— Доктор, а ныряйте ко мне! — неожиданно окликнула она врача.
— Нет, спасибо, мадам, — вежливо отозвался лекарь, присаживаясь на нагретый солнцем камень на берегу. Все-таки, как ему подумалось, он ей нравится. Непонятно пока, как именно, но среди других членов команды эта девушка его всегда выделяла, и эта мысль заставила задумчиво-мечтательную улыбку появиться на лице Лауритца. Но на провокации он поддаваться не спешил, потому что уж слишком сложно было в некоторых случаях понять, когда капитан говорит серьезно, а когда издевается, и глазом не ведя, — я, пожалуй, воздержусь пока. Я ведь только что помылся...
— Ааа, плавать не умеете? — донеслась до его ушей веселая реплика, произнесенная ко всему еще и с нескрываемым ехидством.
— Отнюдь, очень даже умею! — выкрикнул Ларри. Вопрос его чуть ли не возмутил, хотя на самом деле такой нонсенс, как не умеющий плавать моряк, был не таким уж и удивительно-редким явлением. Вы можете удивиться, но некоторые люди, шедшие работать на судах, сознательно не учились плавать лишь для того, чтобы в случае кораблекрушения сразу спокойно пойти ко дну, не мучаясь барахтаньем на поверхности и бессмысленной борьбой со стихией... — Но я лучше тут подожду, мадам, с вашего позволения, а то мало ли что... Вдруг у вас ногу судорога схватит — вот тогда я уже сразу брошусь вас спасать.
— Ах, да... Я и забыла — спасать вы мастер!..
Послышались смех и плеск, Шивилла нырнула ловко, как выдра, и проплыла большой отрезок под водой, а затем вынырнула на поверхность и перевернулась на спину, загребая руками. Лауритц отвернулся, сосредоточившись на растущем среди камней цветочке и порхающей неподалеку бабочке...здесь становилось жарковато. Но игнорировать купальщицу он уже просто не мог, когда она, наплававшись вволю, подобралась к берегу и устроилась на каменистом дне почти у самых его ног. Чуть зеленоватая вода покрывала ее по ключицы, а с длинных волос, мокрыми прядями прилипших к плечам, текло ручьями... Русалка...
— Полотенце! — приказала она, отвлекая Лауритца от ассоциативного ряда, уже заставившего его мысленно примерить своему капитану блестящий рыбий хвост. — Разверните, подайте сюда и держите.
Доктор поступил, как было велено, с широким отрезом мягкой чистой ткани, который на вытянутых руках стал импровизированной ширмой между ним и выбравшейся из воды девушкой.
— Только сейчас держите повыше, вот так... А то вот эти пялятся, видите, так, что сейчас окосеют, — рыжая кивнула в сторону матросов, возившихся с бочками вдалеке, но в пределах хорошей видимости, а затем быстро скользнула в широкую сорочку из винно-красного шелка. — Знаете, я более чем уверена, что добрая треть моего экипажа в мыслях мечтает меня поиметь. Мечтать не вредно... Хотя, я их не виню — будь я мужчиной, я сама была бы не прочь затянуть себя в постель, — Шивилла расхохоталась, даже и не подумав хоть бы ради приличия сделать смущенный вид, а ее смеху со всех сторон вторили незримые островные птицы. — А другая треть считает меня своей дочерью...хотя редко когда отцы позволяют дочерям собой командовать, но на "Сколопендре" тогда именно такой случай, — добавила она, продолжая невозмутимо одеваться.
— А третья? — поинтересовался Ларри.
— А третьей — лишь бы деньги были... Они верны мне до тех пор, пока я им плачу. Но никто пока не мог предложить им лучших условий, чем я.
— Интересное дело, мадам капитан... Хотелось бы узнать, а меня вы к какой категории относите?
— Даже не знаю, сэр доктор... Сложно так сразу решить. Но для того, чтобы быть моим отцом, вы явно слишком молоды.
— Но и "пялиться" на вас я тоже не буду, так вы думаете, судя по вашему поведению, да?.. — лекарь опустил полотенце, а Шивилла слегка оперлась на мужское плечо, надевая сапог и заправляя в голенище узкую штанину. А Траинена, тем временем, одолевало желание докопаться до истины. Он не обманывал самого себя — ему приятно было находиться подле прекрасной капитанши, но быть при этом чем-то вроде "любимой табуретки"...не унижает ли это его достоинство?..
— Пффф... А на что вам там смотреть? — фыркнула девушка. — Вы же, в конце концов, врач, вас там ничем, должно быть, не удивить. К тому же, я думала, что вам это и не должно быть интересно.
— В каком это смысле, мадам?..
— Да в прямом. Вы ведь, вроде как, вообще не по этой части, доктор. Не по женской.
— Что-то я не совсем понимаю, что вы имеете в виду...
— Ой, да бросьте, Траинен. Прекрасно вы все понимаете. Вы ведь такой...маленький, такой весь вежливый, манерный, аккуратный... Не курите, пьете без особого энтузиазма, матом не ругаетесь... От вас, вон, даже пахнет как-то... — Шивилла приблизила лицо к лицу молодого человека и задумчиво принюхалась, — мылом! Вы же и сами не хуже меня знаете, как обстоит дело с женщинами в море. Долгие месяцы без дамского общества...волшебных русалок ведь на всех не напасешься, верно, док?.. Ясное дело, что на флоте ребята Это Дело практикуют, при чем не так уж и редко...
— Неужто вы могли подумать, что я такой??? — тут уж одно из двух. Или Шивилла Гайде была, с позволения сказать и тысячу раз извиниться, непроходимой тупицей в области психологии и совершенно не разбиралась в людях (что само по себе было бы очень странно, так как непроницательный капитан обычно далеко не уходит с командой, которую набирает собственноручно), или она нахальнейшим образом издевалась над судовым врачом. Ее предположение показалось молодому мужчине настолько абсурдным, что он даже не почувствовал себя обиженным и оскорбленным, хотя имел на то полное право.
— А неужто вы не такой?.. — поинтересовалась красавица не только с явным вызовом, но и с необычной мягкостью в голосе, снова склонившись к Лауритцу так, будто что-то вынюхивала. Он даже ее теплое дыхание ощущал на холодной после купания коже...
— Это был вопрос, или предложение? — Ларри гордо поднял голову и посмотрел Шивилле прямо в ее яркие изумрудные глаза. Будучи в штанах он, вообще, чувствовал себя на порядок уверенней. — Или вы, мадам, как всегда педантичны и требуете предоставить вам убедительные доказательства?.. — доктор перевел взгляд на ее алые губы...так близко, такие манящие, влажные, приоткрытые в легкой полуулыбке...
— Кэп! — раздался вдруг крик запыхавшегося матроса, примчавшегося со стороны берега. Гайде тут же отпрянула от своего маленького манерного доктора и приняла самый обычный, строгий, невозмутимый, даже немного надменный и холодный вид, словно всегда так и стояла. — Капитан! К нам стремительно приближается судно! Без опознавательных знаков...
Глава 12. Если на палубе лежит черепаха, значит, она обязательно выстрелит
— А где..?.. — испуганно выдохнул Лауритц, спохватившись тогда, когда уже заскочил в шлюпку, которую оттолкнули от берега.
— Вот где! — раздраженно отрезала Шивилла, ткнув пальцем в сторону второй шлюпки, которая только собиралась отчаливать, и именно в которую садилась Олли, якобы уже забытая и потерянная судовым врачом. — Растяпа...
Матросы подналегли на весла, подстегиваемые гневными замечаниями капитанши о том, что они гребут, как школьницы на воскресной прогулке, и расстояние между лодкой и флейтом стало стремительно сокращаться. Капитан Гайде стояла на самом носу шлюпки, поставив одну ногу на борт, всей своей позой устремившись вперед, словно так она могла ускорить движение. Сосредоточенно сощуренные зеленые глаза были направлены вперед, в сторону дражайшей "Сколопендры", на заднем плане которой уже в опасной близости четко вырисовывалось незнакомое судно. Относительно некрупное, с треугольными парусами на трех мачтах, оно летело, как трехкрылая чайка, и явно шло не просто к берегу, а на сближение с красивым торговым судном.
— Готовьте пушки!.. — прикрикнула капитанша, взбираясь по забортному трапу, как только ее рыжая голова показалась над фальшбортом.
— Пушки уже готовы, капитан. Искупалась? — с легкой улыбкой, скорее не на лице, но в голосе, поинтересовался первый помощник, подавая девушке руку и глядя на ее мокрые волосы.
— Иди ты к чертовой бабушке, — довольно добродушно ругнулась Шивилла, принимая руку старика. Вряд ли она позволила бы кому-нибудь другому помогать себе взобраться на борт, и лишь посмеялась бы над подобными попытками. Но с Бертоло у нее были совершенно другие отношения, это давно понятно, судовое руководство семейного типа... — Сигнальте им, пускай покажут свой флаг. Если что не так — давать первый, предупредительный выстрел в воду, — скомандовала она, принимая услужливо поданную ей старшим помощником подзорную трубу и прикладывая оптический прибор к глазу. — Вторая шлюпка с нашими людьми уже подошла? Якорь выбирать!
На палубу, тем временем, выкатили зеркальный семафор и просигналили приближавшемуся судну. В ответ на зов со "Сколопендры" безымянный корабль поднял белый флаг.
— Ха...белый флаг... — констатировала Гайде, хотя этого, пожалуй, невозможно было не заметить даже невооруженным глазом. — Что-то не верится мне, что они потерпели бедствие. Судно хорошее, сразу видно — быстроходное, несется под всеми парусами... Хотя, осадка совсем небольшая, — продолжала она сообщать факты, наблюдаемые в подзорную трубу, — оно было бы идеальным для прибрежных маневров, но увидеть такой тип так далеко в открытом море немного странно. Ставлю девять из десяти, что это пираты.
— И что ты предлагаешь делать?
— Я бы сделала холостой выстрел, а если бы они не изменили курс, жахнула бы одним пушечным залпом. В целях профилактики — пускай знают, с кем имеют дело.
— Шивилла, белый же флаг... — напомнил ей старпом.
— Ну и что с того? Флаг можно поднять любой. А я не хочу рисковать ни товаром, ни, тем более, кораблем.
— Конечно, можно. Но вдруг они и правда потерпели какое-то бедствие? Даже если это пираты. Помни, что если все будут рубить с плеча, как и ты, то и нам в море рано или поздно никто не подаст руку помощи, потому что мы покажемся "какими-то подозрительными". А "жахнуть" мы всегда успеем, впрочем, как и они, когда подойдут на достаточное расстояние. Они же, я полагаю, тоже вооружены, хоть и полегче нашего? Ну вот...
— Ты что, предлагаешь им поверить?
— Нет. Я не верю им ни капли. Просто советую тебе не поступать опрометчиво. Смирись, Шивилла, на этом ходу они нас уже обыграли — застали врасплох, так что, в лучшем случае, мы, разве что, просто разминемся.
Рыжая капитанша сжала и разжала кулак, скрипнула зубами и снова вооружила глаз подзорной трубой.
— Ах ты ж... Мать моя каракатица!
— Что такое?
— Там на корабле, их капитан... — с палубы приближающегося судна Шивиллу в подзорную трубу точно так же разглядывал один подозрительно-знакомый человек, — один хрен из порта, с которым я познакомилась в день перед отплытием. Он тогда повесил мне на уши много славной лапши, но вряд ли он специально решил догнать меня, чтобы продолжить свои заигрывания... Эй, Траинен! Где этот доктор? Идите сюда, доктор, смотрите.
Судовой врач, спотыкаясь, подлетевший к мадам Гайде, взял предложенную ему трубу.
— Помните, когда вы мне притащили свой веник? — она даже хранит в памяти тот день, когда он подарил ей букет...как это мило. — Я тогда стояла на причале и разговаривала с одним моряком. Смотрите внимательно, это ведь он?
— Он... — подтвердил Ларри. Очень смешанные эмоции возникли у него тогда, когда он узрел на палубе того самого высокого мужчину в странной шляпе с плюмажем из меха. "Лисохвостым" тогда прозвал его про себя Лауритц, и теперь это прозвище всплыло в его памяти.
— Черт... Дайте сюда, — пробормотала Шивилла, и выдернула подзорную трубу из рук лекаря с таким раздражением, словно он взял у нее этот прибор без спросу. — Черт! Вот же сукин сын! Это я уже не вам, доктор... Они просят разрешения подойти ближе, для сцепления кораблей... Пошлите их на... А, впрочем, словами это долго набирать. Сигнальте отказ!
Как же медленно тянется время в ожидании чего-то неприятного, но неизбежного... "Сколопендра" подняла паруса и сдвинулась, разворачиваясь на месте, "неопознанный" в это время стремительно рассекал водную гладь, преодолевая один десяток метров за другим. Тем не менее, почти всем сейчас казалось, что корабли двигаются, как черепахи... За это время капитан Гайде успела вооружиться саблей и зарядить пистолет, многие тоже от нее не отставали, заранее побеспокоившись о собственной безопасности. Кстати, единственным, пожалуй, кто сохранил в этой ситуации флегматичное спокойствие и хладнокровие, была морская черепаха, которую так и бросили благополучно на палубе. Рептилии-то и положено было быть хладнокровной...
Наконец, вражеский корабль (а назвать его "дружеским" язык как-то не поворачивался), приблизился настолько, что его можно было созерцать, как на ладони, и встал параллельно золотой красавице. Его команда столпилась на палубе у борта, но пока не проявляла никакой активности, то есть, не осуществляла каких-либо боевых приготовлений. Посторонившись, моряки пропустили вперед своего капитана, который полушутовским жестом снял с головы широкополую шляпу и помахал "соседям".
— Приветствую, мадам капитан! — выкрикнул он, сложив ладони рупором у рта, — Рад вас видеть! Снова!
— Я вас — нет! Чего вы хотите?
— Переговорить.
— Вы терпите бедствие? — капитаны "секретничали" так, что у близстоящих закладывало уши.
— Скорее нет, чем да... Не совсем!
— Тогда нам не о чем разговаривать. Идите своим курсом!
— Не могу! Я гнался за вами с самого порта. Позвольте сцепить корабли!
— А черта лысого не хотите?
— Не хочу! Я вышлю парламентера — дело щекотливое, мадам!
— Только чтоб безоружного, по всем правилам! Даю вам четверть часа!
Уже через несколько минут "неопознанный" посадил в шлюпку двух человек, один из которых должен был подняться на борт к рыжеволосой капитанше. Только вот "Лисохвостый" сам не соизволил явить свою персону, а, судя по всему, послал своего первого помощника или кого-то из "офицеров"... Это решение сразу стало очередным жирным минусом ему в репутацию, так как, по-хорошему, он должен был идти на переговоры сам, если желал добиться положительного результата в своем "щекотливом", из ряда вон выходящем деле. Разве что, он отправлял гонца с таким предложением, после которого тот рисковал уже не вернуться обратно в целости и сохранности. Так что же должно было настолько не понравиться Шивилле?..
"Парламентера", нарочито помахивающего лоскутом белой ткани, обыскали на предмет наличия спрятанного оружия, и, удостоверившись в том, что он чист, допустили к капитану.
— Многоуважаемая капитан Гайде. Мой командир передавал вам нижайший поклон. Обычно он никогда не идет на уступки, но вы ему глубоко симпатичны. Поэтому он решил сделать вам уникальное, взаимовыгодное предложение... — чинно начал он, подглядывая в бумажку, где ему предусмотрительно расписали ключевые фразы для "охмурения".
— Я вас внимательно слушаю, — сухо процедила капитанша сквозь зубы.
— Я думаю, вы и так поняли, с кем имеете дело... — мужчина прокашлялся и на полсекунды отвернулся, его глаза забегали. Видимо, он побаивался Шивиллу, но своего кэпа боялся больше, поэтому продолжал добросовестно ломать эту комедию. — Вы разрешите нам абордажное сцепление и беспрепятственно позволите взойти на борт. Весь экипаж вашего корабля в это время должен быть построен на верхней палубе, а мы в это время осмотрим трюмы. В Порт-Каллат вы прихватили лишнего... Мы поищем и заберем то, без чего вы и так прекрасно обойдетесь.
