Глубже вздохнув, Сириус потянулся к амбарному замку на створках. Камин заблокирован, как и входные двери, новые слои заклинаний легли на старый дом, в результате чего даже магу уровня Дамблдора вход в дом был перекрыт. И все что для этого потребовалось — пролить пригоршню крови наследника рода Блеков в заклинательной комнате глубоко под землей. Даже Дамблдор не смог бы пройти туда — только члены рода могли получить по-настоящему полный контроль над магией особняка, легко разрушившей созданный директором Фиделиус. Но спустя пару минут на дом упал Фиделиус, созданный самим Сириусом, так что безопасность родового гнезда не страдала.
— Мерзкий предатель рода! Позор моих седин! — Первое, что услышал Сириус от портрета.
— Ты права, матушка. — Коротко ответил он Вальбурге, в ярости смотревшей на последнего Блека с холста. Такое начало разговора заставило разозленную волшебницу подавиться заранее заготовленной фразой. — Ты во всем была права, а я ошибался. Но не жди, что я откажусь от памяти о Джеймсе Поттере — он был настоящим другом и соратником.
— Значит, ты все же включил свои мозги, сын. — Жестко глядя на своего потомка, протянула ведьма. — И что же заставило тебя сомневаться в твоих тогдашних решениях?
— Дамблдор предал меня, и по ложному обвинению отправил на двенадцать лет в Азкабан. — Сириус горько усмехнулся. — А когда я сумел сбежать — не сделал ничего, чтобы оправдать меня, хотя у него и было свидетельство моего крестника и его друзей, что эта паршивая крыса Питтегрю все еще жив.
— И что ты теперь хочешь от меня и от себя? — Ведьма смотрела на своего сына с некоторым волнением.
— Восстановить магию и славу древнего рода. И стать его полноправным главой. — Последовал жесткий ответ вернувшегося в семью спустя двадцать лет блудного сына.
Тот же день. Поместье Делакуров.
Я с волнением смотрел на лежавший передо мной портал в виде маленькой статуэтки тигра с оскаленной пастью. Тщательно подготовившись к этому визиту, одевшись в дорогую мантию, я, тем не менее, слегка нервничал перед встречей с самым опасным магом Франции и, возможно, всей Европы.
— Удачи, — стоявшая рядом Флёр поцеловала меня в щеку.
С последним ударом часов сработавший портал унес меня из гостеприимного поместья Делакуров в неизвестность.
Когда круговерть красок в моих глазах несколько улеглась, я обнаружил себя стоящим в полностью пустой комнате, высеченной, казалось, в сердце гранитной скалы. Только пара светильников под потолком освещала небольшое помещение, с дрожащими от наполнявшей их магии стенами. Я заранее посочувствовал тому, кто попытается прорваться через портальную комнату силой.
Сквозь открытую дверь, толщиной чуть ли не в мою ногу, испещренную многообразными руническими узорами, пробивался яркий свет. Поглубже вдохнув и оправив на плечах мантию, я пошел вперед.
Открывшийся передо мной узкий коридор поражал аскетизмом — голые каменные стены, в которые кое-где были воткнуты стальные крюки с ярко горящими магическими светильниками, рунические узоры на стенах, полу и потолке, пылающие от вложенных сил. Видимо — следующая ступень обороны замка.
И наконец — жилое помещение — громадный бальный зал, со стенами, покрытыми потемневшими от времени знаменами и штандартами, расставленными по периметру начищенными стальными и даже серебряными доспехами со сверкающими клинками в руках. В дальней части здания горел большой камин, бросавший на полированный пол и стоявшие вдоль стен доспехи причудливые блики. В одном из трех кресел возле камина спиной ко мне сидел человек в серой мантии.
Я медленно шел вперед по пустому залу, невольно представляя себе, как бы выглядело это место в прошлом, с ярко горящими светильниками и множеством сверкавших драгоценностями гостей. Бросив взгляд вверх, я заметил, что потолок был сделан из зеркал, сейчас запыленных и помутневших. Казалось, в этом зале скопилась вечная тоска, тоска почти опустевшего полуразумного родового замка о давно прошедших временах.
— Приветствую вас в доме Цимусов, юный господин, — спокойный голос хозяина дома встретил меня, когда я вошел в отбрасываемый камином круг света. Вставший из кресла человек развернулся ко мне, открывая узкое лицо с испанской бородкой, иссеченную шрамами правую щеку, выглядевшую так, как будто по ней полоснула когтистая лапа с добрым десятком пальцев. Маг выглядел далеко не на свои двести лет, максимум, я дал бы ему лет тридцать, если бы не совершенно седые волосы.
Я постарался максимально уважительно поклониться главе роде Цимусов.
— Лорд Аврелий Цимус, я рад приветствовать Вас и выразить Вам свое уважение.
— Приятно видеть хорошее воспитание у отпрыска древнего и благородного семейства, мистер Поттер, хотя правильнее было бы сказать Лорд Поттер. — Жестом руки, хозяин предложил мне присесть. Повинуясь его команде, какое-то странное чешуйчатое создание с громадными когтями принесло поднос с напитками и небольшой столик.
Маг взял в руки бокал с вином, посмотрел на огонь сквозь рубиновую жидкость. Я молчал, глядя на него.
— Мне сообщили о том вопросе, который заставил вас попросить меня о помощи, мистер Поттер. Старик Мартиньяк, хоть и светлый маг, но все же нашел нечто действительно интересное, вызвавшее любопытство и у меня. Давно я не встречал такой магии, очень давно...
— Но давайте к делу, мистер Поттер, — заговорил он, увидев, что я тоже взял бокал и несколько освоился в незнакомом месте. — Судя по тому непередаваемому аромату смерти, которым несет от вашего шрама, в вашей голове находится так называемый крестраж...
— Крестраж? Что это?
— Это средство, к которому осмеливались прибегать лишь очень немногие маги прошлого и настоящего... и еще меньшее число их умело правильно их создавать... — Цимус отхлебнул вина, с удовольствием посмаковав букет, и продолжил. — Крестраж позволяет, после совершения определенного ритуала, конечно же, вернуть своего создателя к жизни.
Я чуть не подавился вином.
— То есть вы хотите сказать?!
— Лучше дайте мне договорить, юный господин, а там вы все поймете сами... Крестраж — это частица разорванной души, помещенная в какой-то предмет, в вашем, признаю, уникальном случае, — в вашу голову. Минус использования крестражей в том, что душа человека восстанавливается медленно, очень медленно. И если разорвать душу сразу на несколько частей — человек превратится в чудовище, разум которого наполнен только гневом и ненавистью. Умелый темный маг может безопасно для себя создать более одного крестража лишь с интервалом не менее пары десятков лет, а лучше не более одного за сто лет. А ваш «темный лорд», не слишком-тостарый, между прочим, создал несколько таких буквально за пять лет перед своим первым падением. — Маг, прищурившись, посмотрел на меня. — Падением, которым он обязан вам. Возможно, именно это и не позволило ему сделать по-настоящему работоспособный крестраж.
— Чем мне грозит крестраж в моей голове, господин Аврелий? — Я постарался говорить твердо, хотя известие о душе Вольдеморта внутри меня было шокирующим.
— Как сказать... Для начала, если Вольдеморт попытается возродиться с помощью вашего шрама, — вы скорее всего сойдете с ума, даже если ему не удастся воскреснуть. Также на небольшом расстоянии, особенно при личной встрече, он будет способен прорваться в ваши мысли через любые барьеры. При определенной сноровке — сможет войти в ваш сон, что тоже не прибавляет вам шансов на успех.
— Но, возможно, есть и некие плюсы... Впрочем, лучше всего вам поговорить сейчас с той, кто видит магические потоки лучше меня самого, невзирая на мой возраст и силу. — Маг сосредоточился, как будто посылая кому-то вызов.
Легкий стук каблуков раздался за моей спиной. Я встал, оставив бокал на столике. Молодая девушка в багрово-красном бальном платье, небрежно причесанная, шла к нам из дальней части зала. Когда она вступила в круг света от камина, только вбитые в меня уроки этикета позволили мне не измениться в лице, пока я подходил к ней для поцелуя, как подобает воспитанному гостю. Глаза девушки были красны, как пролитая кровь, а вытянутые уши явственно говорили, что передо мной не человек.
Несмотря ни на что, мой поклон девушке был вежливым, а протянутая мне для поцелуя рука оказалась мягкой и теплой.
— Арратайа, позволь представить тебе юного лорда Поттера, наследника рода Поттеров. — Аврелий представил меня с точки зрения этикета загадочной незнакомке так, как если бы она была его женой, хозяйкой поместья.
— Лорд Поттер, позвольте представить вам Арратайу Цимус, мою жену. — Я с удивлением заметил в глазах бесстрастного мага искорку настоящего чувства, когда он перевел взгляд на девушку.
Арратайа подошла ближе и непринужденно обхватила руками мою голову, внимательно рассматривая шрам. На секунду мне показалось, что она прикоснется к нему губами, но секунду спустя девушка отстранилась, усевшись в остававшееся незанятым кресло у камина.
— Аврелий сказал совершенно точно — это крестраж. Незавершенный крестраж. Но его можно либо уничтожить... — тут она облизнулась, коснувшись острым раздвоенным язычком губ. — Либо вы попробуете частично поглотить крестраж с моей помощью... В этом случае вы, возможно, получите небольшую часть вложенных в него знаний Темного лорда, если, конечно, они там вообще были, а остаток крестража устраню я.
— Что мне для этого потребуется?
— В обоих случаях — ничего особенного, Лорд Поттер, — мелодичный голос девушки завораживал сильнее вейловских чар. — Вам потребуется поделиться со мной своей кровью. Немного, примерно стаканом.
— И все? — моему удивлению не было границ.
— И все, — Арратайа подарила мне хитрую улыбку, неожиданно преобразившую её лицо. — В конце концов, кто лучше всех справится с куском чужой души, кроме... Впрочем, лучше вам это не слышать, — снова лукавая улыбка.
Аврелий вытащил откуда-то пару флаконов кровевосстанавливаюшего зелья и с любопытством стал наблюдать за происходящим.
Я хладнокровно протянул девушке правую руку. Арратайа резко полоснула по запястью выросшим из пальца изогнутым когтем и припала к порезу губами. Странно, но боли я не чувствовал, только с каждым мгновением все сильнее кружилась голова, наполняясь бредовыми видениями, перед глазами взметнулось пламя. Спустя пару секунд девушка отстранилась от моей руки, на которой красовался свежий шрам, и положила ладонь с растопыренными пальцами мне на лоб. Встав, она оказалась лицом к лицу ко мне, гипнотизируя своими кроваво-красными глазами.
— Закрой глаза, — против воли, я расслабился, отдаваясь во власть колдовского голоса. В голове стало пусто, одна за другой пропали мысли, чувства, желания. Остался только голос Арратайи и странное ощущение присутствия чего-то чуждого для меня.
— Найди чуждое тебе в этой пустоте. — Снова этот дивный голос, сводящий с ума. Но, подчиняясь волшебным звукам, я приблизился к чему-то, оставляющему ощущение чуждого моему разуму.
В следующее мгновение «рядом» со мной, в этой пустоте, появился огненный шар, светящийся багровым. Вытянувшиеся из него руки-лучи вцепились в издавший дикий вой сгусток чужеродной мне темноты.
Еще одна пара лучей с размаху ударилась в то, чем «был» в пустоте я. И как будто что-то взорвалось у меня «внутри», стремительно изменяясь, наполняясь новым смыслом, которого я пока что не мог постичь.
Сгусток тьмы таял, воя то ли от боли, то ли от бешенства, его вой, постепенно переходящий в визг, оглушал меня, находящегося «там», но спустя показавшееся мне бесконечным время все завершилось, и я, повинуясь прикосновению к моему лицу, открыл глаза, увидев прижавшуюся губами к шраму Арратайу.
Севшая в кресло девушка довольно облизывалась, а у меня в голове забрезжило смутное подозрение, кем она могла быть, если так поступила с обрывком души Темного лорда, но я постарался убрать эту мысль подальше — слишком пугающей она была.
Проведя ладонью по лбу, я обнаружил, что шрам, украшавший мою голову уже много лет, бесследно исчез.
— Леди Арратайа, я благодарю вас за помощь. — Я вспомнил, какие варианты разговора расписал мне Жан-Клод, и попытался выяснить, чего мне будет стоить такой вариант решения проблемы. — Но мне хотелось бы узнать, что я могу сделать для вас и вашего мужа в ответ на такой подарок. — Я с уважением поклонился чете Цимусов.
— Думаю, часть вашей платы вы уже внесли, Лорд Поттер, — Арратайа обворожительно рассмеялась. — У вас очень сильная кровь, я с трудом удержалась, чтобы не отпить больше оговоренного.
— Но все же?
— Если вы сможете достать мне взятую добровольно кровь белого единорога... и поделитесь еще стаканом вашей крови, Лорд Поттер, — то Я буду с вами в расчете.
Точно уловив прозвучавший в ее словах намек, я обернулся к Аврелию — А вы, Лорд Цимус?
Маг молча протянул мне свиток, который я, посмотрев на сумму, подписал, лишившись, таким образом, почти трех четвертей свободных денег из «детского» сейфа Поттеров. Бывшая целым состоянием для многих магов сумма показалась мне незначительной платой за освобождение от души Темного лорда.
— Кстати, Лорд Поттер, — Арратайа остановила меня на дороге в портальную комнату. — Очень советую и вам отпить пару глотков крови единорога — этим вы восстановите свое здоровье окончательно, в том числе исправите зрение. Только помните — добровольно отданной крови... И проведите пару дней, не слишком напрягаясь... В это время вы скорее всего будете несколько... не в форме, пока ваша магия не восстановится после воздействия крестража.
Как только юноша вернулся в поместье Делакуров, Арратайа села в кресло рядом с мужем и задумчиво произнесла:
— Интересный человек...
— Он справится, у мальчика достаточно большой потенциал. — С полуслова понял её невысказанный вопрос Аврелий. — Не думаю, что ему потребуется помощь.
— И у него невероятно вкусная кровь... Даже вкуснее твоей, прости, — она ласково погладила мужчину по изуродованной шрамами щеке.
Маг усмехнулся.
— Знаешь, не думаю, что меня это сильно расстраивает.
Оказавшись в поместье, я с облегчением перевел дух — невероятная чуждость атмосферы в замке Цимусов давила на сознание словно многокилометровая гора.
— Мистер Делакур, теперь я понял, почему вы не хотели принимать лорда Цимуса в своем доме. — Все, что я смог сказать, прежде чем невероятная волна слабости заставила меня упасть ничком, потеряв сознание.
