Древолюция

— Хм, — оглянулся Картавин, — если прикинуть плотность местного леса, то не одна сотня. Мо-жет, штук триста, может, и пятьсот.

— Ничего себе, — сказал командир.

— А больше таких полян не видели? — спросила Светлана.

Командир покачал головой:

— Нет. Только эту. Но и вертолеты не везде летают. Ну, что, ученые, версии есть?

— Версия напрашивается сама собой, — сказал Павел. — Вывернутая земля в радиусе пятидесяти метров, и в центре дендроид с разорванным стволом. Дерево, конечно, непростое. И в нем, — Картавин кив-нул на разорванный ствол, — явно что-то было.

— И это все? — насмешливо спросил Сергей. — Такие выводы кто угодно сделает.

Биолог взглянул на него спокойно. Похоже, он не воспринял ерничанье военного всерьез.

— Есть еще кое-что, — сказал он. — Совершенно ясно, что мутация вызвана не вирусом. Вирусный носитель не стал бы действовать так избирательно — в радиусе от зараженного дерева. Слишком много случайных факторов. Чтобы заразить других вирусом, необязательно лопаться, как перезрелый арбуз.

— Я бы не говорила так категорично, Паша, — возразила Светлана. — Ты отталкиваешься от наших земных посылок, а это дерево не похоже ни на что, ему нет аналогов...

— Вы что, считаете, что оно инопланетное? — удивился майор. — Я думаю, просто мутант. Вон, животных-мутантов полно, почему бы и деревьям не появиться?

— Может быть, — сказал Картавин. — Что-то определенное можно будет сказать только после анализов этих проб. А это можно сделать только в лаборатории.

И он засунул контейнеры в рюкзак.

— Я знаю, что вы уже исследовали одно такое дерево, — сказал Сергей. — И что: ничего опреде-ленного?

— Что они такое в общих чертах, мы почти поняли, — ответил Нефедов. — Сейчас мы решаем дру-гой вопрос: насколько они агрессивны и опасны для человека.

* * *

*

— А поворотись-ка, сын! Экий ты смешной какой! — усмехнулся дядя Петя. Поборцев стоял перед ним в дядином пятнистом комбезе и в сапогах, и больше походил на туриста-недотепу, чем на матерого лес-ника, каким хотел выглядеть. — Да, халтура, а не лесник.

— Кончай издеваться, — сказал Алекс. — Что не так?

— Ширинку не застегнул, — подсказал дядя. Алекс чертыхнулся и наклонился, пытаясь разглядеть замаскированную часть туалета. Дядя засмеялся:

— Шутка. А вот шнурки точно не завязал.

Поборцев улыбнулся: он помнил, что был в сапогах. Чего-то дядя сегодня больно веселый, подумал он. Значит, волнуется. Лесник подошел ближе:

— Физиономия у тебя не та. А ее не исправишь. Вот зачем ты побрился? Запомни: небритые муж-чины выглядят мужественней. Это твоя тетя говорила, а она разбиралась в таких делах.

— Ладно, волосы у меня быстро растут. Что еще?

— Ты, хоть и знаешь эти места, а все похож на городского, — сказал дядя. — Ходишь твердо, как будто сваи забиваешь. Кто так в лесу ходит? Какой зверь? Никто! Потому как никто не хочет, чтобы его съели.

— Ну, меня-то не съедят, — попробовал отшутиться Александр.

— Тебя не съедят, тебя расколят тут же. Ходи легко, будь увереннее, даже если не знаешь ни хрена! Мне сказали, будет группа ученых, а это те же туристы, только хуже, потому что умничать будут. Главное, не давай им лес засорять, помни, что ты здесь хозяин! Будь грубее, что ли, а то сам на ученого похож. Как Жеглов говорил: восемь классов на лбу написано!

Они помолчали. Поборцев волновался. Он давно так не волновался, даже когда снимал шагающие деревья. От дяди это не укрылось:

— Ладно, не дрейфь, Алекс. Имя моего начальника помнишь?

— Помню.

— Так. С ружьем обращаться умеешь? — дядя Петя подошел и снял со стены свою двустволку.

— Зачем мне ружье?

— Затем, что лесник без ружья, это как хрен без яиц, понял? Вот патроны. Да не клади в карман ко-робку, бестолочь, открой и положи сюда россыпью, воткни, вот так. Так доставать удобней.

— Думаешь, придется стрелять? — улыбнулся племянник, но встретил колючий взгляд:

— Я потому здесь столько лет лесником, что никогда не зарекаюсь! А были тут до меня... Одному ногу прострелили, другого деревом придавило на ровном месте... Понял?

— Понял, — Поборцев знал, что с дядей лучше не спорить, особенно на такие темы. И вообще, лес-ник не любил, когда с ним спорят. Это, наверно, самый заметный его недостаток.

Прорываясь в закрытую зону через оцепление, он не был уверен, что дядя останется там. Но судьба, наконец, проявила благосклонность, и Поборцев нашел дядю в его лесничьей избушке. Как выяснилось, дя-дя Петя не собирался никуда бежать, на это Алекс и рассчитывал.

— А ты как же без ружья? — спросил Алекс.

— У меня карабин есть, — ответил дядя. — Я бы тебе его дал, да лучше бери ружье. Для конспира-ции. Я всегда с ним хожу, и все это знают.

— Да вряд ли мы кого встретим в лесу. Все же эвакуировались.

— В тайге все случиться может.

Едва переступив порог, Алекс стал расспрашивать дядю о дендроидах:

— А ты сам их видел? Не боишься их? — интересовался Поборцев.

— Что мне эти деревья? Я их только издалека видел. Чудные, конечно. Но я не боюсь. Пущай кто хочет, эвакуируется, а мне некуда. Здесь мой дом. К тому же у меня задание с самого верху!

Тогда Поборцев и узнал об экспедиции, сопровождать которую поручили дяде. Лучшего случая и представиться не могло! Но чтобы упросить лесника, потребовалось немало времени.

— Я слово дал, что пойду, — говорил дядя Петя, — а теперь что? Да зачем тебе это нужно, не пой-му? Что ты хочешь узнать?

— Я же говорил, меня лжецом выставили, работы лишили... Я доказать хочу, что это правда!

— Подумаешь, лжецом выставили! Меня вон десять лет алкоголиком выставляют — ну, и черт с ними, плевать я на них хотел! Я свое дело делаю — вот что главное!

— Ты пойми, эти деревья могут быть опасны, — горячился Поборцев, — они и так натворили дел в Дымове, а эти, наверху, все скрывают! А если новые жертвы будут? Ведь они через тайгу куда угодно про-шагать могут, хоть до Китая — и никакая милиция их не удержит, никакие войска!

— Загнул ты, племянник. До Китая! До Китая они год добираться будут. Я видел, как они ходят. Еле ползут, муравьи быстрее бегают. А за год наверху придумают, что с ними делать. А ты суешься, куда не знаешь.

Но Алекс не унимался:

— Я чувствую, что Дымовым все не кончится! И экспедицию не зря посылают.

— Ну, узнаешь ты что-то и что сделаешь? — спросил лесник. — Ты же сам сказал, что тебя теперь нигде не напечатают. Зачем тогда огород городить?

— Затем, что так надо! Когда мой отец тебя из реки спасал, он думал, зачем это надо? Он не мог по-другому, понимаешь! И я не могу!

Много лет назад, когда Алекс был совсем маленьким, его отец спас тонувшего брата из полыньи, но простудился и умер.

— Ну, раз так, — проговорил лесник, разглядывая племянника, — ладно. Должок, стало быть, мой напомнил... Ладно. Поборцевы своих не бросают, это ты правильно сказал. Хорошо. Иди.

— А начальнику скажешь, что внезапно заболел, ногу там проткнул, или что еще, — предложил Алекс. — Вот и отправил меня.

— Ногу проткнул! Типун тебе на язык, накаркаешь еще! — вновь разошелся дядя. — Да и ты тоже, суешься, куда не знаешь! Какой из тебя лесник, чучело гороховое! Ты волчий след от собачьего не отли-чишь, медведю на лапу наступишь — не заметишь! А что начальству сказать, и без тебя знаю — не учи отца детей делать...

Поборцев молчал, засунув гордость подальше, позволяя дяде высказываться о его умственных и прочих способностях сколько влезет. Он знал, что дядя по-своему любит его и, если потребуется, сделает для него все. Впрочем, и он тоже. И ругает не оттого, что Алекс действительно так туп, а потому, что ревну-ет к работе, которую лучше него не сделает никто. Наконец, когда поток откровений иссяк, Алекс снова поднажал — и лесник махнул рукой:

— Делай, как хочешь.

Встреча с экспедицией должна состояться в этот четверг. Пока было время, дядя учил Алекса тон-костям профессии, и Поборцев понял, что даже такая на первый взгляд простецкая работа лесника требует определенных знаний и множество отточенных навыков. Ведь в тайге может случиться все что угодно, и там нет ни больниц, ни столовых, ни справочников. Конечно, бывший журналист и сам понимал это, но дядя рассказывал такие вещи, о которых Александр не то что не слыхивал, а даже не догадывался.

Наконец, состоялись проводы. Дядя Петя в последний раз окинул Поборцева пристальным взглядом и сказал:

— Ну, не посрами, племянник. Помни, кто ты есть, и что ты здесь хозяин.

— Буду помнить, — пообещал Алекс.

— Ну, давай! — они обнялись, и Поборцев вышел. Зная, что дядя смотрит вслед, не оглядывался. Шел ровно и мягко, повторяя в памяти все сказанное лесником.

Встреча намечалась у Медного Камня — огромной приметной скалы, возвышавшейся над лесом. Алекс не раз бывал у этой местной достопримечательности, и все тропинки, ведущие к ней, знал очень хо-рошо. День подходил к концу, небо темнело, а экспедиция все не показывалась. Поборцев устроился возле поросшего мхом камня и размышлял, как себя вести при первой встрече. Первое впечатление от человека часто самое запоминающееся, и здесь он должен не возбудить ни малейшего подозрения.

Наконец он заметил какое-то движение внизу, у подножья скалы, и спустя минуту разглядел группу людей в камуфляже. Они двигались цепочкой по одной из тропок и, судя по всему, порядком устали.

Поборцев встал и поднял прислоненное к скале ружье. Хотел крикнуть, но он передумал, и стал неторопливо спускаться вниз, навстречу гостям. Его заметили. Группа остановилась. Алекс увидел, как некоторые поспешно опускают на землю раздутые и наверняка тяжелые рюкзаки. Все они были в одинаковых, отлично маскирующих куртках и брюках, и если бы Поборцев не знал, с какой стороны их ожидать, то мог бы и проворонить. Гостей было семеро: шестеро мужчин и одна весьма миловидная девушка. Цепкий взгляд журналиста мигом выделил четверых крепких мужчин с висевшими за спиной короткоствольными автоматами. Охрана.

— Петр Поборцев? — спросил один из них, высокий крепкий мужик. Знаков отличия у него не было, но Алекс догадался, что перед ним глава экспедиции.

— Он самый, — ответил он и подал главному руку. — Давно вас жду. Все в порядке?

— В порядке, — сухо сказал командир и пожал протянутую руку. — У вас документы с собой?

'Из этих, — подумал Поборцев. — Сразу документы. Обломись!'

— Они дома у меня. Зачем мне документы? Я же по лесу хожу, кому мне их показывать, мишкам? — произнес Алекс как можно спокойнее и доверительно улыбнулся. — А здесь меня каждый знает.

'Только бы не встретился никто по дороге! Будет полный провал. Но это практически исключено — все же эвакуированы'.

— Хорошо, — произнес мужчина. — Меня зовут Сергей. Я возглавляю экспедицию. Познакомитесь со всеми позже, сейчас прямо к делу: как далеко ваша... э-э... база?

— Дом? — уточнил Поборцев.

— Да, дом. Мы могли бы там переночевать?

— Пожалуй, нет смысла, — Алекс чувствовал, как семеро людей в упор разглядывают его, но в та-кие моменты он всегда ловил кураж. Вести их в лесную сторожку, где сидел дядя, было никак нельзя. — Далековато будет. Хотя, смотря куда мы пойдем, — он вопросительно посмотрел на Сергея.

— В сторону Засекино.

— Засекино? Тогда точно не имеет смысла. Сделаем большой крюк. Лучше заночевать здесь, у Камня. Тут и ручей неподалеку, и место открытое, тихое. А с утра пойдем.

Поборцев поймал усталый взгляд девушки и понял, что некоторым членам экспедиции приходится в тайге нелегко. Командир неожиданно легко согласился:

— Хорошо. Остаемся здесь. А ружье вы зачем взяли? — спросил он Алекса.

— Лесник без ружья, как... — Поборцев повторил слово в слово любимую дядину присказку и до-бился сдержанной улыбки командира:

— Понятно. Но в моей команде стреляют только по моему приказу. Оно у вас заряжено?

Поборцев не знал, и внутри что-то екнуло. Вот, черт, так и прокалываются шпионы. На мелочах. Он думал не больше секунды, молча стащил с плеча ружье и открыл, будто демонстрируя, казенник: пусто. Командир кивнул:

— Отлично. Запомните, что я вам сказал.

— Без проблем.

Охранники быстро и споро натянули палатки, а Поборцев сходил за водой к ручью. Когда вернулся, на поляне весело полыхал костер, и почти вся группа сидела возле огня. Подойдя ближе, Алекс увидел, что костер разведен в небольшой ямке, а земля и аккуратно срезанный дерн лежали рядом. Хм, молодцы, не ожидал. За горячим чаем он познакомился со всеми, но, помня наставления дяди, был немногословен и старался больше слушать, чем говорить. Охранники тоже говорили мало, у Алекса даже сложилось впечатление, что им приказано поменьше общаться с учеными и уж тем более с ним. Обязанности в экспедиции были четко разграничены, и никто не лез не в свое дело.

Поборцеву приглянулся бородач Игорь, спокойный и уверенный мужик. Видно, что ему не впервой ночевать в палатках, чего не скажешь о Павле и Свете. Тут они были слабым звеном. Алекс видел это по многим мелочам. Например, Павел настолько неумело открывал жестяную банку ножом, что, будь здесь настоящий Петр Поборцев, не обошлось бы без издевки и нравоучений.

— Петр.

Поборцев задумчиво глядел на пламя, не подозревая, что зовут его.

— Петр!

Он повернул голову. Его звала Света. Проклятье, он и забыл, что носит дядино имя!

— Извините, задумался.

Он посмотрел на девушку. Пламя костра плясало в ее глазах.

— Можно вас спросить?

— О чем?

— Почему вы стали лесником? Вы любите лес?

— А вы можете представить лесника, который не любит лес? — ответил Алекс. Света улыбнулась:

— Наверно, нет.

— А я могу, — сказал сидевший рядом Игорь. — Это такая же работа, как и все другие. А работу необязательно любить, главное — ее хорошо делать.

— Если не любишь работу, как можно ее хорошо делать? — усомнился Поборцев.

— Можно, — сказал Игорь.

— Это у вас можно, — сказал лесник. — А у нас нельзя.

— А вы видели дендроидов? — спросил молчавший доселе командир.

— Кого? — переспросил Алекс, хотя прекрасно понял, о чем его спрашивали. Ведь он первым дал мутантам это название. Надо же, прижилось!

— Шагающие деревья, — пояснил Павел. — Мы называем их дендроидами. Или псевдодеревьями.

— Видел. Дендроиды, кстати, звучит лучше, — чуть улыбнувшись, ответил Алекс.

— Где видели? — спросил командир.

— Когда они в город пришли.

— А в лесу вы их встречали?

— Встречал.

— До или после нападения на Дымов?

Пошел допрос, подумал Поборцев. Держись, Алекс, точнее, Петр.

— После. И то один раз, — решил особо не откровенничать Алекс. — Издалека видел. Близко под-ходить не стал.

— Понятно, — сказал Сергей. — Ну, что ж, а мы как раз намерены встретиться с ними. И чем чаще, тем лучше.

— То есть, вы ничего не можете сказать о них? — снова спросил Павел. — Ничего интересного не заметили? Как они реагируют на людей, например? Что-нибудь еще.

— Я же говорю: видел их только издалека, — гнул свое Алекс. — А как реагируют... Не знаю, как реагируют. Может, они меня тоже видели. Хотя, — он усмехнулся, — у них ведь и глаз нет.