— Ой, Эре! — ахнула Яха, увидев раковину. — Я совсем забыла! Там, в степи, когда я убегала, там дзуда — такая злобная, вся в черном! — она сказала передать в деревню ее слова! И обязательно тому, у кого старшая раковина! А она у тебя! Эре, а откуда она тебя знает? Я...

— Что передать? — с бесконечным терпением спросил он.

— А? О! Да я не помню! Там такое имя! Беренгх...?

— Берен-йот-гали? — спросил он неверяще.

— Да! А откуда ты знаешь? Вот она сказала, что этот Беренгх ошибся! И степь умирает! И надо пройти на яйлу! И если есть хоть один здравомыслящий в деревне, она с ним хочет встретиться и договориться! Эре, ну какой из тебя здравомыслящий? Она сказала, вы по раковине можете договориться о встрече — только я против, ты знай!

— Яха! — невольно улыбнулся он. — Чудо ты мое! Ты ничего больше не забыла?

Она похлопала пушистыми ресницами.

— Верно, забыла! — призналась она смущенно. — Там мельниковы сыновья просили сказать, где ты их папеньку закопал!

— Яха, ты...! — подавился словами он.

— Эре, да ты же сам грозился! А невестка твоя, которая дружинка Эке, она же с мельниковыми дочками гуляет, она все им передала, что во дворе слышала! Они сразу побежали все смотреть — а мельника нигде нет! Они сначала-то весь сад у себя перекопали, да не нашли его! А потом поняли, что ты его далеко утащил! И побежали тебя убивать — а их Дребен встретил и разогнал! А потом весь старшинский совет прибежал, из девачек меня выписали да сразу с тобой подружили! Да ты что, ленту на мне не заметил? Она же жемчугом вышита! Кола подарил, он ее для младшей вашей сначала берег, да...

— Заметил я ленту, не переживай, — вздохнул он. — Яха, а ты заметила, перед кем тут откровенничаешь?

— А что такого? — искренне удивилась она. — Это же наш Дребен! Его даже наши эльфы так зовут — наш Дребен!

— Кстати, — тихо спросил офицер. — С мельником не слишком ли?

— Слишком, — хмуро согласился он. — Но лучше уж в деревне буду править я, чем собакоголовые обезьяны!

Хмурый и озлобленный, он молча прошел в будинок. Чуткая Яха глянула на мужчин и понятливо примолкла. Он мимоходом привычно подумал, что хорошая она девочка, и замечательная жена из нее получится... и лишь потом осознал, что и не девочка уже, и жена получилась, да не кому-то, а ему. Мда. К этому надо было еще привыкнуть.

— Чего они хотят-то, эльфы твои? — спросил он, успокоившись. — А то тут объяснил один такой, только больше запутал.

— Вообще-то — хорошее хотят, — сказал подэпсара. — Наша провинция и так принадлежит их семье. Но — в составе империи. А империя — она как паук! Только кровь пьет! Вот семья и пробует отделиться. Вроде для этого ситуация подходящая.

— Подходящая — это война, что ли?

— Ну... да, — поколебавшись, сказал офицер. — Их, эльфов, внутренняя война. Я так думаю.

— Ага. И мы, отделившись, как заживем замечательно, да?

— По крайней мере, у меня будет шанс стать кем-то независимо от происхождения! — твердо сказал офицер. — А твоему отцу — возможность работать и торговать, не оглядываясь на монополию горных умельцев! А твоей прекрасной дзуде — жизнь под защитой новых законов! И вашей деревне — освобождение от имперских налогов!

— Это аргумент! — нехотя признал он. — А армейская часть для чего здесь? Чтоб отделяться веселее было?

— Да не обращай внимания! В генштабе очередной прогноз выдали — на обострение ситуации со степняками. Вот войска и подтягивают. Да их везде подтягивают, не только у нас. Раздолбят степняков и уйдут.

— Дураки у вас в генштабе, — подумав, определил он. — А эльфы ваши — моральные уроды! Был я в степи. Заглянул, насколько хватило времени. Усыхает степь. И вот провалиться на этом месте, если это не эксперименты с погодой! В предгорьях, значит, дожди сто двадцать дней в году, а на полсотни километров от гор — сушь! Эльфы ваши, получается, в горных долинах устроились. И они — клинические идиоты! Да с погодой даже на Арктуре не рискуют связываться! Раскачаешь — фиг обломки соберешь! От крыш собственных домов, в смысле... да не о том речь. Как раз в горных долинах погоду возможно урегулировать. За счет всего окружающего. Речь о том, что степняки на армейские заслоны пойдут. Им деваться некуда. И как-то их надо пропустить на Яйлу.

— К эльфам под бок? — поперхнулся подэпсара. — Да еще и к нам за пазуху? Этих ворюг и овцепасов? А оно нам надо?

— Не надо, — вздохнул он. — Только ведь там, в степи, люди. Тоже — люди. Как и мы. Как и эльфы ваши уродские. Так, ладно. Ну, а от меня чего синеглазым хочется?

— Тебя и хочется, — откровенно сказал подэпсара. — Им специалисты в новом государстве позарез нужны. Кто-то должен охранную службу принцессы возглавить? А ты себя зарекомендовал. Ты не обращай внимания на их странности. Эльфы, при всех странностях, соображают очень быстро и решения принимают моментально, но предельно продуманно.

— Да знаю я! Соподчинение сознаний, встречалось уже. Так, ладно. Будем считать, что на данном этапе наши пути совпадают. Дребен, мне нужны ваши эльфы! Вроде получается, что к играм с климатом именно они непричастны. А еще — им же нужна будет армия? А вот клан Туолам, даром что его вышибли когда-то с Яйлы, очень даже достойный.

Он встал и замялся, глядя на Яху.

— Яха, я опять не остался в стороне! — неловко сказал он. — Законы Аркана, чтоб их. Меня, наверно, скоро убьют при такой жизни. А что делать? Не могу же я отдать мир собакоголовым? В общем, Яха... в следующей жизни мы обязательно встретимся, я обещаю! Я тебя обязательно найду. И мы продолжим то, что так неудачно сложилось здесь!

— Без меня — никуда! — решительно сказала Яха. — Ты еще маленький! Кто там тебя хочет убить? Я им руки переломаю!

— Яха, я ведь предпочитаю работать с мужчинами... — безнадежно начал он, посмотрел на дзуду, вздохнул — и подал ей руку.

За его спиной завистливо вздохнул офицер. Он четко понимал, что Яха никогда не посмотрит на него вот так.

Глава пятнадцатая

Целый эпсаар. Самый страшный враг, или чего боится армия

Он проснулся по военной привычке очень рано. Солнце сияло за откинутым пологом палатки, из степи тянуло сухим пряным ветерком, где-то далеко звонко и весело выпевала труба пастуха — красота!

— Спокойной службы тебе, эпсаар Бира Любей! — суеверно поприветствовал он сам себя в зеркале.

Вид в зеркале ему всегда очень нравился. Еще бы! Полтора центнера стати и мощи, морда шире плеч, кровь с коньяком! Правда, с утра щеки немного пообвисли — зато как славно гудели вчера в сельском кабаке! И выпивка, и закуска — все хорошо! Весь штаб упился в лежку. Ну, а как же, традиция! Так заведено: если выезжаешь на полевые учения, то первый день собираешься, второй движешься, третий обустраиваешься на месте — а потом обязательная пьянка. Для сплочения коллектива, так сказать. А уж потом — служба.

Адъютант, молодец какой, уже был на ногах — это после вчерашнего! И сообразительный, хотя и родня: при выходе начальства мгновенно организовал свиту из ответственных офицеров!

Он прошелся по лагерю, придирчивый и строгий. Нашел, что недостаточно воды в резервных емкостях — досталось всем, кто подвернулся под раздачу. Палатки установлены не по уставу — перенести немедленно. И — вот ведь тупицы! — отхожие места выкопаны со стороны ветра! Засыпать и выкопать, где положено!

К завершению обхода весь лагерь суетился и работал. То-то же, будете бояться командира как отца родного!

— И вот что, сынок! — успокоившись, сказал он солдату-сигнальщику. — Ответь-ка мне, кто у нас самый страшный враг?

Солдатик таращился из-под уставной панамы и не понимал, что требуется что-то отвечать.

— Гномьи легионы! — прошипел в спину солдатику командир левого крыла.

— Гномы! — рявкнул солдат шепотом.

— Мерин ты косопузый! — с удовольствием сказал эпсаар. — Запомни армейскую мудрость и детям своим потом передай — если сумеешь сделать хоть кого-то, га-га-га! Страшнее проверяющего нет у армии врага! Видишь дудку у себя в руках? Ну, хоть что-то видишь. Чтоб любой сигнал изобразил мне так, чтоб даже самовольщики из деревни прибежали! Ясно, разборчиво, но главное — громко! И — вовремя! Понял?! Ну, служи, служи...

Служба пошла. И славно пошла! Начальник по хозяйству пригнал звезду солдат перекапывать отхожие места, палатки спешно сворачивали, чтоб развернуть в паре шагов левее-правее. Собственно, можно уже было отправляться со штабом инспектировать броды через Ирчу. Дело-то нетрудное, особенно если учесть, что реку в любом месте можно было перейти без проблем. Тут главное не ошибиться с местом инспекции. Главное — чтоб поблизости местные девки белье стирали! А там и искупаться можно бы, по такой-то жаре, девок пригласить для компании, разве ж кто откажется от компании бравых офицеров? А то в кабаке было все, кроме девок.

Вот тут-то и заревела труба сигнальщика. Ну, основной наказ солдат выполнил на отлично: громкости было даже чересчур — в ущерб качеству! И получился сигнал непонятно о чем: то ли отбой, судя по первым тактам, то ли...

— Корт-ан-газа! — ругнулся эпсаар, некстати выдав деревенское детство просторечным матерком. — Чего это он с утра? Ишак за задницу укусил? Ну-ка узнайте!

Но передача сведений в армии — дело непростое. Не побежит же сам эпсаар к сигнальщику испрашивать, чего это он раздуделся? И уж тем более сигнальщик не рискнет вломиться на совещание старших офицеров с объяснением, кто и за что его цапнул! Да сигнальщику вообще запрещено оставлять пост! Для беготни вестовые предназначены! Так что целый эпсаар вынужден был торчать на краю лагеря, багроветь от злости и смотреть, как адъютант пинает командира левого крыла, тот — начальника внутреннего караула, начальник посылает вестового, и солдатик бежит туда, потом зачем-то в штабную палатку, а не обратно... и наконец из штабной палатки выскакивает личный вестовой эпсаара и бешено машет руками, указывая на кого-то, кто появился со стороны станции. Эпсаар мысленно решил сгноить на отхожих местах всех, кто его побеспокоил в столь славное утро, и уставным бегом потопал встречать... но вот кого именно? На уставной бег положено переходить за сто шагов — а как прочитать знаки на таком расстоянии?! Ну не бежать же с монокуляром на лбу! Эпсаар представил, что он встречает с почестями какого-нибудь подэпсара-снабженца, сопровождающего фуражный обоз... сигнальщик ведь мог и напутать, обознаться — или просто быть дебилом! После этого — только застрелиться! Из именного пружинного стреломета.

Действительность оказалась хуже.

— Ну, привет, целый! — холодно улыбнулся ему Смотрящий в ответ на уставное приветствие. — Пьяный, смелый, пока что целый. Покажи-ка мне основной блок следящего контура. Или вы его не поставили?

Эпсаар втянул голову в плечи и привычно попробовал стать меньше. За спиной у Смотрящего офицера высились два хмурых техника генштаба. Ой, что они сейчас накопают! Правда, вчерашнее возвращение из кабака свой техник подчистил... а вдруг нет?

— Блок в штабной палатке, как положено, — забубнил эпсаар. — Контур выставлен, как положено по уставу...

— Ну-ну. А чего это отхожие места на весь лагерь воняют? Тоже по уставу?

Эпсаар побагровел и злобно глянул на начальника по хозяйству. Тот, соответственно, побледнел и побежал распоряжаться. Три звезды солдат с лопатами принялись копать отхожие места в новом месте с похвальной быстротой... но вряд ли начальнику по хозчасти это поможет избежать командирского гнева!

— Режим секретности — обеспечить! — бросил Смотрящий, проходя в палатку.

Дополнительная охрана прибежала и заняла посты рекордно быстро... да толку-то? Смотрящий офицер генштаба в лагере! Лучше б степняки внезапно напали!

— Полная проверка? — тихо уточнил техник.

Смотрящий рассеянно кивнул. Как будто уже костер эпсаару заказал. В полной тишине эпсаар смотрел, как техники умело снимают защитную броню с блока, затем удаляют печати, скручивают пластины доступа... вовсе не там, где это обычно делал армейский техник!

— В оперативную память регулярно лазят, — недовольно сказал техник. — Не умеют, а лазят... все, кому не лень!

Смотрящий вопросительно повернулся к эпсаару.

— Я... я им руки оборву! — сдавленно пообещал эпсаар. — Я этих техников на отхожих местах сгною! Что ж они, действительно, лазят-то, если не умеют?!

— Ну и кто поставил перемычку на половинную мощность? Понятно, чтоб сирена не будила...

Техник все недовольно бормотал, отмечая каждое вмешательство местных умельцев в работу секретной аппаратуры. Второй техник быстро заполнял бланк нарушений — уже, наверно, набрал на снятие с должности! Смотрящий презрительно кривился. И молчал.

— Записи смотреть будем? — вдруг спросил техник.

— Какие записи? — не понял эпсаар. — Техники же ставили ежесуточное удаление!

— Есть еще полная резервная копия, — обронил Смотрящий. — Ну, посмотрим, целый, как вы тут живете-поживаете. А то смотри мне, быстро перестанешь быть целым, если что.

Эпсаара чуть удар не хватил. Это что же, там записано все? Вот совсем-совсем все?! Обмирая от страха, он следил, как Смотрящий аккуратно берет тонкими бледными пальцами зерно памяти и устанавливает в своей шикарной генштабовской раковине.

— Вот, оказывается, какая у нас армия, — озадаченно проговорил Смотрящий после прокрутки дневных записей.

Эпсаар открыл рот, чтоб хоть как-то хоть что-то оправдать или хотя бы объяснить — но тут пошли записи ночные.

— О! — удовлетворенно сказал Смотрящий.

В проекции через охранный контур плавно шла темная фигура. Через контур — и далее по спящему лагерю. Сирена безмолвствовала: а с чего б ей возбуждаться на половине мощности? Эпсаар захлопнул рот — но челюсть снова отпала, уже бесконтрольно. Через охранный контур свойски перлись еще несколько фигур. Такие же темные. Такие же уверенные. И кого-то еще тащили с собой. Кажется. На половине мощности изображение получалось, понятное дело, не очень четким.

— Любопытно! — сухо обронил Смотрящий и прокрутил запись в поисках еще чего-нибудь интересного.

И — кто бы сомневался! — нашел. Под утро — да что там, по деревенским меркам так уже утром! — через лагерь беспрепятственно и безбоязненно прошествовали сначала один, условно говоря, человек, затем еще двое — и почему-то за ними следом конь.

— Да тут вся деревня гуляет! — хмыкнул Смотрящий. — Вот интересно: им что-то надо в вашем, так сказать, укрепленном военном лагере — или просто лень обходить?

Эпсаар покорно молчал и лишь мечтал, что вот кончится это все, и как выйдет он из палатки, и как пойдет по лагерю — только клочки полетят! Ответственные офицеры за его спиной тоже что-то представляли, потому что даже дышать забыли.

— Значит, секретный охранный контур вывели из строя! — подытожил Смотрящий. — По лагерю бродят все, кому не лень, даже конь! Приданный части аэростат наблюдения болтается просто так, там даже нас не заметили...