Детище архангела Азраила

Столь хорошее настроение чуток угасло по прибытии домой. Сын стоял с понурым видом, а баба Луша делала вид, что сердится. Оказывается, малыш побывал в её комнате и случайно нашёл шкатулку со всякими картинками. Не на ларчике, а внутри, на листочках.

— Папка, я правда-правда нечаянно нашёл, а она тяжёлая и на пол упала. И крышка отвалилась, а там всякие люди на бумажках нарисованы.

— Бабуленций, давай поступим мудро, — предложил молодой отец, — провинилось это чудо, не отрицаю, но по попе отстегаем меня. Лады?

— Пап, ну это же я виноват, почему тебя?

— Потому что я виноват в том, что с тобой не говорил о правильном поведении. Залез по уши в дела, как будто они важнее сына.

Бомж практически сразу сообразил, что заигрался в крупный бизнес, позабыв о ребёнке и домочадцах. Так все истинные ценности можно сдуру потерять и их обратно уже не купишь ни за какие деньги. Сразу вспомнилась фраза из поломанного прошлого: "Папа уже никогда нас не увидит детьми!"

— Не буду я никого наказывать, сдурели что ли? — возмутилась бабушка.

— Тогда, если ты такая добрая, покажи нам картинки и расскажи о них. Кто хоть рисовал? — поинтересовался Пётр.

— Ладно, всё равно уже видели.

Дружная семейка тут же расселась, сгрудилась и начался очередной рассказ о "великом прошлом". Картинки рисовала бабуля, по снам, где ей всякое виделось. На одной была молодая женщина, чем-то похожая на покойную маму Петра, в платье какой-то старинной моды. Пышном и со всякими финдибоберами в виде висюлек (или как они там называются).

— Это та герцогиня, которая приплыла со своими людьми и высадилась в Болгаровке.

— А эти дядьки кто? — заинтересовался мелкий.

— Это генерал, а ему даёт письмо один из его полковников. Другие дальше стоят.

Прикольно, но рисунок напоминал фотографию своей композицией. Стоит человек в явно старинной военной форме, с мечом в одной руке и протягивает другую, чтобы взять письмо у курьера (или кто он там?). Этот второй почему-то припал на одно колено. А странность в том, что все "субъекты композиции" смотрят не на друг друга, а на того, кто их рисует. Как на съёмках, когда неопытные люди таращатся в камеру, а не куда положено.

— Стоп, а здесь что?

— Сама не понимаю, приснилось почему-то.

Рисунок напоминал кусок карты с кривоватым побережьем и парой впадающих в море (океан, озеро?) рек. Имелись даже, как положено по жанру, три крестика — один ближе к правой стороне, два других с левой, друг над другом.

Мать вашу! Так это же Белое море и междуречье Двины и Мезени. Слева — два из шести алмазных ломоносовских месторождений, а справа — грибовское. Откуда норманны про них знали? Да ещё и в одиннадцатом веке. И почему не зачистили в своё время? Впрочем, чего гадать, когда инфа всё равно бесполезна — писатель знал назубок, где всё это находится, а его люди уже повскрывали залежи.

— Бабушка, а когда ты всё рисовала? Тебе сразу приснилось или нет? — мелкий уже перешёл из состояния "виноват" в "почемуканье".

— Ой, да по разному было, уже лет двадцать снится то одно, то другое.

Даже бухта с высадкой приснилась — пара старинных кораблей разгружается и люди спускаются на берег. Только генерала не видно, как и полковников, зато важная дама прямо на ближнем плане. Непонятно, кто же главный и где ярл этих норманнов? Впрочем бабуля и сама не знала, где заглавные герои — рисовала то, что приснилось, ничего не добавляя.

Вечер удался на славу и только дед сидел молча, явно думу думал, но не поделился ей...

...Погоня за результатом как-то сама собой притихла и даже свободное время появилось. По крайней мере, то, что могли, устаканили, людей рассортировали и раздали (особенно толковых конкурсантов), призы выдали. Мир восхищался щедростью русских, не поняв, что его тупо ограбили. Это в далёком будущем Запад будет вывозить мозги из России, а здесь и сейчас происходил обратный процесс. Победители и побеждённые в основном устраивались в Питере работать или творить. То бишь, созидать и развивать, коли деньги хорошие платят.

А как ещё инженерами и изобретателями разживаться в промышленных масштабах? Своих-то маловато выпускают для растущей экономики — нет ещё сталинской системы массового высшего и среднеспециального образования. Даже самого Сталина нет — не родился пока кавказский хлопец.

— Ну что, Сергей, в отпуск выйдем или до рождества подождём? — спросил вождь.

— Петя, ну ты что опять задумал? Я же жениться собрался.

— Ничего не задумал, не бойся. Об обычных каникулах спрашиваю. Чего-то устал морально, надоело всё.

В принципе, вся братия утомилась, ибо невозможно жить не приседая в течении полутора лет. Зато и польза выявилась — всё запустили, что планировали. Разве, что двигатели внутреннего сгорания никак в гости не ехали, да миллион рублей ждал своего обладателя в разделе "бездымный порох". Ах да, полевой телефон...

Впрочем Нечаев уехал в Филадельфию, чтобы всемирную выставку посетить и прикупить чужих идей поболе, да подешевше. А если доведётся, то и умников, вместе с их экспонатами, в Россию перетащить. Не жаль бумажки менять на талант, творческий подход, креативность и прочие ценности.

Гладышев и сам бы поехал, но хотелось подбить итоги промежуточного финиша, определиться с новыми приоритетами и спланировать следующие шаги. Опыт предыдущей жизни показал, что, как только заснёшь среди собственных успехов и достижений — тут же сбросят с пъедестала. Противники и конкуренты заводятся, как тараканы — много и грязно. Теперь ошибки следует учесть, пока имеются возможности.

Ни в коем случае не раздувать захват какой-нибудь промышленности или устраивать попытки подгребания под себя рынков сбыта. Всегда найдутся недовольные, которые будут пакостить повсюду, используя все методы. А уж то, что хочешь монополизировать — следует сначала скупить "регионально".

— Вот смотри, Леон. Берём в оборот какую-нибудь губернию, например, Смоленскую. Всех и вся, что составляет внутреннюю инфраструктуру меняем своей, заранее рассчитанной.

— Как это?

— Пример. Там есть крестьяне, деревни, начальство, ими заведующее, их зависимость от городских товаров и прочее. Начинаем по частям скупать земли и начальников из городков. Гуано, стальные двухлемеховые плуги, нормальные лошади, а не клячи, и так далее, всё за наш счёт. А крестьян нанимаем на работу с постоянным жалованьем.

Примеров пока не было, но Пётр чувствовал, что может оказаться прав. Но для этого не нужно помогать народным массам страны, а лишь небольшому региону, зато во всём. Плюс, подкупать всю командную линию, ведущую к царю. За исключением самого государя, конечно, и его свиты. Впрочем, пока непонятно, что делать с теми же конкурентами в том же Смоленске. Скупать на корню или тупо уничтожать? Питерский микрорайон "Старково", как-то сам собой складывался, но это не показатель. Маленькое население, маленькая экономика, мало кому пришлось дать на лапу.

Может лучше всё-таки начать за пределами России, а внутри создать лишь производство всего, что может понадобится. Причём производить товары и услуги лишь для самой "Старк-групп", чтобы не мешать другим промышленникам на рынках сбыта? А что, вроде может пройти, если заручиться моральной поддержкой того же министерства госимуществ. Помочь графу Валуеву в его выпендреже на государственном уровне, заодно прикормить князя Ливена, чтобы заменил со временем самого министра.

Свой министр... в общем, не лишний!

Глава седьмая

...Всё бы хорошо — развивайся и укрепляйся, хоть дома, хоть за границей, но норманнская сущность, приправленная бомжацкой непосредственностью, тянула к неприятностям. Чего, спрашивается, не живётся богато и счастливо? Зачем всё нутро зовёт в поход? Проверки, понимаешь ли, захотелось. Мол, каковы бойцы в отряде, как новое оружие действует. В общем, мускулами попижонить и дурную головушку засунуть в пасть ко льву.

Гладышев решил принять участие в войне против Турции, которую вели Черногория и Сербия. Добровольцем, ясное дело, небольшим подразделением размером с роту. А что, уважаемый подход — приехать на танке, как это сделал Эдмон Дантес когда-то, и передавить всех подросших петухов птичьего двора. Тех, кто в своё время мелкого цыплёнка загнобили, будучи петушками.

Турция-то в кризисе, армия слаба, можно и оттянуться где-нибудь в горах, вооружившись "максимами" и "брагами". Главное, боеприпас прихватить количеством, как для корпуса!

В конце 1876 года начался лёгкий ажиотаж — вождь оружьем затаривался. Только не всё так гладко получалось, ибо фабричонки пока являлись экспериментальными мастерскими, а не мощными производственными линиями. Пришлось осетра урезать до разумного, а заодно и транспортом запастись. Хорошо, что лепший друг Крупп изготовил целый эшелон из двадцати вагонов и парочки улучшенных паровозов, а то на своём горбу своё же добро потащили бы.

Как ни странно, но везёт не только дуракам и пьяницам, а ещё и сумасбродам — подготовка сразу начала выявлять чего в супе не хватает, а что вообще отсутствует. Тяжёлых пулемётов оказалось всего лишь десять и лишь три из них похожи на "максима" из будущего. С маленькими колёсами вообще ни одного — все имели лафеты, как во времена Наполеона. Мало того, весь парк лишь под четырёхлинейный патрон, так как в трёхлинейных пороху маловато для автоматизма. Бездымного-то ещё нет, несмотря на все усилия.

В принципе, отцовский химик Семён Петрович чего-то уже наваял, но боролся с пропорциями.

— Понимаете, Пётр Алексеевич, секрет теперь понятен, — пояснял он безграмотному заказчику, — но лишь в целом. Придётся несколько месяцев соотношения выверять, да под типы патронов и снарядов подгонять.

— Понял, мешать не буду, работайте спокойно. А мы пока обычными боеприпасами обойдёмся.

Шутник, блин! К "обычным" уже отнесли три типа ручных гранат, выверенных и неоднократно проверенных, и снаряды для миномёта. Хорошо, хоть, до ракет ни у кого руки пока не доходили, а то "петенька" шустро весь мир завоевал бы своими крылатыми инновациями.

В конце концов, запал прошёл. Пётр просто расписал на бумаге сколько чего понадобится и отдал записку отцу, чтобы тот занялся вооружением отряда-мечты из того, что уже изобретено и проверено, но следует изготовить...

...Январь порадовал сообщениями с Аляски — процесс пошёл. Правда в тайне не удалось удержать добычу первого золота. Британские власти, в лице своей регистрационной конторы, не только бумажки выдали на найденные участки вдоль Клондайка, но сообщили кому следует по инстанциям. А что делать, коли русские выявили больше десятка ручьёв, впадающих в эту реку, и застолбили там по две сотни участков? Да и образцы золота вполне убедительно выглядели. Даже старатели от казначейства, пусть и по стопам, но тоже хорошие места себе зарезервировали. И занялись добычей презренного металла.

Аляска, она такая, зимой золотом занимаются, а летом лишь ищут. И никуда от природы не денешься, кто будет в тёплое время года в ямах с водой ковыряться? Вечной мерзлоте только дай доступ тепла — сразу сочится во всю ивановскую. Так что сейчас самый урожайный период. Плохо то, что весной-летом начнут первые чечако подъезжать и всюду нос совать.

Готовься Рашен-сити к пришельцам, будешь первую капусту рубить, продавая всё то, что торопыги позабудут с собой привезти. Особенным пунктом станет продовольствие, поэтому всех лосей в окружающих лесах выбивают заблаговременно, а крупы уже запасены, да и с юконской навигацией новые пароходы прибудут...

...К февралю начался разлад в группе Бертло. Знаменитого учёного, пользуясь моментом, избрали в члены Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, а он разошёлся во мнениях с Менделеевым. Дмитрий Иванович просто бросил проект и вернулся к своим пенатам. А Бертло, поняв по редким беседам, что Гладышев имеет какие-то отрывочные бессистемные знания, решил заняться вопросом сам. И тоже махнул ручкой, вернувшись в Париж, причём как-то по-английски, не попрощавшись.

Оставшиеся химики начали искать истину методом научного тыка и умудрились даже взорвать одну из лабораторий. Впрочем, бессовестному норманну это оказалось на руку — свой изобретатель уже был на верном пути.

Зато быстро обрусевающий американец Максим радовал своими подвижками, а порой и случайными телодвижениями.

— Пётр Алексеевич, пулемёт Брагина наконец-то толком заработал. Харлам Степанович его смотрел и подсказал возвратную пружину ослабить и затвор сделать покороче! — радостно докладывал Румянцев, — Не поверите, но через неделю удалось добиться беспрерывной стрельбы. Целую ленту без заклинивания отстреляли.

Русские люди любят переделывать иностранные имена на свой лад, такова уж традиция рабочих отношений. Вот и стал Хайрем Стивен простым и понятным "Харламом Степановичем" в узком кругу, причём не обижался на искажение. У него теперь все мозги вокруг турбин были обмотаны.

— Мистер Гладышев, мне дополнительный цех нужен для мощной паровой турбины. А то вроде всё просчитано, а места для сборки совсем не хватает. Уж очень большая получается.

— Цех построим, нет проблем. Только сразу учитывайте, что вместо угля мазут придётся использовать. Ну и про маленькие тоже не забывайте, пожалуйста. Кстати, как там дела с новыми пулемётами?

— Всё хорошо, если под патрон сорокового калибра. Мои сборщики вручную все детали изготавливают, но вы говорили с линией не спешить, пока новый порох не изобретут.

Действительно, говорил, надеясь что вот-вот коммунизм придёт, а он, вражина, задерживается. Неужели придётся старомодным оружием воевать?

Пётр чувствовал, что в итоге погрязнет в войнах, возможно в разных местах. Следовало обкатать не столько оружие, сколько бойцов. Даже просто их вырастить в достаточном количестве и то проблема. Почти три тысячи разъехались — кто в бурские земли, кто на Дальний Восток, кто вообще в Боливию и Перу. Везде нужны строители, старатели, поселенцы, охранники. И всем требуются стройматериалы, инструмент, еда. Своё-то производство необходимого пока в зачаточном состоянии, приходится у других покупать.

Одно за другое — глядишь и последний свободный алмазный рудник придётся продать. Из той цепочки, что в ломоносовском месторождении. Тут ещё и Ивашкин, подружившийся с Фаберже, сюрприз преподнёс.

— Петя, мы оказывается слишком дёшево наши алмазы оценили!

— Почему, что не учли?

— Так архангельские, оказывается, особую форму имеют с которой отходов в два раза меньше!

Нюансами Фаберже поделился. Чтобы из алмаза сделать бриллиант, нужно большую его часть сколоть, а у беломорских форма особая, их легче обрабатывать и гораздо меньше кристаллического углерода теряется.

И кто в здравом уме и твёрдой памяти купит месторождение за десять миллионов фунтов? Вроде всех сумасшедших уже оделили стекляшками? Разве что Франция обездоленной осталась, а у них тоже много ювелиров от британского беспредела страдают. Пришлось Бергера озадачить на предмет пиар-атаки французского образа мышления, а, попутно, и к князю Ливену напроситься на приём. Глядишь, дойдёт до государя, мол, можем франкам почти что подарок сделать. Пусть потом политически отдариваются, если хотят из английской ювелирной кабалы выбраться.