— Я — более чем уверен, я это вижу. — я чуть повернулся, стараясь совсем расслабить уже слегка «гудящие» ноги, — А тебе внимательнее смотреть надо, ты ж тут местный, как бы! Он ломится вперед без охранения, без контроля местности, не обращая внимания на следы и вообще обстановку. Помнишь, чем ты занимался, когда чуть Акула не сожрали?! А сегодня хоть одного «на фишку» кто-то ставил? То, как он садится на камни или траву на привалах — и вовсе ни в какие ворота не лезет, я бы уже поседел, если б так себя вёл! Не проверяет на наличие живности ни зелень, ни осыпи, в рощи тоже норовит как в оранжерею входить, такое впечатление, что даже на картинки и фотки местных хищников не смотрел… Турист на прогулке, блин! — я не выдержал и сплюнул в сторону. Впрочем, вот эти последние слова заставили задуматься уже обоих, и еще через минуту Валера переспросил:

— Ну и какие будут идеи? Что предлагаешь? И почему с утра молчал?!

Я пожал плечами:

— А ты почему только сейчас занервничал? Ты же знал, куда мы сайгачим?! Ах, не зна-а-ал… Ну так и я того же мнения; утром я на занятия шёл, а не на экстрим с самоубийством напополам! Тем более, что даже сейчас никто ни в чём не уверен… А насчёт предложений — хрен его знает… Если бы я точно знал, что за идеи в той башке, между погонами со звездями, бродят — что-нибудь бы выдумывал; а так — без вариантов вообще. Ему ж даже предъявить сейчас нечего, он командир — мы подчиненные; или что-то иначе стало, скажешь? И пока он не докажет свою полную неадекватность — так и останется всё…

Рыжий всем своим видом выражал скептицизм, а вот Сиротин задумался, в такт своим мыслям постукивая ладонью по кобуре пистолета на бедре. Но больше говорить не стал, а еще через пять минут стало не до того — начался очередной забег «в атаку»…

Обедали мы, как и ожидалось, носимым запасом — не фонтан, откровенно говоря. Конечно, современные ИРП-ы очень далеко ушли от того, что у нас называют сухпаем, а немцы, например, во времена что ПМВ, что ВМВ обозначали понятием «железные». Нынешние рационы вполне обеспечивают не просто питание, но питание полноценное и калорийное, относительно вкусное и почти здоровое (не считая приличной дозы потребляемых вместе с едой консервантов, что бы там не утверждали на упаковках производители), к тому же сбалансированное… или как там принято их описывать. У нас подобных изысков не имелось! Наш сухпай был именно что сухпаем, версией примерно времен этак шестидесятых-семидесятых годов прошлого века. Каждому бойцу полагалась банка тушенки на полкило, две большие, на пару раз хорошо погрызть, пачки галет, банка чего-то типа приснопамятного «Завтрака туриста» (иначе говоря, каша или овощи с мясной подливой) тоже грамм на четыреста, сладкий батончик (не шоколадный — какая-то пастила в коржах с двух сторон) и три упаковки-брикета концентрированных супов-каш, в основном фасолевых или гороховых, опять же с намеком на мясные волокна и жировые вкрапления. Кроме того, в пайки включалось небольшое количество сушеного, хотя вернее сказать — сублимированного мяса, грамм так сто от силы, несколько тонких, высушенных до звона пластин, перед сушкой слегка обвалянных в перце с солью. Это шло как сравнительная замена колбасе или паштету в ИРП-ах, на вкус… ну, я как-то упоминал уже. Разумеется, в комплекте имелись фасовки перца, соли и сахара, и такие же порционные фасовки с растворимым (условно) кофе — этого напитка из расчёта на три приёма пищи. Всё вышеперечисленное производилось уже здесь, в Новом Мире, а потому имело стоимость вполне терпимую, чем, собственно, и определялся выбор продуктов. Предполагалось, что такого пайка бойцу хватит примерно на пару дней, при особой экономии до трёх суток — а на больший срок тащить с собой продукты и я бы посчитал бессмысленной тратой сил, паёк в пару-тройку килограммов как раз нормально… Именно этим мы и пообедали, не без приключений, конечно — Артём ухитрился свой котелок с кашей перевернуть, благо, больше половины успел уже слопать, ну и Шарик наш опять отличился, провозившись дольше всех остальных с разогревом пищи и её употреблением…

А вот то, что после обеда мы опять поскакали «вперед и прямо», меня серьёзно обеспокоило. Начал сбываться наиболее опасный сценарий — видимо, лейту своя кажущаяся крутость ударила в тыкву, и он целенаправленно гнал нас подальше от цивилизации. Примерно часам к пяти ко мне, на очередном привале, присоединились Акула, Сиротин и Кроль, командир первого отделения, «в миру» Володихин Сева, средних пропорций парень, на удивление вообще «средний», во всём — что по росту, что по комплекции, и даже в стрельбе и прочей подготовке абсолютная серединка. Прозвище — пожалуй, единственная индивидуальная черта, но и получил он его всего лишь за любовь к капусте в любом виде…

— Следопыт, я тут с ребятами поговорил — похоже, ты у нас пророк. — начал разговор Валера без лишних реверансов. — Наш летёха, кажись, таки решил устроить нам сурвивалку на всю ночь, по крайней мере, пока что всё прям кричит за это. Предложения какие-нибудь у тебя есть, как нам эту ночь пережить, лучше всего целыми и еще лучше — всем?! — пока Сиротин говорил, оба оставшихся кивали чуть не на каждое его слово. Я зло прищурился:

— А вы что-нибудь сделать попробовали? Хоть подошли к этому… дубоголовому кирпичеломателю и доскокрушителю… с вопросами?! Кто тут ефрейторы, в конце-то концов?!

Акула хмыкнул:

— Каждый. Я дважды, Кроль тоже два раза… реакция нулевая. Мне вообще пообещал погоны почистить от лишних лычек, мол, паникую в учебной обстановке и, следовательно, непригоден к командованию даже в спокойное время, а уж в бою…

Сиротин катнул желваки и буркнул:

— Мне то же самое пообещал… Ничего слышать не хочет, прёт как баран, напролом. Что скажешь, Следопыт?

Задачка… без нормального решения. Под трибунал никто не хочет, что и понятно — дорого это обойдется. Что, в свою очередь, означает, что отодвинуть от командования дорвавшегося до «порулить» летёху нереально (вот и недостаток местного Устава проявился — и, как и положено, обратная сторона достоинств; впрочем, на Старой Земле, при условно дееспособном начальстве, убрать оное от командования не проще ни разу — даже если оно откровенно неадекватное), и до какой-то серьёзной проблемы так всё и останется. Плохо то, что «серьёзная проблема» в этом мире обычно синоним со «смертельной», а нам всем не хочется подохнуть, как и не хочется терять своих, тем более по прихоти слетевшего с нарезки придурка… Ладно, будем играть теми картами, что выпали:

— Как думаете — если радиста попробовать убедить связаться с дежурным офицером, получится?

Акула вздохнул:

— Не, глухо. Этот тип — считай, личная креатура «золушка», без его приказа и чихнуть не захочет, так что при малейшем поводе просто сдаст нас летехе, и все на этом. Еще мысли?

Я посмотрел на часы:

— Так, архаровцы, максимум через часок этот дятел начнет поиск места под стоянку — хотя я бы уже готовил… часа полтора как. Посмотрим, что он предложит, но: если это будет какая-то густая и сочная роща, или глубокий овраг, или, не дай боги, пещера какая в скальных выходах — не вздумайте туда ломиться дуром, и отделения придержите. Как минимум, пока не проверите, что там и как — кто-нибудь в караванах ездил, видели, как бойцы конвоев работают?

Троица переглянулась и двое местных, Акулов и Володихин, отрицательно помотали головами. Сиротин неуверенно кивнул, но потом в голос добавил:

— Ну, я-то ехал в конвое, но особо не приглядывался… да и давненько это было уже. Так что, честно говоря, разве что самое общее представление имею.

— Ясно, ещё лучше... Тогда быстренько уточните, кто такое представление все же имеет, и этих знающих организуйте хоть как-то, чтоб могли худо-бедно друг друга прикрывать и соображали, что делают — некогда учиться. Сделаем временную группу проверки, или разведки, да хоть зачистки если хотите… Да, подбирайте тех, кто соображает и автомат держит в руках крепко, а то в своих дырок наделают еще… Остальных — делите на три части, как хотите, но чтоб были и фланговые, и тыловое охранения, хватит ломиться буром — и так, везло нам немеряно, ни одного хищника не попалось, или сытые все были. Но — к вечеру уже проголодаются наверняка! Вперед у нас и так куча народу пялится, а вот все остальное пространство контролят хуже некуда, слепые зоны. Пока все, больше в голову ничего не приходит…

Комоды переглянулись, Сева нахмурился:

— А если лейт начнет пальцы гнуть?

Ответил, на удивление, Сиротин:

— Да и хрен с ним. Запретить нам осторожничать он не может, не каждому же подчинённому будет отдельно ноги переставлять и голову вручную поворчивать; а стебать будет — так промолчим и проглотим. Как-то жить мне больше хочется, чем в фавор к залетному «шакалу» попасть. Тут дай бог утром нам живыми проснуться, да в полном составе и со всеми частями тела! А его понты я как-нибудь уж переживу…

Действительно, наш Золин поначалу, глядя на ощетинившийся стволами строй, попытался «ускорить движение», но — «итальянскую» забастовку придумали задо-о-олго до нас! Теперь даже команду «ложись!» мы все выполняли медленно и осторожно, внимательно осматривая куда более густую, чем у ЦУП-а, травку, перед умащиванием в нее родимого брюха. Собственно, я так делал с самого начала этого идиотского «забега», а потому давно уже заслужил от лейта презрительное прозвище «тюлень снулый», но особо по этому поводу не парился — много чести. Но когда весь взвод начал демонстрировать то же самое… Короче, летеха довел нас до крупной рощи, и заявил:

— Так, хиляки, вижу, вы уже совсем сдохли! Да и вечер уже, так что на сегодня заканчиваем. Крайний приказ (ох и любят некоторые вояки этакие псевдосуеверия — не говорить слово «последний» по отношению к себе и вообще людям, не бриться перед боем и тому подобное…) — захватить вот эту рощу и устраиваться на ночлег! — и с самодовольной ухмылкой (ну надо ж, доблестный какой — ушатал-таки взвод курсантов, а сам орлом топорщится!.. поползал бы с нами — мы бы и сравнили, какой ты орел…) отвернулся к радисту. Тот как раз что-то пытался ему доложить…

Отделения потянулись было к деревьям, но трое ком-одов быстро навели в стаде порядок, ко мне подошли четверо отобранных для группы разведки бойцов и присели рядом — договорились, что разведку поведу я, как знакомый с дикой местностью как бы не больше, чем все остальные. Мне идти к деревьям и густому кустарнику под ними не хотелось совершенно. Прислушавшись к себе, я понял, что все мои органы и части тела предупреждают об одном — в роще смертельно опасно! Был бы я сам-один — чем угодно клянусь, обошел бы рощу по большой дуге, но игнорить приказ вышестоящего в армии себе дороже…

— Злой — ты решил подремать на травке?! Приказ был отдан! — это летеха свой командный авторитет поднимает, «строить» пытается. Ну-ну, поори немного, авось подустанешь…

Я вытащил из кармана рюкзака бинокль-восьмикратник (единственный взятый с собой в армию, как хороший баланс между качеством и возможностью угробить безвозвратно) и принялся рассматривать растительность в сотне с лишним метров перед собой. «Чуйка» настойчиво твердила о том, что лезть туда — с большой вероятностью означает «сдохнуть», но из-за чего?! Нет, я конечно верю, что у некоторых особо одаренных личностей (не шутка ни разу, скорее зависть!) седалище сигнализирует о неприятностях просто так, по факту наступающих проблем. Но я-то себя знаю и к таким счастливчикам не отношу, ибо не с чего — все мои таланты находятся в плоскости сугубо материальной… Значит, есть что-то, что меня насторожило, не может не быть! Как тогда в рухнувшем самолете: услышал, совсем едва, на грани осознания, шорох чьего-то движения, и потому залег — дожидаться живого шустрика, оказалось, врага ждал. И выждал! А если бы отмахнулся от этого подозрения — то он бы меня дождался... Так что же там такое, в этой драной всеми рогачами Мира роще, не так?! Есть ведь что-то, неприятное такое, отдает душком мерзким, аж мурашки по спине маршем шаг печатают… стоп! Еще раз — неприятное… отдает душком… запах?! Ветерок порывами, слабенький, сейчас вообще стих, но только что был момент, как раз от рощи в нашу сторону? Бинго, оно самое!

— Курсант, в чем дело?! Вы собираетесь выполнять полученный приказ, или будете и дальше с умным видом в бинокль пялиться?! — это наш бесценный команд ур, бравый лейтенант-десантник, горло надрывает. Были бы на Старой Земле — мог бы уже и в ребра двинуть, но тут чревато, сдерживается «золушок». Точно, надо будет ему такую кликуху подвесить, типа производное от «совершенно случайно» вышедшей замуж за пр ынца «вумницы и крысавицы», а главное — племянницы, конкретно так продвинутой тетки-феячки. Уж нафеячила племяшке так нафеячила, не пожалуется!

Чего меня на стеб поперло?! А, это я боюсь так, порядок. Боюсь, чего тут перед собой супермена корчить, но чего именно?! Чем воняет из рощи, да так, что у меня скоро панамка на волосах висеть будет, а «камка» термосом прикинется — поскольку волосы дыбом не только на голове уже, кажется, топорщатся? Должен быть знакомый запах, но как назло, ни ветерка… Так, у летехи сейчас из ушей пар свистеть начнет — ну, или не из ушей, если вышибет не крышку... пора топать, так или иначе. Но — не торопясь…

— Рыжий, слушай сюда. — я выпрямился и повернул голову к четверке «разведчиков». — Идем медленно и крайне осторожно, и все время принюхиваемся. Как только запах станет ясно слышимым — останавливаемся и пробуем опознать, чем воняет. Никто передо мной не лезет, и все в готовности быстро драпать оттуда сколько хватит сил!

— А-а-а… Следопыт, а чем вонять должно?! — выпучил глаза Роман, поправляя на лысине панаму. Я пожал плечами:

— Да вот то-то и беда — чую, что там опасно до ужаса, и запашком вроде едва-едва тянет знакомым, но каким именно, никак не вспомню! Если б не приказ лейтенанта — я говорю в полный голос, и меня слышат не только «разведчики», — я бы вообще обошел бы эту поганую рощу десятой дорогой, и лучше в строго противоположном направлении. Но приказ есть приказ, поэтому попрёмся мы с вами сейчас в самую жопу дракона, с радостными криками «Выходи биться, чудище поганое!».

Лейтенант ожидаемо не стерпел:

— Курсант Злой, я в этой роще, пару месяцв назад, двое суток отдыхал, с друзьями — и, как ни странно, никаких опасностей не встретил! Там есть вода, вполне пригодная к употреблению, да и вообще роща удобная для ночлега — а ты своими сказками просто морочишь голову, прикидываясь… как там тебя называли… Следопытом?! Корчишь тут великого знатока, да еще позволяешь себе какие-то высказывания… По прибытии на Базу мы еще поговорим о твоем поведении, о том, что такое субординация в армии и как положено выполнять отданные командиром команды. А пока, раз ты такой… смелый — шагом марш за мной! — летеха поправил на плече висящий стволом вниз «калашмат» и, всем своим видом показывая презрение к «жалкому трусу», потопал едва не строевым шагом к деревьям и кустарнику под ними.