — отметил профессор. — Надежда, пожалуйста — озвучьте ка мне... Ну скажем... Дату начала советско-финской войны.

— Ой... Сейчас... — задумалась корова. Через пару секунд она выдала:

— Которой из четырёх?

— Третья.

— Первое ноября одна тысяча девятьсот тридцать девятого.

— Интересно, интересно, — повторил профессор. — А в какие годы существовала прусская губерния?

— А она... Ой — правда... Хи-хи... В одна тысяча семьсот пятьдесят восьмом году Пруссия, включая город Берлин, завоёвана русской армией и вошла с состав Российской империи. В одна тысяча семьсот шестьдесят втором по трактату Петра третьего возвращена Фридриху второму.

— Во даёт... — пробормотал тощий сосед по ряду.

— Исчерпывающе. Садитесь. А Вы... Девушка в пятом ряду, пожалуйста — назовитесь.

Не думала, что он услышал то, что сорвалось с языка. Пришлось встать.

— Венера Маркина.

— Запомните, Венерочка. Зубрёжка — одна из основ Вашей будущей специальности. Так что рекомендую и Вам тренировать память. Садитесь. Это очень удачно, господа, что Ваша одногруппница носит имя древнеримской богини. Потому как сегодня мы с вами поговорим об истоках Римского права и о том, почему оно до сих пор играет важное значение в мировом праве.

* * *

Хотя за год, прошедший после клиники, и привыкла помногу читать — но после первого часа лекции поняла, что почти ничего не поняла. Поэтому прикрыла глаза и принялась пересматривать сделанную на лекции видеозапись. Но надолго углубиться не дали. Кто-то тронул за рукав блузки. Пришлось открыть глаза и обнаружить перед собой пока совершенно незнакомого тощего одногруппника.

— Привет. Я Игорь. Бум знакомы. Ты историей увлекаешься?

— Не так, чтобы сильно. Я больше в истории попадаю.

— О — а книжки про попаданцев любишь?

— А кто это такие? А — понятно. Которые попадают в другой мир или другое время. Понятно. А разве такое бывает?

— Ну в книжках бывает.

— Не знаю, не читала. Мне хватает моих собственных попадосов.

— А по истории ты что читаешь?

— Учебники. Я читала, когда поступать готовилась. А потом оно не пригодилось.

— История — для лохов, — изрекает сидящий рядом плотный парень, стриженый под ёжика.

— Ну будешь ты знать, когда какой-то там царь правил. А подойдут двое в переулке — и чем тебе оно пригодится?

Он сразу показался неприятным и не утерпела, чтобы не ответить:

— А чем тебе поможет, что ты этого не знаешь? Особенно — если хоть один из них будет с ножом.

— Ну против ножа я приёмы знаю.

— А ты проверял? Они работают?

— Да точно работают. Я в зале отрабатывал.

— Не смеши мою батарейку. Я тоже в зале отрабатывала.

Подтянула рукав и продемонстрировала след от ножа на левой руке.

— Вот — как они работают в тёмном переулке. И это просто была шпана. Сопляк, с которым я разобралась за пару ударов. А конкретный чувак тебя на ленточки бы порезал, пока ты бы ему свой отработанный приём показывал.

Сосед критически осмотрел неудачно заклеенный разрез, похожий на шрам, и хмыкнул.

— Чего ждать от девчонки.

— Я тебе потом покажу. В спортзале.

Он опустил глаза и посмотрел куда-то в район юбки.

— А я бы глянул.

— Слышь, шайба, гляделки не поломай, — бросила ему, отворачиваясь. Про себя отметила, что с соседом по ряду уже не повезло.

* * *

Прозвище Шайба прилипло к Надиному соседу с первого раза. И видно было, что он на это прозвище обиделся. Но волноваться за соседку пришлось недолго — уже на следующий день группа оказалась на стадионе. Заметила, как Шайба подошел к Наде и украдкой шлёпнул её по попе. А дальше всё произошло в долю секунды. Надя вдруг развернулась, захватила коренастого Шайбу за шею, как-то ткнула его коленом, от чего он перестал сопротивляться — и уложила на газон.

— Ты чо, девка, охренела? — заорал Шайба, вскакивая. От чего он полетел кубарем — понять не успела, зато тренер довольно хлопнул в ладоши. А вот Шайбе это ещё больше не понравилось — и он снова бросился на Надю. Он сумел сбить её с ног, но соседка швырнула его через себя перекатом и тут же прыжком встала на ноги.

— Сучка! — орал Шайба, подбираясь к Наде. Она не стала ждать, когда он сумеет её схватить, сама поймала за руку, рванула на себя, подхватила другой рукой под бок и швырнула его через плечо. Сколько ни смотрела фильмов — но такого приёма в исполнении девушки даже в боевиках видеть не приходилось. Шайба со стоном перекатился на спину. Надя подошла к нему и опустилась на колено. Следом за подбежавшим к ним тренером сбежалась вся группа.

— Не сломано, не бойся, — уже говорила Надя, ощупывая его. — Я с тобой аккуратно игралась.

— Сможешь сам встать? — спросил тренер.

— Я тебе припомню... — выдавил Шайба, поднимаясь.

— Лучше запомни, что с ней связываться опасно, — посоветовал тренер. — Ты к этому не готов. И едва ли когда-нибудь будешь готов.

* * *

С блондинкой Елизаветой быстро нашла много общего. Правда — она оказалась дочкой всего лишь майора, к тому же — девочка-свечка, выше толстозадой коровы. Но на бесптичье и кот-соловей.

— Венерочка, я не знаю — как можно быть с такой внешностью такой неженственной.

— Лизонька, она не женщина. Она бодливая толстозадая корова. Хорошо — бог рог не дал.

— Ну что же хорошего? Они бы ей пошли. Особенно — с такой фамилией.

Дружно хихикнули, обернувшись на сидящего в первом ряду "сфинкса". За Коровой заметила странную привычку. На перемене замереть и будто бы уйти в себя. А рядом сидит рыжее недоразумение и тоже изображает из себя йога-любителя.

* * *

В комнате понемногу темнеет, а соседки всё нет. Заметила за ней график — через день она торопится куда-то сбежать, переодевшись в гражданское. Одевается красиво, как на свидание. Только не красится — она и без этого хорошенькая. И вечером возвращается счастливая. Сделала вывод, что её парень работает через день, а когда у него выходные — они встречаются. На столике соседки ещё в последнюю субботу лета появился небольшой букет из искусственных цветов. Такой же видела на свадьбе двоюродной сестрички. Наверно — Надя поймала его на свадьбе у какой-нибудь подружки. Теперь она бережет этот букет и изредка берёт в руки, чтобы полюбоваться. Тоже понятно — она старше и уже очень хочет замуж. Задумалась — если она очень хочет замуж и есть парень — то почему они не поженятся? Тогда ей не пришлось бы жить в общежитии. Возможно — он пока мало зарабатывает и живёт с родителями. Ей просто некуда будет переехать.

Поглядела на дремлющего на её столе Потеряшку. Уже успела узнать поиском, что эта модель снята с производства пару лет назад, но стоила немалых денег. Возможно — это подарок её родителей. Почему-то никогда не видела у Нади телефона. И пульта управления дроном у неё тоже нет. Это странно. Тогда кто же им управляет? Не может же быть, чтобы у такого дрона был такой совершенный искусственный интеллект. Он иногда ведёт себя, как живой. Это странно. И сама Надя очень странная. Она и сама об этом говорила. Но важнее другое — все эти шрамы на ней, её умопомрачительная боевая подготовка, потрясающее знание истории. Да и на других предметах она уже успела отличиться. Даже профессор выпал в осадок, когда она за пару секунд вычислила кубический корень из шестизначного числа. Но если ей задают такие вопросы... Профессора явно знают о ней что-то особенное. Возможно — Потеряшка на самом деле присматривает за ней. Тогда почему он не улетает за ней, когда она уходит? Значит — он присматривает не за ней, а... Стало неуютно. Видимо — проверяют. А почему тогда он не провожает на занятия? Потому, что там присматривает сама Надя. Выходит — попала в разработку? Может быть — ещё за кем-нибудь из группы следят так же? Но других дронов пока не видела. А в комнату к Наде распределила администрация. Значит — специально. Надя явно очень не простая — и подселили именно к ней. Что это — недоверие или наоборот? Но за всё время учебы в школе ничем плохим себя не проявляла. Значит — идёт дополнительная проверка. Возможно — готовят к чему-то серьёзному. Сильно пожалела, что в школе мало занималась спортом. Одними книжками преступника не поймаешь, а чтобы дойти до уровня Надежды — это уйдут годы. Слезла с кровати и немного поотжималась от стула, стараясь не поглядывать в сторону светящегося глазка Потеряшки. Не стоит показывать, что всё про него поняла. Лучше понаблюдать ещё. А ещё лучше — постараться сблизиться с ней и узнать получше. Она и без того очень интересная, а тем более — если она проверяет. Это особое искусство — наблюдать за тем, кто тайно наблюдает за тобой. Но тайное наблюдение какое-то уж слишком явное. Не может быть — чтобы нельзя было сделать его незаметным. Значит — это явная подстава, вызов к действиям. Но зачем? Неужели нельзя прямо предложить? А вдруг... Нет. Преподаватели знают, кто она — и дают ей возможность себя показать. Но нужно быть осторожной. Нельзя бросаться на вербовку сразу, не убедившись точно — с кем именно она связана.