Волчица и пряности. Том 18

— Разрешение от имени папы предоставляло исключительные права на всё, что будет выкопано во всей этой области.

— Это... должно быть необходимо для поиска источника. Но это... — Лоуренс внезапно замолчал.

Монахи построили там монастырь, когда война с язычниками ещё бушевала. Они в дороге рисковали жизнями, приехали и с непонятной страстью вырубили лес, а потом построили каменный монастырь глубоко в горах. Позже, когда война стала затихать, их страсть, должно быть, ослабла, раз они, в конце концов, исчезли. Это то, что рассказали менялы. В этих местах было слишком сложно жить, поэтому они ушли.

Но монахи — это люди, готовые жить среди невзгод ради укрепления своей веры. Что-то в этом было странное. Лоуренс опустил голову, погрузившись в свои мысли, а сидевшая рядом с ним Хоро ответила:

— Монахи, которых я знаю, не роют ямы.

— А? — он посмотрел на Хоро, и их глаза встретились. Янтарно-красные глаза смотрели прямо на него.

— В самом деле. В то время Ньоххира была хорошо известна, поэтому они, возможно, попытались следовать её примеру. Но даже это странно, — сказал Милике.

— Да это понятно. Но они много лет жили в опасном краю, почему они ушли, когда стало безопасно? — пробормотал он, и что-то всплыло у него в голове. — Это не связано с их страстью... у них что-то закончилось.

Не может быть.

Они говорили, что Арам с товарищами очень быстро получил разрешение, но на разрешение можно было взглянуть и по-другому. Это было разрешение, за которое они держались, пока оно не устарело совсем. Возможно, они надеялись, что там что-то всё ещё есть.

— Может быть?.. — пробормотал Лоренс, и тут в дверь постучали. Это был мальчик, о котором говорил Милике.

— Что там? — спросил глава города, лицо мальчика приняло непонятное выражение, он вошёл в зал.

— Здесь женщина по имени Селим, она хочет тебя увидеть.

— Что? — воскликнули Лоуренс и Хоро.

Она пришла, потому что её вызвали, с таким выражением Милике на них посмотрел, но Лоуренсу и Хоро это показалось имеющим иной смысл.

— Впусти её. А, и она сказала, что её зовут Селим, не так ли? Значит, она одна?

— Да. Одна женщина в дорожной одежде. И она была невероятно взволнована... — недоумённо добавил мальчик.

Милике приказал привести её, мальчик развернулся на каблуках и выбежал.

Не Арам, а Селим, пришла сюда — одна да ещё и в панике. Возможно, она была не с добрыми вестями. Все молчали, тишину нарушала лишь Хоро, потягивая чай. Когда она поставила пустую чашку на стол, появилась Селим.

* * *

Лицо Селим было бледным. Она собиралась заговорить, но вдруг осознала присутствие Лоуренса и Хоро.

— Удачно. Я хотел позвать господина Арама и тебя. Я хотел извиниться за проявленное неуважение — произнёс Лоуренс, надев свою лучшую улыбку, потому что Селим явно была расстроена. Из своего опыта торговца он знал, что доброе выражение может успокоить хотя бы на время.

И её напряжение действительно ослабло, когда она увидела его улыбку, достаточно собравшись, она поклонилась ему.

— Хорошо, садись. И это ситуация, когда тебе нужны бойцы?

Селим была красивой, но аурой она напоминала скорее не большого волка, а застенчивую овечку, пощипывающую травку в поле. Если бы какие-нибудь бродячие собаки увидели её, то явно заинтересовались.

— Н-нет... — Селим покачала головой, потом, будто вдруг что-то осознав, повторила жест. — Нет, но, возможно...

— Что случилось? — спросил Лоуренс, и Селим снова покачала головой, словно превозмогая путаницу в мыслях.

— Я не знаю, что случилось... Внезапно в нашу комнату пришли люди из гильдии. Они сказали: "Откуда у вас это? Могут быть неприятности".

На мгновение Лоуренс подумал, что люди говорили о разрешении, что было странно. Арам и Селим вступили в гильдии благодаря разрешению, чтобы при их содействии открыть купальню. Селим закрыла рот, словно проглатывая тревогу и продолжила:

— Какие-то горожане исследовали найденную нами руду.

Руда. В голове Лоуренса последний осколок мозаики стал на своё место. Это было то, что закрывало прореху в странной истории, связанной с разрешением.

— А где твой брат? — спокойно спросил Милике, хотя, вероятно, тоже всё понял.

— Люди из гильдии... заставили его привести их к развалинам монастыря...

— Руда? Это должно быть серьёзнее, чем я думал, если члены гильдии ушли с праздника.

— Я... я тоже не знаю. Мы попросили горожан оценить её, если бы мы могли её продать, это могло бы помочь нам встать на ноги. Мой брат думал, что это может быть...

— Свинец? — спросил Милике. Металл, попадавшийся нередко, в нём не было чего-то необычного, способного озадачить краснолицых членов гильдии. Так думал Милике. Но Лоуренс думал по-другому, вспоминая свой торговый опыт.

— Свинцовые руды иногда богаты драгоценными металлами, — сказал он, и Милике посмотрел на него. — Золото. Или серебро.

Глаза Милике расширились. Если бы такое нашлось в этих горах, поднялся небывалый шум. Такая находка принесла бы много хлопот. Как сказали члены гильдии, которых повёл Арам, могут быть неприятности.

Суровые горные хребты затрудняли перемещение в этих местах, не давая подчинить их мечом, но торговцы смогли связать экономику серебряной монетой. Вспоминались слова главы гильдии менял. Сегодня серебро стало оружием, удерживавшим здесь власть. Если найдут источник этого оружия, что подумают власть предержащие?

— Тогда эти монахи уже давно добывали руду, пока молились Богу...

— Это объясняет, почему они построили каменный монастырь в горах. Говорили, что копают камни для строительства, и никто не заметил, что они ищут руду, они наверняка переплавляли серебро в церемониальные подсвечники и гребни.

— Но серебро? Если это так... — Милике положил ладонь на лоб и пошатнулся, но тут же выпрямился.

— Почему ты пришла сюда? — сменил он тему. — И что ты собираешься делать здесь?

Вопрос так озадачил Селим, что и остальные почувствовали напряжение, но в её грубых руках была сила, подобающая ей.

— Я... я могу сказать, может быть, кто-то хочет пойти по их стопам.

Это было связано с той жизнью, которой она жила до сих пор. И раз она была волком, у неё слух был не хуже, чем у Хоро.

— Я сразу же спрятала его в соломе кровати. Мой брат улучил момент и сказал, чтобы я пришла к вам. Что мы наступили на чей-то хвост, чего у нас быть не должно, и что ты, господин Милике, мог бы помочь нам...0

Это была надежда, а может Арам принимал желаемое за действительное, или даже был уверен, что давало хорошее представление о личности Арама. Милике, не будучи человеком, как и они, помог бы, и, естественно, они тоже помогли бы ему, будь в том необходимость.

Но лицо Милике не дрогнуло.

— Я хочу у тебя кое-что спросить. Вы действительно пришли сюда, не зная об этой руде?

Селим сглотнула под пристальным взглядом Милике, глубоко проникавшем внутрь.

Лоуренс вспомнил торговые переговоры. Это мир, в котором никто не мог легко доверять другому, никому нельзя было верить просто так. Больше всего Милике боялся, что Селим с её невиновностью попытается открыть шахту. Он не мог быть уверен, что не люди не работают агентами людей. Если он протянет им руку просто потому, что они похожи на него, не пострадает ли от этого город?

В этот момент прозвучал ещё голос:

— Что ж, это правда, — голос принадлежал Хоро. — Если она будет лгать, я смогу это понять с помощью моих ушей.

Она сняла капюшон, и её волчьи уши дёрнулись. Она могла различать ложь.

— Если их целью будет золото или серебро, или что-то ещё, смогут ли горожане узнать, что они нашли и есть ли у них скрытые мотивы?

— Может быть, объявить, что они ищут сокровища.

Это было немыслимо. Имея минимум инструментов и знаний, они бы поняли это сами. Если бы их целью была руда, то подготовка была бы уже завершена.

— Ну... Полагаю, у твоего брата не было выбора, кроме как отправиться с горожанами, — сказала Хоро, и Селим неловко кивнула. — Затем, как я расслышала, там нет подходящей дороги. Это также может означать, что он выигрывает нам время. Горожане могут сердиться, но не смогут что-то сделать, пока не подтвердят, сколько смогут получить с горы. И Арам понял, что начал нечто ужасное, но, с другой стороны, решил, что всё может усложниться, если он будет действовать, не понимая ситуацию. Он выигрывает время, полагаясь на свои силы. Ну, это неплохой ход.

— Сохранить того, кто в это время будет решать проблему, — раздражённо вздохнул тот, от которого зависела эта роль. — Учитывая ситуацию, они, вероятно, нашли серебро в горах. И как мы должны объяснять это кому-то, кто не знает, как трудно найти здесь серебро? Более того, владельцем этой земли является сам папа!

Его длинная борода и волосы дрожали от гнева.

Селим казалась готовой заплакать, поэтому вмешался Лоуренс:

— Как ты думаешь, компания Дива вмешается?

Найти здесь серебро — это могло не понравиться Диве, объединившей земли в округе, ведь Дива сохраняла власть за счёт обращения серебряных монет. Если какой-то незнакомец придёт и откроет здесь серебряную шахту, а затем пустит это серебро на монеты, он посягнёт на территорию Дивы. И раз Дива пошла на большие уступки, согласившись на чеканку монет, она была весьма чувствительна к добыче серебра — основы их денег. Президент гильдии менял также жаловался на это.

Но верно и обратное. Если они будут продавать землю с серебром, компания Дива с удовольствием её купит.

Надо понять, почему члены гильдии так сердились и заставили Арама отвезти их на место добычи, тогда картина была бы ясна. Но Милике вздохнул, и вздох прозвучал, словно вышел из глубины ада.

— Папа написал это разрешение. Позже он мог услышать, что там было обнаружено много серебра. Это более чем веская причина для начала войны, — высказался Лоуренс.

Написанное на этом разрешении написано не по воле Бога. Сколько крупных компаний разорилось, предоставив деньги церкви только для погашения их долгов?

— Тогда что нам делать? — простонал Милике.

— На самом деле... единственное, что может случиться, — Дива купит серебро, которое они там найдут, и положит в карман папы.

Хотя папа, глава Церкви, несколько растерял своё влияние, он оставался важным лицом в мире. А на этой земле были те, кто презирал компанию Дива. По логике "враги врагов — это друзья", вполне возможно, были те, кто специально сталкивал папу и Диву. И если дело дойдёт до войны, Сувернер станет одной из главных арен битвы. Худший исход для Милике, защищавшего свой город, а также для Лоуренса, жителя деревни Ньоххира, зависевшей исключительно от Сувернера в торговле.

Среди гнетущей атмосферы раздался тихий голос, показавшийся неуместным.

— Гм... — это была Селим. — Ч-что... нам... делать...

Их с Арамом привела с юга надежда. У них не было злых намерений, и они не могли никак узнать, что они будут что-то добывать в горах. Большая удача стала проклятием.

— Ничего не поделаешь. Если мы предложим компенсацию папе, это оправдается, только если мы начнём добывать руду в больших масштабах. Такие вещи как купальни станут невозможными.

— Н-нет...

Было бы неверно возлагать ответственность за проблемы этой земли на пришедших. Милике не сказал этого, хотя, по крайней мере, мог попытаться утешить Селим. Своими грубыми руками она подхватила свою одежду.

— Там на шахте, по крайней мере, будет работа. Всё, что вы можете сделать — вернуть свои деньги и отправиться на новое место.

Они связались с гильдиями в городе, оставалось лишь найти источник. Они только коснулись своей мечты, разочарование ошеломляло. Селим пошатнулась и села на пол. Милике ничего ей не сказал, лишь сузил глаза.

— Во-первых, нам нужно связаться с компанией Дива. Было бы лучше, если бы все из Дива были здесь, готовые встретить тех, кто пошёл проверять там всё. Мы не можем терять время.

Произнося это, Милике по очереди посмотрел на каждого в комнате, придавая значимость своим словам. Лоуренс, Селим и последняя — Хоро.

— Ты посмотрел на меня как-то небрежно.

— Как ты думаешь, сколько сладостей ты съела?

Чаша для угощения уже была пуста.

— И у вас должны быть хорошие отношения с кроликом из компании Дива.

Казначей Дивы был не человеком, а кроликом-воплощением. С ним Лоуренс и Хоро сбежали в этот город и здесь справились с опасной ситуацией.

— Честно... Как только мы, наконец, покинули деревню, всё пошло не так.

— Постой, — вдруг сказала Селим, выходя из своего состояния. — П-пожалуйста, позволь мне участвовать в этом.

Хоро посмотрела, наклонив голову, не на Селим, а на Милике. Тот был невозмутим, то ли таковым было естественное выражение лица, то ли потому что он был сильным человеком, привыкшим быть хладнокровным. Он в свою очередь посмотрел на Селим.

— Если ты берёшься за работу, потому что чувствуешь себя ответственной, тогда нет. Это принесёт ещё больше проблем.

Бездумная благотворительность ещё никому не помогла. Но это означало отказ в просьбе Селим. Ситуация будет решена таким образом. Лоуренс из опыта простого торговца хорошо знал, что система неизменна.

— И, Хоро Мудрая, я хочу, чтобы ты сначала увиделась с Арамом. Отложи своё путешествие, насколько сможешь. Я уверен, что волки могут переговорить, не раскрываясь горожанам.

— Так грубо для волка, — недовольно сказала Хоро, вставая со стула. — И это? Если у тебя есть что-то, что я должна отнести, подготовь это быстрее. Скоро зайдёт солнце.

— Сделаю в ближайшее время.

Пройдя мимо сидевшей на полу Селим, Милике вышел из комнаты. Он был холоден со всеми. Единственное, что он считал драгоценным, этот город.

— Ты можешь встать? — Лоуренс помог ей подняться, и Селим, наконец, вернулась к действительности. И тут она осознала. Слёзы потекли из её глаз. Сложно сдержать слёзы, когда они полились. Когда она заплакала, Лоуренс осознал, насколько она молода. У Селим и Арама была невинная мечта, подобающая их юности. Пока в конце пути был свет, они верили ему.

— Эй, молодые девушки не должны плакать из-за таких вещей, — подала голос Хоро, глядя, как Лоуренс поддерживает Селим, так похожую на Миюри. — Это не твоя вина, они не получат разрешение бесплатно.

Как сказал Милике, если откроют шахту, у них появится возможность заработать денег. Но потом их судьба становилась неясной.

— Или... — заговорил Лоуренс, но остановился. Если бы он предложил им работать в своей купальне, мест на всех не хватит. Ситуация выглядела безнадежной. Будь у него много денег, он дал бы им для постройки своей купальни в горах Ньоххиры.

Но, к сожалению, даже знай он все пути мира, осталось бы то, что нельзя сделать. Вот почему проповедники должны были учить людей праведной жизни.

— Мы ещё можем попросить людей компании Дива, у них может найтись работа, и вы двое сможете оставаться как можно ближе друг к другу.

Наблюдая за Миюри, он узнал, что слёзы юных падают, словно драгоценности. По щеке Селим, глядевшей на Лоуренса, катились слезы, подобные маленьким камушкам. Он надеялся, что она не ощущала обиды на других просто потому, что она такая сама по себе. Надеялся, не упадёт духом, увидев, что надежды, которые они питали до сих пор, были разрушены.