Египет. Легенда затерянной пирамиды

— С какой стати? Ты пропадаешь на две недели, и говоришь "с какой стати?"?

— Ладно. Сдаюсь! Кстати, что значит: "врешь"? Ты кому это сказал? Забыл? Я — принц! Принцы — никогда не врут!

— Да, ну! А если вспомнить...

— Не надо! Каюсь, каюсь! Вот, смотри. — Он вытащил из кошеля на поясе тряпицу. Развернул ее, и на свет появилось удивительное золотое украшение.

Лазуриты были яркими, как небо и крупными, как финики. Сказочные птицы с роскошными хвостами, что составляли основу ожерелья, держали в клювах знак Ра. Колье было прекрасной работы, с уже наложенными на него защитными заклятьями. Великолепный подарок!

Кенна присвистнул. Он точно знал, что никогда раньше не видел ничего подобного. Дорогой, нет, очень дорогой подарок. Плохи дела!

— Ну, как? Я видел его раньше у Саида, и когда понял, что Мерет будет сердиться на меня за обман, она же такая.... Так вот. Я сразу же подумал об этой вещице. Раньше мне ее уже предлагал Саид, для За-Ашт, знаешь, это дура распространяет слухи, мол, мы с ней.... Ну, да ладно.... Так вот. Утром я отправил человека за Саидом, тот принес мне это ожерелье. Я посмотрел и сразу же понял, что не ошибся. Это лучший подарок для моей прекрасной жрицы! Посмотри на него хорошенько. Ты у нас знаток женщин, как думаешь, она простит мне обман, когда увидит, как я ценю ее? Когда увидит мой подарок?

Брат кивнул. Теперь ему его миссия стала попросту неприятной, но.... Делать нечего. Раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж!

— Тут, такое дело, — вновь начал он, глядя как друг осторожно заворачивает чудо, пряча его обратно в кошель, — дело в том, что она... Что он не видел, и ... не смог.

— Кто? Чего не смог? О чем ты? — Сехемхет безмятежно улыбнулся, наряжаясь. — Друг! Давай поговорим об этом потом. Сейчас уже полдень. Она — ждет меня! И я спешу! Не могу, не могу я сейчас! Извини, лады?

— Вот об этом-то я и говорю! — голос брата остановил юношу уже в дверях.

— О чем?

— О ней!

— Что это значит?

— Она не ждет тебя, так как не получила твоего послания! — выпалил он, собравшись с духом.

— Не понял.

— Ну, то есть... — Кенна снова замялся, — он говорит, что прождал до одиннадцати часов утра, и уехал, так никого и не увидев. Вот я и говорю тебе — она не приходила!

— Не приходила.... Не может быть! Она ведь ничего не знает, и должна была принести мне ужин, как всегда. Она не могла забыть! Она ...любит меня!

— Увы, мой друг! Ее не было.

— Что это значит?

— С ней что-то случилось?

— Вряд ли. Поехали и спросим. Это проще, чем сидеть здесь и гадать!

— Да, да! Конечно! Съездим и спросим! Я уверен — все разрешится!

— Ну и ладушки. Возьму ребят, парочку, да? — Он не дождался кивка, и кивнул себе сам. — Встречаемся у конюшни.

— Да, — голос юноши был рассеян, он что-то обдумывал. Кенна уже вышел, но оглянулся:

— Сехемхет?

— А?

— Мы едем в храм Себека?

— Нет. Она — жрица Анубиса!

— Хвала богам! Я как-то не настроен, встречаться с Потифаром. После вчерашнего...

Юноша улыбнулся, вспоминая лицо жреца. Он улыбался до самой конюшни. Действительно, хорошо, что она — жрица другого храма!

Она с улыбкой следила, как четверка всадников неслась по дороге, приближаясь к храму. Хороши! А кони — просто загляденье!

Всадники остановились во дворе, спешились, и двое из них направились в обход, к главному входу в храм. Но и те, что остались, держа и успокаивая породистых скакунов, радовали глаза Мерет своей молодостью и статью.

Она знала этих людей. Дворцовая охрана! Интересно, зачем же они приехали? Неужели, это связано как-то с тем, что вчера нашелся наследник трона? Быть может, государь рассылает подарки богам, благодаря за жизнь и здоровье сына?

Сейчас она все узнает! Там был Кенна. Этого он узнала безошибочно! Да и можно ли, увидев хоть раз, забыть этого красавца, капитана охраны принца, сына правителя?

Мерет поправила парик, подкрасила губы, чуть-чуть подтерла подводку глаз. Идеально! Встала. Оглядела свой наряд, подтянула замысловатый узел под грудью, и осталась довольной сама собой. Сногсшибательна!

Сзади тихо заскреблись. Это одна из младших жриц, не смеющая позвать начальницу, чуть слышно скребла ногтем стену, надеясь таким нехитрым образом привлечь внимание высокой жрицы.

Ничего удивительного! Начальница сегодня утром бушевала, устроив всем разнос, кто попадался под горячую руку! И было из-за чего! Мерет поморщилась, вспомнив, что маленькую паршивку Нефрет, так и не нашли. И в храм Осириса, с письмом для Тхека, пришлось отправлять другую. А в молчаливости этой другой жрицы, Мерет совсем не была уверена!

Волна раздражения пробежала по телу. Найду, мерзавку, выпорю! А сейчас — успокоиться! Не стоит заставлять себя ожидать встречи с приятным! Она обернулась:

— Да?

— Госпожа! Там, его высочество, принц Египта! Гор-Сехем-Кнет жаждет засвидетельствовать вам свое почтение и поговорить. Он шлет вам в дар это ожерелье, дабы не гневалась прекрасноликая заря Востока, на грешного юношу!

— О! — У женщины подкосились колени, при виде неописуемо дорогого подарка. Пальцы закололо от магии. Защитные заклятья! А работа! А камни! А узор! Да этому подарку цены нет!

Она с трудом встала, сорвала с груди подарок Синухета, бусы из зеленого фарфора, со скарабеями. Дрожащими руками примерила подарок принца. Чуть маловат. Неважно! Она его ни за что не снимет!

С гордо поднятой головой, немолодая, дородная леди выплыла из кельи, вся лучась от счастья, с намерением поблагодарить будущего правителя за щедрость.

— Сейчас! Сейчас ты ее увидишь!

— Она хоть красива?

— Сказочно хороша! Но, я тебе уже говорил. И у нее свои волосы! Да какие длинные! Она удивительна! Ни на кого не похожа!

— Да, да! Верю, верю! — Кенна улыбался. Он впервые видел брата в таком состоянии, так увлеченным женщиной!

— Не веришь? Сейчас убедишься! И, если я оказался прав, то тебе придется пасть перед ней на колени и просить прощения, за все те гадости, что ты думал о ней и о ее внешности, пока я превозносил красоту моей возлюбленной! Что же так долго? Неужто, все еще сердится? Или подарок не понравился?

— Сехемхет?

— Что?

— А ты знал, что она — верховная жрица?

— Нет! Она не говорила. Это от скромности!

— Слушай, я вот тут подумал, сколько, говоришь, ей лет?

— Лет шестнадцать — семнадцать. А что?

— Не маловата ли, для поста верховной жрицы бога? Даже, если она баснословно богата и знатна, как ты, то все равно, нестыковочка получается. Для того чтобы стать верховным жрецом, насколько я помню, нужно обладать очень большой силой, а главное — мудростью! Я понимаю, ты — любишь Мерет, для тебя она — свет звезды, самая прекрасная женщина в мире, но...

Договорить он не смог, заткнувшись на полуслове, чуть-чуть позаикался, показывая куда-то за спину принца пальцем, и замолчал окончательно. Брат, смотревший на него, пытаясь сообразить, может или не может его девушка занимать столь высокий пост, оторопел, увидев шок на лице телохранителя.

Ожидая самого худшего: что она все еще в ярости, или что она не принимает его подарок, или еще боги знают чего, принц повернулся, дабы узреть то, что так поразило его верного друга. Шок был сильным и от этого долгим!

Высокая полная тетка, с безумной улыбкой полного счастья на лице, что делало ее похожей то ли на одержимую, то ли на блаженную, возвышалась над ним. На ее шее, впиваясь в кожу, красовалось его ожерелье...

— А... Э.... — Он попытался сказать хоть что-то, но не успел. Она шагнула вперед и сграбастала его ручищами, крепко прижимая к объемистой груди. Принц почувствовал, что задыхается, тонет в этой плоти. Сзади раздался потрясенный голос друга:

— Ты — прав! Она удивительна! ТАКИХ, я еще не встречал! Не могу сказать, что завидую вашей любви, но это я по глупости! Не обращай внимания! Кстати, а отец в курсе, что у вас — полное слияние душ и тел намечается?

Сехемхет попробовал вырваться из объятий, активно работая руками, что привело к тому, что его прижали еще крепче, а где-то совсем близко загудело:

— О, чудный, славный юноша! Я даже помыслить не смела, что ты когда-нибудь обратишь свой благосклонный взор на меня. Не скрою, я мечтала в тишине о твоем брате Кенне, — она перевела взгляд на парня, и тот заткнулся, разом перестав размышлять над ее красотами. Он даже отодвинулся, от греха подальше! Не ровен час, его могли бы также спеленать толстыми колбасами рук. Бр — р — р! — Но ты, конечно же, намного предпочтительнее! А уж твой подарок и вовсе, выше всяких похвал! Скажи, когда ты узрел меня? Когда родилась страсть в твоей душе?

Она чуть отпустила его, дабы он мог ответить, и принц, немыслимо извернувшись, выскользнул из объятий могучих рук, отпрыгивая, как кот от выплеснутого ведра воды: высоко и далеко!

— Кто вы? — его голос был хриплым от шока.

— Мерет, верховная жрица Анубиса в Мемфисе. Ты же сам пришел ко мне! — она сделал шаг в его сторону, но он тут же отступил на два, — Твой дар восхитил и удивил меня! — Она томно сверкнула очами, повела плечами и облизнулась, слегка приоткрыв полные губы. Рядом захрипел Кенна.

— Мерет?...

— Да, мой принц!

Юноша хлопал глазами, пытаясь собраться с мыслями. За спиной кашлял и хрипел Кенна, пытаясь таким нехитрым способом скрыть смех, что душил его при виде этого "Чуда Египта", этой "Зари Востока". Лицо жрицы оставалось неизменно блаженным и томным. Она комично хлопала глазками и пыталась выставить свою фигуру в лучшем, по ее мнению, свете, что вызывало новые приступы кашля со стороны телохранителя, но Мерет не обращала на них никакого внимания. Все ее внимание было приковано к принцу, на лицо которого отражалась усиленная работа мысли.

Она чувствовала, что она сходит с ума, понимала, что, наверное, это шутка, но разум тихонько бурчал где-то вдалеке, а ею владел порыв неконтролируемой страсти. К власти, которой обладал этот юноша. К тому, что он — сын когда-то любимого Джосера. Предавшего ее Джосера! От этой мысли блаженное выражение лица слегка скривила, заставив все-таки Кенну в голос расхохотаться. Сжав зубы, она не позволила мечте ускользнуть. Сейчас. Сейчас все выяснится. Вот. Он сейчас скажет, что:

— А где другая? — Сехемхет не додумался ни до чего лучшего, чем просто спросить.

— Другая? — голос Мерет стал неуверен. Мечта пыталась ускользнуть от нее, разум вновь занимал свое законное место, заявляя, что он был прав, насчет шутки. Пальцы ее непроизвольно скрючились, а руки вытянулись. У жрицы не было никакого желания так просто отпускать свою мечту о власти и царской семье. Удивление подняло ее рисованные брови домиком, заставив телохранителя зайтись в новом, надсадном, булькающем приступе кашля. — Какая другая? — она резко повернулась к булькающему и рявкнула, — Да заткнись ты! — И вновь, с томной улыбкой, как будто не она только что снесла рыком парик с парня, поинтересовалась, строя глазки — Что имеет ввиду мой принц?

— Другая Мерет. — Он сделал ошибку, ее лицо стремительно теряло блаженное выражение, но он не понял причины своей ошибки и решил пояснить, — более молодая!

Лицо женщины пошло пятнами. Улыбка соскользнула с нее, как маска, открыв неприятный оскал. Ноздри раздулись. Кенна стал пододвигаться в сторону брата, всерьез опасаясь, что сейчас его покусают, а быть может, даже порвут на куски.

— Более молодая? В этом храме нет более женщин с таким именем! — Прошипела она.

— Я имел в виду, — Сехемхет попятился и сам, понимая, что оскорбил, пусть и не нарочно, эту фурию, хищно сверкавшую глазами, и наткнулся спиной на, утирающего слезы, брата. — Я имел ввиду жрицу, что выхаживала меня все эти дни в храме Себека...

— В храме Себека? За вами ухаживала жрица по имени Мерет? Верховная жрица Анубиса? — Женщина надвигалась на него, как корабль, уперев руки в бока и подавляя размерами и бортами, похожая на злого духа. Нависала, выплевывая слова, все больше возвышая голос, почти переходя на визг.

— Нет, она не говорила, что верховная... Просто жрица Анубиса, по имени Мерет, — к Сехемхету постепенно возвращалось утраченное самообладание, а вместе с ним, и царские манеры, — Я желал сказать, что хочу срочно видеть всех жриц этого храма, — он окинул взглядом с головы до ног разгневанную матрону, и добавил, холодно улыбнувшись, отбивая у нее охоту возражать, напоминая ей — кто он, — младше тридцати лет! И, если можно, побыстрее! Я тороплюсь к отцу!

Она уже была готова взорваться гневной тирадой, но упоминание фараона, как всегда, оказало на нее умиротворяющее, успокаивающие (что было странным, учитывая их сложные в юности, и непростые в данный момент, отношения) воздействие.

— Хорошо. — Процедила жрица сквозь зубы, щелкнув пальцами.

Вокруг забегали. Кто-то поднес пива двум гостям и вина — хозяйке. Принц предпочел сделать вид, что не заметил разницы. День был жарким, а пиво холодным, и отменного качества. Но главное — это был именно тот напиток, такого сорта и вкуса, как приносила ему его Эхереш! И это внушало надежду. А то, что с именем не ясности, так что ж с того? Ей совсем не шло это дурацкое имя!

Женщины замерли, выстроившись в ряд. У всех было одинаково испуганное выражение лица, что сильно их портило. Многие косились на верховную жрицу, пытаясь определить ее настроение. И увиденное, явно не внушало им никакого оптимизма.

Их было не так уж и много! Двадцать семь испуганных, замерших, как кролики перед змеей, женщин. Испуганных до такой степени, что большинство просто не рискнули поднять на него глаза. Эхереш, его красавицы, его сердца, среди них не было.

— Это — все?

— Да!

— И вы точно не прячете больше никого?

— Прячем? — голос жрицы был полон холодного, мерзкого, высокомерного сарказма, — с какой целью?

— Чтобы помешать мне!

— Помешать в чем? Мы не знаем о ваших намерений, а значит, не можем и навредить им. Нет, — она не добавила "мой принц", ехидно улыбаясь ему в лицо, — это все женщины. Моложе тридцати! Посмотрите тех, что постарше? Быть может искомая красотка, скрывается среди них?

— Нет, нет!

— Что ж, как я и говорила, в этом храме нет женщины с таким именем! — Она гордо улыбнулась, — это все?

— Все?

— Все, что вы хотели? Вы за этим посетили наше святилище?

— Да!

— Тогда, с вашего позволения. — Она хихикнула, — мы продолжим свои занятия! — Ее очи грозно сверкнули на жриц, и те, как стайка вспугнутых пташек, унеслись прочь. С той лишь разницей, что ни одна из них не рискнула, в отличие от пташек, издать хотя бы звук. Удовлетворенная начальница повернулась к высокому гостю.

— Прощаюсь с вами! — И, не удержавшись, кинула в след уходящим. — Удачных поисков, ветра в спину!

Вызвав своей фразой, неприятное ощущение во рту у юноши, словно он съел что-то очень кислое...

— О, прекрасноликая заря Востока! Ха-ха-ха! — Веселился Кенна, держась за живот. От смеха у него подкашивались и заплетались ноги, и он отставал от почти бегущего принца.

— Не доставай меня!