Эпсаар мысленно возразил ему, что наблюдатели — оба — получили ориентировку на слежение за степью, именно этим занимаются и ни на что другое отвлекаться им не положено по уставу... но разумно промолчал, только съежился еще больше.

— ... станция не охраняется! Внутренний патруль не вооружен — они вообще чем вероятного противника могут отразить? Панамами? Боевая подготовка... не видел я никакой подготовки, так, брожение по лагерю... и даже броды не провешены до сих пор!

Рискнул бы сам вооружить этих придурков, мысленно взъярился на Смотрящего эпсаар. А броды провесить ты же и помешал, приперся не вовремя, с-скотина, а там девки вдруг уже постирали белье и ушли все?

— ... да что говорить, у вас даже отхожие места выкопаны со стороны ветра! Привыкли нюхать всякое дерьмо, тяжелая конница, а потом сваливаете на эпидемии потерю личного состава.

Смотрящий недовольно поморщился, помолчал.

— Отправлю рапорт в генштаб, пусть принимают меры, — обронил он. — Ну, это ладно, это после обеда... кстати, у вас тут в деревне что-нибудь... имеется?

— Кабак! — услужливо подскочил начальник штаба. — И неплохой, кстати!

— Уже проверили? Ну-ну... ну, показывайте.

— Ой, что теперь нам будет! — пробормотал адъютант, глядя в спину уходящим генштабистам.

Эпсаар раздраженно махнул рукой.

— То же, что и всегда! — недовольно сказал он. — Походит, погундит, попугает — потом примет чего-нибудь в карман и отвалит к следующим! Что, он где-то найдет армию лучше нашей, что ли? Армии все одинаковы, сынок! И проверяющие — тоже. Вон начальник штаба знает, что делать, у него и фонд специальный имеется. В кабак уже повел, потом подарочек... только — тсс! — это между нами!

Эпсаар выскочил из палатки — и очень скоро досталось всем! Как итог — уже четыре звезды солдат с лопатами лихорадочно рыли новые отхожие места и засыпали старые! Эпсаар понаблюдал, повспоминал раздраженно, на чем его прервали — и отправился инспектировать броды, в смысле, смотреть, где местные девки стирают белье.

Броды — в смысле, девок — вот так сразу найти почему-то не удалось. Хоть в засаду садись. Вон и камыши подходящие. Эпсаар жутко вспотел, сопровождающие его командиры крыльев заскучали. Требовалось срочно выместить на ком-то злость, чтоб не копилась и не давила на сердце... и тут он увидел долгожданную девку! Какой-то невзрачный подросток на коне вез перед собой роскошную юную дзуду! То есть фактически она была одна! Да не в деревне! То есть — ехала прямо в крепкие офицерские руки!

— О! — сказали оба командира крыльев и расправили плечи.

Эпсаар с презрением оглядел их. Ну куда им до его полутора центнеров стати и мощи! Да такой высокой дзуде только он и подойдет!

— Во, какая дзуда здесь водится! — галантно рявкнул он и выставил напоказ знаки старшего офицера. — Дзуда любит верхом? У меня есть вот такой битюг как раз для такой мощной дзуды!

Ослепительная красавица, услышав про верховую езду, вместо того чтобы разулыбаться, почему-то содрогнулась. Подросток непочтительно фыркнул. Дзуда обернулась к нему и — настоящее чудо! — подарила такой сияющий и немного смущенный взгляд, что эпсаар обзавидовался на месте. А потом, вникнув в ситуацию, рассвирепел. Да, конечно, он знал о деревенских обычаях неравных браков — но чтобы такая дзуда и вот такому... берьх он сопливый еще! Да еще чтоб и на эпсаара не смотрела?! А смотрела только на вот такого... берьх он сопливый! Да еще чтобы смотрела так влюбленно?!

Эпсаар уставился на счастливую пару белыми от бешенства глазами, лихорадочно соображая, как бы поломать им незаслуженное блаженство. Особенно — ей! Чтоб знала, как не смотреть на целого эпсаара! Армия многое может!

Но тут откуда-то из-за коня вывернулся ловкий и подвижный, как мячик, полицейский.

— Дребен Хист, при исполнении! — небрежно вскинул он руку. — Э-э... это у вас же потерялся спецназ? Да, у вас, я вспомнил... ну так чего не забираете? Где-нибудь к обеду мой патруль их проводит, чтоб еще раз не заблудились в деревне.

— Пошел в ишачью задницу! — моментально окрысился эпсаар.

Подэпсара гадко усмехнулся и легко зашагал, догоняя пару на коне — и тем самым счастливо избежал мордобоя. Командиры крыльев вообще-то уже приготовились пустить наглеца по кругу.

— Отпустить, что ли, крыло попьянствовать в деревню? — задумчиво предложил командир правого крыла. — Заодно полицейским настучат, как бы по пьяни. А то возомнили.

— Можно! — разрешил эпсаар, дурным взглядом провожая счастливую дзуду. — И хорошо бы, чтоб вот ее нашли... всем крылом.

Он одобрительно хлопнул подчиненного по плечу. Не зря, совсем не зря пьянствовали вместе! И солдатское довольствие воровали всем штабом тоже не зря! Зато сейчас вон какая поддержка и взаимовыручка! Армия — это... моща!

Голова его, полностью занятая мужскими проблемами, не отметила того факта, что перед ними только что прошли утренние нарушители охранного контура, в том числе и конь! И более того! Эпсаар, озабоченный делами, даже не осознал, что пришли они опять-таки со стороны укрепленного военного лагеря — то есть, получается, предварительно пройдя его насквозь!

Жирную вонючую точку в череде неприятностей поставили солдаты, которым довелось копать очередное отхожее место.

— Да пошло оно в ишачью задницу! — заявил старший звезды. — Лопаты на просушку! А то можно спины поломать!

— А... под ветром же сказали срочно копать! — заикнулся было младший звезды.

— Дэбил! — внятно объяснил лидер. — Здесь распадки горные рядом! Здесь ветра кружат! Ну где ты здесь найдешь под ветром?!

— А вот целый эпсаар приказал...

— А он — тоже дэбил дэрэвэнский! У него на роже написано — дэбил! Не видел, что ли? Эпсаары — все дэбилы, особенно целые. Лагерь нужниками обкопали, вся часть валит непрерывно, да еще битюги его любимые — а он все под ветром ищет!

Старший звезды смачно плюнул, отвернулся — и воткнулся взглядом в озверевшее багровое лицо эпсаара и многообещающие лица командиров крыльев...

Санниэре, просто подросток

Плохой был взгляд у армейского командира, как там его... полковника? Нет... ну и неважно. Важно то, что это был взгляд самодура. У которого, между прочим, в распоряжении — целая часть. И оружие. Армия многое может!

Он хмуро оглянулся. Вот зачем они окопов нарыли вокруг лагеря, кто бы сказал? А потом половину закопали. Или это не окопы? Тогда что? Не хватает информации. Откуда деревенскому подростку знать современную тактику?

А Яха, наивная душа, так и сияет. И приманивает своим светом всякую дрянь. Вот если б она хотя бы улыбнулась этому жирному колонелю — но она сроду не улыбнется. Потому что она — уже дзуда! У нее уже есть кому улыбаться. У нее простые, понятные, чистые принципы. А еще — красота. Вот за это ее и ... Почему-то не уважают в мирах ни любовь, ни тем более верность. Особенно — любовь и верность красивых женщин. Творец, что ж ты был за скотина, что вот так воплотился в мире?! Нет ответа.

Он остро почувствовал свою слабость. Фактически что у него есть в распоряжении? Подросток. Всего лишь подросток. Особенного — только знания. Так ведь хотя бы раз попадешься под тяжелый кулак — и не выручат никакие знания! Можно, конечно, не попадаться. Но это если отвечать только за себя. А вот как Яху прикрыть? Ага, от всего завистливого мира да своими тощими плечами.

Деревенские провожали их странную компанию осторожными взглядами, здоровались даже — правда, издалека. Ага, уже все знают, что мельник пропал, зауважали! Убежал ведь куда-то, урод, его счастье! Ничего, вернется. Может быть, вернется. Эльфы эти странные, геннопреображенные, тоже ведь какие-то порядки наводят в деревне. Они запросто могли ненужную личность ... исключить из расклада. И у них явно есть планы насчет своих полукровок. Как они там говорили? Кровь Бессмертных? А Яха ведь сирота... и кто ее отец? Ну, может, и синеглазый. А толку? Вот припрется пьяный эпсаар с почетным караулом, или даже мельниковы сыновья с дружками — и защитит ее происхождение? У синеглазых нет возможности даже принцессе организовать достойную охрану! Правда, прошлый раз семейство Гончаров защитил полицейский...

Он вспомнил, как подэпсара опустил кулак на голову стрелка, спасая, с его точки зрения, ребенка. Видок у него тогда был! Сомнение пополам с решительностью, то еще сочетание. Ну, может, не так уж и плох полицейский? Есть в нем что-то человеческое.

Он повернулся к полицейскому и успел заметить, как тот отвел вороватый взгляд от Яхи. Нда. И этого влечет ее сияние! Погубят ведь девчонку, жертвы гормонального взрыва! Ага, а сам? Ну, сам еще подросток, по определению положено. С другой стороны, кроме как к подэпсара, больше и обратиться не к кому.

— Дребен! — хмуро бросил он. — Некогда мне общаться с твоими эльфами! Передай им про армию сам, пусть думают. Я в степь. И так уже опаздываю. И вот еще что: ты пригляди за Яхой. Ее сейчас любой обидит. А я уж потом с тобой как-нибудь рассчитаюсь. И за солдатами посматривай! А то они твою деревню разнесут! Бей на поражение, как только пройдут за поскотину — это я тебе как специалист говорю!

— Э, Эре, с собой не хочешь брать, так хоть не бросай меня вот так! — всполошилась Яха. — Ты меня хотя бы до дома проводи!

Ну, понятно. Девочке хотелось красиво явиться с законным мужем в самый богатый дом деревни. Ну... почему бы и не уважить? Пусть обзавидуются все. И он проводил ее, и даже завез во двор. И не пожалел. На это стоило специально посмотреть: как все семейство таращится на налобную ленту Яхи, на которую он, не особенно задумываясь, нацепил украшением аванс эльфа, все его самоцветы. Интересно, на сколько лет безбедной жизни их хватит? Так что он уехал, а во дворе все еще продолжалась немая сцена. Да, доходы наемного убийцы или даже простого рэкетира не сравнить с крестьянскими денежками, блин. Нет в мире справедливости! Вот так и начинаются восстания.

На улице его поджидал подэпсара — и десяток полицейских при нем. Быстро он их прибрал к рукам! Тоже поманил независимостью и новыми возможностями? Определенно да.

— Когда вернешься? — осведомился подэпсара. — Что-то же я должен эльфам доложить.

— Дня через три, — на всякий случай сказал он.

Он, конечно, должен был успеть обернуться за ночь... но в степи всякое могло случиться, особенно с одиноким подростком, так что лучше иметь запас времени. А еще: не стоит каждому знать, когда он действительно вернется. Это уже привычка, что даже не вторая натура, а просто часть личности, не желающей погибать по дурости.

Степь ударила в лицо сухим ветром. Он скакал, толком не зная, где назначена встреча. По раковине она сказала: там, где бились две армии. Это если он правильно понял ее жуткий акцент, а она — его небрежный выговор. Ну и где бились две армии? Бред какой-то. Последний раз по степям с войной носился кровавым демоном Черный Аркан. Столько лет прошло — никто и не знает, сколько. Степь изменилась. Были же сосновые островки в степи — где они? А ведь там и случилась последняя битва. В смысле, последняя для него. А так — где только ни бились его армии! И мало ли какие битвы, канувшие в безвестность, степняки до сих пор мнят важными!

Они столкнулись там, где только и могли встретиться в степи — на обзорном холме. Он заехал туда, чтобы оглядеться, она... наверно, с той же целью. Могут ведь и женщины иногда поступать разумно?

Чего и следовало ожидать — он тут же невольно уставился на нее. Нет, ну до чего красива! Тоненькая, изящная, прозрачная накидка не скрывает нежного лица.

— Ребенок! — с огромным разочарованием произнесла она. — В империи выжили из ума! Ребенку вверяют правящую раковину! А, ит-тырк-кнорк-кнурсе-ортс!

Она в растерянности оглядела его.

— Ты просила о разговоре, — опомнился он.

— Нет! — резко сказала она. — Не с ребенком! Что у тебя есть? Ничего! Ни силы, ни власти, ни денег! А мне нужно и одно, и другое, и третье! Убирайся, пока жив! А, сакрё-мэрде! И что теперь делать?!

А вот ругалась степная красавица, как... да как злая женщина она и ругалась! Причем, если судить по некоторым выражениям...

— Ты — Туолам? — спросил он.

— Нет, из Ит-Тырков! — бросила она, думая напряженно о своем.

— Ты что-то говорила о Берен-йот-гали! — напомнил он на всякий случай.

— Я много чего говорила! Не твое дело, проваливай!

Женщина просила о встрече, нуждалась в помощи, может быть... но чем может помочь подросток, в самом-то деле? Не стоило переоценивать собственные возможности. Может, здесь был бы к месту Черный Аркан. А ему следовало бы забрать Яху — и в город.

Он вздохнул и пустил коня вниз. Глянул вперед, на силуэт близких гор — и вспомнил разом. Это было здесь! Они бились на этом — или очень похожем! — холме, и ахархо, которые тогда и не помышляли о звонком имени Туолам, уже выли от предвкушения близкой победы.

— Напои меня, степь, вольным ветром, дай мне силы на бой и на смерть... — ударило в памяти рокотом низких усталых голосов.

Да, они пели тогда молитву степи, окруженные на самой вершине.

Слова вспомнились легко. Мелодия — родилась в сердце сама. И он запел, сначала негромко, разогреваясь, а потом — во всю мощь. А мощи в его голосе было — ого! Он ехал и пел, забыв обо всем... пока не застучали за спиной копыта степняка.

Она обогнала его и загородила путь.

— Берен-йот-гали — кто? — спросила она требовательно.

— Сумасшедший метеоролог из Ожерелья Океании, — ответил он настороженно. — Создал погодные таблицы.

Женщина стремительно соскочила с коня, подбежала, откинула ткань с лица — черные узкие глаза внимательно изучили его.

— Так здравствуй, мой страшный враг! — гортанно сказала она и рассмеялась, как сумасшедшая. — Ведь это же ты?!

— Я — кто?

— Жамангалы!

— Имангали! — поправил он, поморщившись.

Она злорадно улыбнулась:

— А, это действительно ты! Мой враг, мой самый родной человек! Мы бились с тобой на этом холме! Наверно, на этом... все так изменилось!

— Вот это вряд ли! — уверенно сказал он. — Я предпочитаю с женщинами не работать! И что-то я тебя не помню! Ты кто?

Она уклончиво ответила:

— Я — та, которая тоже знает про Берен-йот-гали!

И энергично потянула его с коня. У нее были тонкие, но удивительно крепкие руки — словно каждый день тренировалась с саблей.

— Мы просто обязаны познакомиться еще раз! — жизнерадостно заявила она. — У нас, между прочим, целая ночь впереди — и она будет только нашей! Сейчас разведем костер...

— По законам Аркана...

— Я тебе скажу, навыдумывал ты тогда законов! Э, чего встал? А кизяк кто собирать будет — слабая женщина?!

Но он двинулся с места не скоро. До него наконец-то дошло, кого он встретил!

Глава шестнадцатая

Заклятый враг — и Санниэре... или, скорее, Имангали — хотя какая разница?

Мягко светил костер, выделяя из ночного мрака точеное лицо женщины. Лицо — и тонкие изящные руки. Недалеко фыркали и вздыхали кони, и где-то за холмом негромко разговаривали воины — степнячка на всякий случай явилась с охраной. Ну, это понятно: всякое могло случиться в степи с одинокой женщиной. Непонятно, почему она все равно нервничала. Ее выдавали руки: то замирали в отрешенном спокойствии, то метались... да и сама она что-то много двигалась. Много для женщины. Он представил на ее месте Надию и улыбнулся. Та бы уже давно разделась... и улеглась. В смысле, отдыхать улеглась, а не...