Египет. Легенда затерянной пирамиды

"Мальчик и вправду заслужил!"

На полу остывало молоко живой львицы...

"Три дня и три ночи поста! Это ж разве наказание?" — Мерит-Ра хмыкнула, оглядывая келью. Здесь она впервые.

Круглая комната. На полу и на потолке одинаковый узор — круг со вписанными в него священными символами. "Так, так! Восемь секторов, знаки стихий, и тексты... Заклятья?"

В центре круга стояла скамья. На ней можно было и сидеть, и лежать. Окон нет. Вместо факелов — восемь чаш, по одной в серединке каждого сектора у самой стены. Ровное, увы, абсолютно холодное пламя. Чем оно питается? Отчего горит? Неясно...

Девушка села на скамью, разглядывая стены. Их сплошь покрывали письмена. "Язык странный. Никогда такого не видела! Сделано-то, как интересно! Дверь каменную затворили и, не найдешь, не заметишь, где она была! — возле скамьи — чаша. — Вроде бы молоко.... Только вкус странный!

Ну, и чего она так разозлилась? — жрица пожала плечами, — можно подумать — в первый раз! Ну, да, конечно, она сказала не трогать его. Мол, ему положено очищение, чтобы о судьбе какого-то там жреца ихнего, узнать! Но злиться-то чего? Посадила в этот каменный мешок! Три дня... Да я ж тут, с ума сойду!

Ладно, пост. Это я переживу без проблем. В конце концов, каждые три месяца пощусь, да еще перед обрядами. Не впервой! Но это странное наказание казематом! Что бы это значило?

Лучше бы высекли! Как в прошлый раз, когда нас со старшей застукали у этих, забавных желтолицых парней, из "как бишь его там" храма. Ну, высекли — и все! А тут? М — да...

А те ребята, забавные были. Сестрица тогда правильно сказала: "Я, может, таких больше никогда не увижу! Как же можно на вкус не попробовать?" Ох! жаль сестрицу. Хорошая была девчонка! Смешливая! И зачем она в обряд полезла?

Хотя... и так ясно! Очень уж мы обе это дело любили. Может быть, если бы у сестрицы было время передохнуть — выжила бы? Так нет! Тот сморчок, что первым из мужиков помер, залез на нее, а она ведь, уже в отрубе была! М — да.... А здорово этого хлюпика вождь отлюбил! Отомстил за сестрицу! С другой стороны... Честно говоря — всех жалко! Зря это все...

И чего это Амира так осерчала? Неужто, для себя парня держала? Ой, мамочки! Ну, дела! С другой стороны, к ней, говорят, сами боги ходят.... Зачем он ей? Вряд ли....

Тогда за что же? А?"

ГЛАВА 8.

Нефрет готовилась. Она старательно смывала дневную грязь, и тело ее сверкало в лучах заходящего солнца. Сегодня она принесла ужин пораньше и, когда она вошла, Сехемхет встал и обнял ее. А его поцелуи, чуть не свели ее с ума! Но, она решила, что все сделает так, как придумала, пока ухаживала сегодня за статуей Анубиса в храме Осириса.

Чтобы пройти к богу бальзамирования, в этом храме (как и во многих других), надо миновать еще многих богов. Прелесть же этого храма в том, что надо пройти мимо Ишторет, богини страсти! Она стоит как раз возле Анубиса! А за ее спиной ТАКИЕ барельефы! Нефрет поежилась. Да! Она попробует, каково это, когда делаешь такие вещи с мужчиной!

Поэтому она вывернулась из его объятий, пообещав, ополоснуться и быстренько вернуться к нему. Солнце садилось, окрашивая ее тело в нежные цвета. Рядом, у края бассейна появился Сехемхет. Присел, плеснув ей в лицо водой. Она тихонько рассмеялась. Он наклонился к ней, и вдруг, лицо его переменилось:

— Замри, Мерет! — Она сначала даже не поняла, к кому же он обращается. Его голос был напряжен. Она сделал движение к нему, но он вновь рыкнул, — Не двигайся!

Девушка дернулась в сторону от посуровевшего без причин возлюбленного, в следующий момент, он прыгнул на нее. Не успев набрать воздуха в легкие, не ожидавшая нападения, она нахлебалась. Заколотила руками и ногами по воде в попытке выплыть, отталкиваясь от мужчины. Когда она всплыла, отфыркиваясь и отплевываясь, он вынырнул рядом.

Нефрет попробовала добраться до берега, подальше от внезапно сошедшего с ума. В воде он мог быть ей опасен. И услышала за спиной:

— Держи трофей! — Сейчас его голос был спокоен и девушка обернулась. У него в руке было зажато тело мертвой змеи. Черные чешуйки сверкали в лучах солнца. По спине пробежал мороз, а мозг враз вспомнил и понял его приказы и объяснил его действия. Он — спас ей жизнь! Вот так-то! Она вылезла из бассейна. Сехемхет выбрался вслед за ней. Сел на краю, болтая ногами в воде, чувствуя, как из них понемногу уходит слабость.

В тот момент, когда он увидел, как смертоносная тварь плывет по воде, приближаясь к его возлюбленной, он онемел. Он и сейчас не очень хорошо помнил, как ему удалось перехватить гибкое тело в воде. Каким богам он молился, пока ломал гибкую шею опасной красавице. Дрожащая улыбка скользнула по губам девушки. Она протянула ему руку, и он поднялся. Обнял ее и они пошли обратно. На сегодня купаний было больше, чем достаточно. Хотелось и других, острых, развлечений.

Нефрет закончила вытирать волосы и обернулась, ища Сехемхета глазами. Увидела его и замерла, затаила дыхание. Стоя к ней спиной, он наливал пиво. Только полотенце было обернуто вокруг его бедер, и капельки воды еще блестели на плечах и спине, волосы были чуть-чуть влажными и вились, льнули к его шее.

Услышав ее вздох, он обернулся. Ах, что за улыбка коснулась его губ! Она согрела девушку, зажгла в ней желание прикоснуться к нему, она была лукавой и в то же время восхищенной, она заставила ее почувствовать себя самой желанной и восхитительной на этой планете!

В руках Сехемхета был только один бокал и вторую руку он протянул ей. Осторожно, она сделала шаг к нему навстречу и вложила свои прохладные пальцы в горячую ладонь. Он прижал ее к себе, ласково обнимая за талию, и что-то напевал на ушко. Они растворились друг в друге.

Тихо покачиваясь в такт одной им известной мелодии. Они касались друг друга трепетными ладонями. Его ладони скользили по спине, ласкали и нежили девушку, и она выгибалась. Шелковая, чуть влажная грива волос, вскинутая ею, скользнула по его груди, обдавая брызгами. Она тоже училась возбуждать, зажигать его желание, действуя интуитивно.

Юноша отвел возлюбленную к постели, и протянул ей кубок, поднеся его к самым губам, а когда она сделала глоток, отпил сам, повернув его так, чтобы коснуться губами в том месте, где его касались ее сладкие губы. Нефрет повторила его движение. Тогда он опустил ее пальцы в кубок, а потом слизнул капли, губами и языком лаская нежные пальчики. И снова жрица повторила его жест, опустив его средний палей в пьянящий напиток, она взяла его в рот и пососала, собирая горьковатую влагу, а, потом прикусила его зубками и услышала вздох.

Нефрет снова обмакнула палец в жидкость и коснулась им крепкого, напрягшегося соска возлюбленного, оставляя на нем капельку янтарного цвета. При этом она внимательно смотрела ему в глаза, а потом наклонилась и слизнула ее, попутно прикусив сосок и вызвав тихий стон. Его дыхание сделалось прерывистым, и она решилась повторить свой эксперимент и со вторым соском. А он взял ее волосы и вдыхал их аромат, глядя на невинные шалости красавицы.

Она прошептала:

— Пожалуйста, позволь мне... — И он позволил.

Осторожно поцеловала его веки, щеки, подбородок, скользнула губами по шее, прикусив мочку уха; спустилась к впадинке, что между шеей и грудью. Медленно погрузила в нее язык. Прошлась легкими, дразнящими поцелуями по его плечам и нажала руками на грудь.

Сехемхет откинулся на спину, а жрица прошлась по рукам вниз — целуя и щекоча внутреннюю поверхность руки, пососала его пальцы, позволяя им глубоко погружаться в рот. Потом прошлась по второй руке, ее губы скользили вниз и, мучительно медленно, поднимались вверх. Снова вернулась к груди, осторожно провела ноготками по ней и ниже... по ребрам, по бокам, по животу... А следом шли нежные губки. Она целовала и лизала стройное тело.

Дойдя до пупка, облизнула, обвела его контур язычком, а потом — погрузилась в него то, входя то, выходя, при каждом выходе целуя его, а ноготками скользя по животу, по бокам и дальше к бедрам... И была вознаграждена страстным стоном.

Подняв глаза, Нефрет увидела, что юноша, приподнявшись на локтях, смотрит на нее, тяжело дыша. Она спустилась ниже, по-прежнему стараясь смотреть ему в глаза. Спускалась вниз по правому бедру, целуя и полизывая его внутреннюю сторону, вниз, до пальцев, лизнула стопу, провела ноготками, потом прижалась к ней грудью, куснула большой палец и перешла на левую ногу.

Он был очень возбужден. Пристально гладя ему в глаза, облизывая, губки, при мысли о его губах; осторожно коснулась она влажными пальцами самой вершины его красавца, и услышала, как он скрипнул зубами. Тогда девушка наклонилась и лизнула его!

Издав стон, мужчина откинулся назад, а жрица целовала его красавчика долго и страстно, позволяя ему глубоко погружаться в рот, лаская языком. Его руки судорожно мяли простыни.

Возлюбленный глубоко вздохнул и вырвался из нежного плена. Теперь его черед! И он посмотрел ей в глаза. Его улыбка пьянила крепче пива, а глаза обещали заслуженную месть за "пытку", что она тут устроила. Принц начал с лица, осторожно целуя его и поглаживал при этом груди и живот. А Нефрет мгновенно зажглась, так как очень возбудилась, лаская его тело, видя, слыша и чувствуя ответную реакцию на свои ласки!

Она потянулась к нему всем телом. Но он не торопился и не касался ее там, где ей больше всего хотелось. Губы занялись женским ушком. Покусывая, целуя, а то и просто согревая дыханием, то погружая в него свой язык, он дразнил свою красавицу, муча и нежа при этом упругие груди, потирая, пощипывая, поцарапывая.

Потом, через линию подбородка, Сехемхет перешел на другое ушко. Он платил ей ее же монетой! И как же хорошо у него это получалось! Нефрет мурлыкала от удовольствия!

Она пыталась прикоснуться к его телу, но он не позволил, зажав хрупкие руки у нее над головой одной рукой. Он прошел весь "путь", лаская шею, руки, груди, скользя по животу, воздав должное бедрам. Не оставил вниманием стройные ноги и пальчики и, поднявшись до сосредоточия ее женственности, принц согрел своим дыханием сладкую жемчужину, нежно поцеловал, вызвав страстный стон. Тогда он пустил в ход язык, пробуя на вкус то, чего раньше никто не касался.

Пристально посмотрев ей в глаза и дерзко усмехаясь, мужчина перевернул девчонку на живот, сопровождая свои поцелуи и прикосновения хриплым шепотом. Его голос ласкал так же, как руки, губы...

Вверх по ягодицам, по спине к шее. Нефрет была, как воск и не сопротивлялась уже ничему. Почувствовав, как он приподнимает ее тело и послушно оперлась на руки и колени. Сначала его пальцы, а затем и жезл...

Принц погладил ее между ног своим возбуждением, и девушку затрясло от желания. Она почувствовала, как его пальцы ласкают ее нежность, помогая войти жезлу в сладкие глубины. Одним сильным движением он вошел внутрь и замер, застонав от удовольствия, так там было тесно и жарко.

Руки и губы нежили, возбуждали. Глубоко вздохнув, она почувствовала, как его бедра дрогнули и начали движение. Одной рукой придерживая ее тело, он другой ласкал и ее, и себя...

Ах, как он двигался: мощно, сильно, страстно! Не торопясь. С каждым толчком, с каждым все более глубоким погружением увлекая возлюбленную все ближе к звездам. Взрыв наслаждения был оглушительным и потряс оба тело неожиданными и сильными ощущениями.

Небо опрокинулось. И звезды излились на землю дождем, сверкая и обжигая. Мерцали и вспыхивали. И счастье билось в груди огромное, как море и прекрасное, как рассвет...

И они долго лежали, нежа и лаская остывающие тела, благодаря друг друга за прекрасные ощущения. Что-то шептали, о чем-то смеялись....

Мечтали...

Были счастливы....

Он спал, умудрившись вольготно раскинуться на узком и неудобном ложе. Спал, как младенец! Именно поэтому ей и удалось подкрасться к нему незаметно. Дыхание ее коснулось его обнаженной груди, глаза скользили, впитывая нежное свечение кожи. Мур — р — р. Сладкое создание!

Ее нежный язычок скользнул по его телу. М — м — м. Вкусно! Не спеша, она принялась ласкать его тело. С удовольствием облизнула соски, прошлась по мускулам живота, от нетерпения прикусывая кожу то здесь, то там. Вкусно! Очень вкусно! Она и не знала, что люди так вкусны! Вот уж никогда бы не подумала...

Он заворочался, что-то постанывая в сладкой истоме от ее нежных покусываний и полупоцелуев. Ему снилась Эхереш, его тигрица, его непокорная, сладкая женщина, что страстно отдалась ему прошлой ночью. Во сне он видел, как ее губы скользят по его телу, нежат его, целуют. Он чувствовал, как ее теплое влажное дыхание коснулась его гордости, окутав на миг его непередаваемым, еле уловимым ощущением удовольствия, а затем он погрузился в нее. От нежности и страсти он застонал и выгнулся, стремясь получить как можно больше удовольствия.

Она урчала, как большая кошка, облизывая его жезл, получая удовольствие от легкого привкуса ночного безумства. Она погружала его в себя, потом облизывала от основания до верха, получая удовольствия от самого осязания всей его формы, его мощи и упругости.

Мур — р — р! Вкусно! И почему это она раньше не попробовала его? Или так вкусно может быть только с этим мужчиной? Ее губы скользнули ниже, обожгли нежной влажностью его кладовые жизни, скользнули по ногам. Положительно, он был весь очень — очень вкусным молодым человеком! ЕЕ молодым человеком, ЕЕ мужчиной! И она получала удовольствие, изучая его тело и пробуя его так, как только это было возможно.

Когда напряжение, что копилось у нее между ног, наросло и ей стало казаться, что в ушах гремит ритм Древней Матери, она выпрямилась и прижалась к нему своей жемчужиной, полной влаги желания и страсти.

Медленно и осторожно, еще немного боясь тех ощущений, что познала так недавно, она опустилась на его меч, вбирая его в себя осторожно и, поняв, что больно больше не будет, со страстью, стремясь поглотить его уже как можно глубже.

Глаза Сехемхета широко распахнулись, сквозь стиснутые от удовольствия, что так резко обрушилось на него, зубы он простонал:

— Эхереш, моя Эхереш! Ох, как же сладко в тебе, девочка!

Ее глаза сверкнули в предутренней мгле. Сейчас перед ним была дикая львица, охотница за удовольствием, что в тихо наступающем утре поймала свою добычу и хотела только одного — насладиться ею сполна.

Ее пальцы впились в его грудь, ее бедра все ускоряли ритм, волосы ее, словно шатер, окутали их, скрыв их страсть от всего мира. И там, в этом шатре, их ароматы смешались, усиливая возбуждение, они слились воедино в бешеной скачке, где каждый стремился получить как можно больше, при этом доставляя все большее удовольствие партнеру.

Его руки сжимали ее бедра, губами он поймал соблазнительно покачивающуюся грудь и яростно впился в сосок, стремясь передать ей в кровь свое возбуждение. Нефрет выгнулась в его руках, не в силах сдержать стоны, она упала ему на грудь. Слегка приподняв ее бедра, он, несколькими точными и сильными ударами своего копья, привел их обоих к вершине наслаждения, после чего их окутало наслаждение, и они тихо погрузились в забытье.