Как бы там ни объяснялось, такое явление, как «рядов аясрочной службы», вполне себе существует и даже, вроде бы, развивается количественно. Не исключаю кстати, что целью и есть потихоньку подвести, конкретно так патриархальное общество, к мысли — «танцуют»… ой, то есть, «служат — все!». Система «бабьего» призыва сложна и запутанна, их там не по разу опрашивают, действительно ли они согласны и/или даже желают служить в составе призывного контингента в рядах доблестной РА, а уж потом присылают повестки тем, кого родители и родственники отговорить не сумели — но «боевые пись…девки» есть. И именно рядовые, со всеми обязанностями, от шагистики до нарядов…
— Итак, повторю условия задачи… Смолина, задницу не выпячивай, тебе её уже третий раз отстрелили! Лопарев, ползком, а не на карачках, кому сказано?! Так, благодаря курсанту Лопареву, так и не освоившему передвижение ползком — встать! Кру-гом! По-пластунски, ориентир — бак с водой, марш!
Да чтоб ты сдох, садюга! Мы же уже четвёртый час ползаем, с краткими перерывами, и всякий раз кто-то обязательно будет плохо-ползущим! Я даже подозреваю, что на самом деле ползём мы все примерно одинаково, а Чермису просто нужен повод, чтобы опять нас мордами в пыль макнуть. Типа, мотивирует он нас так! Отдыхаем мы только когда очередной страдалец вызывается отвечать, лежа на пузе отдыхаем (да оно и к лучшему, сил всё равно нет), от перегрева лично меня только гидросистема с водичкой и спасает, но там уже воды на донышке… Неудачники же (которые неправильно ответившие, на каверзные вопросики нашего мучителя-капитана) после завершения занятия штрафные круги поползут, типа приз за хитрозадость. Сначала такого варварства Чермис не устраивал, но, после явной попытки потянуть время, одним из «два-разов», капитан рассвирепел (рота вторая за ним числится, куратор он ейный — общий контроль и пригляд), и «перекуры» прекратились — лишние километры ползать никто не хочет!
— Условия задачи — вы в составе группы уходите от преследования превосходящей вас группы противника. У вас на руках двое пленных и один тяжелораненый, боеприпасов только НЗ, противник превосходит как в численности, так и в огневой мощи. Скорость передвижения — обе группы пешие, у противника раненых нет. Вы уходите на восток, перед вашей группой протекает с северо-востока на юго-запад река, ширина до сотни метров, глубина до двух, известно, что имеется хищная фауна. Каким образом вы можете оторваться от преследования?
За-дол-бал! Вариантов было высказано уже штук десять, все капитан забраковал, да еще и раскритиковал с язвительной издёвкой. Предлагалось и имитировать форсирование реки (Чермис уточнил, где предполагается прятаться от противника на занятом им берегу, и посоветовал предложившему комиссоваться из армии по медицинским показаниям, как явно недоразвитому умственно); и форсировать реку сходу, как можно быстрее (капитан любезно сообщил, что при переправе всех съели пораньи — местная помесь пираньи и рыбы-попугая, этакий водяной всепожирающий троглодит; но не с зубами, в пастях пораний их заменяет роговой клюв с чудовищно острыми режущими кромками); и встретить врага на подготовленных позициях (после вопроса, кто именно подготовит позиции за те минуты, которые понадобятся противнику для вступления в боевой контакт, предложивший получил наряд на копание траншеи — Чермис пообещал лично проверить способности курсанта в полевой фортификации), и многое другое. Ни одно предложение капитана не удовлетворило. Наконец ему, видимо, надоело ждать, и капитан вдруг выдал:
— Так, уровень интеллектуального развития второй роты первого учбата я уже понял… А почему «три-четыре» отмалчиваются?! Вам вообще сказать нечего, «вохры»?! А-а-а, догадываюсь, будете просто «отважно противостоять, до неминуемой победы»…
Бесит, сволочь! Но соратнички мои молчат, аки партизаны, хоть бы кто что-нибудь буркнул, так нет же, тишина. А-а-а, была не была:
— Курсант… хэх, Злой. Форсируем… хэх, реку и… хэх, отрываемся, хэх… в саванну… хэх, за рекой. — да сколько можно терпеть?! Ну, проползу лишний круг, так хоть без надоедливого зудения над головой! Услышав мою полузадушенную реплику, кэп аж подавился воздухом, от неожиданности видимо, но быстро справился с собой и, подав команду «Прекратить движение!», радостно уточнил:
— А с пораньями как поступите, курсант? — в голосе столько яда, что можно всю роту травануть, потом неделю в сортире жить будем…
— Пораний… хэх, отвлечь. Пленники… хэх, равноценны, хэх… по значимости?
Капитан вдруг резко прекратил ёрничать:
— Э-э-э?.. Ну, предположим, один явно старший по званию и должности…
— Тогда второго подрезать — и в реку. Пораньи охотятся стаями, от крови дуреют напрочь, и через пять минут реку можно переходить в любом направлении — полчаса спокойствия гарантированы. Пока пленного сожрут — мы перейдём без проблем.
Тишина. Все, оба взвода, затаив дыхание, слушают нашу беседу! Ну еще бы, после такого предложения… Что только не говорили, но вот так вот предложить скормить хищникам человека — никто пока что… чем мне гордиться?
— А если оба пленных примерно равноценны? — а капитан спрашивает уже серьёзно!
— Тогда случайным выбором — любого одного в реку, предпочтительно самого б орзого. — я уже отдышался и говорю громко, слышно на весь полигон, наверное.
— И не жалко вам, курсант, человека на съедение отдавать? — капитан интересуется с какой-то хищной ухмылкой.
— Своих жалко, тарщ-капитан, чужих — по возможности… и настроению.
Чермис, покачиваясь с носка на пятку и обратно, выдает в пространство:
— Н-да-а, такого предложения я не ожидал… от вас, призывных. Вообще-то, стоило бы вспомнить, что в комплекте снаряжения есть спецсредства, отпугивающие хищных рыб, курсант… курсанты.
— Не подходит, тарщ-капитан. — ну вот куда я лезу, а? Но и промолчать — а если кто-то действительно в похожую ситуацию попадёт? — Спецсредство номер восемь хорошо работает против гаторов, а вот против пораний так себе; если же в группе есть раненый, то на «номер восемь» рыбки не пойдут наверняка, или быстро отвлекутся, даже если добавить туда «номер три». Не будь раненого — может и сработало бы, и то не на сто процентов...
— Ин-те-рес-но… И откуда вы, курсант, подобные знания имеете? А что бы вы сделали, если бы пленных вообще не было? — сволочь он, я уже говорил? Сам же ответ знаешь, зачем сейчас спрашивать?! А откуда и чего я знаю… Хе-хе, из ваших же отчетов, которые «ДСП», «Для Служебного Пользования»! Спасибо Маслову, капитану, который — помнится, несколько справочников он мне скинул взамен какой-то инфы из бандитского ноута, ещё во время первого моего путешествия «из Порто-Франко в Демидовск», а среди них пара папочек оказалась с именно такими вот полезными данными — так что на что способны разработанные здесь спецсредства (и не только здесь!), я знаю получше многих армейцев, даже и кадровых! Случайно или сознательно это мне подсунули — понятия не имею, а потому и болтать не стану… но информация просто бесценна! Так, стоп, Чермис все еще ждет ответа на свой подлючий вопрос… на него и ответим, а второй (первый!) — «забудем»…
— Два варианта, тарщ-капитан.
— Вот как, даже два?! — капитан Чермис удивлен.
— Взять пропитанные кровью бинты, раненому сменить повязку, затампонировать раны предельно плотно, и сверху обмазать толстым слоем грязи, чего-нибудь вонючего, хоть бы даже и дерьма, можно и собственного — лишь бы запах крови отбить. Бинты швырнуть в реку, можно предварительно обмотать другим тряпьём, куртками, к примеру, чтоб дольше прогрызать пришлось, остальное понятно… Если на все это есть время и возможность. И… второй вариант.
Капитан молчит. Я тоже молчу. Чей-то голос, кажется, девичий, спрашивает: «Какой второй вариант?». Другой, тоже женский, кстати, отвечает: «Дура, заглохни. Я тебе потом объясню…».
— Неожиданно, очень неожиданно. Курсант Злой, а вы, лично, могли бы вот так вот, как рассказываете, отдать человека на съедение, просто даже человека, пленного врага? — вдруг задает каверзный, как ему кажется, вопрос, Чермис.
— Так точно, тарщ-каптан. — тишина оглушительная, народ и дышать-то забыл! Хоть Новый Мир и жесток — но для многих из них подобное, пока что, все же чересчур, ребятки-то в большинстве своем домашние, мирные да работящие… А я их так вот в грязную реальность макнул. Хотя, точнее будет — макал-то капитан, он явно подводил к подобному решению своей задачи, но, видимо, предполагалось, что мы ещё часок-другой поползаем, а уж потом он объяснит…
— А приходилось, курсант, или вы это так сейчас говорите, ответ из серии «для поднятия авторитета»? — какая въедливая скотина, ну чего тебе надо-то? А-а-а, достал, получи, Чермис, «гранату»:
— Так точно, приходилось, тарщ-каптан. Передвигаясь в составе конвоя, скормил трех ублюд… двуногих прямоходящих, местному зверью! Кажется, свиньям, но может и кто ещё перекусил, я не приглядывался. Сделал это сознательно и о случившемся не жалею.
Оп-па-а, кажется, кого-то на левом фланге тошнит… сильно, взахлеб. Ай, капитан, ай, п ида ко кхренов… И чего ж ты хотел-то? Чтоб рядовых малолеток при моём приближения выворачивало? Зачем оно тебе надо-то? Или и это у тебя — часть обучения, этакая психологическая накачка?
— Взво-о-оды-ы, встать! Ответ… верный. Те, кто отвечал неверно, продолжают выполнение упражнения, до возврата на рубеж старта (метров семьсот еще ползти, однако…). Остальные возвращаются на стартовый рубеж пешком и ожидают отставших.
— Тарщ-каптан, разршить-обратитьс. — попытка ведь не пытка, иногда?
— Обращайтесь, курсант. — капитан заинтригован.
— Разрешите продолжить выполнение упражнения. — вот тут удивлены все. А я что? Занятие полезное, контакты налаживать надо, так и так треть «два-разов» поползёт дальше, вот и начнем «вползаться в коллектив», хотя… объясняться с остальными — желания мало, а так, глядишь, остынут…
— Ну, если вы считаете, курсант Злой, что вам это необходимо — ничего против не имею. Выполняйте.
Я упал на брюхо и потихоньку, под скрип песка под подошвами уходящих и сопение тех, кому уйти на двух конечностях оказалось «не суждено», пополз дальше — меньше всего мне хотелось сидеть у бочки с водой и ощущать на себе брезгливые взгляды. Единственное, чего я ну никак не ожидал — это того, что после сваливания в окопчик, из которого начинался наш… ну, не забег же, пускай «заполз» будет — рядом начнут сваливаться мои сослуживцы! Блин, да все отделение здесь, и еще несколько бойцов из взвода! И смотрят на меня как-то неправильно — типа, «ну ты и козел, начальник, мог бы и сам отдохнуть лишних минут сорок, и нам не мешать!». Я-то тут причем, я кого-то звал?! Какого черта вы за мной поперлись?!
Отдыхали мы минут двадцать, на меня косилиь с брезгивым страхом, как на бешеную псину, почти все «два-разы» и кое-кто из наших… потом Чермис, будто бы ни для кого конкретно, заговорил:
— Вижу, курсанты, ничего вы не поняли… Вообще-то, то что я сейчас скажу (народ, осознав, что разговор пойдет важный, начал подбираться ближе), я рассказывать вам не собирался. Хотел, ещё через час-полтора всеобщего ползания, кое-что другое сделать; ну и объяснить тоже, поскольку правильный ответ на мой вопрос… он с опытом приходит, которого у вас нет (офицер коротко зыркнул в мою сторону — и не он один, к сожалению). А теперь, я просто расскажу вам одну историю, ей уже около четырёх лет… Наша разведгруппа, двенадцать человек, из которых двое офицеров — я, тогда старлей, и заместитель, лейтенант — влипла в засаду. Почему так произошло — разговор отдельный, там все было, и глупость, и невезение, и раздолбайства хватило… Короче — один из бойцов сразу был убит, без шансов, еще двое средне-тяжело ранены, один из них — я; очнулся я уже в госпитале, так что рассказ со слов бойцов группы… Нас отжали далеко в сторону от места эвакуации, пришлось уходить пешком и именно туда, куда гнали преследователи. Лейтенант принял командование на себя, меня и второго такого же бойцы подразделения поволокли на себе; семь километров волокли, пока всю группу не окружили у притока Амазонки, намертво зажали. За нами гналась примерно рота боевиков, с тяжелым вооружением — «единые» пулеметы и подствольные граники; у нас же у половины вообще бесшумки под 9х39, плюс одна СВД-ха, обычное «весло», и пять «калашей», это на всех. Ну, и короткоствол, конечно… Оторваться не удалось, не с ранеными на горбу, запас времени был минут пятнадцать-двадцать; отступить можно только за реку, но в реке водились пораньи… а там, где они водятся, другие хищники не живут, разве что особо бронированные. За рекой — лес, нормальный такой, там шансы уйти уже были, но перейти реку с ранеными группа не могла никак. Рыбы атакуют всё, что хоть как-то пахнет кровью… Времени на раздумья и какие-либо приготовления у и.о. командира группы тоже не было, решение надо было принимать в ближайшие минуты, вы сами должны понимать, переходить полтораста метров реки под огнём пулемета — верная гибель; пытаться пройти эти полтораста метров в кишащей стаями пораний воде — смерть не менее верная. — Чермис замолчал, глядя куда-то в пространство. Не выдержала опять девка, причем, кажется, та самая, что задавала дурацкие вопросы:
— И что дальше… товарищ капитан?
Чермис криво ухмыльнулся, аж мне поплохело:
— Дальше? — и голос у него как-то похолодел, — Дальше, лейтенант принял решение. Взял его полностью на себя, лично. Так как пленных не было, оставался только… второй вариант! Я был ранен осколками мины, в спину, в основном в мягкие ткани, ну и ребра некоторые перебило. Второй неходячий, старшина… вам его имя не нужно; у него было ранение в голову, плюс проникающее в брюшную полость. Если бы мы находились в госпитале — ранения почти равные по степени тяжести, но «в поле» счёт другой идёт — у старшины уже начиналось воспаление, то ли какой вирус внесло с кусками одежды в рану, то ли просто так «повезло», а меня дотащить до госпиталя можно было наверняка… Лейтенант выбрал, кто останется жить. Своими руками добил раненого, никого не стал заставлять разделить это… и сделал так, как вы уже догадались — в реку, на приманку рыбам… Группа перешла реку без потерь, трёх, шедших последними, за ноги пораньи надгрызть всё-таки успели, но так, чуть-чуть. На другом берегу остался заметный след — никто и не думал маскировать, времени не было, мы прям в кусты и попадали, как только на берег забрались, буквально в двух шагах от кромки воды, так ребята мне после рассказали... Бандюки, увидев собственными глазами, что реку мы перешли, но не зная — как именно, рванули в погоню, тупо по нашему следу. Самые шустрые успели добрести дальше середины, когда пораньи, крутившиеся под нашим берегом, вернулись и начали их жрать! Бойцы смотрели из кустов — четверых целиком разодрали прямо в воде в минуту; а ещё десяток, из последних выбравшихся назад, на «их» берег, были так подъедены, что на наших глазах их добили свои же — чтоб не мучились, там отгрызено было буквально всё и местами до костей! Фактически, на этом преследование и закончилось — разведгруппа добралась до своих спокойно. Вот так…
