Осенние страницы

— Здесь ведь не холодно? — с тревогой спросила она, заметив, что двойняшки наполовину лежат на полу.

— Нет, что ты! — удивился Демид, но пожал плечами. — Хотя можно их и вовсе на зверюшек перетащить. Те возражать не будут.

— Откуда ты знаешь?

— Эти игрушки тоже из подпространства, — объяснил шедший за ними Дамир, — но в своей среде являются добычей для более сильных зверюг. Сами они — травоядные, несмотря на страхолюдный вид. Поэтому за своих детишек можешь не беспокоиться.

Колдун-целитель внимательно осмотрел двойняшек и выдал Тане термос с питьём, объяснив, что в нём чай с травами и мёдом. Одноразовые стаканчики взяли со стола Назария, хотя Таня протестовала. Ей объяснили, что старик разрешает брать со стола всё, что им необходимо, — при условии, что наглеть не будут.

— Деми-ид! — протянул Никита. — А можно мне попробовать? Ну, чаёк твой?

— Тебе нельзя! — отрезал колдун-целитель, осторожно разливая золотисто-прозрачный напиток по стаканчикам.

— Ну-у... — обиделся маг воздуха.

— А кому можно? — радостно влез Дамир.

Колдун покосился на него и усмехнулся:

— Тебе-то точно нельзя!

— Что так?

— Никите нельзя, потому как он недавно конфету сожрал, — невозмутимо сказал Демид, — ещё сладкого — будет перебор. Тебе нельзя, потому что ты и так слишком... э... энергичный. Подожжёшь ещё — себя-то.

— Много ты обо мне знаешь... — уязвлённо пробормотал Дамир.

— Много, — уже бесстрастно сказал колдун-целитель. — Но это не моя заслуга. Назарий велел приглядываться к нашей группе. Когда начнём чисто практически работать, мне надо будет знать о вас всё. Поэтому я потиху наблюдаю и запоминаю.

— Не понял — зачем! — помотал головой Дамир.

— Ранят кого-нибудь или укусят — надо знать, как целительствовать, — вместо колдуна ответил Ярослав, следя за тем, как сонные двойняшки пьют чай из рук Тани и Демида, а Ксения держит термос, готовая в любой момент подскочить к колдуну-целителю и добавить горячего напитка в стаканчик.

— Вот именно, — кивнул Демид. — Я знаю, например, что у Никиты предрасположенность к диабету. Что у тебя, Дамир, гиперактивность, а значит, ты и правда легко можешь подпалить себя самого.

— А что у меня? — вполголоса спросил Ярослав.

— А у тебя — блохи! — издевательски бросил Дамир.

Ярослав так спокойно шагнул к нему, что Дамир ничего не заподозрил. А потом — маг теневых переходов резко схватил Дамира за руку, после чего тот пропал. А Ярослав остался на месте — только руки встряхнул. Будто от мусора избавился.

Оцепеневшие от неожиданности студенты уставились на место, где только что стоял Дамир, а потом посмотрели на Ярослава. Первым заговорил Демид:

— И куда ты его?

Ярослав оглянулся на входную дверь и криво ухмыльнулся. Минута, другая, третья... На пятой дверь открылась, и, ругаясь и отжимая одежду и волосы, вошёл абсолютно мокрый Дамир.

— На улице сейчас теней много, — сказал Ярослав так тихо, чтобы услышали только стоявшие рядом с ним студенты. — Я только что посмотрел мобильный. Насколько я понял — на улице "слепой" дождь, то есть вместе с солнцем. Его ещё иногда грибным называют. А значит — на той стороне от музея, перед соседним зданием, есть тени. Мы вчера на практикуме в академии изучали, как переносить человека, не переходя вместе с ним. Вот и случай — попрактиковаться.

— И чего вы всё время грызётесь? — проворчал Демид.

Ответить ему никто не успел — вошёл Назарий.

Таня заметила, что он зорко глянул в сторону Дамира, который будто решил заняться релаксирующей йогой, сидя на стуле так, что, чудилось, вот-вот свалится. И только чуть позже девушка сообразила, что он просто-напросто сушит себя внутренним огнём — или как там у него эта особенность, или умение, называется. Интересно: поэтому ему Назарий не сделал замечания?

К началу следующей пары Дамир был собран и деловит, и Таня здорово опасалась, как бы он не придумал новой каверзы Ярославу в отместку.

В первые минуты пары Назарий подошёл к двойняшкам, которые после питья Демида снова заснули, и некоторое время смотрел на них задумчиво и оценивающе, после чего обернулся к ученикам.

— У нас есть полчаса на практическое занятие. Все — марш в зеркальный зал! Куртки не забудьте! — И, обернувшись к Тане, ответил на вопрос, который она не успела задать: — С детками ничего не будет, не бойся. Пусть спят.

Она ещё подумала, что была бы спокойней, если бы с двойняшками осталась, например, та же Лилушка. Но положилась на слово старика и поспешила следом за остальными, справедливо полагая: быстрей закончится практикум — быстрей она вернётся к своим младшим. Практикума она боялась до чёртиков, памятуя о том, что было позавчера и каково было студентам, до которых добрались твари подпространства.

Но Назарий мучителем не был. Он повторил тот же практикум, чтобы проверить усвоение того урока, в котором ученики поневоле отдали на прокорм тварям свою кровь. На этот раз Никита не метался впустую, а Ярослав и Дамир не использовали вдобавок к знакам личную магию. Все применяли охотничьи знаки чётко и вовремя. А под конец урока Ксения, которая нечаянно очутилась рядом с Таней, прошептала ей со смешком:

— Что ничего новенького не было — надо тебя благодарить! Если б не твои двойняшки, мы бы сейчас ругались и плакали, а тут — Назарий и сам не хочет их оставлять без присмотра надолго! Так что — ура...

Только Таня в ответ хотела было отшептаться-выспросить, почему Ярослав и Дамир постоянно злятся друг на друга, как Назарий велел идти в учебный зал — и заняться вИдением. Тем самым, за которое похвалил Таню в её первый приход. Девушка тут же забыла обо всём и заторопилась к аквариумам. Не потому что хотелось снова проверить зрение, а потому что хотела увериться, что она всё ещё видит тварей подпространства. После вчерашнего она до сих пор опасалась, что не твари исчезли из её жизни, а зрение, которое ей позволяло видеть их, пропало. В зеркальном-то зале ей мог помогать с вИдением Назарий. Но сейчас успокоилась, разглядывая диковинных зверей, то, насупившись, сидящих неподвижно, то бросающихся на стекло, едва она приближалась к ним. Перед одним аквариумом она присела на корточки.

— Страшно? — спросили рядом.

— Да нет, не так чтобы очень, — неопределённо ответила она, не отвлекаясь от аквариума с какой-то сушёной рыбой, которая мало того бегала на каких-то острых когтях прямо из живота (плавники, что ли, так атрофировались?), так ещё и со злости пыхала на весь аквариум коричневато-зелёным дымом убийственно противного оттенка.

— Те твари, которых ты видела, страшней? — не отставал Дамир.

— Мне страшней, когда два человека ни с того ни с сего постоянно делают друг другу пакости, — вырвалось у неё. — Я понимаю тварей — они хотят жрать, а потому нападают на всех. Вы же с Ярославом вроде не голодные.

Он рассмеялся на последнее, хотя она опасалась, что обидится.

— У высокоорганизованных свои причины для столкновения! — высокопарно произнёс он. — И, чтобы это понять, надо больше общаться с ними.

— С обоими, — закончила его предложение Таня.

— Ну, необязательно с обоими, — сморщил нос Дамир. — Можно и с одним мною общаться. Когда ты меня лучше узнаешь...

— Мне интересней узнавать Никиту, — сладким голоском отозвалась Таня. — Он такой лапочка. У него такие волосы! И у него такой интересный дар!

— А у меня что — неинтересный? — опешил маг огня.

— У тебя опасный! — решительно сказала девушка. — А у меня двойняшки!

Он присел рядом на корточки и хмыкнул.

— Только из-за этого? Но двойняшки ведь не всегда с тобой? Можно пообщаться и без них. Когда-нибудь.

Она взглянула на него, чуть искоса пригляделась к Ярославу, который хмуро наблюдал за ними обоими из-за пары других аквариумов. Подумала, как бы так ответить, чтобы Дамир не злился, а почувствовал себя лишь её одногруппником.

— У меня сейчас такой период в жизни, что мне предпочтительней дружба Никиты, — откровенно сказала она, постукивая пальцем по стеклу аквариума, отчего сушёная рыба разевала рот, выпуская бурные клубы дыма, в которых то и дело пропадала. — Он беспроблемный, с ним легко. Поэтому я буду держаться именно его. Но за присланную лекцию спасибо! Она оказалась очень.... Своевременной.

— Пожалуйста, — задумчиво сказал Дамир, глядя на "рыбу", которая уткнулась носом в стекло, пыхтя из последних сил: дым у неё, кажется, закончился.

— Дамир, а ты куришь?

— Что-о? Нет, не курю. Боишься, на твоих младших буду оказывать нехорошее влияние? — усмехнулся он. — Или ты думаешь, раз я маг огня, значит...

— Извини, показалось, — неловко сказала Таня ("Зажигалка не его! Да и вообще... Зачем магу огня зажигалка?") и свернула разговор в деловое русло: — А ты знаешь, что это за рыба?

Подошёл Никита, тоже присел рядом. Странно, но беседа о "рыбе" продолжалась без всяких экстримов, хотя Таня боялась, что Дамир опять что-нибудь учудит и обидит мага воздуха... Но скоро второй час последней пары у Назария закончился. Студенты отчитались перед стариком, кто что видел, потом все поехали в академию, а Таню с двойняшками увезли домой.

Десятая глава

На вопрос озадаченного отчима, где она была с двойняшками, что они с таким жаром рассказывают ему о необыкновенных зверях, Таня рассеянно ответила:

— В детский парк ходили, в зооуголок.

— А это не опасно? Говорят, во время болезни нельзя общаться с животными! Аллергия может развиться!

— Там чисто было, — думая о своём, ответила Таня.

Отчим наконец обратил внимание на её состояние и даже не стал ругаться, что она водила младших куда-то в то время, когда они вообще болеют. Неудивительно: рассказав всё сразу, двойняшки, совершенно счастливые проведённым днём, уже спали. Девушка же сидела на кровати напротив и слишком явно ушла в себя.

Присев рядом, отчим кивнул:

— Ну-ка, рассказывай, что случилось.

— Папа, я глупо себя чувствую, — тихонько фыркнула она, поглядывая на спящих медвежат. — С одной стороны, мне хочется перейти из школы в академию. С другой...

— А что тебя смущает? — спросил отчим. — Ты как-то непривычно недоговариваешь. Выскажи вслух — может, лучше поймёшь ситуацию.

— Ну... Меня смущает... глупость. — Она снова фыркнула, а потом выпалила как на духу: — Я привыкла к свободе! Ну, к тому, что могу как угодно свой день провести. А в академии надо учиться. Там расписание. Ходить надо от и до. В общем-то, так и надо, но... Вот и думаю. Но чувствую себя при этом как-то... очень глупо.

Отчим посидел, помолчал, тоже глядя на спящих детей.

— Взрослая жизнь — это всегда упорядоченность и режим. Во всяком случае — с моей точки зрения. Знаешь, Танюша, я привык к тебе — к самостоятельной личности. И не думаю, что могу предлагать тебе что-то с точки зрения собственной. Мне кажется, ты настолько умная, что сумеешь определиться сама, что именно тебе нужней.

Он поднялся с кровати и, шутливо поцеловав её в макушку и пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.

Таня сидела до тех пор, пока не обнаружила, что её пальцы сжаты в судорожные кулаки. "А это что было сейчас? Ну, папин расклад, что он не обязательно должен вправлять мне мозги — сама разберусь? — угрюмо думала она. — Неужели моя мама нарушила не только чьё-то нежелание, родив меня, но и законы магов и колдунов? Ведь она наверняка что-то сделала с папой! Надавила на него, что считает даже Назарий чуть ли не преступлением! И не только заставила его жениться на Глории, но и натворила что-то такое, из-за чего он не может мне что-то посоветовать или даже приказать! Но он взрослый! Ну, в смысле — взрослей меня! И он глава семьи — что бы там про себя Глория ни думала! Но решение, что делать мне с собственной жизнью, оставляет... мне же. И что мне делать? Хоть разорвись! Я ведь и правда привыкла к свободе..."

После некоторого размышления пришла к выводу, что свобода, когда идут сплошные уступки себе, — это плохо. И решила, что завтра же узнает, как перевестись в академию. Нет, через неделю — вспомнила она о больных двойняшках. Впрочем, узнавать — не сразу переводиться. Узнать можно и завтра, а потом уже перевестись...

Успокоившись на этом, Таня уснула.

... Переход в академию совпал со многими мелкими событиями в жизни, а потому не стал чем-то очень уж трудным и даже важным — в сравнении.

В начале следующей недели Таня, взяв с собой отца, как взрослого (она-то числится школьницей!) члена семьи, сходила в детскую поликлинику, где медвежат быстренько оформили для выхода в детский сад. Таня, глядя на происходящее, подозревала, что двойняшек так быстро отпустили лишь по одной причине: чтобы они не успели вырваться из её и отцовых рук и не разгромили всю поликлинику. Хотя долгую очередь к врачу они сумели выдержать.

Как выяснилось, несмотря на диковинных зверей, на которых так здорово каталось, медвежата соскучились по друзьям-подружкам из садика.

Ещё раз за ними приезжали — за день до выписки, чтобы отвезти в музей изобразительных искусств, и под причитания Лилушки, вновь глубоко потрясённой присутствием крикливой малышни в своей серьёзнейшей вотчине, двойняшки с визгом бежали впереди старшей сестры по уже знакомому маршруту — вниз, в подвал, где их ожидали чудеса в перьях, то бишь в меху и шерсти. Таня не сдержала любопытства и, зайдя в подмузейный зал, спросила-таки у Назария:

— А почему детям нельзя кататься по всему залу? Боитесь — разобьют что-нибудь?

— Вне загона зверьё не выживет, — спокойно ответил Назарий и добавил: — Наш воздух, которым мы дышим, для них смертоносен.

— Но тогда почему дети... там?! — не договорила с перепугу девушка.

Но старик понял её и без лишних слов.

— Я говорю не о кислороде, а о той составляющей воздуха, без которой зверьё не обойдётся, а человек выживет и даже не заметит, что дышит иным воздухам, нежели привычным, — хладнокровно объяснил Назарий.

Таня открыла рот спросить, что это за "составляющая", но тут же закрыла, сообразив: раз довольно словоохотливый старик не хочет сразу говорить о том, значит — нет смысла спрашивать. Хотя очень хотелось.

А вот Назарий что хотел, то и говорил. Следующие же его слова заставили девушку напрячься и немедленно бросить взгляд на своих младших:

— Твои нынешние-то родители — обычные люди. Но, Танюша, запоминай крепко: те из людей, кто общается с подпространственными тварями, часто и сами приобретают способности либо к магии, либо к колдовству.

— Это вы о чём? — от неожиданности прошептала девушка. — О том, что двойняшки могут... — и тут же ахнула, представив последствия: — Да не дай Бог!

Назарий только ухмыльнулся.

Две пары прошли настолько стремительно, что к их концу Таня, перенасыщенная (как она полагала) новыми знаниями и новыми умениями, просто не хотела узнавать что-то еще. Сначала изменилось её положение в учебной группе.

Когда студенты оказались за своими столами, Назарий подошёл к Тане и заставил её встать и повёл в центр зала, где она оказалась перед глазами всех.

— Запоминаем, — резко сказал Назарий. — Татьяна — главный охотник в группе. Что значит — на следующем часе вы идёте следом за ней и слушаете всё, что она ни скажет. Раньше в ваших парах были видящие подпространственных тварей, которые помогали искать тех, кого я выпускал против вас. Теперь вы познакомитесь с тварями, которые будут наиболее искусными в умении прятаться от обычного человеческого зрения. И от магического, если маг не слишком силён и опытен. Этих тварей ваши видящие не увидят. Таня будет учить вас искать их. А теперь, Таня, садись. И записываем небольшую лекцию о тех тварях, которых вы сейчас будете разглядывать. — Он дождался, пока девушка поспешно добежала до своего стола, и начал: — Пишем. Название лекции — "Каменные Пауки".